Пламя войны

      Все выглядело так, будто бы ничего не случилось. С одной стороны, это немного успокоило Ее Светлость: не все еще потеряно. Но, с другой стороны, внешнее благополучие могло скрывать за собой более страшную угрозу.       Леди Андраэль встревоженно посмотрела в сторону виднеющегося вдалеке моста. Глупо переправляться через реку в первом попавшемся месте. Но не ждут ли их на мосту? Не выставить там караул было бы сущим безумством. А в том, что их побег был замечен, Ее Светлость не сомневалась.       Лорд Сараней первым сжал бока коня, направляя его к воде. Весенний разлив давно миновал, и теперь Плешивка была не так широка, как еще месяц назад. Но леди Андраэль все равно опасалась. Подоткнув полы плаща, она повела коня вслед за первым советником.       За день вода успела сильно прогреться, так что сперва Ее Светлость почти не почувствовала разницы. Дно было ровным, и поначалу переправа напоминала странную прогулку. Но когда на середине реки леди Андраэль почувствовала, что река плещется уже в районе бедер, и увидела, что спина коня почти полностью ушла под воду, ей овладело легкое беспокойство. Первый советник ехал как ни в чем не бывало, время от времени поглядывая в ее сторону. Андраэль понадеялась, что он не заметил ее тревожного состояния. Тем более что до берега осталось не так много.       Когда они наконец оказались на территории Диала, леди Андраэль почувствовала, как огромная тяжесть упала у нее с плеч. Она дома. Пусть не во дворце в градоправительских покоях, но хотя бы там, где никто не посмеет охотиться на нее, словно на дичь!       Впрочем, расслабляться было рано. По лесу вполне могли курсировать вражеские отряды, да и просто разбойники. К тому же теперь ей и лорду Саранею нужно было найти ночлег: солнце почти скрылось за горизонтом, и как бы ни хотела Ее Светлость поскорее вернуться за городские стены, шастать по лесу среди ночи было бессмысленно и опасно. Еще и неизвестно, в каком состоянии они застанут Диал.       В диальском лесу, заросшем почти до непроходимости, им пришлось спешиться. Мокрая юбка сразу облепила ноги леди Андраэли холодной тряпкой. Ветки, уже не столь редкие, как на территории Вега, немилосердно цеплялись за подол и царапали щеки, и хотя лорд Сараней шел впереди и чуть-чуть расчищал путь, продвигаться было непросто. Еще и конь за спиной топал так, что, казалось, за ними шла целая армия.       Наконец им удалось отыскать небольшую полянку в отдалении от берега, но и не в самой глубине леса. Совсем рядом удачно журчал ручеек.       Костра разводить не стали. К этому моменту ноги Ее Светлости окончательно закоченели под так и не высохшей юбкой. Будь леди Андраэль одна, она бы сняла ее и повесила на ночь сушиться. Но при лорде Саранее идея эта выглядела непристойной. Да и все же неизвестно, насколько спешно им придется покидать стоянку. Появиться во дворце без юбки — тоже далеко не лучшее, что может сделать градоправительница. Конечно, при условии, что к ее возвращению город все еще будет стоять на месте…       При мысли о том, что могло случиться с Диалом за время ее отсутствия, сердце леди Андраэли болезненно сжалось. Все то, что ее отец и его предки создавали не одно тысячелетие, разрушится по желанию пропахшего луком плебея. Ей, градоправительнице, придется влачить жалкое существование в изгнании или в рабстве. И это при условии, что ее не убьют еще на подходе к городским стенам.       Продолжая прикидывать возможные варианты, леди Андраэль взяла протянутый ей ломоть хлеба. Она медленно жевала, не чувствуя ни голода, ни насыщения. Вдруг на плечи ей приземлилось что-то тяжелое. Это лорд Сараней набросил поверх ее плаща свой. Встретив изумленный взгляд леди Андраэли, он пояснил:       — Ночи холодные, а один плащ тонковат.       — Спасибо. — Она постаралась кивнуть с достоинством, как если бы они были во дворце.       Только теперь Ее Светлость почувствовала, что из-за мокрой юбки продрогла до костей.       «Интересно, насколько это было заметно? Неужели я сидела и дрожала как мышь на виду у всех? Позор!» Да, сегодня определенно не ее день.       Лорд Сараней уже вглядывался в вечернюю тьму. Леди Андраэль поплотнее завернулась в оба плаща и улеглась на землю. И тут же усомнилась в правдивости всех саг о путешественниках. Добровольно променять пух перины на это? Поступка глупее невозможно было себе представить. Даже сквозь два плаща земля под ней оставалась холодной и жесткой. А без подушки идея отдохнуть показалась и вовсе утопической.       И все же Ее Светлость почти сразу провалилась в сон. Правда, сон беспокойный, постоянно тревожимый лесными звуками и шагами первого советника — тот время от времени вставал с места и прогуливался по поляне, чтобы не утратить бдительности.       Так что с рассветом леди Андраэль испытала почти что облегчение. После ночи на земле она чувствовала себя так, словно все ее кости перемололи в жерновах. Спина болела и еле разгибалась, ноги заледенели и почти не чувствовали прикосновения.       «Страшно подумать, на что я буду похожа, когда доберусь до городских стен».       Лорд Сараней выглядел не лучше. После бессонной ночи его глаза покрылись сеткой красных прожилок, лицо осунулось, а морщины стали глубже. Тем не менее, держался он бодрее Ее Светлости.       