Между гармонией и раздором

Наказание в качестве сидения на месте, будучи облаченным в камень, не было для него ужасной участью, ведь таковая преследовала его половину жизни.    Все те пятьсот лет заточения были похожи на эффект сонного состояния для Дискорда. И хоть на самом деле он не спал, но все чувства были те же: погружение в собственное сознание, дабы расслабить тело. Неясно было долгое время даже Грогару, почему ему надо спать на постоянной основе, как обычным существам. Свелось все к теории того, что это просто из-за неполного достатка магии раздора, дабы сплетения магического тела работали на полную. Хотя сам Грогар в свои худшие времена продолжал бодрствовать днями напролет, поэтому все это осталось странным.    Да и не сказать, что это был обычный эффект засыпания: Дискорд просто погружался в собственный разум, тонул в глубоком водоеме, чувствуя магическое равновесие. Это никаким образом не было похоже на сон обычных существ. Сны ему не снились уж подавно, тело просто расслаблялось, набираясь сил, и в эти мгновения он чувствовал проходящее время. Для него всё это не было мигом, как для многих, а долгими мучительными часами ожидания.    Но Дискорд к ним привык и свыкся, как и со многими аспектами этого тела. Сидение в камне стало таким одним большим сном, ведь всё, что драконикус мог, - погружаться в собственное сознание, поэтому на него такая тюрьма не повлияла никаким образом.    Интересно было и то, что в таком состоянии он почти не терял связь с реальностью, ощущая нарушения равновесия и даже слыша других вокруг, если очень постараться. Поэтому сейчас Дискорд сначала приглушенно, а потом весьма громко смог распознать зов собственного имени, открывая глаза.    На сантиметре от глаз он ничего не увидел, а всё потому, что нечто фиолетовое, мерцающее и зловещее нависло над ним. Это не было похоже на обычный физический объект, а скорее напоминало облако густого дыма, что всё же имело разум. Голос Дискорд распознал еще в сонном состоянии, звал его Свирл, и теперь понятно почему. Лишь раскрыл Драконикус глаза, как это что-то неведомое начало улетать. — Лови гада!    С таким криком он резко поднялся, щелкнув в сторону этой энергии, заковав ее в золотую клетку. Однако это нечто неведомое легко разъединилось на несколько частей, вылетев из отверстий, сразу соединяя тело назад. Это что-то сразу попало в объятия магии Свирла, но, вновь разъединившись, выбралось, сразу открыв проход в пространстве и улетев.    Дискорд с единорогом в придачу смогли увидеть лишь закрывающееся пространство, задаваясь вопросами, что это такое и как это попало в пространство хаоса? — И чего ты на месте стоял? — спросил драконикус возмущенно. — А что мне надо было сделать? — спросил он следом. — Сплести волшебную сеть вокруг него? — Именно! Зачем ты будил меня?! Надо было ловить! — Откуда я знаю, что это?! Может, это из тебя что-то вылезло?! — Свирл махнул копытом в ту часть, где эта энергия исчезла. — Может, это вообще Первый, откуда мне знать?! — Это точно не он. — Дискорд следом кашлянул в кулак, вызывая у единорога удивление с долей переживания. — Ладно, извини, перепугался немного. — Ты к Луне зайди сейчас, пока она еще спать не легла, — посоветовал Свирл, видя непонимание в ответ. — Как к эксперту по снам. — Я не так сплю, как… — Я прекрасно знаю, как ты спишь! — отрезал сразу пони. — Но к кому, как не к ней обратиться? — К Грогару, — сразу парировал Дискорд, заставив друга отступить назад, в защите поднимая копыто, вызывая у него отторжение и страх. — Я шучу, расслабься. Зайду к ней, но только после чашечки утреннего успокаивающего чая. — Тогда свидимся, я пойду над Фортисом мозги ломать. — Проведя рогом по воздуху, Свирл разрезал грань пространства, открывая проход. — Буду не против, если заглянешь.    Он не будет, а вот грифон явно будет этому не рад, но Дискорда уж точно не волновало это. Во многом он даже был рад позлить этого пернатого своим присутствием, наслаждаясь недовольной гримасой. Сделал гадость - сердцу радость!    Свирл прыгнул в проход и закрыл его следом. Хорошо было жить с воспитанным единорогом: он за собой отверстия закрывает, в отличие от дверей. Но не Дискорду было судить Свирла, особенно зная причины и видя его панические атаки много раз.    