Гости со звезды-4

(Мидас, павильон проведения Аукциона, Лхасса, дом Катце)

* * *

Передав Сейджуро в распоряжение Гидеона, Катце оглядел зал. Блонди уже расходились, Хандэр и Орфей тоже ушли. Рауль пока оставался, изображая, что его задержало что-то важное. Катце прошёл мимо, поклонившись и вежливо попрощавшись. Биотехнолог сухо ответил ему. Оказавшись снаружи павильона, брокер послал сообщение: «Приезжай, жду через полчаса». Прочитав это, Рауль ощутил, как его моментально бросило в жар. Он до последнего опасался, что у Катце найдутся какие-нибудь срочные дела, и их свидание вновь отложится на неопределённый срок. Осознав, что тревога была напрасной, он испытал ликование и внутренний подъём. Волнение сразу же отпустило. Единственный и неповторимый любовник будет ждать его, зовёт к себе всего через полчаса! Себастьян, Сиэль и Рики между тем тоже покинули сцену и вышли в зал. Ясон с потеплевшим взором подошёл к ним. Сияющими глазами он неотрывно глядел на своего полукровку. — Надеюсь, вы остались довольны выступлением Рики, — заметил Себастьян. — Отличный танец, — коротко отозвался тот. — Они хорошо смотрелись в паре с Сейджуро. Рики хмыкнул. — Попросишь Катце, чтобы вернул тебе его? Сейджуро сегодня звезда, его снял сам Гидеон. — Рад за него. — За Гидеона? — За обоих, — улыбнулся уголками губ Ясон. И взглянул на Рауля: — Мы возвращаемся в Эос. Поедешь с нами? — Нет. У меня есть ещё дела в Мидасе. Потом, возможно, заеду в Киира, — сухо отозвался тот. — Понимаю. Работа на первом месте. Ам бросил на него подозрительный взгляд: ему почудился тонкий сарказм в голосе Первого Консула. Но Ясон тут же принял озабоченный вид и отвернулся. — Мы тоже хотим немного покататься по Мидасу, — объявил Себастьян. — Скоро возвращаться на Землю, Сиэль хочет получше осмотреть город. Таким образом, было решено, что в Эос все они вернутся не вместе. Не вникая, кто и как собирается провести этот вечер, амойцы и земляне вышли из павильона, расселись по аэромобилям и разъехались в разные стороны. Отправляясь домой, Катце из машины связался с Дэрилом и предупредил, что задержится по работе в офисе, а Сейджуро на ночь снял клиент. — Я заберу его завтра и привезу на «Эрос», — сказал он. — Возможно, и сам вернусь завтра. Ты справишься один? — Конечно, господин Катце, — уверил его фурнитур. — Ваши пэты очень понятливы и послушны. У меня нет с ними проблем. — Ты очень хорошо помогаешь, Дэрил. Мне было бы сложно одному. — Спасибо вам, — в его голосе прозвучала искренняя признательность. — Ни о чём не беспокойтесь. — Это тебе спасибо. Тогда до завтра. Отключившись, Катце подумал, что лучшей кандидатуры ему в помощники, чем Дэрил, трудно было найти, Ясон попал в точку. Главное, чтобы парень сам не разочаровался. Нужно взять его на экскурсию в Мидас, хоть что-то показать ему. Ведь он совершенно не знаком с миром за стенами башни Эос. А ещё нужно что-то срочно решать со своим борделем. По сути, в то время, пока «Эрос» находится на Амой, он ничего не зарабатывает и значит, действует себе в убыток. Если его заведение не будет приносить прибыль, Юпитер сочтёт, что от него мало пользы. На Келлусе они получили хорошую выручку, но что дальше? Да, этот вопрос следовало решить как можно скорее. Но не прямо сейчас. Сейчас у него будет встреча с Раулем — ведь им не часто выпадает такая возможность. Возможно, они даже проведут ночь вдвоём? Дэрил пообещал, что справится один, значит, он может одну ночь посвятить своему любовнику. Тогда за всё время их знакомства — это будет всего лишь вторая ночь, которую они проведут вместе. Итак, ночь с Раулем, а потом он примет решение по поводу «Эроса». … Через полчаса, как они и договорились, Ам подъехал к дому Катце. Защитный периметр тот уже отключил, и Блонди беспрепятственно опустился во дворе. На протяжении всего пути от павильона до нового жилища брокера он испытывал возбуждение, которое словно распространялось от пробки в глубине его ануса и расходилось во все стороны. Невозможно было его игнорировать. Рауль измаялся, несколько дней постоянно думая о Катце и вспоминая различные эпизоды их прежних свиданий. Одни мысли об этом порой вызывали у него семяизвержение. Наблюдая сегодня за танцем горячей троицы, он до перехвата дыхания надеялся на встречу с рыжим после окончания шоу. И вот… Неужели его мечта сбудется, и никто этому не помешает? Он