Наскоро закинув в себя подзаветрившийся хлеб, они двинулись в путь. Солнце быстро прогревало землю, так что скоро даже в лесу стало гораздо теплее. Леди Андраэль отдала второй плащ лорду Саранею, и все равно ей было жарковато. Но она опасалась даже снять капюшон: хоть им и не встретилось ни единой души, риск напороться на веггинов или на простых разбойников был велик.       И все же и она, и первый советник немного расслабились: территория Диала выглядела точно такой же, какой они оставили ее накануне. Не будь Андраэль так измучена дорогой и подозрениями, она решила бы, что все даже слишком мирно.       Лес постепенно редел и наконец вывел их к открытому пространству, где путники наконец снова смогли поехать верхом. Пересекать поле по прямой они поостереглись, так что двинулись вдоль линии леса. Солнце, уже поднявшееся довольно высоко, немилосердно жгло, заставляя Ее Светлость обливаться потом под плащом. Но она едва замечала это. Теперь, когда путь стал почти удобным, мысли леди Андраэли вернулись к тем, кого она оставила в веггском замке. Старик герольдмейстер, слуги… Что ждет их теперь: смерть, плен или рабство? Какими словами вспомнят они свою градоправительницу? Особенно Ее Светлость тревожилась о герольдмейстере: он служил еще ее отцу, и служил верой и правдой. Было жестоко и несправедливо оставлять его в сердце вражеских земель. Но в то же время леди Андраэль понимала, что другого пути у нее просто не было. Жестокая правительница — плохо, конечно, но вот беспомощная и глупая куда хуже.       Стены Диала становились все ближе, но звуков битвы все еще не было слышно. Не чувствовалось и запаха дыма, этого вечного спутника осады. Леди Андраэль бросила недоумевающий взгляд на первого советника. Тот тоже выглядел озадаченным. Помимо воли оба ускорились. Путники избегали деревень, и сейчас Ее Светлость об этом пожалела. В корчмах можно было послушать, что происходит в городе. Если эти корчмы еще стояли, конечно.       От прямой дороги к Диалу леди Андраэль, естественно, тоже отказалась. Она предпочла подняться на невысокий холм, с которого отлично просматривались стены и все три въезда в город.       Более мирной картины сложно было себе представить. Со всех сторон в Диал тянулись купеческие караваны, крестьянские телеги и десятки пеших лучников. Город жил привычной жизнью. Что бы ни готовили веггины, видимо, своей цели они еще не достигли.       На миг Ее Светлость почувствовала себя глупой паникершей. Взбалмошной девицей, сбежавшей из-под венца и лишившей себя надежды на выгодный и плодотворный союз. И, что бы там ни было, именно такой ее постараются представить веггские власти. И особенно лорд Исвер, в этом леди Андраэль не сомневалась.       Она повернулась в сторону лорда Саранея, чтобы продолжить путь к городу. Первый советник смотрел на нее. Словно угадав мысли Ее Светлости, он сказал:       — Покажите мне хоть одного радушного хозяина, который запирает гостей в покоях и блокирует им безмолвную речь.       На это нечего было возразить. На радушного хозяина суженый леди Андраэль походил меньше всего. Но выяснить, что именно он задумал, можно было только одним способом: попав в город. Так что Ее Светлость тронула поводья и двинулась вниз с холма, прямо к воротам.       Стражники не обратили внимания на двух усталых путников на простых конях. И если, спасаясь из веггского замка, леди Андраэль часто с надеждой прокручивала в голове картинку, как подданные с радостью приветствуют ее от самых ворот, то сейчас она благодарила богов за то, что ее не узнали. Если уж рассказывать ничего не подозревающим горожанам о предательстве соседей, то при подходящих обстоятельствах и точно не в платье служанки.       У входа во дворец они наконец откинули капюшоны.       «Уже одно лицо этого тупицы стоило того», — подумала леди Андраэль с горькой усмешкой, когда стражники выпучили глаза при виде своей градоправительницы и первого советника на месте двух бродяг с прилипшими к запыленным плащам травинками.       — Веди меня к леди дель Тэй, быстро!       Лицо Ее Светлости не отличалось особой выразительностью — то ли от рождения, то ли из-за магических изменений, которым она подверглась в раннем детстве. Но сейчас, подняв на нее глаза, закаленный в боях стражник вздрогнул и поспешил исполнить приказ.       Как и на улицах города, во дворце все выглядело так, словно леди Андраэль никогда не покидала Диал. Рабы и слуги сновали туда-сюда, пусть и в меньшем количестве, чем привыкла Ее Светлость. Стражники с грозным видом стояли у дверей, мелкая знать шуршала дорогой тканью платьев. На миг леди Андраэль даже почувствовала укол ревности. Впрочем, он сразу сменился прежней тревогой.       «В любой, в любой момент это все может разрушиться, и я даже не знаю, от чего именно!»       