Луна явно была не рада его появлению, будучи готовой пойти спать после очередной ночной смены, а тут к ней свалился драконикус, как снег на голову. Рассказывать было особо нечего, ведь Дискорд и сам не понял, что это было и откуда оно пришло. Из-за этого веки принцессы опускались, но было непонятно, в усталости или раздражении. — Я обращаюсь к тебе как к эксперту, потому что сам понятия не имею, что это, — развел он лапами. — Ни на одно существо это не было похоже: у него словно не было физического тела, но чистым волшебством его тоже нельзя назвать. Я бы описал это как тень или тучу, не больше. — Поразительно, что тебе нужна в этом вопросе моя помощь, — в усталости прислонила та копыто к голове. — Это ведь явно отсылает к сознательной магии, а ты и сам в ней разбираешься. — Я смею предположить, что это «нечто» появилось во время моего сна и ушло тогда, когда я проснулся. А в снах я…    Он не стал договаривать, так как и само по себе напрашивался вывод, что не разбирался. Луна устало выдохнула, недовольно стукнув копытом об пол и отведя голову. И все же, несмотря на усталость, она расправила крылья и начала летать по комнате, доставая магией книги, быстро пролистывая. Не часто воплощение раздора к ней заходило, а уж тем более за помощью, поэтому она не смогла ничего сказать против. — Может, ты узнал его магию? — спросила она, откидывая очередную книгу. — Может, это Грогар? — Я так не думаю: этот кто-то явно не мог пробраться ко мне в сознание во время сна. Да и не могу даже предположить, зачем такое нужно Императору, если он может просто прийти и поговорить. — На его объяснение Луна отвлеклась с нескрываемым интересом. — Не в его стиле залезать в моё подсознание. А даже если он захочет, то легко это сделает без особых проблем. — Твоя голова даже для меня загадка, — согласилась с ним аликорн, вновь придерживая тяжелую голову копытом. — Дай мне подумать: нечто, словно тень, хочет забраться в сон, но не может, потому что твой разум накрепко закрыт? Кажется, я понимаю, кто это может быть.    Магией она поднесла к себе очередную книгу, начиная так же быстро листать. Во вспышке света рядом с ней появился Дискорд, ни разу не отвлекая. Через секунду аликорн указала ему на картинку похожей энергии, что он видел, поэтому тот сразу согласился, что это оно. — Это Тантобас, он паразит подсознания, — начала Луна объяснять. — В его силах залезать в сон жертвы, вытягивать из её памяти сожаление о чем-то, тем самым наполняясь силой. Затем он просто сжигает её изнутри горем от содеянных когда-то поступков. — И почему он вдруг нацелился на меня? — задал Дискорд следом вопрос. — Он не сам пришел к тебе, а его кто-то натравил. — Она ткнула копытом на картинку амулета рядом. — У кого есть этот амулет, тот сможет управлять Тантобасом, натравливать его на кого пожелает. — То есть, это просто мой недоброжелатель? — решил уточнить драконикус, на что аликорн в согласии кивнула, удивляясь тому, как собеседник следом спокойно выдохнул, положа лапу на грудь. — Хвала хаосу, я боялся, что это что-то из меня вылезло. — Что будем делать? — задала следом хороший опрос Луна. — Он будет появляться над тобой каждый раз, когда ты будешь спать, пока его хозяин не отзовет своего питомца назад в клетку. — Разве надо что-то делать? Тот, кто натравил его, явно не знает, что мой разум накрепко закрыт от чужого вмешательства. Этот паразит при всем желании хозяина не сможет в него проникнуть. — Знаешь, любую защиту можно сломать, — поставила она на место книгу. — Только не ту, которую поставил лично Император. — Телепортировавшись от пони, Дискорд оказался возле дверного проема, ведущего в коридор. — Забудь об этом, Луна. Пока этот Тантобас натравлен на меня, то он не тронет других, а значит, всё хорошо. Недоброжелателя можно найти позже, если сильно захотеть.    Принцесса сказала бы ему о благородном акте самопожертвования, но им тут и не пахло: ни он, ни кто-либо еще не страдает от паразита, ведь именно невозможность проникнуть в разум этого драконикуса будет держать Тантобаса на одном месте. Не сказать, что это был хороший план, но долгоиграющий, ведь лишние проблемы сейчас были явно не нужны, и так хватало дел с Грогаром, Фортисом и чейнджлингами. — Ты все же позови, если нужна помощь с этим! — все-же крикнула драконикусу Луна, видя, как тот уходит из ее покоев. — Ладно-ладно, условились! — не оборачиваясь махнул он. — Хорошего дневного сна!    