вышел из машины. Катце выглянул из-за двери и молча кивнул ему, веля заходить. Блонди вошёл в дом, гадая, куда хозяин позовёт его — в свой специализированный подвал, где они были всего раз, или же… или же в минималистически оформленную спальню, куда приглашал его на последнее свидание? А куда ему самому хотелось? Честно? Ему это было безразлично. Главное — что они будут вместе. — Идём наверх, — бросил Катце, и они направились по лестнице на второй этаж. Да, они снова оказались в знакомой спальне. Рауль Ам, второе лицо в Синдикате после Ясона Минка, как обычно при таких встречах, ощутил одновременно лёгкий холодок под сердцем и лихорадочное возбуждение, потому что не знал, чего ждать от своего непредсказуемого возлюбленного. Он перешагнул через порог и остался стоять у двери. Катце прошёл через комнату, уселся на кровать лицом к своему гостю и поднял с неё какой-то свёрток. — Надень это, — велел он, бросая его Раулю. Блонди машинально схватил свёрток, развернул и недоумевающе посмотрел на Катце. Это были полупрозрачные брюки золотистого шёлка, развратней которых было сложно себе представить. Мало того, что они просвечивались насквозь, так у них ещё и оказались разрезы во всех мыслимых и немыслимых местах. И ещё к ним прилагался кулон на длинной золотистой цепочке. — Надевай, хватит таращиться, — приказал Катце, и Рауль, поколебавшись, неохотно подчинился. Переключаться с роли Второго Консула Амой на ту роль, в которой он обычно оказывался рядом с брокером, всегда было очень непросто. Поначалу приходилось переступать через себя. И всё же… Расстегнув и сняв с себя официальный сьют, он разделся донага, сложив одежду на памятный стул в форме куба. Озадаченно покрутил перед собой штаны, оказавшиеся широкими шароварами с резинками на щиколотках, но всё-таки натянул их. У него просто язык отнялся, когда он взглянул на себя сверху, оценивая результат. Зеркала в комнате не было. Рауль был слишком изумлён для того, чтобы думать — где и когда Катце успел раздобыть такое непотребство? В магазине для пэтов? Тогда следовало хорошо постараться, чтобы отыскать пэтские штаны, которые по длине подошли бы Блонди. Итак, он изумлённо разглядывал себя. Полотнища шаровар, если их можно было так назвать, крепились к узкому поясу всего в четырёх точках. Между этих точек они образовывали глубокие низкие полукруглые складки, оставляя поверх складок обнажённое тело. Собственно, материал брюк вообще мало что прикрывал, и как раз самое основное было бесстыдно открыто: член спереди и ягодицы сзади. Выше пояса всё одеяние Рауля состояло из надетого на шею того самого кулона на золотистой цепочке. Кулон представлял собой квадратный переливающийся зелёный камень в золотой оправе. — Этот кулон отлично подходит к твоей анальной пробке, верно? — спросил Катце. — Только не говори мне, что ты её не носишь. — Ношу, — машинально возразил Блонди. — Повернись. Он послушно повернулся спиной и слегка растянул ягодицы в стороны, демонстрируя камень на конце солидного украшения. — Хороший мальчик. — Катце… что всё это значит? Зачем этот убожеский наряд? Брокер усмехнулся: — Хочу полюбоваться на танец живота в твоём исполнении. — Что?! — округлил глаза Рауль. — Не расслышал? Ты дважды его видел, пусть и с небольшими вариациями. Давай, хочу посмотреть, как ты запомнил движения. — …Ты в своём уме? — остолбенел он. — Абсолютно, — с непроницаемым лицом заявил Катце. — Тебе же не перед Синдикатом выступать. Я — твой единственный зритель. Обещаю, что не буду придираться. Танцуй. — Я представления не имею, как это делать! — Может, мне нанять Рики, чтобы он поучил и тебя? Бальные танцы тебе вполне удавались. — Я не умею, — сопротивлялся Рауль. — Неужели твоя память хуже, чем у академского пэта? Не расстраивай меня, у элиты способности должны быть получше. Рауль стоял, ошеломлённый, в непотребных штанах с оголённой задницей и таким же членом, с пробкой, воткнутой между ягодиц. Посмешище, да и только. Ситуация была абсурдной, но не более, чем другие, во время прежних их встреч. В невозмутимых глазах Катце изредка мерцала насмешка. Он миролюбиво заметил: — Рауль, тебя никто не увидит, кроме меня. Просто поимпровизируй немного. — Как же, — спросил Блонди, хватаясь за соломинку, — мне танцевать без музыки? — Потренируйся пока так, — хозяин дома повозился на кровати, устраиваясь поудобнее. Второй