Между гармонией и раздором

Наконец-то дело об убийстве Кайритас было закрыто.    Участников последнего инцидента попросили собраться через пару дней во дворце, дабы выслушать каждого приуроченного к этому. Сендак, Свирл, Морс, Аморе, Первый и даже Аварус, который выполнил лишь одну просьбу во всей этой истории, - изложили версию своих действий и событий. Это не было ни слушаньем, ни допросом, а только подведением всех фактов, где шесть Исследователей подводили итог к одному и тому же моменту. Все это длилось не долго. И ожидаемо Вэйя сослали в недры Тартара.    Аморе задержали дольше всех, как самую пострадавшую. И пока Кайзар с представителями киринов и нынешней королевы Кристальной Империи слушали ее, оставшиеся пятеро по другую сторону двери думали расходиться. — Вам хорошо, вы здесь живете, — жаловался Аварус, потягивая крылья. — А мне сейчас лететь через половину континента. — Давно тебе пора перебраться в другое место, — выговорил Сендак. — Не начинай эту тираду.    Как раз когда Первый хотел щёлкнуть когтями, а Свирл и Морс направились к двери, из зала заседаний с весьма громким хлопком открытия двери вышла Аморе. Она все еще выглядела весьма уставшей после всей этой истории, но ее голос оставался по-королевски громким: — Лучше не расходитесь. Послезавтра здесь встреча совета королей по поводу всего случившегося, всем Исследователям быть обязательно. — Классно, тогда я не буду улетать, — обрадовался гиппогриф. — Что им еще нужно от всей этой истории? — недовольно поинтересовался Первый. — Дополнительная проверка всех участников, рассмотрения новых распоряжений и всей проделанной работы от начала старта их статуса, — довольно монотонным голосом причислил Сендак. — Я в этом разбираюсь. — Тогда круто! Я давно хотел показать испепеляющие орешки, шестигранник несчастных происшествий… — довольным тоном перечислял Свирл, на мгновение задумавшись. — И надо еще вспомнить, что я прятал в той коробке. — Ты прячешь это все в одной коробке? — с какой-то смесью осуждения и страха уточнил Аварус. — Поверь, я на его счёт уже ничему не удивляюсь, — вновь взял слово Сендак. — Возможно, они будут думать над сокращением участников в связи с этой историей. И на самом деле давно пора избавиться от троих. — Мне кажется, ты прав, — заговорил Морс, немного испуганно бегая глазами. — Они точно будут смотреть на прогресс работы. — С вами хотя бы не просто поздороваются и будут капать на мозги, — кентавр тяжело вздохнул, будто уже ощущая это. — Это будет долгий вечер для меня. — Что мне делать? В некромантии им явно не будет достаточно того, чего я добился.    Первый едва сдержался, чтобы не подчеркнуть, что успех этого единорога - ноль без палочки, а также следом добавить, что он всегда таким и останется. Его очень забавляла эта ситуация, которую он бы охарактеризовал: «студенты перед сессией». — Расслабься, ты ведь со мной иногда работаешь, — напомнил ему Сендак. — Я тебя как соавтора всегда пишу, думаю, этого им хватит. — Да, чтобы перевести меня в твои ассистенты, — проворчал Морс в ответ. — Вот зачем Вэй это сделал? Такую головную боль всем доставил. — Ребята, вы такие веселые! — Аварус радостно сложил лапы за голову. — Я здесь единственный, кому ни горячо ни холодно от всего этого?    