Лунный Ореол

Год назад

      С самого рождения они были связаны. Такие похожие друг на друга, сёстры часто дурачили родителей, которые порой не могли различить, кто из них кто. Однако девочек удивляло, как мама так просто разоблачает их, но женщина, их родившая, не могла не определить. С каждым годом они становились всё милее и краше. Но по мере того как девочки росли, их стало проще различать. Серен стала хитрой и колкой, никогда не упускала возможности обратить на себя внимание, Селеста же была скромна и мила, но не уступала своей близняшке в привлекательности. Они всегда находились вместе, выручали друг друга, будь то подмена на экзаменах в Академии магии или избегание наказания за проделки. На посвящение в ведьмы ковена созвездия Змеи им подарили собственного фамильяра в виде маленькой белой змеи.       Серен была связана единой душой с Селестой, и, когда в один день потеряла сестру, мир чародейки разбился в дребезги. Её дух раскололся, утратив дорогую половину, без которой она не представляла свою жизнь. Всё началось задолго до этого злополучного дня. Аскольд вёл себя странно, часто пропадал в своей мастерской, постепенно становясь чем-то одержимым. Его словно подменили после последней охоты. Как бы сёстры ни пытались узнать причину его поведения, всё оказалось тщетно. В мастерской они не находили ничего существенного, а на вопросы отец не отвечал.       Через время Селеста впервые показала Серен странную метку, которая недавно появилась на руке. Она стала первой жертвой злосчастного рока. Всё решил несчастный случай, когда девушка полезла на дерево, чтобы собрать шпанку черешни, и сорвалась вниз, соскользнув со ступени складной лестницы. Серен видела её смерть своими глазами, и увиденное навсегда осталось в памяти. Селеста упала на забор, острый деревянный конец проткнул живот девушки насквозь. Она хрипела, пытаясь вздохнуть, но мешала кровь, которая сочилась изо рта. Серен сначала кинулась к ней, но затем застыла на месте от ужаса. Воздух пропитался морозом, могильный холод пронзил каждую клеточку тела. Тогда Серен впервые увидела его. Силуэт до жути страшного существа начал проявляться. Голова была скрыта капюшоном, а вместо лица зияла настоящая тьма. Он не шёл, а парил над землёй, края его чёрного плаща распадались на маленькие частицы и собирались вновь, не оставляя следов на земле. В руке он держал косу, словно оружие, удерживал её на спине. Девушка догадалась: это был сам жнец Смерти. Прежде Серен и подумать не могла, что такое возможно увидеть. Она упала на колени и вцепилась в умирающую сестру.       — Нет, прошу, — умоляла она со слезами.       Жнец молчал, будто не слыша её слов, но через мгновение всё же ответил:       — Никому не избежать судьбы. Отмеченных ею всегда забирают первыми.       Это был жуткий, загробный, мрачный голос, пробирающий до самых костей. Он взмахнул рукой, оттолкнув своей силой Серен, и нагнулся, будто рассматривая свою жертву, которая захлёбывалась от собственной крови, с каждой секундой становясь всё бледнее. Из глаз Селесты уходила жизнь, сменившись на мольбу о прекращении страданий. Серен боролась до последнего, поднялась, но застыла: какая-то неведомая сила удерживала её на месте. Жнец исполнил желание умирающей, вытянув душу из девушки и одним взмахом косы отделив от тела. Селеста больше не дышала, испустив последний дух. Серен закричала от отчаяния, её магия вырвалась наружу, но она совсем не подействовала на жнеца. Заполучив то, за чем пришёл, он исчез так же, как и появился, не оставив ни следа.       В тот день родители смогли остановить её бесконтрольный поток магии, но всё было кончено. Серен не жила, а существовала. На похоронах сестры она безэмоционально смотрела на горящий костёр, смотрела, как пламя поглощает то, что осталось от Селесты. Она не слышала, как рыдает мать, как тихо всхлипывает отец, как выражают соболезнования члены ковена. Мир стал серым и невзрачным, её разум поглотила долгая тишина. После похорон она лежала не двигаясь несколько дней, пока не получила нагоняй от отца. Каждый справлялся с горем по-своему: Аскольд всё чаще пропадал в своей мастерской, Аурелия отвлекалась домашними делами, практически каждый день делая генеральную уборку в доме и пытаясь привлечь дочь к этому, думая, что ей поможет. Серен делала всё автоматически, даже не стараясь угодить прихотям матери. Практически каждое задание, которое ей пытались поручить, заканчивалось руганью. Но девушке было всё равно, она утратила желание жить после потери сестры.       Каждый день она возвращалась в комнату с надеждой снова увидеть её живой и здоровой, но реальность только сильнее давила, усиливая и без того невыносимую боль. Лишь через время Серен начала осознавать, что больше никогда не увидит Селесту. Это было самое страшное и ужасное чувство.       