Между гармонией и раздором

Приятно щебечущие птицы на ветках совсем не боялись обычной Понивилльской суеты, присущей этому молодому городу. Все пони ходили по своим делам, даже не представляя, что происходило в новом дворце сегодня ночью. Они даже не могли подумать о том, что сегодня две принцессы чуть было не проиграли внезапно появившемуся единорогу, что сейчас возвращался в свой разум после внезапной магии ужаса, будучи заключенным в королевском дворце.    Вопросов к Сомбре было много, но говорить он либо не хотел, либо был не в состоянии еще. Однако его состояние никаким образом не отменяло этих вопросов: как он вернулся? Его вернул Грогар? Почему он напал на Твайлайт, а не на Кристальную Империю? Сам по себе он бы сначала захватил свое королевство, а потом уже чужое. Множество вопросов также касалось самого Грогара, но если с Сомброй еще можно было делать предположения, то с ним совсем все было глухо.    Как и договаривались: принцесса Селестия хотела всё это обсудить сразу со всеми, даже с Каденс и Шайнинг Армором, чтобы Кристальная Империя была готова ко всему, тем более теперь, когда Сомбра уже объявился. — Принцесса Селестия, — пришла к ней Твайлайт. — Все уже готовы.    Они собрались в ее новом дворце, дабы также осмотреть и внезапно появившуюся карту. Девочки уже выяснили, что она появляется лишь тогда, когда они все садятся на свои места или же когда она их призывает куда-то, а в обычном состоянии это оставался простой стол. — Как ты себя чувствуешь, Твайлайт? — Столь же присущим ей мягким голосом поинтересовалась Селестия. — Все хорошо, мы с друзьями отдохнули и готовы к разговору со всеми, — ответила та.    Селестия и Стар Свирл Бородатый были кумирами Твайлайт, и каждый диалог с ней пробуждал в аликорне теплые чувства. Пускай с ее вторым кумиром встретиться она уже не надеялась, но каждое слово принцессы было для нее сладким медом. — Увы, но еще не все прибыли сюда, — ответила на ее уверенность Селестия. — Не все?! — испугалась та. — Простите, я была уверена, что три раза проверила список, но… — Твайлайт, его не было в списке, — успокоила она ее. — Это существо не появляется публично на таких встречах, но любит подслушивать их. — Простите, что? — Его я сама приглашу сюда, — рог принцессы засверкал магией. — Пойдем со мной, если хочешь. — К-конечно…    Неужели она познакомит ее с каким-то своим другом? Может быть, это влиятельный единорог? Или настоящий исторический деятель? А может, вообще гость из соседних стран? Принцесса перенесла их в один из садов недалеко от замка в Кантерлоте, где-то рядом с лабиринтом. Между двух деревьев было натянуто облако, на котором сверху кое-кто лежал на спине. Этот кое-кто уже был знаком с Твайлайт, а сейчас лишь дернул ухом в их сторону, продолжая лежать и, как казалось им, ничего не делать.    «Почему именно Дискорда?» - такой вопрос у Твайлайт не возник. Всё же после того, что произошло ночью, принцесса и сама хотела с ним встретиться и поговорить. Но почему Селестия лично захотела встретиться с ним? Разве не проще попросить Флаттершай убедить его прийти к ним? — Дискорд, — позвала она его, а тот просто недовольно оглянулся. — Я хочу поговорить с тобой.    Он же, при помощи телепортации, появился прямо перед ней, сложив свои лапы на груди. Он не был в гневе или растерянности, скорее, больше озадачен и тверд в своих словах: — Ты снова наложила на меня какое-то заклинание слежки? — Нет, я… — она не успела ответить, так как тело драконикуса покрылось переливающейся магией. — Ничего нет, — сообщил он скорее сам для себя. — Я просто подумала, что только одно существо в Эквестрии может спустить облако с неба и устроиться на нем, — договорила та. — Резонно. — Драконикус вернулся к себе назад, так же удобно развалившись на облаке. — О чем ты там хотела со мной поговорить? Точнее: вы?    