Лунный Ореол

      В прозрачных водах моря, на поверхности которого танцевали последние лучи уходящего солнца, сверкали мириады светлых волн. Камни, полированные временем, покоились на дне, покрытые тонким слоем песка, словно драгоценности в сокровищнице. Их тёмные и светлые оттенки, словно полотно, покрывали собой морское дно. В этот уголок красоты и спокойствия ворвались русалка, оборотень, вампир и чародейка. Со стороны казалось, что только морская нимфа прекрасно гармонирует с окружающей средой, однако нахмуренные брови, бегающий взгляд и открытые губы девушки совершенно не вписывались в эту атмосферу. За ней стремительно плыли остальные спутники, они уже двигались легко и грациозно, будто сами успели стать частью моря, испытывая волнение от предвкушения отыскать заветную находку, за которой так долго охотились.       Морская нимфа не знала, куда конкретно звала её загадочная энергия, по мере приближения к незнакомой подводной местности она только усиливалась. Похожие ощущения Кайя испытала, когда принесла жертву Камню Первородных. Когда она впервые услышала древний зов, испугалась, что разум играет с ней злую шутку, но оказалось, в этом она была не одна. В голове крутилось объяснение Дана, показавшееся ей закономерным и логичным, которое принесло ей некоторое успокоение. Ранее переживший подобный опыт вампир пояснил, что тоже чувствует такой же древний зов, и поведал свою теорию о том, что их жертва пробудила вулкан, запустив испытание, которое Кайя прошла, воспользовавшись подсказкой, выгравированной на Камне Первородных Муриала. Сама же русалка тоже думала об этом, но в глубине души нуждалась, чтобы её догадки кто-то подтвердил. Впечатлений за последние дни оказалось много — нимфа ощущала на себе всю тяжесть принимаемого бремени.       Правда, которую она узнала, вызывала нарастающий ужас. Некто искал части ключа от древней башни, где, по легендам, заключена неведомая и могущественная сила, способная исполнить любое желание. Кайя невольно поражалась тому, как Дан смог держать в себе эту тайну два десятка лет, прониклась сочувствием от осознания, как долго он был одинок в этом опасном знании. Лишь пробудившаяся вновь энергия, только уже в мире оборотней, заставила его действовать. Но русалка не знала, что настоящее осознание угрозы пришло к вампиру не без помощи Курта и Серен. Хоть нимфа и была немного подавлена и испугана после открытия правды, в её душе теплилась радость от того, что ей удалось повлиять на судьбу мира.       Из-за всего этого компании не удалось как следует порадоваться одному приятному событию. Кайя видела это своими глазами, и открытие оказалось по-настоящему поразительным. Она так ярко помнила, когда Курт принял облик человека, его окутала светлая переливающаяся магическими искрами аура, а после он поднялся на ноги полностью одетый. Оказалось, что Серен создала уникальное зелье, которое позволило его одежде восстанавливаться после превращения в зверя. Затем на Флеки наложили защитную оболочку. Сама же чародейка победно, но слабо улыбалась. Она выглядела изнеможённой, хотя старалась держаться стойко и настояла на том, чтобы отправиться с остальными за артефактом. Кайя подметила, как парни периодически тревожно переглядываются, явно переживая за Серен. Русалка же сильнее прониклась к ней уважением и восхищением, вспоминая, как отважно она сражалась в глубинах и как после полученных ранений помогла в борьбе против вулкана.       Зов становился уже невыносимым, отчего Кайя остановилась, схватившись за голову. Затем она взглянула на вампира, пытаясь удостовериться, что тот чувствует то же самое. Дан кривился и тяжело дышал. Только лишь Курт и Серен недоумённо наблюдали за ними, ощущая себя нормально. Флеки подплыл и погладил нимфу по плечам, надеясь, что его прикосновения смогут хотя бы на мгновение ослабить воздействие артефакта. Чародейка с сочувствием положила ладонь на плечо Морте. Дан открыл глаза, и их взгляды пересеклись. Даже простой жест чародейки дарил ему успокоение.       — Очевидно, мы близко, — констатировал вампир, посмотрев на Кайю.       — Как выглядит часть ключа? — поинтересовалась русалка.       — Мы не знаем. — Тяжёлый вздох оборотня не приносил облегчения.       — Здесь нет ничего примечательного, только камни и водоросли, — осмотрелась Серен.       — Солнце скоро сядет, следует поторопиться, — сказал Дан. — Нельзя терять время. Если в Саблинари я чувствовал энергию, когда наш враг активировал артефакт, то сейчас, возможно, он тоже услышал зов.       