Между гармонией и раздором

Есть всего две причины, из-за которых живое существо сходит с ума и совершает опрометчивые поступки: первая - любовь, а вторая - жажда власти.    Дискорд очень постарался, чтобы создать для Свирла облик, в котором Сендак не смог бы разглядеть его: шерсть почернела, грива и глаза приобрели голубой оттенок, борода ушла, но самым сложным оставалась отличительная метка. Свирл попросил, чтобы она была всё же связана с магией, так как по другой причине Сендак не захочет заводить долгий разговор. Сделать метку не проблема, но нужно, чтобы она отличалась от прошлой, однако и брала оттуда немного. Сошлось всё на планете с кольцами и россыпью звёзд. — Думаю, сойдёт, — глянул Свирл на изменённый бок. — Без бороды, конечно, непривычно. — Я буду рядом наблюдать. Если что, подам сигнал, — сказал Дискорд. — Если и ты что-то почувствуешь, то тоже как-то сообщи. — Не волнуйся, ты можешь мне верить.    Он мягко улыбнулся, посмотрев в глаза товарища. Это отразилось у драконикуса небольшой тяжестью в груди, ведь у него ещё было что скрывать, в отличие от этого единорога. Их общая тайна с Первым уже начинала стоять комком в горле, особенно когда им смотрели в глаза. Закинув на себя якобы походные сумки, Свирл глубоко вздохнул, чтобы набраться решимости, и направился выполнять план.    Дискорд принял свою наблюдательную позицию, прекрасно видя Сендака, который, на его удивление, покидал эту страну пешком. Видимо, много чего он оставил, раз в единственной тележке еще оставалось достаточно места. Приблизительно через полчаса он мог пересечь границу раз и навсегда, но у него еще оставалось в запасе приблизительно два часа времени. Если он пойдет пешком, то прибудет к дворцу лишь следующим вечером. Но зачем ему так пересекать расстояние, если он уже бывал на родине и может туда переместиться? Не сможет телепортировать такой большой объект, как телегу?    В любом случае, из-за его медленных передвижений, у Дискорда и Свирла было больше шансов. Единорог специально встал в язвительный плющ: прекрасные синие цветы, влияющие на физическое тело уникальным образом. Обычно это растение больше всего росло в пределах вечнодикого леса, но и за ним тоже иногда встречалось. Первое растение, с которого Сендак начал ход в последней игре, и сейчас оно тоже станет новым началом. Его пыльца подшутила над Свирлом: нарушила координацию, из-за чего единорог начал болтаться из стороны в сторону. Голова кружилась, но на простые крики Сендак внимание не обратил, поэтому Свирл крикнул: — Эй, вы! Помогите!    И тогда с тяжким вздохом Сендак вдалеке остановился и направился к источнику звука. Манипуляция работает именно таким образом: чтобы получить конкретную помощь от кого-то, то надо обратиться непосредственно к кому-то, иначе все проходящие будут считать, что предоставит помощь кто-то другой. С недовольным выражением и фонарем в одной лапе, кентавр подошел к скрытому за маской другого пони своему бывшему коллеге и сказал: — С плюща уйди сначала.    Сам Сендак к нему не приближался, но, видя, что единорог перед ним шатается похуже закоренелого пьяницы, протянул лапу и силой вытолкнул Свирла к себе. Тот упал, но подниматься не спешил, ему самому такое состояние не нравилось. — Тебя в школе магии не учили к такому не приближаться? — спросил Сендак, явно разглядев в полумраке метку. — Я по травологии был не отличником, — с наигранной неловкостью ответил Свирл. — Спасибо вам. — Ты хоть отвар знаешь как варить? — Отвар? Я даже не знаю, что это за растение. — И тут он будто бы только разглядел своего спасителя. — Вы же Исследователь Сендак! Вы разработали более ста сорока зелий! Вы нашли лекарство против меткосыпи! Вы в одиночку вытащили всех пони из кристальных куполов после происшествия на играх! Вы ведь тот, о ком я слышал, или нет? — Да, это я, — сухо ответил он. — Что вы здесь делаете в такое позднее время? — Тебя это не касается. Дойти сам сможешь?    В ответ на это Свирл попытался встать, но тут же начал вновь шататься из стороны в сторону, поэтому Сендак с раздражением схватил его за затылок, медленно поведя вперед. Свирла волновало даже больше не то, что ему сложно стоять на копытах, а то, что кентавр мог вырвать ему гриву с кусками мяса от такой хватки. — А можно немного легче? — попросил он от жуткой боли, но взгляд Сендака явно побуждал один ответ. — Понял-понял, простите.    