Гости со звезды-4

(Мидас, павильон Аукциона, гостиница для туристов, пентхаус)

* * *

Узнав от хозяина эту потрясающую новость, Сейджуро в первый момент почувствовал себя на вершине блаженства. Подумать только — сам господин Лагат захотел купить его на ночь! Он вспоминал этапы своего «звёздного пути». Сначала его приобрёл посол далёкой Земли Себастьян Михаэлис. Потом он принадлежал Первому Консулу Амой Ясону Минку. Правда, господин Минк бесплатно отдал его нынешнему хозяину — Катце… Но разве после этого он не провёл несколько сладостных дней в постели властителя Келлуса — съёрра Хандэра Монроэ? И разве его танец не восхитил сегодня весь Синдикат Тринадцати? Да, на его пути были и взлёты, и падения, и всё же такими достижениями могут похвастаться немногие пэты в Эос. Можно даже сказать, что он такой один-единственный. Сейчас Сейджуро гадал — кому господин Лагат хочет продемонстрировать его танец? Представителям другой элиты, не Блонди? Но потом он начал нервничать, потому что знал танец живота только в том объёме, в котором его ему научили. Предстояло танцевать сольно, и он не был до конца уверен, что справится. А какой будет музыка? Сумеет ли он под неё импровизировать? Всё-таки опыта у него совсем немного. А вдруг он не сможет произвести такое впечатление, какое они произвели вдвоём с Рики? И господин Гидеон скажет об этом хозяину Катце? Сейджуро стало холодно, и радость, которую он испытывал вначале, обломилась наполовину. Он хотел переодеться за кулисами (хозяин уехал по срочным делам, но за то время, которое Сейджуро прожил у него при отсутствии фурнитура, ему пришлось научиться делать это самостоятельно) — но тут на сцену за кулисы зашёл Гидеон Лагат. Гермафродит отпустил подол юбки, за который взялся, и заискивающе улыбнулся. — Не переодевайся, — жестом остановил его Гидеон. — Ты очаровательно смотришься в этом наряде. — Спасибо, господин Лагат. Я буду танцевать в нём? — Посмотрим. Идём, нам пора. Вслед за Блонди Сейджуро послушно спустился со сцены и с бьющимся сердцем вышел из павильона Аукциона. Гидеон усадил его рядом с собой в аэролимузин, полыхавший на улице алыми боками, как закатное солнце. Когда они поднялись в воздух, пэт решился на робкий вопрос: — Господин Лагат… А… много будет людей, перед которыми мне выступать? — Тебя сильно беспокоит этот вопрос? — с лёгкой иронией Гидеон повернул к нему голову. Сейджуро поёрзал по сиденью от неловкости и скованно признался: — Немного… Мне никогда ещё не приходилось танцевать соло. — Не волнуйся. Зрителями будем только я и мой друг, — с той же иронией отозвался Блонди. — О… один? — Сейджуро испытал одновременно удивление и облегчение. — Да. Он никогда прежде не видел гермафродита, ему интересно взглянуть на тебя. Пэт умолк и благоразумно промолчал всю дорогу, занявшую, впрочем, всего несколько минут. Они опустились у одного мидасского небоскрёба, покинули аэролимузин и вошли в сверкающий стеклянными стёклами подъезд. Кажется, это была туристическая гостиница — разношёрстно, но в основном очень ярко разодетые люди сновали по широкому холлу. Они расступились перед вошедшей парой — величественным Гидеоном, который со своим искрящимся ободком и плащом за плечами был похож на некоронованного короля Мидаса; и Сейджуро в концертном наряде. Просторная кабина лифта вознесла их на самый верх — конечно, пентхаусы и тут располагались под самой крышей. Они вышли и направились по коридору, на этот раз совершенно пустынному — должно быть, VIP-клиентов в этой гостинице было не так уж много. Верхний этаж предназначался для самых богатых туристов, решивших посетить Город греха. Сейджуро продолжал гадать — кто же этот друг господина Лагата? Дипломат с другой планеты? Или же кто-то из богачей Мидаса, представителей высшего класса по системе Зейн? Они приблизилась к широкой двери в глубине коридора, и прикосновение к считывателю прибора на запястье Гидеона заставило двери плавно