Четыре наследника Тёмного Лорда

13 февраля 1998

— Ты когда-нибудь снимешь свою дурацкую рубашку? — недовольно протянул хозяин комнаты, потягиваясь в постели. — Или в душ тоже в ней пойдёшь? — В мужчине должна быть какая-то загадка, — натянуто улыбнулся Нотт, сгребая в охапку полотенце. — Иначе тебе перестанет быть интересно, и ты меня бросишь. — Или я начну за тобой подглядывать, — мечтательно протянул Невилл, подперев щеку рукой. — Буду втихаря мастурбировать и плакать, что не могу прикоснуться. — Мужчина, вы меня пугаете, — обхватив щёки, артистично возмутился Теодор. — Выходит, кошка была права и я на тебя паршиво влияю. — Может, это я на тебя влияю? — загадочно улыбнувшись, поинтересовался собеседник. — Не-е-ет, быть такого не может, — шутливо отмахнулся Нотт, сделав пару шагов спиной к двери. — Это ведь ты наивный котёнок, а я хитрая змея. — Ага, конечно, — шлёпнувшись обратно на подушку, усмехнулся гриффиндорец. Нотт выскользнул из комнаты и удручённо выдохнул. Ему удалось увильнуть от неловкого вопроса… Снова. С каждым разом ему казалось, что он выглядит всё подозрительнее и подозрительнее, хотя поход в душ в рубашке и полотенце был далеко не самым придурковатым решением в его жизни. Конечно, выглядело не так эротично, как в женской вариации, но по любви можно и не такое вытерпеть. Быстро приняв душ, Теодор накинул рубашку на влажное тело и обернул полотенце вокруг бёдер. Машинально потерев левую руку чуть выше запястья, он вышел из душевой комнаты и столкнулся с Финниганом, поднимающимся по лестнице. Они оба замерли и уставились друг на друга так, будто увиделись впервые. — Ты какого…? — начал первым Симус. — Джентльмены не рассказывают своих секретов, — выпалил Нотт и игриво щёлкнул его по носу. — И, в общем, мне уже таки… пора. — Ты, блять, что, без трусов? — Ну, ты дурак что ли? — невозмутимо фыркнул Теодор, обходя его сбоку. — Меня пригласили на шотландскую свадьбу шафером, а кто ходит на такое мероприятие в трусах? Это абсолютно безответственно. — Что? — не унимался Финниган. — Салазар, какой ты невежественный, — спешно спускаясь по лестнице, слизеринец недовольно закатил глаза. — Это же момент единения, возвращение к корням и тонкая внутрисемейная рефлексия. — Меня больше интересует, какого хрена ты здесь всё это репетируешь? — А тебе всё расскажи. — Кто тебя вообще сюда впустил? — Вдохновение и сказочные птички подсказали мне, что здесь лучшее место для моих яиц. У вас тут более дружелюбная атмосфера, — Теодор обернулся, — а это сильно важно для того, чтобы не нервничать и не было морщин. — В каком месте? — скривился Симус. — Вообще, я имел в виду лицо, — задумавшись, Нотт на секунду остановился. — Но ход твоих мыслей мне нравится. Как-нибудь обязательно зайду ещё раз. Гриффиндорец ещё что-то фырчал позади, но аристократ умудрился унести из львиной башни ноги без эксцессов, однако это не спасло его от неловкой прогулки по замку в привольном виде. На собственное удивление, он встретил не так уж и много народу по пути, а потому в подземелья спустился с облегчением. Вещи он заберёт позже, а волшебная палочка всегда при нём. — Лимонный пирог, — дверь факультетской гостиной нехотя распахнулась и, переступив порог, Теодор остановился, растягиваясь в тупой улыбке. — Хе-хе-хе, что мне, блять, так не везёт сегодня… — Мистер Нотт… — отвлекшись от диалога с Драко, Северус окинул своего студента внимательным взглядом и чуть приподнял бровь. — Надеюсь, вы не забыли, что через полчаса вас ожидает профессор Макгонагалл для индивидуального урока анимагии. — Коне-е-ечно, — сделав максимально серьёзное лицо, кивнул тот и прислонил руку к груди. — Как я могу подобное забыть? Я ведь один из самых ответственных студентов. Видимо, кивок был слишком сильным, поскольку треклятое полотенце тут же грузно рухнуло вниз, а лица присутствующих вытянулись. Сидящий на диване Гойл даже перестал жевать, а Крэб поперхнулся. — Думаете? — уточнил Северус. — Ну, не прям в данный момент, — уклончиво протянул Нотт, поджимая губы, — но в общем, да. — Приведите себя в порядок, — равнодушно проговорил директор. — Сейчас же.

