Система по спасению главной злодейки

Юэ Цинъюань ни за что не стал бы обвинять шимэй в том, что она ослушалась его. Он и так переступил через себя, когда приказал ей оставаться на смотровой башне, и всё это время в глубине души ощущал себя глубоко виноватым. Он планировал по возвращению принести свои извинения, хотя, учитывая характер хозяйки Цинцзин, вряд ли она приняла бы их. Но он в любом случае постарался бы доказать, что всё это было ради её блага. Он бы доказал ей, что он о ней беспокоился и ни в коем случае не пренебрегал ею, не считал её слабой, ни в коем случае! Он бы... Когда он только увидел её издалека, стоящую в одиночестве на выжженной земле, в его душе поднялась волна какого-то смиренного негодования. Она всё же ослушалась его, но это было ожидаемо. Однако потом его затопило чистейшей паникой: мужчина опрометью бросился вперёд, опережая остальных заклинателей. Как давно она здесь? Не попала ли она в беду? Не случилось ли чего-то ужасного?... И только он приблизился достаточно близко, он увидел... - ШИМЭЙ! Потерянная, дрожащая, она медленно подняла на него взгляд, и в этот момент у главы школы разбилось сердце. - Шисюн... - надломленный тихий голос, полный невыразимой боли. Юэ Цинъюань впервые слышал, чтобы она говорила так, - Он... Шисюн... О..он... - Шимэй, - едва ли не впервые позволив себе такую вольность, он обхватил её лицо ладонями, большими пальцами стирая кровавые разводы. Она была холодной, и, наверное, можно было бы списать её дрожь на это, но что-то подсказывало, что случилось что-то ещё. Он пустил осторожный импульс по меридианам, проверяя её состояние, и пришёл в ужас. Духовной энергии оставалось совсем немного, и более того: следы тёмной и густой демонической ци, пусть даже её уже и не осталось внутри, нанесли огромный урон меридианам. Когда к ним присоединился Му Цинфан, принявшись за немедленный осмотр, Юэ Цинъюань с трудом отошёл в сторону, словно боялся хотя бы на секунду потерять шимэй из виду. Стараясь говорить как можно мягче, хотя у самого уже темнело в глазах от гнева, глава школы спросил: - Что здесь произошло, Цинцю? Рядом молча замер Лю Цингэ, и Юэ Цинъюань спиной чувствовал его тяжёлую, давящую ауру. Лорд Байчжань готов был разорвать любого, кто хоть как-то был причастен к тому, как выглядела сейчас хозяйка Цинцзин. Сказать по правде, глава школы был близок к тому, чтобы позволить шиди вершить правосудие и искать виновных. Но, наверное, к счастью, он предпочитал принимать решения на свежую голову. Шэнь Цинцю поджала губы, опустив голову. Вокруг них быстро собрались остальные заклинатели. Кто-то кинулся к всё ещё валявшимся без сознания адептам, кто-то, почувствовав давящую, неправильную ауру, отправились исследовать место, где ещё недавно был разлом, ведущий в Бесконечную Бездну. Сейчас от него не осталось следа, если не считать выжженную землю, однако на душе у Шэнь Цинцю, подобно самому разлому, чернела глубокая дыра. Наконец, рвано вздохнув, она обронила: - Ученик Ло Бинхэ... Пал от рук демонов. И всё. Собравшиеся вокруг неё адепты Цинцзин помрачнели. Никто из них даже представить не мог подобный исход, ведь это же правда было невозможно? Чтобы любимый ученик их Шицзуня погиб... Они и так были до ужаса напуганы происходящим, а состояние Наставницы и вовсе выбило их из колеи. А теперь... Ошеломлённый, Мин Фань опустил взгляд на землю, обнаружив на ней осколки меча. Сердце сдавило от горечи. Без лишних слов юноша опустился на колени и с особой осторожностью собрал их все до единого. Кто-то помог ему переложить их в мешочек, и Мин Фань с почтением передал его Наставнице. В данный момент это было лучшее, что он мог сделать. Несмотря на неприязнь к Ло Бинхэ, несмотря на очевидное соперничество, Мин Фань никогда не желал ему смерти. Да, он был рад, когда его шиди доставалось, а ещё раньше он и сам прилагал к этому руку. Но прошло уже столько времени. Всё изменилось, и они... Их же теперь можно было назвать братьями по школе, и в этом была не только чистая формальность. Разве Мин Фань не изменился? Разве он всё ещё ненавидел?... Шэнь Цинцю ничего не ответила. Ни на кого не взглянула. Сжав в руке мешочек с осколками меча, она просто осталась стоять на месте, глядя в никуда. Му Цинфан, закончив с обследованием, с тревогой на лице повернулся к главе школы. - Чжаньмэн-шисюн... Договаривать не пришлось. Юэ Цинъюань коротко объяснил ситуацию остальным заклинателям, уже вовсю перешёптывающимся между собой. Подойдя к шимэй, он попросил: - Ты позволишь? Она кивнула, не имея сил на бессмысленные споры. Без духовной энергии, как она собиралась добраться обратно самостоятельно? Он молча подхватил её на руки, тут же направившись в сторону барьера. По толпе заклинателей вновь прошёлся взволнованный шёпот, однако их тут же приструнил озлобленный взгляд Лю Цингэ. Ци Цинци и Му Цинфан, прихватив за собой адептов Цанцюн, улетели следом за главой, а лорд Байчжань был вынужден остаться в ущелье Цзюэди, чтобы помочь заклинателям из других школ одолеть оставшихся монстров. Однако прежде, чем он отправился выпускать пар на первом попавшемся демоническим отродье, мужчина заприметил кое-кого в поле зрения. Быстрым шагом преодолев разделяющее их расстояние, он схватил Шан Цинхуа за шиворот, рывком подняв на ноги. Тот, до этого мирно сидящий на земле и молча наблюдавший за всеми, испуганно съëжился, словно его сейчас собирались побить. - Айя, шиди Лю, зачем ты... - Что тут случилось, - без церемоний спросил бог войны, прямо глядя ему в глаза. И никакого уважения к страшим! Разве можно так обращаться со своим шисюном?! Однако любой, оказавшийся сейчас на месте лорда Аньдин, мгновенно сообразил бы, что в данный момент лучшим решением было бы не возникать, рассказать чистую правду и постараться перенаправить гнев Лю Цингэ в другое русло. Например, на тех же демонов, ведь, если подумать, всё произошло как раз по их вине. - Зд.. Здесь открылся проход в Бездну, и... - Что случилось с шицзэ, - повторил лорд Байчжань, теряя терпение. Ах, так он об этом. Шан Цинхуа возмутился бы, что кое-кому стоило сразу уточнять детали, однако он не рискнул сейчас говорить не по существу. - Шицзэ Шэнь... Вступила в схватку с демоном, - начал Шан Цинхуа, совершенно не собираясь ракрывать подробности, - Я пытался помочь, но, к сожалению, от меня было мало толку... - Дальше, - поторопил его мужчина. - А дальше... Шисюн Лю, этот Шан клянётся, что не знает... Помню лишь, что здесь был ещё и шичжи Ло, он... Сражался вместе с шицзэ, а потом... Он не договорил, вполне натурального нахмурив брови. И весь его маленький спектакль сработал на ура: Лю Цингэ медленно разжал пальцы, отпуская его воротник ханьфу. Отступив на пару шагов, бог войны повернулся в ту сторону, где ещё недавно сиял кровавым светом проход в Бездну. - Выходит, он погиб в бою, - спустя долгое молчание произнёс Лю Цингэ. На его лице застыла сложная эмоция, и даже при всём желании он не смог бы дать определение чувству, поселившемуся внутри. Уж слишком непонятным оно было. Шан Цинхуа же с облегчением вздохнул. После Шэнь Цинцю именно Лю Цингэ представлял наибольшую опасность в силу своей упёртости и вспыльчивости. Иногда казалось, что легче гору сдвинуть с места, чем заставить лорда Байчжань поверить во что-то. Но сегодняшний день был полон сюрпризов. - Этому Шану невероятно жаль... - начал он, придав голосу сочувствующие нотки, - Невозможно даже представить, какую рану это оставило на сердце шицзэ Шэнь... - Кто это был, - перебил его лорд Байчжань, - Кто был тот демон, с которым они сражались? Шан Цинхуа постарался сохранить лицо, на ходу сочиняя ответ. - К сожалению, этот Шан не знает... - Как выглядела эта тварь? - не унимался Лю Цингэ. Повернувшись, он уставился на собрата по школе таким взглядом, что у того моментально пересохло в горле, - Как выглядела тварь, которая сделала больно шицзэ? Шан Цинхуа почувствовал невероятное раздражение от этих слов. Хоть с ним и обращались без уважения, часто даже не ставя в один ряд с собратьями по школе, но сейчас его как будто задели за живое. И он прекрасно понимал, почему именно ему стало так противно и мерзко, и это заставляло его злиться ещё больше. Однако, как бы ему ни хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы поставить заклинателя на место, он всё же не мог рисковать. Если его раскроют, он уже не сможет быть полезным. Он не может подвести её. Но что-то же он всё-таки может, верно? С невероятным мстительным наслаждением лорд Аньдин ответил: - Кажется...их называют хэй юэ ман си. Больше Лю Цингэ ни о чëм его не спрашивал. Вскочив на меч, мужчина стремительно взмыл вверх, направившись прочь, туда, где другие заклинатели сейчас вовсю сражались с оставшимися демонами.

