Лунный Ореол

      Двадцать один год назад

      Тусклый свет едва проникал в комнату. За окном шёл проливной дождь, громко барабаня по стеклу, а ветер зловеще завывал. Казалось, что многовековые немногочисленные деревья вот-вот вырвет с корнем. Послышался глухой всплеск и скрежет, очередная ветка сорвалась под натиском не хотевшей усмириться стихии. Такая погода была обычной для этой местности, и Дан порой задавался вопросом: почему именно здесь? Неужели предки не могли воздвигнуть родовой замок в более спокойном месте? Но сейчас этот вопрос не так сильно интересовал его, стойкое внимание приковал к себе отец, стоявший к нему спиной. От Кардена веяло могильным холодом, отстранённостью и безразличием ко всему, что происходило вокруг. Шокирующая новость из его уст прозвучала обыденно, словно не имела большого значения.       Совсем ещё юный Дан немного растерялся, даже не сразу сообразив, что ответить, внутри его обуяла обида. Неужели все усилия и труды прошли впустую? Почему Совет вампиров не спешит назначить злосчастную дату? Почему его решили отослать невесть куда и назначили руководить какими-то раскопками? Не понимал: почему он? Ведь не был археологом, никогда не имел с этим никаких дел, а шёл упорно по стопам своей семьи, хотел обучаться на юриста. Поступить в престижный университет позволяли только высшим вампирам. Бессмертным. Смешанная кровь полукровки, которая пульсировала по венам, создавала трудности Дану — общество вампиров относило его к средней касте. С ним не считались, а стать почитаемым и уважаемым аристократом по какой-то причине не давали шанса, постоянно подкидывая очередное препятствие. В этот раз ему досталось руководить раскопками в мире чародеев, и необходимо было не только найти общий язык с магами, но и довести исследование до ожидаемого руководством результата.       Отец развернулся. Только сейчас Дан смог уловить мимолётную болезненную эмоцию. Лицо же не выражало ничего — таким стал Карден после того самого дня, который разделил их жизнь на до и после. Это была скорбь, навсегда закрепившаяся в душе главы семьи Морте и клана Фемида. Дан отвёл взгляд от возникшей неприятной мысли. Он порой злился на отца за его отстранённость, ведь не только он лишился близкого и родного. Чувствовал, как Карден навсегда закрылся от него, не понимая, что его сыну нужна отеческая поддержка как никогда. Порой Дану хотелось наорать на него или ударить, чтобы вызвать хоть какую-то реакцию, но он осознавал, что попытка была бы бесполезна. Как и добиться сейчас от него объяснений. Дан закрылся от отца в ответ.       Карден нарушил тишину, пояснив, что от результата его исследования будет зависеть решение Совета высших вампиров назначить Инициацию. Дан скривился от негодования, не желая ни телом ни душой заниматься поручением. Но выбора у него не было. Статус и авторитет имели важнейшее значение в мире вампиров. Обрести бессмертие и стать высшим аристократом было жизненно необходимо. Как единственного наследника главы клана Фемида, Дана всегда готовили лишь к одному: принять наследие, стать лидером и управлять не менее достойно, чем отец. Карден объяснил ему в кратких чертах, что от него требовалось, и отпустил, развернувшись вновь к окну с чёрными ставнями. Буря не утихала.       Собрав вещи, Дан спустился в подвал, где находилось специальное помещение, предназначенное для быстрого перемещения в мир людей. Он встал на выгравированную на каменном полу перед аркой пентаграмму и сделал маленький надрез на руке. Присев, он поднёс рану к границе рисунка и представил место, где ему хочется оказаться. Капля крови активировала портал. Аура красного цвета заполонила комнату, а пространство внутри арки расширилось, образовав чёрную дыру в кромешную тьму. Поправив шляпу, Дан поднял портфель с пола и шагнул в бездну.       Открыв глаза, он огляделся и понял, что оказался в пустом переулке. Неподалёку послышались голоса и гул проезжающих мимо автомобилей. По запаху он определил, что голоса принадлежали людям, — он попал в человеческий мир. Вспоминая наводку отца, Дан вскоре нашёл небольшой комиссионный магазин. Зайдя внутрь, он почувствовал магическую ауру, исходящую от продавца. Подождав, пока посетители уйдут, вампир подошёл и тихо назвался, объяснив, кто он и что ему поручили. Чародей откинул деревянную доску прилавка и, озираясь, впустил его в потайную комнату. Тогда Дан впервые лицезрел, как маги перемещаются в свой мир, не прибегая к поиску ближайшего портала. На шее продавца засиял прозрачный кристалл, на стене открылся проход, красиво переливающийся розовым, сиреневым и голубым цветами. Посередине было мутное пятно, мешающее видеть, что же было за этой пеленой.       Без промедления он прошёл туда. Приятное тепло окутало его, оно казалось воздушным и лёгким, магия просочилась сквозь вампира, пропуская в новый мир, который он ещё никогда не видел. Благодать сменилась резким толчком. Портал закрылся, не оставив после себя ни пылинки. Дан оторопел, на мгновение позабыв о своей задаче. Перед ним показался совершенно удивительный мир Саэлестис, означающий на древнем языке «Поднебесный». Название полностью оправдывало себя. Вдали, между белых облаков, в воздухе парило множество островов, с которых сочилась вода из водопадов. Казалось, один из них находился на самых Небесах и светился ослепительным заревом. Мимо вампира проходило множество разных существ, аур было несколько, отчего Дан растерялся и не сразу встал в очередь. Таможенный контроль проходил с особой внимательностью, из-за чего очередь образовалась значительная. Вскоре его обыскали и расспросили о причинах прибытия. Далее пропустили через арку, и Дан ощутил, как всплеск магии пробежался по телу. Он прошёл последнюю проверку.       