Не сказать, что это успокоило Луну, но Дискорда успокоило. Что-что, а в силы Грогара он всегда верил, ведь знал его лучше, чем кто-либо другой, за исключением, конечно, Первого.    В коридорах замка встречалась лишь охрана, да и то большинство гвардейцев следили за ситуацией снаружи, дабы увидеть приближение катастрофы в виде Шторма или повторного возвращения Грогара. Дискорд у них даже путь не спрашивал, лишь вызвал резкое желание поесть мороженого или тортика в их мыслях, а также сделав плюмажи разноцветными. Просто так пролететь мимо воплощение раздора не могло, издевательски посмеиваясь в подсознании.    Дорогу он не спрашивал, потому что сам был в состоянии понять, где сейчас Свирл. Приоткрытая дверь всегда вела к этому единорогу без исключений, как и сейчас.    Появляясь в комнате при помощи телепортации, хоть Дискорд и нашёл её без магии, он немного отвлёк Свирла от изучения записей о состоянии тела грифона, который лежал в другой стороне на прочной кушетке, находясь в сознании. — Как идут дела? — поинтересовался он. — О, ты пришел, — сразу обрадовался Свирл. — Ну как? Что это было? — Да ничего страшного, какого-то Тантобаса на меня натравили, — такому весьма спокойному тону на такие пугающие подробности единорог удивился. — Да не волнуйся, что он мне сделает? Ты главное больше не пугайся, когда он будет висеть надо мной. — Ладно, пока есть время, займёмся другими срочными делами, — вновь посмотрел он в заметки. — Потом найдём хозяина.    Грифон искоса недовольно смотрел на Дискорда, явно не радуясь его присутствию. Сделать он ничего не мог, даже не из-за состояния, а больше даже из вежливых соображений: это был не его дом, так что и выгонять он никого права не имел. — Так как идут дела? — повторил драконикус. — Не знаю: всё слишком сложно, — продолжал Свирл пялиться в заметки о теле, составленные другими специалистами. — Я не могу понять, как всё это устроено, и никто не в состоянии этого сделать. Может, ты сможешь привести тело в норму?    Единорог передал ему записи, прекрасно зная, что для создания чего-то надо всё равно знать, из чего предмет состоит, однако непонимающий взгляд драконикуса так же не внушал приятных последствий. — Если даже ты и другие учёные не могут это понять, то я подавно, — передал он листок назад. — Может, хоть попробуешь? — Боюсь, велик шанс того, что я нанесу ему больше последствий, чем есть сейчас, — мимолётно Дискорд глянул на Фортиса, который в злости сузил веки, явно даже сам нехотя принимать помощь от драконикуса. — Быть может, я бы мог восстановить что-то одно, но пострадало много клеток, соединений и так далее. — Да, и это ещё надо учитывать все улучшения его тела, о которых нам не известно, — признавая поражение в этой идее, Свирл забрал листок, вновь взглянув в него. — Были бы у меня хотя бы записи формирования его тела, тогда я бы смог попытаться построить логическую цепочку. — Сходи в Грифонстоун. Может, найдешь что-то? — Да, конечно, тысячу лет спустя, в библиотеке из двух с половиной книг. — Там всё же остались руины замка, может, там что-то найдешь? — продолжил драконикус. — Насколько я помню, после утраты идола, а вместе с ним и единства, грифоны лишь вытащили все сокровища из замка и ничего более не трогали, особенно исторические сводки. — Думаешь, прямо в замке проводили операции? Или всё это и вправду сохранилось спустя столько лет? Никто не уничтожил сведения о создании идола во плоти? — Единорог задал кучу логических вопросов, от которых голова разболелась, взглянув после на грифона. — Фортис, а ты случайно не помнишь, где тебя держали? Эти воспоминания не стёрлись после выхода из проповеди?    Всё же он помнил те девять лет, но ради перестраховки воспоминания, касающиеся улучшения тела, могли заблокировать, дабы на случай крайней ситуации никто ничего не узнал бы. Это могли быть те самые пострадавшие воспоминания от магического вмешательства в разум. Фортис в раздумьях опустил взгляд, нахмурившись. — Я обрывками помню самое начало. Должно быть, тогда на мне ещё не стояла проповедь, а лишь зачаток, дабы довести до идеального состояния, — начал он рассуждать. — Но потом, когда я уже точно был под проповедью, то помню, как действительно заходил в замок, и мы спускались куда-то вниз. Я не могу вспомнить точно, но, быть может, оказавшись там, я бы вспомнил дорогу и то, что со мной делали. — Тебе лучше не двигаться лишний раз, — порекомендовал Свирл. — Да и глупо мне было думать, что ты можешь что-то знать, ведь лабораторной крысе не говорят о том, что с ней делают. — Слишком грубое сравнение.    