Лунный Ореол

      Свет фонаря подчёркивал силуэт человека, но тень хорошо скрывала его лицо. В воздухе зависло ощущение опасности, незнакомец не двигался, пока фонарь не начал мигать. Свет вдруг распался на множество искр и со скрежетом погас. Силуэт исчез, ощущение ужаса и опасности поглотило Курта и Дана. Парни отступили назад, их не покидало чувство, что за ними продолжают наблюдать, ожидая момента, чтобы неожиданно напасть. Шелест листьев и треск веток выдали присутствие незнакомца.       Дан уже позабыл, что оборотни по своей природе обладали не только чутким нюхом, тонким слухом, но и хорошим зрением. И был удивлён, с какой лёгкостью и ловкостью Курт бросился в темноту, — оттуда послышался жалобный писк. Вампир, казалось, за секунду сократил между ними расстояние. Обычный человек бы подумал, что Дан просто телепортировался, но на самом деле он пробежал со сверхбыстрой скоростью, такое могли уловить далеко не все сверхъестественные существа. Этим могли похвастаться разве что сами вампиры и оборотни-альфы.       Парень, которого удерживали за воротник, дёрнулся, едва сдержавшись от крика. Дан видел юношу не впервые, прежде никогда не заговаривал с ним, но ему не составило труда узнать его. Курт, краснея от злости, подвесил Гервульфа за ворот куртки и прижал к стволу дерева. Его взгляд брызгал жгучей яростью, а голос стал низким и угрожающим.       — Объяснись немедленно, — практически прорычал Курт приказным тоном.       — Он похитил её. А она там. Я ничего не смог сделать, шёл обратно за помощью, — шёпотом промямлил Гервульф, избегая взгляда альфы.       — Кто? — Дан нахмурился.       — Мой брат. Скорее, мы должны вытащить Илву! — призывал Гервульф, когда его опустили на землю.       Деревья и кусты вокруг выглядели особенно пугающе в лунном свете, их очертания казались более резкими и угрожающими. Воздух наполнился запахом земли и прелой листвы, а также ароматом цветущих растений. Но всё же было что-то зловещее в этой атмосфере, что заставляло все чувства обостриться, а сердце забиться быстрее от притока адреналина.       Курт вдруг сорвался с места, тяжёлыми шагами направившись к хижине. Дан поспешил догнать его, вмиг оказавшись перед ним. Бледные ладони, сокрытые в кожаных перчатках, крепко сжали широкие плечи разъярённого оборотня в предупреждающем жесте. Но Курт потерял все остатки адекватности. Единственное, что его сейчас волновало, — Илва и похитивший её Эркуф. Сомнений уже не оставалось: преступником был старший Фенрисера. Однако Дана мучила мысль о том, что всё шло слишком гладко.       — Не останавливай меня. — Курт одёрнул его руки.       — Переть напролом — рискованная идея, — не согласился Дан.       Но парень не послушал его и смело обошёл. Вампиру ничего не оставалось, как направиться за ним. Но когда он сделал шаг, под подошвой будто опустилась скрытая платформа. Детектив ничего не успел сообразить, как земля со скрежетом под ним провалилась.       — Дан! — крикнул Курт.       Как бы ни пытался Дан замедлить своё падение когтями, которые менялись из обычных человеческих ногтей во время превращения в первую ипостась высокородного вампира, это не получилось — земля была слишком мягкой. Местность вокруг хижины была явно усеяна ловушками, и он так легко попался в одну из них. Падение стало для Дана тяжёлым. Рухнувшее тело подняло облако пыли, из-за которого стало труднее дышать. Он почувствовал пульсирующую боль в области таза и спины. Но, благодаря сущности вампира, его клетки обладали быстрой регенерацией. Тихо простонав от боли, Дан нашёл в себе силы приподняться и немного осмотреться. Глаза начали наливаться красным оттенком, когда он запустил процесс превращения. Благодаря этому Дану стало проще ориентироваться в темноте.       Тёмный узкий тоннель вёл в небольшое подвальное помещение. Уловив чужое частое дыхание, он повернулся на источник звука. В углу на полу сидел парень, его грудь часто поднималась, а голова непроизвольно дёргалась. Казалось, будто у него настоящий припадок. Дан осторожно подошёл к нему и оторопел, когда узнал его. Перед ним находился Эркуф, глаза его были закрыты. Парень явно находился без сознания, но его тело отчаянно с чем-то боролось. Рядом с ним детектив заметил несколько разбросанных шприцев. Страшная догадка поразила Дана. Он присел, чтобы поднять один из них. Яркий травяной запах ударил ему в нос. Это был волчий аконит.       