Вид баронессы придал ей уверенности. Леди Ренна сидела за низким столиком у подножия градоправительского кресла. Она выглядела деловитой и сосредоточенной, словно прием длился всего с четверть часа, а не с раннего утра. Только сейчас Ее Светлость заметила, насколько разительная перемена произошла с ее ближайшей соратницей за эти четыре года. Из девушки, привыкшей к потайным ходам и то и дело сбивающейся на родной диалект при всем диальском дворе, из девушки, которую легко можно было принять за служанку в господском платье, баронесса превратилась в настоящую придворную даму. Она внимательно выслушивала обращенные к ней слова и находила такие изящные решения, что леди Андраэли оставалось лишь в изумлении поднимать брови. Удивительно, но просители совсем не воспринимали леди Ренну как чужачку. К ней обращались с самыми разными вопросами, зачастую касавшимися конфликтов между диальцами и иногородними. Сначала Ее Светлости даже показалось, что этот эффект вызван тем, что баронесса появилась на людях без головного платка. Но нет, это черная ткань сливалась с волосами. Солнечный свет затопил весь рабочий стол советницы и бил прямо в лицо леди Ренны, но она не морщилась и, казалось, вообще не замечала его. Впрочем, сейчас, восседая в зале приемов, баронесса куда больше напоминала не человека, а распустившуюся на солнце чайную розу, особенно в своем не по моде пышном черно-розовом платье с широкими рукавами.       «Она была бы куда лучшей градоправительницей, чем я».       «Заменять правителя куда легче, чем делать его работу изо дня в день».       Леди Андраэль почувствовала на себе почти яростный взгляд первого советника.       Они стояли в тени, у самого входа в потайной коридор, так что им представилась возможность наблюдать без риска быть замеченными.       Если к леди Ренне обращались с искренним почтением, то на сидящую рядом с ней женщину косились со всем возможным подозрением. Леди Чарлу, первую советницу Вега, назвать леди можно было с большой натяжкой. До бунта лорда Вайара она была дочерью простого гончара. Ее незнатное и нездешнее происхождение сразу бросалось в глаза: темно-синее платье было слишком простым и невзрачным, на веггский манер скрывало плечи. Шею украшал один-единственный кулон, поблескивающий на солнце, а темные волосы по-простому распущены. Все эти внешние признаки могли бы вызвать в горожанах теплоту по отношению к советнице, столь близкой к ним по происхождению. Но один взгляд на по-веггски румяное лицо леди Чарлы с высокими скулами и серыми глазами уничтожал всякую надежду на хорошее или хотя бы нейтральное отношение. Что диальская знать, что слуги, что просители прожигали веггинку взглядами, в которых смешивались настороженность и любопытство. Леди Чарла была для них сродни дикому зверю. Еще бы: иногородняя простолюдинка, за какую-то неделю ставшая третьим человеком в Веге. Более того, как только она приехала в Диал, ее не только не арестовали, но приняли как почетную гостью, даже разрешили присутствовать на приеме!       Леди Андраэль тоже рассматривала первую советницу Вега с жадным интересом, но у нее была дополнительная причина на это. Далеко не каждому было известно, что леди Чарла приходилась старшей сестрой прежней невесте лорда Вайара, погибшей пять лет назад в стычке с Диалом. Менестрели Вега сложили несколько баллад об этой паре, с которыми Ее Светлость внимательно ознакомилась, как только узнала об их существовании. К сожалению, это было уже после заключения брачного договора. Естественно, и леди Андраэль, и диальцы показывались в этих балладах с самой неприятной стороны. Но поразило Ее Светлость совсем другое. «Как он мог согласиться на свадьбу с той, кого винит в смерти любимой женщины?» — подумала она тогда. Естественно, доверия к лорду Вайару это не добавило.       И сейчас, глядя на леди Чарлу, леди Андраэль поймала себя на мысли, что если они с сестрой были хоть вполовину похожи, то тут действительно есть чем увлечься молодому человеку из низов, метящему в градоправители. Пусть за эти пять лет движения советницы не успели стать такими же грациозными, как у потомственных дворян, зато она удивляла статью и чувствующейся в ней внутренней силой. Будучи грамотной, леди Чарла без проблем разбирала записи баронессы, да и вообще внимательно следила за процессом. Настолько внимательно, что на краткий миг Ее Светлость даже пожалела, что разрешила леди Ренне беспрепятственно водить веггскую гостью везде, где ей заблагорассудится. Хотя какая разница? Все равно она вряд ли выберется из этой переделки живой. И все же сбрасывать ее со счетов пока рановато.       Кто совсем не интересовался приемом, это брат леди Ренны. Ноорио дель Тэй настолько очевидно скучал, что Ее Светлость не сомневалась, что сразу по завершении аудиенции он получит нагоняй от баронессы. Он сидел по правую руку от леди Ренны и, казалось, готов был сползти под столик. Его узкие ешсинские глаза были почти закрыты, пальцы бесцельно поглаживали навершие рапиры. Ноорио явно мечтал оказаться в тренировочном зале несколькими этажами ниже. Сестринской тяги к дипломатии и интригам юноша не унаследовал. Даже в столь молодом возрасте он слыл очень и очень хорошим фехтовальщиком, а генерал Родо не уставал хвалить успехи Ноорио всякий раз, когда о нем заходила речь.       Так что, безусловно, прием был для Ноорио испытанием. Как и для леди Андраэли, которая успела заново перебрать в голове все свои тревоги и добавить к ним еще несколько новых. Поэтому когда баронесса встала, чтобы прерваться на обед и сиесту, Ее Светлость чуть было не упустила момент. Мысленно она потянулась к леди Ренне.       «Баронесса, я была бы не против присоединиться к вам за трапезой».       