Между гармонией и раздором

Пожалуй, одной из загадок, остававшихся у шести друзей, было: куда ушел Дискорд, ведь с того момента они не могли даже позвать его. С одной стороны, они переживали, а с другой - знали, что себя в обиду он не даст.    Драконикус сам по себе не планировал уходить, уж точно не бросать пони в местности, где мог водиться красноречивый Аварус. Однако его побудило любопытство: ведь голова разболелась от последствия чужой магии. Это особое старое использование магии связи на четком и тихом звуке, в соотношении один к трем, с четким знанием, кому нужно донести этот сигнал. Такую связь раньше использовал кто-то из правительства, чтобы позвать Исследователя.    Исследователь… Давно его так уже никто не звал подобным образом, да и раньше звали редко в такой манере. Все же Стар Свирл своим заклинанием его призыва преуспел больше, но кто это мог быть: королева Нова или же король Ворак? Это единственные правители, что еще помнили этих ископаемых и знали технику вызова. Также подобное могли сделать и другие Исследователи. Сендак не мог использовать магию, будучи взаперти, поэтому это был либо Аварус, либо Фортис, что более вероятно, ведь сигнал имел общий круг: звали не конкретно его, а всех, кто еще остался, и очень настойчиво.    Пробудившиеся воспоминания Дискорд убрал из головы, может быть, и не стоило соваться, но если там будет и Аварус с Сендаком, риск стоит того, к тому же есть шанс попасть на Фортиса, которого тоже стоит увидеть. Однако в какой-то мере он отвечал за безопасность друзей, но что он мог сделать? Он боялся, что если проигнорирует это, то чего-то важного не узнает, а посылание клона сразу заметят и уничтожат, ведь не пристало так отвечать на сообщения. Оставить клона с пони тоже не вариант, ведь копии не могут помочь магией в нужное время, поэтому и пришлось ему быстро предупредить всех о гиппогрифе с магией. Получилось размыто и в торопях, но больше Дискорд не был в состоянии что-то придумать, кроме простого предостережения.    Как оказалось, зря драконикус так торопился: был он не последним пришедшим. Телепортация привела его в довольно тёмное место, и, судя по магической окружающей системе, это была не Эквестрия. При телепортации есть три варианта: либо знать место, куда телепортируешься, либо знать, к кому телепортируешься, и, если у него нет защиты от этого, либо же телепортироваться по призывающей тебя магии. Сейчас он применил третий вариант, поэтому сначала и не знал, куда его приведёт магия.    Цепи справа от него звякнули, и Дискорд увидел решётку со старым знакомым. Его лапы, шея и копыта были скованы в цепи из минерала с определёнными символами, запрещающими проводить магию. К тому же сама решётка была такой же и принадлежала землям, что покровительствовал король Ворак. Кентавр перед ним был столь никчемен, что даже и не создавалось мысли, насколько раньше он был опасен. — Всё же пришёл, — поприветствовал тот его особым образом. — А я надеялся, что ты уже давно сгнил, — ответил на это Дискорд, растекшись, как грязь, но потом снова стал нормальным. — И в чем же секрет твоего долголетия, Сендак? — О, всё же этим жалким созданиям мои знания в области зельеварения нужны. — Это же не ты звал меня? Где этот гиппогриф несчастный? — Я был сзади. — Аварус облетел его, встав перед своими давними знакомыми. — Ты чуть в меня не телепортировался. Твоя меткость в этом плане по-прежнему хороша.    Дискорд вида не подал, но удивился тому, что даже не заметил его. Он никого не видел со времён, когда только стал правителем Эквестрии, оттого этот призыв вызвал у него не только удивление, но и интерес со страхом. Насколько же сильнее они стали за всё это время? Он начал оглядываться, но Аварус, продолжая размахивать крыльями в воздухе, остановил его: — Он ещё не пришёл, расслабься. — И чего я тогда торопился? — Слышал, ты недавно одолел Тирека, это очень неплохо для того, у кого этот кентавр отнял магию. — Аварус, очевидно, решил сразу поставить позицию того, кто знает многое. — Ха-хах, так значит у вас пока счёт один/один? — посмеялся Сендак. — Он доставляет тебе хлопоты? — Ты не сильно за него горд, — подметил Дискорд. — Он предал меня и просто сбежал, когда был нужен, — в глазах кентавра, несмотря на его положение, промелькнул огонек задора, а на морде осталась ухмылка. — Тебе это знакомо, да? — А тебе не знакомо слово «прощение»? — драконикус перевёл взгляд на гиппогрифа, который с последних слов посмеялся над ним. — О, Аварус, я не сразу это заметил, но ты вытянулся. Почти с Селестию ростом стал. — Жаль, не с тебя, — ответил он. — Пригласительное на родину так и не дали? — А ты по-прежнему правишь Эквестрией? — подколол гиппогриф его в ответ, из-за чего произошло молчание. — И мне не очень хочется сейчас возвращаться: я слышал, что они недавно получили письмо с угрозами от короля Шторма, слышал о таком? — Нет, — отрезал он. — Зная моих сородичей, они скорее трусливо сбегут, нежели примут бой с ним, — продолжил Аварус, даже не обращая внимания на ответ, объяснять он не собирался. — Возвращаться на родину сейчас, чтобы потом жить в глубинах океана, пока остальные трясутся от одной мысли, чтобы вылезти наружу? Я разочарован заранее. — Задача правителя - это защищать свой народ. Если королева так поступит, то, избегая лишних жертв, сможет всех спасти. — Да-да-да, от тебя теперь будет больше занудности, чем раньше, верно? — ответа Дискорда на это не последовало. — Ну, если мои сородичи не вспомнят о том, кого они прогнали много лет назад, то сидеть им под водой всю оставшуюся вечность... Хотя им сидеть там в любом случае, ведь я не стану помогать. — Лучше бы ты свою злопамятность направил в другое русло. — О, не волнуйся, я не сержусь на тебя. — Аварус с довольным выражением посмотрел на свои птичьи когти, потирая один об другой. — В отличие от королевы Новы, у тебя были более чем обоснованные причины моего изгнания, но ведь теперь всё изменилось, не так ли? — В каком плане?    На свой вопрос ответа Дискорд не получил, чему немного разозлился. Кидаться на Аваруса в бой он не думал, все же интерес был сильнее, но сам по себе драконикус следовал совету: «Не верить ни одному его слову». Ждали они последнего оставшегося, грифона, но он так и не появляется. — Фортис же не владеет магией, — припомнил Сендак. — Ему нужно больше времени. — Обычно ему этого было достаточно: он умел быстро перемещаться, когда это было нужно, — ответил Аварус. — Не придет, что ли? — Я, конечно, сижу здесь и много не знаю, — украдкой кентавр посмотрел на драконикуса, якобы показывая, из-за кого в таком положении. — Но, может, он умер? — Без понятия, но и отрицать факт его жизнедеятельности нельзя, — ответил гиппогриф, разведя лапами. — По крайней мере, я не могу к нему телепортироваться, а ты можешь?    Это было обращение к Дискорду, но, щелкнув когтями, он остался на месте. Либо грифон действительно мертв, либо поставил на себя защиту от подобного. Загадка еще с прошлых веков: место пребывания Стар Свирла Сендак и Аварус, скорее всего, тоже знали, а вот Фортис был самым загадочным грифоном всего тысячелетия.    Но мертв он или нет, рассуждать было бесполезно. Если не учесть его, то все оставшиеся древние ископаемые в сборе. Просто отлично, можно делать праздник: встреча выпускников. Дискорд только сейчас задал себе одну мысль в голове: не по его ли душу они тут все собрались? Но драконикус не боялся их: он может всегда сбежать назад в Эквестрию, ведь этим товарищам туда вход закрыт более тысячи лет. — К чему ты решил созвать нас? — хмуро спросил он этого гиппогрифа. — Хотел посмотреть и напомнить вам о том, чем мы горим в нашей жизни, какую клятву мы давали давным-давно. Да только вот по глазам вижу, что не обязательно это говорить, — он оглядел Сендака, но остановил взгляд на драконикусе. — Хотя кто-то позволил спрятать свой огонёк под стеклянным куполом. — Что у тебя ко мне за претензии? — закатил Дискорд ненадолго глаза. — Никаких, я просто боюсь, что ты позабыл наш род деятельности - магию. За неё мы были готовы пойти куда угодно и изучить всё что угодно, противостоять кому угодно и примкнуть к кому угодно. Но я слышал, что ты отверг предложение Императора. — Я даже знать не хочу, каким образом ты узнаешь то, что происходило там, куда тебе нет прохода. — Дискорд привёл ненадолго взгляд на Сендака. — Впрочем, меня очень удивляет, что вы живы. Я думал, что вы давно гниете в безымянных могилах.    Его облик стал гнилого окраса, а глаза просто вытекли из глазниц. Через секунду драконикус собрался под невпечатлённые морды этих двух. Будучи бывшими Исследователями, они его знали, поэтому он их не удивит подобными фокусами. — Когда есть то, ради чего стоит жить, то ты найдешь способ. — Гиппогриф подлетел к стенке. — К тому же, кто нас одолеет? Правители наших земель, что ли? От разговора с тобой даже на перекус тянет.    Из воздуха он создал вилку, потом легко воткнул её в стенку, отломив идеальный треугольник яблочного пирога, и откусил его. Это удивило Дискорда, а также возбудило улыбку Сендака. Гиппогриф сделал это намеренно, чтобы показать в ответ на магию драконикуса, что тоже может изменять реальность по своей прихоти — то, что делает Дискорд с магией раздора. Аварус восхитился удивлением со стороны этого существа, который долгое время был для всех единственным покорителем хаоса. — О, ты же не думаешь, что я сидел на месте ровно? Однако признаюсь, что я потратил столетия, чтобы научиться этому. — Аварус откинул вилку с пирогом назад, попав прямо в мусорный бак, что появился и исчез в воздухе. — Нет желания выяснить, кто теперь повелитель хаоса? — Нет, — сразу отрезал Дискорд, нахмурив взгляд. — Как жаль, я думал, что твой эгоизм пошатнется, когда я покажу тебе это. Однако меня удивило то, как ты, столь великолепно исполняющий силу раздора, отклонил предложение Императора. — Неужели эти пони сделали тебя настолько ванильным? — без удивления, но с неким подколом спросил его Сендак. — Так вы собрались меня обсуждать? — Дискорд в ответ стал меньше, телепортировавшись на спину Сендака. — Обычно о ком-то шепчутся за его спиной.    