Elden Ring: Своя концовка

         Собираясь возлечь с Годвином, дабы породить руну, что получит новый владыка и приведёт Междуземье в новую Эпоху, Фия никогда бы не подумала, что её мечта, к которой она шла столь долго…          Будет исполнена, но со столь кардинальными изменениями.          — Ты смог проникнуть по собственной воле в смертный сон… — пробормотала Фия, оглядываясь.          Пространство вокруг искажалось и переливалось. Мир будто бы напоминал отражение самого себя, одновременно и являясь им, и не являясь.          Само мироощущение отличалось, напоминая чем-то…          Собственно, сон.          Их тела сейчас мёртвым сном спали у трупа, чего нельзя было сказать про их сознания. Спутница мёртвых обладала многими необычными талантами, недоступными большинству живых существ, и она точно не могла ожидать, что и без того могущественный воин и чародей, благословлённый Солнцем, окажется способен ещё и на что-то такое…          Прямо скажем, специфическое.          — Как-то мне говорили, что я во Сне охотника(239) провёл больше времени, чем на улице, — невозмутимо заметил Костя, не видя в окружающем пейзаже ничего особенного.          Во Сне охотника обитала одна из немногих вайфу игры, то и дело заставляя задерживаться несчастных фанов подольше. Когда вайфу в игре практически нет — игроки начинают ещё больше ценить тех немногих, что есть.          Механики Бладборна раскрывались для него с совсем другой стороны.          Немного задумавшись, мужчина опасливо прищурился.          — …главное, чтобы у меня сейчас резко не выросли какие-нибудь щупальца…          Как ни странно, некоторых… механик он предпочёл бы избежать.          Фия, услышав шепот мужчины, моргнула.          К сожалению (или, наверное, всё-таки к счастью), ей было так и не суждено осмыслить слова мужчины: тот, кто охранял во смерти сон первого убитого полубога, не собирался игнорировать чужаков.          По иллюзорному пространству прокатились многочисленные красные молнии. Четыре драконьих крыла раскрылись, создавая сильные порывы ветра, искажающие и без того зыбучее пространство.          Был это и впрямь какой-то сон, духовный мир, в котором они сражались проекциями или что-то подобное, или что-то другое, — неважно.          Главное, что Костя мог сразиться с интересным противником и изменить концовку квеста вайфу.          Реюз ассета, зато какой!          Увидь Гвин дракона, столь умело повелевающего молниями, и его сердце могло этого и не выдержать!          Давно лишившись разума, древний дракон помнил лишь о своей цели защитить друга. Его душа собиралась выполнять взятый на себя долг несмотря ни на что, сколько бы времени не прошло.          …возможно, из этой истории мог бы выйти замечательный квест, но, к сожалению, развития идея так и не получила…          Костя цыкнул.          Спутница мёртвых догадывалась, чем закончится её путь. Догадывалась, что защитник принца Смерти не даст ей просто так уйти, но собиралась выполнить свою цель несмотря ни на что, потянувшись ко всей той мёртвой энергии, застывшей в иллюзорном пространстве.          Милостивый принц был совсем не против того, чтобы кто-то взял всю накопленную энергию.          …ещё бы он был против, он, чёрт возьми, мёртв и, в отличие от остальных немёртвых жителей Междуземья, мёртв с гарантией…          Константин невозмутимо уставился на яростную ящерицу, глубоко поклонившись ей.          Пусть очередная потенциально интересная история канула в игре в лету, сейчас он мог в полной мере выразить уважение существу, что пошло на такую жертву ради своего друга.          Мужчина поднял взгляд на искрящееся красными молниями небо, вытянув руку, сформировав в ней, подобно дракону, золотистую молнию.          Наверное, ему не так уж и нужно было обычное оружие, ломающееся от одного удара и вполне хватило бы магии, но Константин всё ещё не был чистым казуалом. Сейчас, впрочем, ситуация была другая.          Это была битва двух казуалов на молнии.          Погасший оглянулся на спутницу мёртвых.          — Оставайся позади.          — Будь осторожен, моё Солнце…          Не став на это что-либо отвечать, Костя сделал шаг.          В некотором роде, слова Фии прозвучали издевательски: в тот самый момент, как он переступил некую незримую черту, красные молнии, словно неподконтрольная стихия блуждающие по иллюзорному пространству, ожили.          Фия знала, насколько сильным было её Солнце. В каком-то смысле, она была одной из немногих, кто в полной мере осознавала, каким чудовищем он был, столь далёким от простого человека и даже Погасшего, что сравнивать их было просто бесполезно.          Вопрос был даже не в том, что Погасшего даже нельзя было отнести к одному виду с людьми. Вопрос был в том, что его сущность в принципе находилась на другом уровне. Неземном.          И всё же, одно дело знать, что Солнце может к чертям взорваться, уничтожая всё и вся. Другое дело — увидеть частичку этого «взрыва» воочию.          