Первая советница едва заметно вздрогнула. На миг ее голова дернулась в столь привычном ей в ранние годы птичьем движении. Глаза недоуменно забегали по залу.       «Ваша Светлость?..»       «Мы с лордом Саранеем у западной стены, за колонной. Нам пришлось спешно покинуть Вег».       И леди Андраэль коротко рассказала об их злоключениях. Многие за пределами Дольции могли бы сделать это куда проще и детальнее, передавая нужные образы и воспоминания. Да и некоторые дольцийские умельцы могли так. Но леди Андраэль была не сильна в околомагических практиках. Даже безмолвная речь давалась ей с трудом. Так что к концу рассказа Ее Светлость чувствовала себя так, будто проскакала верхом еще полдня.       Баронесса, якобы задержавшаяся для разговора с братом, нахмурилась. Времени на раздумья у нее не было: немногие оставшиеся в зале то и дело поглядывали на них с Ноорио. Леди Андраэль застыла, опасаясь, что скоро и на них с первым советником обратят внимание. Появиться при всем диальском дворе в платье служанки не входило в ее планы.       «Вот что, Ваша Светлость, — наконец заговорила леди Ренна. Голос ее звучал неуверенно, с сомнением. — Ступайте в свои покои, Ноорио проведет вас. Ни к чему посторонним видеть вас сейчас. К тому же надо решить, как подать информацию при дворе и в городе. И какую информацию подавать… Многие во дворце узнали вас?»       «Только стража на входе».       «Это хорошо. Я постараюсь освободиться как можно раньше и сразу же приду к вам».       Последние слова баронесса говорила уже затерявшись среди шелковых платьев придворных. Она подхватила под руку одну даму и вовсю щебетала с другой. На скользнувшего в противоположном направлении Ноорио никто не обратил внимания.       Вслед за ним леди Андраэль и лорд Сараней ступили в потайной ход. Ее Светлость чувствовала себя очень странно, шагая там, где обычно ходили только дворцовые шпионы. Она даже хотела оглянуться на первого советника, чтобы посмотреть на его реакцию, но посчитала, что это будет ниже ее достоинства.       Зато Ноорио чувствовал себя как рыба в воде. Он быстро скользил по коридору, иногда оглядываясь на спутников. Несколько раз им приходилось взбираться по узким и крутым лестницам, а когда путь превратился в один сплошной подъем, Ее Светлость догадалась, что они уже близко. И действительно, вскоре Ноорио изящно поклонился и открыл перед лордом Саранеем дверь в его покои. Первый советник метнул на леди Андраэль последний обеспокоенный взгляд и скрылся в проеме.       Дальше они шли вдвоем. Несмотря на все внешние недостатки платья служанки, Ее Светлость не могла не заметить, что оно куда практичнее тех, к которым она привыкла. Более простая конструкция позволяла быстрее двигаться, так что даже бесчисленные лестницы диальского дворца доставляли куда меньше неудобств.       И все же леди Андраэль испытала облегчение, добравшись до своей двери. Без рабынь и служанок покои казались опустевшими, но теперь Ее Светлость наконец была дома. Да, пару месяцев назад она и подумать не могла, что отцовская спальня, которую за эти годы она почти не переоборудовала под свои вкусы, покажется ей столь родной и уютной. Сбросив опостылевший плащ на кресло, она занялась одеждой.       Чем еще было хорошо служаночье платье — оно легко и быстро снималось. Так что уже через несколько минут она лежала на кровати, закутавшись в халат.       Проснулась Ее Светлость от того, что кто-то осторожно потряс ее за плечо. Над леди Андраэлью склонилась баронесса. За спиной у нее маячили две рабыни.       — Я помогу вам привести себя в порядок.       Солнце стояло высоко, и в покоях было темновато. Больше всего Ее Светлости хотелось вновь откинуться на покрывало и провалиться в сон, но она поднялась и вдела ноги в домашние туфли.       И если в покоях было относительно прохладно, то наверху, в купальне, леди Андраэль встретила настоящая парилка. Казалось, сам воздух превратился в жидкий кисель. Даже вода, не так давно наполнившая ванну, успела нагреться. И все же Ее Светлости подумалось, что много лет она не испытывала ничего приятнее. Рабыни вымыли и расчесали ее волосы, привели в порядок гематитовый гребень, стерли с лица дорожную пыль и остатки смеси, призванной скрыть шрам, вычистили грязь из-под ногтей.       Узкие глаза девушек ничего не выражали — или так казалось леди Андраэли: баронесса покупала только ешсинок, а для Ее Светлости почти все они были на одно лицо. И все же в выборе леди Ренны она была уверена: всем была известна безграничная преданность рабынь баронессы. Если уж она посвятила этих девушек в тайну возвращения градоправительницы, можно было не сомневаться, что они ее сохранят.       Сама первая советница тем временем подобрала домашнее платье для леди Андраэли и помогла ей в него облачиться. Так что к моменту прибытия лорда Саранея, Родо и Ноорио Ее Светлость выглядела посвежевшей и отдохнувшей. Увидев свою повелительницу столь скоро и при столь непонятных обстоятельствах, генерал чуть не выругался. С его лица не сходило выражение крайней озадаченности.       Градоправительские покои не были предназначены для многолюдных совещаний и были для этого даже слегка тесноваты. Ноорио не досталось ни стула, ни кресла, и он устроился у самого окна. Покои находились слишком высоко, чтобы его можно было заметить с улицы.       