Elden Ring: Своя концовка

         Сомнения. Они всё ещё одолевали Фию. Поддавшись неожиданному напору её Солнца, она подчинилась, но, уже оказавшись в самой глубине величественных корней Древа Эрд, места захоронения первого убитого полубога, влияние Погасшего стало меньше, начав возвращать мысли женщины в привычное русло.          Правильно ли она поступила, решив довериться ему? Не оказал ли мужчина какое-то влияние на её волю, заставив довериться?          Действительно ли то, о чём он говорил, правда?          Сомнения. Фия никогда не испытывала столько сомнений. Практически всю свою жизнь она следовала чёткой цели и ничто не могло повлиять на неё. Кто бы мог подумать, что, желая принять в себя частичку силы очередного Погасшего, она сама себя отравит.          Отравит самым сладким и желанным ядом из всех возможных.          Даже сейчас ей всё ещё хотелось, чтобы её тело наполнила неземная сила мужчины. Пропитала каждую частичку тела, осела где-то глубоко внутри, наполняя непередаваемыми ощущениями.          К счастью, был человек, что мог помочь разрешить её вопрос. Единственный человек, которому она могла доверять, несмотря ни на что.          — Как думаешь, милый Рожер, стоит ли мне довериться ему?          Услышав её вопрос, мужчина хмыкнул, поправив шляпу, впрочем, вмиг став серьёзнее.          — Да.          Фия слабо улыбнулась, удивившись неприлично серьёзному ответу милого Рожера. Всегда нежный и ласковый с ней, мужчина, будто зацепившись за что-то, изменился.          Она совсем не ожидала, что обычно бесприкословно слушающий её воин-чародей, столь зависимый от её объятий, примет сторону Солнца.          Возможно, он знал, чем закончится её путь? Хотел этого избежать, убедив поверить странному Погасшему, несущему веру в своё Солнце?          — Я доверюсь тебе… — вздохнула Фия, положив руку на гигантский драконий труп.          Пусть его тело было разъедено самой концепцией смерти, сознание продолжало существовать и охранять своего старого друга(235).          Мужчина, услышав, что небезразличная ему женщина не стала спорить, натянул на лицо незатейливую улыбку, в очередной раз поправив шляпу, впрочем, на деле не испытывая такой большой радости:          «Маричьи округлости, этому безумцу стоит поторопиться…»          Он видел, какой нетерпеливой стала спутница мёртвых, разглядывая труп. Витавшая в воздухе чудовищно концентрированная энергия смерти пусть пока и не поразила их, в любой момент могла сделать это, и Фия словно жаждала этого: прикасалась к трупу, с удовольствием вдыхала пропитанный смертью воздух, в конце концов, выглядела так, будто в любой момент могла лечь и…          Вздремнуть(236).          И что ему делать, спрашивается?!          Он уже давно хотел поговорить с Погасшим как мужчина с мужчиной, но тот, договорившись с ним на поединок, словно испарился. Как бы Рожер не пытался перехватить деятельного безумца, явно стремящегося как можно быстрее освободить Междуземье от многовекового застоя и стать новым королём, каждый раз он всё время ускользал от него.          При этом каким-то образом находя время на объятья с небезразличной ему женщиной!          Воин-чародей мысленно поморщился.          В нынешней Эпохе было трудно найти место чувствам. Они все давным-давно были искажены и извращены. То, что испытывал Рожер к Фие, нельзя было назвать любовью в полном понимании этого слова.          Скорее, он во многом разделял её взгляды, она вызывала у него симпатию и дарила столь необходимое тепло, радуя сердце далеко не молодого, пусть и бодрого Погасшего нежной материнской улыбкой.          И не только материнской, в принципе…          Рожеру было тяжело выразить свои чувства, но то, в чём он был уверен — пусть он и был рад, что спутница мёртвых смогла на время переключить своё внимание с первого мёртвого полубога на другое существо, слишком большой радости от ситуации он не испытывал.          Ему нужно было убедиться. Поговорить с Погасшим.          В глубине души воин-чародей хотел, чтобы спутница мёртвых оставила своё предназначение и зажила свободно, не обременённая таким… долгом. И Рожер надеялся, что Константин разделял его мысли.          Всё остальное было для него не столь важно.          Стоило ли напоминать, что Константин полностью поддерживал позицию казуала, не собираясь пропускать столь важный квест?          В конце концов, счастье вайфу первостепенно, даже если они пытаются всеми силами от этого счастья сбежать.          Наверное, это особенность любого сколь-либо тёмного фэнтези…          — Хо?          Рожер прищурился, увидев, как сквозь миазмы смерти к ним стали приближаться две высокие фигуры. Уже думая схватиться за меч, Погасший с удивлением узнал в фигуре знакомого, заметно вытянувшегося с последней встречи.          