Лапой он помахал Твайлайт, якобы намекая, что изначально он её тут и не заметил, отчего пони просто закатила глаза. Ночью он был совершенно другим, а сейчас опять стал тем, кого она знала. Может, у него было раздвоение личности? Хотя в его случае больше бы подошло, что у него их сотня. — Это касается Сомбры, — продолжила Селестия. — Только ли из рассказов, но мне показалось, что ты уже виделся с ним? — Бинго! Молодец! Браво! — воскликнул он, поаплодировав, а потом в воздухе появилось несколько пирожков. — Возьми с полки пирожок. — Когда ты успел? Ты не мог выбраться из камня. — Ты права: не мог.    Он развеял магию, наконец-то развернувшись, дабы показать, что готов к диалогу. Однако с облака не слезал, просто развернул тело и сел напротив них. Твайлайт лишь едва уловила в его мимике того самого ночного Дискорда, однако лишь немного. Столь спокойным голосом, без лишнего подвоха в юмор, он начал рассказ: — Это случилось за пару недель до того, как вы заточили меня в камень. Придя к власти в Кристальной Империи, Сомбра не захотел останавливаться, желая поработить всех пони. Эквестрия оставалась его бельмом на глазу, он решил, что Империя и эта страна должны стать единым целым под его покровительством. Заставив своих подданных сражаться за него, он объявил Эквестрии войну. Я же предупредил, что не буду сидеть в сторонке, пока он решил поработить мои земли, однако он не отступил. — Вы сразились? — спросила Селестия. — Нет, — мотнул он головой. — Точнее: это сложно назвать сражением, я бы не говорил так. Скорее, я его унизил и немного припугнул, примерно так же, как и сегодня. — Но ты остановил его? — продолжила уже Твайлайт. — А ты видала, чтобы пони Эквестрии были скованы одной цепью для работы? — На пару секунд он сковал свои лапы и шею. — Хотя, знал бы я, что через пару недель обращусь в камень, то… — То что? Не стал бы останавливать Сомбру? — Я хотел сказать: пошёл бы в наступление немедленно, — продолжил он. — Ради всего хаоса этого мира, ты правда считаешь меня настолько жестоким созданием? Я из пони рабов и пушечное мясо не делаю.    У него появился нимб, и он поиграл на арфе, словно ангел. Немного это принцессу Дружбы задело, раздражение подкреплялось и его избеганием вопросов этой ночью, но она сразу успокоилась, когда Селестия положила своё копыто на неё. — В наступление, говоришь? — продолжила Селестия весьма спокойно. — Ты отпустил Сомбру в тот раз тоже, да? Зачем, не скажешь? — В уничтожении Сомбры было мало смысла, если у меня не было кристального сердца, — пояснил он, вновь убрав магию. — Да, конечно, освободив кристальных пони от него, я бы распространил хаос и там, но кристальное сердце слишком важно для жизнедеятельности этой империи. Как один из артефактов воплощения гармонии, - оно с корнем впиталось в те земли. Я предположил, что сердце находится либо в тронном зале, либо в покоях Сомбры. Это очевидные места, но именно там из-за страха пони не будут искать. — Но ты не успел. — Селестия выдохнула, пока он укоризненно посмотрел на неё. — Сомбра, похоже, жутко хотел мести для тебя. — Мы встретились на территориях между Эквестрией и Империей, но вся армия, которую Сомбра подготовил, пошла под откос. Он очернил их разум, но лишил самого главного, а именно рассуждения: они всё делали автономно и не понимали, когда надо отступать, что делать, если изначальный план пошёл в трубу. Это я на вашем языке говорю. — Селестия последнее не поняла, а Дискорд просто создал своего двойника рядом, который произнёс: — «Любым способом поймайте как можно больше кристальных пони, в перевесе отступаете назад в Эквестрию, а там хаос сделает своё дело». — Клон исчез в такой же вспышке света, а драконикус продолжил. — Это то, что я сказал пони. Сомбра оставался на мне. И он заметил, со сколькими