Система по спасению главной злодейки

- …и вот так она повесила на меня все дела и сбежала. Понимаешь, да? Жизнь несправедлива к героям! Шан Цинхуа сильнее наклонил лейку, когда вода стала заканчиваться. Ноги затекли от сидения на корточках, но дело было ответственное, поэтому он терпел. - Бывает такое в жизни. Другое дело, что у кого-то – только раз, а другим приходится постоянно сталкиваться с несправедливостью. Понимаешь, о чём я? Росток росы луны и солнца молчаливо купался в особой воде, щедро выливаемой на него заботливой рукой его собеседника. Шан Цинхуа довольно хмыкнул. Отложив, наконец, лейку, он придирчиво осмотрел дело рук своих, отмечая, что удобрения, экстренно добытые им не так давно и заботливо закопанные в землю, похоже, оказали положительный эффект. Прислонив руку к влажной почве, лорд Аньдин пустил осторожный импульс, отмечая, что растущее в толще земли тело почти готово к эксплуатации. Осталось немного подождать, а после каким-то образом дать знать прозябающей на нарах Шэнь Цинцю о том, что всё схвачено. Самолёт подумывал использовать их старого знакомого Гунъи Сяо. Юноша дал понять, что не настроен против их школы, да и в прошлую их встречу Шэнь Цинцю, кажется, совсем очаровала и засмущала бедного парня. Если удастся выловить его где-нибудь рядом с Дворцом, Шан Цинхуа был бы уверен в успехе. С кряхтением он поднялся на ноги, отряхнул руки. - Что ж, - деловито изрёк он, глядя на растение, - ты тут расти, формируйся, напитывайся энергией. А я пойду, пожалуй… - И куда ты собираешься? От ледяного голоса, прозвучавшего за спиной, Шан Цинхуа едва не испустил дух. Она не должна была найти это место, Самолёт был уверен, что делал всё осторожно! Он крупно задрожал, боясь обернуться, но и продолжать стоять спиной тоже не мог. Отчаяние заполнило всё его существо, и он так некстати вспомнил, что лучше не надо испытывать такое рядом с цветком росы луны и солнца! Но разве ему сейчас было до этого какое-то дело! Развернувшись, он плюхнулся на колени. Каждый раз глядя на демоницу снизу вверх, а иначе и быть не могло, ведь она была на целую голову выше него, в его груди рождался странный трепет. Шан Цинхуа не был пока уверен, был ли это панический страх или же что-то иное, о чём ему было страшно думать. Но она смотрела на него без единой эмоции на лице, словно вырезанном изо льда. Он сглотнул. - Ваше величество, - дрожащим голосом начал Самолёт, - этот ничтожный нижайше просит… - Что же это, - скучающе протянула Мобэй Цзюнь, проигнорировав его потуги, - Вздумал предать меня? - Нет! Вовсе нет! – Самолёт в ужасе уткнулся лбом в землю. Носки её чёрных сапог оказались прямо перед носом, и он готов был в любой момент обхватить её ноги руками, моля о пощаде, - Этот презренный ни за что бы не… - Тогда как ты смеешь скрывать что-то? Он замер, переваривая услышанное. Спина покрылась испариной. Неужели… Мобэй Цзюнь проследила, куда он то и дело отлучается с пика, и теперь думает, что он замыслил что-то за её спиной?! Да она же сейчас живого места от него не оставит! Да, он в последнее время в самом деле зачастил сюда, но кто же знал, что всё так обернётся?! Шан Цинхуа наивно полагал, что демоница сочтёт его метания за очередные поручения Главы школы, если и вовсе не обратит на него внимание. Почему, ну почему он был так неосторожен?! - Ваше величество, это не имеет никакого значения… Ничего особенного, так, мелочи… Но Мобэй Цзюнь не слушала его оправдания. Она ясно ощущала исходящую от странного растения мощную светлую ци. Что