Святой Бога Тьмы

      Кейдж ушла и Кейл остался в комнате один. Видеться ни с кем, кроме, пожалуй, детей, не хотелось. Но он понимал, что объясниться надо. Уже то, что он проснулся в своей комнате, а не в каком-нибудь храме, радовало.       [Я не понимаю, почему ты так боишься храмов?]       [Святой, независимо от того, какому богу он служит, очень важен. И даже не из-за боевых или целительских способностей.]       [Божественные откровения? Возможность пользоваться артефактами?]       [Иногда ты такой наивный… Святой — это, в первую очередь, символ. Даже если он нихрена не делает, сам факт того, что этот человек общается с богом заставляет людей верить во всякую чепуху. Если я прямо сейчас выйду на улицу и скажу, что через два года большая часть людей в этом городе умрёт, меня поднимут на смех, хотя это чистая правда. Но если я, будучи признанным святым, скажу, что драконы срут золотом, мне, возможно, поверят, хотя это полная чушь.]       [Так что в этом плохого?]       [Попав в храм, человек, по сути, становится собственностью церкви.]       [А вот и нет! Я встречал множество жрецов, которые по доброй воле ушли…]       [Да, чисто номинально каждый может уйти из церкви по желанию. Но знаешь ли ты, как люди попадают туда? Много ли ты видел людей, которые начали служить богу в осознанном возрасте?]       […]       [Конечно, есть и такие. Но в основном жрецами становятся дети из приютов при храме. Они, естественно, могут уйти, достигнув совершеннолетия. Но куда им уходить? У них ни дома, ни родственников. Без исключений не обходится, но в большинстве случаев они остаются в храме на всю жизнь.]       [Но как это относится к тебе?]       [Жрецы и Святые разительно отличаются. Жрец — это тот, кто служит в храме. Святой — тот, кто передаёт волю бога, которому служит храм. Разницу видишь?]       [Кажется…]       Значит, не видит.       [Ладно, давай на примере. Сейчас Кейдж — жрица, пускай и сильная. Она подчиняется Ватикану во главе с Папой. Ну, в теории подчиняется. Что-то мне подсказывает, что на практике она их всех пошлёт… Кхм, не об этом сейчас.        Но если она согласится стать Святой Смерти, а после, что немаловажно, сможет доказать это, подчиняться она будет только богу. А Ватикан должен будет содействовать ей в любом начинании. Она может в любое время суток просто заявиться в любой храм Смерти и навести там свои порядки. Одно её слово — и Папа слетает со своей должности, ведь такова воля божья. Понимаешь?]       [Более менее. Но мне до сих пор не ясно, почему это плохо.]       [Потому что этой властью захотят воспользоваться все, кому не лень. Причем неважно, из какой церкви этот Святой. Представь, что слово одного человека может перевернуть общественное мнение. Естественно, сразу же найдётся уйма желающих сделать так, чтобы этот человек работал в их интересах. И в первую очередь это будут церкви и правители.]       [Для этого нужно ещё и заставить сказать что-то. А Святые не слабы, и могут отбиться в случае чего.]       [Хан, это не так. Кейдж, которая разбрасывается проклятиями — это исключение, но никак не правило. Святых нельзя назвать весомой боевой единицей. Пару дней голодовки и побоев — и вот, посланник бога послушно говорит то, что нужно. А у меня есть семья. Они могут пострадать. Разве ты никогда такого не испытывал?]       […Нет]       [А, точно… Но пойми, большинство сильных людей находятся в постоянном страхе за свои семьи. Разве ты сам не служил бы человеку, если бы он угрожал… Ну не знаю, пытать Розалин в случае неповиновения? Да, в твоём окружении все были достаточно сильны, чтобы сохранить нейтралитет, но это далеко не всегда так. Просто… Я не могу рисковать ими. Понимаешь?] — Кейлу слабо верилось, что ему приходится объяснять такие азы бывшему главнокомандующему.       [Да.]       Чхве Хану отчего то стало стыдно. Он практически не задумывался об угрозах близким. Вся его семья была сильна. Да и родственники были только у Розалин. Эти угрозы всегда казались ему чем-то из разряда фантастики.       [У меня нет поддержки церкви. Потому что этой церкви нет в принципе.] — тихо продолжал Кейл — [Семья тоже вряд ли мне поможет. Граф до недавнего времени даже не вспоминал, что у него есть старший сын. По сути, у меня нет никакой поддержки.]       [А как же Кейдж? Тэйлор? Моланы?]       [Кейдж — простая жрица. Тэйлор — даже не наследник маркиза, а просто его сын, который сейчас восстанавливает влияние. Моланы… Ты же слышал, что говорил Бикрос. Я кажусь ему опасным. А недавно Рон понял, что это правда. И я знаю Рона достаточно хорошо, чтобы понять, что он будет избегать опасности. А даже если они останутся, Моланы не имеют никакой власти.]       Их разговор прервал стук в дверь. Со всеми этими объяснениями они совсем забыли про Хэнитьюзов.       — Войдите!       Дверь открылась и в комнату ввалилась кучка людей. Виолан старалась не выдать любопытства, Дерут смотрел в пол, и лицо его ничего не выражало, Басен явно был растерян, а Лили то ли боялась, то ли волновалась, то-ли всё вместе. Но тишину, повисшую после закрытия двери, нарушила именно она.       — Т-твоя рука!       И тут Кейл вспомнил, что его рука покрыта густым тёмным туманом. Он поднёс почерневшую конечность к лицу и с умным видом рассмотрел. Туман под его взглядом сжался и стал впитываться в кожу.       — Ничего страшного. Это… — он хотел сказать «нормально», но передумал — …не опасно.       — Это ведь связано с твоим… Статусом, так? — осторожно спросила Виолан.       — Да.       — И как давно ты… эм… служишь богу?       — Чуть больше месяца. Я стал Святым на следующий день после инцидента в деревне Харрис.       Граф вздрогнул. Это происшествие не было тайной, но он не ожидал, что его сын будет знать об этом.       — А это было больно? — спросила Лили.       [Какая же она милашка! Так волнуется за брата…]       Кейл вспомнил, как стал святым. Если честно, умирать было больно. Он смутно помнил произошедшее. К концу Хэнитьюз уже терял сознание от потери крови. Многочисленные раны жутко болели, а вокруг валялись тела погибших. Постепенно все чувства стали отдаляться, и голос Бога Смерти предложил ему сделку.       Тем не менее, он не знал, были ли ощущения от становления Святым болезненными. Он вообще пропустил эту часть, очнувшись уже в кровати от крика одного божка.       — Кажется, нет.       Это «кажется» заставило всех напрячься ещё больше.       — С тобой правда говорил настоящий бог? — полюбопытствовал Басен       — Он часто со мной говорит. — ответил Кейл, будто бы это что-то само собой разумеющееся.       И снова повисло молчание. Уровень неловкости порвал все рекорды.       — Дерут хотел тебе кое-что сказать — улыбнулась Виолан, подталкивая графа в спину.       Тот явно не горел желанием выходить вперёд, но его желания не учитывались. Не в этот раз, по крайней мере. Дерут и так уже наломал дров с тем письмом.       — Кхм… Знаешь, я тут подумал…       [Да ну нафиг, он умеет думать?!]       — Я был неправ, поступая так с тобой.       [Уже теплее…]       — Мне следовало воспринять твоё письмо максимально серьезно.       [Может, не все так плохо?]       — Я очень виноват перед тобой. Наверное, было нелегко довериться кому-то. И это в первую очередь моя вина. Если бы у нас с тобой были более близкие отношения, тебе не пришлось бы ничего скрывать.       [Да, всё определённо налаживается!]       — Но всё же и ты меня пойми…       [Бля…]       — Я просто не мог поверить во что-то настолько фантастическое! Это не укладывалось в голове. Тем более, с учётом того, что ты имеешь пристрастие к ал…       [Нет, он неисправим!]       Виолан ощутимо пнула графа, тот аж покачнулся.       — Аланийской литературе, которая негативно относится к религии.       Всё уставились на Виолан, а после на Кейла.       [Вау… Шикарная женщина…]       Красноволосый сделал вид, что поверил в эту… Не совсем ложь. У него и в правду было несколько подобных книг.       — Не столько к религии, сколько к концепции Ватикана и Папства.       — Я не углублялась в эту тему, если честно.       [И это «не углублялась»? Я вообще об этой фигне в первый раз слышу. А меня Альберу натаскивал!]       — Кхм, а… Какие у тебя теперь планы? — спросил Дерут.       — Ещё пару дней я планировал быть тут, а после направится к горам десяти пальцев. Но…       […у меня же есть ты…] — проворчал Кейл       - … Из-за некоторых обстоятельств я не могу появиться на людях.       — Каких обстоятельств? — спросил Басен       — Я не могу скрыть свою ауру.       И снова повисло молчание. Эту самую ауру вполне чётко ощущали все. Да что там, холлдок по спине пробегал уже на лестничной площадке.       — Ну, тогда ты можешь остаться тут. — неловко улыбнулся Дерут. — Отдохнуть будет не лишним. Ты только недавно пришёл в сознание.       На самом деле, граф был даже рад такому повороту. Он и подумать не мог, что сын скрывает от него нечто настолько масштабное, как становление Святым. И при этом Кейл явно не получал удовольствия от процесса. Одна мысль о том, что рыжеволосый мучился от вмешательства какого-то бога под этой самой крышей, но никто так и не пришел помочь ему и даже не заметил перемен, заставляла сердце Дерута обливаться кровью.       Кейл смерил отца странным взглядом.       — Во-первых — сказал он как можно строже — Дело не терпит отлагательств.       И действительно. Чем раньше Кейл найдёт Пендрика, тем быстрее встретиться со взрослым драконом. А значит, и быстрее снимет с маленького дракона ограничитель маны.       — Во-вторых, вы не можете настолько ограничить слуг. Если кто-нибудь подойдёт ближе положенного, или вдруг произойдет что-то непредвиденное, то всё раскроется. А мне этого не нужно. Лучше уйти как можно дальше, скрыв ауру по максимуму.       Это предложение после недолгого обсуждения утвердили. Граф, конечно, был против. Он гневно (и довольно разумно, если честно) заметил, что человек, вышедший из комы недавно не может отправляться в дорогу. Тем более, с минимальным экипажем без медиков (силы Кейдж работали на Кейле и в половину не так эффективно). Но его слушать не стали. Да и кто такой Дерут, чтобы перечить воле бога? Виолан тоже была не в восторге. Но ничего не поделаешь. Насильно держать Кейла дома она не собиралась и понимала, что много людей посвящать в тайну пасынка не стоит. Поэтому ей были отобраны самые преданные люди, которые, ко всему прочему, дали обет смерти о неразглашении. Она даже смогла уговорить Рона с сыном присмотреть за Кейлом и проследить, чтобы он не навредил себе ненароком.

