Четыре наследника Тёмного Лорда

— Тиффани, дорогая, вылезай из воды, иначе фундамент поплывёт! — послышался мужской голос из-за спины Пэнси. Недовольные всплески и кряканье донеслись до слуха ведьмы, но она упорно проигнорировала избушачью истерику и уселась на пледе поудобнее. За последние два дня пребывания на берегу озера Паркинсон открыла для себя столько тонкостей рыбно-амурных дел, что уже мечтала о каменных джунглях, придурковатых проделках Уизли и тонне макулатуры на рабочем столе. Ей казалось, что если она проведет в компании чокнутого алхимика ещё пару дней, то начнёт сушить крылья докси и отсчитывать часы до полнолуния. — Значит, у тебя всё в порядке? — донёсся голос Блейза снизу. — Я беседую с тобой через сковородку, сидя задницей на траве у озера, где ещё пару часов назад аккомпанировала чудику в перьях, который пел отрывок из итальянской оперы карасям, чтобы они успешно закончили трахаться. — Ну-у-у…. — Великий ученый, если что, был в плаще из перьев и дико фальшивил верхнее «ля», — удручённо проговорила Пожирательница, потирая переносицу. — А потом избушка с утиными лапками родила из подпола стальное яйцо-капсулу для погружения под воду, чтобы проконтролировать успешность процесса рыбьих совокуплений. — Меня больше заинтересовала сковородка… — скромно уточнил Забини. — Нет разницы, что подключать к каминной сети, — отмахнулась Пэнси, — просто сниженный функционал. — Эм-м-м… Да-а-а, я по-о-онял… — неловко протянул итальянец и натужно продолжил: — Не думал, что ты так быстро ответишь и вообще не придумал, — он начал нервно тараторить, — что хочу спросить. А очень хотел что-нибудь спросить. Не потому что мне нечего делать или я тупой, хотя в последнем я уже не уверен… — Блейз, — перебила его Паркинсон. — Остановись. — Понял. Прости, — он несколько раз открыл и закрыл рот, а затем выпалил: — Кажется, я немножко нервничаю, а потому не могу думать и говорить одновременно. По-моему, меня даже тошнит… — Очень. Мило, — подавив в себе желание заржать, кивнула Паркинсон. — На-а-а-ве-е-е-рно-о-ое, — пропел Забини. — И много ты выпил перед нашим разговором? — слегка опешив от его поведения, поинтересовалась ведьма. — Две бутылки и начал готовиться с утра. — Ух ты. Сейчас же три. — Я встал в шесть. — Оу, — вежливо улыбнулась Пэнси и процедила сквозь зубы: — Ха-ха, какая…ответственность. От количества свалившейся неловкости Пожирательнице захотелось сбежать. Между ними ещё даже ничего не произошло, а она уже чувствовала себя неуютно. Ведьме стало казаться, что каждое её слово и реакция в диалоге со старым другом теперь имеют слишком большой вес. А если она скажет что-то не в том тоне, то Забини опять впадёт в депрессию и будет сторониться всех женщин на свете? Или уйдёт в запой и потом попытается присоединить Британию к Польше? Или сделает ещё что-то хуже, ибо фантазия после неудач в любви у него работает очень бурно. — О-о-о, шоколадочка! — звонкий голос Розмари послышался прямо у Паркинсон над ухом, вынуждая её обернуться. Голубоглазая бестактная засранка наклонилась так близко, что почти прикоснулась к её плечу подбородком. Она растянулась в широкой, соблазнительной улыбке, явно даже не думая отстраняться. И как ни странно, в этот раз она появилась очень во время. — Блейз, ты не поздороваешься с Розмари? — игнорируя нарушение личного пространства, Пэнси взглянула на шевеление на дне сковороды. — Здрасьте, — без особого энтузиазма бросил Забини. — Сла-а-денький, у тебя очень классное лицо, но поскольку сейчас на него нет возможности сесть, то, может, ты покажешь нам что-нибудь поинтереснее, — проговорила она игривым полушепотом. — Например, плечи. — Рихтер с удовольствием прикрыла глаза и протяжно простонала: — Его дельты и трапеции просто нечто-о-о, — она втянула воздух сквозь зубы и издала подобие рычания. — И эти точёные изгибы… — Мне-е-е пора идти! — стараясь её переорать, завопил Блейз. — Кажется, Олежа пытается печь хлеб в камине. Свяжемся попозже. Пока! — Ага, — с облегчением выдохнула Пожирательница, и силуэт на дне посудины погас. — Что ж, — она собиралась встать, но неугомонная ведьма опустилась на плед рядом, —нам надо вернуться к Менелаю и уточнить, как он собирается решать наш вопрос и