бы не выращивал здесь лорд Аньдин, она собиралась избавиться от этого раз и навсегда. - Значит я могу сделать так, - она медленно подняла руку, собираясь заморозить растение. Шан Цинхуа испуганно вскинул голову. Он прекрасно знал этот её жест, сам видел, как она делала это, настолько часто, что мог предугадать, что будет дальше. И его самого это ждёт, сомнений уже не было: уничтожив растение, она наверняка избавится и от него самого. Как иначе демоница могла подумать о том, чем он тут занимался?! Наверняка в её глазах это выглядело как какое-то тайное оружие мира заклинателей против Царства демонов! Вряд ли она вообще боялась чего-то подобного, но сам факт «измены» налицо! "Всё пропало…" И как объяснить?... Его охватила беспомощность перед непреодолимой стихией. Всё будет кончено. И его жалкая жизнь со всеми невозможными мечтами, и жизнь его сестры по несчастью, которую он так сильно подвёл… Стиснув зубы, Самолёт, сам от себя в ужасе, метнулся вверх, схватив Мобэй Цзюнь за протянутую руку. Ладонь демоницы уткнулась ему в грудь, и Шан Цинхуа едва не задохнулся, ощутив, как по коже стремительно распространяется жгучий мороз. - Ваше… величество… - прохрипел он, дрожа, - этот… прошу, не надо… Мобэй Цзюнь молчала. Холод продолжал распространяться от её руки, захватывать жалкое трепещущее сердце хрупкого человека напротив. Демоница чувствовала, как оно бьётся, испуганно и обречённо. Ей стоило лишь немного усилить давление, отпустить ци и позволить ей бесчинствовать. Преграда на её пути исчезнет моментально, и ничто не помешает ей, наконец, узнать, что же там прячет этот человек. Она перевела взгляд на его лицо. И неожиданно для себя столкнулась с упрямым взглядом. Едва ли не впервые он смотрел на неё не снизу вверх, хотя она всё равно возвышалась над ним. Он смотрел… Прямо. И решительно, пусть даже она прекрасно чувствовала его страх. Такой взгляд бывает у человека, принявшего неизбежность. - Перечишь мне? – она нахмурилась, когда его руки сильнее сжались на её руке. Хотя ничто не стоило ей скинуть его, она, тем не менее, чувствовала, с какой силой он пытался удержать её. Шан Цинхуа тяжело дышал, не сводя с неё взгляда. - Этот слуга… не смеет, - с трудом прохрипел он, выдохнув облачко пара; взгляд с каждой секундой становился всё тусклее, хватка на её руке постепенно ослабевала, - пожалуйста… моя королева… Мобэй Цзюнь вовсе не собиралась потакать жалким желаниям какого-то человека. Он был полезен, но не более, чем другие её слуги. И каждого из них с лёгкостью можно заменить, утрата не будет существенной. Хотя, несомненно, иметь шпиона в школе, вырастившей того полудемона, было бы неплохо, демоница готова была избавиться от него в любой момент. Жалкий, ничего из себя не представляющий человек, даже заклинателем его тяжело было назвать. Мобэй Цзюнь уже несколько раз задавалась вопросом, как её вообще угораздило оставить его в живых ещё тогда, в их первую встречу. Да, он, можно сказать, услужил ей, когда адепты Хуаньхуа сумели ранить её. И потом выполнял все её приказы, доказывая верность. Хоть она терпеть не могла ничтожеств, пресмыкающихся перед сильными, конкретно этот… …никогда не позволял себе высказаться против её слова. Она знала, что ему хотелось возразить уже бесчисленное количество раз, но он всегда молчал, покорно выполняя приказы. А сейчас он впервые выступил против неё так открыто. Что ж, возможно, Мобэй Цзюнь наткнулась на некую моральную дилемму, которую пока была не в состоянии разрешить. А потому, демоница