Лунный Ореол

      Под тёмным небосводом чародейка медленно приблизилась к песчаному берегу. Её длинное сиреневое платье развивалось на ветру. Сосредоточенная, она достала из своей сумки изысканный атам из чёрного обсидиана и, опустившись на колени, с осторожностью начала чертить знак на мягком песке. Каждое движение рук отдавало грацией, наполняя это место магией. Вокруг созданного знака расставила свечи — белоснежные, с запахом лаванды, для очищения и чёрные, наполненные защитной силой тёмного мира. В каждом углу круга Серен поставила по свече, создавая вокруг себя сияющее пространство. Затем, доставая благовония, девушка щедро посыпала их вокруг, наполняя воздух сладким ароматом дыма. Дан заворожённо наблюдал за ней, пока она не позвала его к себе. Он присел на песок напротив неё.       Серен тихо прошептала:       — Flamma est.       Свечи вспыхнули, пламя стало приятно подрагивать вокруг. Чародейка протянула ладони внутренней стороной, Дан накрыл их своими. Она попросила его закрыть глаза, он подчинился, вдыхая запах тающего воска и тлеющих благовоний. Её голос показался ему сладкой мелодией, таким приятным и успокаивающим. В душе вампира воцарился настоящий покой. Казалось, что ничто не способно его нарушить.       — У многих магов дар пробуждается сам, когда они переживают сильные эмоции. Но существуют и такие, в которых он спит. Тогда и прибегают к помощи других чародеев, — мурлыкала Серен умиротворённо. — Важно, чтобы ритуал проводили с тем, у кого сильная связь.       — А как пробудился твой? — тихо спросил Дан.       — Раскрылся сам, в отличие от Селесты. Я присутствовала там, когда мама помогала ей, — объяснила Серен. — Ты не состоишь в моем ковене, у нас нет сильной связи, но нашей привязанности должно хватить. Зацепись за чувства, которые ко мне испытываешь. Чтобы было проще понять, что имею в виду, я первая расскажу свои ощущения. На корабле во время нападения боялась, что потеряю тебя. Мне стало важно, что ты был рядом. Можешь не отвечать вслух, просто думай, представляй и вспоминай ощущения сильных эмоций.       — Я понял, — коротко ответил он.       Дан перебирал свои воспоминания, связанные с Серен. Как впервые встретил её под большим клёном, как любовался ею, когда собирала венок. Но та ночь тоже отразилась на нём. Это был сильный момент, когда она прижала его к себе, радуясь, что он жив. Остальное вампир отметал, ведь чувствовал диссонанс и отторжение, когда облил её водой, что оказалось приметой, или когда они лежали в одной постели, заснув в объятиях друг друга. Вдруг Морте ощутил приятное покалывание на подушечках пальцев и открыл глаза. Их руки слабо сверкнули и потухли. Дан недоумённо взглянул на Серен, которая с неведомой полуулыбкой смотрела на ладони.       — Это сделала не я, — довольно заявила она. — Это была твоя магия, Дан.       — Я всё ещё сомневаюсь, — скептически произнёс вампир.       — Давай попробуем ещё, но иначе. Магия дала искру, но, пока ты не примешь, не сможешь выпустить её. Дар возникает не просто так: это остаток энергии от наших предшественников. Когда кто-то умирает, его магия передаётся близкому родственнику или наследникам. Мы ощущаем тех, кто покинул нас. Может, их и не видим, но они рядом. Поверь, я понимаю, о чём говорю. Когда Селеста и отец погибли, я стала сильнее, их магия воплотилась во мне. И твоя мама живёт в тебе, — проговорила чародейка и положила руку ему на грудь, где находилось сердце, — и даже после смерти продолжает защищать тебя. В тебе её дар.       Дан оглянулся вокруг, будто сейчас действительно почувствовал какое-то присутствие рядом. Покалывание, которое он ощутил ранее, теперь показалось ему вполне реальным.       — Наверное, поэтому я не могу до сих пор отпустить своих родных. — Девушка тяжело вздохнула.       — А если никого не останется?       — Магия иссякнет или перейдёт к Верховной, — ответила Серен. — То есть, если моя мама погибнет, её магия возродится во мне, а если я, то ковен либо умрёт, либо вся мощь моей семьи будет передана новой Верховной, которая пройдёт посвящение. Но есть один недостаток: межрасовые браки порождают детей, которым передаётся дар, но они часто теряются, оставаясь непосвящёнными. Из-за этого они слабы без поддержки своего созвездия, как и сам ковен не обладает полной мощью без носителей магии их рода. Поэтому, как бы ты ни развивал в себе магию, будешь чувствовать некоторые трудности и неполноценность. К какому созвездию принадлежала твоя мама?       — Не имею понятия, — пожал плечами Дан. — Помню только то, что до встречи с отцом была боевым магом и разведчицей. Он или тётя знают, я уверен.       — Ладно, достаточно лекций, — отмахнулась Серен и снова взяла его за руки. — Давай попробуем ещё раз. Представь, как само твоё нутро просыпается, ты состоишь из энергии, впусти и дай ей раскрыться, не сдерживай её.       — Было бы что сдерживать, — буркнул Дан.       — Не отвлекайся и послушай себя. Магия есть в тебе, нужно помочь энергии раскрыться. Повторяй за мной: Ut ut.       Дан повторил, но ничего не произошло. Серен не ругала его, не раздражалась после каждой неудачной попытки, просто ждала, пристально наблюдая и иногда поправляя произношение неизвестного заклятия. Казалось, с тысячной попытки что-то произошло. Они вдруг погрузились в полную темноту. От свечей исходил дым. Тут из палатки показался зевающий Курт, застав этот момент. Серен захлопала в ладоши, Дан удивлённо оглянулся, не веря, что он сам это сотворил.       — Чем это вы здесь занимаетесь? — спросил Флеки, потягиваясь.       — Практикуемся в магии, — довольно ответила Серпенс, гордо подняв голову.       — А Дан здесь при чём?       — Потушила свечи не я, — улыбнулась чародейка, глянув на вампира с гордостью.       — Да ладно? Покажи ещё раз. — Оборотень подошёл к ним.       — Сомневаюсь, что смогу это повторить, — вздохнул Морте. — «Ut ut» тушит пламя, а первое заклинание воспламеняет?       — Верно, только сначала научись контролю, иначе можно спалить здесь всё что угодно и даже ранить нас, — предупредила Серен. — Оно также относится к боевым заклинаниям. Его можно, конечно, использовать против врагов, но, пока ты его не освоил, не советую использовать.       — Сначала стоит освоить зачаровывание губки и посуды, чтобы они мыли себя сами, — сказал Курт. — Я видел, что вы, чародеи, этим пользуетесь, даже не увиливай.       Девушка хихикнула. Дан позволил себе улыбку, глядя на свои руки. Теперь он ощущал нечто новое, неведомое и невообразимое. Чувствовал, как внутри что-то пробудилось, такое странное и непривычное.       — А если магии станет слишком много, как её сбросить? — спросил Дан.       — Ты полукровка без поддержки своего ковена, это может и не потребоваться. Но если почувствуешь себя плохо и ощутишь, как тебя словно разрывает изнутри, скажи мне, я научу, — ответила Серен и поднялась с песка, разминая затёкшие ноги.       — Итак, отправимся на вокзал? — бодро предложил Курт.       Его лицо приняло здоровый оттенок, парень больше не выглядел измотанным. Казалось, что не осталось и следа последствий страшной ночи. Но Серен всё равно решила понаблюдать ещё за его состоянием, даже несмотря на то что его организм регенерировал сам. Дан охотно согласился с предложением, поднявшись следом.       Выйдя на дорогу, они поймали такси. Водитель остановился и согласился их подвезти. Город, закутанный в мягкий свет уличных фонарей, мелькал в пассажирских окнах. Машина плавно скользила по улочкам, где старинные здания, обвеянные морским бризом, перемешались с яркими кафе и магазинами, заполненными местными жителями и туристами. Шум волн, разбивающихся о скалы, создавал мелодию, чуть сливающуюся с гудением города, погрузившегося в сумерки.       Пока такси двигалось вдоль набережной, их взору открывались великолепные горные массивы, величественно возвышающиеся вдали. Их зелёные склоны контрастировали с бескрайним синим небом, усеянным звёздами. Каждая поворотная улица показывала новые панорамы: красивые бухты с лодками и яхтами, каждая из которых, казалось, стремилась коснуться волн. Воздух был насыщен солёным ароматом моря и сладковатым запахом цветов.       