Слова Морте прошлись серпом по спутникам: они поняли, что, пройдя испытание, рассекретили себя неизвестному. Глаза девушек испуганно округлились, лишь Флеки остался непоколебимым.       — Не разумно ли тогда подождать и устроить засаду? Двух зайцев одним ударом? — предложил Курт, выгнув бровь.       — Сомневаюсь, что враг прибудет один, — нахмурился Дан. — Мы не знаем кто он и столько у него возможных последователей, также не исключаю, что им может оказаться кто-то из верхов, из-за этого нельзя обращаться за поддержкой к лидерам. Даже если представить, что мы устроим засаду, может оказаться, что противники перевешивают численностью, — тогда вступить в бой будет равнозначно самоубийству, в итоге враг завладеет артефактом, мы проиграем.       — Прости, Курт, но Дан прав, — отозвалась Серен. — Из его рассказа следует, что некто, вероятно из правительства, руководил раскопками. Уверена, что он сильнее нас. Здесь нужно быть хитрее.       — После того как найдём часть ключа, вам необходимо как можно скорее покинуть Муриал, — заключила Кайя, опустив взгляд. — Ваша компания привлекает внимание, вы слишком выделяетесь, даже если ничего не делаете. Вампир и чародейка или оборотень и чародейка выглядят менее подозрительно, но, когда вы все вместе, это вызывает лишнее любопытство.       — Давайте сосредоточимся на деле, — недовольно закатил глаза Курт.       Аргументы всех казались весомыми, а выстроенная стратегия вполне логичной. Флеки проглотил своё негодование, ему пришлось признать свою неправоту, но вслух озвучивать это он не стал. Он по-прежнему хотел добраться до врага, лично остановить его, а не продумывать каждый ход, чтобы обыграть противника. Дан всегда объяснял свою позицию, чем невольно оберегал себя от конфронтации. В ином случае Курт доказывал бы свою правоту до последнего, в том числе если бы заметил какой-нибудь изъян. Слова Кайи о том, что ему придётся покинуть подводный мир, невольно наталкивали на мысль о неизбежном расставании. Их отношения только расцвели, он так мало насладился ими, чтобы вот так всё оборвать.       — Там что-то светится, смотрите! — воскликнула русалка, указывая рукой в сторону.       Плавно, как тень, нимфа опустилась ниже, мимо спящих кораллов и странных существ, раскинувших свои щупальца. На дне, среди обычных камней, один из них источал мягкий свет, словно живая звезда, упавшая в обитель моря. Его поверхность переливалась ярким белым цветом, играя световыми бликами. Сердце русалки затрепетало от волнения. Остальные подплыли к ней и застыли с заворожёнными лицами. Когда русалка приблизилась, свет камня стал ярче, словно призывая к нему дотронуться. Она осторожно коснулась камня, и в этот момент волна необычайной энергии захлестнула её, погружая в мир древней магии океана. Когда Кайя взяла его в руки, свечение погасло.       — Я перестал чувствовать его, — сообщил Дан.       — Это же лунный камень, — констатировал Курт, многозначительно переглянувшись с другом.       — Беламорит, кажется, — дополнила Серен, с интересом рассматривая сокровище.       Гладкие изломы необычного самоцвета привлекали внимание друзей игрой света, которая, казалось, была постоянной с любого угла зрения. Кая вертела Беламорит пальцами, любуясь, как он из сияющего и переливающегося становится молочно-белым. Искры, таящиеся в его недрах, напоминали мерцание моря в белые ночи, а толща камня светилась загадочным ровным светом, напоминающим отражение самой луны.       — В моем мире его часто используют при изготовлении магических шаров, с его помощью чародеи усиливают способности предсказателей и ясновидящих, — продолжала Серпенс. — Он особенно ценится среди ковенов созвездий водных знаков зодиака: Скорпиона, Рыб и Рака. Можно?       — Конечно, — улыбнулась русалка, протягивая камень чародейке.       Серен почувствовала приятную волну энергии камня, такую чистую и благодатную. Всё, что искал отец, было у неё в ладонях. Она поспешила закатать рукав. Парни затаили дыхание, невольно вспомнили о проклятии и трагичной участи семьи этой девушки. Кайя заметила их реакцию и недоумённо стала наблюдать за чародейкой. На руке девушки русалка заметила странный знак, напоминающий человеческий череп. Кулак, в котором был сокрыт камень, задрожал, Серен закрыла глаза, чувствуя, как её надежда постепенно разрушается. Дан сдвинул брови, ощущая всю тяжесть страданий подруги. Холодное сердце болезненно кольнуло.       — Стоит его изучить, не всё ещё потеряно, — сказал Курт, пытаясь поддержать.       — Ты прав, — тихо ответила Серен. — Кайя, я могу позаимствовать камень ненадолго?       — Если объясните мне, что с вами, — произнесла русалка, обводя взглядом каждого спутника.       