разъехаться стороны. Сейджуро и властелин Мидаса (а скорее всего, и этой гостиницы), вошли внутрь. Пройдя через прихожую, они оказались в просторной гостиной, выполненной в золотисто-бежевых тонах. А правильней было бы сказать, что она казалась залитой золотым и белым светом. В стенах находились необычные шестиугольные светильники — вогнутые, врезанные в стену. Шестиугольные, похожие на соты узоры были и на простенках. Сверкающий пол состоял из тёмно-коричневых плит. Здесь стояла вычурная мебель странной формы. Каждое кресло точно было выплавлено из одного сплошного прямоугольника, который изогнулся, создавая из себя самого сиденье, спинку и подлокотники, а потом застыл. Ещё одно более широкое кресло, стоящее в отдалении, казалось полоской бумаги, свернувшейся в петлю. Светло-бежевый диван был похож на лежащее колесо без одного переднего сегмента, то есть он образовывал почти три четверти круга. В этом промежутке посередине стоял круглый стеклянный стол. У стены напротив виднелась странная, как порождение сна, лестница без перил, шириной около метра. Отдельные изгибистые полосы её образовывали ступени и площадки, делая три поворота под прямым углом. Лестница вела на второй уровень этой же гостиной. Помимо шестиугольных светильников, похожих на соты, двухуровневую гостиную освещали световые панели. Это были замкнутые и незамкнутые прямоугольники. Снизу стены по всему периметру тоже освещались световыми полосами. Пока Сейджуро крутил головой, разглядывая интерьер, из соседней комнаты в гостиную вошла девушка. На ней было очень красивое платье — одновременно прозрачное и перламутровое. Перламутр отливал розово-бирюзовым и прекрасно сочетался с цветом волос — ярко-розовым. Платье обтягивало её, как вторая кожа, а от бёдер расклинивалось в стороны. С плеч спадали закручивающиеся полоски из такого же материала. Проходящие по платью тонкие линии точно делили его на отдельные сегменты. Это придавало девушке сходство то ли с бабочкой, то ли с изящной рыбкой. Если бы Сейджуро видел игру «Колесо судьбы» — он непременно узнал бы его победительницу по имени Ляна, но шоу он не смотрел, потому удивлённо гадал — кто эта девушка и кем приходится господину Лагату? В первый момент ему показалось, что она — пэт, но потом он усомнился. Пэты жили либо в Эос, либо в борделях. Для чего держать пэта в гостинице? А для служанки она была одета слишком необычно. Нефункционально. В таком наряде работать было бы неудобно. Господин Лагат сказал ему, что он будет танцевать для одного друга. Может быть, эта девушка пришла с его другом? Она между тем приблизилась к Блонди и обняла его. — Гидеон, я так по тебе соскучилась! — проговорила нежно, но с капризным оттенком и потянулась к его губам. Он с улыбкой поцеловал её. И сказал: — Познакомься с нашим гостем. Его зовут Сейджуро. Гермафродит поспешно поклонился. — Сейджуро, а это Ляна. — Приятно познакомиться, Сейджуро, — девушка оторвалась от Гидеона и с любопытством уставилась на него. — Ты действительно гермафродит? — Да… мисс Ляна, — сбивчиво ответил тот, всё ещё не зная, как себя вести с ней. — Ты красивый, — оценила она, склонив голову набок. — Спасибо… Вы тоже, — порозовел он. — Сейджуро, ты покажешь нам все свои таланты, верно? — томно спросила Ляна. — О, да… — с готовностью отозвался он. — Господин Лагат, мне показать вам свой танец прямо здесь? — некоторое сомнение прозвучало в его голосе — действительно, в этой гостиной было не так много свободного места. Впрочем, если отодвинуть к стене эти причудливые кресла — места ему вполне хватит. Так значит, «друг», о котором ему говорили — именно эта девушка? Как странно… Но это не его дело. Дело пэта — добросовестно выполнять ту задачу, для которой его приобрели. Гидеон снисходительно улыбнулся. — Я думаю, танец живота ты сможешь продемонстрировать как-нибудь в другой раз. А сегодня я… и Ляна тоже — мы бы предпочли, чтобы ты показал нам… другой танец, — он