остановила поток холода и медленно убрала руку. Почти сразу Шан Цинхуа покачнулся и едва не упал, лишь чудом устояв на ногах. Мобэй Цзюнь некоторое время молча смотрела на него, а затем отвернулась и не спешно направилась в одной ей известном направлении. Самолёт не мог оторвать взгляд от её удаляющейся спины, и только когда она затерялась среди деревьев вдалеке, он, наконец, обессиленно рухнул на землю. От пережитого ужаса он едва мог дышать. Постепенно тепло возвращалось к нему, но тело всё равно сильно колотило. - Жив… - прошептал он, неверяще глядя перед собой, - Чёрт возьми, я жив…

***

Находясь в Водной тюрьме, Шэнь Цинцю пришла к нескольким выводам. Первое. Она зря обвинила Самолёта в предательстве. Он, конечно, не святой, но конкретно в этом случае её не предавал, а про Бездну Главе Дворца рассказал кто-то другой. Шэнь Цинцю не собиралась мучиться вопросом, кто именно, тем более, у неё были подозреваемые. Не так давно молодая госпожа Дворца удостоила её чести лицезреть её персону и излила ей своё недовольство. Девица собиралась даже пустить в ход свой хлыст, вещая что-то об отвратительной натуре мастера Шэнь, однако её остановила Цинь Ваньюэ, пришедшая вместе с ней. И во взгляде девушки, в её скованных движениях и скупых фразах Шэнь Цинцю уловила слишком многое: и стыд, и вызов, и страх, и замешательство. Быть может, это именно она притворялась бессознательным телом в тот день и стала свидетельницей произошедшего. Впрочем, Глава Дворца был прав: конкретно это волновало Шэнь Цинцю меньше всего. Ведь эта сестричка должна будет войти в гарем главного героя, естественно, что она переживала за него и была зла на его учителя, совершившего такое! Что ж, Шэнь Цинцю просто закрыла глаза на это обстоятельство, решив не усложнять свою и так запутанную жизнь. Второе. Помимо информации о том, что главного героя в Бездну скинула именно она, старик поведал, что знает: Бинхэ жив. И вот это вселяло наибольшие опасения. Цинь Ваньюэ совершенно точно не могла знать этого. Тогда кто? Всё тот же Самолёт? Но зачем бы ему раскрывать такие важные сведения? Наверняка Мобэй Цзюнь догадалась о происхождении юноши, и в её интересах, чтобы для всех остальных это оставалось тайной. Не станет же Самолёт плести интриги ещё и у неё за спиной?! Но, если не он, то кто ещё мог быть в курсе, что Ло Бинхэ не умер после падения в Бесконечную Бездну? Тут Шэнь Цинцю терялась в догадках. Самое обидное было то, что ей даже некого было подозревать! Разве только в этом поехавшем сюжете не появился ещё один попаданец, решивший переиграть всех и каждого. Нет, она даже предполагать такое не хотела. Этому миру вполне достаточно их с Самолётом. И, наконец, третий вывод. Он же самый спорный, и Шэнь Цинцю на самом деле предпочла бы его игнорировать. Поначалу она даже не думала о такой возможности и жила себе спокойно (насколько это было возможно в её ситуации). А потом в её жизни появилась та мерзкая лужа, и всё пошло наперекосяк. Она пыталась рассуждать логически. Сидя в позе для медитаций на платформе Водной тюрьмы, Шэнь Юань анализировала каждый случай, когда ей чудилось присутствие той, другой, в этом теле. О том, что называть это тело своим казалось теперь неправильным, женщина старалась вообще не думать. По всему выходило, что помимо неё, Шэнь Юань, в нём находилось что-то…ещё. Было ли это частичкой воспоминаний, что довольно часто встречалось в подобном жанре, или же оригинальная злодейка вовсе не исчезла, а прочно зацепилась за тело и теперь томилась