На вокзале царила атмосфера ожидания. Густой дым от поезда, аромат печёных пирожков из киоска и мелодия старого магнитофона создавали уникальный фон. Пассажиры обсуждали последние новости, иногда подхихикивая над фантастическими слухами о жизни за пределами станции. Старые таблички с расписанием поездов покосились под напором времени, их буквы покрыл желтоватый налёт. На платформе послышался твёрдый крик свистка, указывая на приближающийся поезд. Громкий гул колёс, скрежет металла — и вот двери открылись, выпуская поток людей: кто-то спешил на встречу, кто-то уходил в никуда. На углу у лестницы, под тенью терракотовых стен, детвора играла в салочки. Город жил даже ночью, осознали путники, когда покинули такси.       — Что теперь? — спросил Курт.       — Мы ведь ощущаем ауры сверхъестественных существ, — прошептал Дан. — Наверняка такового мы найдём и проследим за ним, он укажет нам путь к порталу.       — Ты просто гений, — воскликнула с восхищением Серен.       Пройдя внутрь здания, они стали оглядываться. Курт одёрнул Серен и Дана, указав на прохожего, который, казалось, ничем не выделялся среди людей, но его сущность выдавала себя.       — Чародей, — прошептала Серен.       Они последовали за мужчиной, который шёл странным маршрутом, будто избегал толпящихся людей. Он привёл путников к заброшенному углу старого вокзала, где ржавые рельсы встречались с поросшими травой перронами. Оказалось, что именно там скрывался портал, о котором знали лишь немногие. Холодный ветер свистел сквозь трещины каменных стен, принося с собой зловещий шёпот. У подножия импозантной колонны, некогда гордо возвышающейся среди суеты, компания обнаружила нечто необычное — светящийся спиралевидный символ, обрамлённый водорослевыми узорами. Прикоснувшись к нему, прохожий ступил в него, портал потух. Казалось, что вместе с ним стих и мир вокруг. Дан и Курт подошли ближе, Серен держалась позади. Зачарованная дверь будто бы обладала своим разумом и, словно почуяв существ не людского рода, снова засветилась. Портал распахнулся, открывая врата в потаённый мир, и из него заструилась вода, переливающаяся в оттенках лазури и изумруда. Шуршание морского прибоя наполнило воздух, затмив гул поездов. Парни смело шагнули внутрь, а после них это сделала и девушка, всё же решившись пересечь грань.       Их встретил удивительный мир — колонии коралловых рифов и величественные морские существа. Вокруг всё пестрило разными оттенками голубого, синего и зелёного цветов. Не верилось, что волшебная станция была продолжением людского вокзала. Огромное помещение объял купол из стекла, а пар из гудящего поезда бился об него. Впереди, около турникетов, они заметили невиданное существо с коротким хвостом. Громадный тритон тщательно досматривал всех желающих пройти дальше. Его доспехи, выкованные из редких морских металлов, переливались всеми оттенками синего и зелёного, словно сами волны обвивали его тело. Каждая пластина была искусно украшена узорами. На плечах возвышались массивные наплечники, инкрустированные жемчугом и коралловыми ветвями, а пластина на груди носила символ осьминога. Тритон с гордостью поднял своё копьё, сверкающее, как лунный свет на воде, его основание было обрамлено магическими рунами, казалось способными наносить такие удары, которые могли повергнуть в ужас даже самых свирепых морских чудовищ. Однако он использовал его в других целях: одним касанием наконечника окутывал туристов странной светящейся пеленой. Каждое его движение было грациозным, сочетающим силу и ловкость. Тритон с благородным мягким лицом и проницательными глазами, отражающими глубину океана, внушал уважение и трепет. Он казался совсем не проводником, а, наоборот, защитником своего народа, готовым стоять на страже мира, даже если придётся сразиться с бурями, угрожающими его родным глубинам.       — Добро пожаловать, Ирвинги, — произнёс он низким голосом и слегка поклонился, когда троица подошла к нему.       — Ирвинги? — переспросила Серен недоумённо после ответного поклона, который сделали и парни.       — Морские друзья, гости и путешественники, — любезно пояснил тритон.       — Наверное, уже устали считать, сколько раз вас уже спросили об этом? — предположил Курт.       — Отнюдь. В Муриал рады всем, кто прибыл с благими намерениями, — добродушно ответил он. — Для меня честь наблюдать ваши восторженные взгляды. Налор проницателен, вы ему понравились.       — Взаимно, — не смогла сдержать улыбки Серен и представила парней, указав на них ладонью: — Это мои друзья, Дан и Курт.       — Et pace facta, — снова поклонился тритон и коснулся наконечником копья новых знакомых. — Оболочка позволяет свободно дышать и передвигаться под водой. Поезд скоро отправится, поспешите.       — Сердечно благодарим, — сказал Курт, осматривая свои руки, объятые свечением.       — Et pace facta, — ответил напоследок Дан.       Заряженные хорошим настроением, они поспешили к станции. Послышался твёрдый крик свистка, призывающий заканчивать посадку. Троица юркнула в последний вагон, который оказался наполовину пуст.       — Мне кажется, я сейчас лопну от восторга! — Серен обхватила ладонями щёки.       — Судя по тёплому приёму и тому, как выглядит сама таможня, это только начало, крепись, — тепло улыбнулся ей Дан.       — Луны небесные! Вы видели этого тритона? Мне он показался таким грозным, а на деле оказался будто плюшевым, — размахивал руками Курт, усмехаясь.       — Слишком дружелюбный приём, согласен, — ответил Дан, нахмурившись. — Невольно чувствую подвох, хотя на самом деле его нет. Подводные жители — самый гостеприимный народ, насколько я слышал.       — Наверное, это из-за их обособленности от остального мира, — предположила Серен.       — Если сравнивать с нашими, ужасаешься, какая разница колоссальная. — Курт поджал губы.       Поезд загудел и тронулся с места. Серен прилипла к окну, рассматривая красивейшие пейзажи. Стеклянный тоннель вскоре закончился, поезд ворвался в кристально чистую воду. Железнодорожные пути вели вниз на самые глубины. Солнечные лучи всё ещё пробивались через водную гладь, освещая всё вокруг. За окнами мелькали причудливые картины морских глубин. Вагоны огибали скалистые рифы. Где-то неподалёку показалась стая розовых медуз. А вдали, словно в грёзах, начал проступать величественный силуэт подводного города, покоящийся на дне. Каждый стук колёс создавал музыкальное сопровождение затерянному миру: причудливые рыбы пронзали мрак, а водоросли медленно колыхались, словно танцуя под невидимыми мелодиями. Миновав тёмный скалистый тоннель, поезд устремился в сердце подводного города — прекрасного, как мечта, яркого и загадочного.       В глубинах океана, скрытых от человеческих глаз, перед героями раскинулся подводный мир Муриал, сверкающий своими кристальными зданиями. Здесь, среди рифов и кораллов, жили грациозные русалки, их хвосты переливались всеми цветами радуги, отражая свет, проникающий сквозь толщу воды. Каждый житель — это воплощение водной стихии: одни с длинными волнистыми волосами, другие — с яркими заколками из раковин и морских звёзд.       Когда герои вышли на станцию, их встретили приветливые улыбки. На главной площади царила настоящая феерия: русалки играли на музыкальных инструментах, созданных из раковин и водорослей. Звуки переливчатой арфы сливались с мелодиями, извлекаемыми из глубинных бубнов, создавая гармонию, словно окрыляя всё вокруг. Здесь же танцевали парами, изящно колеблясь под ритм музыки. Их движения напоминали волны, то поднимаясь, то опускаясь, захватывая наблюдающих в волшебный вихрь. Далёкие лучи искрились в водной глади, когда русалки пели свои многоголосые песни, наполняя океанскую тьму светом и радостью, поднимая настроение всему подводному царству. К троице подплыла морская дева с венком из кораллов на голове. Её верх прикрывала развивающаяся полупрозрачная накидка, под которой грудь украшали две большие ракушки, а длинный перламутровый хвост, чешуйки которого переливались, казалось, магическим светом, медленно покачивался. На лбу у неё светился золотой символ трезубца.       — Добро пожаловать в Муриал. Я буду вашим Уэйдом, вы впервые здесь? — ласково произнесла она с лучезарной улыбкой.       — Верно, впервые, — ответил Курт и расплылся в полуулыбке, осмотрев русалку с головы до ног.       — Уэйдом? — спросила Серен с любопытством.       — Так мы зовём себя — нимф-проводников, встречающих гостей. Помогаем устроиться и делаем всё, чтобы туристы были счастливы, — ответила она с поклоном.       — Оказалось, попасть в самый гостеприимный Муриал непросто, — с сарказмом произнёс Дан.       — В самом деле? — удивилась нимфа. — По всей Белой Гавани нанесены наши знаки, указывающие путь. Их может обнаружить только сверхъестественное существо. Наверняка вы их не заметили, хотя это изобретение чародеев.       Серен отвела взгляд, почувствовав укол в свою сторону. Морская дева записала их имена в свой список чем-то похожим на ручку. Позже друзья поняли, что это были чернила осьминога, заключённые в продолговатую трубку, вероятно сделанную из какого-то подводного растения. Позвав героев за собой, Уэйда оторвалась от песчаного дна и устремилась вверх. Друзья сначала переглянулись, но Курт подпрыгнул и первым, поддерживаемый водной гладью, поплыл за русалкой. Он сделал это так ловко, словно у него где-то были плавники. Серен с детским восторгом тоже оттолкнулась, её волосы запружинили, то зависая в воде, то покачиваясь от каждого движения. Дан же неуклюже поплыл следом, пытаясь выровняться. Впереди кипела настоящая жизнь, открывая свои красоты новым гостям. Высокие постройки, совсем не похожие на любые другие из человеческого мира, устремлялись вверх, словно пытаясь достать до самой поверхности. Мимо проплывали разных размеров рыбы, за плавники которых цеплялись русалки. Среди них были и дельфины, и касатки, а в какой-то момент над городом проплыл огромный кит, накрыв своей громадной тенью один из районов.       Уэйда впереди двигалась плавно, элегантно отталкиваясь своим большим хвостом, на конце которого пружинили кисточки. Они плыли вперёд, наблюдая за жизнью внизу. С ощутимой высоты герои заметили, что город невольно перетекает в разные районы. Слева, между ветвями бурых многолетних и невероятно длинных водорослей макроцистиса, территория была усеяна множеством небольших домиков, крыши которых состояли из настоящих огромных ракушек разных замысловатых форм, покрытых морской тиной. Справа, в бескрайних просторах синевы, располагался настоящий подводный замок, величественно возвышающийся на дне. Его стены, выточенные из прозрачного переливающегося коралла, отражали солнечные лучи, проникающие сквозь воду как призрачные лучи света. Замок был облеплен богатством морской флоры: яркими водорослями, тропическими цветами и мохнатыми губками, которые словно обвивали его изысканную архитектуру, придавая ей загадочный и таинственный вид. Крыша замка, выполненная из волшебного материального стекла, напоминала каплю, застигнутую в полёте, искрящуюся на солнце и отражающую подводные пейзажи. Мягкие рифлёные линии крыши плавно переходили в форму морских волн, создавая иллюзию лёгкости и невесомости.       Уэйда заметила, как её подопечные завораживающе рассматривают замок, и пояснила, что их взору предстал сам королевский дворец, где на троне вместе со своей царицей Амфитритой восседал лидер их мира — Кано, который являлся прямым потомком самой Первородной Океаниды Корделии. Он властвовал в окружении своих советников — мудрых и могущественных нимф Нерид, от красоты которых невозможно было оторвать глаз.       Далее проводница провела им экскурсию по центру города, показав торговые улочки, бульвар искусств, где самые талантливые выставляли свои рисунки, другие местные дарили прохожим свои песни и музыку, а где-то ярко светился театр, словно зазывая своими пёстрым оформлением каждого прохожего. Самыми ярыми покровителями искусства здесь были Наяды, члены высшего общества, поражающие своей невероятной внешностью. Их белоснежная гладкая кожа переливалась маленькими частицами целой палитры цветов, словно они сами являлись творением самой магии, завораживали своими длинными ресницами с проницательными взглядами глаз, за которыми почти не было заметно белого яблока. Бульвар кишел в основном Хами, как выразилась Уэйда, обычными горожанами-русалками, рядом с ними кружились маленькие Кендры, как оказалось, так называли детей. Улицы патрулировали тритоны, облачённые в доспехи и вооружённые копьями.       