В ответ на его вопрос Свирл сразу радостно поднял копыто, немного подпрыгнув. Следом за ним, но более медленно, это сделала Аморе, а потом и Первый. Единственная его проблема была в том, что просто не хотел идти, а не в том, что его могло там ждать. Но на любую проблему всегда найдется свой Дискорд, который займется разговором от имени их общего образа. — От полезной шавки никогда не избавляются так просто, — вымолвил Сендак. — Запомни это, Аварус. — Я всё жду момента, когда ты уже сдашься. Но, видимо, он не сегодня. — Аварус, будучи немного в раздраженном состоянии, пролетел вперед по залу. — Займу тогда комнату, чего таскаться туда-сюда? Нова тем более заболела, поэтому не придет. — Что-то серьезное? — испуганно поинтересовался Свирл. — Да так, птичий грипп, ничего особенного… — сразу заметив их напуганные взгляды, он продолжил: — Простуда в связи с изменением климата. Вода холодная. Она отсыпается - и я тоже пойду отсыпаться до завтра.    И, раскрыв магией дверь, он вылетел из комнаты, оставив их один на один с неудавшейся черной шуткой. Получается, что завтра он будет отдуваться сразу за двоих? Хотя Первого его проблемы не волновали, но было интересно, прибудет ли Фортис. Если да, то нужно определенно заглянуть в лаборатории замка, чтобы перенять их разработки. Дело с Вэйем нисколько не задело его, так что мысли по поводу проповеди или замены Аморе все еще не уходили из его головы. — Легко сказать: дело закрыто, но мы даже не узнали имя существа, с которым Вэй работал, — напомнил всем Свирл. — Дискорд, у тебя случайно нет предположений? — Абсолютно никаких, — легко соврал Первый. — Кем бы он ни был, он определенно выучил созданное тобой заклинание перевоплощения, — рассудил единорог. — Значит, он пробирался в нашу закрытую секцию. — Для сакральных это расплюнуть, — вступил в диалог Морс. — Я даже не удивлюсь, если они там частые гости. «Если это делают создания раздора, то я думаю, они устраивали там парочку вечеринок», — предположил Дискорд. «Почем тебе знать, как ведут себя создания раздора?» — Слушайте, я понимаю дело с Вэйем, но с сакральными тягаться будет только полоумный. — Сендак с недовольным выражением махнул лапой и направился к раскрытым дверям. — Раз уж ты, Свирл, веришь во всё подряд, то я бы оставил это на усмотрение Великой Гасти, если ей действительно есть дело до смертных. А я возьму себе отпуск, как и планировал. — Зная твои отношения с Вораком, я желаю тебе удачи! — весьма саркастично крикнул Свирл с недовольным выражением.    Видимо, ему понятие «не лезть на рожон» было не знакомо. А Первый был согласен с Сендаком, хоть и не стал это озвучивать. Он бы сказал, что Свирл переоценивает свои возможности против созданий магии, но, вспомнив его небольшое откровение после захвата Вэйя, не посчитал нужным сказать что-то заведомо неправильное. С одной стороны, ему так же было интересно дальше посмотреть за этим делом, но с другой, Сендак был прав: в дело может вмешаться Гасти, если оно продолжится, а Первый не хотел бы раскрывать перед ней факт своего существования.    Всё, что ему хотелось - уйти в глубины общего подсознания, имитируя сон. Нисколько из-за усталости, сколько из-за банальной лени и отсутствия желания вести диалог. До конца следующего вечера он отдал тело в распоряжение Дискорда, предпочитая обдумать, что делать дальше. Смысла оставаться рядом со смертными больше как такового нет, но больше и идти некуда. Как остальные рожденные волшебством стать отшельником? Этого он точно не хочет.    С истинной целью сборища Сендак угадал на все двести, но особо бояться никому было нечего. Морсу, например, предложили возглавить исследовательский институт некромантии, который будет возведен в ближайшее время. Аргументировалось это, конечно же, отсутствием прогресса в этой области исследования, но списывалось на недостаток времени и рабочей силы, а сейчас предлагали взяться по полной. Глядя на это, Первый мог лишь усмехаться и делать ставки, сколько простоит этот институт. Дискорд же наблюдал, как до начала сборища Морс был слегка напуган, но новость об институте его явно обрадовала.    