Четыре наследника Тёмного Лорда

Насупившись, Блейз сильнее стиснул челюсти, наблюдая, как небольшие тёмные осколки, ещё недавно бывшие декоративными вставками в его шкафу для отчётов, медленно сползались в слова на светлой стене кабинета. Кусочки стекла осторожно складывались друг с другом, вырисовывая целую огромную схему из последних происшествий: смерть Абрахама Буве, пожар в мэноре, исчезновение Нотта, побег Амелии, дебош в аврорате, похороны… Нервы истерично дрогнули, и пара десятков острых осколков посыпались на пол, нарушая целостность карты событий. Забини прикрыл глаза и глубоко выдохнул, чтобы привести себя в норму. От его беспокойства и сдающего терпения никому лучше не станет. Он должен собраться с мыслями и понять взаимосвязь всей гадости, которая свалилась на его плечи за последние несколько месяцев. Перекладывать ответственность за собственную судьбу уже не на кого, а винить всех вокруг и рвать волосы на голове — идиотизм. Но слёзы всё-таки прорезались сквозь закрытые веки. Прошла всего пара дней с момента, как деревянный гроб с телом Гермионы опустили в сырую холодную землю, а Блейз всё ещё не хотел верить, что это действительно случилось. Он не был близок с Грейнджер. Она ему не особо нравилась. После окончания семилетней войны они общались лишь по работе, а во время революции их диалоги ограничились парочкой угроз со стороны итальянца и взаимным пренебрежительным фырчанием. Забини прекрасно помнил, как заявил Гермионе, что в случае необходимости пожертвует ею, не задумываясь, а она понимающе приняла это к сведению. Без криков, без истерик, без нравоучений. Она не ожидала своей участи безмолвно и не боялась поворачиваться к итальянцу спиной, а продолжала бороться с кровавым режимом до последнего. Но Малфой уже сделал то, что сделал. Ничего не изменить. Необходимо жить дальше и игнорировать собственные эмоции. От короткого стука в дверь тёмные осколки окончательно посыпались вниз, и Блейз, обречённо опустив плечи, обернулся через плечо. — Добрый день, — в кабинет заглянул слегка помятый Торенс, — я могу… — Заходи, — равнодушно бросил мулат, возвращая взгляд на стену. — По лицу вижу, — концентрируясь, Блейз сцепил руки в замок, и кусочки стекла вновь начали выстраиваться в схему, — что точное местоположение Амелии после возвращения определить не удалось. — Следы исчезают на севере Великобритании, — виновато признал помощник. — Возможно, если отправить туда небольшой разведывательный отряд в штатском, то будут какие-то результаты, однако у нас сейчас большинство людей заняты поисками анимага. Забини до боли закусил нижнюю губу, выстроив из стекла знак вопроса над именем вейлы, но затем стёр его. Если бы Амелия действительно хотела навредить, то у неё имелись тысячи возможностей и не было никакой необходимости полгода спать с Драко, а потом ещё и замуж за него выходить. Хотя мулат уже сомневался во всех вокруг, не то что во француженке со смутным прошлым, способной выжечь Лондон за одну ночь. Сокрытая ею смерть Абрахама, которую удалось подтвердить Хиггсу, не делала ситуацию легче ни на грамм. А тайное возвращение в Британию окольными путями ещё неделю назад, всего за сутки до отъезда крыши Нотта, наводило на мысль о том, что волшебница заблаговременно предполагала произошедшее. Вот только как можно знать о хаотичном процессе потери контроля заранее? Только если сумасшествие имело определённые предпосылки и сроки. Сам Забини тоже заметил странное поведение друга, но лишь за считанные минуты до контрольной точки, а находящаяся за сотни миль вейла не могла видеть более тонкие изменения в структуре личности анимага. «Она наверняка оставила наблюдателя, который сообщил об изменениях… — итальянец скривился. — Кто и зачем? — в висках появились неприятные вибрации от тяжести размышлений, текущих по извилинам. — А если зелёный свет, который мы видели при исчезновении, и не свет вовсе, а преломление пространства от портала, но из-за нестабильности Нотта голубой спектр заглушило? Он был изранен и мог не пережить такое перемещение, хотя…» Хиггс с сомнением приподнял брови и, рассматривая записи из стеклянных осколков, подошёл ближе. Он окинул внимательным взглядом описанные события и неловко потёр шею. — Говори, — строго велел итальянец. — А какова причина драки с мистером Гроссом? — уточнил помощник. — Мы