подмигнул ему. Гермафродит несмело улыбнулся, не веря своим ушам. — Вы хотите… — Да, — поощрил его Блонди. — Именно это. Ляна никогда не видела гермафродитов, — он ласково провёл рукой по волосам девушки, — но наслышана об их способностях. Она хочет убедиться в них лично. Ты же не будешь против, Сейджуро? Или мне нужно спрашивать об этом твоего нового хозяина? — Хозяин Катце отпускал меня на несколько дней развлекать съёрра Хандэра Монроэ, — горделиво отозвался тот. — Съёрр Хандэр Монроэ? — удивлённо переспросила Ляна. — Кто это? — Властитель планеты Келлус, — объяснил Гидеон. — Даже так? — Съёрр Монрэ остался очень мною доволен. Он сказал хозяину, что я — настоящая звезда его заведения, — похвастался гермафродит. — Рад за тебя, Сейджуро. Надеюсь, нас с Ляной ты тоже не разочаруешь, — тонко улыбнулся Гидеон. — А пока присядь за стол. Ты замечательно танцевал и, конечно же, устал. Тебе нужно подкрепиться перед этой ночью, — он сделал приглашающий жест и пэт изумлённо захлопал глазами. Сам властитель Мидаса приглашает его за свой стол?! Земля почти ушла у него из-под ног. — Благодарю вас… господин Лагат, — всё-таки голос его прозвучал растерянно, но Ляна уже оставила своего покровителя (или кем он там ей приходился) — и приблизилась к Сейджуро, взяла за руку и потянула к столу. — Идём же! — сказала она доброжелательно. — Гидеон в самом деле хочет угостить тебя. Она подвела его к стеклянному столу, стоящему напротив кольцеобразного дивана и почти принудила сесть. Блонди тоже подошёл и устроился неподалёку, положив ногу на ногу. Сейджуро расширенными глазами посмотрел на него. — Мне… мне неловко сидеть в вашем присутствии, господин Лагат, — проговорил он робко. Властитель Мидаса усмехнулся и, потянувшись к нему, похлопал его по колену. — Тебе ведь предстоит сегодня не только сидеть в моём присутствии. Я думал, близкое общение с высокопоставленными лицами сделало тебя смелее. Сейджуро зарделся и опустил глаза, пока Ляна повернувшись, куда-то вышла. Впрочем, вскоре она вернулась с подносом, на котором стояла широкая ваза со всевозможными фруктами, бутылка вина и бокалы. Подойдя, она поставила поднос перед Сейджуро и сказала: — Угощайся. — Спасибо… мисс Ляна. Девушка невозмутимо открыла бутылку и разлила вино по бокалам. Один протянула Гидеону, второй поставила перед Сейджуро, третий взяла сама и села посередине между ними. — За жаркую ночь? — предложила, поднимая бокал. — За жаркую ночь, — согласился Блонди, касаясь её бокала боком своего. Ляна вопросительно взглянула на Сейджуро и он, всё ещё смущаясь, поднял свой бокал и чокнулся с ней. Они выпили. Правда, Гидеон свой бокал лишь пригубил. Вино было золотистым, сладким и ароматным. Очень вкусным… и содержало огромное количество афродизиаков длительного действия. — Подкрепись, Сейджуро, — предложила Ляна, и гермафродит, утвердительно кивнув, взял какой-то экзотический плод, явно выращенный не на Амой, и погрузил зубы в сладкую мякоть… Да, вино было удивительным, и все фрукты очень сочными и сладкими. Сейджуро довольно быстро раскрепостился, золотые краски гостиной вдруг стали ещё ярче, а близость Ляны и властителя Мидаса необыкновенно завели его. Он подумал, осмелев — стоило ли ему сожалеть, покидая Эос? Там вся его жизнь была бы посвящена только бесконечным эротическим шоу и случкам с другими пэтами. А когда судьба бросила его в руки господина Катце — его жизнь волшебным образом переменилась. Первые лица планет сажают его за свой стол и хотят разделить с ним ложе… Надо быть идиотом, чтобы не ценить это. Он сделает всё, чтобы продолжать быть самым желанным и привлекательным! — Идём в спальню, Сейджуро, — наконец сказал Гидеон, вставая. — Да… — он поспешно встал тоже и пошатнулся. Ляна, поддерживая под руку, вывела его из-за стола и подвела к той самой лестнице точно из фантастического сна. Гидеон направился вслед за ними. Они миновали все ступени и повороты, поднялись на