Фортиса не было, как и следовало ожидать. Его раны после происшествия были весьма серьезными, но парочку грифонов в зале было видно. Видимо, с его положением тоже все было в порядке: всех впечатлило пояснение, что он смог отбить один удар большого Урсы, даже если на нем оставались последствия. Хотя были и некоторые старики, как Сендак, что все еще не видели в этом никакого должного потенциала.    К Аморе не лезли с исследовательской деятельностью, поскольку она была самой пострадавшей из всех в истории с Вэйем, не считая Кайритас, конечно. Быть может, у них и были претензии, но после всей этой истории они не говорили их.    К Дискорду тоже никто не подходил. Наверное, не считали должным критиковать существо, что может перевернуть весь мир наизнанку. Это не могло не радовать, ведь никто из драконикусов не хотел мусолить тему магии с кем-то. Однако, после кратко услышанного диалога между Сендаком, Аморе и Свирлом перед стоящими на столе бутылками вина и шампанского… — Я полгода назад выпил в последний раз. — Я три недели назад выпивала. — А я уже выпивший пришел.    Кайзар подошел к Дискорду с весьма строгим выражением. И тут драконикус осознал, что он никогда с ним не переговаривался. Что не так? Заметил различие между Первым и им? — Удивительно видеть тебя в обществе в истинном облике, — произнес аликорн. — Тут все знают, что я далеко не обычный единорог, не перед кем скрываться, — объяснил Дискорд свое отношение к подобному. — Вэй говорил о существе раздора, с которым он работал, — припомнил Кайзар ту тему. — Не знаешь, кто это может быть? — Это не я. — Верю, — на удивление Дискорда ответил Кайзар. — Иначе ему незачем собираться подставлять тебя. Да и ваш разговор не свидетельствует о сговоре. Но я хочу тебя предупредить, что в это верят далеко не все.    Он заставил драконикуса слегка пробежаться по залу глазами, наблюдая, как многие отводят взгляды от него. И в принципе он понимал, почему: всё начало происходить с момента его прихода, он знает собственное заклинание на перевоплощение, поэтому мог применить его на Вэйе, да и не сказать, что Первый особо отличился со своими выходками. Единственное, что удерживало его на данный момент: помощь с большой Урсой и то, что Вэй мог действительно намереваться подставить его. — Так ты не знаешь, кто это мог бы быть? — повторил вопрос Кайзар.    Дискорд непроизвольно начал дергать челюстью, но каждый раз его мысли пресекал голос Первого о молчании. Он приводил кучу доводов, и в их потоке Дискорд не мог их разобрать, но уже был много дней подсознательно согласен: это может быть Грогар. Когда Вэй сказал те заветные слова, тогда драконикус осознал и поверил в это. — Я советую никому не лезть в дела созданий магии, — лишь смог вымолвить он. — Гасти одолела Императора, но она далеко не всесильна. Лучше не лезьте к тем, кто вас ни во что не ставит. — И не собираюсь.    Кайзар явно соврал на этом моменте. Он был одним из тех, кто помнил и лично знал Великую Гасти. Возможно, она что-то сказала ему напоследок перед тем, как исчезнуть. Как с ней связаться или же прибегнуть к ее силе в крайнем случае. — Ты намерен еще оставаться здесь? — спросил аликорн. — Только не говори, что собираешься использовать меня. — Здесь в другом дело: я не заставлю тебя идти и разбирать с кем-то подобным тебе, но если ты хочешь сохранить нынешнее положение, тебе придется немного поработать. — Я ненавижу это, — сразу ответил Дискорд. — Понимаю, но в нашем с тобой уговоре прописано, что ты будешь следовать моим указаниям, — припомнил Кайзар условия контракта на магию. — Когда ты стал Исследователем, все понимали, что ничего не будешь делать в пору улучшения или отдавания новых знаний. Однако сейчас всё поменялось: хочешь отвести от себя ненужный