ведь проверили его вдоль и поперёк. Он был чист. — В этом и заключается проблема, — ещё больше оседая в кресле, констатировал Блейз. — В нём нет вообще ничего подозрительного, кроме конфликта с Теодором, — он поджал губы. — Он присутствовал на похоронах, однако ничего необычно за ним замечено не было, но Пэнси убеждена, что немец прекрасно понимает, что происходит. — Думаете, она ошибается? — приподнял бровь Торенс. — И мне необходимо проверить? — Она никогда не ошибается, если дело не касается личной жизни… — Забини запнулся, но надпись на стене не дрогнула. Он уже не злился на неё. Почти все её слова были правдой, в которой мулат не желал сам себе признаваться. Ему понадобилось намного больше времени, нежели остальным, чтобы осознать последствия победы Пожирателей в войне. Итальянец до последнего делал вид, что правление Волан-де-Морта не повлекло за собой никаких перемен, а преступления нового режима его не касаются. Глупо и наивно, но у всех свои минусы. — Я займусь Гроссом сам. Если всё так, как предполагает мисс Паркинсон, то ты вряд ли сможешь от него ноги унести, — Блейз потёр подбородок, поглядывая на схему. — Надо решить, кого сейчас искать приоритетнее. У нас слишком много пропавших. — Рискну выразить мнение, что миссис Малфой не является таковой, — Торенс уклончиво отвёл взгляд, когда заметил, что его начальник поднялся с места. — Она скорее сбежавшая, — он помешкал и продолжил: — Как и весь личный состав аврора Джонсон. — Этим делом занимаются Уизли, — отрезал Забини, блуждая взглядом по надписям из тёмного стекла. — На данный момент тебе лучше сконцентрироваться на Нотте. После него, как правило, остаётся очень много ущерба. Надо найти его как можно скорее, пока ещё можно что-то исправить. — Но мадам Амелия разве не владеет адским пламенем и не принесёт куда больше проблем? — После неё… — натужно вдохнув, мулат задержал дыхание, подбирая слова. — Нам будет нечего устранять. Да и трупы вряд ли останутся. В Азкабане после её нашествия до сих пор дементоры не отросли, хотя обычно как грибы после дождя лезут из щелей. Помощник коротко кивнул и, не получив дополнительных поручений, направился к выходу, а Блейз завис, уставившись на имя Драко, выложенное острыми кусочками стекла. Злющая, опрометчивая Пэнси, добровольно свихнувшийся Теодор, прячущаяся по углам Амелия… В этом перечне всё было неправильно, однако неразумный Малфой и убитая им Грейнджер всё равно бросались в глаза сильнее прочих. Если отбросить эмоции и погрузиться в чистые факты, то у всех, кроме чопорного легилимента, имелись мотивы для резкого поведения. Однако только он всегда имел за своими поступками железное логичное обоснование, которого в этот раз мулат не мог отыскать. Даже несмотря на всю боль и предвзятость, Блейз со временем принял убийство Пенелопы как необходимость. Отвратительную, жестокую необходимость. Отрицательно мотнув головой, итальянец отвернулся от стены и услышал, как мелкая стеклянная крошка посыпалась к ногам. Он не хотел разбираться в причинах гибели Гермионы. Слишком сильное пересечение с личной травмой. Сколько бы времени ни прошло, Забини вряд ли сможет найти в себе силы раскладывать смерть ведьмы на пазлы. Смирившись с неизбежностью предстоящей слежки, мулат вышел к секретарше и отдал ей список лиц, которые будут вести международные переговоры в его отсутствие. Блейз не планировал забрасывать работу или пропадать совсем, однако государственные дела не могут ждать пока он решит свои проблемы. К тому же, он был не единственным, кто оставил свой пост, — Драко на время восстановления тоже выпал из участия в политических баталиях. Но это Забини знал лишь со слов Хораса Паркинсона, поскольку сам посетить друга после произошедшего скандала так и не решился. Единственное мероприятие, где они могли встретиться, — похороны Грейнджер, однако присутствие Малфоя там скорее показалось бы кощунством, нежели желанием проститься. Хотя не исключено, что его сдержало не чужое мнение, а скованность движений. Редкие личные разговоры с Пэнси совсем сошли на нет. И Блейз скучал. Он не обижался, но не обладал уверенностью, что Пожирательница вообще захочет с ним говорить. Может, она действительно считает его слабовольным, ни на что не способным придурком. «Будет обидно… — направляясь к каминному залу, подумал он. — Но, может, оно и к