где-то на задворках сознания, с ужасом взирая на происходящее – Шэнь Юань поняла для себя, что выяснять правду ей страшно. Одно дело – делить тело с кем-то, кого не замечаешь, и кто не может повлиять на происходящее. И совсем другое дело – её конкретный случай. Если допустить, что предыдущая владелица тела на самом деле не исчезла, весь план Шэнь Юань по самоустранению становится слишком жестоким. Однако она сама, своими призрачными руками пыталась её задушить! И в тот день, когда Шэнь Юань налакалась от горя, именно шёпот той женщины заставил её совершить череду наиглупейших поступков. Ну, хочется злодейке сдохнуть, кто против-то? При чём тут Шэнь Юань, отчаянно пытающаяся выжить? Неужели трудно было просто исчезнуть, когда была такая возможность?! А Шэнь Юань теперь страдать от неизвестности. С треснутым ядром, без духовной энергии, в Водной тюрьме и с иждивенцем в теле. Женщина медленно выдохнула, подавляя раздражение. Тело прошила дрожь. С каждым часом ей становилось всё труднее. Благодаря закалке на Цинцзин, она могла бы вынести и не такое, но на неё навалилось столько всего и сразу, что тело начинало подводить. К тому же, уже довольно долго Неисцелимый не подавал признаков жизни. Это не сулило ничего хорошего, и Шэнь Цинцю была готова ко всему… …почти. Дни тянулись непозволительно медленно, и вопреки ожиданиям, её выдержки не хватило бы надолго. Согласно договорённости с Главой Дворца, она должна была провести в Водной тюрьме несколько дней, после чего её должны были вывести за пределы земель Дворца. А там всё было просто – самоубиться и гулять себе свободно. Но теперь она не могла точно сказать, когда окажется на свободе. Перед глазами плясали пятна, голова кружилась и было холодно настолько, что было уже всё равно, одна она в этом теле или нет. К тому же, уже пару раз её мучил приступ кашля, а тело мелко потряхивало, как при лихорадке. Как будто мало было ей напастей! Ещё пара таких дней – и Шэнь Цинцю может превратиться в больной окоченевший труп. Последними усилиями воли она держала себя, не давая болезни закрепиться в теле. Было бы проще, не будь она связана, но это уже роскошь. А между тем, росток росы луны и солнца должен быть готов в ближайшее время. Другого шанса у неё не будет, если же она не успеет выбраться… Неожиданно шум воды затих. Погружённая в тяжёлые мысли Шэнь Цинцю вздрогнула, с трудом подняла голову. По показавшейся узкой тропике к платформе Водной тюрьмы направлялся высокий юноша в одеждах Дворца. Женщина моргнула несколько раз, пытаясь разглядеть его лицо. Наконец, ступив на платформу, юноша поклонился. - Этот адепт приветствует Старейшину Шэнь, - Гунъи Сяо неловко замер, совсем не представляя, что ему говорить дальше, и что делать. Заклинательница же, напротив, даже обрадовалась, совсем не ожидав увидеть здесь хоть кого-то нормального. - Вот мы и встретились снова, - она усмехнулась, припомнив их прошлую встречу в лесу Байлу, - Тогда вы приглашали этого мастера посетить вашу школу… Что ж, кто мог бы предположить, что мы встретимся здесь таким образом? В её словах не было ни намёка на издёвку, однако Гунъи Сяо пристыженно опустил голову, покраснев. - Этот адепт… ему… простите. А на что, интересно, он рассчитывал? Неужели по одному её взгляду тогда, в зале суда, не было понятно, что она думает о нём? "Стоял и просто смотрел, как её гнусно обвиняют во всех этих... – он стиснул зубы, в груди больно ворочалось отчаяние, - И кто я после этого?..." - У вас какое-то дело ко мне? – она не обратила