Кентавр лишь встряхнулся, как мог, и драконикус снова встал туда, где стоял до этого, услышав усмешку Аваруса. Обернувшись к нему, он вновь удивился. Когда Дискорд говорил про его рост, то имел в виду стояние на четырех конечностях, ведь так ходили все гиппогрифы. Он и не обращал внимания на нижнюю часть своего знакомого, подсознательно дорисовывая там копыта. Однако Аварус гордо стоял перед ним на двух лапах, будучи лишь на полголовы ниже его самого. — Дискорд, разве ты не помнишь? — Гиппогриф подошел к нему ближе. — Во имя Императора Грогара, я познаю саму суть силы раздора… — Во имя Властительницы Гасти, я познаю саму суть силы гармонии, — продолжил драконикус ту старую клятву. — Ты, похоже, последнее так и не сделал. — Да? И где же Великая Гасти? Почему первый появился Грогар? — О, она ближе, чем ты думаешь. — Во имя всего хаоса, что ты создал, когда именно тебя сделали таким ванильным? — Аварус провёл когтем по собеседнику снизу вверх, создавая у себя ванильный крем, который потом вытер появившимся платком. — Ты и раньше не был интересен, но ты цеплялся за что-то стоящее. Не изучая магию дальше, ты сохранял статус всемирного Исследователя, а потом и вовсе захватил власть. Превращение в камень так сильно влияет на мозги? — Может, сам это на себе выяснишь? — в лапах Дискорда возникла маленькая статуя в виде этого гиппогрифа. — Я же просто поменялся, доволен? — Нет, скорее, разочарован в тебе. — Аварус обошел его кругом, встав спереди, чётко посмотрев в глаза Дискорду. — Однако судить тебя я не спешу: я ведь не тот, кто прогнал тебя прочь, но, захватив себе власть, ты обрёл своё горе. Только вот ты не можешь увидеть, — он начал снова облетать драконикуса вокруг. — Морс, Аморе, Вэй, Кайритас мертвы, Стар Свирл вне времени, а ты в камне. Куда привела вас ваша гармония? — Но больше я не в камне, — подметил Дискорд. — И я изучал магию гармонии лишь в теории. — О, это вызов?! — с некой радостью вылетел тот, на что увидел сердитый взгляд собеседника. — А впрочем, какая на то разница? Все, кто остались здесь, - те, что изучали магию раздора. Магию, что дал нам его величество Император Грогар. — Говоришь, как фанатик, — подметил драконикус. — Правда? Но я не бегу от прошлого. До меня доходила информация, что ты причастен к смерти Аморе. Так ли это?... — Аварус поймал в жесте выражения эмоций Дискорда секундное удивление и печаль, а потому снова полетел ближе. — Ага! Это правда! Да-да! Аморе умерла из-за тебя! — Он специально начинал копать на это. — Она умерла из-за тебя, а ты даже не говоришь об этом! — А я должен каждому встречному это сообщать? — сразу задал Дискорд хороший вопрос. — Я не бегу от прошлого: я причастен к смерти Аморе и страданиям, выпавшим на Кристальную Империю, - это было отвратительно с моей стороны, и все это правда, которую я признаю. А ты, Аварус? Сколько убийств и страданий лежит на тебе? Сколько чужой крови на твоих когтях?    По волшебству у этого гиппогрифа появилась бордовая кровь, преимущественно на передних лапах, но также и несколько капель по участкам тела, покрытого перьями и шерстью. Аварус же, ни капельки не удивившись, оглядел свои конечности, а потом легко убрал эту кровь. — Я удивлён, — вдруг выдавил из себя Сендак, который лишь наблюдал за всем. — Некто с твоим интеллектом не понимает, что дружба с пони - это погружение в пучину слабости и запретов. — Я слышу это от того, кто восемь лет прожил в Эквестрии, а когда настало время уезжать, то он с собой единорога прихватил. — Дискорд закрутил созданное лассо и кинул его прямо на шею Аваруса. — Не очень убедительно.    Гиппогриф одной лапой порвал верёвку, которая мгновенно испарилась, а потом подлетел ближе к собеседнику. — Мы ведь все здесь знаем, что ты больше, чем просто легенда. Ты так их любишь? Сколько раз уже останавливал всё? — А-а-а-а… — Дискорд неуверенно поднял один коготь вверх. — Вообще-то: Грогара остановила Властительница Гасти, Сирен и Пони Теней победил Свирл, он же вместе с Морсом и тобой, Сендак, победили Вэйя, Тирека заключили в Тартар сестры... — У него закончились обычные когти, поэтому он начал просто растить новые, продолжая перечисление: — Найтмер Мун одолели Селестия и принцесса Твайлайт с друзьями, они же остановили меня, королеву чейнджлингов, Сомбру и Тирека. — Но именно ты победил Сендака в последней игре! — громко напомнил ему Аварус, вновь взлетев. — Эй! Не равняй его на меня! — крикнул тот, пока гиппогриф продолжил: — Ты вместе со Свирлом заключил его сюда. Ты захватил власть, ты запретил нам двоим заходить на земли Эквестрии. Ты напугал Сомбру дважды! Ты одолел Тирека и противостоял Грогару. — И что? — задал Дискорд закономерный вопрос. — Ты ведь и сам понимаешь, сколь велико могущество, но коварство в тебе поубавилось. Эти пони заключили тебя в камень дважды, а потом промыли мозги. Ты задал себе титул воплощения раздора, хозяина хаоса, но после двух поражений ты подчиняешься гармонии и порядку?! — Сендак прав: меня нельзя равнять на него. Скольких побеждал он, сколько он знает секретов и формул, а мне просто повезло и не более. — Он немного наклонился, дабы стать ближе к Аварусу. — Ты правда думаешь, что я переходил на их сторону? И только после второго возвращения из камня? — Тогда почему после того, как ты вернулся в первый раз, то вновь создал хаос? — Ещё до этого, — Дискорд вызвал у собеседника секундное удивление. — А насчёт хаоса после первого пробуждения: как бы ты себя повёл, выпав на пятьсот лет из жизни?    Аварус сделал шаг назад, поднимая одну из когтистых лап к клюву. Он о чём-то рассуждал. Обычно говорят: «Сила есть - ума не надо», но это было не про него. Даже среди Исследователей, что были оплотом гениальности магии всего мира, всё равно выделялось трое, которые считались истинными гениями своего дела: Аварус, Сендак и Стар Свирл. — Да, все именно так, как я и думал, — наконец-то сказал хоть что-то гиппогриф. — Мои доводы насчет тебя действительно правдивы. — Доводы? — переспросил Дискорд. — Это сейчас не так важно. — Аварус изменился в выражении морды и голоса: он стал более надменным, он больше не говорил на равных. — Мне больше интересно другое сейчас: ты и вправду не работаешь на Грогара? Ты решил принять сторону тех ничтожных созданий, которые ради гармонии уничтожат любое проявление раздора? Играть в дружбу с теми, кто нагло пользуется твоими знаниями и силой, держат рядом лишь потому, что боятся тебя? — Мне очень жаль, что вы двое столкнулись с этим. — Дискорд сложил вместе лапы на груди. — Но что бы там ни было, это не оправдывает всего, что вы успели сделать. К вашему несчастью, но я не работаю ни на Грогара, ни на Селестию, ни на любого другого пони. — Хах, рано или поздно и ты посмотришь издалека на свой дом, — ненадолго гиппогриф посмотрел в окно, откуда едва виднелась гора Арис. — Но как же общая мечта всех исследователей? Не важно, кем были Грогар и Гасти - мы восхищались их силой и умениями. И теперь, когда один из этих столпов объявился - ты предаешь свою магию тем, что больше не видишь того могущества и силы? — Он подлетел ближе к драконикусу, смотря прямо в глаза. — Плевать на друзей, врагов или твоё прошлое - мы можем воплотить свои мечты и идеалы, можем узнать ещё больше, чем знаем сейчас. Разве не этого ли стоит хотеть исполнить? Чего же ты сам хочешь, Дискорд? — Я бы хотел, чтобы Свирл тогда отказался от боя. — От его слов Аварус дернулся назад в неком шоке, но теперь не прятал этого столь быстро, а Дискорд нагнулся вперед к нему, чтобы посмотреть в глаза еще раз. — Чтобы тебе позволили остаться на родине хотя бы на день подольше. — После этого он наклонил голову вбок, говоря уже сразу для двух: — Чтобы ваши сородичи вас не прогнали. Чтобы Кайзар и остальные принуждали нас к общению друг с другом. Я хотел бы сам всё понять раньше, чтобы вы не убеждали себя, что ваши достижения - бессмыслица. Мы могли бы вместе многое сделать: могли бы поддержать тебя, Аварус, поговорить о простом с тобой, Сендак, а Грифонстоун стал бы лучше и без идола во плоти. Если бы мы все поняли раньше всю эту западню, то могли бы стать друзьями! — Перестань уже говорить об этой ванильной глупости! — Аварус довольно резко прервал его, закатив глаза. — Твоя жалость отдаётся у меня тошнотой в горле. Как жаль, я бы никогда не подумал, что ты превратишься в это… Если это только и вправду ты, Дискорд?    Драконикус вопросительно посмотрел на него, подняв одну бровь. Он считает его самозванцем? Как глупо, они столько раз виделись и разговаривали, а этот гиппогриф не может принять фактов. Но небольшой страх появился в горле драконикуса, он вспомнил последние слова Аваруса перед тем, как больше не видел его. — Сендак, что насчёт тебя? — спросил его гиппогриф, даже не поворачиваясь. — Мне уже давно надоело сидеть здесь и каждый раз ждать, когда меня спросят о моих новых заключениях и попросят показать. Грогару, как и здешним, я нужен лишь в качестве моих способностей, так что мне плевать, где находиться, но мне уже докучает рассматривание трещин в этой камере. — И не постыдишься принять от меня помощь? — с ухмылкой развернулся к нему Аварус. — Утопающему бросают спасательный круг, а он от него отталкивается? Я не так глуп.    Гиппогриф выставил свою лапу в его сторону, с мягкой притворной улыбкой извращая оковы кентавра. Они стекли вниз, поначалу превращаясь во что-то вязкое и густое, которое позже стало обычной водой. Да, этот гиппогриф многого достиг в этой магии после того, как драконикус видел его в последний раз, а это было около тысячи лет назад.    Находясь в камне, Дискорду, как и Сендаку, пришлось усиливать то, что он мог делать, находясь полностью неподвижным: его чувствительность баланса, нарушение магического равновесия распространилось дальше Эквестрии, однако чёткие точки проявления нарушений он продолжал отслеживать лишь в этой стране, а дальше у него сил не было. К тому же, после двухсот лет он научился астрально выходить из камня с возможностью лишь наблюдения за миром, но также не мог уходить дальше Эквестрии. Он понятия не имел, что происходило вне этой страны, что происходило с этими двумя оставшимися.    