надзор - сделай что-нибудь для пони. — И что же ты хочешь? Что-то банальное, вроде наколдовать на поля дождь? Или сделаешь из меня уличного танцора? — решил поинтересоваться дракониус. — Или хочешь что-то для себя? Повысить монеты в казне? Хочешь вставлю тебе заместо глаз арбузы? — Есть дело, с которым пони не могут разобраться шестнадцать лет, но, думаю, твоё знание сознательной магии и взгляд существа иного порядка поможет нам найти преступника, — рассказал немного Кайзар, отворачивая от собеседника. — Надумаешь остаться - придешь ко мне за подробным распоряжением. Нет - надзор за тобой увеличится в три раза. Решай.    Оставив его с очевидным выбором, Кайзар ушел от драконикуса, который около получаса раздумывал вместе с Первым, что делать дальше. Подчиниться и немного поработать или же забить на требования тех, кто слабее их в сотни раз. Они оспаривали слова друг друга, постоянно меняли мнение, но все же пришли к выводу, что одна помощь ничего не изменит и поможет завоевать доверие Кайзара.    Оглядывая зал после долгих дебатов, что могли слышать лишь они вдвоем, драконикусы узрели, что комната заметно опустела. На первый взгляд сразу стало заметно, что больше не видно фигуру в звездной накидке и шляпе, а также среди всех кентавров не видно одного конкретного. Уже ушли? В распоряжении написано, что нужно пробыть до конца запланированного времени, но уже и сам Дискорд не собирался здесь оставаться. Он услышал все, что было нужно, вынося решение, поэтому напоследок создал бумажного голубя, что полетел к Кайзару. Там было написано, что он придет в ближайшие три дня, чтобы обсудить предоставленное ему дело, а сам драконикус направился вдоль зала, намереваясь непримечательно сначала покинуть всех через дверь, а потом перенестись. Но подслушать некоторые разговоры он любил. Среди всей бесполезной горы информации выделялись лишь слова его коллег. Особенно он замедлился перед весьма внезапной парочкой в виде Морса и короля земель кентавров и горгулий. Единорог первый подошел к задумчивому правителю, явно вырвав откуда-то из глубин раздумий приветствием: — Здравствуйте, король Ворак. — О, Морс, приятно тебя видеть.    Ответ был весьма спокойный и даже с теплым тоном, хотя ни Первый, ни Дискорд не назвали бы Ворака дружелюбным на вид. Пожалуй, это был первый раз, когда они услышали его голос. В нем явно слышалась строгость, но он не был рассержен или радостным. Драконикус даже сказал бы, что он был немного опечален. Быть может, хотел сегодня встретиться с Сендаком, который пропал неизвестно когда. — Тебе уже сказали об институте? — решил спросить кентавр сразу. — Да, я рад, что меня не отчитали за нулевые результаты. Я хотел поговорить с вами о… Сендаке. — Морс, видно, его немного побаивался, да и эта тема явно была не самой лучшей для разговора. — Я с ним часто работаю. Мы, конечно, с большой натяжкой друзья, но я просто хочу сказать, что он… спокойный. — Спокойный? — Ворак в непонимании бровями. — Он не рассказывал, что когда еще не переехал, чуть не проломил голову одному из ассистентов? — Он стал терпимее. Да и ассистентов у него теперь нет. — Я знаю. — Я хочу сказать, что он помогает пони, которые попадают в беду, и не важно, из-за Свирла или Сирен, — рассказал некромант. — Может, вам стоит… сбавить обороты?    