Консул Амой несколько раз озадаченно моргнул и понял, что Катце и не думает шутить. Делать нечего. Он неуверенно поднял руки вверх, вывернул кисти, стараясь вспомнить одну из поз Рики, встал на правую ногу, а левую выставил слегка вперёд. А потом — была-не была — начал двигаться. Как назло, поначалу ему вспоминались только движения бальных танцев, которым учил его Себастьян. Но ведь ни венский вальс, ни мазурка ничего общего не имели с танцем живота, показать который сейчас от него требовали. Это всё не годилось. Рауль качнул бедром, пытаясь повторить «ключ» Рики. Как ни странно, у него получилось. Катце сдержанно поаплодировал ему с кровати; приободрившись, он принялся делать всё, что на ходу вспоминалось. Он вращал тазом, делая большие и малые круги, потряхивал плечами, попытался сделать волну всем телом. Получалось у него неуклюже, его единственный зритель умирал со смеху, но не разрешал ему останавливаться, подбадривая: — Давай, давай, смелее! Ну же, прояви фантазию! Постарайся — будешь двигаться до тех пор, пока это не начнёт напоминать танец. Ам обречённо продолжил, на собственной шкуре ощущая, что, должно быть, чувствовал Рики, когда вышел с Сиэлем на поединок со шпагой, будучи одет в сетчатые шорты, и каково ему было танцевать на Келлусе в резиденции Хандэра Монроэ в том ошеломившем всех наряде… Да, сейчас Рауль хорошо его понимал. Хотя никто его и не видел, кроме Катце, он испытывал жгучий стыд за свой похабный наряд, но что ему оставалось делать? Было уморительно смотреть на то, как он крутит голым задом, как-то и дело мелькает над широкой полукруглой складкой его заботливо выставленный на обозрение член. Да, это было невыносимо стыдно, но брокер властно покрикивал на него, вынуждая продолжать и одновременно давясь от смеха: — Ну же, энергичней, добавь жару! Ещё, ещё, у тебя отлично получается! Биотехнологу пришлось махнуть на всё рукой, наступить на свой стыд и на то, как выглядит со стороны. Он смирился с этой необходимостью, ведь на подобные отношения было его добровольное согласие; решил отключиться от любых мыслей и сосредоточиться только на движениях. В конце концов, ведь его действительно никто не видел, кроме рыжего тирана. И если сейчас тот хотел, чтобы Рауль доставил ему удовольствие именно таким способом, ему оставалось только подчиниться. Постепенно, потихоньку-полегоньку он освоился с собственным телом, поставленным в непривычные условия. Начал прислушиваться к нему, оценивать возможности. Действительно, в движениях танца живота не было ничего неестественного, просто ему никогда не доводилось делать их прежде. Они строились на самой простой базе — горизонтальные и вертикальные круги, вращения отдельно разными частями тела — тазовым, грудным и плечевым поясом. Поначалу нелепо, неуклюже, смешно — но Рауль всё-таки двигался, а не стоял на месте столбом. Катце подбадривал его, хлопая в ладони. В итоге он свыкся, перестал стесняться своего вида и своего тела. Он ощутил свободу движений, поняв их принцип. Начал постепенно увеличивать амплитуду, а его аналитическая память Блонди восстановила у него в мозгу несколько связок, которые показывал Рики — на Келлусе и недавно в Мидасе. И Рауль с некоторой неловкостью, но всё-таки повторил их. Он понемногу входил во вкус, и у него получалось всё лучше и лучше. Делал вращения на месте, мелькая то ягодицами, то членом, изгибался, тряс бёдрами, вскидывал руки. Его живот извивался, движения становились всё бесстыднее. Возможно, будь он полностью одет, это выглядело бы даже изящно, сейчас же это был неприкрытый разврат. Рауль разгорячился и осмелел, губы у него приоткрылись, глаза заблестели. Он танцевал уже с охотой. Катце почувствовал, как его начало заводить это зрелище. Член заинтересованно гудел, наливаясь тяжестью, брокер нетерпеливо положил на него руку, поглаживая через одежду. Раскрепостившийся Рауль двигался всё быстрее. Его волосы взлетали и закручивались вокруг него золотым вихрем. Тряски, волны, круги, восьмёрки, передвижения с места на место, красивые позиции плавно взмывающих и опускающихся рук. Плечи, ноги, руки, бёдра, шея, голова, таз — в его импровизированном танце было задействовано всё. Фотографическая память показывала ему целые куски из танцев Рики, Сейджуро, Сиэля, и Рауль сначала просто повторял их, а потом принялся миксовать между собой. Повернувшись