___

26 февраля 1998

— …если вы будете продолжать нервничать, — строго проговорила Минерва, поправляя очки, — то рискуете разлететься на молекулы по всему Лондону. — Звучит очень ободряюще, — тяжело выдохнул Теодор, упираясь ладонями в колени. — А нет какой-нибудь страховки на подобный случай? — Вам станет легче, если вы сосредоточитесь на процессе трансформации, — терпеливо уточнила профессор, — а не на сторонних мыслях. — Да, — выпрямляясь, недовольно выдохнул Нотт. — Секунду… Как бы он ни бубнил и ни возмущался, занятия с Макгонагалл приносили свои плоды. Если первые пару недель у слизеринца не получалось вообще ничего и он выглядел как тужащийся ёжик с запором, то спустя время он всё-таки одолел своё первое перевоплощение в животное. И его анимагическая форма стала очень большим сюрпризом не только для преподавателя, но и для самого Теодора. Барс. Огромная плюшевая кошка. Видимо, Невилл влиял на него намного сильнее, чем Нотт того хотел…

___

11 марта 1998

— За вами ещё числится экземпляр книги «Истоки анимагии и её ответвления», — добавила мадам Пинс. — Да-да, я помню, — расписываясь в формуляре, проговорил слизеринец, — было слишком много… заданий. Его рука замерла над пергаментом, и волшебник поджал губы. За минувшую неделю он покидал замок трижды. Чем ближе компашка Поттера подбиралась к крестражам, тем активнее становились Пожиратели. Волан-де-Морт начал нервничать, и его беспокойство доходило до всех приближённых, а уж они, не стесняясь, разносили его дальше. Больше всех, как обычно, верещала Беллатриса, и вслед за ней особо преисполнившиеся своей важностью волшебники подхватили истеричные тычки соратников помладше, как эхо. — Смотрю, недомерок научился читать, — тормознувший у открытой двери библиотеки Пьюси проговорил это так, чтобы Нотт услышал. Отодвинув от себя формуляр, он коротко кивнул библиотекарше в знак благодарности и направился к выходу. Эдриан явно никуда не торопился и был настроен повеселиться. Более того, он нашёл себе маленьких, обделённых разумом подпевал: Крэба и Гойла. Видимо, удручённые отсутствием внимания Драко, они совсем потерялись по жизни и решили прибиться хоть к кому-нибудь с минимальными зачатками интеллекта. — Барашек так старательно учится… — с наигранным умилением протянул Пожиратель. — Тебе б тоже не мешало, — иронично хмыкнул Теодор, проходя мимо, — а то так и будешь сам с собой разговаривать. — Что ты там пизданул? — Ещё и глухой, — выдохнул Нотт, продолжая идти. — Так до профнепригодности недалеко. — Ты такой смелый, когда за штаниной Снейпа прячешься, — саркастично выплюнул Пьюси. Теодор остановился. Он учился, тренировался, пытался развивать навыки, а этот дебил довольствовался тем, что родился на пару лет раньше. Что ж, раз уж физически Нотт, очевидно, проигрывал, пора уровнять шансы. — Пошли, — обернулся он. — Не здесь же отношения выяснять. Настроения поддерживать пассивно-агрессивную беседу или выслушивать чужие ядовитые высказывания под гогот недалёких одногруппников не было. Поэтому, поднявшись на этаж выше, волшебник заприметил пустынный коридор и, не задумываясь, бросил сумку на пол. Драка была весьма короткой — сорок семь секунд, двадцать три из которых заняла концентрация для превращения. — Уёбок конченый! — проорал Пьюси, вдавливая руками прокушенную артерию на ноге. — Зачем так орать-то? — утирая подбородок от чужой крови рукавом, Теодор заметил разорванную вдоль шва ткань. — Ты вот мне рубашку порвал, я ж не ору. — Мне нужен лекарь! — взвыл Эдриан, уставившись на одеревеневших безмолвных спутников. — Че встали, придурки? Или хотите, чтобы я здесь сдох из-за укуса этой бешеной твари? — М-да, — отмахнувшись от спектакля, Нотт на ходу захватил свою сумку и приподнял руку, рассматривая небольшой порез рядом с Чёрной меткой. Сделав несколько шагов, он периферическим зрением ухватил фигуру перед собой и машинально поднял голову, наткнувшись на Невилла. Непроизвольно прижав к себе левую руку, Теодор притормозил и заметил, как гриффиндорец отрицательно качает головой. Он уже увидел. Это конец. Для них конец.