После последней фразы единорог отстранился в небольшой тревоге. Однако Ворак, на удивление Морса и Дискорда с Первым тоже, лишь глубоко вздохнул, прикрывая на секунду глаза. В нем все еще не было ярости и гнева, лишь какая-то усталость с разочарованием. Этим он весьма напоминал объект их разговора, о котором кентавр начал говорить: — Сендак в этом плане очень темен: прикладную магию отслеживать нельзя, а он еще и никого не подпускает к себе. После его переезда я с ним никак не могу поговорить, он меня избегает. Я изначально не хотел делать ему настолько жесткое распоряжение, но надеялся, что он хотя бы придёт и поорёт на меня, — объяснил он весьма спокойно свои мысли. — Распоряжение я, конечно, ослаблю, не такой уж я суровый начальник, тем более зная, сколь много у него работы иногда, писать отчеты по каждому приготовленному зелью - это явный перебор. Но то, что он это просто проглотил, весьма странно. — Может, он уже просто отчаялся? — предположил Морс. — Я передам ему. — Я надеялся сам ему это сказать, но он все еще бегает от меня, как провинившийся ученик перед учителем, — продолжил Ворак. — Надеюсь, когда-нибудь он перестанет так себя вести. Но пока это не происходит, передай ему, что я одобрю его заявление об отпуске, но это не отменяет обновленного распоряжения, которое он получит вместе с одобренным прощением. — Ладно, это уже по доброму.    Подслушивать их разговор дальше о работе Морса Дискорд не стал. Он сделал лишь вывод о том, что Ворак не так уж черствый, как его описывал иногда Сендак. К нему можно было бы со спокойной душой обратиться по делу, если что-нибудь произойдет. Шум других разговоров никаким образом не перекликался с шагающим драконикусом, которому больше не примечался ни один разговор, поэтому он решил покинуть это сомнительное мероприятие.    Выйдя в коридор, Дискорд тяжело выдохнул, но немного вздрогнул, увидев, что не одному ему осточертело то общество. Однако некоторые участники просто предпочли держаться подальше, а не уходить вовсе. Возле витражей Сендак и Свирл обсуждали что-то едва различимое. Присутствие здесь кентавра его не удивило, но разве Свирл не рвался поскорее показать все опасные вещи, что он сделал? Что еще было примечательно, здесь был Аварус, который довольно скучающе наблюдал, как на небе зажигаются звезды. Не самая частая компания для сборищ, да и Дискорд к ним не особо вписывался. — А ты чего, Аварус? — позвал его драконикус. — Ты же говорил, что тебе все равно на встречу? — Вышел за закусками, в туалет, вообще туда не заходил... — что-то перечислил гиппогриф. — Выбери оправдание, которое тебя устраивает.    Видимо, для Аваруса это все же была немного больная тема, раз он так грубо отреагировал. Зато такое выражение сразу эффективно подействовало, и Дискорд его оставил в покое смотреть на покрывавшееся мглой ночное небо. В зале позади еще раздавался шум, но очевидный разговор Сендака и Свирла закончился, и единорог посмотрел на драконикуса, сразу объясняя своё положение: — Я люблю говорить о магии, но не в таком кругу: сравнения, неуместные вопросы. Поэтому я и Аварус ушли. — Гиппогриф недовольно на него обернулся, явно не желая, чтобы его в такое вовлекали, но Свирла было не остановить: — Ты думаешь, до меня не доходят сплетни о конфликтах между подводными и наземными гиппогрифами? — Только ты не начинай, — все так же грубо отозвался он. — Это не ваше дело, что у нас там происходит. Мне этих разговоров хватает на горе. — О чем и следовало говорить, — вставил Сендак. — Да завались ты! — вдруг все же крикнул Аварус, отчего из-за внезапности вздрогнули все. — Надоело уже! — Эй-эй-эй, давайте не начинать, — попытался Свирл разнять их возникающий спор. — Каждая наша встреча сводится к этому разговору! — не унимался гиппогриф. — Вот поэтому с тобой никто без дела не разговаривает! Вот поэтому почти никто не хочет с тобой работать! Вот поэтому Ворак за тобой следит! — Аварус, — все еще пытался сделать что-то Свирл. — Великий Сендак, Исследователь прикладной магии, на пару со Свирлом первый Исследователь, — проговорил Аварус весьма натужно елейным тоном, после которого другие слова казались жестче: — Ты - обычная государственная зельеварочная шавка.    