***

      Сокрытие ауры требовало от Кейла полной концентрации, чего он позволить себе не мог. Нужно было хотя бы дойти до кареты. И тогда в их с Кейдж головы за бокалом вина пришла гениальная идея — если нельзя подавить, нужно перекрыть! Несколько (десятков) благословений Смерти, смоченные зельем исцеления бинты, разложенные по карманам — и никто не разберёт, что перед ним Святой, хотя аура всё равно была тёмной и странной.       Чувствовал себя Кейл не лучшим образом. Кажется, он начал понимать, почему Кейдж избегает контакта с чёрным туманом. Чужая сила оставляла неприятный след, давила со всех сторон. Единственное, чего хотелось Кейлу после этой процедуры — помыться. А потом помыться ещё раз, чтобы уж точно не оставить на себе чужого зловония.       Чхве Хан тоже был не в восторге. Он понимал, что это нужно для дела, но всё же странное ощущение жутко выводило его из себя. Он с трудом подавил в себе желание выпустить побольше энергии, чтобы вытеснить чужую силу. Кажется, теперь он понял, почему Бог Смерти был зол, когда Кейдж влезла в чёрный туман.       До транспортного средства Кейл разве что не бежал. Хотелось покинуть дом как можно скорее. Против Лили и Басена Кейл ничего не имел, но странные попытки Дерута сблизиться скорее раздражали, чем располагали к графу. Одна отдушина — Виолан. Именно она подавляла все наиболее странные порывы старшего Хэнитьюза.       Хилисман, Ганс, Кейдж и Моланы — отряд был не то что небольшой, он был просто малюсенький. Ещё три члена экипажа не учитывались. И то, что дворянин ехал куда-то в таком сопровождении было действителино странно. Но Кейлу это даже нравилось. Куда проще работать с небольшой группой.       Ганс и Хилисман вытянулись по струнке и стояли рядом с графиней и младшими Хэнитьюзами. Рон и Бикрос возились с багажом, а Кейдж уже сидела в карете с детьми. Первые двое явно нервничали. Ещё бы, не каждый день можно увидеть Святого. И тем более, не каждый день Кейл Хэнитьюз оказывается Святым.       — Приветствую, Ваше Преосвященство! — выпалил Хилисман.       Кейл опешил.       [Это он сейчас нам сказал?]       [Похоже на то…]       — Это… Это лишнее.       — Оу… Прошу прощения. — Хилисман густо покраснел и отвернулся.       Кейл огляделся. Графа нигде не было. С одной стороны, было обидно. В конце концов, он мог бы и проводить сына. А с другой стороны, не хотелось встречаться с Дерутом. Кейл и так чувствовал себя отвратительно со всеми этими благословениями Смерти, а тут ещё бесящая рожа появляется на горизонте. Ему не хотелось слушать долгих нотаций отца и прощаться с наигранной печалью.       [Даже лучше, что этот индюк не пришел] — проворчал Чхве Хан.       Дерута он невзлюбил. Конечно, в мире есть и куда худшие примеры отцов. Но граф явно не мог считаться хорошим родителем. Ну а свою неприязнь Чхве Хан всегда показывал открыто. Именно поэтому, когда граф Хэнитьюз оказывался поблизости, аура Кейла бушевала ещё сильнее, а чёрный туман так и норовил добраться до незадачливого папаши и если не навредить, то по крайней мере напугать его.       — А где граф? — спросил Кейл       Виолан нежно улыбнулась.       — Я дала ему снотворного. Порой он лишь задерживает остальных. — сказала она таким тоном, будто усыпить лорда территории — обычное дело.       [Всё!] — решил Чхве Хан — [Я открываю фанклуб графини Виолан!]       {Я с тобой! }       {Примите меня? }       [Я сойду с ума…]       — Что ж, тогда я не вижу смысла задерживаться. — сказал Кейл и двинулся к карете под взглядами остальных.       Но прежде чем шагнуть внутрь он задержался.       — Вам что нибудь привезти?       Виолан, Басен и Лили с удивлением посмотрели на него.