лучшем. Больше не буду мешать её свиданиям». Юркнув в камин, мулат с облегчением выдохнул уже в своём доме. Поскольку ему вновь предстояло вести наблюдение самостоятельно, то он предпочёл подготовиться к этому более основательно, чем обычно. Мантия с ослепляющей порчей, фляга с Оборотным зельем и минимум две с пряным ромом, иначе Забини умрёт от скуки. Изучая стиль работы и поведение Леонарда, итальянец отметил для себя трудолюбие и педантичность. Каждый протокол заседаний Визенгамота, который он запрашивал, или дело, которое он брал из архива, требовались для решения определённых задач и не являлись праздным любопытством. Он имел лояльные отношения с коллективом, не страдал самодурством, не злоупотреблял спиртным и всегда был тактичен. А из вредных привычек за ним числилось лишь курение лишь пару раз в сутки. Чересчур правильно и разумно. А значит, боггарты, скрывающиеся в его шкафах, намного больше обычных. Сверившись со временем на часах, Блейз поднёс к губам бутылку, которую только что использовал, чтобы наполнить фляжку. Терпкая жидкость маленькими язычками пламени приятно обожгла язык и горло, встряхнув сонное сознание. Убрав во внутренние карманы всё необходимое, мулат ненадолго задумался, взяв в руки палочку. «Лишним не будет, — спрятав древко в специальный отсек, Забини запахнул мантию. — Я пушистое облачко, умиротворённо проплывающее мимо сраной суеты и идиотов. Я пушистое ромовое облачко». Прикрыв глаза, мулат представил Косой переулок и трансгрессировал. Вдохнув короткое дуновение прохладного ветра, он приподнял уголки губ и накинул плотный капюшон, чтобы окончательно скрыться от чужих глаз. Мельтешащие вокруг волшебники куда-то торопились, забегая по дороге в продуктовые лавочки и магазины. Жизнь продолжала кипеть, невзирая на чьи-то личные драмы и неурядицы. Кто-то из волшебников спешил к семье, а кто-то лениво прогуливался, рассматривая пёстрые витрины. Почти полностью разрушенный во время войны район магического Лондона восстановили заново, обустроив так же и новые многоквартирные жилые дома. В Атриуме Гросс всегда пользовался каминами, связанными с заведениями на крупных торговых улицах. Чаще других он посещал весьма занятное заведение «Кот в мешке», которое, помимо барной карты, также предоставляло и книжную. В отличие от привычных библиотек с их бесконечными формулярами и хранилищами, здесь не было ни единой полки с литературой, зато были книжные сомелье, помогающие сориентироваться в бесконечном потоке информации. В зависимости от направленности и специфики произведений, с которыми желал ознакомиться гость, ему могли посоветовать как волшебные, так и магловские книги. Владелец заведения заключил несколько договоров с местными и зарубежными библиотеками, а также получил несколько порталов для тайного посещения крупных немагических хранилищ. Сомелье не брали оригинальные экземпляры, а лишь делали временные копии, которые уничтожались после разового использования. Совсем небольшое снаружи, внутри заведение раскинулось на два огромных зала: для курящих и некурящих. Здесь люди платили в первую очередь за время, проведённое внутри локации, а для того чтобы гости задерживались как можно дольше, раз в полчаса подавались аппетайзеры и напитки, полноценное меню также функционировало, но считалось отдельной дополнительной опцией. Прикинув самый удобный расклад, Забини решил сделать пару глотков Оборотного зелья. Если он прав, то Леонард наверняка уже закончил работать и даже успел выбрать столик в приглянувшемся заведении. И мулат не ошибся. Немцу не только удалось занять место, но и опустошить стакан крепкого алкоголя, прежде чем ему принесли заказанную книгу. Выбор магловского труда «Нейроанатомия. Исследование мозга. Том 2» показался Блейзу крайне необычным для чистокровного мага, прожившего всю свою жизнь в волшебном мире. Насколько итальянцу было известно, Гросс не имел никаких родственников и связей по другую сторону мира, однако его заинтересованность виделась Забини чем-то большим, нежели обычное любопытство. Три бокала бурбона растянулись на два с лишним часа, однако внезапно Леонард отвлёкся от своих записей в кожаном ежедневнике и попросил счёт. Осторожно осмотревшись по сторонам, Блейз так и не нашёл причину его беспокойства. Слегка помедлив, мулат оставил под салфеткой оплату и направился в