многими своими солдатами он потерял связь, поэтому занервничал, потом он попытался взять меня в объятья темноты и страха, но это уже на грани истерики и непонимания, скорее всего. Но всё, чего он добился, это того, что я выдал ему предупреждение, что если он хоть одним копытом появится на моих землях, то я встречу его во всей красе. — Кто-то помогал тебе брать в плен кристальных пони? — не поняла Твайлайт, удивленно подняв копыто. — Очернившихся кристальных пони, попрошу заметить, — важно поднял драконикус коготь. — И что тебя удивляет? Да, в моих землях хаос, но пони живы, у них есть своя деятельность. — Что ты сделал с пойманными? — поинтересовалась Селестия. — А это-то к чему вам знать? Это с Сомброй никак не связано. Хотя да, связано, косвенно, — сам отказал, а потом сам опроверг он себя, указывая следом к себе на лоб. — Помимо доспехов, очерняющих разум, этот единорог также закрепил в их мозге магию темноты и страха. После его отступления он активировал печати, и тогда его магия начала разъедать мозг этих несчастных пони. При первом разрушении такой печати стало понятно, что насильственное удаление вызывает полную потерю памяти и сущности: они перестают быть кристальными пони не только в своей памяти, но и во внешних качествах. Сомбра забирал у них то, кем они являлись, чтобы не выдать свои секреты через них. Для военного кооператива это весьма неплохо продумано: печать съест жизнь пони через два или три дня, а её удаление вызывает полную потерю личности. — И что же ты сделал? — спросила Твайлайт. — Хах, бросил их умирать, ведь именно за этим я дал единственный приказ за пятьдесят с лишним лет: тащить всех в Эквестрию. — Ты что?!.. — чуть было не вскипела она от злости. — Я шучу, — как-то разочаровано ответил он. — Я снял каждую печать с каждого пони и лишил их памяти и кристальной магии… — Дискорд раздвинул лапы и поиграл когтями каждым в разный такт. — Потому, что на ничего не помнящих легче распространить своё влияние и убедить, что всё вокруг совершенно нормально. — Ты сделал что?! — воскликнула снова принцесса Дружбы. — Твайлайт, — Дискорд в полном разочаровании закрыл глаза лапой, придерживая голову. — То, что я сказал пару умных фраз ещё не значит, что я перестал быть собой. — Что? — не поняла пони. — Он шутит, Твайлайт, снова, — объяснила Селестия. — Только насчёт последнего. — Во имя хаоса, мне нужно держать табличку «сарказм» каждый раз, когда я открываю рот? — Дискорд опустил лапы, посмотрев на этого аликорна. — Ты столько общаешься с Рейнбоу Деш и Пинки, но так и не поняла, когда звучит сарказм? Против Стар Свирла ты бы и пяти минут не выдержала, хотя так желаешь с ним встретиться.    Удивлению на морде Твайлайт не было предела, и нет, не из-за его чёрного сарказма, а потому, что она услышала нечто невероятное. Точнее, это могло бы не быть столь невероятным, если бы не так внезапно. Он так уверенно сказал что-то о её кумире: неужели он так хорошо его знал? Или же это тоже был сарказм? — Извини, если потревожила столь старые раны, — продолжила Селестия, вернувшись к той теме с печатью. — Наверняка, это было непростое решение. — Ну хоть кто-то не считает меня здесь полной сволочью, — прокомментировал драконикус. — И на том спасибо. — Я бы хотела с тобой обсудить Сомбру, — после этой фразы Дискорд сделал не заинтересованную морду и, наколдовав подушку, лёг спать. — Я про сегодняшнего. Думаешь, это была некромантия? — Нет! — воскликнул он, отрезав такое заявление, сразу выпрямившись. — Ноль процентов, что это она. Даже в минус. Я никогда не поверю в это. Если это она, то я преклонюсь в копыта перед Грогаром и съем все ботинки Эквестрии. — Увидев, как она немного удивлено дёрнула бровями, он решил уточнить: — Это сейчас не был сарказм. — Я поняла, я просто… Почему ты так в этом уверен? — Потому