Он дотащил Свирла ближе к тележке, он довольно резко отпустил его, из-за чего единорог вновь упал. Откинув полотно, Сендак достал оттуда меленький котел и поставил его на землю, наполнил его водой и разжег огонь. — И чем я только занимаюсь в последние часы? — спросил кентавр сам себя. — Тебе везет, что у меня есть время. — Последние часы? — переспросил Свирл. — Вы на задании? Или умираете?    Последнее единорог попытался произнести с явным испугом, но было непонятно, поверил Сендак или нет, ведь посмотрел, сощурившись, то ли в усталости, то ли в еще большем раздражении. — Ты меня в могилу вполне можешь свести, — все же ответил кентавр неоднозначно. — Что ты тут делаешь так поздно? — Я звезды изучаю, поэтому отправился в очередной поход, — вновь соврал Свирл. — Не ожидал увидеть вас здесь. Вы ищете травы для работы над чем-то? — Просто решил попутешествовать, — тоже соврал он. — Возможно, найду что-то неизведанное, новое. Так ведь и выходит с исследованиями и открытиями: мы используем то, что есть, дабы улучшить то, что вокруг нас. — Да, наверное, — неуверенно ответил Свирл. — Не знаю, я работаю, потому что могу работать. Меня учили, что если я что-то знаю, то обязан это применить во благо чего-то большего. — Я так тоже жил… раньше, — вдруг признался Сендак. — Это было моим главным мотиватором. — А сейчас? — Ну… Всё то, что я знаю и умею, это всё принадлежит только мне, и мне решать, как этим распорядиться. Звание отняло у меня свободу, а я хочу остаться тем, кто я есть. Только я один это могу решать.    Слова ударили не только по Свирлу, но и по Дискорду с Первым. Но если с единорогом всё было понятно, то два драконикуса с неприязнью отреагировали на это, ведь не хотели признавать эту правду. Оба они были созданы из-за Гасти, а магия принадлежала Грогару. Они всегда были ожившей частью его магии, и однажды её придется вернуть. Первый уже пообещал это.    И когда этот день настанет, они оба… — Почему вы не переноситесь? — вдруг задал вопрос Свирл. — Разве вам это не под силу? — Больше нет, — ответил Сендак, добавляя что-то в котел. — Мы с моим коллегой, молодым гиппогрифом, провели небольшой эксперимент по передаче магии через договоры. Я передал ему эту способность. — Передача способности?! Не магии?! — взревел единорог. — Разве такое возможно?! — Как оказалось, да, — ответил кентавр. — По сути, это тоже передача магии, ее памяти, умения сотворить что-то. Контракт станет необратим через пару дней. — Вы не хотите его расторгнуть? — Не знаю. Мне больше нравится ходить, так можно заметить что-то. Да и Аварус явно не против оставить себе это умение, — объяснил Сендак, медленно перемешивая жидкость. — Хитрый он все-таки, ему это пригодится. У меня был ученик, похожий на него. Правда, ему никогда не хотелось узнать, что можно сотворить магией. Его интересовало то, как с ее помощью улучшить себя. Стать лучшей версией. О да, скорее всего, едва вступив в мой старый дом, я сразу его увижу. — Вы этому рады? — Не знаю, мы не виделись с ним восемь лет. Наверняка он очень вырос. Я помню его одиннадцатилетним капризным пацаном… — на секунду Сендак немного улыбнулся и выставил лапу вбок, словно указывая в памяти рост того, о ком они говорили. — Должно быть, он будет очень зол на меня, ведь я его оставил. Но я не мог по-другому. Не выдержал бы.    Он достал деревянную миску и зачерпнул немного жидкости, протянув Свирлу, после чего затушил пламя. Единорог забрал отвар магией, поднеся его ближе. И пока Сендак вновь ставил все в телегу, Свирл смотрел на готовую жидкость. Запах был обычным, каким и должен быть, чтобы снять шутку язвительного плюща. Отпив каплю, Свирл подтвердил, что и на вкус похоже. «Чтобы яд ни капельки не изменил вкус? С другой стороны, и Дискорд не подает сигнал, да и я ничего не разглядел. Пить что-то из его лап очень глупо, может я…» — Что-то не так? — спросил Сендак, заметив его ступор.    