Эркуф вдруг проснулся и так зарычал, что Дан испуганно отшатнулся. Глаза оборотня налились жёлтым цветом, а зрачки сузились, больше напоминая звериные. На зубах стали проявляться острые клыки, на руках проступила шерсть. Парня резко сложило пополам, он кричал от боли, ведь его кости начали преображаться. Дан догадался, что становится свидетелем настоящего превращения оборотня из человека в зверя. Но ведь сегодня не было полнолуния, и это означало, что Эркуф принял огромную дозу аконита, которая обращала оборотней в бешенство. И тут детектива осенило. Когда человек совершает осознанное преступление, он предварительно решает вести себя определённым образом. Именно повторяемость способов и приёмов совершения преступлений навела Дана на одну мысль. В первый раз убийца хотел убрать Курта путём подставы. А что, если сейчас он действует похожим образом? И жертвой теперь является Эркуф, которому насильно ввели огромную дозу аконита? Вывод просился сам собой: Гервульф был настоящим убийцей. Пазл сложился окончательно.       Дан немедленно метнулся к выходу, но путь был отрезан железной решёткой. Он поздно понял, что их с Куртом разделили намеренно, и сейчас его подопечному и Илве грозила опасность. Но что насчёт самого Дана? Как ему выжить в запертом помещении вместе с превращающимся Эркуфом, которого поглотило бешенство? Пронзительный вой отрезвил вампира. Изогнутая фигура парня теперь походила на волчью, разорванная одежда валялась вокруг, а кожа юноши практически покрыла его кожу густой шерстью. Дан стал дёргать железную решётку.       Услышав, как Дан провалился, Курт поспешил к дому, примерно прикидывая, куда вампир мог свалиться. Понимая, что где угодно могла поджидать ловушка, парень практически в два прыжка достиг крыльца. Гервульф вскоре догнал его, ступая буквально по вытоптанным следам Флеки, а их было видно отчётливо благодаря влажной почве. Входная дверь оказалась незапертой, парни медленно зашли внутрь, не встречая препятствий на пути. Охотничья хижина была небольшой и состояла всего из двух комнат. Казалось, внутри было темно, тихо и пусто. Но тут они услышали мужской пронзительный крик. Курт заволновался за Дана и хотел было кинуться вперёд напролом, но его остановил Гервульф, напомнив совет детектива. Флеки молча согласился и напряг слух, закрыв глаза. До него донеслось учащённое сердцебиение Гервульфа и тишина, больше никто не кричал. Списав сильное волнение парня на обыкновенное явление в подобной обстановке, Курт не удивился, так как знал, каким трусишкой был младший Фенрисера. Но не подозревал, что Гервульф переживал вовсе не за Илву, и не видел, что на лице парня заиграла улыбка предвкушения. Курт услышал слабый звук, доносящийся из подвала. Он был зловещим, напоминал рык оборотня, который начал своё превращение в зверя. Парень почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Мастерски играя роль, Фенрисера изобразил испуг. Обернувшись на Гервульфа, Курт понял, что он тоже уловил его. Старший Флеки сильнее забеспокоился, ведь там мог быть Дан.       Не слушая больше Гервульфа, он рванул в соседнюю комнату. Свеча была единственным источником света. Пламя подёргивалось от сквозняка, играя переливами теней. В углу на полу парни заметили Илву. Она простонала от боли, руки её были связаны верёвкой. Когда Курт потянулся, чтобы её освободить, девушка предупредила:       — Нет! Они пропитаны серебряной пылью. — Илва скривилась от боли.       Курт остановился, пребывая в ступоре. На запястьях девушки от каждого прикосновения верёвки кровоточили раны. Парня окутывала аура беспомощности и ужаса. Серебро для оборотней было как для вампиров солнечные лучи. В очень давние времена этот металл создали люди для борьбы со сверхъестественными существами. Серебро считалось священным и чистым металлом, его силы было более чем достаточно, чтобы ранить и убить любое существо, но на оборотней оно действовало сильнее. Человечество истребляло нечисть по всей земле, множество видов вымерло, а оставшиеся в живых создали скрытые миры, в которых долгое время прятались. Тогда впервые был принят закон о секретности. Держать серебро было строго запрещено законодательством мира сверхъестественного.       