внимание на его слова, сфокусировав взгляд на листке бумаги в его руке. Спохватившись, юноша объяснил: - Сегодня утром этот адепт встретил горного лорда Шана у границ владений Дворца. Старейшина попросил передать Вам послание… Гунъи Сяо пристыженно протянул ей сложенный лист бумаги. - Этот адепт просит прощения, он был вынужден прочитать... Но он не понял ни слова, поэтому... Юноша, вконец смутившись, замолчал. Шэнь Цинцю же, всё ещё связанная вервием Бессмертных, кое-как нашла удобное положение и, поблагодарив, принялась читать письмо. Письмо от Самолёта. Что-то её уже начинало воротить от этого сочетания. Однако по мере прочтения её брови ползли всё выше. "Сян Тянь Да Фейцзи, да ты чёртов гений... - послание Шан Цинхуа было написано на дикой смеси английского и чинглиша и было до того замудрённым, что сама Шэнь Цинцю, при всей её образованности, с трудом понимала написанное. - Так зашифровать не каждый сможет! Да только вот попробуй теперь расшифровать это, чтоб тебя!" Однако же, опустив совсем нечитаемые куски, общий смысл она поняла. И ей стало сильно не по себе. "Мобэй Цзюнь просто так взяла и отступила? С трудом верится. А если она что-то задумала сделать с растением? Неужели у меня теперь нет выхода, и я действительно...умру? - она крепко зажмурилась, отгоняя непрошенные мысли, - Так, соберись! Не время сдаваться! Брат Самолёт же написал: "Только попробуй умереть насмерть после всего, через что я прошёл! Через что мы прошли!" Наши старания не должны пропасть даром! Ещё есть шанс, надо только выждать момент". Сложив письмо, она, как могла, прицельно бросила его в сторону водной стены. К счастью, лист долетел и почти сразу растворился в воде. "Однако времени ещё меньше, чем казалось. Понятия не имею, о каких удобрениях написал Самолёт, но лучше мне поторопиться, пока растение ещё цело…" Гунъи Сяо нерешительно мялся на месте. То ли он хотел что-то сказать, то ли ждал каких-то слов от неё. Шэнь Цинцю мысленно улыбнулась, в который раз пожалев, что этот учтивый юноша был адептом Хуаньхуа, а не Цанцюн. - Спасибо, что передали мне письмо. Мне было крайне приятно познакомиться с вами. Но, к сожалению, вам лучше поспешить покинуть это место, будет нехорошо, если вас увидят здесь в моём обществе. Уверена, вы достигните ещё больших высот в будущем… - Я не верю. - А? – ей показалось? Приглядевшись, она заметила, с какой силой он сжал руки в кулаки. Когда он резко вскинул голову, Шэнь Цинцю с удивлением обнаружила выражение почти детской обиды на его лице. - Я не верю! Это всё неправда! Вы не могли совершить всего этого! Только не вы! – он упал на колени, уткнувшись головой в платформу, - Мастер Шэнь, простите! Я должен был вмешаться! Я должен был встать на вашу защиту, но... - Это бы ничего не изменило, - она кое-как протянула руку, похлопав юношу по плечу. От его отчаянного крика у неё поневоле разболелась голова, - Более того, если бы вы заступились за меня, вас не пустили сюда бы сейчас. И мы не увиделись бы на прощание. Гунъи Сяо растерялся, нерешительно подняв голову. - Мастер Шэнь, вы... - Не стоит говорить об этом, - она криво улыбнулась, не желая сейчас думать о будущем, - Сейчас я очень счастлива, что вы решили навестить меня и передать письмо. Этого мне вполне достаточно. Некоторое время он молча смотрел на её уставшее лицо, вспоминал всё, что произошло на суде, вспоминал случайно услышанный разговор учениц Хуаньхуа, наконец, вспоминая холодный взгляд Главы Дворца. Решение было принято уже давно, но только