Когда все расположились с относительным комфортом, леди Андраэль повторила рассказ о своих злоключениях, но уже подробнее и вслух. Воевода, слышавший его впервые, с каждым словом хмурился все больше. Баронесса тоже веселой не выглядела. Сейчас, рассмотрев ее лицо вблизи, леди Андраэль заметила, что вид у советницы куда более усталый, чем могло показаться в зале приемов. Да и к самой Ее Светлости вернулась отступившая было тревога.       «Пока мы здесь обсуждаем веггинов, осуществление их плана может уже подходить к завершению!»       Но не обсуждать было невозможно. Даже если леди Андраэль испугалась собственной тени, — в чем она все больше и больше сомневалась, глядя на мрачнеющие взгляды собеседников — в Веге осталась половина градоправительского двора и убитая личная охрана.       — А не можем мы обратиться к королю? — спросил Ноорио, когда Ее Светлость закончила говорить.       Баронесса кинула на брата разочарованный взгляд, а Родо объяснил:       — Кому же захочется привлекать внимание короля? Наагский король как введет к нам свои войска, так и не выведет. Вот будь дело лет десять назад, когда корона была у Ниведлы… Эти хитрецы, быть может, и придумали бы чего. А солдафоны вроде Наага и Улсартсы только хуже сделают.       Ноорио досадливо поморщился. Да, идея задействовать силы короны была не лучшей. Но леди Андраэль и сама понимала: если она не сделает ничего, это будет то же самое, как если бы она и вовсе не возвращалась.       Первой мыслью, которая возникла у Ее Светлости после нескольких часов раздумий, было устроить облаву на всех веггинов в городе. Года четыре назад она бы, наверное, так и поступила. Но сейчас леди Андраэль понимала, что это будет даже не бесполезно, а откровенно вредно по трем причинам. Во-первых, сделать это быстро, так, чтобы никто не успел ничего понять и никого предупредить, невозможно. Аресты затянулись бы минимум на несколько дней, и это если не трогать предместья. Во-вторых, массовые недовольства Диалу обеспечены. Причем не только от освобожденных рабов и от горожан, но по большей части от знати. Если отбирать хорошего раба у хозяина, нужно быстро предоставить ему замену. А о какой замене может идти речь, если вчера Ее Светлость оставила в Веге добрую половину своего личного состава? Ну и в-третьих, хоть и наиболее вероятно, что агент лорда Вайара — веггин, никаких прямых доказательств этому нет. С таким же успехом им может быть и иногородний раб, и даже какой-нибудь продажный диалец.       — Для начала неплохо бы ограничить леди Чарлу, — наконец сказала Ее Светлость. — Мне не нравится, что она так свободно разгуливает по дворцу.       — Поверьте, Ваша Светлость, любое ее движение мне известно. Как и любое движение ее рабынь и служанок, — невозмутимо ответила леди Ренна.       — Вы уверены в этом?       — Настолько, насколько я уверена в своих людях, Ваша Светлость. А в них я не сомневаюсь.       Леди Андраэль помедлила.       — Более того, такое прямое ограничение может спровоцировать конфликт и усилить подозрения, если они у нее были, — добавила баронесса. — Но, если желаете, мы можем усилить незаметный надзор и проверять еду леди Чарлы на предмет записок и других посторонних предметов. — Получив ответный кивок, она повернулась к брату:       — Ноорио, сегодня ты наблюдаешь за покоями леди Чарлы. Кто бы ни заходил туда и что бы ни делал, будешь сообщать мне. — Суровость взгляда леди Ренны поразила Андраэль. Ноорио никак не отреагировал на строгость сестры, лишь вежливо кивнул.       — Позвольте увеличить количество дозорных на стенах, — гаркнул Родо, как только вопрос с веггской советницей был решен. Все непроизвольно вздрогнули. — Не годится в предвоенное время оставлять голыми подходы к городу.       — И вообще неплохо бы дополнительно укрепить стены, — добавил лорд Сараней. — Диал давно не подходит для осады.       — Милорд, я больше тридцати лет в военном деле! — Казалось, даже рыжая борода Родо подпрыгнула от возмущения. — И, как видите, мы неплохо справлялись при одном главном военачальнике!       — В таком случае почему проблема со стенами до сих пор существует? Они же — чистого вида декорации! — Глаза первого советника метали молнии. Сейчас даже гигант-воевода казался маленьким и нелепым по сравнению с ним. И все же Родо не дал себя задавить.       — Потому что многие десятилетия Диал вел войны на открытой местности, а последнюю осаду держал больше двух тысяч лет назад!       Кровь прилила к лицу генерала, и последние слова он уже почти прокричал, размахивая руками. Леди Андраэль уже собиралась было пресечь спор, когда лорд Сараней переменил тему.       — Ваша Светлость, вы планируете официальное обращение к народу?       Она задумалась.       — Безусловно, это нужно сделать. После того, как десять человек из моей личной охраны были убиты веггинами, а остальная свита оказалась в плену, нет сомнений насчет их намерений. Да и скрыть спешную подготовку к осаде будет невозможно.       — А так горожане сплотятся против общего врага, — согласилась леди Ренна.       Ее Светлость вздохнула.       — Лорд Сараней, соберите людей на главной площади. И раз у нас… пока нет герольдмейстера, нужно как можно скорее выбрать ему преемника, надеюсь, временного.       «Думаю, новостей будет немало».