К счастью, ему не пришлось даже задумываться над тем, как добраться до места раскопок. Его уже ждали. Сопровождающая группа, состоявшая исключительно из магов, проводила его до колесницы, которая оказалась даже не запряжена лошадьми. Но, казалось, местных это совсем не волновало. Дан решил промолчать и воздержаться от расспросов, сев на мягкое сиденье. Остальные сопровождающие уселись в другой транспорт. Вдруг Дан почувствовал, как колесница оторвалась от земли, её края засветились магией, и вопрос про лошадей сразу у него отпал. Этот мир так сильно отличался от его. Вампиры жили в сумерках, не зная солнца, небо постоянно заслоняли тучи, а в ясные дни его закрывала защитная серая пелена. В городских районах преобладали слякоть и зной, а за их границами — сухая пепельная пустыня, где не было места зелени. Здесь всё было наоборот. Солнце светило ярко, всё вокруг усеяно деревьями, цветами и реками, в воздухе витает настоящая магия. Ею было пропитано всё. Дан даже позабылся и с детским восторгом поворачивался в разные стороны, с интересом рассматривая всё вокруг.       Дорога вела их по холмистой местности, открывая потрясающий вид на парящие острова. Куски земли, которые держались на воздушных потоках и свободно перемещались по небу, выглядели как нечто невозможное и сказочное. Вампир гадал, как они держатся в воздухе, ведь магия была не настолько всемогущей. Сопровождающие его чародеи с гордостью поведали, что причина всему — магические свойства минералов, обнаруженных учёными глубоко в недрах земли. Также Дан узнал, что магия чародеев накапливается — не каждый способен выдерживать такую энергию, чтобы она их не уничтожила, когда её становится слишком много, поэтому маги в пещерах добывают специальные кристаллы, которые помогают им заключать в них свою энергию.       Вскоре они спустились вдоль реки прямиком к скалам. Там на поляне уже стояло оборудование и палатки. Остановившись, Дан заметил нескольких вампиров, которые, вероятно, прибыли раньше него на несколько дней. По лицам магов стало понятно, что они были не в восторге от сотрудничества, но не следовать договорённости Тёмного Князя, лидера вампиров, и Верховного Чародея, лидера магов, было нельзя. Пока Дан разминал плечи, к нему подошёл чародей, держа в руках увесистую папку. У него были длинные пепельные волосы и синие глаза с ярким неестественным оттенком.       — Моё имя Аскольд Серпенс. Меня назначили руководителем исследования, — сказал он и протянул руку.       — Значит, с вами мне предстоит работать вместе? — отозвался вампир и пожал её.       — Верно, — ответил тот добродушно.       — Дан Морте. Рад знакомству.       Чародей поведал ему детали раскопок, которые продолжались уже несколько дней. На соответствующий вопрос Дана — что же они ищут — Аскольд ответил неоднозначно. Его лицо приняло обеспокоенный вид. Вампир догадался, что, возможно, чародея тоже не посвятили в это, однако руководство очень чётко обозначило: результат должен быть в кратчайшие сроки. Пещера, в которой шахтёры копали, была душной и пыльной. Запах тоже стоял соответствующий. С работников ежедневно сходило по три ручья пота, они трудились не покладая рук. Применять магию строго запретили, ведь даже простое заклинание на зачарование лопат и кирок могло дать осечку и спровоцировать обвал. Помогавшие вампиры-археологи держались обособленно, но выполняли работу ответственно. Общение Аскольда и Дана постепенно сменило тон с делового на дружеский. Морте проявлял себя как настоящий лидер и начальник, не давая никому отлынивать. Серпенс был таким же по духу, из-за чего работа оказалась плодотворнее, чем ожидалось.       Пещера, где проводились раскопки, была самой необычной из тех, в которых Дан когда-то был. В самых её недрах всё казалось сказочно прекрасным. Источником света служило множество мелких кристаллов, усеянных поверху. Свечение синего и белого цветов придавало этому месту свой шарм. Единственный проход оказался завален огромными камнями, рабочие долго трудились, чтобы расчистить его. Постепенно каждый удар кирки продвигал их вперёд. Иногда шахтёры находили сокровища древности в виде статуэток или чего другого диковинного, их отдавали вампирам и магам-археологам на изучение.       По мере совместной работы Дан и Аскольд стали друзьями. Вампир многое узнал про чародея. Аскольд был первоклассным учёным и магистром магии, владеющим всеми четырьмя стихиями. Его ждала дома беременная жена, которая вот-вот должна родить. Маг рассказывал про семейные хлопоты и трудности, с которыми он столкнулся в период вынашивания ребёнка Аурелией. Он с теплотой мечтал, что у них родится двойня, ведь у жены был живот гораздо больше, чем у других беременных женщин. От него Дан узнал, что чародеи объединяются в ковены, которые носят названия небесных созвездий. В свою очередь, вампир делился историями про свой мир, где он вырос. Рассказал про свой клан Фемида и что ему когда-нибудь предстоит занять место отца, делился своими переживаниями на эту тему. Даже однажды открылся, поведав о своём семейном горе.       В один день всё изменилось, когда шахтёры смогли расчистить проход. Все, кто находился в это время на улице, услышали из пещеры пронзительный крик. Дан и Аскольд пошли первыми, в руках удерживая фонари, в которых были заключены магические кристаллы. Пройдя в недра пещеры, они наткнулись на мужчину. Шахтёр не шевелился, на его лице застыла гримаса ужаса, а тело замерло в неестественной позе. Один из вампиров констатировал смерть на месте. Дан и Аскольд тревожно переглянулись и пошли дальше. Перелезая через булыжники, они наконец наткнулись на дверь, на которой светящиеся символы оказались рунами. Рядом с ней сидел, прижавшись к стене, дрожащий от ужаса другой шахтёр. Перед дверью лежало ещё несколько мёртвых рабочих, а на земле и в скалистых стенах торчали стрелы.       — Осторожно, здесь ловушки! — крикнул выживший, поджав к себе колени сильнее.       — Что здесь произошло? — спросил Дан.       — Мы стали очищать дверь, но тут сработала ловушка, я успел отскочить, но другие… — со слезами на глазах пробормотал парень.       Приказав остальным сопровождающим увести пострадавшего и убрать здесь трупы, Дан и Аскольд смело подошли к загадочной двери. Чародей провёл ладонью вдоль надписей, не касаясь их, и почесал гладко выбритый подбородок. Вампир же почувствовал себя бесполезным, ведь совсем не разбирался в магических рунах и не мог понять их значения. Молчал Аскольд долго, всматриваясь в каждый символ. Руны больше не светились.       — Поделишься размышлениями? — спросил Дан, посмотрев на мага.       Чародей ответил не сразу. Объяснил про каждый символ неторопливо, вдумчиво. Первая руна называлась Наутиз. Символизировала значимость личного развития как результата усилий и стремлений через преодоление трудностей путём постоянной борьбы. Вторая руна была Иса. Ассоциировалась с застоем, неподвижностью и замёрзшим состоянием, служила напоминанием о важности терпения и акцентировала внимание на внутренней работе над собой. Третьей руной оказалась Турисаз. Обозначала силу, которая могла быть как разрушительной, так и защищающей, и была связана с крупными изменениями, часто сопровождающимися трудностями, но ведущими к значительному росту. Последняя же — Лагуз, руна воды — ассоциировалась с глубокими эмоциями, интуицией и подсознанием. Указывала на необходимость тщательного погружения в собственные чувства.       — А если предположить, что эти руны имеют скрытый смысл и олицетворяют конкретное существо? — предположил Дан.       Аскольд в изумлении взглянул на вампира. Описания чародея наталкивали на определённую мысль, которую маг не смог уловить, в отличие от вампира, который обладал повышенной внимательностью к деталям. Дан озвучил свои мысли: он размышлял, что раз уж Наутиз служила символом постоянной борьбы, то именно оборотни первыми ассоциируются с ней, ведь они сражаются с полнолунием и не перестают подавлять свой гнев. Иса явно указывала на вампиров, которые застыли во времени, никогда не старея. Первые образы руны Лагуз возникали в виде жителей подводного мира, славившихся своими глубокими взглядами и изумительной проницательностью. А вот Турисаз словно олицетворяла самих чародеев, так как их магия не только приносила силу, но и разрушала изнутри.       — Что ж, — кивнул он, — твоя теория имеет место быть. Раз уж мы находимся в мире чародеев, подходит только одна руна.       Аскольд потянулся к символу Турисаз, но вампир остановил его, схватив за руку.       — Это всего лишь мои мысли, вдруг я ошибся? — сказал он. — Давай лучше я, тебе ещё детей растить. В случае чего смогу увернуться, а ты нет.       Чародей не стал спорить и отошёл к каменной стене. Дан неуверенно протянул руку и прикоснулся к руне бледными пальцами. Она засветилась, свет её линий распространился по всей поверхности двери. Дан со сверхскоростью отбежал на безопасное расстояние. Послышался щелчок, и врата с тяжестью и скрипом отворились. С потолка посыпалась пыль, образовывая пелену, за которой тяжело было увидеть, что находится впереди. Подождав немного, пока пыль осядет, Аскольд и Дан осторожно зашли внутрь, опасаясь ловушек. Перед ними показался громадный гладкий камень. От него веяло сильной магией самой древности, и это создавало ощущение, что он живой. Его грани сказочно переливались на едва проникающем свету, словно маленькие белые частицы блуждали по всей поверхности, как сосуды, по которым пульсирует кровь. Чародей внимательно и с изумлением осмотрел его, обойдя вокруг. Дан не мог оторваться, заворожённо уставился на невероятную находку, не удержался и дотронулся кончиками пальцев до гладкой поверхности. Его словно поразило молнией — магия пронзила такая мощная, такая всемогущая. Вампир отшатнулся, не в силах справиться с бурным импульсом.       — Похоже на тот самый камень из легенд, — воскликнул Аскольд, тоже дотронувшись до него, и словно ошпаренный поспешил убрать руку.       — Думаешь, мы нашли Камень Первородных, который создала сама Лилит? — удивлённо спросил Дан.       — Он будто состоит из древней магии, — ответил он и кивнул. — Поразительно! Но откуда он здесь и почему излучает такой сильный импульс? Неужели Первородный Чародей вложил в него свою силу? Но почему никто не обнаружил след такой магии?       — Вероятно, рунные врата сдерживали эту силу. Только от него нет никакой пользы. А вдруг здесь кроется ещё загадка? — задался вопросом Дан.       — Вампиры ведь помешаны на крови? По легенде, Лилит часто приносили жертвоприношения. А если камень это тоже требует? — задумался Аскольд.       Они многозначительно переглянулись. Вампир тут же проткнул своими клыками кожу на запястье, чародей сделал надрез на ладони своим атамом. Они резко прижали раны к камню, который тут же впитал кровь в себя. На этот раз магия не оттолкнула их, а, наоборот, обдала неведомой благодатью. Вдруг Камень дрогнул, концы его стали распадаться на мелкие частицы и кружить вокруг, составляясь в символы. На нём появились выгравированные слова, которые Аскольд прочитал вслух.