Впрочем, на фоне рогатой женщины, идущей рядом с ним, Костя выглядел ещё относительно… обычным.          — Мы уже думали, что ты забыл про нас, Константин, — хохотнул чародей, приподняв в приветствии свою шляпу.          — У меня были мысли отправить проекцию, но потом я решил, что надёжнее будет прийти сюда лично, — невозмутимо ответил Константин.          В конце концов, для него квесты с вайфу не были побочными. Это же вайфу!          Рожер удивлённо приподнял бровь, но, просто приняв слова главного претендента на трон как должное, улыбнулся.          — Вижу, ты пришёл в компании, друг мой?          — Ей хотелось проведать Фортисакса, — немного неуверенно ответил Константин, повернув голову на драконицу.          Он понятия не имел, как и о чём с ней говорить: в конце концов, изначально у неё не было ни цепочки квестов, ни диалогов. Заживо гниющая древняя драконица, которую казуалы на кровотоке использовали для фарма рун в начале прохождения.          Всё приняло слишком странный оборот.          Погасший совсем не ожидал, что его простая попытка как-то исправить ситуацию и потренироваться в казуальстве не только постепенно излечит её, но и сделает должницей, у которой будут какие-то свои желания и цели.          В каком-то смысле это было логично и понятно, но легче от этого мужчине не становилось.          — Его душа неспокойна, — неожиданно произнесла Грейолл. — Он почувствовал меня, но не узнал.          Рожер странно покосился на огромный труп, но, в очередной раз поправив шляпу, решил принимать всё как должное.          Позже он обязательно всё разузнает. Ему не впервой.          — Моё Солнце, — улыбнулась Фия. — Вот и ты. Я знала, что ты придёшь…          Рожер едва не поперхнулся, прекрасно зная, что та вообще была не уверена, что он придёт.          Фия вновь перевела взгляд на тушу мёртвого дракона, проведя по ней рукой.          Без преувеличения можно сказать, что спутница мёртвых была особенной: то, что давным-давно превратило бы обычного человека в лучшем случае в живой труп, было для неё фактически безвредно. Её тело не испытывало особых побочных эффектов от проклятой энергии, и лишь благодаря этому она могла спокойно прикоснуться к туше(237).          — Что у тебя на уме, Константин?          Конечно же, Косте вновь хотелось ответить, что он хочет попытаться восстановить нормальный «респаун», но атмосфера сейчас явно была не та.          — Я хочу вернуть круговорот жизни и смерти, который был до Золотого Порядка.          Слова мужчины чем-то походили на глупое бахвальство. Подавляющее большинство тех, кто всё ещё сохранял в себе разум, и знать не знали о том, что когда-то трупы после смерти не поднимались, а их души уходили.          Великая драконица покосилась на своего благодетеля.          — Ты не боишься, что дорогие тебе существа станут смертными?          Марика далеко не просто так лишила Междуземье самой концепции Смерти. Кроме взятия под контроль цикла жизни и смерти, она таким образом подарила своим детям бессмертие, пусть, как и показала история, ничем хорошим не закончившееся.          — Интересно узнать, сколько у смерти может быть фаз, — невозмутимо ответил Константин.          Он уже видел достаточно примеров того, как умудрялись обходить этот «дебафф». Нужно было лишь немного изучить механики, с чем ему точно помогут собаку съевшие на обмане смерти вайфу.          Грейолл моргнула.          Планы Константина не могли не удивить Фию, даже шокировали. На секунда она почувствовала, как её дыхание сбилось.          Они, те, кто посмели жить после смерти, те, кто мечтают дождаться своего владыку…          Их мечта будет фактически уничтожена. В каком-то смысле желание Погасшего ещё более страшное, чем то, чем занимался Золотой Порядок: тот истреблял мертвецов, но не искоренял саму нежизнь.          Действия же Константина предполагали, что все мертвецы…          На самом деле умрут?          Мозг среднестатистического жителя соулслайка к столь шокирующей информации был не готов.          Погасший не мог не увидеть, как сильно его слова повлияли на женщину. Вздохнув, мужчина уже хотел было подойти к ней, но…          — Ты забыл про наш уговор, Константин из Погасших?          Рожер широко улыбнулся, направив на Константина меч. В голосе мужчины не было и намёка на агрессию, лишь дружеское подначивание.          Константин опустил взгляд на острие меча, после чего неожиданно улыбнулся.          Поблизости не было других противников. Своими действиями, сам того не понимая, Константин сломал квест, оставив Фие одного-единственного «фантома».          Причём, полностью живого и здорового. Во всяком случае, пока что: это место могло плохо повлиять на казуала. Хотел ли Константин, чтобы его пусть и небольшие, но старания оказались бессмысленными?          