На комментарий Дискорда гриффон в раздражении процарапал когтями ткань кушетки, когда сжимал их. Сравнение Свирла пусть и выходило немного за грань, но всё же попадало в самую точку, а драконикус перед ним явно недооценивал весь тот ужас, что происходил эти девять лет. — Может, я вытащу из тебя эти воспоминания? — предложил Дискорд. — Они ведь заблокированы, а не стёрты. — Ты правда думаешь, что я тебя пущу в свой разум? — спросил в ответ грифон. — Тебя никто не спрашивает, — со злобной ухмылкой поиграл Дискорд когтями на поднятых лапах. — Только зря потратишь время, — остановил его уже Свирл. — Король Груфер был очень внимательным, раз за девять лет никто не смог даже подумать о проповеди. Скорее всего, он ничего не обсуждал с ним. — И незачем это делать, если я невменяемый, — добавил Фортис. — Да, именно, — согласился Свирл. — К тому же он мог всё уничтожить сразу, как Фортис сбежал. — Не согласен, — отрезал на это Дискорд, увидев как единорог заинтересованно вскинул бровь. — Я просто подумал: если бы я был Груфером и грифон, тело которого изменили, освободился от проповеди и сбежал, то я бы попытался всё повторить и создать новое воплощение идола. Я бы это делал день за днём, вплоть до самой своей смерти. — Никто в тебе здесь не сомневается, поверь.    На комментарий Фортиса драконикус не среагировал, ожидая ответа от единорога рядом. В этом был смысл, Груфера бы не остановило знание Свирла и Кайзара о проповеди и исключение из совета королей. Его никогда это не волновало, он хотел защитить родину и всех её жителей, поэтому был готов идти на любые методы. Когда он начал этот проект, то уже принял то, как будут на него смотреть другие при открытии правды, поэтому даже при раскрытии уже мог стать неважен тот факт, что узнали. Неугодное заменяют, как бы прискорбно это ни звучало. — Думаю, что ты всё же прав, быть может, мне стоит туда сходить, — всё же согласился Свирл, подходя к столу с исследовательскими хирургическими принадлежностями и другими записями. — Тем более, раз теперь Грифонстоун - часть Эквестрии, то ни о чём можно не волноваться. Я также попросил учёных нынешнего исследовательского центра помочь мне с Фортисом, так что пока оставлю их на тебя. Но сейчас всё достаточно сложно, у меня нет никаких идей. — Единорог с грохотом опустил мгновенно потяжелевшую голову, ударившись об стол. — Кто у нас там специалист по биологии и применениям прикладной магии на живой организм? — Сендак, — кратко напомнил Дискорд. — Ты не делаешь ситуацию лучше. — Свирл, если тебе нужны мои данные, то бери всё, что хочешь: кровь, кожные покровы, шерсть, перья, — перечислил Фортис, заставляя единорога поднять голову и развернуться. — Делай, что угодно: если я лягу под чей-то нож, то только под твой. — Не паникуй раньше времени, я ещё не сдавался, — заверил он всё же не с сильно большой уверенностью. — Схожу сначала в Грифонстоун, а потом посмотрим, что можно делать дальше. — Компанию составить? — поинтересовался Дискорд. — Вообще-то, с утра Старлайт будет рассказывать информацию о Грогаре, — припомнил Свирл. — Может, послушаешь? — О, классно, обожаю подслушивать!    Сделав себе в лапе воронку, драконикус в приподнятом настроении исчез во вспышке света. Единорог до этого хотел ему крикнуть, что он сказал «послушать», а не «подслушать», но было поздно. К тому же разницы для Дискорда особо не было. — Само блаженство просто, — отреагировал Фортис. — Да брось ты, — попросил Свирл. — Что вы цапаетесь, как кошка с собакой? — Не понимаю, как ты можешь ему верить. Я так не смогу, шрамы слишком глубоки. — На последнюю фразу Свирл закатил в секундном раздражении глаза. — Свирл, я ведь уйду сразу, как смогу, так зачем ты мне помогаешь? — Потому что я тебя знаю, — сразу ответил тот, понимая следом по вопросительному взгляду Фортиса, что сказал глупость. — Ну, точнее, я же всё равно знаю, кто ты. Ты помог нам с чейнджлингами, да и не могу я бросить тебя лежать овощем в таком состоянии, а уж тем более позволить умереть. — Его взгляд после секунды промедления опустился на чёрную рану. — И почему ты хочешь уйти? Ты мог бы… — Нет, не мог, — сразу отрезал он. — Я знаю, что вам нужен Свирл, но не такой я. Я просто не могу, понимаешь? Эта сила, это тело - я будто проснулся в обличии другого грифона, у которого была другая жизнь. Я не тот Фортис, который вам нужен. — Не тот? Значит, у всех есть шанс познакомиться заново. — Свирл направился к выходу. — Уйдёшь или нет, но здесь все тебе помогут. Мы слишком добродушны и глупы, извини.    