Если не выпить, то он что-то заподозрит, и тогда придется переделывать план. Ладно, Дискорд рядом, и Свирл ему полностью доверяет. — Ничего, просто подумал о том, что вы сказали насчет магии. Я вас не пойму, — ответил Свирл. — Спасибо за снадобье. Поборов страх, он выпил зелье и, когда Сендак закончил все убирать, встал на четыре копыта. Волшебство плюща действительно ушло, но тело все же заставляло падать, усталость накапливалась, плечи тяжелели, а глаза слипались. И в конце концов, Свирл упал, слыша от Сендака последние слова: — В мире есть два вида добрых слов, которые все превращают в тошнотворные выражения. Это благодарность и извинения… Прости меня, ученый. Дискорд сразу хотел ринуться вперед, видя, как кентавр подходит к телу единорога. Однако Первый наконец-то смог остановить его пыл: «Стой, дурная голова! Смотри! Он дышит. Флин живой». — Но это… — зачем-то начал говорить Дискорд тихо вслух. «Теперь я припоминаю: он немного выгнул кисть, когда добавлял туманную траву, а она создает сонный эффект. Он усыпил его. Добавил больше чем нужно». — Зачем? «Откуда мне знать? Я сижу в разуме. Может, передашь мне тело, чтобы выяснить это?» — Просто я… Что? — Увидев действия Сендака, Дискорд создал бинокль, дабы ближе рассмотреть, что он добавляет в тело сонного единорога. — Очарованный мак и пыльца бризи? Он усиливает сонное состояние. Но зачем? «Хоть раз включи мозги и подумай: раз он его не убил, то у него есть планы, а у нас есть время». — Время для чего? «Вы же договорились, что, если что-то случится, то нужно сообщить Вораку и поймать Сендака с поличным. Так иди и сделай это!»    Последнее Первый сказал очень твердо и, в какой-то степени, жестко. Из-за этого Дискорда немного передернуло, но он быстро пришел в себя, увидев, как Сендак погрузил тело Свирла в телегу, а потом накрыл его, скрыв полностью. Он направился дальше, будто ничего и не совершил. Преступление могло бы остаться без свидетелей, будь это действительно обычный единорог. Это могла бы быть чистая работа. Однако за Сендаком наблюдало сразу две пары глаз, и их общее тело направилось следом за ним в неизведанную страну кентавров и горгулий.    Прошло практически восемнадцать часов с того момента, как поставленная печать начала работать. Сендак почти не отдыхал на пути, видимо, хотел поскорее прийти в свой старый дом, чтобы уйти как можно раньше. К тому же, он был немного на нервах из-за случившегося, и Дискорд его понимал: Сендак пусть и казался всегда собранным и расчетливым, но совершать преступления - большой стресс. Он начал походить на Первого: беспричинно оглядывался и слушал каждый шорох, пару раз драконкус даже чуть было не попадал под его настырный взгляд.    Усталость брала над Сендаком вверх, явно придя домой, он не захочет чем-то заниматься, а только лечь спать и утром собрать вещи для дальнейшей поездки. Печать так же тяжким грузом висела на теле даже в прозрачном состоянии, но ничего поделать с ней он уже не мог. Всё, чего он желал: пораньше лечь спать, чтобы пораньше встать. Ворак наверняка наверняка навестит его следующим днем, поэтому будет лучше, если Сендак и вовсе не появится в его поле зрения. Пусть делает, что хочет - Сендак не будет пользоваться чистой магией, чтобы его нашли, но с ним все еще было его прикладное искусство.    На его родине была более высокая температура, и Сендак наверняка уже отвык от того, что вещи могут происходить сами по себе, без участия пони в окружающую среду. Однако его это не особо волновало. Здесь граничили могучие пышные зеленые леса и пустая степь. Новость о Сендаке разлетелась сразу, как он оказался здесь, но никто не решался останавливать и допрашивать его. Слухи разносятся быстро, и в толпе глазеющих на возвращение легендарного свирепого кентавра было легко затеряться, пока он доползал до прошлого места обитания. «Суставы ломятся от таких смен обликов», — пожаловался Дискорд.    Первый лишь сказал ему о королевском дворце, который драконикус и сам видел. Его величественные белоснежные стены было сложно не заметить в груде песчаника, но для начала Дискорд хотел убедиться, что со Свирлом всё будет в порядке. Сендак свернул с тропы за несколько километров у дворца, вытащил одно из зелий и пролил на большой холм песчаника. В нем сразу открылся проход, где ступеньки приглашали углубиться в горную породу. Открытый путь - подтверждение слухов о возвращении Сендака.    