***

      Сразу после сиесты, стоило дворцу отойти от дневного сна, Ее Светлость выехала в город на белоснежной кобыле. Солнце, пусть уже и не такое жаркое, как час-два назад, пекло нещадно, и даже в легком церемониальном платье леди Андраэль чувствовала, как пот течет по спине. Или это от волнения?       На площади собрались горожане. Кто-то смотрел на леди Андраэль и ее пусть и поредевшую, но все еще впечатляющую свиту с восхищением, многие кидали в их сторону откровенно враждебные взгляды и шептали «гадюка», но все, абсолютно все выглядели пораженными. «Что она здесь делает? Она же должна быть в Веге… Или свадьба отменилась?» — никто не произносил этого вслух, но Ее Светлость ощущала вопросы всей кожей, как будто каждый, кого она видела, задавался ими.       Достигнув середины площади, леди Андраэль вгляделась в окружающих ее людей. Лорду Саранею удалось собрать не только чернь, но и купцов и зажиточных горожан. Тем лучше.       — Жители Диала! — Голос Ее Светлости звонко разнесся по площади, эхом пролетел по прилегающим улицам. Леди Андраэль оглядела обращенные к ней лица. — Вы удивлены, видя меня здесь, в стенах родного города. Я говорю с вами вместо того, чтобы пировать со своим нареченным, и на это есть причина. — Даже недоброжелатели, даже обычно безучастные рабы подались вперед. Те, кто стоял на балконах и выглядывал в окна, казалось, вот-вот готовы вывалиться вовсе. — В веггском замке меня попытались пленить. Люди лорда Вайара из рода Оск убили десятерых солдат из моей личной охраны, а остальную свиту Диала взяли в плен. — Леди Андраэль с неудовольствием заметила, как дрогнул ее голос на этих словах. — Если бы не лорд Сараней, вовремя заподозривший неладное, быть может, меня бы уже не было в живых. — В наступившей тишине можно было услышать, как падает оторвавшаяся от платья лента. — Так что у нас есть все основания обвинять Вег в дурных намерениях и ожидать нападения в любую минуту. Время готовиться к войне.       Казалось, даже воздух замер от этих слов. Гробовая тишина длилась и длилась. Леди Андраэль почувствовала, что пот течет уже по лицу, огибая камешки граната, украшающие кожу. И вдруг площадь взорвалась гневными криками. Толпа разделилась на несколько лагерей. Кто-то возмущался поступком веггинов, кто-то сетовал на невзгоды, которые обязательно принесет с собой война, кто-то кричал просто для того, чтобы покричать. Тут и там вспыхивали оживленные перепалки. Еще немного — и на главной площади Диала завязалась бы драка.       Ее Светлость вскинула руку. Успокаивать недовольных горожан ей было не впервой.       — Мы не знаем, как глубоко враг запустил свои когти в наш город. Поэтому нам понадобится помощь каждого, чтобы укрепить стены Диала. — Как и ожидалось, особого энтузиазма эти слова не вызвали, но толпа притихла, прислушиваясь к тому, что скажут дальше. — Поэтому каждый рабовладелец должен будет выделить городу по одному крепкому рабу из семей, в которых от двух до трех рабов, двух — из тех, где их от четырех до одиннадцати, по пять — с каждой последующей дюжины рабов в семье. — Площадь снова напряженно загудела. Далеко не все еще оправились от того раза, когда леди Андраэль внезапно велела освободить всех рабов города. Да, кого-то потом изловили в окрестных лесах, кого-то заменили новые поставки с купеческих караванов, но общая картина все равно выглядела плачевнее, чем раньше. И теперь нажитых с таким трудом рабов снова придется отдавать без гарантии, что получишь назад. — Тем же рабам, что согласятся добровольно сражаться за Диал, после победы будет дарована свобода. Они смогут либо стать полноправными гражданами, либо уехать, куда им заблагорассудится. — Новая волна ропота. Правда, теперь к ней прибавился воодушевленный гомон рабов. — За каждого погибшего раба, помогавшего городу, его хозяин получит денежную компенсацию. — Тут и хозяева воспряли духом. — Надеюсь, эти меры помогут защитить Диал от вторжения. Луковица бесполезна против клинка.       Толпа встретила последнюю фразу восторженным ревом. Развернув кобылу, Ее Светлость направилась ко дворцу. Только сейчас она заметила, что сильно дрожит и что сжимает поводья так крепко, что ногти глубоко впились в ладони.

