Святой Бога Тьмы

      Розалин очень удивилась, когда узнала, что молодой человек, которого она повстречала — не кто иной, как печально известный пьяница и дебошир Кейл Хэнитьюз. В который раз она поняла, что слухам верить нельзя. Рыжеволосый парень и в правду был далёк от образа идеального дворянина, но отбросом его назвать у Розалин язык не поворачивался. За всё то недолгое время, что она наблюдала за ним, девушка ни разу не заметила, чтобы Хэнитьюз кричал на кого-нибудь или издевался. Он вёл себя… Спокойно? Да-да, тот самый дебошир из Роана вёл себя как олицетворение спокойствия. Он гладил котят по голове и обсуждал что-то с Тейлором Станом, который неизвестно что вообще забыл в компании рыжеволосого. После этого он поужинал и скривился лишь когда пил лимонад, предложенный старым слугой. Но, вопреки ожиданиям, молодой дворянин не пожаловался на кислый напиток.       После ужина они с Розалин немного поговорили о травах, что растут в лесах Роана. Ей с самого начала показалось необычным то, что Кейл Хэнитьюз много знал о растениях этой местности, ведь он рассказывал ей о Ночных Ашинках. Молодому человеку, казалось, нравилось, что его слушают и учатся чему-то новому. Кроме знаний ботаники, Кейл Хэнитьюз удивил её лояльным, а скорее наплевательским, отношением к другим людям. Несколько раз она слышала, как подчинённые называли молодого дворянина отбросом. Сначала Розалин подумала, что Кейл просто не слышал этого. Но в какой-то момент пришло осознание, что Хэнитьюз прекрасно знает кто, как и когда называет его, просто не обращает на это внимания.       После недолгого разговора красноволосый удалился в карету. Розалин немного просидела у костра, а потом так же пошла спать. Несколько раз она словила на себе взгляд того самого слуги, который подавал Кейлу лимонад. От этого взгляда мурашки пробегали по коже. Засыпая, она обдумывала предложение Кейла о том, чтобы вместе доехать до столицы. Раньше Розалин не задумываясь отказалась бы. В конце концов, она не настолько доверчивая, чтобы согласиться путешествовать с незнакомым дворянином. Однако старший сын графа казался ей очень занимательным, а потому она решила согласиться.