___

24 мая 2006

Нотт глубоко выдохнул, и густой мутный дым смешался с горячим паром, медленно оседая на тёмном кафеле. Плечо дрогнуло, и недокуренный косяк травки выпал из руки, с шипением шлепнувшись в мягкую пену… Волшебник недовольно поморщился и подался вперёд, чтобы достать новую самокрутку с тумбы. Вода в ванной взволнованно всколыхнулась и выплеснулась наружу с раздражающим шумом. — Бля… — уронив пару зелёных капсул на мокрый пол с края тумбы, Теодор лениво уставился на тонкую струйку воды, стекающую с вымокшего рукава его рубашки. Видимо, принимать ванну с пеной следовало без одежды. По крайней мере, так его движения были бы менее грузными и туманная пыль осталась бы в целости. С другой стороны, ему было совершенно похуй — таблеткой больше, таблеткой меньше. В нём и так было достаточно дурмана, а вот травы пока нет.

«Все они монстры! И ты станешь таким же! Уже стал!»

Голос из воспоминания так сильно проехался по мозгам, что Нотт снова дёрнулся и свалил несколько бутылочек с шампунями. Похуй. Его куда больше беспокоила неуёмная память, которая то и дело подкидывала напоминание о собственной никчёмности, словно последнего диалога с Невиллом ему было мало.

«Ты ничем не отличаешься от них!»

Где-то в области лба появилась боль, и на губы наползла непроизвольная нервная улыбка. Собственное сердце так сильно стучало в висках, что хотелось вырвать его на хрен. Оно мешало, не давая никакого покоя.

«Лжец и манипулятор!»

Несмотря на кипяток, в котором лежал Нотт, в тело снова ударил озноб. Он ощущал себя грязным и отвратительным, а мир вокруг пустым и нелепым.

«Чудовище!»