собирается ли вообще. — Бесполезная трата времени, — Розмари бесцеремонно улеглась на колени Паркинсон и сладко потянулась. — Алхимики даже личные дневники ведут тройным шифрованием, а ты надеешься, что он расскажет тебе свои мысли? Поёрзав на месте, Розмари устроилась поудобнее и окончательно расслабилась. Она сложила пальцы в замок на животе и принялась с интересом рассматривать ведьму снизу вверх. Её оценивающий взгляд скользнул от груди к ключицам и остановился на нижней челюсти Пожирательницы. Немка бесцеремонно подняла руку и очертила девичий подбородок парой пальцев. — Ты ничего не перепутала, детка? — чуть приподняв бровь, едко поинтересовалась Пэнси. — Нет, мне вполне комфортно. Спасибо за беспокойство, — невозмутимо ответила та. — Мы останемся здесь до тех пор, пока Велес не закончит окучивать элиту своего клана. — Здесь есть элита? — отстранившись от её ладони, с сомнением спросила Паркинсон. — У алхимиков принято мериться мозгами, а не финансами, родословными и членами, — недовольно протянула Рихтер, надувая губы. — Поэтому самое весомое мнение имеют те, чьи открытия несли наибольшее значение за последнюю сотню лет. И мнение Менелая имеет большое значение. — Разработал идеальную гидросферу для страхивания рыб? — Нашёл точное местоположение души в теле. — Ух ты, — удивлённо хмыкнула Пэнси. — А дед явно не промах. — Шоколадочка тоже, — иронично фыркнула Розмари, сморщив нос. — Он наконец-то решился на что-то больше, чем томные вздохи в твою сторону? — «Наконец-то»? — цокнула языком ведьма, отводя взгляд в сторону. — Скорее наскоком и по глупости. — Нельзя так пренебрежительно подходить к его полугодовой подготовке, — с наигранным осуждением передразнила её собеседница и немного приподнялась. — Но ты ведь уже решила его слить? — она самодовольно улыбнулась и продолжила: — Мальчик неопытный, нежный, романтичный. Его всему надо учить, всё объяснять, а при разрыве такой ненароком и с собой покончить может, правда? — немка легла обратно, и её интонация стала артистично-грустной. — Досадно, он ведь наверняка уже распланировал всё, вплоть до имён ваших правнуков. Будет жестоко разбивать ему сердечко. — У тебя такая бурная фантазия, — едко выдавила Паркинсон. — Скорее у него, — поправила Рихтер, приложив палец к губам. — Он же не знает, что ты не можешь иметь детей? Тело Пэнси прошибло током. Она попыталась сохранить невозмутимое лицо, но явно ощутила, как внизу живота сжались мышцы. Любой выбор имеет последствия, и её раннее замужество не исключение, но с гниющего трупа конченного садиста уже поздно требовать расплаты. — Т-ш-ш, — перехватив руку ведьмы около своей шеи, протянула немка, — я тут скорее из любопытства, нежели поглумиться. Хотя одно другому не мешает. — Если я правильно поняла ваши правила, — угрожающе прошипела Пэнси, склонившись ближе, — то я могу перерезать тебе глотку, пока ты спишь, и мне за это ничего не грозит, а вот ты критичный вред наносить не можешь. — То есть, — проигнорировав её слова, продолжила Рихтер, — ты так и планируешь ближайшие десять лет воротить от мужиков нос, аргументируя это тем, что они недостаточно подходят по характеру, по внешности, по рентабельности… — её радужки побелели, — а по ночам будешь смотреть в потолок и разражаться от пустоты в комнате? — А ты продолжай шарить в чужих трусах, — фыркнула Паркинсон, — а не в моей голове, и тебе будет нескучно. — Я планировала сегодня заняться твоим бельишком, — она сделала многозначительную паузу. — Полагаю, у тебя что-то тонкое и сильно кружевное. — То есть чтобы ты заткнулась, — саркастично брякнула Пэнси, покосившись на собеседницу, — тебе нужно сесть на лицо? — Я думала, что ты любишь сверху. — По-разному. — Значит, — задумчиво прищурилась Розмари, — ты предлагаешь мне добровольную эротическую капитуляцию, а я больше не влезаю в твои ментальные проблемы? — Закроешь рот до конца поездки, — безэмоционально проговорила ведьма, глядя ей в глаза, — а по возвращении будешь делать вид, что этого разговора никогда не было. — Ох, как грубо, — прислонив ладонь к груди, оскорблено протянула она. — А я так хотела подружиться. Думала, мы будем держаться за руки и заплетать друг другу косички. — Да или нет? — буркнула Паркинсон, теряя