«Во мгле небесный свет

Богатство ему дарует,

Если примет земли энергию

И не сгинет до рассвета».

      Дан удивился, ведь видел перед собой больше. Второе мрачное стихотворение вызвало у него тревогу. Он ещё раз взглянул на чародея, который явно не видел других слов, и пришёл к выводу, что полный текст способен прочесть только он — вампир–полукровка с магическими генами.

«Загадку ветер шепчет,

Сквозь туман ответ покажет,

Если кровь мужа породившего

Будет на руках падшего».

      Дан прочёл вслух для Аскольда. Тот в ужасе обернулся на него и спросил, почему не видит этих слов. Вампир поделился теорией и рассказал про своё происхождение.       — Предполагаю, что здесь кроется послание или какая-то тайна. В легендах говорилось, что Лилит почти достигла совершенства, что у неё был ключ к нему, но Первородные разделили его и развеяли по ветру. Лишь его части способны пролить свет на путь к невидимой башне, — задумчиво рассуждал Аскольд.       — Откуда ты столько про это знаешь?       — Я учёный. Знать всё — моя профессия, — улыбнулся чародей.       Когда о результатах исследования они доложили начальству, проект засекретили правительства обоих миров. Юный Дан помнил, что всех, кто работал над ним, заставили подписать соглашение о неразглашении. Когда он вернулся в мир вампиров, ему позволили пройти Инициацию и стать бессмертным высшим вампиром. С тех пор он больше никогда не видел Аскольда.