Закончив свою речь, гиппогриф сложил лапы за голову, явно сказав всё, что думал. Теперь Дискорд чувствовал себя более лишним, чем раньше, как, видимо, и Свирл, переглядывающийся между двумя Исследователями. Сендак помедлил всего несколько секунд, а потом сразу ответил: — Да, я - зельевар. И что дальше? Давайте продолжайте корчится и думать, что я не от мира сего. Вы хоть понимаете, почему я сбежал сюда? — Начинается, — закатил единорог глаза. — Вы представить себе не можете, каково это: слышать в свой адрес лишь обращения по делу, но улавливать практически каждую фразу о себе за спиной. Никто ни разу не поинтересовался, как я себя чувствую, всё ли у меня хорошо со здоровьем, нет ли у меня проблем в жизни, а не на работе. Я начинал ощущать, будто у меня даже имени своего не было! Вот поэтому я пришел сюда: мне просто стало страшно закончить свою жизнь на когда-то любимом деле, сидевшем уже поперек горла. А сейчас я живу для себя. И плевать, если работы осталось столько же, я больше не сижу на поддавках. Так что твои слова, милый Аварус, ничего не стоят! — Полагаю, это объясняет, почему ты толкаешь всех от себя, — весьма спокойно заявил гиппогриф. — Извини, что? — Сендак хотел было сделать к нему шаг, но Свирл, который все еще пытался как-то удержать этот разговор в спокойном темпе, возник перед ним. — Ты очень боишься, что тобой начнут распоряжаться, поэтому ты такой грубый со всеми, — так же спокойно объяснил свои выводы Аварус. — Неужели? Но я хотя бы понимаю это. — Не начинай этот диалог снова, — уже более раздраженно ответил гиппогриф.    Похоже, Дискорд одним своим появлением создал раздор - награда высшей категории. От такого конфликта он получал большое удовольствие и прилив бодрости. Отчасти это было не только из-за особенностей его вида, но и от того, что он сам запустил эту цепочку, задав всего один вопрос Аварусу. Сражаться он не любил, но вот наблюдать за выяснением отношений - это другое. — Чем же ты лучше меня? — продолжил Сендак разговор, разведя лапами. — Ты был реликвией горы Арис почти с самого своего рождения. И чем же твоë положение отличимо от моего? — Взаимоотношением, — уже снова весьма спокойно ответил Аварус. — Я от своей работы не выгораю и не срываюсь на каждого встречного. Ты сам толкаешь всех от себя, и, естественно, им остаётся обращаться к тебе только по делу. Во мне не видят только волшебство. — Тебе так только кажется. Ты ещё слишком юн, многого не понимаешь. — Я не понимаю только того, что ты хочешь от меня. Хочешь услышать рассказ о моём несчастном детстве? — Аварус наконец-то развернулся в его сторону с очень недобрыми глазами, но остался на том же расстоянии в сидячем положении. — У меня его не было, я разочарую тебя: я жил во дворце ничуть не хуже королевы. У меня было абсолютно всë, чего я только мог пожелать, даже она не обделяла меня своей любовью, заменив мне мать. Я был беззаботным и жизнерадостным ребёнком. У меня нет никаких причин вспоминать о чëм-то с тяжестью.    Было слышно, что он говорит искренне и нисколько не врёт. Чувствовалась только долька угрызения в сторону Сендака, с которым гиппогриф вёл спор. Однако рассказ Аваруса был ещё не закончен: — Конечно, мне нужно было вести себя хорошо. Детей неизбежно воспитывают, дабы они могли влиться в общество, это очень тяжёлая и ответственная работа. Но это не значит, что со мной плохо обращались. Я не могу вспомнить мучительных или телесных наказаний в свою сторону, потому что я всегда слушался старших. Меня обучили многому, особенно магии, и теперь я знаю её до такой степени, что даже проснувшись ночью, могу ответить на любой вопрос. Я