уборную, чтобы скрыть своё присутствие при помощи мантии. Как и ожидалось, уже через минуту немца в зале не оказалось, и Забини спешно направился к выходу. Выскочив из «Кота в мешке», он огляделся по сторонам и увидел, как Гросс свернул на узкую улочку жилого квартала, а вслед за ним свернула девушка, показавшаяся Забини знакомой. «Так не я один за тобой наблюдаю», — торопливо направившись за ними, подумал он. Однако, проскочив поворот, итальянец растерянно вскинул брови. По почти пустой улице сновали волшебники, только не те, которые нужны. Нахмурившись, Блейз напряжённо прошёлся вперёд и услышал возню сбоку. Он завернул направо и чуть не выдал себя, беззвучно ругнувшись, когда наткнулся на Гросса, который припёр волшебницу к стенке. Это была Бернадетт Скотт, секретарша, заведующая всей макулатурой в Отделе магического правопорядка. Она нервно трепыхнулась, когда Леонард угрожающе навис над ней, а затем оскорблённо залепетала: — Что вы делаете?! Пустите сейчас же! Я просто… — Бернадетт уже неделю ест яблоки и груши вместо перерыва на обед, потому что не влазит в джинсы, — равнодушно проговорил Леонард, оглядывая волшебницу перед собой, — а в твоём счёте было минимум два пирожных, — он лениво склонил голову на бок. — И привычка накручивать локоны на палец. — Это какая-то чушь! Вы не в себе и не понимаете, что… — Так как зовут? — сдавив нижнюю челюсть девушки, повторил он. Ещё секунду назад взволнованное и обиженное лицо жертвы внезапно похолодело. Её глаза побелели, и Блейз прикрыл рот рукой, чтобы не выдать собственных эмоций. Он уже видел это прежде у нервозного друга своей покойной матери — Данте, но и не подозревал, что это может быть отличительной особенностью. Из-за судорожных размышлений мулат даже не понял, почему Леонард замер и опустил руку, позволив волшебнице выскользнуть из хватки. Она бросилась наутёк, однако успела сделать всего пару шагов и застыла, словно скованная невидимыми цепями. Её взор погас и вернулся к карамельно-шоколадному оттенку. — Тильда, — нехотя повернувшись в её сторону, Гросс достал из внутреннего кармана сигареты и наклонился, чтобы закурить. — Разве такой риск был оправдан? — Я не знала, — истерично завопила она, мотнув головой, словно в трансе. — Я понятия не имела, что вы… — Значит, Розмари здесь, — сделав пару шагов в её сторону, Леонард выдохнул густой белый дым и обошёл свою собеседницу. В его радужках плескались такие же молочно-белые оттенки, как и у ведьмы, скованной невербальным заклятием. Она задрожала, и из её глаз потекли слёзы, когда немец остановился сбоку и задумчиво приподнял глаза к небу. Он поднёс сигарету к губам снова и пренебрежительно цокнул языком, повернувшись к своей собеседнице. — Твоя хозяйка никогда не блистала дальновидностью и сдержанностью, — негромко проговорил Леонард и стряхнул пепел. — Из-за вашей самодеятельности возникли ненужные жертвы. Он раздражённо сжал челюсти и сурово взглянул на Тильду, захлебывающуюся слезами. Белый оттенок его глаз вернулся к естественному небесно-голубому, и волшебница рухнула на землю, не удержавшись на ногах. — Простите, я бы никогда… — она жадно глотнула воздух, утирая слёзы рукавом мантии. — Я не знала. Я бы никогда не посмела… — Хватит, — поморщившись, Гросс устало продолжил: — Ты вернёшься к Розмари и расскажешь ей всё как есть. А она сама меня найдёт, — он достал из кармана платок и протянул ведьме. — И что ты сделала с Бернадетт? — Ничего, — мотнув головой, Тильда сглотнула и уставилась на предложенную ей шёлковую ткань. — Я только сняла пару волос с её одежды. Она живёт в другом квартале и собиралась на свидание, мы бы с ней ни за что не встретились. — Ладно, — он затянулся табаком снова и бросил взгляд на свою ладонь с платком. — Возьми. И мой тебе совет, — Леонард наклонился к ней ближе, — как только появится шанс, возвращайся в резиденцию ковена, целее будешь. Её губы дрогнули, и она уставилась на своего собеседника так, словно от одного его слова зависела её жизнь, а Блейз лишь сделал пару шагов назад. В его голове судорожно складывалась мозаика из догадок и событий: ковены, белые глаза, строгая иерархия, магия и способности, отличные от привычных… «Даже если Гросс не причастен к гибели Грейнджер, — попятившись назад, Забини направился прочь, — то Серра был прав: я понятия не имею, что это за дрянь».