Сендак поднялся, начиная разминать свои плечи, а потом и когти. Было слышно, как его кости хрустят после столь долгого пребывания в таком положении, но ему подобное было не страшно, он же не простой единорог среднего уровня. — Интересно, должен ли я это как-то остановить? — задал вопрос Дискорд, смотря на это освобождение. — А ты попробуй, коли сил справиться с нами у тебя хватит, — ответил ему Аварус. — У нас тут у каждого есть зуб на тебя.    В этом он был прав - сейчас не лучшее положение для пафосных и провоцирующих речей. К тому же Дискорд всегда предпочитал избегать драки, даже когда дело уже доходило до нее. Их глаза, полные ненависти к нему, к правителям, к миру, уставились на его душу. Это был его последний шанс согласиться с их мнением и примкнуть к Грогару... Назад. Нет, он больше в этот страшный кошмар никогда не вернется. Но также это был и их последний шанс на выбор: остаться в темноте или вернуться к свету. — Послушайте, вы злитесь на то, что от вас отвернулись и начали бояться, - я вас прекрасно понимаю в этом. Но сейчас вдвоем вы совершаете ошибку. — Дискорд все же решился поговорить с ними об этом: — Утопание в ненависти - это заранее проклятый путь: если вы все хоть раз ступите на него, то не вернетесь без помощи других. Ваши ошибки в пучине ненависти потянут на дно черной, как смоль, бездны. С каждым новым потоком вы погрузитесь в эту кромешную темноту, чьей конечной целью является страх и страдание. Покров темноты раздора заставит вас сойти с ума, а потом вы больше не увидите пути назад и в своих деяниях станете винить всех вокруг, потому что по-другому больше не сможете оправдаться. Эта сила будет мучить вас до конца, пока вы не усохнете от нее, пока крик в ее темноту не отзовется молчанием и не наступит апатия с полным отсутствием понимания вашего существования. — Надо же, а ты тоже смотришь на других с высока, — странно подметил Аварус, от чего у Дискорда щелкнуло плохое предчувствие о том его «доводе». — Мы все здесь были на той стороне, которую сейчас избрал ты, и куда же нас это привело? — Он развел лапами. — Хотя, с кем я разговариваю? С ванильным и весьма наивным драконикусом, который ничего не знает о нас. Поэтому я расскажу тебе: когда от нас отвернулась гармония, то остался лишь второй путь. В отличие от первого, он действительно предоставит тебе то, что ты хочешь. И ты прав, что этот путь весьма извилист, но в этой темноте прекрасно виден финал. В ней всё просто: одолеешь врагов - значит, именно ты занимаешь пьедестал силы, а потом делаешь из страха уважение. Можешь нас презирать: мы вернем то, что у нас украли давным-давно. Наконец-то наша цель оправдана и принадлежит нам, и только сражаясь, ее можно достичь. Нас всех здесь заставили забыть, что такое долг и дружба, а затем в угоду своего выживания пришлось откинуть сомнения, а все свои недостатки обуздать. Ну а ты…    Его морда скривилась в очень сильной брезгливости, он даже не стал договаривать, на нем всё и так читалось. Он прекрасно представлял, с кем говорит, и передавал свое отношение к нему. Только Сендак непонимающе переводил взгляд на двух своих знакомых. — Вы двое просто… — драконикус вздохнул, прислоняя лапу к голове. — Как жаль, что я не знаю, как вам всем помочь. Как я могу вас убедить, что еще не все потеряно? — Настало время вернуться всей боли и страданиям, которые нас заставили пережить те, кому мы доверяли и служили. Поэтому, если не хочешь присоединиться или погибнуть под градом ненависти, то уйди с дороги, уступи нам, — ответил ему Аварус. — Почему всё это время должны были страдать мы, а сейчас уступать тем, кто отбросил нас в сторону? Упускать истинный шанс вернуться назад ради того, чтобы потом снова быть брошенным? — Аварус, Сендак, прошу, остыньте: придите в себя, вы сходите с ума. Это всё было тысячу лет назад - хватит дергать эти обиды. Уступите, признание ошибок - это единственный путь к спасению себя и других. Сейчас настало время раз и навсегда выбирать себе судьбу. — Тебе легко говорить об этом: тебя всегда простят. Твоей удачливости завидуешь, Дискорд. — Аварус произнес это чрезвычайно тихо, отчего драконикус напрягся. — Говоришь, Гасти спасла тебя, когда ты оказался в образе скота? Видимо, очень выборочно она этим занимается. Даже само воплощение гармонии махнуло на меня своим копытом, и почему же сейчас я должен подчиниться ей? Сколько уже лет прошло с тех пор, как я ношу на себе эти две печати, но в столь открытом и большом мире я не нашел свободы. Знал бы ты, как было тяжело бороться с этими мыслями, а сейчас ты предлагаешь мне выбросить всю боль, что я испытал когда-то. Мне уже поздно думать: нет пути назад.    Он говорил за себя, но всё это можно было приписать и Сендаку, оттого он молча стоял. Их холодный взгляд пронзил тело Дискорда насквозь, а образ дорисовал определенную фигуру. И всё же они не сравнятся с Первым: они лишь жалкая пародия на него, но предоставляют большую опасность из-за этого. Их мотивы собственные, а действиями двигают эмоции. Здесь и сейчас они сделали свой выбор, как и Дискорд когда-то. Может, он не умеет так красиво говорить, как Великая Гасти? А может, всё дело в собственных амбициях? Дискорд серьезно сузил свои брови, глаза его зажглись пламенем, став по-настоящему хищными. Он также сделал свой выбор. — Тогда мы еще встретимся, Аварус, Сендак…    Наверняка королевские стражники были удивлены, когда стена их придворной тюрьмы развалилась от грохота и взрыва. Дым в воздухе не дал скрыть две похожие прямые фигуры. Все же столкновение произошло, но не Дискорд напал на Аваруса, а наоборот. Драконикус защитился от его магии, скрестив лапы, а поток волшебства следом пропустил, словно нить, уводя ее вбок, превращая в музыку.    Аварус появился перед его мордой, замахнувшись лапой. Физическое воздействие? Дискорд прихватил ее, прижав лапами к телу, развернув гиппогрифа, блокируя его хвостом и задними конечностями. Ладно, физически - так физически. На огромной скорости драконикус полетел с ним вниз, приземлившись на землю с такой силой, что там остался кратер. Они оба лежали, но Дискорд блокировал гиппогрифа, имея возможность сломать Аварусу шею и правую лапу.    Сендак наконец выпрыгнул со второго этажа, из-за чего Дискорд обратил на него внимание. Свою лапу Аварус пытался выдернуть, но драконикус держал ее, тогда гиппогриф немного повращал ей и смог немного развернуть, едва схватив Дискорда за шерсть. Резкая боль пронзила драконикуса, а силы начали покидать его, отчего конечности ослабли, и Аварус вырвал свою лапу, подняв ее немного выше, а потом быстро опустил со всем весом, сильно ударив по солнечному сплетению. После такого гиппогриф легко поднялся, подобное было бы для Дискорда мелочью, но магия по какой-то причине медленно протекала по его велению. Не успел он опомниться, как Аварус набросился на него, и, хоть драконикус попытался просто встать, гиппогриф схватил его за голову, стукнув назад об землю, и сел сверху.    Дискорд схватил уже придавившую лапу гиппогрифа своими, пытаясь оторвать ее, но не мог. Он вновь почувствовал боль и, когда Сендак подошел ближе, едва проговорил, глядя на Аваруса: — Ты нарушаешь поток моей магии? — Долго же ты не мог этого понять, — ухмыльнулся тот в ответ.    Этот гиппогриф отлично овладел мастерством сеять раздор, и как же смешно, что теперь это обращено против него. Нужно его отодрать от себя, но, используя магию, Дискорд лишь вредил себе, а лапы ослабевали под таким натиском. В конце концов, его тело расслабилось, и лапы упали в разные стороны. — Вот теперь и узнаем, подделка ты или нет! — крикнул ему гиппогриф.    Он сразу получил по шее и голове не своим хвостом, что отбросил его ближе к Сендаку. Он поднялся быстрее, чем Дискорд, который лишь привстал. Аваруса нельзя пускать в ближний бой - это драконикус уже понял. Он попытался использовать магию сейчас, но боль отозвалась в его теле, а рвотные позывы вытащили из него жгучий желтый остаток. Магия блокирована полностью, с огромными нарушениями, отдаваясь в теле болью и готовностью вспыхнуть пламенем в любой момент. Он поднялся, думая над путями отхода, которых уже и не было, но ему повезло, что они сражались не в глуши. — Эй, вы там!...    Приближающаяся свора кентавров и горгулий заставила обратить этих трех на себя внимание. Среди них был и правитель этих земель, что было достаточно плохо лично для Сендака. — Ой, я перестарался, — признал Аварус. — Побаиваешься? — спросил Сендак. — Ты думаешь, я хочу проверять, сможет ли Ворак отнять у меня магию? — Гиппогриф развернулся к Дискорду. — Еще встретимся.    Своеобразным прощанием он телепортировал его и кентавра с глаз драконикуса очень быстро. Они направились, скорее всего, к Грогару, но куда именно? Дискорд выплюнул еще один сгусток жжёной желчи, осознавая свое положение. Но волноваться сейчас ему мало есть о чем, разве что о своих друзьях, ведь теперь вернуться он не мог. Кентавры и горгульи достигли его, сразу узнав, но только один из них позвал его: — Дискорд? — Привет, Ворак. Давно не виделись! — Драконикус вновь закрыл рот лапой, сдерживая новый позыв. — Странный способ зайти на огонек, да? — Что здесь произошло? Сендак на свободе? — продолжил кентавр, на что получил одобрительный наклон головы. — Как? И что за?.. — Я объясню тебе позже, хорошо? Я сейчас в своей худшей форме, — признал драконикус. — Я займу какую-нибудь комнату? Скажем… На неделю? — Неделя? Даже с вечным хранилищем тебе ждать столько? — А причем тут оно? Мою магию ведь удалили оттуда. — Вообще-то… Нет.    Такому ответу Дискорд удивился, опустив лапу. Само по себе это хранилище известно было не всем, как и его местоположение менялось изо дня в день. Оно немного подстраивалось под магию каждого правителя, что входил в совет королей, позволяя им заходить во многие места с защитной магией. — Погоди, то есть, формально, — начинал понимать драконикус, — я все еще считаюсь правителем Эквестрии? — Тебя решили не удалять, поскольку ты сидел в камне, а потом ты вовсе… — То есть, фактически, у меня есть немного власти? — перебил Дискорд его. — Я могу свободно прийти на совет королей? Я даже могу связаться с любым правителем, входящим в этот совет? — Да, как и раньше, — ответил ему Ворак. — Надо будет удалить тебя. — Я даже могу зайти в Тартар, устроить заключенным вечеринку, и мне даже выговора не будет? Надо сделать так на следующей неделе, — запомнил он для себя. — Я точно выдвину решение удалить тебя… — Спасибо, что сказал, а теперь, — Он вновь сдержал рвотный порыв лапой. — что там по поводу комнаты? Я могу занять ее уже на три дня? — Конечно, и всегда пожалуйста, по моей старой памяти.    