что некромантия - нерабочая магия. Как бы мы все ни пытались прыгнуть выше головы, но естественный порядок нам не постичь. Морс в своё время доказал, что она недееспособна. Его исследования так и не сдвинулись с мёртвой точки, — с последних слов он посмеялся. — Простите, это просто до сих пор очень хороший каламбур. — Разве он не достиг того, что тела двигались в течении минуты и тянули звуки? — напомнила Селестия. — Да, но это всё, что этот несчастный единорог смог достичь. — Дискорд упал на облако, смотря в небо. — Ты знаешь, что, идя от Эквестрии на восток, можно попасть в город, торговля которого ничем не ограничена? Если брать пони, то там есть и копыта, и гривы, и рога, и крылья. Можно стать аликорном без благословения других или даже получить себе метку, будь она ненастоящей, надо лишь в цене сойтись. Вы все дешёвые штуки. — К чему ты? — не поняла Селестия. — Весь этот пазл легко можно сложить в пони, но вопрос: будут ли крылья летать, если они ненастоящие? Сможет ли земнопони или пегас использовать магию, если приобретёт рог? Сможет ли пони, приобретавший себе метку столяра, стать в этом деле мастером? Букет можно собрать какой захочешь, а будет ли в нём толк? То же самое было с некромантией: ты можешь дойти до одной точки, заставив тело сделать мышечную память и выдохнуть кислород из груди, но дальше этой точки не уйдёшь, сколько ни бейся головой об стенку. И Морс это доказал. Сколько бы он ни старался, но большая часть его исследований и записей оказались бесполезными. Наверное, очень грустно осознавать, что работа всей твоей жизни бессмысленна. — А сейчас некромантия запрещена для изучения. — Твайлайт поджала уши из-за грусти от услышанного. — Я даже и не знала последнего, — призналась Селестия. — Я просто думала, что тебе не нравилась эта наука. — Ну, она мерзкая, но больше из уважения к столь долгому труду Морса я не распространялся, но некромантию запретил для изучения. — Это ты запретил ее? — удивилась Твайлайт. — У меня не было серьезной строгости к тому, что изучали пони, и в целом, чем там вы занимались в своей жизни, но вновь изучать столь бессмысленное ремесло - слишком отчаянно. Если уж вы так хотите даже в личине хаоса находить порядок и продвигаться вперёд в любом деле, то избавьтесь от всего ненужного. — Так сказать: оказал услугу, — подметила Твайлайт. — Да, — согласился он. — Я ведь тоже был заинтересован в том, чтобы эта страна осталась живой, кто-то ведь должен восхищаться моей магией. — Я думала, что твои действия не имеют логического обоснования. — Мой хаос не имеет логического обоснования, но любое действие, даже моё, на чём-то основано. — Я тебя услышала, твоё мнение здесь оказалось весьма важным, — вновь произнесла Селестия, а потом решила перейти к важному: — Дискорд, Грогар вернулся. — Я знаю, — сразу ответил он. — Я чувствую тончайшую грань баланса магии, забыла? Впрочем, я бы сказал, что никуда он и не уходил. — И долго ты это знал? — Нет, — уверенно отрезал драконикус. — Большую часть я не был уверен в жизни Императора. Вчера много чего подтвердилось.    Врал ли он или говорил правду? Он всегда был мастерским актёром и любую ложь мог сказать так, что это звучало как истина. А как иначе, когда ты говоришь с тем, кто прожил столь много лет? Та магия темноты, которую он использовал, она была на совершенно другом уровне, нежели та, которую Твайлайт видела раньше, за исключением разве что Грогара. — Много воды утекло, но ты всегда предпочитал ни с кем не обсуждать планы по спасению мира, — подметила Селестия, ухмыльнувшись. — Дискорд, пойдёшь с нами?    Выражение драконикуса сменилось на непонимание, отчего он изогнул одну бровь. Однако ухмылка с морды принцессы не сходила.    