Лунный Ореол

      За собственными размышлениями Дан не заметил, как в комнате потускнело. Он устало захлопнул папку с делом и подошёл к окну. За приоткрытой занавеской ему предстала красивая картина уходящего заката. Солнце с каждым мгновением уменьшало свою силу, и вампир почувствовал прилив энергии. Ему, рождённому во тьме, лунный свет придавал сил. Сумерки были чем-то родным, именно ночью вампиры были особенно сильными и могущественными.       В голову Дана пришла идея. Он вспомнил бар, про который упоминал Курт, и решил посетить его. Обычно в таких местах под вечер было полно народу, и каждый человек для детектива мог быть возможным свидетелем. Это было отличной возможностью выудить побольше информации. Дан спустился и вышел на улицу, которая встретила его приятной прохладой. Теперь он мог показать своё лицо миру открыто, не боясь получить солнечный ожог. Заведение, о котором говорил подозреваемый, находилось через дорогу за магазином. Дан понял это, услышав громогласный спор двух, видимо, успевших поднабраться выпивкой незнакомцев. Подойдя ближе, вампир мельком осмотрел здание. Внутри всё также было обычным и ничем не примечательным. Вокруг танцпола пространство было усеяно диванами, столами и стульями, а слева располагалась внушительного размера барная стойка, пестревшая изобилием алкогольных напитков.       — Приветствую. Недавно в городе? Нового лица здесь давно не видал, — приветливо сказал бармен, потирая бокал тряпкой.       Дан кивнул, ответив, что занесло его сюда чисто случайно. И не соврал. Казалось бы, простецкая поломка автомобиля ввязала его в очень серьёзное дело. Раздосадованно покачав головой, вампир заказал стакан лучшего пива. Мужчина довольно развёл руками и одобрительно кивнул, принявшись исполнять пожелание клиента.       — Слышал, что вчера у вас выдался нелёгкий вечер, — невзначай произнёс он, тихо стуча пальцами по деревянному покрытию.       Бармен обернулся и недоумённо взглянул на гостя. Потом поднял брови.       — Ах, это! — воскликнул он, поставив стакан под кран. — Случается часто. Особенно молодёжь даёт! Гормоны, поди, бурлят, из-за девчонки вчера сцепились, еле разняли.       — Дело житейское. Из-за девушки-то благороднее, — усмехнулся Дан и кивнул, взяв полную кружку, — но не когда дело доходит до убийства.       — Ой, губительно это, вон к чему привело, — отрицательно покачал головой бармен. — Жаль пацана, он-то был хороший малый. Только теперь себе жизнь сломал.       «Разве хороший человек способен на убийство?» — спросил себя Дан и, сделав глоток хмельного напитка, достал из-за пазухи пару купюр.       Бармен заинтересованно взглянул, когда незнакомец положил их на стойку, прикрыв ладонью так, чтобы края торчали из пальцев.       — Расскажите мне подробнее про него и тех, с кем он вчера отдыхал здесь, — сказал Дан, понизив голос.       — На кой чужаку знать? — спросил тот, перейдя на шёпот, но не спешил забрать приглянувшееся вознаграждение.       — Я частный детектив, меня наняли расследовать это дело, — ответил Дан и кивнул, когда тот спросил про его найм семьёй Флеки.       Бармен забрал деньги и спрятал в карман своей жилетки. Говорил он полушёпотом, торопливо и нервно. Мужчина волновался, озираясь по сторонам, словно рассказанное было важной тайной. Дан узнал, что городом негласно управляют три влиятельные семьи. Большинство из Флеки работали в ратуше и отвечали за Сильвестрис напрямую. Глава семьи был мэром. Благотворительность, организации вечеров и сбор средств сделали эту семью крайне популярной. За ними следили все СМИ города. Их старший сын Курт пошёл не по стопам отца и владел местным магазином спортивных товаров, чем в своё время вызвал пристальное внимание к себе.       