Будто и впрямь осознавшие себя красные молнии, стремясь добраться до мужчины, проскальзывали сквозь него, растворяясь, так и не добравшись до своей жертвы.          Будь поблизости Мелина, и обязательно бы обратила внимание на то, что Константин всё меньше перекатывался. Казалось, он то ли полностью менял свою стратегию сражения, то ли перестраивался на что-то иное.          Готовился к чему-то.          Избежав молний, Погасший резко взял разгон, отправив собственную молнию с такой силой, что пространство вокруг задрожало.          Вспышка оказалась до того сильной, что Фие пришлось зажмуриться, а затем — закрыть уши. Раскат грома прокатился по всему иллюзорному пространству, после чего болезненный вой души древнего обезумевшего дракона показался как никогда тихим и ласковым.          Это было лишь началом.          Вскоре вспыхнула вторая молния, третья, четвёртая…          Она была готова к тому, что защитник принца Смерти убьёт её в тот самый момент, когда она окажется внутри смертного сна, ценой своей жизни породив руну, но она точно не могла быть готова к тому, что кто-то начнёт превращать этот сон в ничто.          Вой поражённого концептуальной смертью дракона становился всё громче. Своеобразная арена всё больше погружалась в дождь из красно-золотистых молний.          — Они слишком увлеклись.          Спутница мёртвых удивлённо покосилась на огромную рогатую женщину в белом платье, невозмутимо стоящую рядом с ней.          — Как ты проникла сюда?          Великая драконица невозмутимо уставилась в глаза Фие.          — Я обняла тебя крепко-крепко.          Спутница мёртвых удивлённо приоткрыла рот, представив, как их тела сейчас выглядели в физическом мире.          Великая драконица быстро забыла про ненормальную женщину, решившую породить в собственном теле ключ к изменению законов Междуземья, сосредоточившись на сражении.          Она гнила заживо сотни лет, давно желая лишь о том, чтобы её страдания завершились. Но неожиданно пришёл тот, кто смог ей помочь, кажется, сам удивившись тому, что сделал.          Возможно, в обычном случае она могла бы склонить голову перед будущим королём и его Внешним Богом, но она быстро поняла, что в этом не было смысла.          У Погасшего было какое-то видение будущего, к которому он стремился, и он точно не учитывал её существование.          Это не значило, что она никак не собиралась помочь будущему королю. Долг Великой драконицы был слишком большим, чтобы его игнорировать. Но, скорее всего, она сможет существенно помочь лишь после того, как Погасший станет королём и закрепит веру в своего Внешнего Бога.          В Междуземье всё ещё существовало немало её сородичей, которые могли бы доставить проблем, и древняя драконица могла помочь с ними. Нет, не могла. Обязательно поможет.          Становление королём и установление нового Порядка, что ознаменует новую Эпоху, будет лишь первым шагом. В будущем Междуземье ждало ещё огромное количество проблем, которые мужчина, даже если разорвётся на десятки частей, не сможет решить в одиночку.          «Восславь Солнце», — подняла взгляд на искажающееся чёрное небо драконица.          Ей казалось, что сквозь непроглядные тучи просачивались лучи света, наполняя её душу странным теплом. Надеждой на то, что ещё не всё было потеряно.          В какой-то момент битва Погасшего и обезумевшего древнего дракона приняла неожиданный оборот: обмен молниями. Он начал больше напоминать некое соревнование, нежели битву.          Казуальный танец молний.          Лишившаяся разума душа Фортисакса чувствовала, что всё ближе к проигрышу. Но, каким-то образом, отчаяние обратилось азартом.          Константин не пытался продавить противника голой силой. Вместо этого он, как это обычно делал, просто считал.          — Копьё…          Отскок.          — Огненное дыхание…          Отскок.          — Комбо…          Отскок, отскок, отскок…          Как бы Фортисакс не пытался комбинировать свои атаки, как бы не пытался поймать Погасшего на неожиданности, заполонив всю своеобразную арену молниями — он был для мужчины как открытая книга.          Перекаченный казуальный хардкорщик, ничуть этого не скрывая, но и не пытаясь насмехаться над трупом, позволил дракону перед собственным падением показать свой максимум.          Молнии же, которые он отправлял в ответ…          У его противника всё равно было хорошее сопротивление молниям.          Да и, стоило понимать, что они были даже не в реальном мире. Их сражение было скорее обменом намерениями душ, нежели настоящей битвой.          К сожалению, у всего был предел.          «Он уже начинает уставать», — промелькнула мысль у Константина.          По иллюзорной арене, что могла рассыпаться в любой момент, практически перестали мелькать красные молнии. Даже сам дракон, до этого бодрый и подвижный, всеми силами пытающийся дотянуться до маленького (относительно себя, во всяком случае), но прыткого противника, заметно ослаб, потеряв былую резвость.          