Единорог едва толкнул копытом приоткрытую дверь, дабы раскрыть проход до конца, всё же замечая потерянный и грустный взгляд грифона. — И ещё кое-что, — развернул пони к нему голову. — Я всегда уважал подобных тебе: несмотря на перенесённые боли, унижения и жестокость от других, вы смогли сохранить доброту в сердце и не озлобиться на этот мир. Пока есть время, подумай над тем, чтобы не просто странствовать с этим бременем, а попытаться разорвать этот порочный круг. Сделать так, чтобы больше никто во всём мире не испытал эту боль снова.    Несмотря на собственные ужасы, выходя из комнаты, дверь Свирл закрывал. Он не стал до конца раскрывать эту тему перед Фортисом, ибо всё это выглядело бы так, словно единорог хотел бы подмять под себя грифона, у которого на подобное наверняка остался ужасный крюк в психике. Несмотря на это, Свирл бы очень хотел, чтобы пернатый пошёл по той же дороге, что и он, как бы эгоистически это не звучало для других. Но именно это для Свирла и был путь дальше, даже если кому-то было сложнее выбрать его.    Тем не менее, с уходом этого единорога в замке всё ещё продолжали решаться важные насущные проблемы. Дела с чейнджлингами ещё брались во внимание, но важнее всего оставалось местоположение Грогара. Старлайт уже объяснила, что Император сидит на месте максимум одну неделю, а потом уходит в другую точку, сообщая об этом остальным.    Единорог рассказала, где был Грогар в последний раз, и разведка тут же направилась в нужное место, вернувшись рано утром в полном составе. Именно поэтому Селестия собрала Твайлайт с друзьями, а также саму Старлайт Глиммер, дабы обсудить план действий дальше, но сейчас ей пришлось сообщить плохую новость. — Старлайт, там, куда ты указала, Грогара не оказалось.    У единорога после этой фразы пробежали мурашки по спине, так как на секунду она испугалась, что из-за этого все подумают, что она лишь втирается в их доверие, но Селестия сразу продолжила: — Но это было ожидаемо, поскольку Аварус ушёл раньше, чем мы получили информацию. Угли были ещё горячие, значит, мы просто не успели. Ты отметила последние места пребывания Императора на карте? — Да! — дернув головой, она подняла магией сложенную карту, которую развернула на столе. — Грогар часто перебирается с места на место, но он всегда ходит по одним и тем же местам по кругу.    На карте красовалась очень большая группа точек лишь в одной области, так что это и были все остановки Императора. Старлайт также подписала эти точки цифрами, дабы обозначить путь Грогара от одной точки к другой. Странно, что он не уходит от одного маршрута и просто перемещается из места в место. Сделано ли это затем, чтобы его подопечные всегда смогли найти его? Или же он преследует иную цель?    Селестия сразу отдала приказ посетить все эти места, а весёлая Пинки схватила маркер зубами, начиная соединять одну точку с другой в нужном порядке, как в игре на составление созвездия, проговаривая цифры под нос. Такому поведению никто давно не удивлялся, поэтому все молча оставили земнопони спокойно рисовать. — Как нам только обнаружить его? Он явно мастер обманных манёвров, — продолжала рассуждать Селестия над его перемещениями. — Но если он ходит по кругу, тогда его может привлекать что-то в округе, и он пытается это найти. В таком случае, найдя эту вещь, мы сможем найти и Грогара. — Только без меня, пожалуйста, — склонила голову Флаттершай в страхе перед ним.    Они все помнили его силу и угрозу отнять их жизни, но нельзя было оставлять Императора раздора просто так. У Твайлайт и самой тряслись коленки от него, но лишь сила гармонии может всё это закончить раз и навсегда. — В этот день буду пить пиво, — вдруг послышалось от Пинки, которая даже не посмотрела в сторону подруг. — Пинки, подобные желания не являются оправданием, чтобы не идти, — решила сразу ответить ей Эпплджек. — Да это не я, это Грогар!    