— Ну ёб вашу мать… — голос Гросса послышался со стороны двери и захотелось закатить глаза. — Ты вообще умеешь оставаться один хотя бы ненадолго? — Я моюсь, — бездумно бросил Нотт, наконец-то дотянувшись до самокрутки. — Ты страдаешь хернёй, — парировал Леонард, достав палочку. — Какой ты душный… Теодор сунул сигарету в зубы и попытался вспомнить, куда подевал зажигалку. Ему не было интересно, что собирается делать его незваный гость, ведь в итоге легилимент всё равно займется своим любимым делом: испортит анимагу настроение, даже если оно уже дерьмовое. — Точно! — еле оторвав задницу от дна ванной, волшебник залез рукой в задний карман, достал зажигалку и, недовольно цокнув, перевёл взгляд на Гросса. — Огоньку не найдётся? Уронив взгляд на пол, Нотт надул губы. Плывущих островков пены из скинутых флакончиков уже не было. Неспешные, размеренные шаги отразились от горячих стен, предвещая бесконечное количество нотаций. — Прекрати ёрничать и вылезай, — спокойно проговорил Леонард. — Чего ты от меня хочешь? — окинув ленивым взглядом собеседника, поинтересовался Теодор. — Ты хотел, чтобы я не сопротивлялся? — он развел руками. — Я не сопротивляюсь, — анимаг всплеснул руками. — Или ты хотел, чтобы я перебрал все свои грехи? Я перебрал. Ты хотел, чтобы я не трогал Гермиону и друзей? — он задумчиво потёр подбородок. — Хотя, наверное, бывших друзей… И бывшую девушку, — волшебник пожал плечами. — Но я в любом случае их не трогаю. — Вылезай, — терпеливо повторил Гросс. — А-а-а, ты ещё хотел, чтобы я покаялся и пошёл разговаривать с человеком, с которым вёл отношения, а потом чуть не выдрал позвоночник… — с истеричным смешком проговорил Нотт. — Или, может, ты хотел, чтобы я ненавидел себя, пока смотрю на друга детства, которого в приступе чуть не ёбнул? — Теодор достал изо рта самокрутку и широко улыбнулся. — Ну, так я ненавижу, — в его голосе появились истеричные нотки. — Чего ты ещё от меня хочешь? — все нутро дрогнуло, но тон стал ещё раздражённее. — Что я, блять, ещё должен сделать, чтобы ты оставил меня в покое?! — А чего ты хочешь? — наклоняясь к нему, серьёзно поинтересовался Леонард. — Ты издеваешься? — выпалил анимаг. — Ни в коем случае, — продолжил Гросс, присев на край ванной. — Ты сделал всё, что я просил, пусть и со скрипом, но это не имеет принципиального значения, — он приподнял ладони. — Ты прав. Условия неравноценны. Ты можешь сказать, что тебе нужно, и я тебе это дам. — Не нужно мне ничего, — отвернувшись в сторону, пробубнил Теодор. — Разве ты не хочешь, чтобы твои друзья всё забыли? — многозначительно протянул легилимент. — Всё станет, как раньше, когда ты творил, что хотел, убивал налево и направо, а твоя девушка… — Не хочу, — перебил его Нотт. Он удручённо опустил взгляд на свои пальцы и окунул их в воду. Холодно. Его игра в «самого страшного» настолько затянулась, что продолжать дальше было абсурдно. И дело не в том, что Леонарду не хватило бы сил стереть последние полгода жизни из чужой памяти. Наоборот, Теодор был уверен, что подобный жест не отнимет у него много сил и времени: как отнять конфетку у ребёнка. Вот только себя не обманешь. Анимаг уже давно не играл роль ужасного монстра, он просто им был. — Вот как… — в словах Леонарда чувствовалось лёгкое удивление, и спустя пару секунду молчания тон стал мягче. — Молодость дана, чтобы совершать ошибки: пробовать, лажать, разочаровываться и начинать сначала. Хотя в твоём случае, — усмехнулся он, — было бы уже неплохо остановиться и разобраться с тем, что есть, — легилимент чуть склонил голову набок. — Просить помощи всегда больно и страшно, но это явно лучше, чем день за днём утопать в проблеме всё глубже, — он аккуратно коснулся подбородка Теодора парой пальцев, вынуждая того поднять взгляд. — Поэтому подумай ещё раз: чего ты хочешь? Я не буду спрашивать в третий раз. — Тепла, — почти беззвучно обронил Нотт, перехватив чужую руку. — Что?.. — с сомнением уточнил Гросс. Нотт приподнялся и потянул собеседника на себя, отчего тот чуть не грохнулся в ванную. Легилимент упёрся ладонью в противоположный бортик каменной чаши и навис над анимагом, всем своим видом выражая негодование. Теодор скользнул мокрыми пальцами по его шее и сжал прохладную мраморную кожу под пальцами, почти касаясь собеседника губами: — Хочу тепла.