второй уровень и подошли к закрытой двери. Гидеон обошёл их и толкнул её. Дверь открылась, Сейджуро шагнул внутрь и тихо охнул. Он словно бы из яркого дня моментально шагнул в ночь, но ночь удивительную, окрашенную в изумрудно-бирюзово-сиреневые цвета, в тени́ переходящие в синие и фиолетовые, а на свету — в розовые. Это была спальня, которая освещалась светящимися полосами вверху по периметру всех стен и двумя большими светильниками в виде колец на потолке — одно побольше, другое поменьше. Именно их свечение давало тот самый бирюзово-изумрудный свет. В комнате стояла широкая прямоугольная кровать и пара кресел — на сей раз вполне традиционной конструкции. К стенам лепилась ещё пара небольших шарообразных светильников, дающих вдобавок к изумрудному белый и розовый свет. На стенах висели зеркала — круглые и прямоугольные. Спинка кровати и сами зеркала по контуру сияли белым, к тому же зеркала отражали свет круглых светильников. Освещение делало эту комнату какой-то нереальной. Перламутровое платье Ляны засветилось ещё ярче. Она стала похожа на ночную фею. Казалось, что вот-вот у неё из-за спины прорежутся крылья. Сейджуро помотал головой. — Что с тобой? — ласково спросила его Ляна, подходя. — Тебя что-то испугало? — Нет… Но здесь так необычно… — Он заворожённо посмотрел на девушку. — Мне показалось, что у вас сейчас появятся крылья и вы взлетите. — Крылья? — Ляна обернулась к Гидеону. — Что ты на это скажешь, Ги? Мне пойдут крылья? — Возможно, — он с улыбкой опустился в кресло. — Ты можешь истратить свои полмиллиона на что пожелаешь. — Пол…миллиона? — ошарашенно переспросил Сейджуро. В ушах у него слегка шумело. — Я выиграла эти деньги в одном шоу, — объяснила девушка. — Хочу истратить их, чтобы стать ещё красивее. Гидеон, ты будешь любить меня с крыльями? — Думаю, даже с хвостом. Начинайте, Ляна. — Как? — тёмные в загадочном свете комнаты глаза девушки распахнулись. — Ты к нам не присоединишься? — Возможно, позднее. — Как скажешь, Ги, — Ляна взяла Сейджуро за руку и подвела к кровати. Повернулась к нему спиной: — Ты поможешь мне снять платье? — Это — пэт, Ляна, я же говорил, — с лёгкой укоризной заметил Гидеон. — Скорее ты должна будешь помочь ему. Нотка обиды всколыхнулась в гермафродите. — Я справлюсь сам, господин. И вам могу помочь, мисс Ляна. — О, спасибо, — девушка глянула на него через плечо. — Оно слишком узкое, мне самой неудобно. — Зато оно вам очень идёт, — дипломатично отозвался Сейджуро и потянул «молнию» на платье вниз. — Благодарю, — девушка высвободила руки из полупрозрачных рукавов и выскользнула из платья. — И… можно просто «Ляна». Сейджуро снял свой концертный наряд, освободился от белья и горделиво выпрямился, косясь на Гидеона. Тот удивлённо приподнял бровь: — Определённо, за пределами Эос ты научился большему, чем умеют наши пэты. Ляна повесила их одежду на одно из кресел и потянула Сейджуро на кровать. — Разреши мне разглядеть тебя получше, — она действительно смотрела на него во все глаза. — Пожалуйста, — гермафродит принял изящно-небрежную позу, улёгшись на спину, забросив руки за голову и согнув одну ногу в колене. Девушка уселась рядом на кровати, заинтересованно разглядывая изгибы его тела, высокую грудь, узкую талию и втянутый живот, небольшой аккуратный член, округлые бёдра и длинные ноги. Сейджуро с не меньшим любопытством смотрел на девушку. Она, безусловно, была красивой — хотя видел он в жизни пэтов и покрасивей её. Ляна сказала, что хочет истратить полмиллиона кредитов на то, чтобы стать ещё красивее… в этом она права. Сейджуро приподнялся на кровати, взял Ляну за руку и потянул к себе. Она охотно улеглась рядом с ним и принялась гладить его волосы, а потом прильнула полными губами к его губам. — Мм…мммм, — издала она страстный стон и прижалась грудью к его высокой груди. Гермафродит, повидавший на своём веку немало вязок и самых разных партнёров, сразу почувствовал себя главным и куда