Копытом она указала на карту, где соединила точки в нужном порядке. Ничего не понимая, все вновь посмотрели на отмеченные места, из-за чего над столом возникло столпотворение настолько сильное, что Рейнбоу Деш и Флаттершай пришлось взлететь над всеми. Однако, несмотря на возникшую толпу, все прочитали одну и ту же надпись, что появилась, когда Пинки соединила все места в нужном порядке:    «В этот день буду пить пиво» — Это?.. — не понимала Твайлайт, не веря собственным глазам, продолжая читать это из раза в раз, когда некоторые всё же отошли от стола. — Это форма издевательства такая? — Должно быть, это шифр, — подумала Селестия, нахмурив брови. — Но только что обозначает? — Это не шифр.    Сказал это внезапно появившийся в комнате Дискорд, который напугал своим тихим появлением некоторых пони. Селестия подсознательно понимала, что он может подслушивать, так как разговор вёлся о Грогаре, как и остальные думали, что драконикус может следить за ходом беседы, но столь беззвучное появление было не совсем в его стиле. В одной лапе Дискорд держал очищенную мандаринку, а другой отделял от неё дольки и кидал их в рот. — Вполне в духе Императора такое сотворить. — Он все же смог убедить их в том, что никаких подводных камней в этой фразе нет, видя, как Селестия неодобрительно слегка наморщилась из-за такого появления драконикуса. — Не вовремя я как-то мандаринку украл.    По большей части она разозлилась именно из-за смысла его слов, ведь тогда просто оставалось принять тот факт, что Грогар оставил их в дураках. Только они подумали, что приблизились к нему, как тут же оказалось, что Император их давно опередил.    Даже саму Старлайт это поразило, ведь оказалось, что всё это время Грогар ходил по кругу только из-за того, что, если предатель появится, то он передаст лишь его шутку и не более. — Старлайт, а сколько ты с Грогаром была? — вдруг спросила её Пинки. — Около трёх лет, — немного смущаясь произнесла она. — Он минимум потратил три года на эту шутку! — сразу сообразила земнопони, прислонив копыто к голове. — Кем бы он там ни был, но в этом плане я его уважаю. — Да, сейчас сидит и довольный пьёт пиво с фисташками, — добавил Дискорд. — Хорошо живёт. — Забудьте об этом!    В ярости Селестия скомкала эту карту с надписью и бросила в угол комнаты. Теперь уже было понятно, что смысла в этих точках нет, раз Император ничего не искал. Он наверняка уже ушёл с этого маршрута, думая над новым издевательством, но всё же проверить все места стоило. — Что-нибудь ещё расскажешь? — обернулась Селестия к Старлайт. — Я знаю только много бесполезной информации. — Говори! — топнула она копытом. — Мы сами решим, бесполезная она или нет! — Но она и вправду ни о чем не говорит. — Однако под суровым взглядом и весьма шатким положением, Старлайт начала перечислять: — Он любит крепкий чёрный чай с ложкой сахара, он трансформирует тело под тот вид существа, который обитает в определённой местности, дабы не выделяться, ещё он часто пьёт молотый кофе, а также играет на пианино и… — Это я и сам знаю! — Дискорд внезапно навис над ней, держа в лапе бежевую папку с названием «Бесполезные факты о Грогаре», которую выкинул, а потом перелетел так, что оказался перед испуганным единорогом, схватив её за плечи. — Что там по артефактом раздора? Какие он нашёл? Какие у него на примете? Он знает, где его колокольчик спрятан? — Я не знаю, — более испуганно проговорила та. — Кто с кем работал?! — несильно потряс драконикус пони. — Я не интересовалась его делами. Он всё делает обычно сам, так что я даже понятия не имею, зачем ему все нужны. За три года он лишь недавно попросил меня отнять метки у носителей элементов и принести ему. — Старлайт неловко посмеялась от той истории, виновато посмотрев на Твайлайт и компанию. — Простите, кстати, за тот случай. — Да ладно, смешно же было, — махнула копытом Пинки. — Будем потом все вспоминать и смеяться.    На это могла пойти только она, ведь у остальных ещё оставался осадок с того момента. Сейчас Старлайт буквально продавала себя за информацию, но все её сведения оставались пустыми, она и сама это понимала, но ничего не могла сделать. — Ладно, раз на свои вопросы я ответов не получу, то больше и слушать не желаю.    