Костя не хотел полностью истощать противника. Столь верно защищающий своего друга дракон мог пасть только с гордо поднятыми крыльями.          И, судя по всему, Фортисакс почувствовал это намерение: битва неожиданно остановилась.          Погасший и древний дракон встали на месте, уставившись друг на друга. Под их ногами всё ещё скользили красно-золотые молнии.          — Будем надеяться, что когда-нибудь у меня получится освободить ваши души, — невозмутимо произнёс мужчина.          Он знал, что не сможет мгновенно вернуть этому миру естественный круговорот душ. Для этого нужно было для начала напрячь внутреннего учёного ума (лороведа) и поплотнее погрузиться в неизвестные ему механики.          Но рано или поздно концовка, которую он видит у себя в голове, обязательно настанет.          Видимо, первая настоящая битва за многие сотни лет помогла достучаться до остатков сознания некогда могущественного дракона, из-за чего он, словно и впрямь зная, о чём подумал Константин, как никогда громко завыл в небо, после чего…          Поднял лапы к Солнцу, явно уловив что-то через сформировавшуюся связь душ.          Константин едва не всплакнул, подняв руки вместе со своим новым другом.          «Маричьи округлости…»          Латенна, предпочитавшая практически всё время молчать, не выдержала столь прекрасного вида, скрывшись где-то в глубинах колокольчика духов.          — Восславь Солнце, друг мой… — чувственно произнёс Костя, вытянув руку.          Он чувствовал, что вайфу уже завершила создание нового ключа к изменению реальности, так что мог больше ни о чём не переживать.          На этот раз он не стал себя сдерживать. Формирующееся казуальное копьё молний в руке мужчины с каждым мгновением становилось всё больше и больше, быстро став многократно крупнее самого Константина.          Не прошло и пары секунд, как золотистое копьё, сотканное из бесчисленных маленьких молний, самим фактом своего существования искажающее неустойчивое пространство, оказалось едва ли не больше самого древнего дракона.          Фортисакс, вытянув лапы(240), сформировал на них две такие же огромные, чем-то похожие на трезубцы молнии, не собираясь отставать от своего противника.          В следующий момент Погасший и дракон отпустили свои молнии.          Зыбучее пространство, и без того державшееся на честном слове, было обречено.               

***

                 — …          Благодаря связи с Потоком Мелина никогда не имела проблем с тем, чтобы найти его и, соответственно, своего избранника. С недавних пор ей даже начало казаться, что она через усиливающееся по мере приближения к мужчине тепло кольца могла и без связи с Потоком его найти, но, в принципе, сейчас это было не так важно.          Важно было то, что она увидела перед собой.          Прислонённый к телу давно мёртвого древнего дракона, мужчина мирно спал в обнимку с двумя женщинами, одна из которых, в силу габаритов, буквально накрывала собой её мужчину и…          Погасшую с одними из самых сомнительных наклонностей, что фальшивая служанка Пальцев когда-либо видела.          На лицо Константина сквозь сон вылезла довольная улыбка, словно ему снилось что-то очень хорошее.          — …          Мелина прикрыла глаз, глубоко вздохнув, с удивлением отмечая, что проклятие в округе стало слабее. Воздух стал чище.          Ситуация стала немного понятнее. Более того, её избранник был в одежде.          Константин, будто что-то почувствовав, медленно открыл глаза, увидев перед собой как никогда невозмутимую вайфу.          — Тело Повелителя Крови исчезло, — негромко произнесла Мелина. — Кому понадобилось тело моего брата, Константин? Могу… могу ли я узнать это?          Это всё ещё был её брат, какие бы чувства она не испытывала. Его судьба мало интересовала девушку, но хотя бы узнать, куда исчезло его тело, она должна была.          Он не мог подняться живым мертвецом столь рано. Проходило немало времени прежде, чем труп вновь поднимался. Тем более труп, убитый особым оружием.          По действиям мужчины Мелина быстро поняла, что он с самого начала хотел, чтобы тело Повелителя Крови самым наглым образом украли.          Костя, почувствовав, как в его теле оказалась новая Великая руна, не менее невозмутимо пожал плечами.          — Злой маленький мальчик не спит.          Почему-то это прозвучало для девушки ещё более зловеще, чем битва с самим Зверем Элдена и Великой Волей вместе взятыми.          — Злой маленький маль…          Мелина резко замолчала, увидев, насколько устало вздохнул её избранник.          Кажется, так вздыхал каждый учёный ум (лоровед), пытаясь объяснить и связать между собой фрагментированный, полный дырок и противоречий лор.          Любовь сквозь ненависть учёных умов (лороведов). Он почувствовал её от и до.          Настоящая битва была только впереди.          Спутница мёртвых, на миг открыв глаза, увидев, что происходит что-то необычное, аккуратно закрыла их, притворившись спящей.          Почему-то женщине показалось, что это решение было единственно правильным.               