более опытным в этом союзе. Эта девушка явно искренне хотела учиться у него. Что ж. Свой опыт он вполне мог и передать кому-то. Их тела переплелись в объятиях. Руки Ляны скользили по его телу, ощупывая грудь, лаская её, текли дальше по бокам, спине пояснице, животу. Она издала короткий восхищённый вздох, почувствовав, как быстро налился от желания его член. А потом Сейджуро ощутил везде на себе её губы. Они приникли к груди, жадно целуя соски, потом дорожкой из коротких поцелуев проследовали по животу и сомкнулись вокруг члена. Гермафродит тоже застонал и выгнулся, стараясь сделать это зрелище как можно более привлекательным для наблюдающего Гидеона. Девушка старательно работала ртом. Возбуждение охватывало гермафродита всё сильнее, его тело сразу загорелось. Сложно было удерживать под контролем желание достичь скорейшей разрядки. Ляна, выпустив на несколько секунд его член из влажных губ и сомкнув вместо них вокруг него свои пальцы, шепнула: — Прошу тебя… не сдерживайся. Я хочу попробовать твой вкус, скорее… — она снова склонилась к нему, ещё плотнее охватила губами раздвоившуюся головку, поводила по ней языком, и гермафродит с коротки блаженным рыком выстрелил ей в рот струёй семени. Девушка быстро всё проглотила и благодарно вылизала член начисто, и тогда Сейджуро, приподнявшись, быстро перевернул её на спину, сам скользнул вниз. Ляна с готовностью раздвинула бёдра, согнула ноги в коленях, и он прильнул губами к её гладкому лобку и набухшему лону, истекающему соками, погрузил вглубь его язык и старательно принялся водить им там. Ляна извивалась на кровати, и тискала руками собственный груди, вскрикивая: — О… да! Ещё… вот так… да, так… прошу, продолжай! Не прошло и нескольких минут, как она с громким вскриком забилась в сильнейшем оргазме. Её бёдра трепетали, тело корчилось в сладких судорогах, лицо неконтролируемо исказилось от страсти и Сейджуро видел, что оргазм был подлинный. Куннилингус и зрелище содрогающейся в оргазме девушки (а ещё афродизиак в вине) снова быстро взвинтили в Сейджуро желание. Он встал на колени, подхватил Ляну под ноги и сходу легко ввёл пришедший в полную готовность член в сочащееся естественной смазкой лоно. Но задвигался не быстро, а напротив — медленно, волнообразно, делая круговые движения тазом снизу вверх и сверху вниз, стараясь достать головкой члена до самых потаённых точек. Девушка, только что испытавшая оргазм, поначалу просто лежала, расслабленно обмякнув, но умелые действия Сейджуро и тот же афродизиак, впитавшийся в кровь и бушующий там, очень скоро и на неё подействовал возбуждающе, вновь пробудив в ней страсть. Она глухо стонала и выгибалась ему навстречу, стремясь, чтобы сокровенные глубины как можно плотнее охватывали врывающегося в них гостя. Сейджуро про себя удивлялся — как прекрасно они чувствовали друг друга. Такого взаимопонимания в сексе ему далеко не всегда удавалось достичь и с девушками-пэтами, а ведь Ляна пэтом не была. Она определённо обладала сексуальным талантом. Очень скоро он вновь излился в неё, доведя до второго оргазма, и они вытянулись на кровати, снова заключив друг друга в горячие объятия. Возобновили поцелуи, продолжая руками исследовать тела друг друга, уже покрывшиеся испариной и отсвечивающие то синеватым, то розовым, то фиолетовым в этом фантастическом освещении. Сейджуро удивлялся форме груди девушки, её торчащим вверх соскам и аппетитным круглым ягодицам. Ляна восхищённо и завистливо тискала полную грудь Сейджуро и восторгалась цветом его глаз и волос, а также аккуратным членом. От ласк и жарких поцелуев в них снова взыграло желание; на этот раз Сейджуро улёгся на спину, а Ляна уселась на него верхом, подскакивая, блаженно вскрикивая и запрокидывая голову назад. Когда они в очередной раз достигли оргазма и в изнеможении вытянулись на постели, отдыхая, Гидеон поднялся и приблизился к ним, на ходу расстёгивая свой парадный сьют. — О, Ги, — счастливо