Сто оттенков одиночества

      Гермиона возвращается в комнату, когда весь замок уже давно спит. Она второпях стягивает с себя всю одежду и заталкивает ее в корзину возле ванной. В горле до сих пор стоит противный сгусток сырости длинных коридоров, которой пропитана вся школа.       Залпом выпитый стакан с водой не решает проблемы, и она откупоривает зелье для сна, опрокидывая его в себя целиком. Оно поможет не только заснуть, но и забыть ту стену из воспоминаний в кабинете Макгонагалл, которую они лицезрели с Тео.       Закутавшись в одеяло, Гермиона силится приблизить тот момент, когда она сможет провалиться в сон, но зелье, которое ей дал Малфой почему-то отказывается действовать. Вероятно, доза стандартного зелья для неё уже слишком мала.       Ей необходимо больше.       Рука сама тянется в школьную сумку и пальцы находят прохладный флакон от Помфри. Ещё одно сонное. Ещё одна порция ее спокойствия.       Хотя бы на эту ночь.       Она глотает его, и, почувствовав жжение на языке, откидывается на подушку. Из последнего, что она слышит, это то, как Дафна тихо стонет во сне, а после снова плачет.       В дверь кто-то стучит, но Гермиона уже проваливается в сон.

***

      Окрестности Хогвартса застелены белым. Ослепляющий глаза снег лежит под ногами, припорошив жухлую траву. Он липнет к ботинкам, оседает на волосах и сразу же тает на щеках. Тео плетется позади их троицы, не обращая внимания ни на что вокруг. Он шаркает своими ботинками, вспарывая комья снега, и продолжает лениво плестись вперед.       Дафна держится поодаль. Она пытается улыбаться первому настоящему снегу и витающему в воздухе предвкушению зимы, но ее улыбка выходит натянутой, а эмоции — неискренними. Ее это не радует.       Как и каждого из них.       Гермиона поднимает взгляд на Драко, который шагает рядом с ней. В его глазах отражается хмурое и снежное октябрьское небо, сливаясь с оттенком радужки. Сегодня он больше всего не похож сам на себя. Слишком замкнут и отчужден. Лишь Гермиона пытается разбавить эту всеобщую вялость, несмотря на то, что гнетет ее изнутри.       — Чем займемся в Хогсмиде? — уточняет она, пытаясь получить ответ от этой казалось бы бессмысленной прогулки в никуда.       — Предлагаю надраться в Трех метлах. У здешнего бармена отличный эль, как ты помнишь, — тут же подхватывает Тео и, когда Гермиона оборачивается, то сверкает на нее своим заинтересованным взглядом. Ком подступает к горлу от того, как она вновь реагирует на его попытки завладеть ее вниманием.       — Я бы тоже отвлеклась, если честно, — подхватывает Гринграсс и замедляет шаг, чтобы поравняться с Тео. Он неоднозначно смотрит на нее сверху вниз и продолжает идти вперед, утопив руки в карманах теплой мантии.       Драко качает головой и выдыхает облачко пара из своего рта. Он знает, как каждому из них важно отвлечься именно сегодня. Потому что всё предыдущее лавиной свалилось на их головы. И что с этим делать — никто не знал.       — Алкоголь не решит проблемы, — вдруг заявляет он, и Тео приглушенно смеется в высокий шарф.       — Завязывай, — советует он и, догнав его и Гермиону, толкает Малфоя в плечо. — Мы посидим культурно, обещаю. — Нотт взмахивает ладонями, выражая безоружность. — Поболтаем по-мужски, а девочки пощебечут о своем. А если боишься за Грейнджер…       Драко резко останавливается, и Тео ненароком налетает на его фигуру.       — То, что было вчера, — начинает Драко, и Тео делает шаг назад, расплывшись в ухмылке.       — Останется между нами с Грейнджер. Ты это еще не уяснил? Тебя это не касается. Именно поэтому я вывел тебя из игры. Ах, да, — вспоминает Тео и вновь приближается к Драко. — Ты просрал спор и я оказался прав насчет всего? Ну, это было ожидаемо, Драко. Но ты же по-прежнему считаешь меня двинутым, а себя — идеальным.       — Просто перестаньте, — прерывает их Гермиона, задев виски и зажмурившись. Тео разводит руками, сделав невинное выражение лица. — Или возвращайтесь в замок, пока мы с Дафной будем в деревне, либо замолчите оба, сейчас же.       — Ты посмотри как Грейнджер научилась справляться с нами, — вырывается у Тео, и он неожиданно быстро подходит к ней, хватая ее лицо в свои прохладные от мороза ладони. — Как ловко у тебя выходит придерживаться обеих сторон. Я восхищен, девочка.       Гермиона жмется от холода, который пробирает ее до самых косточек, от его рук. Она с силой отводит взгляд в сторону застывшей на месте Дафны и дергается назад. Подальше от Тео. Подальше от всего, что сводит ее с ума.       — Пошел ты, — кидает она, ударив его по запястью, тем самым смахивая его руку.       Это звучит резко и грубо, так, как она не осмелилась бы сказать ему, останься они сейчас наедине. Гермиона уходит, оставив их троих на фоне Хогвартса. Драко оживает первым и идет вслед за ней.       На самом деле Гермиона просто мечтает, чтобы все они испарились. Чтобы хотя бы на мгновение все они перестали существовать. Чтобы прочувствовать тишину этих мест, чтобы вспомнить, кто они на самом деле и для чего была победа в войне.       Для чего они живы.       Драко нагоняет ее, обхватывает за талию и прижимает к себе. Она неловко вырывается, зная, что он не отпустит.       Зная, что ему не всё равно.       — Грейнджер, — рычит он ей на ухо, когда она не прекращает попытки высвободиться из его рук, но после обессиленно обмякает. Взгляд назад, и она выдыхает.       Тео и Дафна до сих пор еле плетутся вдалеке.       — Хочешь, вернемся в замок? — предлагает он после того как Гермиона продолжает медленно идти в сторону Хогсмида.       — Нет, — бросает она, даже не взглянув на него. — Дафна не виновата, в том, что вы двое не можете сосуществовать в одном пространстве. Ей нужна эта прогулка, хотя начало у нее определенно дерьмовое.       Гермионе стыдно признать, что виной всему ее отношение к ним. Она — тот элемент, из-за которого каждый раз происходит взрыв. Похоже, что она самый нелепый в мире пазл.       — Я заставил его выпить зелья сегодня, — говорит Малфой, вновь нагнав ее возле виляющей тропинки. Впереди них уже есть чьи-то следы. Они тянутся гирляндой до самого Хогсмида, разветвляясь во все стороны.       — Да пусть слетит с катушек, мне уже всё равно, — бурчит Гермиона, снова на доли секунды бросив взгляд назад.       Тео приближался.       Дафна отстала от него всего на пару шагов.       — Пусть покажет истинного себя и вылетит из Хогвартса. Вот его плата за то, что он делает с нами, — отвечает она прежде чем тронуться с места.       — Еще не помирились? — кричит Тео, с каждым своим широким шагом, приближаясь к ним. — Хорош, а?       Гермиона делает глубокий вдох, пытаясь успокоить нервы. Воздух наполнен ароматом духов Дафны — сегодня это немного шоколада и специй. В деревушке поодаль виднеются магазинчики, усыпанные мерцающими огоньками, будто танцующими в воздухе. За счет этого осень не кажется такой отвратительной.       Отвратительнее другое.       То, как все происходящее между ними завязывается в тугой комок нервов. И некогда легкая игра превращается в кровавую бойню.       — Пообещай заткнуться до самого бара, — произносит Драко, и Тео ухмыляется ему, покачав головой.       — Пользуешься тем, что я сегодня добрый? Считай, что тебе повезло залить в мою глотку ту поганую жижу. Больше я такого не допущу. В твоих руках слишком мало инструментов для приручения такого как я.       Драко устало смотрит на заваленный снегом указатель в Хогсмид, переваривая услышанное. В его арсенале не так уж и много способов действительно сковать Тео по рукам и ногам. Нотт не позволит к себе такого отношения.       Ни сейчас, ни когда-либо еще.       