Ворак попросил проводить его и не лезть в течение стольких дней, сколько ему будет нужно. Все же он помнил то, что Дискорд помог распознать им Сендака, а еще не стал поднимать конфликт из-за похищенного единорога. Можно даже сказать, что во время его правления Ворак являлся его неким союзником, по большей части из-за него драконикус закрепился там, где права на власть вовсе не имел.    Чтобы войти в совет королей, много чего нужно: наполовину Дискорд пришел на всё готовое, а вторую половину неосознанно выполнял сам по себе. Всё же его магия никаким образом не мешала пони в развитии, а также не причиняла им боли, создавая лишь неприятные первые впечатления на глаз.    Драконикус в одиночестве опустился на кровать, не обращая внимания на солнце, что припекало через стекло. В пустыне наверняка сейчас еще хуже. Лишь бы его друзья не встретили Аваруса: связываться с ним всегда было опасно, но с тех пор, как его изгнали с горы Арис, он стал еще опаснее, как и Сендак. Грогар никогда не любил сотрудничать с кем-либо, так что оставалось догадываться, зачем ему остальные. Быть может, он сам не хочет оставлять их без присмотра, боясь того, что они могут устроить?    Дискорд опустил голову назад, закрыв глаза. Он мог описать чувственность нарушения равновесия как глубокий океан, в который он постепенно погружался глубже, в котором у него была возможность дышать. Чем глубже он тонул в нем, тем сильнее проявлялась его чувствительность, а также темнее становилось сознание. Страх темноты он давно пересилил, а вот страх потери сознания - нет. И как это можно пересилить? Нужно быть настоящим безумцем для этого. Но безумцем ли, если он сам таким является? Его так называли, но безумие - вещь субъективная, каждый видит безумие в другом. Кто-то считал Свирла безумным, кто-то Грогара, кто-то Гасти. А для Дискорда оплотом безумия является Первый драконикус.    С чувством равновесия ему легко было установить связь с тем кристаллом, который служил некой регистрацией королей. Он не забирал их магию, а лишь запоминал ее, служа неким оплотом сохранения, чтобы в случае чрезвычайных ситуаций служить неким катализатором, а также ключом во многие места, как Тартар.    Треск магии на всем теле раздался в ушах Дискорда. Ему действительно предстоит так сидеть три дня, но по сравнению с сидением в камне - это ничто. Правда, сейчас он не может создать даже свою астральную проекцию, чтобы хоть понаблюдать за миром. А стоило ли оно того? Даже если и смог бы он астрально найти остальных в пустыне, то никаким образом помочь был бы не в силах. Он не сомневался, что Аварус легко найдет их, поэтому надежда была лишь на то, что Твайлайт телепортацией сбежит от него назад в Эквестрию или используют силу элементов.    Очень медленно он восстанавливал себе поток, а открыв глаза, чтобы посмотреть в зеркало напротив, увидел, как лишь спустя минуту его отражение подняло голову...

***

   Случилось ли то, что он ожидал? И да, и нет. У Аваруса были свои планы на предстоящие дни, которые прошли успешно. На самом деле, он был рад уже заранее, даже если не смог бы подружиться с пони, он узнал, что был прав насчет Дискода. Когда гиппогриф переместил себя и Сендака к Грогару, у них состоялся разговор с неприятной атмосферой, но все же в качестве своей оплаты он пожелал узнать секрет, о котором догадался давно.    А теперь и все остальное пришло к наилучшему финалу: помимо его долгого, изнурительного и кукловодского плана по отмщению горе Арис, он также заполучил в свои когти героев Эквестрии, а с ними и принцессу Дружбы. Однако не только это радовало его, было еще два момента, а все они были связаны с принцессой Скайстар. Помимо того, что он смог таким образом внести боль утраты в королевскую семью, но также смог вернуть себе магию, что давно утратил. Волшебство девчонки было ему неинтересно: ничего в нем особенного не было, тем более она не могла даже постоять за себя. Только одно являлось исключением, что привлекло Аваруса: он помнил, что члены королевской семьи без обращения к жемчужине могли свободно переходить границы между землей и морем - это и было ему нужно. Как гиппогриф с магией, но все же простой служащий, он не мог владеть этим на подсознательном уровне и утратил такую возможность, когда покинул дом.    Но спустя столько лет эта сила вернулась к нему, чему он нескрываемо был рад, смотря тогда на Скайстар. У каждой расы есть свои особенности, и если кентавры могли забирать магию в случае нарастания своих сил, то другим нужно было разрешение. Аварус всегда умел убеждать, к тому же надломить неокрепшего правителя для него было легко, пока рядом не было других. Однако и насчет посторонних он не переживал, сразу заставив их пойти спать, накладывая сонное заклинание, оставшись с ней наедине.    Ему также лучше было бы, чтобы никто ничего не услышал, поэтому он окутал пространство вне палаток еще одним барьером на тот момент, чтобы никто не слышал и не видел его и принцессу его родины.    Скайстар ничего не заметила, она была слишком юна, чтобы уследить за его магией. Они разговорились о горе Арис, а потом Аварус рассказал ей о других странах, где он был, что удивительное видел. Он дал надежду, которую потом решил забрать назад. — Как же хорошо, что Вы с нами, господин Аварус, — проговорила Скайстар. — Пока Вы живы, за судьбу горы Арис можно не переживать. — Знаете, меня кое-что все же беспокоит, — ответил он. — И что же? — Мы имеем дело с теми, кто способен забирать магию других существ, а здесь у нас два единорога и два гиппогрифа, владеющих магией. Не исключено, что Король Шторм использует наработки на основе силы поглощения магии кентавров, раз уж они забрали магию королевства зебр, — начал Аварус гнуть свою линию. — С теми, кто способен красть магию, сражаться крайне тяжело, особенно пока они ее собирают. — Да, я понимаю. — Из весьма тоскливого состояния, в которое он ее вогнал, у Скайстар вдруг появилась слабая улыбка: — Но Вы ведь с нами, господин Аварус. — Боюсь, даже я не способен на совершение чуда: сделать огрехи и ошибки тоже в состоянии. И уж не знаю, смогу ли я справиться с теми, кто уже собрал в себе много магии других королевств, а уж тем более если заберет магию аликорна и гиппогрифов. К тому же… Скажите, раз Вы королевских кровей, то в Вас присутствует и частичка силы жемчужины? Чтобы была возможность перемещаться между надводным и подводным королевством, я прав? — Да, в этом Вы правы. — Я побаиваюсь, что секреты горы Арис могут перейти ее недоброжелателям.    Треск костра раздался в их ушах, но Аварус не переставал смотреть на Скайстар, которая отвела взгляд на свои копыта. — Что вы имеете ввиду? — спросила она.    Аварус поднялся на свои лапы, продолжая смотреть на нее смягчающим взглядом, с некой тоской и надеждой, пробирая ее до глубины души. Выдохнув, словно с тяжестью собираясь с этими словами, он положил лапу на свою грудь, снова открывая клюв: — Я бы предпочел сделать так же, как сделали принцессы Эквестрии при угрозе со стороны Тирека, - это передача магии в одно существо. — Вы?.. — Скайстар, ожидаемо напугавшись намека, едва отлетела с места — Это позволяет обеспечить большую ее сохранность и дать в распоряжение тому, кто лучше ее понимает. Столь мудрое решение обеспечивает много безопасности и предоставляет больше силы одному. — Вы хотите… — она все же замешкалась. — Чтобы я отдала Вам магию? — Да, именно так, — признал он прямо. — Я... — отлетела принцесса немного назад. — Я не знаю… Магия была со мной всю жизнь, и я… — О, моя будущая королева, я понимаю Ваше волнение, ведь и я такой же, как Вы. — Аварус так же распахнул крылья, подлетев немного выше. — Когда-то меня считали величайшим на горе Арис, я защищал ее всем сердцем и душой. И поверь, даже после стольких лет я до сих пор служу ее Величеству и моим сородичам.    Он больше не обращался к ней с уважением, чтобы закрепить себя перед ней как равного, как друга. Он прекрасно лгал перед ней с чистыми глазами, с иллюзией открытой души. — Я изучал все это время магию других народов, — продолжил Аварус. — Как и у тебя, я признал в себе этот дар с измальства. И, конечно же, сейчас я колдую и для защиты тех, кто не может сам физически справиться со всем. В мире множество существ, которым я помог избавиться от беды: кто-то был смертельно болен, кто-то задолжал кредиторам множество монет. Как же мог такой великий маг, как я, отказать им? Столь несчастные и бедные души сами ко мне приходили за помощью, а я отводил им все беды по одному щелчку. — Он щелкнул для вида когтями. — Я всегда помогу страдающим, ведь на то и была мне дана сила. Ты должна это понимать, как такой же гиппогриф, как и я. — Ну, я не знаю… — отлетела Скайстар подальше. — Послушай, условия у нас такие: ты отдашь мне магию, и с ней я остановлю армию Короля Шторма, защитив гору Арис. А заодно ты сможешь вернуться домой с новостями для своей матери. — Но ведь мы не кентавры и не пони, что изначально магические существа, — ответила ему Скайстар. — Если я отдам вам мою магию, то она смешается с Вашей и… Я больше не смогу вернуть ее. — Так и есть, только если я не захочу отдать свою. — Аварус, якобы опечаленно, опустил голову на кулак. — Но для защиты своей родины всегда следует сделать сложный выбор - это бремя королевских обязанностей. — Он двинулся к ней ближе. — Решайтесь, принцесса Скайстар. Этим Вы спасете множество своих подданных. — Но как же я тогда?.. — не смогла она договорить. — Но я ведь не забираю Вашу личность. Вы просто очаровательный друг, — вновь перешел он на уважение, чтобы поднять ее личность выше. — И не стоит забывать про такую магию, как сила дружбы, спросите принцессу Твайлайт. — Но я… — Хотите, как и я, посмотреть мир? Что ж, я расскажу вам секрет. — Аварус отлетел назад, паря на другой стороне костра. — Мне хорошо известно, что любое существо на свете немного побаивается волшебников вроде нас. А принцессе гиппогрифов гораздо лучше будет быть без магии: к чему ей колдовство в королевстве тех, кто не владеет им? — Походная сумка подлетела к нему, и Аварус достал оттуда порошок и кинул в пламя, которое немного вспыхнуло. — Расы, что не используют волшебство, недолюбливают их носителей. Для них простые существа - это бриллиант высокого качества. — Из сумки он начал бросать в костер что-то еще, из-за чего пламя каждый раз вспыхивало и меняло цвет. — Если гиппогриф без магии - ему проще завести друзей, а всё другое в этом мире - ерунда.    