***

                  Междуземье было безумно опасным местом. Не обладая хоть какой-то силой, просто путешествовать по нему могло стоить подавляющему большинству существ жизни.          Миллисенте не потребовалось много времени, чтобы в полной мере восстановить свои навыки. Находясь в компании Константина, она, пусть и получала возможность сражаться, всегда была под присмотром мужчины, не чувствуя какого-либо существенного риска для жизни.          Но лишь в настоящем бою, как и любой гордый хардкорщик, не терпящий духов и призывов, она смогла в полной мере раскрыть себя.          Девушке хватило всего нескольких… или чуть больше… или… в общем, хватило небольшого количества времени, чтобы полностью привыкнуть к новой руке. В некотором роде она ощущалась ещё более родной, чем настоящая, вместе с тем сделав её сильнее.          Правда, это не спасло её от встречи с по-настоящему опасным противником.          Доминула, деревня ветряной мельницы, возведённая на севере Плато Альтус. Кто бы мог подумать, что её путь приведёт в столь странное место.          Устеленное многочисленными цветами, наполненное мёртвыми танцовщицами. Они проводили нескончаемый фестиваль и, судя по вывешенным трупам людей, с которых заживо содрали кожу, проводили ужасный, столь же нескончаемый ритуал.          На возвышенности же деревни обитал наблюдающий за бесконечным торжеством апостол божественной кожи.          Вступив с ним в схватку(241), Миллисента быстро поняла, что слишком переоценила свои силы, особенно когда чем-то похожая на человека тварь неожиданно удлинилась, словно змея, повелевая странным, неестественным чёрным пламенем.          Из-за окружающих видов девушка слишком расслабилась, позабыв о том, что далеко не только Звёздные пустоши были полны необъяснимых мерзких тварей.          Она всё ещё могла победить, но это значило обратиться к теплу, что ей дал Константин. Девушка жаждала риска, и всё же — лишний раз рисковать вновь поддаться гнили, так и не добравшись до своей конечной точки, она не хотела.          Уже желая сбежать, чувствуя, как противник начал теснить её…          В тварь влетел град из блестящих дуг, заставив обратить внимание на новое действующее лицо.          Лысый, с голой, обвитой тугими мышцами грудью, в одной руке держащий меч, в другой — магический посох, он создавал ощущение опытного воина-чародея, прошедшего долгий, крайне тяжелый путь, наполненный хардокором и казуальством.          — Я почувствовал благословление Солнца поблизости, — сурово произнёс воин-чародей. — И пришёл помочь!          Полуголый мужчина поднял руки к Солнцу, создав над головой маленький шарик. Некогда отдававший сиянием звёзд, он окрасился в золотой, став напоминать миниатюрное Солнце.          Это был никто иной, как чародей Топс.            Миллисента, безошибочно узнав… характерный стиль, удивлённо моргнула.          Кажется, последователей Солнца было намного больше, чем она думала.                     (239) Сон охотника — аналог Храма Огня или крепости Круглого стола в Bloodborne. (240) Пусть это и может звучать для незнакомых с игрой людей немного комично, но такая атака и впрямь есть. Прим.: https://youtu.be/zcCxY8_l_s0?t=152 (241) По ходу квеста игрок может призвать Миллисенту в деревне на бой против апостола.