Здесь всё было в ужасной пыли, но кентавр быстро зажег свечи и облокотился то ли в усталости, то ли в панике на один из пустых столов. Минут десять он просто пялился в его трещины и не мог поверить, что вернулся спустя почти восемь лет. И, похоже, точного плана на этот раз у него не было. Взяв одну из металлических клеток вдалеке, в которой он раньше держал свирепых чудовищ, работая над их телом и магией, он постелил туда жесткую солому, а затем вытащил смиренно спящего единорога и уложил. Он вглядывался в его сомкнутые веки, и Дискорд даже напугался, что он разглядел в нем Свирла. На самом деле Сендак просто думал. Казалось, только вчера он покидал это место с полной уверенностью, чего хочет. Только вчера ему казалось, что он убегал от проблем, но они пошли за ним. Все, что он хотел сейчас, - изучить магию дальше. Но как это сделать без лишних глаз? — Может, направиться в Клужтаун? В таком случае, твое тело даст мне немало начального капитала, — рассуждал он уже вслух. — Но лучше, наверное, не задерживаться там. Направиться к зебрам?.. Да, это разумная идея.    Но неудобная для Дискорда: племена зебр находятся за горой Арис, очень-очень далеко. Если Сендак уйдет туда, то более отыскать его будет не так просто. Удостоверившись, что кентавр ничего не сделает Свирлу, лишь снова травами укрепляя его сон, Дискорд вылетел из его дома птицей, которой и слушал всё это время. Становиться вновь кентавром было намного труднее, но это было необходимо… Было необходимо для чего?    На пути к замку ему встретились два подростка: кентавр и горгулья. И если первый шел с немного раздраженным и все же озорным взглядом, то его товарищ явно доставал его вопросами и неуверенным состоянием. Дискорд не обращал на них внимания, но, проходя мимо, не смог не услышать, как весьма грозным тоном молодой кентавр порядком доставучему горгулье: — Ну тогда беги домой к маме! — Через секунду его тон смягчился до спокойного, и он пошел в противоположную от Дискорда направлению. К Сендаку. — У меня есть дела поважнее ужина.    С еще большей настойчивостью он ускорил шаг, и оставался лишь слышен топот копыт. Предположение о том, кто это был, у Дискорда возникло, но он не придал этому значения. Быть может, потому что понимал о важности этой встречи: учитель и ученик. Если бы драконикус знал, где сейчас Грогар, то, может быть, сам так настойчиво и быстро направился к нему.    Не дойдя немного до замка, Дискорд замедлил в усталости шаг, а потом опустился возле одного из песчаников. Несмотря на закат, солнце всё ещё пекло, и под его жар драконикус снял с себя магию, превращая тело в изначальное. «Ты что делаешь?» — спросил сразу Первый. — Поддерживать облик Флина, а потом ещё и собственное тело перестраивать много раз. Это слишком новое заклинание, чтобы свыкнуться с ним за пару часов. Всё тело ломит. «И что? Тебе нужно дойти!» — Да-да, я и без тебя это знаю.    Дискорд хотел было подняться с места, но его отвлек громкий звон колоколов, исходивший от замка, а затем он разглядел на дороге того же молодого кентавра и горгулью, которые теперь спешили назад к замку. Видимо, визит к старому учителю оказался достаточно коротким. Двое братьев, как Дискорд выяснил из их короткого разговора, прошли мимо него, даже не повернувшись, видимо, очень спешили. Но и сам драконикус не собирался больше терять время. Наколдовав плащ, который едва доходил ему до крыльев, он набросил капюшон сквозь рога и направился дальше. «Ты не сменил облик» — судорожно напомнил ему Первый. — Если я ещё хоть час буду поддерживать сразу два объекта, то что-нибудь всё равно сорвётся. Так что, лучше я пройдусь в этом теле, чем Сендак увидит кого он припрятал и сбежит. Тем более, Ворак знает кто я. «Он знает не тебя, а меня. И не забывай, что помимо него, тут полно других… » — Мне всё равно на них, — перебил его Дискорд. — Пусть озираются, это ничего не изменит.    И всё же это было достаточно непривычно, но драконикуса перешоптывания и нагло устремлённые взгляды действительно не волновали. Подсознательно он знал, что Первого это волнует, и тот слушает каждое слово прохожих, но Дискорд уже не из принципа не хотел менять облик, а из вредничества: Первому явно так было некомфортно.    