проворковала Ляна, приподнимаясь и протягивая руки ему навстречу. — Иди сюда, любовь моя. Блонди разделся полностью, бросил сьют на кресло, в котором только что сидел, и подошёл к кровати. Сейджуро сел и, распахнув глаза, уставился на него, заворожённый зрелищем. Золотой дождь волос покрывал его атлетическое тело до самых бёдер. Тело это было изумительно прекрасно. Каждая выпуклая мышца прорисовывалась под атласной кожей. Гидеон оставил на голове ободок и сейчас он загадочно переливался на его волосах бирюзово-розовым светом. Впервые в жизни гермафродит видел обнажённого Блонди. Конечно, в Эос все пэты без исключения знали, что Ясон Минк делит ложе с Рики, но если представители элиты осуждали Ясона, то пэты отчаянно завидовали кересскому полукровке и глухо ненавидели его за то, что ему досталась такая неслыханная привилегия. Спать со своим хозяином! Однако все, да и Сейджуро тоже, были уверены, что Ясон Минк — один-единственный такой оригинал. Что никто другой из Блонди никогда не допустит подробного — разделить ложе с каким-то пэтом. Да, каждый из них в тайне мечтал о таком, но они не осмеливались произнести это вслух и в салонах только и делали, что осуждали Рики. Пэты были уверены, что совершенным творениям Юпитер не нужен секс. Что им достаточно наблюдений за совокуплениями своих домашних игрушек на суаре. И вдруг Гидеон оказывается тоже не лишён таких же наклонностей… Да, Ляна — не пэт. И всё же это говорит о том, что элита тоже может желать секса. Неужели… неужели этот потрясающей красоты Блонди сейчас будет близок с ним, с Сейджуро?! Когда глава Мидаса стоял сейчас, возвышаясь над ним, у него было чувство, что к нему приблизились небеса — так божественно прекрасен был Гидеон. На могучий член Блонди Сейджуро посмотрел бы со страхом… если бы не имел основательной подготовки. Сначала — в мидасском борделе, у знакомого господина Катце, потом — на Келлусе, в особняке съёрра Монроэ, обладавшего не менее внушительным «инструментом», и, наконец, во время работы в борделе своего господина, где встречались самые разные посетители. Словом, он был отлично растянут под такие размеры. И всё равно, заметив ступор в лице гермафродита, Гидеон спросил: — Что такое, Сейджуро? — Вы… вы так прекрасны, господин Лагат, — пролепетал он. Блонди снисходительно улыбнулся и взобрался на кровать. Провёл рукой по его груди: — Ты тоже прекрасно сложен. В Академии отлично поработали над твоим геномом. — С…пасибо. — Ги! — Ляна прильнула к нему. — Мы так тебя ждали! — В самом деле? — он коснулся пальцем её подбородка и приподнял его. Девушка взяла его руку и принялась покрывать её поцелуями. — Позволь мне зацеловать всё твоё тело, Гидеон. Позволь служить тебе каждой клеточкой, ублажать, дарить удовольствие и наслаждение, — исступлённо твердила она. Потом нежно, но настойчиво заставила его сесть на край кровати, сама спустилась с неё, встала на колени между его бёдер и принялась ласкать и целовать его член. Сейджуро, всё ещё немного робея от того, что оказался так близко к божеству, во все глаза наблюдал за девушкой. Похоже, гигантский размер поднявшегося во всей красе орудия Гидеона нисколько её не смутил. Подобные габариты были ей вполне «по плечу». Она с таким видимым удовольствием сосала и заглатывала эту «игрушку», что гермафродит даже несколько оторопел. Мало кто из его соплеменников в Эос справился бы с этой задачей так блестяще. — Иди сюда… — отвлёк Гидеон его от созерцания. Привлёк, заставил усесться на бёдра лицом к себе и приник губами к его груди. Сейджуро охнул и закусил кулак. Язык Блонди водил по его соскам, кружил. Его губы посасывали их — нежно, но на грани лёгкой боли, от чего член гермафродита почти мгновенно опять налился тяжестью и упёрся верхушкой в живот Блонди. Гидеон взялся за его ягодицы двумя руками, тиская и разминая их, продолжая при этом настойчиво ласкать губами и языком его грудь. Гермафродит сначала несмело, а