Вдруг земля содрогнулась, дверь подвала выбили, подняв облако пыли. По полу покатился Дан, объятый своей чёрной аурой. Курт нахмурился, понимая, что боя не избежать. Вампир приподнялся, открывая кроваво-красные глаза, вокруг которых выступили вены. А когда он порывисто вздохнул, оборотень заметил, что вместо зубов у Дана проступили острые клыки. В проломленном проходе появился большой чёрный волк, с пасти которого капала слюна.       — Эркуф? — ошарашенно произнесла Илва.       — Он под аконитом, — пояснил Дан, быстро поднявшись. — Гервульф ввёл ему огромную дозу.       Остальные даже ещё не успели осознать, о чём говорит вампир, как Эркуф кинулся на ближайшую жертву. Курт закрыл Илву собой, принимая удар. Огромная пасть сомкнулась, острые клыки впились в живот парня. Эркуф тряхнул Курта и швырнул его в окно. Стекло разбилось на мелкие кусочки, а свеча, стоявшая на столе, опрокинулась на пол. Пламя начало переходить на деревянные доски пола. Злобно оскалившись, Эркуф кинулся на Дана — вампир увернулся, едва избегая острых клыков. Гервульф, наслаждающийся бойней, подбежал к Илве, чтобы якобы её спасти. Но Дан, благодаря своей скорости, настиг оборотня, схватил того за воротник толстовки и швырнул в сторону, подальше от девушки.       Времени уклониться от атаки Эркуфа у Дана не осталось. Либо он, либо Илва. Девушка вскрикнула. Но удара не последовало: такого же размера волк, только бурого окраса, запрыгнул в дом через окно и сбил чёрного, вцепившись в него мёртвой хваткой. Дан выдохнул, понимая, что Курт спас его. Воспользовавшись тем, что волки вступили в ожесточённую схватку, вампир разорвал верёвки. Освобождение Илвы далось ему с трудом. Серебряная пыль жгла, но Дан стерпел. Тем временем огонь начал постепенно распространяться, дым заполнял пространство комнаты, разбитое окно не спасало. Краем глаза он заметил, как Гервульф скрылся на улице.       Способностей у вампиров было множество. Помимо регенерации, бессмертия и быстрой скорости, они могли перевоплощаться в стаю летучих мышей, чтобы преодолевать узкие пространства. Благодаря этому вампиров часто ассоциировали именно с этими млекопитающими, они также могли пить кровь у других животных. Дан не медлил: он распался на множество пищащих летучих мышей, и стая вылетела в окно.       Гервульф спотыкался, но бежал, пока его не поглотил гутой туман. Теперь была очередь вампира расставлять ловушки. Вернув телу прежнее состояние, Дан открыл налитые кровью глаза, из его рук продолжала просачиваться белая дымка. Силуэт Гервульфа замелькал, он дёрнулся, застыв в неестественной позе, взвыл от боли. Осознав, что убийца пытается превратиться в зверя, Дан молниеносно проник в туман и ударил противника — тот покатился, утопая в грязи. Зрачки Гервульфа приняли звериный облик, а зубы превратились в клыки. Пребывая в процессе превращения, он кинулся на Дана, но вампир был быстрее и сильнее.       Пламя, охватывающее хижину, добралось до деревянных стен, небо заполнило огромное чёрное облако дыма. Илва, кашляя и задыхаясь, ползла к выходу, молясь, чтобы её не задело ударом грызущихся волков. Повсюду была кровь, глубокие царапины и клочки шерсти. Воняло палёной плотью и металлом. Жар проникал в лёгкие, не давая сделать вдох. Волки грызли друг друга, катаясь по комнате, не считаясь с разрушениями. Стены содрогались, с потолка сыпались балки. Илва вдруг вскрикнула от боли, её завалило. Волки резко обернулись на крик. Чёрный помотал головой. Казалось, будто его сознание пыталось пробиться через поражённый аконитом барьер. Бурый кинулся к девушке, которая умоляла о помощи.       Отскочив в сторону, Гервульф смог увернуться от атаки Дана. Вампир упал на колено, почувствовав резкую боль в ноге. Убийца завёл его в капкан. Острые лезвия сомкнулись на лодыжке, не давая пошевелиться. На мокрую землю стала капать кровь вампира, отравляя зелёную траву. Дан попытался разомкнуть стальные путы, пока Гервульф наслаждался своей победой. Оборотень откашлялся кровью и вытер рукавом толстовки рот.       — Всё кончено, детектив, — торжественно сказал он. — Брат сейчас покончит с Куртом, потом займётся тобой. Я лично подарю ему вампира на блюде. Илва станет только моей.       — Ты отравил родного брата. Хотел, чтобы все преступления повесили на него, когда в прошлый раз не вышло, — говорил Дан. Он не спрашивал, а просто утверждал.       — Все сложилось даже лучше, чем планировалось, — сказал он и вонзил в вампира тонкий ствол дерева, пригвоздив его к земле. — Дерево на вас действует, как на нас — серебро, верно?       Дан поморщился, но не произнёс ни звука. Сердце не было задето, его проткнули насквозь, но для того, чтобы удержать на месте. Из дома послышался грохот. На улицу вывалились бурый волк и ослабевшая Илва. Вслед за ними из проёма показался чёрный волк. Вампир разомкнул капкан и вытянул через живот ствол дерева, раны стали затягиваться. Пребывая в шоке, Гервульф в страхе попятился назад.       — Твой план трещит по швам, — поднялся на ноги Дан. — Дерево действует на обычных вампиров, но не на высокородных. Мы бессмертны, нас не убить и не сдержать таким примитивным оружием.       Вампир за секунду настиг оборотня и снёс его, пригвоздив к ближайшему дереву. Пальцы стали впиваться в горло убийцы, когти практически протыкали кожу. Гервульф стал хватать воздух и попытался убрать руки Дана со своей шеи. Но вампир был сильнее и не ослаблял хватки, пока оборотень не закряхтел. Одним резким движением Дан свернул ему шею. Тело глухо рухнуло на землю. Он знал, что таким способом оборотня не убить, но на время вывести из строя можно.       Бурый волк грозно рычал, закрывая собой Илву. Девушка поднялась с земли и, не принимая защиту от Курта, медленно подошла к чёрному волку. Эркуф дёрнул ушами, но не сдвинулся с места, лишь тихо зарычал. Она пристально посмотрела в его зоркие жёлтые глаза и взялась руками за его морду.       — Эркуф, сопротивляйся, прошу тебя, — шептала она. — Ты хороший, преданный и благородный. Лучший из всех, кого я знаю. Не дай ярости поглотить тебя.       Волк дёрнулся, пытаясь вырваться, но не нападал. Курт не вмешивался, вспомнив важную вещь: Илва была альфой, самой сильной из наследников Лайалл. Не зря их фамилия на древнем языке означала «Щитовой волк». Ходили легенды, что некоторые из оборотней обладали даром внушения, способным вернуть контроль над эмоциями своих сородичей. Взор волчицы Эркуф не смог игнорировать, — казалось, её слова действовали на чёрного волка успокаивающе. Вдруг зверь протяжно завыл. Он засветился, принимая человеческий облик.       Дан медленно подошёл, придерживая живот рукой. Регенерация работала, но очень медленно: рана была сквозной. Ему требовалось время на восстановление. Они с бурым волком переглянулись. Курт выглядел не лучше: ухо проколото, тело изрешечено, кое-где не хватало шерсти, а кровь без конца капала на землю. Когда Эркуф снова стал человеком, то обессиленно рухнул, а Илва поймала его, обнимая за голову. Курт перевоплотился следом и скрылся за деревом. Дан изогнул бровь, понимая, что оборотни во время превращения рвали на себе одежду и, когда обратно принимали человеческий облик, были абсолютно голыми. Казалось, Илву это совершенно не смутило. Она покачивала на коленях Эркуфа, не обращая внимания на его наготу.       Курт облокотился на ствол дерева, мучаясь от боли. Он окликнул Дана и попросил принести одежду. Не дожидаясь, когда вампир задаст очевидный вопрос, пояснил, что, так как оборотни часто охотятся в этом лесу, они специально оставляют в тайниках около хижин вещи, чтобы не разгуливать голыми по городу.       — Предусмотрительно, — удивился Дан.       — Давай быстрее, холодно же, — отозвался Курт.       Вампир без труда нашёл заветный тайник и принёс Курту и Эркуфу одежду. Илва отвернулась, с грустью наблюдая, как пламя полностью охватило хижину. Гервульф всё ещё лежал без сознания. Курт вышел из укрытия, застёгивая ширинку на джинсах, а Эркуф натянул на себя футболку. Выглядел он ужасно: весь в укусах, ссадинах, бледный от отравления.       — Надо потушить, пока огонь не распространился на лес, — сказал Курт.       — Ты видишь где-нибудь чародеек? — буркнул Эркуф.       — Мы можем начать тушить, благо пруд рядом. Кому-то нужно доложить другим стаям, — сказала Илва.       — Я пойду, — вызвался Дан. — Я могу быть очень быстрым, когда нужно.       — Ты ранен, — сказал Курт, указав взглядом на его дыру в животе.       — Я буду в порядке, — уверенно ответил Дан.       — Анкалия должна быть дома. Беги туда, — предложил Курт, хлопнув вампира по плечу.       Признательно кивнув, Дан, морщась от боли, направился по дорожке. С каждым шагом он ускорял движение, пока не набрал скорость и окончательно не исчез за секунду. Всё было кончено.