***

После того, как всё было улажено, Шэнь Цинцю сразу же доставили на пик Цаньцао под бдительный присмотр Му Цинфана. Целитель, не говоря ни слова, решительно выставил всех вон, заверив, что всё будет хорошо, и серьёзных повреждений нет. И как бы глава школы ни хотел остаться рядом, он всё же послушно покинул дом целителя, попросив сообщить ему сразу, как только можно будет навестить шимэй. Му Цинфан терпеливо закивал, закрывая за ним дверь, и облегчëнно вздохнул только тогда, когда фигура Юэ Цинъюаня за окном направилась в сторону Радужного моста. После этого целитель приступил к своим непосредственным обязанностям. При беглом осмотре в ущелье он уже выяснил, что Шэнь Цинцю умудрилась пострадать недостаточно серьёзно, чтобы запрещать навещать её когда захочется. Истощение, многочисленные ушибы и раны, опустошение духовной энергии - с этим можно было справиться, и уже через пару дней хозяйка Цинцзин пришла бы в норму. Однако... Подробности Му Цинфан не знал, ведь он слышал то же, что и другие. Но и этого проницательному лорду Цаньцао хватило, чтобы прийти к неутешительному выводу: возможно, внешние и внутренние повреждения можно относительно легко вылечить, однако душевная травма слишком тяжела. Ни для кого не секрет, насколько сильно Шэнь Цинцю была привязана к своему ученику, какие большие надежды возлагала на него и как сильно им гордилась. В один день потерять настолько важного человека... Му Цинфан с грустью посмотрел в сторону сидящей на кровати женщины. Она послушно пила исцеляющий отвар и в целом выглядела как всегда спокойной и собранной, разве что была бледнее обычного, да и следы битвы были слишком свежими. Что же творилось у неё на душе, целителю было больно даже представить. Когда он нашёл шимэй в ущелье, Юэ Цинъюань был уверен, что никогда больше он не увидит ничего более душераздирающего. Однако, на следующий день вызвавшись проводить её на пик Цинцзин, мужчина понял: всё самое сложное будет впереди. У ворот их уже ждали. Вчера, когда они вернулись с Собрания, адепты с Цинцзин вернулись на свой пик, и на лице каждого из них застыло мрачное выражение, не предвещающее ничего хорошего. И то, что их Учитель не пришла с ними, лишь усугубляло ситуацию. Глядя на встревоженные лица учеников, которых не было на Собрании, Юэ Цинъюань на мгновение усомнился: а стоило ли сейчас возвращаться сюда? Выдержит ли Шэнь Цинцю ещё один удар?... Но женщина спокойно вышла вперёд, глядя на учеников. Впереди всех стояла Нин Инъин, и в её глазах уже застыли слëзы, готовые вот-вот сорваться и побежать по щекам. Но девушка стойко держалась, в ожидании глядя на Учителя, и... В какой-то момент глава школы понял, что абсолютно все адепты смотрели на неё в молчаливом ожидании и готовы были проглотить собственную боль, лишь бы не заставлять Наставницу переживать ещё и за них. Все, даже те, кто, как рассказывали главе, не жаловали Ло Бинхэ, в этот момент разделяли боль своего Учителя. - Учитель, - голос Нин Инъин едва заметно дрогнул, но она смогла заставить себя улыбнуться и сложить руки в приветствии, - Эти ученики приветствуют Вас. Юэ Цинъюань стоял позади неё, а потому не видел выражение лица Шэнь Цинцю в этот момент. Но женщина кивнула им, спросив своим спокойным голосом: - Этот Учитель рад снова вас видеть. Как шли дела в наше отсутствие? Завязался тихий и какой-то очень близкий разговор, и глава школы тактично поспешил оставить их. Уже спускаясь по ступенькам, он вдруг понял одну важную деталь. Сяо Бо. Среди учеников этого демонического пса не было, а, значит, его оставили дожидаться хозяйку у Бамбуковой хижины. И это... Наверное, больнее этого невозможно придумать хоть что-то. Однако Юэ Цинъюань понимал: его присутствие там, пусть даже им руководили исключительно благие намерения, и он хотел бы поддержать её, было бы неуместно. Как бы ему не хотелось, он не мог разделить с шимэй эту боль.

