Сто оттенков одиночества

      Гермиона врывается в комнату и морщится от насыщенного ежевичного запаха.       — Как тебе мои новые духи? — щебечет Дафна, вскакивая с постели. Лицо Гермионы принимает задумчивое выражение и спустя мгновение она проходит к своей кровати, рьяно кидая ни в чем неповинную сумку на пол.       — Неплохие.       — Ты ведешь себя… странно, — удивленно говорит Гринграсс и стискивает одеяло в руках. — И у тебя кровь, вон там. Ты ранена? — произносит она более скованно, косясь на испачканный рукав рубашки Грейнджер.       — Ты настоящая провидица, Даф, — отзывается Гермиона и подходит к шкафу в поисках свежей одежды. — Всё в точности как ты и предполагала. Эти двое когда-нибудь расшибут друг другу головы. Тео цепляет Драко по любому поводу.       — Или потому что ты ему слишком нравишься, но перед ним такой соперник как Драко Малфой. А унизить его в нынешнем положении — излюбленный способ Тео.       Гермиона стягивает с себя рубашку и юбку, кидая их прямо на пол. Туда же летят и колготки, пропахшие ненавистной ей геранью. Благо, завеса из духов Дафны маскирует этот резкий запах.       — Ты здорово вляпалась, Грейнджер, — улыбается Дафна, как будто всё происходящее — увлекательный аттракцион. — Играешь с огнем, знаешь?       — Ничего страшного не произойдет, — бурчит она в ответ, натягивая бежевый топик, перешедший к ней от Дафны, и домашние штаны.       — Ну да, — вздыхает Гринграсс и закутывается в одеяло по плечи. — Продолжай успокаивать себя этим. Сила мысли иногда работает.       Иногда. В этом-то и дело.       Гермиона подпрыгивает на постели, когда раздается громкий стук в дверь. Дафна бесцельно накручивает прядь волос на палец и даже не пытается подняться, чтобы открыть.       — Я не пойду, — кидает Грейнджер и садится ровнее, но нервозность выдает ее с потрохами.       — Более чем уверена, это к тебе. Не важно кто из них, но этот кто-то не уйдет, пока не увидит тебя.       — Переживут.       — Или вышибут эту дверь с ноги.       Со стоном недовольства Гермиона всё-таки поднимается и плетется к двери, осторожно приоткрывая ее, когда кулак Тео касается полотна во второй раз.       — Укладываешься в постель, Грейнджер? — Тео склоняется над ней в дверном проеме, осматривая одеяние Гермионы с ног до головы. Его глаза голодно блестят от лицезрения проступающих сосков под топиком. — Пойдем, выйдем. Есть разговор.       — Но что, черт возьми…       Он силой вытягивает ее в коридор и продолжает держать за руку, пока не заталкивает в свою комнату. Драко сидит на кровати и читает книгу в кожаном переплете. На нем те же хлопковые серые штаны и носки в тон. Торс обнажен, на шее болтается серебристая нить цепочки. Едва они встречаются взглядами, он захлопывает книгу и убирает ее в ящик тумбы.       — Тео, какого драккла ты творишь? — ошарашенно спрашивает Драко.       — Ну, чего разорались? Просто сядьте и послушайте, — гневно затыкает их Тео и дергано садится на свою постель.       — Это касается Макгонагалл? — тихо спрашивает Гермиона, сглатывая подкатывающий ком волнения в горле.       — Какая ты догадливая, — сарказм Тео чувствуется не только в словах, но и в плотном воздухе комнаты.       Гермиона неловко подбирает под себя ноги, поудобнее устраиваясь на кровати рядом с Малфоем. Тот в свою очередь откидывается на подушку в расслабленной позе. Она даже успевает ненароком бросить взгляд на его низко приспущенные штаны и выразительные мышцы пресса, но тут же одергивает себя, возвращая внимание Теодору.       — Есть доля вероятности, что свет не сошелся клином только на Выручай комнате. — рассуждает он, чуть сузив глаза. — Я подметил, что старая сука постоянно живет в башне и покидает ее только на занятия, принятие пищи и Выручай-комнату. Остальное же время она запирается в этом кабинете.       — Хогвартс для многих стал домом, — поясняет ему Гермиона, и он морщится от правды. — Взять хотя бы Хагрида, профессора Трелони и других. Они живут в замке круглогодично и в этом нет ничего странного.       — И только у Макгонагалл ебаная руна защиты вместо тупого пароля? — чуть громче выпаливает он. — Ты же видела ее, Грейнджер? Запомнила? Потому что мне нужно попасть в ее кабинет.       — Я не особо пыталась запомнить, — отвечает она, поеживаясь от прохлады в подземельях.       — А надо бы, — говорит Тео и встает с постели. — Мне нужно, чтобы ты еще раз увидела ее, запомнила как следует и открыла проход в определенные день и время.       — Это приказ? — она вскидывает голову, глядя на него совсем оторопев.       — Что ты, девочка, — с улыбкой шепчет Тео. — Всего лишь вежливая просьба. Нам всем должно быть выгодно узнать, что она скрывает.       — Да у тебя паранойя, Тео, — вмешивается Малфой. — Ты точно двинулся!       — Хрен там, — огрызается он и садится рядом с Гермионой. — Я узнаю, что она там делает, чего бы мне это ни стоило.       — Тогда не впутывай в это Гермиону.       — А то что? Врежешь мне еще разок? Я где-то записывал, какой по счету, но, кажется, уже сбился, — саркастично отмахивается он.       — Она не будет следить за Минервой для тебя, и тем более взламывать ее кабинет, — отрезает Малфой грозным голосом.       Гермиона сдвигается в сторону Тео почти инстинктивно. Она тут же задевает его бедро и он кладет горячую ладонь на ее колено, сжимая его.       — Заделался папочкой, чтобы раздавать указания относительно того, что ей делать? Не будь тут тебя, она бы с легкостью согласилась. Долго уламывать ее не придется, уж поверь.       — Может быть, вам интересно и мое мнение, потому что я всё еще здесь? — встревает Гермиона, поднявшись с постели, и парни замолкают, уставившись на нее.       Она поправляет топик, оттягивая его немного вниз, так, чтобы скрыть оголенную талию, и складывает руки на груди. Соски по-прежнему непокорно торчат сквозь тонкую ткань.       Тео облизывает губы кончиком языка и разваливается на постели Драко, раскинув колени в стороны. Гермиона концентрирует свой взгляд на точке где-то между парнями, но только и чувствует как они пожирают ее глазами. И даже без прикосновений она совсем не вовремя ощущает мгновенную увлажненность между ног.       Вместо того, чтобы стоять вот так перед ними, на самом деле она хочет забраться между их тел и быть согретой теплом каждого. Чтобы их руки медленно ласкали ее, а влажный поцелуй переходил от одного к другому и никто не пытался бы цапаться друг с другом. Но это остается на уровне фантазий, пока они буравят ее взглядами, в мыслях раздев догола.       И в них конечно же нет места третьему.       Это обжигает ее сердце и надсекает на нем трещину. Пока что совсем крохотную, но заметную по глазам.       Она хочет их обоих.       Одновременно.       Всецело.       Черт возьми.       — Если это важно для тебя, я выясню, что это за руна, — заключает она и Малфой отворачивается к витражу, очевидно применяя окклюменцию.              Она хмурится от мысли, что он применяет ее слишком часто и это однажды может ему аукнуться, но снова смотрит на Теодора.       — Прекрасно, я уже люблю тебя, девочка, — мурлычет он, положив одну из рук на выпуклый пах поверх своих черных штанов.       Гермиона нервно сглатывает и прогоняет покалывающее ощущение, которое тянет струной внизу живота.       — Но есть одно условие, — выпаливает она и проводит ладонями по предплечьям, совершенно не зная куда себя деть. Малфой вновь прикован к ней взглядом с любопытством ожидая что она скажет следующим.       — Выкладывай, — торопит ее Тео и обводит глазами ее живот и бедра. — Можешь не стесняясь попросить что угодно.       — Я никуда не отправлюсь без Драко, — быстро проговаривает она смещаясь в сторону Малфоя. — И если он откажется, я ничем не смогут тебе помочь.       Она прекрасно осознает, в какую ловушку загоняет Малфоя, потому что он ни за что не подвергнет ее риску. И поэтому просто обязан согласиться.       — Вот это ты схитрила, — смеется Тео, взглянув на Малфоя. — Чувак, хватит ломаться. Помоги другу. Может, у тебя тоже найдется для меня условие?       — Грейнджер, ты издеваешься? — Драко грозно смотрит на нее и вскакивает с кровати, отходя вглубь комнаты. Он пропускает пальцы сквозь светлые волосы, зачесывая их назад и упирая руки в бока. — Блять… Блять!       — Непростое решение, я всё понимаю, — рассуждает Тео, постукивая пальцем по бедру, располагаясь вальяжнее на освободившейся постели. Гермиона загнанно смотрит на место рядом с ним, и он, словно почувствовав это, хлопает по постели. — Садись, обещаю не кусаться.       