Для Твайлайт такие рассуждения о дружбе было бы слышать неприятно, но ее тут уже не было. А даже если бы принцесса Дружбы была здесь, то не смогла бы понять, сказал он правду или нет. Аварус двинулся к Скайстар, которая теперь порхала на месте, зачарованно и со страхом смотря на костер. — Ну же, моя будущая королева, не глупите: дайте свое добро. — Когда он облетал ее, то бросил из своей лапы магию в её затылок. — Вы магию отдадите не какому-то дракону, а своему великому сородичу.    Скайстар окружили голоса разных гиппогрифов, просящие о помощи, а в мыслях у нее наверняка всплывали липовые кадры развала родины. Она взялась за голову одной лапой, наверняка ощущая боль и давление. Аварус же бросил нечто последнее в пламя, сделав его идеально золотым и большим, легко сунув туда лапу. — Давай же! Ужасное и несчастное бремя для души - это правило королевского тона! — Он вытащил из пламени золотой пергамент, поднеся его Скайстар, и, оставив в воздухе, создав также перо и, немного порезав ей лапу, обмакнул острый кончик в ее кровь. — Нова сделала много сложных решений, дабы защитить своих подданных, теперь и твоя очередь внести свой вклад. Переступи через гордость и подпиши договор, он основан на способности передавать магию, которой владеют кентавры. Силе магии будет находиться лучше у меня… — Скайстар схватилась за голову двумя лапами, закрывая глаза от боли, слыша плач своей матери вдалеке. — Ну же, моя будущая королева, выполни долг: успокой подданных, которым уготована участь хуже смерти.    Под боль в голове принцесса резко схватила окровавленное перо, расписавшись изящно одной лапой на переливающемся золотом договоре, и Аварус сразу притянул его к себе, отдав пламени назад, что вспыхнуло зеленым свечением высоко в небо, сопровождаемое хищной улыбкой гиппогрифа. Тогда Скайстар отпустили боль и шум в голове, поэтому она вновь с полной ясностью в глазах посмотрела на Аваруса, что был по другую сторону костра, с протянутыми к нему лапами. — Сочащаяся чаща темноты, надменное знамя безумца, выползи, свяжи, оцепеней, нарушь свой давний сон, — говорил Аварус, а пламя сначала приобрело голубой оттенок, а потом болотно зеленый. — Тридцать шесть градусов подчинены алчного желания цвета бронзы. Семьдесят две пары иллюзий, тринадцать пар охотничьих горнов. Правая лапа обезьяны хватает звезду! Сними и поймай всё движимое, магию в договоре мне отдай! — Само пламя превратилось в магию, из которой вылезла длинная костлявая лапа. — Колдуйте, принцесса.    Выставив лапы перед собой, Скайстар принялась превращать энергию в полупрозрачное облако, магия начала заполнять пространство между ними, кристально чистое волшебство, походившее на белый пух, так красиво искрящий своим отражением. Та лапа из магии потянулась к этому белому пуху, аккуратно схватив его кончиками когтей, вытягивая магию по ниточке из Скайстар, когда подносила ее к Аварусу. — Вот так, продолжайте, — попросил гиппогриф.    Уже будучи близко к нему, ниточки вышли из Скайстар полностью, и гиппогриф рухнула от внезапной усталости на землю, а Аварус притянул к себе эту магию, поглотив ее своим телом. Свет прошел через все его тело, показав те оранжевые линии, что образовывали на нем печать, а вместе с ним показалось точно такое же бирюзовое переплетение, замыкая гиппогрифа в точно такую же печать.    Ему нужно было от этой магии лишь одно, и, подняв лапу с нескрываемой улыбкой до ушей, он превратил её в паланик. Вот она - магия перевоплощения гиппогрифов. Сила, позволяющая переходить границы двух миров. Он помнил ее, но так давно не использовал. Вернув себя назад, Аварус посмотрел на Скайстар. Так глупо, будучи в ее ситуации он не отдал свою магию. Вот таким Нова хотела его видеть?    Он подлетел к принцессе ближе, поднимая ей голову. Что может быть хуже, чем увидеть своего ребенка мертвым? Увидеть, как сильно он страдает, не быть в состоянии ей помочь! Это осенило его в этот момент, и гипнотическим взглядом он проник в ее сознание, начиная ломать его на части.    Сколько всего произошло за эти дни! Сколько он смог добиться за эти года: маленькими шагами, смело приближаясь к своему объекту мести. Он наблюдал из того самого окна за отправляющимися туда дирижаблями и кораблями. Скоро тучи сгустятся над этой горой, скоро вспышки магии будут биться через край. На морде Аваруса появилась столь искренняя улыбка в этом представлении, исходящая из самой его души. Он представлял, как страх наполняет глаза его сородичей, как королева Нова в отчаянии ищет спасение, как они все решаются уйти под воду, думая об этом как о спасении, а не о тюрьме. Большее удовольствие ему приносило воображение эмоций королевы, когда адмирал передаст ей сообщение. И как жаль, что он не сможет увидеть это: смесь удивления, страха, а может, даже печали. Но вспомнит ли она вообще его имя? Он уже знал ее сценарий действий, о котором не поведал адмиралу, так что отступление гиппогрифов станет для нее сюрпризом, но то уже не его забота. — Чего ты так заулыбался? — грубо спросила Рейнбоу Деш. — Просто этот день идеален: я мечтал о нем с тех самых пор, как меня прогнали с горы. — Аварус не услышал ответного «И правильно сделали!», поставив лапы на подоконник, максимально высунувшись в направлении старого дома. — Их мир столкнется с тем, кого породил, и во спасение они запрут сами себя. Очень скоро Нова вспомнит, с чего именно начались ее несчастья!    Он высунулся еще сильнее, счастливо смотря за горизонт, словно пытаясь дотянуться до своего счастья. Твайлайт в это время сделала два шага, вставая за девочками. Ее магия не смогла проломить этот барьер, она здесь бессильна, но, может, нечто другое поможет ей? Хоть и в уме, но она могла бы попытаться перевести заклинания - у нее нет другого выхода.    Доставая из сумки сводки, друзья сразу их заметили и попытались загородить аликорна, чтобы Аварус не увидел пони, когда развернется. Твайлайт, украдкой смотря на гиппогрифа, раскрыла сводки, тихо начиная листать страницы. Она не знает здешних заклинаний, но, может, хоть одно наугад она… Точно! То заклинание, что она использовала из этой книги пару раз, которое она уже перевела! Но сработает ли оно на магии, ведь до этого она задевала лишь физические явления?    Она убрала сводки назад, ведь на случай, если не получится, и Аварус развернется к ним, то он ничего не увидит. На его взгляд, слишком самоуверенно не забрать у них вещи, видимо, он сильно верит в себя, но оно и понятно, почему. Твайлайт направила рог в одну точку, сосредотачивая магию на роге. Давай, Первый драконикус, помоги!    Барьер затрещал под напором этого заклинания, он начал искриться, пропадая и снова появляясь. Аварус развернулся на подобное, с интересом наблюдая за этим, но не предпринимая никаких действий. Твайлайт напряглась настолько, что у нее скрипнули зубы, но надо было еще поднажать, однако… Без сил она отпустила магию, а барьер остался на месте. Аликорн опустила голову с тяжелым дыханием, а из ее рога шел дымок. — Впечатляюще, еще годик тренировок, — начал разворачиваться Аварус назад. — Как я и говорил: тебе следует бежать из Эквестрии, пока не поздно.    Он вновь посмотрел в окно, пока Твайлайт успокаивала дыхание. Друзья хотели поддержать ее, но то было не нужно, ведь она тут же вспомнила слова Грогара: на какой-то странице есть улучшенное заклинание с большей силой, нужно лишь направить темноту на сводки. Аликорн снова отошла за друзей, доставая их, но когда темнота наполнила ее рог, то гиппогриф резко развернулся с поднятой лапой. Видимо, он почувствовал шкурой эту магию, и так же быстро сводки телепортировались к нему в когти.    Аварус и сам не понял этого, а Твайлайт испытала полное отчаяние, прочувствовав онемение на всем теле. Только не это… — Не читай!    Она совсем забыла о барьере, который, как стенка, не дал ей пройти, оттого аликорн врезалась в него с разбегу. Аварус же, немного еще постояв в раздумьях, видимо, сам не понимая, что его тело на автомате телепортировало к нему, все же открыл изучающим взглядом сводки. То, чего боялся Дискорд, о чем он попросил Твайлайт, случилось, и всё по ее вине. — Что это? - Гиппогриф заметил мелкие слова на обороте.    Создав лупу, он едва вслух прочитал, что там было написано, раздавшись тихим смехом. Этот смех не прекращался, когда он начал листать страницы, пока Твайлайт умоляюще, в отчаянии смотрела на это, словно подобное могло помочь. — О, вот и про то, когда не следует очищать тычинку, — нашел гиппогриф знакомое ему, искоса посмотрев на еще более угнетенную пони, начиная листать дальше. — А заклинания этот эгоист писал? — Перелистнув всего страницу, он добавил: — Писал, конечно, кто бы сомневался.    Он вставил лапу на окно, смотря в сводки на первое заклинание там. Ему не нужно было переводить магию на другую систему, ведь его область так же затрагивала всё тело, а не отдельную часть, как у единорогов. Увидев в третий раз проявление того же заклинания, что быстро улетело вдаль, Аварус сначала тихо посмеялся, а потом разразился дичайше громким смехом, который только мог у него быть. Запрокинув голову, закрыв глаза, он смеялся безумно, но недолго. Иногда он прерывался, но смех снова накатывал на него. В один момент, сделав вздох с последним смехом, он раскрыл свои глаза и проговорил: — Я даже не знаю, над чем смеяться первым. — Аварус рывком вернул голову в изначальное положение, вновь листая сводки. — Пожалуй, над чем-то этот драконикус действительно работал в свое время. Спустя столько лет видеть его исследования весьма смешно.    