Замок был в несколько раз величественее и больше, чем у Кайзара в вечнодиком лесу. Его окружала достаточно высокая стена с патрульными, да и комнат было в сотню раз больше. Быть может, это место также служило ещё одной из военных баз? Дискорд ничего из этого не волновало или пугало. Если честно, он одним своим видом мог вызывать страх у подготовленных стражников. Когда это произошло, то драконикус ощутил небольшой прилив сил, всё же магия раздора подпитывалась подобной эмоцией, но он решил не тянуть резину и сразу перейти к делу. Конечно, услышав, что нужно такому существу, как он, стражники неуверенно переглянулись, поэтому пришлось надавить: — Я - Исследователь раздора. По совместительству - рождённый из него. Найти вашего короля я и сам в состоянии, просто это будет дольше, а у меня каждая минута на счету. А ещё я очень злопамятный. Не хотите потом себе веселую личную жизнь - скажите, где он сейчас.    Небольшая угроза помогла, и один из гаргулей провёл его по замку, целому лабиринту, по сравнению с тем, что был в вечнодиком лесу. Каких-то украшений было достаточно мало, ничего не впечатляло внутри так же сильно, как снаружи. Видимо, Ворак не особо любил что-то нефункциональное. Кстати, сверху слышался его знакомый голос и тон того молодого кентавра. Разговор явно шел на повышенных тонах, но это Дискорда совершенно не волновало. Закончилось всё достаточно быстро. И часто они так орут друг на друга, что слышно всем? Веселая здесь у прислуги жизнь.    Спор давно утих, когда стражник привёл драконикуса к двери. Благодаря тем крикам, Дискорд понимал, что его не обманывают, но попросили подождать минуту. Когда стражник вошёл, то драконикус намеренно прислонился к двери, дабы услышать короткий разговор. В подслушивании и наблюдении он явно был мастером, поскольку только этим и оставалось заниматься, сидя в общем омуте разума. — Кое-кто почтил вас своим визитом, — неуверенно сказал стражник. — И кто же удосужился смелости прийти столь поздно? — весьма грубо спросил Ворак, видимо, ещё не отойдя от того разговора с сыном. — Исследователь раздора.    После этого была тишина. Видимо, визит существа иного порядка всё же поставил короля в ступор, но Ворак сразу дал добро, приглашая Дискорда на уединённый разговор. В комнате был большой стол, на котором стояли с виду очень аппетитные блюда. «Надо будет стащить что-то на пробу», — подметил Дискорд, услышав фырканье Первого в ответ.    Но до того момента нужно было завершить дело. Его приход явно озадачил Ворака, но пусть это действительно преступление и серьёзное дело, это всё ещё спектакль. Обычное шоу, которое он устроил со Свирлом, чтобы поймать Сендака. Это представление, и в нём надо было играть свою роль. А Дискорд с Первым это делать в угоду жизни умели.    Положив одну лапу на грудь, а вторую уведя в бок, драконикус едва нагнулся, будто в поклоне, но продолжал ехидными глазами смотреть на короля, которому такое надменное представление не очень нравилось. — Благодарю за гостеприимство в столь поздний час, Ваше Величество, — выпрямился Дискорд с елейным тоном. — Отказать рожденному из раздора - и в гневе ты перевернешь всю эту страну, — весьма серьёзным и немного раздраженным голосом ответил Ворак. — Не искушайте меня. — Перестань изображать из себя не пойми кого, — попросил кентавр. — Говори, что тебе нужно от меня? — Сейчас я стою здесь, как Исследователь раздора, и хочу сообщить вам о происшествии: у меня есть все основания полагать, что Сендак насильно похитил одного из единорогов Эквестрии и привез сюда. — Что? — на Вораке сразу возникло удивление, и он опустил лапы, которые до этого сложил на груди. — Вам повторить мои слова или привести доводы? — решил уточнить Дискорд, но ответа от озадаченного короля не получал. — Как бы то ни было, я в состоянии сам справиться с подобной проблемой, но хочу, чтобы Сендак за своё преступление ответил перед вашими законами. — Я знаю, что Сендак недавно вернулся, но… — Пожалуйста, направьте разведку в его пещеру и удостоверьтесь сами! — настойчиво попросил драконикус, перебив его. — Жизнь единорога на волоске от смерти с каждой минутой. Не рискуйте развязыванием войны, если ваш Исследователь действительно, а я нисколько в этом не сомневаюсь, незаконно держит у себя единорога.    