Это для него хуже смерти. Но в случае с Драко он готов терпеть контроль, чтобы эффектно продолжать деморализовывать его изо дня в день.       Спустя минуту они все дружно плетутся в Хогсмид, каждый сохраняя молчание. Оно выходит значимее каких-либо слов.       Невероятно выматывающее.       Почти добравшись до бара, они вчетвером заворачивают за угол кондитерской и неожиданно для всех встречаются с сестрой Дафны.       — Астория? — Дафна по-глупому хлопает ресницами. Она делает шаг назад и чуть не спотыкается от шока. Младшая Гринграсс на это только закатывает свои четко очерченные стрелками глаза.       — Не тупи, сестренка, — выплевывает она. — Конечно это я. Я думала, ты обрадуешься мне гораздо больше.       Гермиона кидает взгляд на опешившего Драко и подмечает, как он мгновенно накидывает щит окклюменции. Тео же лениво осматривает окрестности в поисках более интересного, чем перепалка двух сестер.       Драко только крепче сжимает руку Гермионы, и это не скрывается от утонченной Астории.       Она громко и демонстративно фыркает.       — Вижу, вы тут все зря времени не теряете, — она с отвращением пялится на Драко, даже не удостоив Грейнджер своим вниманием. — Какая мерзость.       — Еще слово… — кидает ей Драко, и Гермиона ощущает, как растет его гнев. Но Астория ничуть не смущена таким заявлением. Она только делает шаг вперед и ехидно улыбается.       — Пока мама далеко, решил запятнать и без того очерненную репутацию? Что ж, ты достаточно преуспел. Иного исхода я для тебя и не видела. Малфой и грязнокровка, как мило.       — Заткни свою пасть Тори, иначе… — произносит он, пока заводит Гермиону себе за спину, но Грейнджер не двигается с места. Она хочет смотреть в глаза той, кто втаптывает ее в грязь. Им уже давно не по пятнадцать, когда ее могла смутить и довести до слез такая ситуация.       — Иначе что, Малфой? Покажешь мне, как ты опустился еще ниже? Люциус никогда не гордился тобой, а после такого… Да он будет рад умереть в Азкабане, чем узнать то, что его сын трахает отребье магического мира.       Гермиона вздрагивает, когда Драко хватает Асторию за запястье, и та вскрикивает, больше от неожиданности, чем от крепкой хватки.       — Ты пожалеешь об этом, — его грозный и низкий голос свербит дыру в сознании Гермионы и она невольно поднимает подбородок чуть выше. Жест, не признающий поражения.       — Давай, что еще там в твоем скудном арсенале? — смеется она так показушно, что хочется блевать. Гермиона четко распознает в ее глазах зачатки страха. — Мой папочка узнает об этом? Так ты стращал первокурсников, когда стал чуть постарше? Со мной не прокатит, Малфой. Я тебя не боюсь!       — А зря, — вдруг встревает Тео и подходит ближе к белой как полотно Дафне, приобнимая ее за плечи. — Малфой у нас стал большим и страшным серым волком. Он не побрезгует даже свернуть тебе шею за свою прелестную девочку.       — Всегда знала, что ты мудак. Стоило тебя увидеть впервые после школы, и я убедилась в этом на сто процентов.       Она резко отдергивает свою руку из хватки Малфоя и тянет Дафну на себя.       — Нам нужно поговорить, срочно, — Астория понижает голос и становится чуть ли не меньше в росте даже на своих каблуках, утопающих в слое липкого снега.       — Говори здесь, Тори. Мне нечего скрывать от них.       — Хорошо, — с энтузиазмом подхватывает Астория и натягивает мерзкую улыбку. — Ты знала, что у нас в доме хранится гребаный фолиант бабушки?       Дафна белеет на глазах. Она вздрагивает вовсе не от холода предстоящей зимы.       — Какой еще фолиант? — блеет она и косится на своих друзей. — Библиотека сгорела еще несколько десятилетий назад.       — Но это не помешало сохранить самое важное.       — Что ты хочешь сказать?       — Она знала о проклятье, Даф! — кричит она без разбора, несмотря на холодный воздух, застревающий кинжалами у нее в горле. Слезы вдруг резко стекленеют у нее в глазах.       — О каком проклятье речь, Тори? Ты в своем уме?       — Одна из нас погибнет, воспоминания бабушки не дадут соврать.       — Тебе нужно успокоиться, потому что это безумие! — Дафна кричит на нее в ответ, пока Астория захлебывается своими же словами.       — Может быть ты знала? Салазар, — она переводит дыхание, с диким взглядом осматривая сестру. — Да ты знала об этом! Поэтому со скандалом вырвалась в сраную школу, чтобы тупо сбежать от нас.       Дафна вдруг затыкается и тупит взгляд на снег под своими ногами.       — Тори…       — И ты всё это время молчала? Они принесут меня в жертву вместо тебя! Ты, лживая сука! Я-то думала, тебе можно доверять!       — Это можем быть не мы, а, например, кто-то из следующего поколения, — впопыхах Дафна давится своими же словами. По ее бегающему взгляду можно с уверенностью сказать, что она и вправду знала, но пути назад нет.       — Тогда это еще ужаснее, ты не думала? Сначала ложиться под того, от кого тошнит, — она кидает гневный взгляд на Малфоя и вновь переводит его на Дафну, — а потом в муках рожать ребенка, который в будущем умрет! Отличная перспектива!       — Этому проклятию сотни лет, с чего ты взяла, что оно как-то отразится на нас. Тебе нужно взять себя в руки!       — Скажи это себе на смертном одре, подыхая, потому что, возможно, мишенью проклятия станешь именно ты! И я станцую на твоей могиле, Дафна. Потому что ты мне не сестра. Ты просто вечный кусок дерьма под моими ногами!       — Астория, позволь мне…       — Просто свали с дороги, — отвечает она и уходит прочь, скрываясь в вихре мелких снежинок.       Все оборачиваются на спину Астории, которая, едва добравшись до точки аппарации, с треском пропадает из виду. Дафна зажимает рот рукой и оседает на корточки. Ее лицо искажается от боли и сожаления.       — Если бы она знала… — всхлипывает она, и Гермиона опускается рядом с ней, пока парни растерянно наблюдают за развернувшейся ситуацией.       — Даф, ты поступила так, как посчитала нужным, ты не должна корить себя, — твердит Гермиона, вновь произнося то, что, вероятно, не поможет.       — Это не правильно, а подло, Грейнджер, — Гринграсс захлебывается своими же словами, пытаясь максимально скрыть свое лицо, отворачиваясь. — Но я не хочу умирать… Мне просто стало страшно.       — Эй, детка, — на помощь Дафне вдруг приходит Тео и тоже садится напротив нее, опустив колено на мокрый снег. — Посмотри на меня, — произносит он, погладив ее по щеке большим пальцем, и она неловко смаргивает слезы.       Гермиона сразу же поднимается, не в силах наблюдать за тем, как он вдруг проявляет снисходительность и внимание к своей сокурснице. Это не вяжется с его поведением накануне, и Гермиона старается одернуть себя за скоропостижные выводы. Возможно, он просто в курсе, когда это стоит делать, а когда нет.       Возможно, он просто знает ее лучше.       Или всегда знал, в отличие от нее. Отношения между сестрами Гринграсс — для нее тоже загадка. И, как показывает практика, кровное родство — не всегда гарантия взаимной симпатии. Тем более, не знает она и о том, что на самом деле могло связывать Дафну и Тео в прошлом.       Делая шаг в сторону, Гермиона продолжает вдалбливать в свою голову мысль о том, что она действительно ничего о них не знает. И не потому что не обитала с ними в Подземельях на протяжении семи лет учебы, а просто потому что они иные. Они слеплены из совершенно разного теста. Они воспитаны по другим догмам, правилам и законам.       Они будто с другой планеты, и их мир никогда не пересекается с таким, как ее. То, что сейчас — просто случайность.       К их жизни она имеет отношение, лишь шагая где-то по касательной. И происходящее — тому доказательство.       