Опустившись рядом почти на самый краешек постели, она замечает, как смотрит на них Малфой и играет желваками от разгорающейся ярости. Рука Тео приобнимает ее за обнаженную талию и горячее тепло его ладони отдается спазмом между ног. Ноющим и так просящим о разрядке.       Немного поерзав, она-таки усаживается ровнее, но Тео умудряется притянуть ее к своим бедрам. Кончиком носа он незаметно касается ее плеча и запутывается в кудряшках. Драко закрывается слишком быстро, чтобы Гермиона смогла хоть как-то считать его дернувшуюся в момент эмоцию, как реакцию на руку Тео на ее теле, но это однозначно что-то смертоносное для одного из них.       — Может быть и правда есть что-то подозрительное в ее поведении, я отчасти согласна с Тео, — рассуждает Гермиона, силясь держать себя в руках.       — Что поменялось, что ты так рвешься помочь ему? — выплевывает Драко, поворачиваясь к ним и приближаясь к кровати. — Он тебе что, звезду с неба достанет за это? Самое выдающееся, что он может сделать — это трепать впустую. Запомни, что он тебе и спасибо по итогу не скажет.       — Может быть не словом, а делом? — и Тео сжимает ее кожу пальцами, спуская ладонь к выступающей косточке у бедер. — Ей однозначно понравится.       — Замолчите! — кричит она и вырывается из хватки Нотта. — Я не хочу больше слышать как вы пререкаетесь. Если тебе так нужна моя помощь, Тео, то ты найдешь способ договориться с Драко. А я ухожу. Мне надоело быть вашей палкой, которую вы перебрасываете друг другу, чтобы самоутвердиться.       Дверь громко закрывается за ее спиной, и она выдыхает, впервые оказавшись в пространстве без них. Без их постоянного взгляда на нее с голодом в бездонных зрачках и без открытого соперничества.       Но дьявол их раздери… Без них ей становится одиноко и неестественно холодно.       Хочется вернуться и извиниться за вспыльчивость. Снова сесть рядом с Тео и позволить ему обнимать себя на глазах у Драко. Чтобы тот скрежетал от злобы, а потом с непомерным желанием затащил к себе и довел до исступления одним лишь прикосновением.       И так по кругу.       Снова и снова. В руках каждого из них.       — Гермиона? — Дафна стоит облокотившись об косяк спальни, обеспокоенно глядя на нее. — Долго будешь стоять босиком на каменном полу?       Она этого даже не замечает, но послушно плетется в комнату, залезает в постель и накрывается одеялом до макушки.       Дафна шумно выдыхает, разжигая свечи во всех уголках, чем рассеивает удушающую влагу в воздухе.       — Что между вами происходит? Вы даже не потрудились поставить заглушку, — осторожно спрашивает она. — Я слышала, как ты и Драко говорили на повышенных тонах.       — Я ненавижу, когда они так делают, — Гермиона приспускает одеяло до груди, буравя глазами потолок. — Это уже похоже на ритуал.       — Причина в тебе, — хмыкает Гринграсс, подбивая подушку и опускаясь на постель. — Сколько еще ты будешь их мучать?       — Это они меня мучают, — возмущается Гермиона, сильнее впивая пальцы в одеяло.       — Ты же прекрасно понимаешь, что выбор неизбежен. Тебе не усидеть на двух… стульях, — откашливается Дафна. — Острые ощущения сменятся твоими горькими слезами и ты не сможешь удержать ни одного из них.       Гермиона молчит, потупив взгляд на закрытую дверь, и боится очередного стука. Она не выдержит, если это произойдет еще хоть раз за вечер.       — Я тебе не мать и не Молли Уизли, — произносит Дафна устало. — Не мне раздавать тебе умные советы, но это то, что ты и сама понимаешь, хоть и отчаянно сопротивляешься. Плыть по течению не получится.       — Еще как получится, — кидает Грейнджер, пытаясь унять внутреннее жжение.       — Они не дрессируются, Гермиона. Это будет продолжаться, пока ты не изведешь и себя и их до полусмерти. Стоит ли оно того?       Гермиона столько раз уже задает себе этот вопрос, что он давно теряет смысл, соскальзывая с ее языка. Жизнь и так обошлась с ними столь жестоко, чтобы она могла вот так вот запросто отказаться от того, что находится прямо перед ней.       Стоит ли оно ее слез?       К черту слезы, это восполняемый ресурс.       Стоит ли это ее растоптанного сердца?       Они не посмеют тронуть его, пока она сама им не позволит.