Она не сошла даже тогда, когда эти трое при помощи телепортации оказались в замке Твайлайт, где собрались все остальные: её друзья, принцесса Луна и Каденс, Шайнинг Армор. Все те, кто сталкивались со злом и помогали. Все те, кто владеют сильной магией. — Балл тебе, Селестия, — произнёс Дискорд. — Я даже не понял сначала, думал, что ты правда пришла обсуждать Сомбру.    Он телепортировался в воздух, сложив свои передние лапы за голову, а задние с хвостом приподнял вверх. Постепенно он начал опускаться, явно намереваясь сесть на свободное место трона так, чтобы на столе оказались задние конечности. Так и было: он устроился так, что его задние лапы и хвост лежали на неактивной карте Эквестрии и ближайших её окрестностей.    Карта! Точнее, сам стол - он даже не удивился подобному приобретению со стороны Твайлайт, которая, подметив это, села напротив него. Всё же знал. Он тогда не ради фотографии сказал, чтобы все разом попробовали сесть на свои места. — Итак, это некромантия? — задала вопрос Луна, а в глазах драконикуса появились красные кресты. — Как оказалось: нет, — ответила Селестия, пройдя немного вперед, вставая рядом с Дискордом. — Это лживая наука, вот почему никто до этих дней не смог ничего сделать. — Только если ты веришь моим словам, — с улыбкой подчеркнуло воплощение раздора рядом, ни капельки не меняя позы. — Дискорд, что это была за магия ночью? — поинтересовалась Твайлайт. — Ты выглядел та-а-ак жутко, — растянула Пинки одно из слов, промотав головой снизу вверх. — Я не люблю повторять, как попугай. — В этот момент он превратился в большого яркого попугая, сидящего на подставке. — Почему бы тебе не отмотать время вспять заклинанием Свирла, а потом не послушать то, что я сказал тогда? — Тебе так сложно? — Да! — Он превратился назад, сидя в той же позе, в которой был, видя озадаченное выражение Твайлайт. — А ты ожидала другого ответа? И разве это имеет отношение к внезапному появлению Грогара? — Я уже чувствовала магию Грогара, и твоя магия подозрительно похожа на его. — Он использует магию раздора, как и я. — В лапах он наколдовал спицы и начал вязать. — В этом нет ничего особенного. Многие великие деятели изучали эту магию, даже Свирл, который так тебе любим, не таил к ней интереса.    Он вновь сказал то, что окончательно убедило Твайлайт в своих мыслях: он знал самого Стар Свирла Бородатого и, похоже, очень близко. Она бы прямо сейчас подскочила от радости, побежав к нему с пером и бумагой, дабы записать каждое его слово о своем кумире. Однако ввиду обстоятельств сейчас она с полным трепета выражением морды поднесла к себе перо и написала напоминалку: «Не забудь поговорить с Дискордом о Стар Свирле», хотя это было не обязательно записывать, ведь она никогда бы такого не забыла. — Прекратите, — в привычной для себя манере попросила Селестия. — Твайлайт, то, о чем ты спрашиваешь, - это полное владение магией темноты и страха. Это основная форма магии раздора, проникающая в разум, дабы поломать его. — Я бы сказал: это ответвление, — вставил Дискорд. — Магия раздора подпитывает силу из страха и ненависти. — В воздухе появился небольшой кристалл, в которой принцесса, наполнив рог чернотой, выстрелила и обратила окружение в тень. — Истинное её обличие кроется в этом виде. Соединяя свой разум с магией, ты также вселяешь ужас сам в себя или пробуждаешь то, о чем решил позабыть, но именно это и делает эту магию сильнее.    Многим стало немного некомфортно, по какой-то причине у некоторых появилось учащённое дыхание, а копыта онемели. Становилось очень холодно и тоскливо, вспоминалось самое плохое и грустное, будто счастливые дни перечеркнулись в их памяти. — Однако при этом владелец должен сохранять чёткость использования магии, поэтому, несмотря на то, что сам он сталкивается с этими чувствами, ему придется научиться противостоять им. И на это уходит много месяцев. — Годы, — поправил Дискорд.    