Пока ее дыхание не выходит из-под контроля, она проходит мимо Драко, который, конечно же, увязывается за ней, по-джентельменски придерживая дверь в бар.       Они оказываются внутри.       Мимо проносится толпа студентов, от которых несет имбирной настойкой. В просторном зале по-прежнему горит приглушенный свет, оставляя в полутьме заднюю часть бара. Гермиона направляется именно туда, чтобы поскорее скрыться от пристального взгляда бармена, который приветствует их нарочито громко. Насыщенный запах еды пропитывает одежду за секунды.       Гермиона принимает помощь Малфоя и позволяет ему снять с нее тяжелую влажную мантию и шарф. Звонок колокольчика — и в дверях появляется вторая часть их компании. Тео ведет уже немного успокоившуюся Дафну под локоть прямиком к их столику в самом дальнем углу заведения.       Они занимают свои места и к ним подходит уже знакомая всем девушка-вейла. Она вновь с интересом косится на Малфоя, но его это даже не волнует. Он выхватывает потрепанное меню из ее рук и небрежно перелистывает до раздела с напитками.       — Я буду сливочное пиво, — говорит он и официантка учтиво кивает, буквально подпрыгнув на месте от удовлетворения его ответом.       Гермиона же заказывает себе согревающий пунш с капелькой терпкой клюквенной настойки, и передает меню Тео, который берет два эля — для себя и Дафны.       Грейнджер смотрит в глаза Драко, которыми он сверлит избитую колеями жизненных неудач столешницу. Малфой непривычно далек от них, утонув где-то в своих мыслях. Дождавшись напитков, которые приносят почти мгновенно, Тео первым нарушает затянувшееся молчание.       — Эта телочка так и стелется перед тобой, Драко, — смеется Тео, положив руки на стол. Он крутит свой бокал в пальцах и после делает небольшой глоток. — Я бы нагнул ее прямо за стойкой, запади она на меня, но брюнеты нынче не в моде, судя по всему.       — Она меня не интересует, Тео, — обрывает его веселье Драко и отпивает немного пива.       — Верен Грейнджер и душой и телом. Посмотрим, на сколько тебя хватит, — Нотт вновь пьет эль и оглядывается по сторонам. Бар полупуст, несмотря на разгар выходного дня.       — Тебе этого никогда не понять, — отрезает Драко, закинув руку на спинку стула Гермионы. Под взглядами парней она сжимает свой бокал с пуншем, норовя раздавить его вдребезги.       — Конечно, куда же мне до твоих высокоморальных принципов, — фыркает Нотт и, откинувшись назад, притягивает к себе Дафну, прошептав ей что-то на ухо. Она заливается румянцем и тихонько хихикает.       Гермиона слишком засматривается на это интимное прикосновение его губ к ее волосам и уху, что закашливается от очередного глотка своего напитка. Не обращая внимания на острый взгляд Тео, которым он прошивает ее, будто иглой, она направляется в уборную и запирается в пустом туалете.       Ее потряхивает от мысли, что Нотт может позволять себе многое не только с ней. И только сейчас осознает, каково Драко наблюдать за ее метаниями. Каково ему, когда она поддается рукам Тео и позволяет касаться себя, даже когда Малфой рядом.       Чудовище внутри нее болезненно скукоживается за ребрами, будто чувствуя опасность от этих мыслей.       Гермиону вдруг поглощает ненавистная, внезапно проявившая себя ревность к тому, кому она не принадлежит. К тому, кому она, возможно, никогда не была нужна, но всегда тянулась сама.       Это чувство не исчезает, когда она возвращается из туалета. Не проходит и тогда, когда Тео смотрит на нее с новой порцией похоти в своих глазах, не обращая внимания на Малфоя. И даже тогда, когда позже они возвращаются в замок и Нотт, идя с ней рядом, задевает ее ладонь своими теплыми пальцами.       Оно разрастается, оплетая ее сердце черной паутиной. Душит и терзает каждую секунду, вплоть до момента, когда Дафна исчезает из ее поля зрения, и они остаются втроем в пустой гостиной Слизерина у пылающего камина с бутылкой огневиски на журнальном столике.       