Он взглянул на Твайлайт, но не как раньше, с некой долей пренебрежения и надменности, которые раньше они в нем не видели. Он смотрел на неё некоторое время и потом вновь направил взгляд в сводки.Выделенный текст отредактирован — Забудь, о чем я говорил. — Что? — не поняла она. — О твоей силе, о том, что тебе лучше уходить из страны - это даже смешнее, чем вот это. — Он прикрыл сводки, положив коготь между страниц, поднимая их выше. — У тебя всё время были его записи, а я, дурак, начал побаиваться тебя. Думал, что произошло явление второго Стар Свирла. — Отдай мне сводки, или я!.. — Или ты что? — прервал он её. — Что же ты мне сделаешь такого? Признай: все твои достижения лишь в этой книжонке, а также в книгах других великих волшебников. У тебя нет ни силы, ни ума, ни способностей... — Это не правда! — крикнула она. — И ты даже не знаешь меня, чтобы так говорить! Я… — Тебя бы растоптали, ты бы не смогла стать Исследователем, — вновь прервал её Аварус. — Не знаю, с чего это вдруг Дискорд решил пошутить на эту тему, но убедил он тебя в этом отлично. Даже он большего стоит, чем ты. — Замолчи! — Он бы уже давно выбрался, а всё потому, что умеет управлять знаниями, что получил от других, — не прекращал тот. — Не восхищайся собой и не думай, что знаешь магию столь прекрасно и сильно. Встать на ровень со мной и другими ты не сможешь. Ты не смогла бы стать Исследователем - даже не надейся. — Замолчи! — повторила Твайлайт разозлившись. — Ты не смеешь судить в чём-то других. Судить в том, что им нравится! Называешь себя могущественным Исследователем, но мудрость ты так и не приобрёл! — Похоже, ты не очень хорошо понимаешь, о ком мы говорим. Неужели Дискорд даже не упоминал обо мне и других? В его глазах мы ничего не стоим? Но я не вижу смысла рассказывать о мёртвых. — Не очень-то хочется от тебя что-то слышать, — ответила ему уже Рейнбоу Деш. — И ты уже это прекрасно сделал ранее… — Да, точно, я говорил о них, но не о том, чем они заслужили свои звания. Не поведовал, чего они достигли в своём деле, — играючи он перебрасывал сводки с одной лапы на другую. — Ладно, так и быть, расскажу тебе о тех, кто ещё остался жив или же предположительно ещё жив. — И ты снова нам наврешь, — ответила Эпплджек. — А слышать подобное мы не желаем. — Уверены, это ведь касается и вашего друга? — задал он риторический вопрос. — Вы и вправду не представляете, что это была за организация? За всё время в ней было всего десять… — Аварус замолчал ненадолго, а потом поправил себя: — Нет, одиннадцать существ, которые были с рождения разбросаны по миру. Даже в одиночестве каждый из них мог подмять другую или свою страну под себя, именно поэтому за нами и решили провести контроль, загребая всех в одну лодку. На своëм пути у всех нас было много противников твоего уровня, принцесса Твайлайт, но, если быть точнее, то мы таких просто стирали в порошок.    Они не знали, что теперь ему можно было ответить. Одни просто не могли подобрать слов, а Твайлайт боролась со своим любопытством. Аварус опустил лапы со сводками, начиная перечисление его живых коллег: — Первый, кажется, так он себя называет, он был воспитан по другому, — услышав знакомое прозвище, Твайлайт дернула ушами. — Если думаешь, что я высокомерен, то ты просто ещё не видела его: он точно считает себя на порядок всех выше. Он больше нас всех любил магию, и эти сводки доказывают подобное его отношение. Похоже, что всю свою жизнь, каждое её мгновение, он потратил на изучение раздора, способах его проявления и воздействия. Поэтому он и выходил к нашим действиям таким дотошным. Его нельзя было не недооценивать, но теперь мне интересно, писал ли он что-то в сводках о своих пустых глазах? Я так и не смог разгадать их силу и трюк.    Твайлайт не очень понимала, что и о чем именно он говорит, но её челюсть дрогнула от этого. Первый. Он знал его? Более того, он действительно может быть жив? — Так, вспомнил одного драконикуса, то переходи к другому, да? — продолжил Аварус, как ни в чем не бывало. — Не важно, какое было время, место или действие: Дискорд даже для нас оставался незаметен. Ему помог сильно Стар Свирл, преподав много уроков о том, как влиться в мир пони, как стать тем, кого нельзя будет распознать в другом существе. Про него ходили слухи, как про Исследователя, которого в толпе было никогда не видно. И я повторюсь: «Все знали его имя, но понятия не имели, кто он».    Про него он рассказал удивительно мало, но это можно было списать на то, что Аварус уже говорил о нем ранее. Но странное было ощущение, будто он сделал рассказы об этих двух вскользь, словно недоговаривая что-то. — Пожалуй, я слишком поспешил, и сначала следовало рассказать о себе, — быстро перестроился он. — И вновь услышать от тебя вранье, — подметила Эпплджек. — Снова наплетешь, что ты верный слуга королевы, любитель защищать слабых? — Может быть, я был таким раньше, но что действительно касается меня, то я взаправду был подчиненным королевы Новы и работал во благо своего народа. Однако в этом мире я превыше всего ценил также и нечто другое, поэтому я никогда бы не обменял свою магию ни на что. Между быть изгнанным с ней или остаться без нее - я выбрал первый вариант. Меня восхваляли и любили, я стал крепким звеном своей страны, но затем моих подвигов начали бояться, и мне предложили выбор. Я выиграл у Стар Свирла в дуэли - и то было моим камнем преткновения. Каким бы он ни был, но победить одного из могущественнейших единорогов того времени - все равно, что показать себя большей опасностью. Но, как я и говорил, я ни за что не уступлю что-то дорогое моему сердцу ради кого-то другого.    Это совершенно не было похоже на то, что Аварус рассказывал о себе ранее, но теперь это больше подходило ему. В такую историю можно было сейчас поверить с большей охотой. Однако Твайлайт напугало другое, как бы это ни было сейчас удивительно, ведь Аварус сам сказал, что это пугает: он одолел в дуэли самого Стар Свирла Бородатого. Правда ли это так? — Но я был далеко не единственным таким. То, что я рассказал вам о Сендаке, является правдой. Пока остальные зельевары играли день за днем в игрушки, Сендак оттачивал свои навыки, стараясь найти лучшие сочетания и решения. Когда-то этот кентавр тоже пользовался уважением в своей стране, а потом, как и я, начал своими знаниями нагонять лишь страх. Его сородичи душили его день за днём. Душили тем, что всем нужны лишь его способности. Знаете игру «Испорченное зелье»? У него попросту не осталось хороших противников, поэтому он перестал получать наслаждение от любимой им когда-то игры. И даже Первый, считавший себя гением и выдающий такое, — Аварус поднял сводки выше, — он проиграл ему больше двадцати раз. Рядом с Сендаком этот оплот развития магии просто путался под ногами. Сендак не смог вынести давления на родине, но даже когда прожил бок о бок с пони целых восемь лет, то лишь улучшил свою хватку. Чаще всего он работал с Морсом и даже спасал Эквестрию от многих бед. Но даже такой кентавр, как он, наткнулся на собственный камень преткновения: в последней игре он проиграл тому, кого вовсе не знал. А затем… Вы уже знаете, что произошло.    Затем произошло то, что он уже рассказывал из жизни Сендака, если то действительно было правдой. Но если Аварус не врёт, то оставался вопрос о том, почему Сендак решил вернуться в страну, откуда уехал из-за давления? — Ладно уж, теперь о тех, чья жизнь на данный момент остаётся под вопросом. Вы ещё не забыли, кто такой Фортис? — задал он вопрос, не получая ответа. — Его даже Исследователи не воспринимали слишком серьёзно, ведь вся его сила была лишь в физическом объекте. Но я не был из тех старперов, что смотрели на него свысока. В конечном счёте, много ли можно встретить грифонов, что в состоянии удержать удар большой Урсы? — Теперь у Твайлайт наконец-то дернулись брови в удивлении. — Он был страшен в небе и на земле, как воплощение идола своей страны. А в ответ на взгляды свысока этот грифон делал вид, как будто не любитель всех этих магических штучек, но на самом деле его удар мог разломать гору.    Он останавливался в диапазоне Фортиса, говоря лишь о силе, не раскрывая все карты, как с Сендаком. Но на самом деле Аварус просто рассказывал, что каждого характеризовало: Первый словно жил для того, чтобы усовершенствовать свою магию, Дискорд оставался незаметен, скрываясь в толпе, что противоречило тому, какой он сейчас, Сендак сложил свои знания и мотивации в целой истории, а о себе он сказал лишь позицию, что не продаст магию ни за что. Твайлайт лишь ради интереса послушала его, решая, что он наконец-то закончил, но потом Аварус начал рассказывать о том, о ком пони и не думала услышать: — А вот Стар Свирлу судьба подарила настоящий талант к магии, выделяя его даже среди таких преисполненных волшебством созданий, как его сородичи. — В ответ на удивление Твайлайт, гиппогриф медленно натянул ухмылку. — Даже среди других волшебных рас вы, пони, являетесь созданиями, которые больше всех склонны к магии. — Он глянул на Эпплджек и Флаттершай, так как они были рядом. — Даже те из вас, кто не преобразует магию, всё равно живут с ней. — О чем ты тут заливаешь? — поинтересовалась уже Рейнбоу Деш. — Ваши метки это доказывают. А также из-за охоты Вендиго на вас земли Эквестрии являлись аномальными даже до правления Императора. — Аномальными? — не поняла пегас. — Ты никогда не задумывалась, почему именно пони двигают светилами? — спросил он в ответ. — Ваша задача - опустить и поднять светило, ведь в диаметральном противоположном друг другу диапазоне вашей страны они попросту останавливаются. Также вам приходится самостоятельно менять времена года, верно? Я уже молчу про то, что большинство магических тварей стекаются к вам. — Это… — Двигать светила дальше положенной точки - ваша задача и давнее соглашение, и даже Дискорд соблюдал его для остальных стран. — Он создал какой-то купол, который накрывал Эквестрию, создавая фальшивое небо? — воодушевилась от этого Пинки, вспомнив, как на территории Эквестрии активно сменялись сутки.    