Парни молчали — они не думали, что им стоит отвечать. Это была тайна Серен, и только ей решать, открыть её или нет. Чародейка расправила рукав и тяжело вздохнула, собираясь с мыслями. Каждый раз возвращаться в самое страшное время своей жизни было для неё невыносимым испытанием.       — Год назад мою семью проклял Культ Смерти. Мои родные умирают один за другим, и следующей на очереди в любой момент могу оказаться я. После гибели моей сестры отец искал лекарство, но не успел найти. По его заметкам и подсказкам мы поняли, что артефакт Башни Лунного Ореола может обладать целебными свойствами, — это дало мне надежду на спасение, поэтому я отправилась с Даном и Куртом сюда. Но похоже, отец ошибся, — рассказала Серен, едва сдерживаясь от приступа слёз. — Знак, который ты видела, — метка, притягивающая смерть ко мне.       — Какой кошмар, — тихо сказала Кайя, сложив пальцы в замок и прислонив руки к груди. — Прости, мне не стоило спрашивать.       — Как новому члену нашей команды тебе тоже стоит знать, — ответила Серен.       — Спасибо, что рассказала, — немного улыбнулась русалка и в порыве чувств обняла чародейку. — Мне очень жаль, но мы можем что-то сделать?       — Как и сказал Курт, следует изучить лунный камень, — сказал Дан. — Возможно, с помощью магии раскроются его тайные свойства. А если не сработает, у нас есть запасной план.       — Да ладно! Ты согласился со мной? — наигранно воскликнул Флеки. — Этот день нужно отметить в календаре!       Высвободившись из объятий русалки, Серен хихикнула. Дан пронзил друга пристальным взглядом и выгнул бровь в немом вопросе. Довольный Флеки несколько раз кивнул. Морская нимфа подозрительно прищурилась, в её голове завертелась страшная догадка.       — Под запасным планом, я надеюсь, ты не подразумеваешь обратить её в вампира? — спросила Кайя, нахмурившись.       — Нет, — твёрдо ответил Дан, выражение его лица осталось непроницаемым, однако по взгляду было видно, что вопрос ему неприятен. — Я никогда бы не сделал этого, даже не предлагал такой вариант. Думаю, не нужно объяснять причины.       — Признаюсь, что рассматривал такой вариант передачи гена, только моего, — сказал Курт, посерьёзнев. — Но, в отличие от метки смерти, от ликантропии не избавиться. Это была бы смена одного проклятия на другое, а страдания длились бы всю жизнь.       — Ты не говорил мне этого, — удивилась Серен.       — А толку? — пожал плечами оборотень.       — Не согласен. Она может жить, не опасаясь того, что в любой момент может умереть, — сказал вампир.       — Это не тебе решать, Дан. Я не обреку близкого мне на страдания. Ты не понимаешь, о чём говоришь. — Курт нахмурился.       — Конечно, проще дать ей умереть? — выгнул бровь вампир.       — Не говорите так, будто меня здесь нет! — возмутилась Серен.       Парни стушевались, виновато отвели взгляды друг от друга. Чародейка тяжело вздохнула. Повисла неловкая тишина. Кайя молчала, всё сильнее проникаясь теплыми чувствами. Она ощущала, что Серпенс была дорога им обоим, слышала их размышления, как они старались помочь подруге. Невольно теплела чувствами к девушке, вынужденной бороться с несправедливостью мира. Серен не заслуживала такой участи, думала русалка. Ей было невыносимо жаль юную чародейку, у которой должна быть вся жизнь впереди.       — Я ценю вашу помощь, но хватит. — Серен закрыла глаза и покачала головой. — Не хватало, чтобы из-за меня вы ссорились.       — Но всё же, что ты думаешь об этом? — спросила Кайя. — Ген оборотня мог бы избавить тебя от проклятия.       — Если другого выхода не будет, то… — Девушка запнулась.       — Я могу обратить тебя в последний момент. Как такой вариант? — нехотя предложил Курт.       — Вот, уже имеются два запасных варианта, помимо основного, — попытался разрядить обстановку Дан.       Серен ответила не сразу. Она чувствовала себя невольно обязанной парням за их помощь, но ничего взамен не могла дать, помимо магической помощи, которая подразумевалась сама собой. Дану она отчасти отплатила, начав обучать его магии, а вот Курту, если станет такой же, могла предложить только одно. Но чародейка была не готова к такому исходу: ей нравился Флеки, но только как друг, её сердце тянулось к другому, чей ген мог отравить её тело. Её жизнь стала бы мгновением для вампира и оставила бы болезненный след на его душе. Мысль об этой невозможной любви сдавила ей грудную клетку. Так просто и легко она могла сдаться, молить о том, чтобы жнец наконец забрал её и она смогла воссоединиться со своей семьёй. Но Серен хотела жить.       — Ладно, — тихо произнесла она, мысленно принимая свою судьбу.