Вскоре они достигли небольшого здания, находящегося на окраине мегаполиса. Это было тихое место, пестрившее всякой флорой и фауной. Сине-зелёные длинные водоросли покачивались, навевая умиротворение, песочное дно было усеяно морской травой посидонией, коралловые полипы бирюзового, красного и жёлтого цветов обнимали камни и скалы, а вокруг проплывали крылатки, рыбы-ангелы, оранжевые амфиприоны, по дну сновали морские котики, которые, казалось, совсем не боялись чужаков.       — Это отель, специально возведённый для других существ, — объяснила Уэйда, показывая на здание. — Вход защищён барьером, внутри помещений царит воздух. Все удобства включены. Хорошего вам отдыха!       — Спасибо, — сказала Серен, улыбаясь.       — Давайте оценим, — воскликнул Курт, сделав рывок вперёд.       Дан пожал плечами и поплыл следом за своими друзьями. Пройдя пелену, они опустились на пол, удивлённо вдохнув сладостный кислород. Пол мерцал, отражая переливы водной глади, обрамляющей здание. Сотрудница, по ауре являвшаяся волчицей, встретила их и проводила до номера с тремя спальнями. Друзья вошли в просторную гостиную с округлённым стеклянным потолком, над которым проплывали рыбы. Справа находилась настоящая барная стойка, к которой тут же метнулся Курт, изучая все разновидности алкоголя, любезно предложенные отелем. Серен плюхнулась на мягкий светлый угловатый диван и по-хозяйски сложила ноги на журнальный столик. Дан же заглянул в другие комнаты, служившие спальнями. Идеально застеленные кровати были усеяны несколькими подушками, а рядом с ними до потолка возвышались шкафы для одежды. В комнате, предназначавшейся для женщины, над кроватью висела большая ракушка, с которой свисал белоснежный тюль, а напротив постели располагался туалетный столик. Стен практически не было — одни окна, выходящие либо на панораму города, либо на бескрайний океан.       Дан подошёл ближе и потрогал шёлковые шторы, которыми можно было закрыться при желании. Осмотревшись, вампир решил вернуться в гостиную.       — Интересно, откуда столько света? Здесь ведь нет электричества, — размышлял Курт, наливая себе виски в гранёный стакан.       — Может, это магия? — Серен посмотрела на прозрачный потолок.       — А как ты объяснишь водопровод? — спросил Дан.       — Наверное, там течёт морская вода, — предположила девушка, пожав плечами.       — Пресная, я проверил, — ответил Морте, усмехнувшись.       — Да ладно? Пресная? — удивился Курт. — Вот уж действительно загадка вселенной. Я же теперь не засну, пока не узнаю.       — Не повезло тебе. — Дан облокотился о проём.       — Будете со мной? А то праздновать нашу находку в одиночку совсем невесело, — предложил Курт, покачивая бутылку спиртного, будто соблазняя на распитие.       — Наливай, — махнул рукой вампир и обратился к Серен: — Ты с нами?       — Естественно, только немного, — ответила чародейка, мило улыбнувшись.       — Здесь столько всего, даже можно смешать пару коктейлей при желании, — поднял брови Флеки.       — Давай пока ограничимся одним, иначе, чувствую, мы не покинем этот номер, если попробуем всё, — усмехнулся Дан.       Девушка хихикнула, оборотень пожал плечами и налил каждому по стакану виски. Дан и Серен подошли к барной стойке, усевшись на высокие стулья. Курт, изображая из себя искусного бармена, элегантно закинул несколько кубиков льда, подвинул к друзьям наполненные бокалы и тарелку с нарезанными кусочками сыра. Подняв их, они чокнулись и сделали по глотку. Зажмурившись от крепкости, Дан и Серен потянулись за ломтиками.       — Эй, после первой не закусывают! — сказал Курт, пытаясь отдышаться.       — Кто тебе такое сказал? — спросила девушка.       — Отец с дядей всегда повторяли. — Флеки поднял указательный палец.       — Мой, кажется, тоже, только в своей манере, — ответил Морте, закинув кусочек сыра в рот.       — Очень благие наставления, — вздохнула Серен с сарказмом и улыбнулась.