Дискорд демонстративно высоко поднял лапу, щелкнув когтями, растворяясь в вспышке света. Не ясно было, действительно ли он ушел, или все же снова стал подслушивать? Но сейчас проблема была не в нем, а в Грогаре, который явно только и делал, что коварно издевался над своими противниками. — И что? Грогар обычно ходил по тому маршруту и никуда более не уходил? — кивнула Селестия в сторону выброшенного комка бумаги. — Уходил, но обычно он не говорил куда, — продолжала рассказывать единорог. — А если и говорил, то уходил на два или три дня, более там не появляясь.    Неужели это и взаправду было всё? Цель Императора ясна, как день: собрать все силы и вернуть весь мир под свою магию, а может, и Гасти отомстить. Но как его остановить? Они знают конечную цель, знают, как это сделать, но не могут его найти в полном составе. Вновь призвать его, как тогда на землях драконов, не получится, ведь он уже поставил дополнительную защиту. Тогда что делать? Как искать его? — А, я вспомнила! — вдруг осенило Старлайт, которая подпрыгнула с этого на месте. — Он очень часто ходит к ледяным пикам! — К ледяным пикам? — переспросила Твайлайт. — Домой к себе возвращается? — Нет-нет, там он давно не появляется, — решила единорог уточнить: — Он приходит в сами ледяные пещеры на вершине. — В пещеры? И как часто? — Два раза за месяц точно. И он ходит туда не с недавних пор, а минимум все три года нашего знакомства, а может, и больше. — Быть может, это отдельный лагерь, — рассудила Селестия. — Или ловушка, которую он устраивал специально, чтобы заманить врагов, когда появится предатель. — Но это наша единственная зацепка, — сразу парировала Рейнбоу Деш. — Даже если его там не будет, мы узнаем, зачем он туда приходит!    И всё же это было весьма рискованно, да и кто бы мог подумать, что им придётся вновь вернуться к тем вершинам спустя всего пару дней? Однако это определённо того стоило, поэтому все подруги решили пойти вместе со Старлайт. Всё же нельзя было на словах доверять ей и идти по одной указке, так что в этой экспедиции она должна была присутствовать.    В этот раз им пришлось накинуть тёплые вещи, ведь теперь они точно знали, что зайдут в самое холодное сердце Эквестрии. Твайлайт смогла перенести всех лишь ближе к старому одинокому дому, так как сама на холодных пиках не была ни разу. Холодный ветер трепал их гривы и хвосты, и сквозь его преграду пони пришлось двигаться дальше.    Под ногами уже начинал хрустеть снег, колючие ветра кусали носы, когда семеро пони добрались до входа в пещеры. Здесь тоже было холодно, но хотя бы не было леденящего порыва. Их встретили лишь прекрасные ледяные пустоши, отдающие пустым эхом. Безмерно красивый чистый лёд соединял и разъединял целые сети пещер, его колонны упирались в потолок, пересекали пространство наискосок. В его чистой поверхности искажённо отражались образы пони. — Что-то мне всё же не даёт покоя этот лёд, — посмотрела Твайлайт в своё отражение. — Он какой-то странный. — Я с тобой соглашусь, — произнесла Старлайт, оглядывая пещеру. — В нём будто что-то живёт. — Странный лёд на ледяных пиках, которые вообще не должны иметь такую низкую температуру, исходя из геологических исследований, — перечислила Твайлайт.    Раскрытие этой темы не принесло ей и единорогу радости. У них у обоих проскользнула одна и та же мысль, которая их напугала больше, чем удивила. От решения не озвучивать нечто очень страшное их отвлёк тихий визг Пинки Пай, которая, попытавшись забраться выше в гору через пещеру, съехала вниз по скользкому льду. — Нам надо было взять коньки или санки, — возмутилась она.    Эпплджек сразу смекнула, что подняться выше будет сложно, а ведь именно туда вели все ледяные дороги. Она достала длинную верёвку и предложила план: Твайлайт, Рейнбоу Деш и Флаттершай полетят впереди, а остальные попытаются подняться с их помощью, и все пони будут обвязаны верёвкой.    Получалось трудно и долго, но зато действенно, несколько раз пони на льду поскальзывались, но теперь не уезжали, вся сила в этом заключалась на способных летать, так что им было тяжелее всего. Синяки от ударов и стягивания веревки получили все, но это было не самое страшное: на одной более-менее ровной поверхности пони остановились, дабы отдышаться, а еще согреться. Несмотря на теплую одежду, холод пробирал до костей, казалось, превращая их в кубики такого же льда. — Мне кажется, из-за этого холода тоже мало кто возвращался отсюда, — пыталась Флаттершай согреть дыханием крылья.    