Другими семьями были Лайалл и Фенрисера. Первые были самыми богатыми и владели бизнесом. Они поставляли товары, обеспечивая город едой и другими вещами. Главными наследницами являлись девушка Илва и её младшая сестра Луна. Старшая была исключительной красавицей, и за её сердце шла настоящая борьба. Фенрисера представляли собой строгую и гордую семью. Их кредо — престиж, дисциплина и стать. Они обеспечивали порядок в городе. Глава семейства был генералом, его старший сын Эркуф, настоящая гордость близких, служил в полиции, а младший Гервульф ещё доучивался в колледже, получая престижное образование.       Дан невольно дёрнулся, осознавая, во что ввязался. Буквально попал в обиталище волков, чья раса презирала всех представителей его рода. Восстание вампиров, случившееся много веков назад, всё ещё оставляло за собой след последствий. Подводные жители, чародеи и оборотни относились к ним со скрываемым презрением и осторожностью. Существам, которые потеряли своих родных в самой кровопролитной войне, было сложно оставить свои обиды и скорбь позади. Дан считал это пресловутое предубеждение высшей формой глупости, ведь уже много столетий вампиры не предпринимали ничего, кроме сохранения хрупкого мира, и старались поддерживать все связи с другими расами, несмотря на свою несокрушимую гордыню и презрительные взгляды, возвышая свой род над другими.       Другая информация, полученная от бармена, не была столь ценной. После драки Курт вернулся в бар и познакомился с жертвой, затем через время они ушли. Между ними состоялось приятное общение без намёка на подозрительность. Решив, что больше ничего интересного не узнает, Дан через несколько часов вернулся в отель. Скоро наступит рассвет, ему предстояло отправиться в морг, чтобы вместе с судмедэкспертом и следователем осмотреть тело жертвы. Записав всё, что запомнил, в блокнот, юный детектив решил ненадолго прилечь и отдохнуть. Несмотря на обретённое бессмертие, он всё ещё зависел от потребностей. Отметив, что не спал больше суток, он прилёг на мягкую перину и не заметил, как погрузился в глубокий сон.       Проснулся он резко, почувствовав жгучую боль. Вампир подскочил с кровати и обнаружил на тыльной стороне ладони ожог, который начал краснеть, превращаясь в волдырь. Посмотрев на окно, он нашёл этому причину: сквозь приоткрытую занавеску просачивался яркий луч солнца. Отчитав себя за подобную небрежность, Дан взглянул на часы и к собственному ужасу осознал, что проспал. Надев защитные перчатки и накинув свой плащ, Дан второпях спустился в холл. Предварительно накинув на голову капюшон, он вышел на улицу и направился к больнице, следуя указаниям карты. Солнце нещадно пронзало его чёрный плащ, из-за чего в нём становилось жарко. Листва на деревьях уже распустилась, рассаженные вдоль аллеи распустившиеся цветы и температура воздуха говорили о скором закате прекрасной весны. Впереди маячило жаркое лето, и Дан решил, что пора обзавестись вещами полегче, чтобы больше не истекать тремя ручьями пота.       Он шёл быстрым шагом, но достаточно медленно, чтобы соответствовать обычным людям. Конечно, он мог намного быстрее преодолеть несколько кварталов, но для этого пришлось бы раскрыть свои сверхъестественные способности. Вскоре перед ним показалось многоэтажное здание главной больницы города. Здесь было привычно многолюдно, Дану пришлось с трудом миновать больных и недовольных очередями людей. Поинтересовавшись у одного из врачей, где находится морг, он получил ответ, но крайне раздражительный. Спустившись в подвальное помещение, прошёлся по коридору, пока не обнаружил нужную ему дверь. Услышав по ту сторону голоса, Дан с облегчением вздохнул. Видимо, он не настолько сильно опоздал.       Прежде чем войти в прозекторскую, он облачился в хирургический халат, который достал из бельевого шкафа, сменил перчатки на резиновые, оставалось только надеть бумажный колпак, чтобы спрятать непослушные волосы, и бахилы. До этого момента ему удалось побывать в подобном месте лишь однажды, и он до сих пор чётко помнил все детали. Сколько всякой гадости падает со стола на обувь и одежду. Кровь, обрывки тканей. Его нельзя было назвать чистюлей, но принести в номер на подошвах ошмётки из прозекторской совсем не хотелось. Совершенно морально не готовый, Дан вошёл в секционный зал.       