В отличие от многих, он спокойно продолжил что-то вязать. И как он только может спокойно сидеть под таким напором колдовства? Принцесса Селестия спокойно продолжила: — Многие, кто изучали эту магию, не решались сами научиться стоять в ней. Их интересовало, как победить своего противника, приложив меньше усилий. — Она убрала магию, так как увидела, что Флаттершай уже положила от давления голову на стол. — Даже я не использую всю её силу, ограничивая то, что ограничивать нельзя. Многие уже давно и вовсе позабыли о том, что эта магия существует. — Но почему позабыли? — заинтересовалась Твайлайт. — Понимаешь, Твайлайт, форма раздора, которую использую обычно я, более дружелюбна ко всем живым существам, — продолжил уже Дискорд. — Я распространяю не такое влияние, как когда-то Император, хотя и могу.    Драконикус резко развернулся на половину к Шайнинг Армору, с этим же движением он развернул и одну лапу, соединив два когтя в букву «О», словно хотел кинуть магию, от чего все вздрогнули, а брат Твайлайт сильнее других, попятившись назад. — То-то, бойся меня... — Он вновь вернулся в нормальное состояние, продолжая что-то усердно вязать, также наколдовал себе очки. — Мы с друзьями ощущали магию Грогара, — продолжила Твайлайт. — От неё мы даже потеряли сознание через какое-то время. Такая сильная магия, как у него, может стать огромной опасностью для всего мира. — Сильная? Ты не видела и половины, на что способен Император, иначе бы умерла от давления мгновенно, — ответил на это Дискорд. — И почему бы тогда в этом случае вам, как обычно, не пойти и не ударить по нему силой гармонии? — Может, потому, что мы не знаем, где он? Тем более, мы отдали элементы гармонии дереву. Мы же не можем просто пойти Селестия знает куда и… — она прекратила говорить, поскольку взгляд этого существа стал слишком укоризненным, и тогда принцесса поняла: — Сарказм? — Да. Чем сильнее мы говорим на серьёзные темы, тем сильнее во мне просыпается сарказм. — Дискорд нагнулся к Селестии, не сводя взгляд с Твайлайт. — Я и не знал, что ты - крылатое выражение. — Я сама первый раз слышу это, — ничуть не меньше поразилась она. — У меня есть повод завидовать. — Хватит, не переводи тему! — Рейнбоу Деш подлетела к нему ближе. — Что ты можешь сказать о Грогаре? — Он - первый Император не только Эквестрии, но и всей земли, так же, как и у меня, его сила выходит из раздора. Он первый создал тысячи свитков с приёмами магических составляющих. При нём все живые существа погрузились во тьму и страх. Его магия была настолько мощной, что он… — Создал монстров, мы знаем, — прервала его Эпплджек. — Это всё и так ясно. — Тогда что вы хотите услышать от меня? Я думал, что это урок истории. — Толстый томик с названием «История Эквестрии», который появился так тихо, что никто не заметил, Дискорд убрал. — Может, вы меня ещё спросите про Вендиго? — Твоя магия очень близка с его, может, ты знаешь, как остановить Грогара? — Каденс немного подняла своё копыто. — Ваша магия черпает силу от одного источника. — Я говорил, что становлюсь сильнее, когда все вокруг боятся меня? — Дискорд повернул к ней голову с таким же озадаченным выражением. Да за кого они тут его принимают? Но он быстро пришёл в себя: — А Грогара одолеть можно так же, как и всех до этого: сила гармонии. — Великая Гасти с её силой лишила его колокольчика, — заключила Селестия. — Этим она ослабила его на целую тысячу лет. — Ну, не только этим. — Драконикус нервно посмеялся, набивая появившимся синтепоном фигурку пони-единорога с оттопыренной назад гривой, которую как раз связал и положил на стол перед собой. — Гасти пришлось сделать многое, чтобы избавить всех пони от его тирании. И чтобы собраться с силами вновь, Грогару пришлось собирать свою магию заново, как пазл. — Великая Гасти, похоже, была очень сильной, — подметила Флаттершай. — Могущественная Властительница всея Эквестрии, мать всего света и магии, прекраснейшая и сильнейшая Великая Гасти - таков был её полный титул, когда она недолго правила всеми землями.    