***

      — Ваша Светлость, разрешите? — Леди Ренна проскользнула через дверь потайного хода. В руках у нее, как и в старые добрые времена, был поднос с чаем.       Леди Андраэль приглашающе махнула рукой. Рабыни только закончили готовить ее ко сну, и сейчас она сидела в раздумьях, бессознательно поглаживая пальцами деревянную ручку кресла. Баронесса села напротив, поставила поднос на столик.       — Как вы? — спросила леди Ренна, и Ее Светлости показалось, что она перенеслась лет на двадцать назад, когда она была всего лишь дочкой градоправителя, а баронесса — никакой не баронессой, а подругой по играм.       — Это самый отвратительный день в моей жизни, — ответила леди Андраэль со слабой улыбкой. Сквозь тонкий фарфор чашки она ощущала тепло, растекающееся от ладоней по рукам.       — Даже хуже дня инаугурации? — Сочувствие в раскосых глазах леди Ренны мешалось с хитрыми огоньками.       — Намного!       С событиями сегодняшнего дня могло сравниться только одно: известие о смерти отца. Сейчас Андраэль ощущала такую же потерянность, то же чувство, что она осталась одна против всего мира. И тогда ей было немногим страшнее, чем сейчас.       Леди Ренна размотала головной платок. Густые черные волосы заблестели в свете свечей. Несмотря на то, что за прошедшие годы они в чем-то отдалились, в моменты, подобные этому, баронесса продолжала демонстрировать доверие, и высокое. На уровне члена семьи. В каком-то смысле, Андраэль и заменила ей семью, что в детстве, когда они прятались от кошмаров под одной кроватью, что потом, когда, похоронив мать по всем ешсинским правилам, Ренна не вернулась в имение к тогда еще совсем юному брату, а осталась при дворе, забрав его с собой.       — Речь еще эта… Мне кажется, все получилось слишком… поспешно и нервно как-то. — Леди Андраэль сделала глоток чая. — Почувствовала себя провинившейся ученицей. Отвратительно.       Она поморщилась.       — Что вы, что вы. Это было очень даже впечатляюще, — покачала головой баронесса. — А волнение выглядело вполне естественно. Было бы странно, сообщи вы о войне с праздничным видом, не находите?       Слова леди Ренны, как всегда рассудительные, несколько успокоили Ее Светлость. Но гложущая неуверенность оставалась.       — Вы действительно так думаете?       В глазах баронессы заворочалось недовольство.       — Когда я говорила вам не то, что думаю?       «Ну, было пару раз…»       Но развивать тему она не стала. Все же первый год правления воздвиг между ними крепкую стену. Иногда Андраэли казалось, что стена эта до сих пор не разрушена.       Баронесса отхлебнула из чашки. Лоб ее прорезала обеспокоенная складка.       — Меня тревожит Ноорио. Родо слишком сильно на него влияет.       Леди Андраэль все еще обдумывала события сегодняшнего дня, так что она лишь рассеянно пожала плечами. Может, все же стоило немного иначе расставить акценты в ее речи к горожанам?..       Заметив, что Ренна все еще ждет ответа, Ее Светлость ощутила укол вины пополам с оторопью человека, упустившего нить беседы.       — Мне Ноорио кажется вполне гармонично развивающимся молодым человеком. — Андраэль говорила медленно, словно бы в задумчивости, на деле же пытаясь подобрать слова, которые прозвучат подходящим ответом. — Да, ему нравится фехтование, но он в той же степени интересуется и верховой ездой, и чтением. К тому же для мужчины нет ничего постыдного в страсти к ратному делу.       Баронесса поджала губы. Притворство Андраэли не укрылось от нее.       — В той же степени! Если бы! Да он из тренировок не вылезает! И чем дальше, тем будет больше, я уверена в этом. Превратится в одного из этих пустоголовых дворянчиков, годных только для дуэлей, да, может быть, смерти в бою.       Внезапно Ее Светлость устыдилась своей черствости.       «И я еще хочу возвращения былой дружбы… А сама не в состоянии даже выслушать, все думаю о своих делах!»       Она смотрела на тяжело дышащую леди Ренну, на ее лихорадочно блестящие глаза, в полумраке кажущиеся темнее обычного. Казалось, баронесса сама не ожидала вспышки эмоций и теперь не могла прийти в себя.       «И ведь это я ее до этого довела, не Ноорио…»       И тогда леди Андраэль сделала то, что, наверное, давно пора было сделать. В один миг она оказалась рядом с Ренной, втиснувшись в широкое отцовское кресло и смяв черные юбки ее платья. Она обхватила баронессу за плечи и привлекла к себе, как раньше, когда они под одеялом делились своими детскими горестями. Ренна на миг замерла, явно удивившись такой реакции, но потом расслабилась и уже доверчивее прислонилась к Андраэли.       — И ведь некому на него повлиять, совершенно некому, — вздохнула баронесса, осторожно пододвигая к себе чашку.       