Его встретили недоумённые взгляды новых коллег. Среди них был уже знакомый ему следователь Томас Эванс, судмедэксперт Эрик Уилсон и его санитар Джеффри Смит, про которых он прочитал в документе полицейского, когда они вместе курили около участка. Мужчины стояли вокруг стола, на котором лежал труп, судя по очертаниям, женщины. Дан не стал задерживать взгляд на мёртвой и предпочёл сосредоточиться на живых. Извинившись за опоздание, он представился. Простыня, которой, видимо, ранее было накрыто тело, лежала неподалёку, а около Уилсона разложены инструменты, один из которых он держал в руке. Дан предположил, что застал их в процессе вскрытия трупа.       — А мы всё гадали, появишься ты или нет, — прокомментировал Томас, когда он подошёл к ним, перейдя вдруг на «ты», видимо считая, что совместное курение сделало их ближе для того, чтобы их деловые отношения вышли на новый уровень.       — Усталость и многочасовое вождение сыграло со мной злую шутку, — с иронией ответил Дан, мысленно решив оставить формат общения со следователем таким. Данный факт вовсе ему не мешал, а, наоборот, помогал больше расположить к себе смертного.       — Я только начинаю внутренний осмотр, — сказал доктор Уилсон. — Так что детектив Морте прибыл как раз вовремя.       Дан предварительно настраивал себя на то, что зрелище будет не из приятных, но первый взгляд на жертву вызвал лишь подкатывающий к горлу ком ужаса. Свалявшиеся, в сгустках крови светлые волосы девушки торчали вокруг бледного, как мрамор, молодого лица. Приоткрытые губы застыли, словно пытаясь что-то произнести. Кровь, конечно, уже смыли с тела, и раны пестрили пурпурными прорехами на безжизненной коже. Помимо царапин, видимая рана была лишь одна. Она зияла в грудной полости и не являлась смертельной, но была явно нанесена с особой целью. Дан с трудом сглотнул слюну, пытаясь заглушить подступающую тошноту. Не то чтобы он раньше никогда не видел мёртвых, но ввиду своей неопытности ещё не научился хладнокровно смотреть на такие страшные вещи, как осмотр трупа. Убийство ему довелось расследовать лишь один раз, однако в то время он застал не менее устрашающую картину, которая до сих пор всплывает в его голове: рана жертвы была настолько глубокая, что рассекала горло от левого уха, затрагивая левую сонную артерию и обнажая гортанный хрящ. Тогда его тоже чуть не стошнило в секционном зале.       — Невообразимая жестокость, — тихо произнёс Дан.       — Здесь не место сантиментам, детектив. Мы должны оставаться хладнокровными, поэтому меня и назначили руководить этим расследованием, — сказал Томас.       В его словах чётко прослеживалось предупреждение: следователь обозначил свою территорию. Дан понимал, откуда это берётся, — местные полицейские, ясное дело, не желали, чтобы чужак лез в их дела, поэтому дополнительно выражали свой скептицизм в отношении ещё неопытного детектива. Но Морте не испытывал желания выяснять сейчас их отношения и отстаивать своё место в коллективе. Им предстояло работать вместе по этому делу, и сейчас было не время бороться за лидерство. Дан считал, что его роль была гораздо важнее, ведь предстояло раскрыть истинного преступника и каким-то образом скрыть его от мира людей.       — Что нам известно о жертве? — спросил детектив.       — Её зовут Джейн Коулман. Она была обнаружена вчера в половине шестого утра в номере отеля «Лунный рассвет» в Южном округе. Труп обнаружила горничная, собиравшаяся убраться там. Доктор Уилсон полагает, что смерть наступила между полуночью и четырьмя часами утра. По словам родных и свидетелей, у неё не было приятеля и подозреваемого она встретила в ту ночь впервые. Обычная девушка, работала в кофейне «Гранд».       Дан с огромным усилием взглянул на лицо жертвы и заметил ссадину на лбу.       — Мог ли удар вызвать потерю сознания? — Он указал на гематому.       Доктор ответил не сразу.       — Вполне. На момент смерти она, вероятно, пребывала без сознания.       — Её нашли одетой, и следов изнасилования не было обнаружено. Пока что, — дополнил Томас. — Также на ней были некоторые ювелирные украшения. Так что ограбление как мотив убийства исключается.       — Есть какие-нибудь улики? — спросил Дан.       — Прежде чем труп был обмыт, мы сняли с тела несколько волокон. И ещё волосы, прилипшие к краю раны.       — Волосы жертвы?       — Гораздо короче, светло-русые, прям как у подозреваемого, — ответил следователь Эванс. — Также на одежде обнаружили волосы, похожие на шерсть.       Внутри Дана всё похолодело. Сердце ухнуло вниз, не давая глотнуть воздуха. Его обуяла невероятная злость, ведь оборотень знатно наследил не только в номере, но и на жертве. Но в голову пришла мысль, которая погасила его пыл. Он предположил, что убийца никогда прежде не убивал людей, поэтому его поимка произойдёт проще и быстрей. Главное, чтобы его в этом не опередили смертные.       — Родители жертвы упомянули, что у Джейн была собака, вероятно шерсть принадлежит её питомцу, — закончил Томас.       Доктор Уилсон, поправив очки, нагнулся к ране на груди, края которой приобрели розовый оттенок. Дан наблюдал не отрываясь, подмечая про себя явные детали. Рана оказалась местами рваной и образовывала в грудной клетке небольшую дыру. Не посвящённый в детали дела посторонний мог бы подумать, что девушку порвал дикий зверь. На Дана обрушилось страшное озарение. Когда убийца напал на жертву и вырубил её, он был в человеческом обличии, затем перевоплотился в зверя — это объясняло шерсть и рваную дыру. Он судорожно стал думать, как повернуть расследование так, чтобы люди исключили нападение зверя и двигались в сторону теории, что убийство совершил человек.       — Позволите, доктор? — спросил он, так и не решив, как ему поступить, кроме как самому вызваться.       Уилсон кивнул, чем удивил следователя Томаса, который пребывал под первым своим впечатлением, что юный детектив был не только сентиментальным, но ещё и мягкотелым.       Дан неохотно сунул руку в полость. Сквозь латекс перчатки он ощутил мягкую плоть, ещё прохладную после длительной заморозки. Это было похоже на то, будто он шарит внутри тушки индейки в поисках её потрохов. При ощупывании внутренностей его поразили мурашки от ужаса.       Он высунул окровавленную руку и шокированно заключил:       — Сердце отсутствует.       Томас поднял брови от удивления. Этот факт даже у него вызывал шок, не говоря уже о ещё сильнее побледневшем Дане. Санитар Джерри, до этого сохранявший полное молчание, включил лампу и наклонил её к ране. Доктор Уилсон поправил очки и наклонился, пристально изучая полость. Через мгновение доктор выпрямился.       — Его не просто удалили, а вырвали, — подтвердил он.       — Это же какая сила-то должна быть, чтобы вырвать внутренний орган? — Томас задал вопрос, который вертелся на губах у остальных.       — В момент расправы преступника чаще всего одолевает сильный приток адреналина, который вполне мог способствовать этому, — объяснил Дан. — Такое ощущение, что он сделал это в спешке. Это указывает на некоторую неопытность убийцы.       Дан сделал шаг назад, пытаясь не думать о том, какие муки пришлось испытать Джейн Коулман, но избавиться от этих страшных мыслей удалось не сразу. Истерзанная девушка лежала перед ним, уставившись в потолок широко раскрытыми глазами. Из оцепенения его вывело звяканье, распространившееся зловещим эхом по помещению. Доктор Уилсон стал перебирать инструменты из лотка в тележке, чтобы приступить наконец к вскрытию. Санитар Джерри отошёл от стола и теперь стоял возле раковины, приготовившись блевать. Практически всеобщее внимание теперь было приковано к ране в грудной клетке.       — И что потом? — спросил умывшийся холодной водой санитар. — Что он сделает с похищенным сердцем?       — Этого мы не знаем, — ответил Томас.       Но вампир знал. Сердце человека ещё вчера было поглощено неизвестным оборотнем. Для них оно — настоящий деликатес.