потом более решительно коснулся золотых волос, погладил их, потом принялся играть длинными шелковистыми прядями, запрокидывая назад голову, как совсем недавно Ляна. В голове у него сверкали молнии. Неужели это не было сном? Блонди оторвался от его груди и мягко ссадил с себя. — Ну довольно, — ласково сказал он девушке, и та подняла лицо, оставив его член в покое. Гидеон потянул её на кровать, уложил навзничь и взобрался на неё, сходу войдя в вожделеющее податливое лоно. Ляна ахнула и оплела его ногами. Он мощными толчками задвигался в ней. Его длинные волосы растеклись вокруг подобно золотому водопаду. Девушка счастливо вскрикивала. Сейджуро, поддавшись порыву, склонился и накрыл её губы своими. Они жадно сцепились языками. Её тело раскачивалось, поддавшись ритму, задаваемому Блонди и, ощущая его, Сейджуро чувствовал зависть. Ему хотелось, чтобы в него, не в неё, сейчас так же вонзался могучий жезл, он жаждал ощутить в себе эту упругую твёрдость. Гидеон продолжал, пока не довёл свою партнёршу до очередного оглушительного оргазма, вновь скрутившего её тело в сладкой судороге. И вот тут-то Сейджуро узнал все способности тела андроида. Потому что, едва Ляна, перестав кричать от страсти, расслабленно откинулась на подушку, как Блонди вышел из неё и притянул к себе Сейджуро, развернул спиной и прижал ягодицами к своему животу. Шепнул ему на ухо: — Готов попробовать? — Д… да. Да, господин Лагат! — сбивчиво отозвался тот. — Я помогу! — встрепенулась взмокшая от пота Ляна, тут же приподнимаясь. Гидеон выпустил Сейджуро из объятий. Девушка приблизилась на четвереньках, ухватила гермафродита за ягодицы и, раздвинув их, погрузила вглубь язык. Принялась обрабатывать по кругу упругое колечко плоти. Он, закрыв глаза, постанывал, стоя на коленях. Ляна долго и увлечённо лизала опытным длинным языком его анус, потом, отрываясь, заметила с уважением: — А ты неплохо растянут, Сейджуро. Думаю, что ты уже готов. — Отлично, — сказал Лагат. Девушка отпрянула. Он нажал пэту на плечи, понуждая встать на четвереньки. Сейджуро с готовностью оттопырил зад и затаил дыхание. Выпитое вино продолжало бушевать в его крови, налив тяжестью пенис и заставляя с нетерпением ждать вторжения Блонди, даже если это причинит ему боль. Он закусил губу и постарался как можно сильнее расслабиться. Гидеон приблизил член к его услужливо подставленному заду и медленно проник внутрь. Вхождение далось ему почти без труда, и он поощряюще пошлёпал гермафродита по ягодице: — Молодец, Сейджуро, — и вслед за этим принялся не спеша двигаться в нём. Сейджуро крепче упёрся ладонями в кровать. Повернув голову, он увидел себя в одном из зеркал, висящих на стене. Мускулистую фигуру Гидеона с дождём золотых волос, покрывающих его до бёдер. Он работал тазом, отъезжая и наезжая на зад гермафродита. Там же в зеркале он увидел своё собственное тело с узкой талией и налитой грудью, с готовностью подающееся навстречу неутомимому огромному поршню. Блонди нажал ему на поясницу, вынуждая сделать прогиб ещё сильнее. Сейджуро подчинился, в результате грудь его вызывающе выпятилась вперёд. Ляна уселась напротив и положила на неё руки, её пальцы разминали, тискали и пощипывали его сморщившиеся от желания соски. Сейджуро охал, стонал и вскидывал голову, едва сдерживая огненный натиск Блонди. Отрываясь от своего занятия, девушка затуманенным взором взглянула на Гидеона и сказала: — Ги, зачем мне крылья? Хочешь, я обзаведусь членом, как Сейджуро? Я стану для тебя гермафродитом, если ты только пожелаешь. Тебе это понравится? — Я подумаю, — пообещал Блонди, не прекращая мощных фрикций. Потом он склонился к уху гермафродита и негромко сказал, словно в этой гостинице их могли подслушивать: — Сейджуро, если твой хозяин или кто-то ещё тебя спросит, чем ты здесь занимался — что ты ответишь? — Отвечу… отвечу, что показывал вам танец живота, — пропыхтел гермафродит. — Молодец. Правильно, — улыбнулся Гидеон.