Андраэль мало что смыслила в воспитании юношей, тем более склонных к воинским забавам. Сама она в возрасте Ноорио пряталась по углам с книгами, и отнюдь не научного содержания, а к фехтованию была весьма равнодушна. Но говорить что-то надо было.       — Как знать, может, он еще сто раз передумает. Интересы меняются.       — Но книжные люди живут в разы дольше тех, кто в первых рядах бросается на врага. — Леди Ренна крутила в пальцах уже пустую чашку. — А этому дураку только битву и подавай. О боги, за что мне это, — добавила она уже тише.       — Кто же знал, что смерть так рано придет к леди дель Тэй…       При упоминании матери баронесса подняла голову и как-то странно посмотрела на Андраэль. Это выражение Ее Светлость разгадать не смогла. Но мгновение спустя Ренна снова прижалась к Андраэли.       — А ведь еще через пару лет придется искать ему невесту…       — Ну, с этим у него, думаю, проблем не будет, — усмехнулась Андраэль, теребя кончик косы. — Экзотическая внешность, знатный и более чем небедный род, молодецкая удаль, живой ум… Сестрина красота… — добавила она, подмигнув Ренне.       — Думаю, вы правы. — Баронесса усмехнулась краешком губ, взгляд ее потеплел. Впрочем, на ее лицо почти сразу вернулась серьезность. Леди Ренна повернулась к Андраэли. — Если мы доживем до этого.       Они посидели так еще какое-то время, каждая погружена в свои мысли, после чего леди Ренна распрощалась, настаивая на отдыхе для леди Андраэли. Проводив баронессу, Ее Светлость потушила свечи и легла в постель. Но сон не шел к ней.       «Почему веггины молчат? Что за план мы не смогли разгадать?»       «Ваша Светлость, стражи заметили на веггском берегу оживление. Армии как таковой не видно, но там что-то происходит», — раздался у нее в голове голос Родо.       «Все же хорошо, что мы решили послать дополнительных людей к границе, — подумала леди Андраэль. — Наконец начинается».       «Что же, вели поджигать бочки, как только на середине окажется голова колонны».       Выскользнув из-под одеяла, Ее Светлость опустилась на колени перед алтарем Альфаренны, своей небесной покровительницы.       «О хозяйка ночного неба! Молю, помоги мне с честью выйти из этого испытания! Помоги мне устоять под натиском веггинов, а может, сокрушить и весь Вег, вышибить из луковых людей бунтарский дух, выкинуть из замка слепца и его приспешников. — В голове промелькнул образ лорда Исвера и его крутящего во все стороны головой раба. По позвоночнику леди Андраэли прошел холодок. Нет, это… создание ей точно не даст покоя до тех пор, пока не окажется в могиле. — Я благодарю тебя за все, что ты сделала для моих людей. Но мне снова нужна помощь».       Ее Светлость вгляделась в богато разодетую статуэтку в вырезанной из белого оникса ладье. Эльфийское лицо богини улыбалось с неизменным лукавством, вкрапления лунного камня загадочно мерцали в ночи. Леди Андраэль вспомнила, каким она видела это лицо больше двадцати лет назад, в День Выбора. Вспомнила материнскую нежность, озарявшую его изнутри, невесомое, едва ощутимое прикосновение к своему лицу. Вспомнила, как чернел в руках богини тот самый гребень, который Андраэль теперь почти не снимала. И на краткое мгновение ей показалось, что она чувствует Альфаренну прямо здесь, в своих покоях. Что снова видит ласковую улыбку на толстых губах, снова ощущает светлую, ничем не омраченную радость.       И тут же почему-то всплыли в сознании тревожные, пугающие слова гадалки: «Настанет день, и за каждый год красоты и свежести ты заплатишь двумя годами увечья». Все четыре года Ее Светлость старательно гнала от себя мысли об этом «предупреждении», как назвала его Алойса. Но оно довлело над ней, висело невидимой угрозой. И сейчас появилось особенно некстати.       Леди Андраэль почувствовала, как пол словно уходит из-под ног, а внутри все холодеет. Что, если гадалка сказала правду? Помог же ее способ против приворота… А если она имела в виду войну с Вегом? Что, если из этой междоусобицы Ее Светлость выйдет калекой? А если еще и рабыней? Хотя вряд ли ей сохранят жизнь, если захватят… Если лорд Вайар еще может недооценить ее, то лорд Исвер — нет. Точно не после побега из замка.       К горлу подступили рыдания. Мысль о том, что она будет пленена и наверняка изуродована вчерашним крестьянином и эльфом-полукровкой, вызвала желание перестать существовать немедленно.       «Но, быть может, мы все же успеем как следует подготовиться к наступлению веггинов…»       Грохот, далекий, но все равно явно слышный в ночной тишине, прервал ее мысли. Вскочив с колен, леди Андраэль бросилась к окну.       «Ваша Светлость…» — раздался в голове голос Родо. Но она и так видела, что произошло. Городские стены, сверху казавшиеся не выше декоративных бордюров в саду, рухнули в нескольких местах. А под ними была погребена и часть удвоенного гарнизона Диала.