терпение. — Хм-м-м, — оглядев ведьму снизу вверх и обратно, Рихтер прикусила нижнюю губу. — с одной стороны, как бы «да», а с другой, может, мне не настолько понравится, чтобы… Пэнси оборвала её растянутые размышления грубым поцелуем. Проще один раз дать, чем слушать её россказни ближайшие несколько дней. К тому же, если забыть о последних десяти минутах препираний, то Пожирательница не была особо против её предложения. Да и если у них с Блейзом всё равно ничего не получится, то стоит пользоваться тем, что предлагает жизнь, ждать чуда глупо. Немка замешкалась от неожиданности, но всё же ответила на поцелуй через пару секунд. Она немного приподнялась, опираясь ладонью на плед чуть правее Паркинсон, за что та была ей безмерно благодарна, потому что шея уже начала ныть. Чужие прохладные пальцы скользнули по шее Пэнси, аккуратно проникая меж коротких тёмных прядей. Её губы двигались вкрадчиво и размеренно, почти полностью сбивая с ведьмы ядовитый напор. — Здесь? — на короткий миг оторвавшись от ведьмы, выдохнула Рихтер. — И сейчас, — коротко заключила Паркинсон и потянулась к пуговицам на тёмно-синей блузке партнёрши. Пальцы заползли под тонкий шёлк, и немка издала короткий полустон, который Пэнси втянула вместе с воздухом. Гладкая, мраморная кожа ключиц ощущалась насмешкой над собственным покалеченным телом. Настырно стянув с девичьего плеча ткань, Пожирательница припала губами к изгибу шеи Розмари, но та недовольно отстранилась: — Давай-ка отвлечемся на минуту, — усаживаясь бёдрами на пятки, прищурилась она. — Если с тобой кто-то хочет переспать из-за форм — он тупой дегенерат и вряд ли дойдёт до твоих трусов, а остальным вообще поебать, есть ли у тебя шрамы. Она надавила ладонью на грудину собеседницы, вынуждая её отклониться назад и опуститься бедрами на плед, чтобы не потерять равновесие. Рихтер придвинулась ближе, нависая над ведьмой так, что той пришлось опуститься на локти. Её пальцы задорными детскими шажками прошлись вдоль шва черной рубашки до пояса юбки и остановились. — Трахаться с тобой ради того, чтобы просто потрахаться, — она растянула губы в приторно-сладкой улыбке, — всё равно что покупать исчезательный шкаф для хранения одежды. Бестолковое вложение средств. Розмари раздвинула ноги Паркинсон коленом и завела руку под юбку, нависая над ведьмой сверху. Она склонилась ближе и прикоснулась губами к губам. Аккуратно. Неспешно. Почти ожидая разрешения. И получила его более чем открыто. Пэнси обхватила её лицо руками и углубила поцелуй, ощутив, как чужие пальцы проползи по кромке белья. Осторожные ласки прокатились вдоль тела тёплыми волнами, оседая возбуждением на костях. В клетках появились мягкие вибрации, нагнетающие желание сильнее. Ноготки Рихтер очертили клитор и сместились выше, вырисовывая узоры на лобке. Она втянула в рот нижнюю губу Паркинсон, и её рука сползла к внешней стороне бедра, сдавливая его пальцами. В ответ ведьма прильнула сильнее и, расстегнув ещё пару пуговиц на блузке, стянула лямку бюстгальтера вниз. Разорвав поцелуй, она оттянула голову немки назад и провела языком по ключице. Слегка сдавив плоть зубами, Пэнси лизнула место укуса и, оставив влажную дорожку, спустилась к груди. — Готовилась? — оттягивая вниз полупрозрачную голубую ткань, поинтересовалась она. — Ага, — сбивчиво выдохнула Розмари, запуская пальцы в трусики собеседницы. — У меня в сумке остался двойной вибратор. — Своими силами не справишься? — сдавленно проговорила Паркинсон, ощутив скользящее движение между половых губ. — У меня меньше опыта, — прикоснувшись к её подбородку губами, уточнила немка. — Но у меня есть запасной план. — Воспользуешься им чуть… — опустив взгляд на оголённую девичью грудь, заключила Пэнси, — позже. От дуновения ветра аккуратная округлая плоть покрылась мелкими мурашками, а бледно-розовый сосок отвердел. Втянув его в рот, ведьма обвела ареолу языком и прикусила нежную кожу зубами. Приятное предвкушение прокатилось дрожью по телу вместе с тяжёлым вздохом партнерши. Машинально огладив вторую грудь, Пэнси стянула мешающий лифчик ниже и сжала сосок губами. Голод сдавил горло, и между бёдер появилась влага. Скользящие по промежности Паркинсон тонкие пальцы надавили на вход в