поднял величие моей родины до предела, являясь уважаемым гиппогрифом, и каждый мой сородич знает и уважает меня. Я - редко рождающийся гиппогриф с магией. И в моих силах оберегать их судьбу, давая спокойствие в их жизни. — Всё ясно, — заключит утвердительно кентавр, сложив лапы. — Что тебе ясно? — более раздраженно спросил Аварус. — Что судить других проще, чем себя? — Именно так, поэтому ты этого и не видишь. К тебе были определённые требования, нарушив которые тебя наказывали. Из тебя сделали образ, который ты поддерживаешь и боишься разрушить, поэтому пойдешь на всё, чтобы защитить эту ложь. — Ты правда хочешь, чтобы я показал тебе этот образ? Оставь меня уже в покое, Сендак!    С его громкой просьбой наконец-то воцарилось молчание. Напряжение в тот момент достигло пика, но затем постепенно упало, когда гиппогриф вновь развернулся к окну. Их весьма тяжёлые взгляды отражались по-разному: Сендак стоял непроходимой стенкой, а Аварус - океаном далёкой печали. В тот момент их ещё можно было спасти. Тишину нарушил голос Свирла: — Что ж, я наконец-то с Сендаком согласен: вы одного поля ягоды. — Ты не поймёшь, Свирл, — отозвался Аварус весьма сдержанно. — Ты ведь у нас одаренный могущественный волшебник. — Ага, только вот не я стал себя так первым называть. Почетность? Уважение? Если волшебство велико, оно забирает в обмен что-то, даже если оно просто в тебе существует. Проблема в том, что в таком плане выбора не даётся. Это касается и вас двоих. — Вот от кого-кого, а от тебя поучительной лекции не ждёшь, — продолжил Сендак. — Хотя ты ведь у нас бескрылый аликорн, обучающий настоящих аликорнов. — Пожалуй, преподавание - самая счастливая страница в моей жизни, — признался вслух Свирл. — Только я не знаю, как можно объяснить, что правильная тропа никогда не дастся легко. Я тоже много раз думал: «Пора прощаться с мечтой».    Как раз после этих слов единорога, остальные более чутко посмотрели в его сторону. В жутких воспоминаниях он опустил голову, слезливо жмуря глаза. Тон его голоса сильно упал. И казалось, вот он - его истинный облик. — Я не хочу всё снова потерять, — весьма жалостливо заявил он. — Меня не пугает ничего сильнее этого, поэтому я готов взяться за любую работу, чтобы сохранить эти спокойные дни. Кто я, если всё не потяну? Мне пришлось признать: замену мне не найти. Внутри меня большой комок нервов, и я никогда не мог ни у кого узнать ответа на вопрос: «Что мне делать дальше?» Если что-то произойдет, я должен что-то сделать. Но как понять, что должно произойти? Кайритас уже мертва. Постигнет ли это кого-то дальше?    Вот почему он так вцепился в предательство Вэйя. На него оно повлияло больше всех. И только один Дискорд понимал, что пострадал от этого не Стар Свирл Бородатый, а давно забытый Флин, о котором никто и ничего здесь не знал. — Пожалуй, в этом у нас с тобой есть схожесть, — прервал Аварус возникшую тишину. — Только один из нас здесь не откровенничал. — Сендак посмотрел в сторону Дискорда, который уже сразу думал проваливаться под пол. — Что всё-таки ты здесь делаешь? — А-а-а, я ваши переживания понимаю, но не разделяю, — решил он отмахнуться. — Мне нечего рассказывать. — Правда? — поинтересовался сразу кентавр с игривой ухмылкой. — Тогда ответь на вопрос: кому и что ты хочешь доказать? — Доказать? — Да. Кому ты так отчаянно доказываешь, что достаточно сильный? — продолжил Сендак. — Ты явно пытаешься найти любой метод или причину, чтобы показать, что ты лучше нас. Уравновешенные этим не занимаются. — Я ничего и никому не доказываю, — уверял Дискорд. — Ну да, конечно, — вдруг присоединился Аварус с такой же ухмылкой. — У вас нет родственных связей, так что можно уверенно сказать, что ты что-то