Конечно же, нет.          — Я помню. Но после сражения я хочу, чтобы ты ушёл отсюда.          Рожер нахмурился.          — Я не могу оставить Фию здесь одну, друг мой. Сам понимаешь…          Воин-чародей неожиданно серьёзно уставился в глаза Константина, одним лишь взглядом показав на небезразличную ему женщину.          К чести Константина, он правильно всё понял.          Ну, или почти.          Взгляд опытного фаната вайфу загорелся подобно двум лучам, едва не сбивая удивлённого Рожера с ног.          — Жизнь заставила меня принять, что вайфу ещё и женщины. И, пусть это и неразрывные понятия, отличия всё ещё есть. Я не перестану быть фанатом обнимающей вайфу, но это не значит, что я собираюсь уводить у кого-то женщину.          Костя поднял руки к Солнцу.          — Восславляя Солнце, мы в том числе помогаем друг другу проходить хардкорные моменты, направляя несчастные души соулслайкеров к эндгейму. Как я могу с гордо поднятой головой восславлять Солнце, портя другому фанату вайфу прохождение?!          Пусть Рожер и не понял всех слов, сказанных Погасшим, почему-то ему захотелось всплакнуть. Из глубин души воина-чародея поднялось странное тепло, глаза загорелись.          Мужчины достигли взаимопонимания.          «Что?»          Грейолл и Фия странно переглянулись, уловив ещё меньше сути. Кажется, это был разговор, который могли понять только два соулслайкера-фаната вайфу, пусть один из них ещё не до конца осознавал свою суть.          Чародей какое-то время молчал, над чем-то размышляя, после чего приподнял шляпу, глубоко поклонившись Косте.          Константин, оценив действия казуала, поклонился в ответ.          В следующий момент Рожер сорвался с места, на полной скорости направившись на невозмутимого Погасшего. Над мужчиной возникли голубые энергетические клинки.          Очевидно, он собирался выдать максимум, пусть и понимал, что, будь воля противника, тот не смог бы и задеть его.          К счастью, Погасший не собирался относиться к противнику неуважительно. Не после того, как увидел в Рожере фаната вайфу.          В руке Константина возник меч.          Наблюдавшая за всем со стороны Великая драконица не понимала происходящего. Ей было достаточно лишь мазнуть взглядом по человеку, чтобы понять, насколько тот был, относительно её благодетеля, слаб. Не мог этого не понимать и сам благодетель.          Достаточно было одного удара, вспышки энергии, чтобы человек испарился, словно его и не было.          Но при этом драконица увидела не мгновенную смерть, а…          Настоящий поединок.          Мужчины обменивались взмахами клинков. Над их головами мелькали магические клинки, заставляя друг друга отходить и уворачиваться от них, часто комбинируя защиту и нападение.          При этом могло даже создаться впечатление, что её благодетеля теснили: обычное железо не выдерживало ударов магическим клинком, из-за чего мужчине приходилось спешно отступать и доставать из ниоткуда новый клинок, вновь вступая в схватку.          Он мог разломать меч вместе с телом противника голыми руками, но не делал этого, каким-то образом получая наслаждение от поединка.          Пожалуй, только по реакции мужчин и можно было понять, кому на самом деле схватка давалась тяжело: с лица её благодетеля ни на миг не сходила довольная улыбка, взгляд мужчины горел.          Рожер же, безуспешно пытаясь загнать перекачавшегося казуального хардкорщика, лишь сам всё больше и больше уставал.          Начать стоило с того, что он с самого начала был не в идеальной форме: окружающая энергия отравляла его и, пусть он пока мог противиться ей своей собственной силой, в какой-то момент должен упасть и обречь себя на судьбу хуже смерти.          Кажется, чародей это и сам понимал.          — Я признаю поражение, — выдохнул Рожер, опустив меч.          Прямо перед его лицом застыл направленный на него клинок, заставив немного нервно хохотнуть: наверное, было неправильно оканчивать поединок прямо в момент удара противника.          К счастью, Погасший вовремя остановился.          Константин убрал железяку в одному ему понятное место, после чего, смотря в глаза воину-чародею, поднял руки к Солнцу.          — Восславь Солнце!          Рожер, поправив шляпу, весело засмеявшись, и сам поднял руки, восславляя Солнце.          Определённо, ни оно (либо Оно?), ни его безумный Погасший не вызывали у него какого-то непринятия. Лишь надежду.          — Боюсь, мне нужно идти, — стала улыбка чародея чуть более вымученной. — Мои силы уже подходят к концу, а это место…          Константин, ничего не говоря, подошёл к казуалу, после чего хлопнул того по плечу, передав буквально каплю своей силы. Вместе же с этим толчком удивлённого Рожера подхватил поток благодати, унося прочь.          