***

      [Ты явно смог её заинтересовать.]       [Кто бы мог подумать, что кому-нибудь будет интересно слушать мой бубнёжь про траву.]       [Минус одно дело. Теперь на повестке дня племя Волков. Мы доедем до их деревни завтра вечером.]       Кейл тяжело вздохнул и погладил по головам засыпающих детей, лежащих рядом с ним.       [Знаешь, а я тут задумался… Почему Рука напала на племя Волков? Оно жило себе, никого не трогало.]       [Будто бы этим ублюдкам есть дело до того, что делают их жертвы.]       [Да я не про это. Зачем Руке вообще напрягаться и истреблять племя зверолюдей, если они не представляют опасности? Почему бы просто не проигнорировать их? И почему именно племя Волков, а не любое другое?]       [Витира, принцесса Китов, рассказывала, что так же было истреблено племя Тигров.]       [Значит, Рука охотилась на зверолюдей. Но не на всех, а на определенные племена. При этом, даже не самые сильные. Они даже не пытались завербовать их. Это странно…]       [Один из пленных в ходе допроса упоминал какое-то жертвоприношение и тёмных существ, но мы так и не поняли, о чём он говорил.]       [Для чего Белой Звезде могло понадобиться жертвоприношение? Мы знаем, что Рука производила мёртвую ману, однако мне кажется, что здесь что-то другое. А про каких конкретно тёмных существ он говорил?]       [Тёмные эльфы, вампиры, русалки. Кажется, всё.]       [Итак, что общего между тёмными эльфами, вампирами, русалками, Волками, Тиграми и, возможно, ещё некоторыми племенами зверолюдей? Мёртвая мана сразу отпадает.]       [Ну, все они довольно выносливые и сильные. Хотя русалки порядком уступают в силе остальным. И продолжительность жизни у всех этих существ довольно большая. Эльфы и зверолюди живут до шестисот лет. Вампиры чуть дольше. Русалки где-то сто пятьдесят.]       [Неплохая идея с продолжительностью жизни, но почему тогда пострадали лишь определённые племена зверолюдей? И почему не тронули светлых эльфов?]       [Им тоже досталось. Но причина известна. Рука охотилась за ветвями Мирового Дерева.]       [Только этого не хватало… Что-то подсказывает, что мне придётся переться к эльфам после теракта в столице. Но перед этим надо разобраться с десятью бомбами, расположить к себе принца, уговорить племя Волков эвакуироваться… Я ничего не пропустил?]       [А где-то в будущем маячит встреча с драконами.]       [И хорошо бы наведаться на территорию Уббар. Нужно проспонсировать постройку военно-морской базы.]       [Ух, плюс один пункт назначения. А ещё надо будет рано или поздно связаться с Фредо фон Эджеланом, вампирским герцогом, который предал Белую Звезду.]       [И с Гленном Поэффом, главой наёмников Восточного континента. Стоп, или он ещё не стал главой?]       [Кажется нет. Но заручится поддержкой наёмников определённо стоит.]       [Угх, всё это звучит как сплошная головная боль.]       Непроизвольно Кейл нахмурился, думая о том, сколько ему предстоит сделать. Изменение выражения лица Хэнитьюза не смогло пройти мимо детей.       — Человек, тебе плохо?       — Кейл-ня, что-то случилось?       — Тебя укачало?       Кейл открыл глаза и оглядел обеспокоенных детей.       — Всё в порядке. Просто голова немного болит.       — Как это, в порядке, если болит? — не понял дракон.       — Ничего страшного. Посплю и всё пройдёт.       — Значит, засыпай скорее!       — Да! Уже поздно, пора спать!       — Если ты не будешь высыпаться, то заболеешь, ня!       [Какие же они милашки!]       — Вам тоже пора спать.       — Спокойной ночи.       — Сладких снов.       — Доброй ночи.       Уже засыпая, Кейл услышал за пределами кареты голоса. Разговор шёл на общем языке Восточного континента, поэтому несложно было догадаться, что говорили между собой Рон и Бикрос. Насторожившись, Кейл стал прислушиваться к их диалогу.       — Не нравится мне это, отец. Лучше не связываться с этим человеком. С ним что то не так, я чувствую. До добра это не доведёт. Лучше не высовываться.       — Он ничего нам не сделает. А если и попытается, то мы будем быстрее.       — А ты в этом уверен? Вчера вечером я видел, как он тренировался со жрицей. Этот человек куда сильнее, чем выглядит. Он жуткий. Мне страшно находится с ним в одном помещении. Кажется, будто я заперт в одной клетке с тигром. Как бы хорошо он не обращался с нами и с теми детьми, каждый раз, когда он проходит мимо я задерживаю дыхание. Такое ощущение, будто вижу это только я один. Ну, ещё жрица по началу явно нервничала. Но остальные будто бы не замечают этого.       — И давно это началось?       — С той ночи, когда он потерял сознание.       — Странно. Я не ощутил никаких изменений. Но на всякий случай, лучше не подходи к нему. Я сам справлюсь с работой, а ты готовь.       — Хорошо. Но будь осторожнее.       Раньше Кейл не раз слышал, как старый слуга обсуждал что-то с сыном на этом языке. Это и сподвигло его учить общий восточный. Кейл понимал, что подслушивать не хорошо, но ему было слишком интересно узнать о чём говорит Рон. И вот так, в без малого десять лет, к нему в руки попал самоучитель по общему восточному языку. Конечно же, он не смог овладеть языком по одной книге. Но отдельные слова различать и переводить научился. Только вот, когда он стал разбирать отдельные слова в разговоре, стало ещё более непонятно. Однако спустя какое-то время Кейл понял что к чему. И легче от этого совсем не стало.       [Бикрос явно тебе не доверяет.]       [Да ну, а я и не заметил, капитан очевидность.]       [Что делать будем?]       [Ну, Рон и Бикрос нам нужны. Буду стремиться расположить их к себе. Только не сильно напирать, иначе наткнусь на кинжал Рона или невзначай отправлюсь.]       [А когда ты собираешься им сказать, что понимаешь все, что они говорят?]       [А это необходимо?]

***

      Мальчик с ярко-красными, словно кровь, волосами стоял у стены и слушал тихий разговор между отцом и сыном. Сначала Кейлу было стыдно подслушивать, но любопытство взяло своё. Он видел, как молодой повар несёт что-то в их с Роном комнату, стараясь прикрыть это самое нечто всеми возможными способами. Бикрос при этом выглядел крайне взволнованно, что было для него не типично. Увидев такое поведение, Кейл просто не мог пройти мимо. Разговор был ему не понятен, ведь вёлся на языке Восточного континента. Однако некоторые слова он разбирал. Для него беседа выглядела примерно так:       — *** тебе *** — произнес Бикрос.       — ***? — спокойно спросил Рон.       — ***… ***. И я ***.       — …       — С днём рождения, ***.       — …***. Спасибо, ***. ***.       — Один раз ***. Я же не *** Рон Молан. ***.       — Ты *** Грейн. Она тоже ***. ***.       — Если ***, то ***.       — Нет, ***. Потому что ***, ***.       Послышался смешок, после чего явно повеселевший Бикрос ответил Рону:       — А ты ***. Как ***?       — Ведь ***, прекрасно, ***.       Голоса затихли, и Кейл решил, что пора бы возвращаться в свою комнату. Те слова, что он смог запомнить из разговора, он решил найти в словаре.       Однако словарь никак не мог помочь с двумя словами, которыми Рон и Бикрос обращались друг к другу. Кейл обошёл всю библиотеку, ища перевод этих слов. Почему то ему казалось, что они очень важны. Упорства младшему Хэнитьюзу было не занимать, а потому ответ на интересующий его вопрос был найден.       Как оказалось, эти слова переводились как «отец» и «сын». А перевод Кейл не мог найти лишь потому, что употреблялись они в уменьшительно-ласкательной форме. Справедливости ради, невероятно сложно было представить, как Рон называет кого-либо «сыночком».       Неожиданно для себя самого, Кейлу стало тоскливо. Он вдруг понял, что отец никогда бы так его не назвал ни до, ни, тем более, после смерти матери.