Святой Бога Тьмы

      Дворцовые стены, казалось, давили со всех сторон. Чхве Хану никогда не нравилось это место. Всё здесь было слишком строгим и тревожным. Черноволосый мечник чувствовал себя лишним здесь. Он не умел правильно вести себя и всё время ошибался в каких-нибудь мелочах, позоря себя и своих друзей. Сколько бы Розалин и Рон не пытались объяснить ему тонкости обращения к разным дворянам, он не мог применить это на практике. Часто он ловил на себе пренебрежительные взгляды тех, кто с детства изучал тонкости этикета и ведения переговоров. Это не могло не выводить из себя, но Чхве Хан старался сдерживать своё недовольство.       Впрочем, пренебрежение сменилось уважением после начала активных военных действий. Чхве Хан был не самым лучшим стратегом, но ему и не нужно было разрабатывать тактику. Обычно этим занимался Альберу Кроссман. Зато драться он умел отменно и пользовался этим.       Да и среди простого народа Чхве Хан и его команда прослыли как защитники и борцы за справедливость. В каждом поселении их встречали с радостью и делали всё возможное, чтобы помочь.       Он шёл к нынешнему королю Роана, Альберу Кроссману, чтобы доложить о выполненном задании. Настроение у мечника было, мягко говоря, не самым лучшим. Буквально двадцать минут назад Бикрос, который обычно выступал оплотом спокойствия и хозяйственности, ввязался в драку. Но не это испортило всем настроение, а то, что дрался он с союзником.        С сумасшедшей жрицей, как называли Кейдж в народе, повар не ладил от слова совсем. Они не могли и десяти минут пробыть вместе, не переругиваясь по каким-нибудь мелочам. Если Бикрос был перфекционистом до мозга костей, то Кейдж являлась живым воплощением хаоса и беспорядка. Они не часто работали вместе, но если уж и приходилось встречаться, то их ссоры доставали всех.       И вот, они не выдержали. Никто не знал, что именно произошло, но Кейдж вызвала Бикроса на поединок. Дрались они не долго, но так, что через пять минут оба не могли встать. Кейдж — потому что сломала ногу, а Бикрос — потому что стал жертвой парализующего проклятия.       На удивление мало людей стояло около покоев короля. Их и обычно было не много, лишь самым доверенным солдатам позволяли охранять монарха, но сейчас Чхве Хан не встретил практически никого, и это настораживало.       Не встретив ровным счётом никакого сопротивления, мечник подошёл к двери королевских покоев. Несколько секунд он стоял перед входом и размышлял, будет ли уместно с его стороны постучать в дверь.       И вот, когда Чхве Хан уже хотел попросить разрешения войти, он услышал за дверью голоса.       — Тебе нельзя идти туда!       Голос принадлежал женщине. Чхве Хан не смог узнать её, но звучала она твёрдо и упрямо, будто знала Альберу всю жизнь.       — Но я должен. — ответил Альберу.       — Нет, не должен. Тебе вовсе не обязательно присутствовать на поле боя лично.       — Таша… Ты же знаешь, я буду в порядке.       — Мэри говорила так же. И где она сейчас? — голос Таши дрогнул.       Чхве Хан не знал, кто такая Мэри, но она, судя по всему, много значила для говорившей.       — Но я не Мэри. Под моей ответственностью находятся тысячи людей. Я не могу просто оставить своих подчинённых. Если я не приду, то покажу, что корона слаба.       — А если ты умрёшь, то не оставишь их?       — Если я умру, королём станет Роббит. Герои поддержат его и знать быстро успокоится.       — Этих героев надо держать в ежовых рукавицах, иначе от них будет больше вреда, нежели пользы. А сможет ли это сделать твой брат?       Чхве Хану стало обидно от таких слов. Но, пожалуй, была в них и толика правды.       — Я не отступлю. Это моё последнее слово.       — … Ладно, я всё равно не смогу переубедить тебя. Но… Ты же придёшь на похороны? Все наши уже собрались. Тебе тоже нужно попрощаться с Мэри.       — Я не могу… военный совет…       — Понятно. Знаешь, состоись этот разговор неделей ранее, я бы настаивала на том, чтобы ты покинул Роан и ушел жить к нам. Туда, где рядом всегда есть те, кто поддержит. Туда, где никто не осудит. Но я была слишком наивна. На этой земле больше не осталось безопасного места для нас. Мы так понадеялись на свою защиту, что ослабили бдительность. И итогом этой слабости стала смерть Мэри. Она была ещё так молода…       — Таша, прекрати. Мэри бы не понравилось такое поведение. Она была не ребёнком, а взрослым и ответственным человеком, пусть ты и не всегда это признавала. Вместо того, чтобы сетовать на свою неосмотрительность, подумай о том, как исправить ситуацию, иначе её жертва окажется напрасной.       — Ты прав, не время раскисать. После церемонии мы отправимся на Восточный континент. Мы уже договорились с Гленном Поэффом. Наверное, мы с тобой не увидимся ещё долго. Но знай, что ты всегда можешь обратиться ко мне.       — Спасибо… Без вас я бы давно уже свихнулся. Не забудь попрощаться с Мэри и за меня.       — Хорошо… Ну что же, бывай!       — Постой!       — Что такое?       — Я… Я не знаю, когда ещё получится сделать это, и встретимся ли мы с тобой ещё, поэтому…       Послышалось шуршание, а потом удивлённый вздох. Чхве Хан, стоявший за дверью, пытался понять, что происходит в комнате.       — Альберу, ты…       — Я просто хочу, чтобы ты запомнила меня именно таким. Таким, какой я есть на самом деле, а не рафинированной копией. И когда ты пойдешь бить морду тому белобрысому ублюдку, который убил Мэри, ты и меня вспомнила как одного из своих, а не какого-то там короля из далёких земель.       — Ты всегда будешь для меня «своим», Альберу. И мне не важно, какого цвета твоя кожа, волосы и глаза. Но мне уже пора. Если я опоздаю, этот расфуфыренный Поэфф будет ворчать.       — Ну хорошо, но не забывай писать мне!       — За кого ты меня принимаешь? Когда это я забывала тебе писать? Это исключительно твоя особенность, Альберу-неисправимый-трудоголик-Кроссман.       Дверь распахнулась, и Чхве Хан нос к носу встретился с темноволосой женщиной, выходящей из покоев короля. Они в молчаливом ступоре уставились друг на друга, не зная, что делать дальше. Чхве Хан кинул взгляд внутрь комнаты. Там, глядя на него огромными от удивления глазами, стоял мужчина с тёмной кожей и волосами. В целом, он напоминал жителей джунглей. Только вот, лицо у него было уж слишком знакомое.       «Это Альберу?! Он говорил, что это — он настоящий. Значит, обычно он маскируется? Может, тут имеет место быть какая-то тайна рождения? Если так подумать, на Зеда Кроссмана, не считая цвета глаз и волос, он совсем не похож. Возможно ли, что Альберу — не сым покойного короля? Хотя, в любом случае, он подходит на эту роль куда лучше, чем кто-либо другой. И за последние три года своего правления он доказал это.»       — Кхм… Ваше Величество, я пришёл доложить, что задание было выполнено.       Ответа не последовало.       — И… Эм… Вам очень идёт.       — И… Ты больше ничего не скажешь?       — Я понимаю, Розалин говорила, что внешность очень важна в высшем обществе, а ваша мать была южанкой и вам, видимо, пришлось…       — А… Ну, да. Надо соответствовать семье… Я надеюсь, ты ничего не скажешь другим?..       — Нет, конечно. Это решать только вам.       — И ты… Ты не имеешь ничего против?       — Никак нет. Вы самый достойный кандидат в короли. И не важно, по крайней мере для меня, какого вы цвета, если заботитесь о народе.       — … Спасибо… — прошептал Альберу — Кхм, можешь идти, Чхве Хан. Ты тоже, Таша.

***

      Не раз мечник задумывался над подслушанным разговором. Он гадал кем приходится Альберу Таша, кто такая Мэри, на похороны которой король так и не смог явиться из-за своих обязанностей, и про какое место они говорили.       Чхве Хан долго избегал короля после того случая. Точнее, так долго, как позволяло его положение. Соответственно, в скором времени они встретились.       Альберу Кроссман, как и раньше, озарял всех присутствующих своей идеальной улыбкой. Только Чхве Хану она теперь казалась какой-то неестественной.       Зато когда они с командой остались наедине с монархом, она стала куда более искренней, по мнению мечника. Глядя на неё, он видел, как улыбается темноволосый мужчина со слегка покрасневшими от слёз глазами, а не идеальный принц из сказки. И такой Альберу Кроссман нравился ему куда больше.