***

Холод. Слишком нестерпимый холод. Но и адское пламя, обжигающее лицо. Ужасно сильный контраст температур, заставляющий тело дрожать словно в лихорадке. Впереди - всполохи пламени, вырывающиеся прямиком из Бездны. Крики и рëв сотен тысяч потерянных душ закладывают уши, сердце бьётся как бешеное только лишь от вида, развернувшегося перед глазами. И где-то там, внизу, утопающая в этом огне, белоснежная фигурка. Она стремительно удаляется, становится почти неразличимой на фоне этого кровавого моря. Но в самой глубине - непроглядная тьма, настолько плотная, что, кажется, может поглотить, с жадностью и невообразимой жестокостью. Уродливые конечности искорёженных тел тянутся к ней, хотят разорвать на куски, чтобы насытится, утолить жажду плоти и крови. Белая фигурка всё меньше и всё дальше. И ей кажется, что вместе с этой фигуркой необратимо исчезает что-то важное, нужное. Кажется, что вместе с собой эта светлая фигурка забрала что-то, жить без чего попросту нельзя. Фигурка слишком далеко. До неё уже давно нельзя дотянуться рукой, уже давно ничего нельзя сделать. Нельзя защитить от неизбежного ужаса Бездны. Но рука - её собственная рука - всё равно тянется вниз в неловком, неуверенном жесте. Она дрожит, то ли от холода, то ли от распирающего внутри чувства. Что именно она чувствует? Это определённо что-то знакомое и в то же время словно не принадлежащее ей. Чужое, но такое родное. Но это чувство делает ей больно. Рука безвольно опускается вдоль тела. А она смотрит вниз, надеется увидеть нечто важное в последний раз, но белой фигурки уже давно не видно. Её поглотила Бездна. Внутри разливается пугающее ощущение обречённости. Когда сделать ничего уже действительно нельзя. Она хотела защитить? Защитить от Бездны? Но не лучше ли было защитить от себя самой?... Не дать себе совершить эту чудовищную ошибку? К горлу подступает крик, но она молчит. Она хочет кричать, правда хочет, но не может. Она хочет... Отчаянно и до слез хочет... Но уже слишком поздно. А потом прямо на её глазах Бездна приходит в движение. Языки пламени тянутся к ней кроваво-красным руками, цепко хватают за ноги. Её тянет вниз, и она не в силах противиться, она не может даже закрыть глаза, чтобы их не обожгло жаром. Она летит в Бездну, летит навстречу ужасным созданиям, и они тут же вцепляются в неё своими жуткими руками, пытаясь разорвать. И тянут прямо в пламя, тянут в самое пекло. А тьма внизу хохочет, раскрывает огненную пасть, в предвкушении ожидая новое подношение. Она всё же кричит. В ужасе распахнув глаза, Шэнь Цинцю подскочила на кровати. Была ночь, стояла тишина, но сердце стучало в ушах слишком громко, так, что казалось, что вокруг неё целая какофония звуков. Тело покрылось испариной, было то ли жарко, то ли холодно. Она сглотнула, но во рту пересохло; её прошибла крупная дрожь от ощущения наждака в горле. Чуть повернув голову, Шэнь Цинцю вздрогнула уже от страха. Из тьмы комнаты на неё, не мигая, смотрели горящие алым глаза. Внутри всё застыло, словно уже приняв неизбежное. Прошло одно мучительно долгое мгновение, прежде, чем до неё дошло: это Сяо Бо преданно сидит возле её кровати, с тревогой глядя на неё. Это Сяо Бо. Это не... Она со вздохом подтянула колени к груди, спрятав лицо в ладонях. Сердцебиение постепенно приходило в норму, и она уже не ощущала этого странного перепада температур. Но гнетущее чувство внутри никуда не делось. Оно поселилось там прочно, насовсем. И что с этим делать, Шэнь Цинцю не понимала. Рядом тихонько проскулил пëс, положив морду на краешек кровати. Как и всегда, он тонко чувствовал все её эмоции, даже когда ей казалось,что она умело их скрывает. Но, наверное, это и к лучшему, ведь теперь он был единственным, кто так хорошо понимал её. Она... Она нуждалась в этом как никогда раньше. Погладив его по голове, женщина тихо прошептала: - Всего лишь сон, малыш. Всего лишь сон. Однако она ещё не знала, что это было началом её кошмара.

конец первого тома