Она заливает в себя порцию обжигающего напитка параллельно с Тео. Но ей хватает и бокала, чтобы реальность покачнулась и внутри стало не так противно от собственного осознания. А вот Тео продолжает глотать спиртное, несмотря на просьбы Малфоя остановиться. Он допивает бутылку до дна и призывает вторую. Его качает из стороны в сторону, когда он пытается подняться с кресла и подойти к Гермионе.       — Его папочка звенит цепями в Азкабане, а мать топит депресняк на курорте. Веселая семейка, правда?       — Лучше заткнись по-хорошему, — огрызается Малфой, ломая свежую сигарету в пальцах.       — Оо, — мгновенно улыбается Тео, переходя на шепот. — Я задел тонкие чувства принца подземелий. Грейнджер, ты ему сегодня не дала?       — Нотт, — последнее предупреждение, которое срывается с губ Малфоя, раззадоривает Тео еще больше, и он отталкивается от спинки дивана, на котором сидит Гермиона, продолжая свой импровизированный цирк.       — А то что? Что ты мне сделаешь?       — Засуну эту бутылку тебе в задницу, Тео. Без шуток.       Драко скалится как зверь и сверкает глазами на веселость Тео, которая только нарастает.       — Ты слышала? Он меня поимеет в зад, — обращается он к Гермионе, хлопая ее по плечу. — Смелости-то хватит, ублюдок? Или только слова, а?       — У кого-то снова зачесались кулаки?       — Пиздец как, Драко, — хохочет Тео и пьяно пошатывается. — Давай, въеби мне при ней. Покажи, какой ты чертов моралист, когда тебя накрывает гнев. Не понравилась речь про папочку? Да мне глубоко похуй на Люциуса, знаешь, потому что это он втащил моего отца в это дерьмище. Ты и твоя блядская семейка забрала у меня отца!       — Не нарывайся, Тео, или ты хочешь сдохнуть прямо сейчас? Не переоцени себя, потому что я могу замучить тебя Круцио. До белой пены у рта, до лопнувших вен и раздробленных костей. Я тоже умею, меня тоже учили. И будет прекрасно, что я закреплю практику именно на тебе. И живым ты отсюда уже не выползешь, — кидает он со злобой в голосе. — Гермиона, пойдем, не хочу смотреть на продолжение этого концерта. Кто-то просто соскучился по славе.       — Куда это ты? Иди сюда, мать твою.       — Не трогай мою мать даже на словах, сукин ты сын!       — Ох-хо-хоо, — протягивает Тео, попутно цепляясь за рукав рубашки Драко, и тот замирает, опустив взгляд на его руку. — Как благородно ты защищаешь мамочку, какими щедрыми словами. Гермиона, это он при тебе такой индюк, или всегда?       — Не смей произносить даже ее имя! — взрывается Драко и перехватывает пьяного Тео за горло. Тот не затыкается и снова смеется ему в лицо.       — Защитник хуев, зато ты так старался прорвать плотину Грейнджер… Что ж, спасибо, мне потом было намного легче.       Глухое клацанье челюсти отражается от стен, и Гермиона вжимается в диван, сминая край свитера. Драко вытирает кулак от крови Тео, что хлещет у него из носа, пока он пытается встать с пола.       — Отличный хук, приятель, — кряхтит Тео, садясь на колени и зажимая фонтан крови, льющейся по губам. — Но мы еще не закончили.       — Тебе всё еще мало?       Гермиона настороженно наблюдает за тем, как Тео утирается рукавом клетчатой рубашки и сплевывает на пол. Она словно получает от этой сцены чертово удовлетворение.       — Я погляжу, ты изменился, Драко, — он нелепо пытается встать, но лишь трясется, держась за подлокотник дивана.       — А ты — нихуя, — Драко накидывает пиджак и тянет Гермиону за собой на выход из гостиной. — Проспись и сходи проблюйся.       — Жаль, меня ждет одинокая ночь, ведь ты отобрал у меня Грейнджер.       — Подрочи в кулак, если станет скучно. Меня не ебет. Грейнджер моя.       — Только на бессонную ночку, или ты сделал ей паспорт с графой «хозяин»?       — Не вынуждай меня размозжить тебе мозги, Тео. И, да, кошмарных снов.