доказываешь своему наставнику. «Заткни их!» — дольно грубым тоном попросил Первый. — У нас и наставничества нет, — отрезал Дискорд то заявление. — Мы рождаемся уже со знаниями и развиваемся дальше самостоятельно. И я пришел сюда за этим. Я ничего и никому не пытаюсь доказать. — Тогда почему ты просто не ворвался в архивы и не взял, что тебе нужно? Вряд ли создание раздора стали бы догонять, как думаешь? — спросил Сендак. — Там иногда пропадают книги, а потом появляются, и, естественно, это делаете вы. Забираете - возвращаете. Некоторые говорят, что даже встречают созданий из разных частей тела животных там, но они быстро уходят, забрав нужное или вернув одолженное. С этим все давно смирились, дела никому нет. — Ты сам при первой встрече сказал, что незаконным путем я привлеку внимание, — припомнил Дискорд. — Считай ты себя сильнейшим и могущественным - не повелся бы на мои слова. — И было бы тебе действительно нужно лишь это, то ты бы давно ушел, — добавил Аварус.    Дискорд почувствовал, как изнутри его прожигала злость, но она ему не принадлежала, то была злость Первого. Гиппогриф будто сам ее увидел, а потому ухмыльнулся с явным задором. Однако драконикус отказался от предложения второй стороны уходить или передавать тело, Дискорд ответил собравшимся прямо и четко: — Мне нечего что-то кому-то доказывать. Отшельнический образ жизни оказался не для меня. Моё пребывание здесь оказалось чистой случайностью, и, может быть, однажды я покину ваши земли. Но до тех пор я буду здесь. Не потому, что мне что-то нужно, а потому, что я этого хочу. Вот и все.    Он и сам удивился, насколько внятно и четко это сказал. До этого момента он не мог точно ответить на вопрос: «Что он тут делает?». На самом деле все и вправду сложилось случайно, и ему казалось, что он просто следует за Первым, как тень, как было всегда. Трое его собеседников странно переглядывались, будто что-то заподозрили, а Первый молчал. Его злость на мгновение утихла, либо же Дискорд попросту перестал ее чувствовать. — Выходит, ты просто потеряшка, не знающий, чего он хочет? — риторически спросил Сендак. — А сколько тебе лет? — Мы не отсчитываем года, как вы, — ответил Дискорд. — Но примерно? — настаивал кентавр. — Около трехсот. — Три сотни? Ты появился в период правления Императора? — Немного позже, когда Гасти уже одолела его, — честно ответил Дискорд.    Три сотни. Для них это весьма большой период, в котором может многое произойти, как, например, уход Гасти в энергетическое понятие сто пятьдесят лет назад. Но для Дискорда, для Грогара, для Первого и других рожденных магией - это не был большой промежуток времени. Для них Гасти одолела Грогара недавно. — Полагаю, что первые несколько сотен лет вы ищете себя в этом мире? — предположил Сендак. — Этапы морального взросления все равно присутствуют. Но в любом случае побег от наставника явно был без его ведома.    Дискорда даже раздражало, насколько этот кентавр хорошо всё считывал. Они с Первым действительно как открытая книга? Драконикус нахмурил брови в ответ на это заявление, и утверждение Свирла тоже не было радостным: — Есть момент, когда мы начинаем сомневаться в том, что нам говорят. И у каждого возникают разные поводы, чтобы начать искать себя. Но если ты пришел сюда, значит, это судьба. — Сентиментально, - отрезал Дискорд. — Я знаю, наша встреча должна была случиться, — продолжил единорог. — Моя магия стала твоим поводом вылететь из гнезда. Это даже почетно.    Свирл усмехнулся такому заявлению вместе с Сендаком и Аварусом. Душевный разговор в тот поздний вечер стал последним стержнем, связывающим их всех вместе. Впереди затишье, но буря была близка. Правда, тогда они об этом даже не подозревали.