Дискорд немного надавил на него, чтобы и вправду поторопить с решением. Медлить действительно было нельзя, но, похоже, сказанное не совсем доходило до Ворака. Забавно, Дискорд до этого момента думал, что этот король нисколько не усомнится в его словах, ведь его отношения с Сендаком явно не были хорошего уровня. Но он всё же верил своему Исследователю, даже если их восемь лет держало друг от друга подальше не только расстояние. Однако эта вера не была очень крепкой. — Я пришёл сюда не только за тем, чтобы отдать Сендака под вашу власть, но и за тем, чтобы вы сохранили нейтральные отношения с Эквестрией, — решился продолжить Дискорд. — Если Кайзар узнаёт об этом, когда с единорогом уже что-то случится, то разбирательств не избежать. И, как существо раздора, скажу: конфликты очень быстро наваливаются. Вы и сами должны это понимать, исходя из вашего статуса. Поэтому…    Он прекратил толкать речь, когда с улицы послышался грохот. Вдалеке поднялся дым, но Ворак и Дискорд знали, что там находилось: дом Сендака. Не медля ни секунды, они вдвоём и несколько стражей выбежали в пустоши, и навстречу к ним галопом нёсся весьма испуганный единорог. Дискорд встал на пути Свирла, но тот, похоже, не думал останавливаться, пытаясь обогнуть товарища. Драконикус выставил перед ним лапы, начиная раздражаться тем, что Свирл переигрывает. Еляя за ним в разные стороны, он всё же смог заставить его остановиться, громко крикнув: — Да стой же ты!    И тогда он заметил, что страх в глазах единорога не поддельный. Если подумать, то он очнулся запертым в клетке. Запертым… — Быстро, взять Сендака! — скомандовал Ворак троим стражникам, которые поспешили к месту недавнего грохота. Сам кентавр резко схватил за плечи единорога, развернув его напуганную морду. — С вами всё хорошо? Тошнит? Голова кружится? В жар бросает? Магией можете пользоваться?    Но Свирл лишь едва дёргал нижней челюстью, не произнося ни звука. Тогда Ворак отпустил его ничуть не мягче, чем схватил, и обратился к ещё одному стражнику: — Отведи его в больничное крыло, и пусть его осмотрят полностью и на всё. Остальные за мной к пещере, живо!    Дискорду показалось, что к замку метнулась едва мелкая тень, но когда он посмотрел на ворота, то ничего уже не увидел. По росту и комплекции этот кто-то был похож на Сендака, но даже если он смог бы сбежать, то очень глупо направляться в замок. Значит, это кто-то ещё?    Свирла по приказу сразу доставили в больничное крыло и осмотрели, но ничего серьёзного, кроме сонного эффекта от трав, не обнаружили, чего Дичкорд ожидал. Однако они всё же заметили, что первое время магия в роге была не очень стабильная, и спросили, пытался ли Сендак отнять его волшебство, на что единорог дал положительный ответ.    Уже утром, когда Ворак пришёл навестить его, Свирл успокоился после вчерашнего испуга и по просьбе короля изложил свою версию событий. Конечно же, он умалчивал о договорённости с Дискордом, но рассказал всё происходящее в этом спектакле с точки зрения своего персонажа. — Хорошо, — сказал Ворак, дослушав рассказ. — Я очень извиняюсь за неудобства подобного характера. Приходите в себя, затем мы отправим вас назад в сопровождении нескольких стражников. — Не беспокойтесь, я сам доставлю его, — заверил Дискорд рядом.    Ворак не то чтобы посмотрел на него неуверенно, но явно с сомнением, а потом вновь перевёл взгляд на лежащего в кровати единорога. — Всё в порядке, — решил сказать Свирл немного хриплым тоном. — Не волнуйтесь. Я пойду с ним. — Хорошо, как пожелаете, — согласился Ворак. — Но могу я попросить вас написать в подробностях то, о чем вы рассказали? Это будет небольшая перестраховка в этом деле. — Да, конечно, — немного качнул единорог головой. — Я напишу прямо сейчас, чтобы ничего не забыть. — Благодарю за понимание и сотрудничество. — Затем кентавр вновь развернулся к Дискорду. — Могу я попросить вас зайти в комнату, где мы в первый раз говорили с вами? — Это очень обязательно? — недовольно спросил драконикус. — Простая формальность, от вас ничего не требуется. — Ладно, — неуверенно согласился Дискорд. — Я вас догоню?    