теперь, непростительно поздно, он, наконец, нашёл в себе силы его озвучить. Вновь поклонившись, он сказал: - Адепт Гунъи Сяо просит Старейшину Шэнь принять его в качестве ученика. Шэнь Цинцю в нерешительности пялилась на его спину, пытаясь сообразить, что вообще сейчас произошло. - Юноша, не стоит принимать поспешные решения... - Этот адепт просит прощения, но он обдумал всё тщательно. Если Старейшина Шэнь позволит, он будет счастлив называть себя её учеником. Она замолчала, пребывая в полнейшей растерянности. "В ученики? Ко мне?! Да я же не сегодня, так завтра помру, какие мне ещё ученики?! Да у меня сердце разрывается, стоит только подумать о Цинцзин и оставленных там учениках! Куда мне принимать ещё одного?! Да даже если и приму я его, он же и шагу не сможет ступить на Цанцюн, как его выпроводят оттуда! Наши отношения с Дворцом хуже некуда, это очевидно. Даже если он снимет одежды дворца, его ведь все в лицо знают! И вернуться после такого он не сможет, это будет настоящей катастрофой! Куда он пойдёт?! Куда?!!" На лице Шэнь Цинцю одна эмоция сменяла другую. Гунъи Сяо смиренно ждал, притихнув, и только сердце гулко колотилось о рёбра, выдавая его волнение. "С другой стороны… Постойте-ка… А ведь если отправить парнишку к нам, да попросить передать Самолёту ответное послание... – она едва сдержалась от тяжелейшего вздоха, ограничившись лишь горестной гримасой, - За что мне это, боги? Ведь в любом случае выходит, что я его брошу, перед этим воспользовавшись им как мне удобно!" Но, к сожалению, выбора у неё не было. И потом… Разве не она так смело бросалась словами? Разве не она первая предложила ему стать учеником их школы ещё тогда, в лесу Байлу Пожинай плоды, Шэнь Цинцю. Сев ровнее, подавив приступ дрожи, она нарушила тишину: - Для того, чтобы стать адептом школы Цанцюн, нужно пройти испытание. Далеко не каждый желающий может быть выбран учеником одного из пиков… - с каждым её словом сердце Гунъи Сяо билось всё больнее. Он был готов к такому, но так искренне желал услышать другие слова… - Но, полагаю, на нашу долю выпало достаточно испытаний, ещё одно было бы совсем лишним. С этими словами она снова положила ладонь на его плечо, но это прикосновение уже было совсем иным. - Этот учитель рад приветствовать тебя. От переполнивших его чувств Гунъи Сяо не нашёл в себе сил подняться. Шэнь Цинцю же, несмотря на искреннюю радость, поспешила претворить план в жизнь. - Раз ты решил и уверен в этом, у меня будет к тебе поручение. Тут уже он выпрямился, придав лицу как можно более серьёзное выражение. Юноша постарался как можно незаметнее вытереть глаза, но вряд ли Шэнь Цинцю вообще обратила на это внимание. Она вдруг нахмурилась, словно испытывая невыносимую боль. Гунъи Сяо испуганно замер, не зная, что ему делать. - Стар… Учитель, - новое обращение приятно осело на языке, - с Вами всё хорошо? - Не стоит беспокоиться, сейчас не это важно. – когда боль прошла, она продолжила, - Отправляйся на пик Цюндин и передай мои слова Главе школы. Скажи ему, чтобы пик Цанцюн не отправлялся на следующий суд во Дворец. Передай также, чтобы они не искали доказательств моей невиновности. Всё уже свершилось, остаётся лишь принять это и забыть. Гунъи Сяо хотелось возразить насчёт последнего, но он не посмел перебить учителя. - Обязательно найти шишу Шана. Передай ему, что… - тут она замялась, не зная, как лучше завуалировать послание так, чтобы Самолёт понял, а Гунъи Сяо нет, - пора собирать урожай. Если юноша и удивился, он не подал вида. Шэнь Цинцю устало