То есть для других этого не было? Остальные существа спокойно проживали день и ночь? В чем тогда фокус? Почему для пони светила менялись через несколько секунд? Пинки верно предположила, может быть, это и был купол, создающий второе небо. Не слишком ли многое знает сам Аварус? Он говорил, что не общался с Дискордом, как тот стал править Эквестрией, да и сам драконикус предупредил их о нем. Он следил за ним? — Не думаю, что у него бы на то, как хватило сил, хотя я и сам не знаю, в чем был фокус с меняющимися только на его территориях светилами… Стой, мне кажется, я отклонился от темы, — подметил сам Аварус. — О Стар Свирле, да? Он носил с собой много талисманов, создавал кучу заклинаний, следил за движениями звёзд, острил свой рог для того, чтобы лучше чувствовать и выделять магию... — Так Стар Свирл жив? — обнадеживающие спросила Твайлайт.    Он говорил лишь о тех, кто был жив или мог считаться живым, поэтому его слова служили для неё неким рычагом к тому, что она может встретить своего кумира. — Возможно, — уже не так уверенно ответил Аварус с ухмылкой. — Уж точно он не мог просто взять и исчезнуть. Каждый из Исследователей считался непобедимым, умирая лишь по собственной инициативе и глупости. Никто из королевств наверняка не мог подумать, что собранные в одну лодку разные существа станут конкурентами и будут сражаться по разные стороны, однако моё уважение не пропадает ни к кому из перечисленных. Любой отдавался полностью, и у них были трюки, что спустя года было невозможно разгадать, в отличие от тебя.    Его укол Твайлайт проглотила, ничего не ответив. Теперь она ожидала услышать от него что-то ещё, но это был тот момент, когда Аварус замолчал. Ему незачем врать сейчас, так что это и вправду могли остаться единственные Исследователи. Если это правда, значит, великий единорог жив и где-то находится. Твайлайт хотела открыть рот, но Рарити опередила её: — Ты говорил, что не знаешь, жива ли королева Аморе? — Ах, да, драгоценная Аморе, я и вправду не знаю, что с ней случилось, — словно вспомнил Аварус, разведя лапами. — Но я точно уверен, что она мертва, и знаю, кто причастен к этому. — Ты говоришь о других, но о себе рассказываешь на удивление мало, — подметила Рейнбоу Деш. — Боишься, что мы узнаем твои слабости? — Знаете ли вы или нет - уже значения не имеет. Для того чтобы работать на рудниках, эти знания бесполезны. Однако они обладают силой поставить на место тех, кто считает себя достойным. — Уж кто бы говорил, — подметила Эпплджек. — Исследователи не были друзьями, поэтому открываться кому-то было глупостью, я и сам не знаю о других много. — Гиппогриф поднял сводки. — Они - доказательства: я понятия не имел, что этот кусок занощества вёл дела исследовательской составляющей. — О Дискорде ты сказал меньше всех, — наконец-то подметила уже Твайлайт. — Мне нечего рассказывать о нём, я его толком не видел в те года. Или вы не слушали меня? Он даже Исследователем считается чисто по блату, сам бы он никогда им не стал. — О чем ты? По какому «блату»? — поинтересовалась Твайлайт, разглядев его последующее удивление. — Что значит, что он бы никогда им не стал?    Аварус поражающе смотрел на них, осознавая одно: они не понимали, кто о чем говорит друг с другом. Однако морда гиппогрифа быстро поменялась на мелькнувший огонёк безумного задора в глазах. — О, я понял: вы не знаете, — он преподнес свои когти к клюву. — Вы не знаете его секрет, поэтому так себя ведёте.    Секрет… Твайлайт уже слышала о нём, хоть и не знала, каков этот секрет. Аварус знает? С одной стороны, это удивляло, ведь сам Дискорд говорил не верить ему, а с другой - ничуть не удивляло: он знал о других многое, даже о них самих. — Хорошие друзья, да? — спросил Аварус для подкола. — Он даже не подумал, что рассказать об этом стоит.    Твайлайт вспомнила, как услышала его разговор с Селестией. Очень ей сейчас стало неловко, что она просто стояла и слушала в тени, но принцессе Дискорд тоже решил сразу не говорить. Ему нужны моральные силы для этого, оно и понятно, ведь она уже знала, что произошло. — Стар Свирл отвернулся от Дискорда, когда узнал его секрет. — Твайлайт вызвала этим заявлением удивление у других, но не у Аваруса. — Боясь повторения истории, он ещё не решился вновь заговорить об этом. У него есть свои причины. И я не сержусь на него из-за этого. — Твайлайт, что это?.. — хотела задать вопрос Эпплджек — Подожди, — прервала она, обращаясь вновь к гиппогрифу: — Что ты можешь знать об этом? Осуждать того, кто слабее тебя в чем-то, - ты лгун, Аварус. — Ты права, я солгал, — опустил он лапу, двинувшись к ним. — Стар Свирл - трусливая мышь, и не более того. Дискорд сам виноват, что поверил в столь ничтожное и слабохарактерное существо. Но я помогу ему по старой дружбе… — явно уж не за этим Аварус решил затронуть эту тему, наклонившись к ним. — Так и быть, скажу его маленький секретик: Дискорд де… — Заткнись! Я не желаю это слышать от тебя! — громко крикнула Твайлайт с гневом в глазах, остановив его. — Я не собираюсь слушать это от тебя! Мне нет разницы, как ты узнал этот секрет, но слушать его от тебя - я не буду! Какая я принцесса Дружбы, если секрет своего друга я узнаю от третьего лица? Я никогда не прощу себя за это! Когда у него будут силы - тогда он сам мне всё расскажет, а до тех пор заткни своё хлебало! — Твайлайт… — удивилась Рарити и остальные таким резким выражениям от нее. — Незнание этого секрета может вам всем стоить жизни. — Он вновь поднял лапами сводки. — И это напрямую касается вот этого. — Мне всё равно, что будет это означать! Если я умру, это будет на его совести, но если я сейчас узнаю что-то о нём от тебя, то мне явно нужно лишаться крыльев и звания! — чётко продолжала она. — Не важно, верит он мне сейчас или нет, я приложу все усилия, чтобы он смог вновь сполна довериться кому-то. И не важно, что это за секрет - я не отвернусь от него. Что бы его ни связывало с Грогаром, что бы его ни связывало с Первым, что бы его ни связывало с Гасти, что бы его ни связывало с тобой - я поверю в него, как подобает другу! Как я могу нести дружбу другим, если сама не могу наладить с ним контакт?! — Ты не знаешь его… — Как и ты не знаешь его! Ты хоть раз видел его слабую сторону?! Ты слышал его переживания или надежды?! Или же ты один на весь мир такой бедный-несчастный?! — С сильным вздохом она отвела взгляд в сторону. — Я не лучше: я не верила в него, я считала его своим врагом даже после того, как он решил перейти на нашу сторону. Все его слова, каждое действие - всё это побуждало меня думать о нём иначе, а ситуация с Тиреком добила меня окончательно. Я играла роль его друга, сама ничего не зная о нём. Я не задумывалась, почему он решил назвать кого-то своим другом, хотя мне следовало подумать об этом. Смешно, да? Принцесса дружбы играет роль друга для кого-то... Я считала, что он безнадёжен в этом: он не знает, через что многие прошли, дабы найти друга, как много они сделали, чтобы понять себя. Я думала, что он не представляет этого, что он клоун, которому нужно лишь ублажать своё величие. — Она вспоминала его слова и тон, когда он говорил с Селестией, когда он говорил с ней самой. — Как же сильно я ошибалась. Он опередил меня, он завершил свой путь, он обрёл себя, просто я этого ещё не сделала, поэтому не считала его тем, кто может подружиться с кем-то. Это мне нужно ещё многому научиться, например: верить такому, как он. Доказать самой себе, что мне можно верить! — Она вновь посмотрела на Аваруса, когда он выпрямился. — Поэтому я не желаю ничего слышать от тебя! — Дискорд - существо, порождённое раздором, он ещё более извилист, чем я, — сказал Аварус. — Ты правда считаешь, что он поверит тебе? Ты правда думаешь, что он считает хоть кого-то из вас другом? — Я… Я… — Твайлайт опустила голову. — Я не знаю. Не знаю, считает ли он здесь хоть кого-то своим близким другом. Я не знаю, верит ли он хоть одной из нас. — Флаттершай также опустила голову в печали, но аликорн вновь взглянула в глаза Аваруса, поселив вместо печали зерно надежды в своих друзьях. — Но теперь я считаю его своим другом! Он — мой друг, и я не отвернусь от него. И неважно, расскажет он секрет или нет - я буду ему другом. Той, кому он может верить. И специально для тебя я соглашусь со словами великого единорога Эквестрии - Стар Свирла Бородатого. — Она уверено сделала шаг вперёд. — «Он очень хороший друг». — Тогда где же он сейчас, когда так тебе нужен?    Сказал Аварус это с некой ухмылкой, ставя для них главный вопрос. Пони наконец-то прекратила с ним спор, пока гиппогриф, всё ещё ожидая ответа, смотрел в её глаза, где вновь зажглась искра силы и уверенности. Однако рот принцессы был скован, но это позволило вступиться другим: — Эй, хватит наседать на Твайлайт! — Пинки закрыла подругу собой, отодвинув назад. — Если ты скажешь что-то об этом секрете, то я закричу так, что все оглохнут! — Да, закройся, Аварус! — поддержала Эпплджек. — От тебя слышать что-то о нашем товарище мы не желаем. — И даже если это будет не правда, всё равно не открывай клюв в эту сторону, — грозно посоветовала ему Рарити. — Да, тебе лучше замолчать! — поддержала Рейнбоу Деш, но чтобы больше просто что-то сказать за компанию. — Вы все шестеро - идиотки, — сложил гиппогриф свои лапы. — Вы не знаете, с кем имеете дело. — Значит, узнаем, когда придёт время! — подала голос Флаттершай, отчего все обратили на неё внимание, поэтому она сразу склонила голову. — Возможно… — Хах, какая мне разница? — махнул он лапой, развернувшись. — Вы всё равно попрощаетесь с прошлой жизнью сегодня, поэтому знаете всё или нет - ничего не имеет смысла. — И не мечтай! Ты ещё получишь! — крикнула ему в догонку Рейнбоу Деш. — Очень страшно, я прямо дрожу.    Аварус вновь направился к своему любимому месту, пока пони облегченно вздохнули от выигранного диалога. Однако значение этого выигрыша было столь малым, что гиппогриф не воспринял подобного на свой манер. — Почему ты делаешь это? — тихо спросила вслед Флаттершай. — Почему так не любишь королеву и Дискорда? Чего ты хочешь? — Мечта греет мою душу, только благодаря ней я находил способ жить дальше. — Его голос звучал всё так же мелодично и спокойно, но лишь до этого момента: — Я хочу уничтожить Дискорда и Первого, сжать горло Свирлу в своих когтях, а последний стон моей родины отдаются в моих ушах сладким гулом.    