Едва взглянув на Свирла, Ворак кивком согласился с предложением и вышел из палаты, оставив драконикуса с ним наедине. — Думаешь, он догадался, кто я? — спросил Свирл. — Не знаю, — пожал Дискорд плечами. — А даже если догадался, преступления это не меняет. Сендак, к тому же, уже во всём сознался. — А мне делали промывание из-за него... — Свирл, находясь в немного тошном состоянии, перешёл в сидячее положение. — Эти кентавры и впрямь дотошливый народ, к работе любой серьёзно подходят. — Уж точно насчёт одного твоего вранья Ворак догадался, — продолжил драконикус. — Я видел тень в тот вечер. Там был ещё кто-то, кроме Сендака? — Да-а, был, — подтвердил единорог. — Я действительно проснулся от того, что один кентавр хотел отнять мою магию. Но это не был Сендак. — А кто? — допытывался Дискорд. — Парнишка, его ученик, наследный принц, — описал его Свирл. — Из криков Сендака понял, что его зовут Тирек. Он убежал следом за мной и бросил Сендака. — Почему ты не сказал о нём? — проницательно спросил драконикус. — Ну, он достаточно юн и глуп. Много не знает. — Ты был младше, когда сбежал из дома, — припомнил Дискорд. — Это другое. Я просто не хочу портить жизнь ничего не понимающему мальчишке, — объяснил он. — В любом случае, если Ворак взаправду догадался о том, что его старший сын к этому причастен, то мои слова уже не имеют смысла. — Думаешь, это не станет проблемой? — Я не лезу в семейные отношения, — твёрдо заверил Свирл. — Давай иди, тебя Ворак ждёт. А мне писать ещё об этом деле. — Можешь не стараться, всё равно твой почерк мало кто поймёт.    После безобидного подкола Дискорд оставил Свирла разбираться с заполнением чистых бумаг, а сам направился в уже знакомую комнату с помощью переноса. Ворак на его появление даже не вздрогнул, но зато быстро перешёл к делу: — Всё, что я сейчас здесь скажу, будет наполовину фарсом.    Драконикус не понял, что он имеет в виду. Хотел спросить, но зал начали наполнять кентавры и горгульи, отчего Дискорд вновь натянул сквозь рога капюшон, проигнорировав комментарий Первого, что это ему не поможет и надо поменять облик. — Что там с Сендаком? — спросил кто-то из толпы, искося поглядывая на драконикуса. — Обошлось без жёсткого допроса: письменное и устное признание, слова единорога не расходятся, — ответил Ворак. — Всё такой же спокойный, как и раньше. Он всегда легко принимал свою участь, но в этот раз даже слишком. — Убийство королевы киринов одним из Исследователей, теперь это… — произнёс кто-то другой. — Кайзар также направил телеграмму, что Сендак подозревается в недавних отравлениях по Эквестрии. — В этом он тоже сразу сознался, — продолжил Ворак. — Так спокойно и сразу. Раздражает. «Надеюсь, он не упомянул про пятикратную печать и меня», — произнёс Дискорд в общем разуме. «Ни он, ни я - твою победу не признаем. Вряд ли он сказал бы об этом кому-то», — заверил его Первый. — А с тем единорогом всё в порядке? — вновь спросил кто-то. — Он напуган, но с ним всё нормально… — Дверь снова отворилась, но Дискорд не слышал, что сказал стражник, он, как и все, слушал Ворака. — Надо же ему ударило что-то в голову привести сюда единорога против воли! Он что, хотел развязать войну?! Теперь надо согласовывать это происшествие с Эквестрией…    Наконец-то все заметили, как в комнате появилось ещё трое участников. И если на стражника никто внимания не обратил, то два принца, которых Дискорд видел вчера, не особо вписывались в происходящее. Будто не останавливаясь, Ворак продолжил: — Я уже связался с Селестией и назначил переговоры по этому поводу. Королева Хейден займёт моё место на время отсутствия. Что касается Сендака… — вот тут он внимательно посмотрел на Тирека. — Дело касается моего Исследователя, и я лично прослежу, чтобы его оставшаяся жизнь прошла в вечной работе в катакомбах, где он не увидит света. Все свободны! Это было сказано собравшейся толпе, которая сразу начала расходиться, и во время этого Дискорд уменьшил тело, незаметно юркнув под тот большой стол. Просто ему не особо верилось в это решение: катакомбы? Не ему говорить, что надо делать, но это не особо походит на наказание для Сенлака. Оттуда он всё равно найдёт выход. — Теперь вы двое, — обратился Ворак к своим сыновьям. — Где вы были вчера поздно вечером? — Я был здесь, отец, — сразу ответил