Она никогда её не увидит.       Так прошло около девяти месяцев. Аскольд погряз в работе, бросался в бой с некромантами, которые отравляли жизнь миру магов. Они почитали смерть, пользовались запрещённой тёмной магией, оскверняли могилы, поднимая мертвецов, и использовали их как оружие. С тех пор как появился культ Смерти, чародеи стали кремировать своих погибших родственников, опасаясь, что некроманты доберутся до тел и душ, очернят их своей страшной магией. Казалось, время лечило сердце Серен, но жизнь нанесла добивающий удар.       В один из обычных дней к дому Серпенс пришли чародеи. Они были охотниками в отряде Аскольда, его подчинёнными. Тогда они сообщили страшную весть. Аурелия упала в обморок, а Серен едва стояла на ногах. Отец погиб в бою, забрав своего убийцу с собой в могилу. Охотники выразили свои соболезнования, которые вывели Серен из себя. Она выгнала их и упала на пол, снова закричав от душераздирающей боли. Магия снова вырвалась из неё, энергия привела Аурелию в сознание, и мать поспешила успокоить дочь, крепко обняв её. Они прорыдали всю ночь.       На следующий день принесли тело. Серен даже не могла взглянуть на бездыханного отца. Того, кто в детстве качал её на качелях, которые смастерил собственными руками, кто катал её на своих плечах, кто часто приносил подарки после каждой охоты, кто неумело плёл ей косички, к кому она сделала свои первые шаги, кого она назвала первым словом. Серен была очень близка с Аскольдом в то время, как Селеста больше привязалась к матери. Его гибель стала очередным сокрушительным ударом. Аурелия упала головой на тело мужа и, вцепившись пальцами в одежду, взвыла. Это было похоже на отчаянный рёв женщины, потерявшей самое дорогое. Своего мужа, родную половинку, с которым она прожила больше двадцати лет.       Самым страшным была безысходность. Чародеи обладали могущественными силами и знаниями, но не могли ими воспользоваться, ведь Смерть обмануть невозможно. Даже бессмертные вампиры не могли противостоять ей, когда не хотели жить. Жнец приходил ко всем и забирал самое дорогое, что было. Но впасть в очередной транс собственной тьмы Серен не дала внимательность. Когда Аурелия отошла от мужа и её стали успокаивать члены ковена, девушка подошла к телу отца. Она ужаснулась, когда приподняла его холодную и бледную руку. На ней красовалась чёрная метка, точно такая же, как у Селесты. Серен невольно вспомнила слова жнеца перед тем, как он оборвал жизнь сестры: «Отмеченных ею всегда забирают первыми».       Девушка отшатнулась, бросив руку отца. У неё всё внутри похолодело. Она начала догадываться, что метка сыграла главную роль в произошедшем. Она была предвестником самой смерти. Серен вспомнила, как Селеста беспокоилась о возникшей метке перед своей гибелью. И наверняка она появилась у Аскольда позже, это повлияло на его судьбу. Именно об этом говорил жнец. Но Серен поглотила растерянность. А вдруг метка снова появится у матери или у неё самой? Неужели гибель её родных закономерна? Но по какой причине она проявлялась, чародейка не знала.       После похорон отца девушка снова замкнулась в себе, практически перестала выходить из комнаты. Аурелия перестала её донимать домашними обязанностями: гибель мужа окончательно сломала женщину. Всё изменилось в тот день, когда Серен заметила зловещую метку на руке матери. Её поглотил настоящий ужас. Девушка набралась решимости зайти в мастерскую отца. Она обыскала, казалось, каждый угол, надеясь найти хоть какие-то ответы, но ничего полезного не обнаружила. Паника накатывала с каждой секундой. Времени было ничтожно мало. Скоро жнец снова появится, чтобы забрать очередную жертву. Серен вышла на улицу и хорошенько отдышалась. С чистой головой она снова обыскала комнату.       На этот раз ей повезло. В руки попался дневник Аскольда. Чародейка тут же прочитала его от корки до корки. Потеряв силы стоять, она опустилась на стул. Оказалось, отец догадывался, что с ним происходит, но не мог понять, что конкретно. Предполагал, что болен, и с одержимостью искал какое-то лекарство. Но где его искать, он не указал, нить оборвалась. Серен чуть было не опустила руки, но погибший отец дал ей надежду. Девушка внимательно осмотрела стеллаж и вытащила самую странную книгу из коллекции. Название отдавало жутью и чем-то запрещённым. Книга была о тёмной магии. Серен прятала находку от матери и тайком читала, пока не наткнулась на обряд призыва жнеца смерти. Этот раздел очень заинтересовал её, ведь лишь только сама Смерть могла дать ответы на все её вопросы. Для ритуала требовалась кровавая жертва и заклинание, описанное в другой незнакомой книге. Серен поднялась с подушки и взглянула на качающиеся ветки клёна, под которым стала проводить всё своё свободное время. Она предположила, что та самая книга с заклинанием находится у некромантов. Чародейка так злилась на этот культ, который погубил её отца, что решила найти их и отомстить.       