к Катце спиной, он иногда бросал на него из-за плеча взгляды с призывной полуулыбкой, тряс ягодицами, наклонялся вперёд, и его таз описывал низкий полукруг сначала в одну, потом в другую сторону. В его движениях явно был ритм… Да, он слышал его в голове. Рауль запомнил музыку, и его танец сейчас подчинялся ей. Катце смотрел на него заворожённо. Он и сам не ожидал, что это будет такое зрелище. Второй Консул Амой, с золотыми разметавшимися волосами, мускулистый, изумительно красивый, почти нагой… На древней Терре был бог любви… интересно, умел ли он исполнять танец живота? Глядя на Рауля, казалось, что он и есть тот бог и что именно он-то и принёс на Терру этот чувственный танец. И наконец зритель не выдержал. Он нетерпеливо расстегнул брюки и приказал: — Достаточно. Иди сюда. Рауль, тяжело дыша, остановился, приблизился к кровати и, опустившись на колени, с готовностью принял в рот член любовника и принялся старательно его обрабатывать. Катце из всех сил сдерживал возбуждение, чтобы не излиться немедленно. Он тоже слишком долго ждал этого свидания, а Рауль был сейчас необыкновенно желанным. Сдерживаясь, он сквозь зубы приговаривал, перемежая речь постанываниями: — Так, так, работай, отлично… Здорово танцуешь, Рауль. Немного подучишься — и можно будет сдавать тебя в аренду вместе с Сейджуро. М-ммм… Да, вот так… вокруг, ещё… Глубже прими. Однажды мы прилетим на планету, где тебя никто не знает, и там я выдам тебя за своего пэта. Отличный пэт, элитный… Умеет и танцевать, и удовлетворять ртом хозяина… Руки убрал, не смей себя трогать!.. Работай, работай языком… И вновь грубые ругательства, срывающиеся с языка Катце, как кипятком ошпаривали кровь главного генетика планеты, возвращая его к незабываемому дню их первой близости, когда состояние позорного шока в его сознании навсегда переплелось с сильнейшим возбуждением, заставило желание бурлить в нём горячим ключом. Это немыслимое унижение… оно порой бывает таким приятным! — Всё. Хватит. Мордой в кровать! Рауль, едва переводя дух, выпустил изо рта член Катце и прижался лицом к покрывалу кровати. Растянул в стороны ягодицы, вновь демонстрируя вставленную между ними пробку. — Молодец, послушный пэт, — брокер поднялся и обошёл его сзади. Нагнувшись, ухватил пробку и, медленно потянув, извлёк её наружу, отложил в сторону и поспешно толкнулся членом на её место, ухватив партнёра за волосы. С места резко задвигался в нём, вырывая у Рауля сдержанные стоны. Вид обнажённых ягодиц, слегка прикрытых по бокам шёлком штанов, волн золотых волос, разметавшихся по мускулистой спине, воспоминание о горячем танце, который Блонди только что показывал — взвинтили возбуждение и желание Катце до крайности. Наслаждение от этого зрелища, от тугих поджавшихся стенок, между которыми ходил сейчас его бионический член, было слишком сильным, чтобы и дальше долго сдерживаться, потому, сделав несколько лихорадочных фрикций, он, тесно прижавшись, излился вглубь Рауля, насквозь прошитый сильнейшим оргазмом. — Кончай сам, — тяжело дыша, разрешил Катце, не выходя из него, и Рауль мгновенно подчинился, несколькими движениями доведя себя до разрядки. Уже традиционно они в изнеможении повалились друг на друга, отдыхая от охватившего обоих угара, а потом сползли с кровати, усевшись на пол и прислонившись к ней спиной. Катце склонил голову на плечо Блонди и, помолчав, совсем другим тоном напряжённо сказал: — Рауль… Если всё это для тебя слишком… — Нет, — он поймал его руку и накрыл её своей. — Не слишком. Даже не думай. Брокер поднял голову и пытливо посмотрел в изумрудные глаза. — Послушай… тогда к чёрту всё. Давай одну ночь проведём, как нормальные любовники? Или ты так теперь не захочешь? Рауль улыбнулся и пожал его руку. — Я не решился бы сам предложить такое. Ведь в нашем дуэте рулишь ты. — Я думал, тебе это нравится. Он поднёс его руку к губам и поцеловал. — Конечно, нравится. Катце другой рукой провёл по его волосам, отводя длинные пряди за спину. — У меня есть к тебе разговор, но отложим его на утро. Я хочу обнимать тебя, целовать, любить всю ночь напролёт. Вот чёрт, наверное, зря я это сказал. — Почему? — Так я буду слишком похож на того английского виконта. Рауль потянулся к нему губами и поцеловал рыжую прядь у него за ухом. Тихо шепнул: — Ни на этой планете, ни на какой другой… Никто никогда не сравнится с тобой, Катце.