Скорпан. — Я тоже был здесь с братом. Да, Скорпан? — Ну… — Да? Ты действительно не побежал к Сендаку после нашего разговора? — продолжил Ворак. — Знаешь ли ты, в каких случаях отнимание магии не считается нарушением? — Одна из высших мер наказания, — отчеканил Тирек, то ли в страхе, то ли в гневе, напрягая плечи. — Пони, кирины, зебры - они сами подают запрос на высасывание волшебства из особо опасных преступников. Но кентавры никогда не оставляют волшебство себе. Мы перегоняем его куда-то, и оно остаётся на попечении других. Это наши законы и правила. В любых других случаях отнимание магии против воли строжайше запрещено! — Я знаю наши законы и не преступаю их, — весьма грозно ответил Тирек. — Кентавры наделены властью ничуть не меньше, чем единороги, - наши виды стоят на вершине, но мы не взбираемся по этой лестнице. Мы уравнители, такова наша судьба, чтобы поддержать мировой баланс. И это касается абсолютно всех. И тебя тоже.    Последнее Ворак сказал очень жёстко и заглянул в глаза непоколебимого Тирека. — До тех пор, пока я не вернусь, тебе запрещено покидать территорию замка. Дальше мы посмотрим, знаешь ли ты наши законы так же хорошо, как говоришь об этом. И учти, сынок, в этой стране глаза и уши повсюду. Свободен!    Тирек послушался своего отца, как и учитель, принял свою участь, но только ненадолго. Ведь когда он проходил мимо, то Дискорд услышал его шепот под нос: — Тогда я уйду из этой страны и сделаю то, что не смог Сендак.    Дверь хлопнула, и тогда драконикус вылез, со странным чувством смотря на закрытую дверь. Он не понимал, что это было: жалость, гнетущее чувство беды, нахождение чего-то страшного. Но он был уверен, что с учеником Сендака он ещё встретится. — Извини за семейные разборки, — подал голос Ворак. — Ничего, — ответил Дискорд, повернувшись к нему. — Насчёт участи Сендака, ты уверен в решении? — Я же попросил, не воспринимай всё за правду, — напомнил кентавр. — Я сказал это для Тирека, чтобы он не пытался найти его. А так Сендак действительно будет работать всю оставшуюся жизнь. Столетий у него ещё много осталось. — И где же? — Здесь. Смертная казнь - слишком простой способ избавления для такого кентавра, поэтому он будет долго-долго и упорно трудиться на благо своей родины, как и раньше. Только вот свободы у него явно будет маловато. — Ты хочешь, чтобы он работал в той же сфере? — решил уточнить Дискорд — Конечно, — ухмыльнулся Ворак. — Отправлять на физические труды с его-то знаниями и умениями - это расточительство. Пускай работает дальше, чтобы от собственного любимого дела ком в горле встал - это ведь для него главный страх. — Вы весьма-а… Умны, — протянул драконикус больше в слабом испуге, подмечая, что не будь созданием магии - не перешел бы Вораку дорогу никогда. — Я просто его хорошо знаю, но наверняка он и эту участь легко воспримет, — объяснил Ворак. — А тебе я очень благодарен. — Да ладно, — отмахнулся Дискорд. — Если бы я не пришёл, вы бы всё равно нашли единорога. — Это не было известно, — чётко сказал кентавр. — Касательно переговоров я тоже смухлевал, но всё-таки уезжаю, чтобы снять с Сендака его статус. Тебя и этого единорога могут ещё раз допросить. — Мы будем к этому готовы, — заверил Дискорд. — И да, не переживай, я передам Кайзару, что всё это преступление лишь Сендака, и ты завязывать разборки и конфликтов не хочешь и никогда не хотел. — Премного благодарен. Но не знаю, чем могу отблагодарить рождённого из магии сотворения. — Ворак протянул к нему лапу. — Останусь в твоих должниках.    Не очень уверенно Дискорд её пожал, сам даже не представляя, что ему может потребоваться от Ворака. После этого он дождался, пока Свирл напишет о произошедшем в письменном виде, также рассказав ему то, что произошло в зале. — Ты уверен, что правильно поступил, не сказав о Тиреке? — спросил Дискорд. — У Ворака могли бы быть доказательства его причастности. — Посмотрим, — не очень уверенно ответил единорог.    И после этого они исчезли в свете магии, оставив Сендака за решёткой на родине. Кайзар их расспросил обо всём случившемся один раз, именно так, как это действительно было. И больше Свирла и Дискорда никто и никогда не просил говорить об этом.    Дело об отравлениях было закрыто.