Книга о тёмной магии оказалась гораздо полезнее, чем она думала. С её помощью Серен узнала, что по миру разбросаны места Силы, где земля пропитана смертью и кровью. Девушка догадалась, что ближайшее место может быть не так далеко от их деревни, где когда-то очень давно случилась битва между сверхъестественными существами и людьми. Серен добралась до города, недалеко от которого находилось предполагаемое место Силы. Девушка направилась в лес, ориентируясь по карте, и вскоре добралась до обелиска, на котором были высечены памятные слова и дата.       Услышав голоса, она затаилась. Затем послышался едва различимый вопль. Серен ужаснулась, предположив, что кого-то приносили в жертву. Но отступать было нельзя — над матерью нависла тень Смерти. Потерять ещё одного близкого Серен больше не могла. Она подобралась ближе, на поляне заметила высеченную огромную пентаграмму, а на постаменте — громадную книгу, над которой склонился некромант. Другие тащили мёртвое тело в сторону палаток, оставив, вероятно, главного одного. Глубоко и тихо вздохнув, девушка осторожно вынула свой атам и медленно вышла из укрытия. Что ею тогда двигало, чародейка не знала, ведь сама затея казалась самоубийственной. Но Серен уже не думала о рисках, она жаждала крови и мести. Хотелось просто разорвать поганого некроманта, чтобы тот больше никому не причинил вреда. Она подошла к нему сзади, но он услышал её шаги, обернулся, и девушка тут же всадила лезвие ему в горло. Некромант закряхтел, схватившись за шею, и медленно сполз на землю. Из его горла пульсировал бесконечный поток алой крови, напитывая ею землю. Серен дрожала и даже не поняла сразу, что совершила. Она впервые убила. Сделала это без сомнений, рука сама поднялась для удара. Страх работал, адреналин зашкаливал.       Серен дотронулась до книги запачканными кровью пальцами и пролистала её. Магия, исходящая от страниц, стала распространяться по телу чародейки. Она ощутила настоящее могущество и невообразимую силу. Фиолетовые глаза засветились, листы стали сами переворачиваться с невероятной скоростью, пока не остановились. Книга показала своё нутро, всё сильнее поглощая девушку во тьму, она принимала её без сопротивления. Перед ней проявилось нужное заклинание.       Позади послышались шаги — враги приближались. Серен, удерживая книгу в руке, повернулась к ним. Её силуэт излучал тёмную, страшную ауру. Она вытянула руку вперёд. Прибывших некромантов сложило пополам, чёрные путы стали связывать их тела, сжимая всё сильнее с каждой минутой. Противники взвыли от боли, попытались высвободиться, но их магии не хватило для противостояния силе незнакомки, которую всё больше поглощала тёмная магия. Силки ломали кости, резали кожу — некроманты погибали мучительной смертью. Когда последний из них глухо рухнул на землю, Серен стала повторять заклинание призыва. Слова на древнем языке с верным произношением вылетали сами, всё сильнее вынуждая прибывшего забрать души жнеца показаться.       Увидев силуэт Смерти, Серен стала сопротивляться магии книги. Сила манила её, не желала отпускать, пробуждая покориться ей. Но девушка усилием воли швырнула её в сторону, упав на колени. Пугающее могущество стало покидать её тело. Жнец молчал и не двигался, удерживая косу на плечах. От него веяло таким же могильным холодом. Казалось, отовсюду стала утекать жизнь, хотелось пасть в его объятия, чтобы Смерть забрала всю боль, страх и отчаяние. Но Серен помнила свою сестру, отца и ещё живую мать. Девушка с трудом поднялась.       — Что означает метка, которая появляется на руках моих родных? Почему они умирают? — спросила она вымученно. — Отвечай мне!       — Это мой знак, — не сразу сказал жнец. — Судьба таких предопределена, она всегда забирает отмеченных ею рано или поздно.       — Ты её наложил?       — Нет. Один из моих последователей, которого я уже забрал. И скоро приду за тобой и твоей матерью.       — Это что, какое-то проклятие?       — Вы называете это так.       — Как снять его? Ведь это нарушает порядок вещей.       — Последовательность запущена, ты сегодня нарушила его не меньше.       — Это лишь последствия наложенного некромантом проклятия, — не согласилась Серен. — Но ты можешь восстановить порядок? Сними свою метку!       Жнец не ответил и стал растворяться, словно дым. Действие заклинания заканчивалось, и девушка снова стала звать его, но Смерть исчезла, не оставив никакого выхода. Серен в отчаянии закричала. Её семья была проклята, и даже смерть виновного некроманта не могла этого изменить. Это был конец, от Смерти невозможно уйти. Она настигает всегда, где бы ни была. Жнец пообещал прийти за ней и вместе со своим уходом наградил чародейку. Серен задрожала от ужаса, когда на её руке проявилась та самая метка.