Теперь никто не препятствовал дороге к спутнице мёртвых, встав напротив неё.          — Я хочу тебя обнять.          Фия слабо улыбнулась.          Увидев от начала и до конца не имеющий смысла поединок между ним и милым Рожером, она немного лучше поняла слова Константина.          В целом лучше поняла его намерения. Намерения её Солнца, которые тот так рьяно восславляет.          Он не хотел навредить живым мертвецам. Лишь подарить им свободу, которой они будут лишены, если в Междуземье наступит Сумрак(238).          — Странное ты существо… Я защитница тех, кто живёт в смерти. Меня называют отвратительной, мерзкой ведьмой. А ты хочешь, чтобы я обняла тебя?          Константин уже было думал невозмутимо кивнуть, но тут он обратил внимание на… странность.          Дыхание женщины, взгляд, общая нетерпеливость и нервозность.          Немного неуверенно покосившись на гигантский драконий труп, даже в смерти охраняющий труп своего друга, мужчина обнял явно жаждущую этого женщину.          — …          — …          Молчание показалось Косте каким-то неловким. Женщина в его объятьях словно закаменела.          — …моё Солнце… — нежно прошептала Фия. — Не мог бы ты вновь поделиться частичкой своего величия?..          — …          К счастью, Мели-Мели не было поблизости.          Впрочем, если бы он не отослал Рожера подальше, то ситуация стала бы намного ужаснее.          Константин не стал отказывать вайфу и позволил потоку казуальства проникнуть в её душу.          — М-моё Солнце…          Женщина как никогда крепко сжала его, при этом прислонившись к трупу дракона, жадно глотая окружающий воздух.          Костя знал, что и Мели-Мели, и Ренни имели определённые странные склонности, связанные с наблюдением. У вайфу-полубогини, судя по всему, были ещё и наклонности, связанные со стопами.          Но всё это меркло на фоне наклонностей обнимающей вайфу, выходящих далеко за пределы добра и зла.          Безусловно, любой достаточно уважаемый фанат вайфу был существом достаточно терпимым и принимающим практически любые… особенности.          Только вот даже для самого преданного и ценящего всех вайфу фаната это было уже как-то слишком…          — …ты не хочешь случайно поговорить про священное клеймо?.. — неуверенно поинтересовался мужчина, чувствуя, что объятья начали затягиваться.          Руки женщины давно принялись блуждать по его телу. Судя по всему, она уже и сама не до конца соображала, что делала, погрузившись в очень… сомнительное состояние.          — …п-подожди ещё немного, м-моё Солнце… прошу, не останавливайся…          — …          Ему начало казаться, что квест был на грани полного уничтожения…          Решив слишком не затягивать вопрос, Константин мысленно обратился к теплившейся метке в своём теле, которую он так и не дал поглотить солнцу внутри себя, вместе с потоком силы направив его в Фию.          К счастью, замысел удался и метка оказалась достаточным отвлекающим фактором, чтобы вывести женщину из состояния глубокого… созерцания.          Обнимающей несчастных потных соулслайкеров вайфу потребовалось какое-то время, чтобы в полной мере осознать, что Погасший передал ей.          — Священное клеймо… как тебе удалось…          Константин осторожно выбрался из объятий женщины, невозмутимо уставившись ей в глаза.          — Я сделаю всё возможное, чтобы души мертвецов освободились и они получили шанс на новую жизнь. В том числе и первый полубог, — перевёл взгляд на тушу охранявшего друга дракона. — Постарайся довериться мне.          Фие потребовалось несколько секунд на размышления, после чего она слабо кивнула.          — Большое спасибо, моё Солнце… Я… мы высоко ценим твой подлинный героизм. Мне нечего тебе предложить, поэтому… позволь обнять тебя крепко-крепко?          Увидев широкую, хищную улыбку на лице женщины, Костя моргнул.          Мужчина неожиданно почувствовал вину перед казуалом, будто и впрямь в чём-то перед ним провинился.          Вайфу — вайфу навсегда, и всё же…          Константин покосился на стоявшую недалеко невозмутимую Великую драконицу, разглядывающую труп другого древнего дракона.          — Нет.          Ему хотелось побыстрее закончить этот проклятый квест уже далеко не только из-за спешки.          Позже Погасшему обязательно нужно было серьёзно поговорить с Рожером…                   (235) Больше напоминание, нежели сноска: по ходу квеста Фии игрок сражается не с самим Годвином Золотым, а с оберегающим его тело драконом-личем Фортисаксом, труп которого можно увидеть в самой игре. (236) Чтобы сразиться с драконом, игроку нужно погрузиться в Смертный сон, в который впадёт Фия. (237) В игре ничего такого не упоминается. Это вольное допущение. (238) Так называется Эпоха (концовка), которая наступает при прохождении квеста Фии.