вздохнула. - И ещё… Скажи Главе школы, что старший ученик пика Цинцзин Мин Фань возьмёт на себя обязанности главы пика до тех пор, пока не будет выбран новый горный лорд… или я не вернусь. Пускай в управлении ему помогает ученица Нин Инъин. И… это всё. Он не мог поверить своим ушам. Он отказывался верить, что всё закончится, не успев начаться. - Этот учитель просит прощения, - виновато произнесла она, - полагаю, совсем не так ты себе представлял всё это, верно? - Учитель, этот ученик может вывести вас отсюда. - он решительно выпрямился, готовый сделать это прямо сейчас. Шэнь Цинцю не знала, насколько тяжело было ему принять это решение. Ведь это определённо значило предательство своих, теперь уже бывших, соучеников. Возможно, ему даже придётся обнажить меч. Но юноша был готов и на это. – Он заменит Вас здесь на другого адепта, чтобы Вы могли выйти… Шэнь Цинцю покачала головой. План в целом был хорош, и она могла бы согласиться. Однако, если она сбежит, что помешает Дворцу обвинить в этом пик Цанцюн? К тому же, у Дворца будет главный подозреваемый, а у Гунъи Сяо и так достаточно хлопот. Да и потом. Шэнь Цинцю решила во что бы то ни стало напоследок подгадить Дворцу за все свои беды и переживания. А для этого она должна остаться здесь. - Сейчас важнее, чтобы ты добрался до Цанцюн. Увы, этот учитель не в лучшей форме, и не сможет идти быстро, а это тебе будет необходимо. Всё будет хорошо. А сейчас, - она наклонила голову, едва не рухнув от внезапного приступа головокружения, - пожалуйста, возьми мою заколку. Вокруг школы Цанцюн возведён барьер, с ней ты сможешь пройти внутрь. Поколебавшись, Гунъи Сяо бережно, стараясь не делать резких движений, вынул заколку. Чёрные волосы Шэнь Цинцю тут же рассыпались по спине, часть упала вперёд, скрыв лицо. Сил поправить их не было, женщина лишь тихо вздохнула, помня о том, что нужно беречь силы. Особенно теперь, когда всё так удачно складывалось. Гунъи Сяо осторожно сжал в руках заколку, не в силах отвести взгляд от своего нового учителя. На глаза наворачивались слёзы; осознание, что, вероятно, это их последняя встреча, терзало сердце. И он снова, снова ничего не мог с этим сделать! - После, когда всё уляжется, - продолжила женщина, выпрямившись, - прошу, отдай эту заколку одному человеку. Ты поймёшь, о ком я... Когда придёт время, он придёт за мной. - Учитель! - отчаянно воскликнул Гунъи Сяо, - Не нужно всего этого! Мы уйдём отсюда вместе! Когда мы выберемся, этот ученик что-нибудь придумает, пожалуйста, только держитесь! Внезапная пылкость молодого человека напомнила Шэнь Цинцю прежние беззаботные дни на Цинцзин. Голос юноши звенел отчаянием, в то время как в голове звучал совсем другой, наполненный радостью и бесконечной привязанностью голос. Услышит ли она его когда-нибудь снова?... - Я ценю твою самоотверженность... Но ты не должен подвергать себя опасности. Пока твоё отсутствие не заметили, доберись до Цанцюн. Выполни моё поручение, хорошо? - она улыбнулась так, как всегда улыбалась своим ученикам. Рвано выдохнув, Гунъи Сяо поклонился, прижав к груди её заколку. Грудь разрывали сдерживаемые рыдания. - Этот ученик непременно выполнит поручение. – глухо ответил он. О большем Шэнь Цинцю и не мечтала. На ватных ногах Гунъи Сяо направился прочь. Когда он уже ступил на лестницу, Шэнь Цинцю сказала вдогонку: - Если встретишь моего питомца, не обижай его. Он очень хороший. Гунъи Сяо обернулся, не поняв смысл её слов, но завеса уже опустилась, скрывая за собой одинокую фигуру женщины.