***

      Сумерки медленно окутали мир, когда солнце, окрашенное алым и пурпурным, скрылось за горизонтом. Песчаный берег, омываемый прохладными волнами, искрился под рефлексами последних лучей. Вдали послышался шёпот морского прибоя, словно тихая песня, призывающая к покою. На гладком камне восседала русалка. Её глаза дымчатого цвета сверкали живым светом. Она легко взмахнула хвостом, заставляя брызги рассыпаться в воздухе, словно звёзды, распыляющие мгновение. Вечерняя прохлада обняла берег, заставляя тех, кто находился на суше, подвинуться ближе к костру.       Кайя заворожённо наблюдала за парнями и вдыхала новый и неизведанный для неё завораживающий запах костра. Пламя танцевало, шаловливо разрывая тишину ночи, излучая тепло, словно нежные объятия. Эта ароматная смесь сочетала в себе терпкие ноты горящих дров и лёгкий налёт копоти, создавая атмосферу настоящего уюта. На решётке жарилось мясо, и его благоухающая пряная эссенция сливалась с дымом, поднимающимся в воздух. Каждый кусочек был покрыт золотистой корочкой, а соки, вытекавшие из него при жарке, щедро впитывали ароматы, вписываясь в общую картину. В этом слиянии запахов, словно в гармоничном хоре, русалка ощущала нечто большее — связывающую нить между оборотнем и вампиром. Ей захотелось не только присесть с ними рядом и насладиться их обществом, но и посмотреть поближе на проводимый неподалёку Серен ритуал.       Издалека она мало что могла разглядеть в сумерках, но то, с какой лёгкостью и грацией чародейка двигалась, морская нимфа заметила. Ветер подхватывал лепестки, которые девушка выпустила из рук, пламя расставленных кру́гом свечей подрагивало, но не потухало. Русалке показалось на миг, что она даже уловила слова древнего языка, воплощающиеся в настоящее заклинание. Яркая вспышка озарила пространство вокруг Серен и вдруг погасла вместе со свечами. Девушка упала на колени. Дан и Курт обернулись и поднялись со своих мест. Когда парни приблизились к ней, она побежала от них прочь. Кайя тут же спрыгнула с камня в воду. Она стремительно поплыла вдоль берега, пока не остановилась, чтобы вынырнуть. Русалка лишь на миг увидела переглянувшихся оборотня и вампира, как последний исчез. Курт присел на корточки и что-то поднял с песка. Силуэт Серен отдалялся с каждым мгновением, пока перед ней не возникла фигура, вероятно принадлежащая Дану.       Флеки подошёл к берегу, скидывая свою обувь на ходу, и закатал края штанов практически до бёдер. Затем он зашёл в воду и протянул русалке лунный камень. Кайя поджала губы и забрала древнее сокровище.       — Он теперь твой, — заключил оборотень, поглаживая её руку.       — Не помог? — спросила она затаив дыхание.       Зелёные глаза, в которых часто отражалось танцующее пламя, теперь погаснувшее, медленно опустились. Кайя успела различить в них сожаление, обиду, даже каплю отчаяния. С этого дня русалка могла разделить с ним общую боль, поэтому подплыла ближе, цепляясь за дно хвостом, и заключила в объятия. Курт охотно прижал её к себе, словно боялся в любой миг потерять. Удушающее чувство сдавило его виски, и он увлёк Кайю в поцелуй. Чем ближе становился их момент расставания, тем сильнее Флеки желал остаться с ней. Грудную клетку пронзила ноющая боль от осознания, что он привязался так крепко, что не может отпустить. Пальцы девушки взъерошили его волосы цвета пшеницы, не давая ему отстраниться. Она охотно пала в крепкие руки парня, окутывая ноги скользким хвостом. Нехотя разорвав пылкий поцелуй, он встретился с ней горящими серыми глазами. Всё ещё прижимая к себе русалку, Курт медленно стал поглаживать её выгнувшуюся спину до границы, где выступала чешуя.       — Мы решили отдать камень тебе на хранение, — сообщил парень. — Нас могут поймать, мы привлекаем внимание, как ты ранее подметила, а у тебя он будет в полной сохранности.       — Это означает, что ты покинешь меня, — констатировала девушка.       — Да, — отвёл он взгляд, — но не сейчас: нужно время, чтобы собрать вещи.       — Что ж, — вздохнула она. — Значит, я могу рассчитывать на ещё одну встречу?       — Хоть каждый день, — заявил оборотень, убирая локон её голос за ухо.       — Буду ждать, — улыбнулась Кайя, залившись румянцем.       В это время Серен продолжала бежать, пока Дан не остановил её в очередной раз, схватив за руку. Девушка отвернулась, пряча бесконечный поток слёз в сумерках, но вампир развернул её к себе. Порывистый вздох спровоцировал новый приступ тихого плача.       — Сказала же, хочу побыть одна, Дан. Оставь меня… пожалуйста. — Она попыталась вырваться.       — Не могу… — коротко ответил он и решил высказать то, что вертелось на языке: — Не могу дать своей дорогой наставнице поддаться отчаянию. Позволить разделить с кем-то боль не стыдно. У меня в своё время не было никого, я страдал в одиночестве, варясь в бесконечном потоке самоистязания. Пусть хотя бы у тебя будет по-другому.       Серен нашла в себе силы посмотреть в его небесные глаза и перестала вырываться. Она знала, о каком моменте Морте говорил, знала, что чувствовал, ведь у неё было точно так же. Чувство одиночества стало настолько привычным, что девушка невольно отстранялась от других, не принимая поддержки. Осознание, что её кто-то по-настоящему понимает, отозвалось трепетным теплом. Хватка вампира ослабла, и он отпустил её. Затем сделал нечто немыслимое, отчего чародейку бросило в жар, а сердце, казалось, подскочило под горло. Его ледяные ладони обхватили её мокрые от слёз щеки, вампир начал сокращать расстояние между их лицами. На мгновение Дан остановился, будто решаясь на что-то, но затем поднял голову, чтобы оставить на её лбу поцелуй. Такой долгий, холодный и влажный. Казалось, будто в это прикосновение вампир вложил самые сильные эмоции, на которые был способен. Он медленно отстранился, пальцы рук опустились к плечам девушки и с нежностью погладили их, пока Серен заворожённо смотрела на него, заливаясь краской.       — Я сделаю всё, чтобы не дать тебе умереть, — сказал Дан.       Заявление прозвучало как полноценное обещание. Чародейка была готова поклясться, что уловила румянец на бледном лице. Серен поразилась догадке: неужели она вызывает в нём такие чувства? Она приоткрыла рот, скользнув взглядом по его губам. Ей хотелось выразить всю благодарность, которую испытывала к нему, но она не могла подарить заветного. Отбросив запретное желание, Серен бросилась к нему, прижимаясь всем телом. Крепкие мужские руки сомкнулись на талии, закрывая своими объятиями ото всех опасностей мира. Она почувствовала, как его щека коснулась её пепельных волос. Девушка слышала учащённое сердцебиение вампира и не могла поверить в то, что смогла наконец успокоиться. Слёз больше не было, горечь сменилась на сладкое наслаждение и приятный трепет.       — Я не могу стать оборотнем, — тихо призналась Серен, всё ещё прижимаясь к Дану. — Как же моя жизнь чародейки? Я будущая Верховная, должна нести своё наследие, возглавить ковен. Если Курт это сделает, мне придётся отплатить ему…       — Во-первых, Курт не такой, чтобы просить плату за такое, — сказал Дан, поглаживая девушку по спине. — Во-вторых, обращение будет, если ты окажешься при смерти. И в-третьих, я сегодня получил весточку от своего отца. Не хотел тебе говорить, пока не узнаем, сработает ли лунный камень.       Серен резко отстранилась и взглянула на него с интересом. Она открыла рот, чтобы что-то ответить, но вампир достал из-за пазухи письмо и протянул его.       — Можешь прочесть его, — произнёс Морте, одобрительно кивнув.       Девушка аккуратно забрала письмо со вскрытой печатью, на которой был продавлен знак весов, и медленно развернула его. Прочитав содержимое, чародейка ахнула.       — Мой клан нашёл источник проклятия. Если знаешь причину болезни, то её можно вылечить, верно? — спросил он, немного улыбнувшись.       — Ой, Дан, я… — замялась она, закрыв рот ладонью.       — Поехали со мной, Серен, — предложил вампир. — Я покажу тебе свой мир.