Твайлайт сразу махнула головой, создавая магический огонь в воздухе, вокруг которого все собрались. Он грел не особо сильно, но это было лучше, чем ничего. — Я думаю, что сам холод исходит сверху, — посмотрела аликорн на дорогу, ведущую наверх. — Чем выше мы будем подниматься, тем будет холоднее. — И что только Грогару тут нужно? — недовольно пробурчала Рарити.    Все посмотрели на Старлайт, которая в неуверенности покачала головой. В этом вопросе она мало чем могла помочь, лишь так же задумчиво смотря на путь вперёд. После маленькой остановки пони двинулись дальше, пытаясь превозмочь сильно падающую температуру. Она действительно должна была падать по мере поднимания, но не настолько колоссально. В этом и была загадка ледяных пиков: почему-то здесь температура была намного ниже, чем на других вершинах.    И всем это жутко не нравилось, ведь теперь даже земнопони и пегасы чувствовали, что этот холод что-то в себе несет: нечто ужасное и страшное. Наверху Твайлайт пришлось создать больше пламени: по два на каждую пони, но даже этого уже было мало. В конце ледяной дороги их ждала такая же ледяная комната, просторная и весьма светлая из-за того, что лучи солнца отражались от каждой ледяной поверхности.    Благо путь не был напрасным, и тут не было пусто: ближе к стене пещеры выделяющимся образом выпирала такая же ледяная часть, похожая на капсулу. Она отдавалась собственным свечением, а также переплетающиеся символы расползались во все стороны этого куска льда. — Мы все это время ломали крылья, чтобы увидеть кусок льда?! — недовольно крикнула Рейнбоу Деш.    Пока Твайлайт медленно приближалась к находке, дабы скорее убедиться, что ее глаза ошибаются, Старлайт, Эпплджек и Рарити смотрели наверх этой ледяной комнаты. Их дрожащие челюсти и тела можно было списать на холод, но глаза, полные страха, выдавали другой смысл этой реакции. Пони непонятно мычали, заставляя других опрокинуть головы. Всех, кроме Твайлайт. Аликорн аккуратно приблизилась ко льду, видя внутри него нечто живое и до дрожи похожее на образ из детских воспоминаний, что она видела в книжках. И когда это что-то пошевелило веками, открывая кристально чистый ледяной глаз, Твайлайт начала быстро отступать назад, крикнув одновременно с подругами одно и то же: — Вендиго!    Понимая, что завопили они одновременно, пони уставились в противоположные стороны: Твайлайт - наверх, а друзья - на ледяную капсулу. Ни у кого более не нашлось места крику, и лишь через тридцать секунд все молча начали рассуждать над увиденным.    Два Вендиго кружились наверху этой пещеры в свойственной им пляске. Ледяные духи с голодом и холодом смотрели своими промозглыми глазами на пришедших к ним пони. Последний из них, третий, находился под толстым слоем льда и магии, пока его собратья кружились над ним. — Это как? — не понимала Эпплджек. — Разве это не сказка? Они настоящие?    Они были даже чересчур настоящими, чтобы начать сомневаться в их существовании. Они появились на свет в результате вражды трех видов пони, и каждый из них олицетворял одно племя. Но почему один был взаперти? Вендиго перед ними прикрыл глаз в сонном состоянии, оставаясь за льдом, и непонятно, действительно упала сейчас температура или же то пробирал всех страх. — Но что это значит? — задала Рарити вопрос, что терзал всех. — Грогар пытается освободить Вендиго? — Плохо у него это получается, — сразу сообразила Старлайт, поспешив объясниться: — Ледяные пики существуют с такой температурой намного больше тысячи лет. Когда Гасти одолела Грогара, они уже были такие. — Может, он нашел их позже, или?.. — Твайлайт не могла сформулировать предположения, страх не давал думать головой. — Нам надо вернуться, рассказать это все!    Поэтому холод здесь был сильнее, чем где бы то ни было, ведь Вендиго распространяли свое волшебство. Аликорн не могла определить магическую печать на ледяной капсуле, что она может делать и от чего исходит: слишком древнее было колдовство. С ней все с превеликой радостью согласились сразу уйти, даже не возникая на этот счет. Вот только что делать? Вряд ли даже Стар Свирл понимает магию в этой пещере, так что пони даже не имели понятия, с чем им придется столкнуться дальше.