лоно, провоцируя её податься навстречу проникновению. Зажмурившись, ведьма прижалась лбом к плечу Рихтер и тяжело выдохнула, когда ощутила внутри поступательное давление. Она чувствовала, как смазка неспешно стекает по складкам кожи, а напряжение в области таза растёт. Негромкие стоны зазвенели в ушах, и, отклонившись назад, Пэнси притянула к себе Розмари так, словно та была недостаточно близко. Затягивающий, требовательный поцелуй то и дело разбавляли рваные всхлипы, а имитация фрикций лишь набирала скорость. Мышцы трепетали, плотно обнимая движущиеся внутри пальцы. Мокро и жадно. Тело пронзили короткие мелкие разряды тока, и перед глазами появились цветные всплески. Пространство ненадолго исчезло, оставив из ориентиров только жгучие, невыносимые объятия. Воздух застрял в лёгких, и Паркинсон рухнула навзничь, не в силах вдохнуть. — Оказывается, ты такая милая, — довольно протянула Розмари, оставляя короткий поцелуй на виске партнёрши, — когда кончаешь. — Тебе бы не мешало помолчать ещё пару минут, — не открывая глаз, промямлила Пожирательница. — Ну, допустим, — фыркнула немка, неспешно извлекая пальцы, — я-то смогу немного помолчать, а вот… — Я так понимаю, — раздавшийся над головой голос Менелая пробил дыру в темечке, — вы закончили? Паркинсон даже не стала открывать глаза. Даже если этот престарелый засранец под прикрытием милой мордашки всё видел, оскорблёно визжать уже поздно. В худшем случае, Пэнси увидит пятно спермы на брюках, в лучшем — слегка отупевшее блаженное лицо. В целом, не самые кошмарные картины, которые ей довелось лицезреть в жизни. — У нас есть какие-то срочные дела? — ощутив, как Рихтер оправила её юбку, протянула Пэнси. — Да-да, надо собрать урожай икры, — протараторил он, — пока там не завелись головастики. — Пресвятая Моргана! — взвыла Рихтер, поправив на себе бельё. — Хоть бы подрочил для приличия, но нет, он всё о своих карасях. — Во-первых, дымчатые окуни, — невозмутимо парировал Менелай. — А во-вторых, мне восемьдесят два года. Кому в моем возрасте интересны половые сношения? — Действительно, — согласилась Паркинсон и нехотя встала, лениво зевнув. — После всей этой гадко-селёдочной вакханалии я требую два часа в ванной и… — немка поднялась на ноги обернулась на свою партнершу. — Перерывы на омега три не входят в зачётное время «половых сношений». Она наскоро поправила пучок на голове, подмигнула греку и направилась к избушке, застёгивая блузку на ходу, пока жертва её домогательств приходила в себя. Долгое отсутствие близких контактов всколыхнуло под кожей что-то щемящее. Пэнси не ожидала, что немка останется рядом после спонтанного секса, зато более явно почувствовала недостаток теплоты и собственное одиночество. Она не собиралась впадать в истерику или закатывать сцену, но раздетое до гола желание быть любимой и нужной теперь игнорировать не выходило. Оно тряслось, стараясь испуганно спрятаться в закромах разума, но светилось так ярко, что его было видно из каждого угла. — Она забавная, — глядя на удаляющуюся ведьму, констатировал Велес и убрал руки в карманы. — Хотя слишком шумная. — Пожалуй, — пару раз бездумно моргнув, Паркинсон достала палочку. — И тебя ничего не смущает? — Нет, а должно? — удивлённо поинтересовался он. — Все легилименты плюс минус одинаковые. — В смысле? — отвлекаясь от удаления последствий незапланированной близости, нахмурилась Пэнси. — Широкие границы дозволенного, — пожал плечами тот. — Самый контактный клан. Хотя это неудивительно. Если столько времени копаться в людских мозгах, то взгляды на жизнь меняются. — Твой друг на неё не похож, — стряхнув прилипшую к ноге травинку, Пэнси взмахнула палочкой, заставляя плед сложиться в несколько раз. — Эта каменная моська вряд ли будет трахать кого-то своего пола, да ещё и в неподходящем месте. — Я не осведомлён, — чуть поморщившись, сухо ответил алхимик. — Когда мы с ним общались, его слабо интересовала эта потребность. — А почему перестали? — поднимая сложенный плед с земли, спросила Паркинсон. — Грубо говоря, — натужно выдавил из себя Менелай, потерев шею, — он меня обокрал. — И…? — недоумённо протянула Пэнси. — И мудак он... — небрежно бросил волшебник, направляясь к избушке. — Вот и всё, что нужно знать.