Его голос понизился, стал хриплым, проходящим через улыбку безумца. С огнём в глазах Аварус сжимал когти, представляя в них шею одного единорога. Его взгляд точно фокусировался в одну точку, будто и вовсе переставая давать признаки жизни. Он был безумцем, самым настоящим, и рядом с ним от этого становилось страшно. — Что будем делать? — спросила подруг Эпплджек. — Не знаю, — ответила Твайлайт, смотря в пол. — Я не могу ничего сделать, Аварус забрал сводки, моя магия не может пробиться сквозь него... — пустив слезу вниз, она вслух признала: — Аварус сильнее меня. — Но это не значит, что выхода нет. — Рарити огляделась вокруг. — Быть может, мы можем что-то использовать. — Можно убежать, — произнесла Пинки хороший вариант. — Драка с Аварусом ни к чему. — Она права, мы не сможем одолеть его, — Эпплджек оглянулась на него. — Бег - это лучший вариант. — Но неужели мы ничего не можем сделать? — задала вопрос Рейнбоу Деш — Ты видела, на что способна его магия? — продолжила та земнопони. — Я не особо разбираюсь в этом, но против него у нас нет и шанса, особенно без элементов гармонии. — Элементы... — Твайлайт поднесла копыто к барьеру, от этого он перелился ярким светом. — Сломать эту стенку - вот проблема, а побег или драка остаются вторым значением важности. У нас нет сил, чтобы выбраться отсюда, сводок тоже больше нет. Вот бы Первый драконикус сам нам помог.    С ещё одной слезой она вновь попыталась использовать магию для того, чтобы позвать на помощь одно существо, но заклинание вновь что-то блокировало. Дискорд не придёт - он не поможет им, а значит, надо выкручиваться самим. Что же делать? Впервые они столкнулись с противником так близко, с кем-то, кто действительно превосходил их. — Может быть, нам и не нужна ничья помощь? — Твайлайт подняла голову, её словно осенило. — Элементы связаны с деревом и всеми нами. Быть может, мы сможем использовать их силу на расстоянии? — Но дерево отсюда за миллион миль, — напомнила Рейнбоу Деш. — Как оно нам поможет? — Его проводником можем стать мы, — подумала дальше аликорн. — Нам уже как-то говорили, что, нацелившись силой гармонии, как её представители, мы можем использовать её далее. — Но как? — не понимала Рарити. — Не знаю, но… Может, стоит попытаться как обычно выделить магию и создать искру? — Звучит не очень хорошо, — подметила Флаттершай. — Но это наш единственный козырь против Аваруса.    По крайней мере, попытаться это сделать намного лучше, чем ждать, когда тебя без магии и метки отправят работать на рудники. Пони распределились по всему периметру, а Твайлайт встала в центре. Она не знала, что из этого получится, но предполагала, что должна будет направить радугу света вперёд: дать ей выход.    Однако что делать, никто не понимал, обычно элементы как-то сами начинали работать, а вот что делать сейчас? Они все закрыли глаза, чтобы вспомнить это чувство, осознать и принять его. Тверда была их опора под копытами, и они услышали стук биения собственного сердца. Вспомнили они шелест листвы в родных краях, завывание ветра и соки сладких плодов. Необъятная глубина океана опьяняла их, чувствовалось нечто большее, чем то, что есть сейчас. Открывались все врата и двери, тёплое одеяло обняло их, закрывая от всех тягот.    Аварус и не обращал на них внимания, наблюдая за всё тем же видом из окна, однако на луч радуги гармонии среагировал, как и на силу темноты ранее. Потоки ветра сметали всё со столов, переворачивая их со стульями. Растущие трещины опускались вниз по барьеру, пока он не развалился на мелкие осколки, как стекло.    Получилось! Они и сами не поверили. Даже воздух здесь, на свободе, казался другим. Покачиваясь из стороны в сторону, Пинки шагала, чуть ли не падая с копыта на копыто, пока не облокотилась на Эпплджек. Пони, тяжело дыша, стояли друг перед другом, сначала смотря, как из рога Твайлайт ещё шёл дымок, но потом развернулись к своему неприятелю, ещё час назад считавшемуся их другом. Аварус стоял более поражённо, ведь магию гармонии такого масштаба ему видеть не давалось никогда. — Значит, это сила Великой Гасти? — произнес гиппогриф, пощелкав когтями в кулаках. — И эта сила помогала вам до этого?    Твайлайт поняла, что сейчас произойдет, поэтому прыгнула вперед, прямо через друзей, вовремя поставив щит, так как Аварус вытянул к ним лапу с магией, которая, к его сожалению, не достигла их. Однако выстоять против его силы аликорн все же не могла, хоть и старалась изо всех сил: своим телом она чувствовала жар чужой магии, а также отъезжала назад под ее напором. Друзья подхватили ее и позволили ей стоять на месте. Понимая, что Аварус их не отпустит, если они не выведут его из строя, она обернулась на подруг, скрипя зубами, проговорив: — Давайте снова…    Они все поняли, о чем она говорит, поэтому вновь закрыли глаза, а Твайлайт ждала удобного момента, чтобы отпустить магию и ударить гиппогрифа в ответ, который скучающе протягивал к ним лишь одну лапу, явно ожидая, когда силы аликорна просто закончатся, чтобы вновь унизить ее, даже не прибегая ко второй лапе.    Аварус всё же увидел ту же радугу, которая устремилась к нему, но, на небольшое удивление Твайлайт, он просто прыгнул в сторону. Гиппогриф просто увернулся, ударив одной лапой по полу, из-за чего черная и вязкая жидкость поднялась, схватив всех за копыта.    Уже ухмыльнувшись, Аварус самодовольно поднялся, однако резко ощутил боль во всем теле, особенно в области срастания крыльев и грудной клетки. Неведомая ему сила пронесла его выше, прямо впечатав в крышу, не отпуская. Его крик был не слышен из-за уже узнаваемого ему треска магии, а две печати проявились на его теле разными свечениями. Тогда он и понял, что уклона было недостаточно: радуга гармонии развернулась и ударила прямо в его спину. Боль полностью пронзала его до кончиков перьев, а в глазах даже побелело. Он с сильным грохотом упал на один из столов, проломив его, еле находя в себе силы встать.    Поразительно, что он еще был в сознании, однако Твайлайт уже успела освободить себя, Рейнбоу Деш и Эпплджек магией. И пока она занималась остальными, то двое подруг перевернули ближайший шкаф прямо на гиппогрифа, вновь придавив его к земле, дабы он не поднялся. Пегас выдернула у него сводки Первого драконикуса и понеслась назад к Твайлайт, которая освободила всех от оков. Они все побежали к окну, пока гиппогриф протянул в их сторону лапу с магией.    Однако резкая боль вновь пронзила его тело, показывая его печатные оковы, и лапа с магией упала на пол, оставив там ожог и сажу. Силы этого удара радугой было достаточно, чтобы на некоторое время лишить его сил для выделения. Когда гиппогриф бросился вперед, то пони уже выпрыгнули из окна. Рейнбоу Деш опускала Рарити на землю, а Флаттершай, едва у нее хватило сил, поставила на землю Эпплджек, Твайлайт же проделала это с Пинки, давно положив сводки в сумку. — Бежим! — сразу крикнула голубой пегас, полетев к порту.    Все безоговорочно ее послушались, и, когда Аварус вновь замахнулся лапой, то магия вновь не дала себе выйти, а расправлять крылья было больно из-за четкого удара в их скрепление. — Эй! — крикнул он из-за окна, однако не своим гостям: — Кто приведет их ко мне, получит тридцать битсов!    Было видно, как оживилась улица и темные углы после этого крика. Пони как раз подбегали к причалу, когда им пришлось перепрыгнуть и уклониться от нескольких существ, а, заворачивая на портовые доски к кораблям, Твайлайт встала на проходе, пару раз выстрелив магией под лапы жителей этого города, держа их на расстоянии. — Назад! — крикнула она им с очень злобным взглядом.    Она отбила две летящие на нее сетки, а потом рогом сделала полукруг магии вокруг себя, отчего секундное пламя вновь обожгло всем лапы, наконец-то заставив всех остановиться в испуге, а кто делал лишний шаг в сторону пони, то также подставляли себя под ярость аликорна, что следила за каждым движением толпы.    Ее друзья подбежали к первому кораблю, где птицеподобный скручивал веревку, пока остальные из команды стояли на корабле, готовясь отчаливать. — Платим сорок битсов, если перевезете нас прямо сейчас на ту сторону! — второпях крикнула ему Пинки Пай сразу. — Продано, — указал он за спину, приглашая на борт.    Они все быстро забрались на корабль, крикнув Твайлайт ровно тогда, когда он начал отчаливать. Аликорн немного отступила, все еще держа толпу, а потом резко побежала к друзьям, поднимаясь на крылья. Она упала на палубу, в толпу друзей, как раз когда все их преследователи недовольно смотрели на уплывающий корабль. Друзья помогли аликорну подняться, и она лишь увидела, как Аварус все же не смог вылететь из окна, хоть и попытался, высунувшись полностью. Увидела также она и его жуткий хищный взгляд, полный ненависти, раздражения и презрения, но не услышала его слов: — Что ж, удачи, она вам там понадобится.    Когда птицеподобный просто прошел мимо пони, неся деревянные ящики, Твайлайт тут же дернулась, расставив копыта, четко смотря тому вслед. Эпплджек положила ей на плечо копыто, пытаясь сказать, что всё уже закончилось, а Рарити стукнула пару раз копытом об палубу: — Так, давайте установим: мнение Дискорда, которое он сложил о ком-то, еще не исправившись, учитывается на первых порах. — Да! — Определенно! — Лучше не скажешь!    Все с ней согласились, понимая, что винить они могут лишь только себя. Не все сразу заметили, как их подруга, что пережила больше всех потрясений сегодня, подошла к краю палубы, сложив передние копыта на борт. Она с печалью смотрела на далекую гору, где были видны взрывы и вспышки, где чёрные тучи сгущались у чистого небосвода до этого времени. Друзья подошли к Твайлайт как раз, когда она опустила в тяжести уши, а потом и голову, признавая реальность: — Королевство гиппогрифов уничтожено…    Они также с печалью посмотрели вдаль, прижавшись друг к другу ближе. Хоть и не были они там никогда, но понимали, что могли предотвратить это. Впереди их ждало ущелье, поэтому им нельзя было сейчас впадать в бессилие, ведь всё это только начиналось.