Игрушка на столе поднялась и растворилась в свете. Дискорд, не переставая, использовал свою магию, только вот сам чуть-чуть сейчас дёрнул бровями. Сам не знает, на что колдует с объектом? Или же то просто была не его магия? — Кстати, касательно гармонии, — продолжил Дискорд на том, где они остановились. — Почему ты думаешь, что вы не можете использовать эту силу? — А-а-а, разве не ясно? — растянула Рейнбоу Деш. — Мы, как бы, отдали элементы. — Но ведь потом, через сундук с ключами, вы наделились этой силой. — На один раз, дабы одолеть Тирека, — продолжила объяснять Твайлайт. — Потом из этого получился замок и карта. — И как же вы будите решать проблемы, если на вашем пути встанет кто-то посильнее? Например: я, — последнее его высказывание сильно насторожило Твайлайт. — Представь: я снова захватил власть в Эквестрии, и как ты меня остановишь? — Я не думала, потому что, — она оглядела его полностью. — Я доверяю тебе.    Послышалось цоканье от Шайнинга Армора на последние слова Твайлайт. Он явно не разделял слова своей сестры. Оно и понятно: драконикус недавно с Тиреком работал. В целом, если бы он не помог им прошлой ночью, то его бы и не позвали. Может, от этого Дискорду было бы легче, но Селестия умеет убеждать по-плохому. Он вновь положил лапы за голову, посмотрев на Твайлайт: — Я приводил лишь пример, а не бросал тебе вызов. Ты правда думаешь, что силы гармонии были даны вам лишь на один раз? Ты недооцениваешь Великую Гасти. — А причём здесь Великая Гасти? — Твайлайт, я соглашусь с ним, — ответила уже Селестия. — Как пони, связанные с элементами гармонии напрямую, вы можете попробовать использовать их силу без украшений. — То есть, мы сможем снова, не забирая элементы, использовать гармонию? — решила уточнить Эпплджек. — Ура! Мы снова станем могущественными и сможем выстрелить во врагов радугой! — подпрыгнула от радости Пинки прямо на столе. — В теории: да, — подтвердила Луна. — И эта сила - именно та, что может противостоять Грогару. Раз мы уже знаем о Сомбре и Старлайт, то следует посмотреть и других, я отправлюсь в Тартар, чтобы проверить всех заключённых там. — Кстати, насчёт опасных личностей, я хотел спросить... — Дискорд развернул голову к Селестии с весьма серьёзным выражением: — Аварус и Фортис, о них ничего не слышно? — О ком? — хотела вмешаться Твайлайт. — Откуда ты знаешь эти имена? — спросила его в ответ Селестия. — Кажется, ты путаешь жалкого клоуна из цирка с повелителем хаоса. — Его клоунский грим перетек в корону. — Тем более, я часто разговаривал со Свирлом.    Опять! Он опять это сказал! Сказал то, от чего Твайлайт хотела подпрыгнуть на месте. И как часто он разговаривал с ним? На какие темы? Хоть она и не могла понять, о чем они говорят, но впитывала каждое слово. — Как мы вернули себе власть, то они ни разу не появлялись на территории Эквестрии, — продолжила Селестия. — К тому же, прошло уже более тысячи лет, так что они, скорее всего, уже давно мертвы. — Понятно. — Он создал себе подушку прямо под головой, также сложив туда свои лапы, сделав очень расслабленное выражение морды, повторив для закрепления: — Ясно. — О ком вы говорите? — поинтересовалась уже Каденс. — Если Селестия тебе только расскажет, не люблю говорить о тех, у кого нет будущего.    Такой чёрный юмор немного дёрнул Луну в смешок, а на Дискорде появилась ухмылка. Как жестоко с его стороны такое говорить о ком-то мертвом. Принцесса Солнца сделала пару шагов вперёд. — Давным-давно, в древние времена, магия была предметом главного изучения и достояния всех народов. Чтобы регулировать растущую силу в изучении колдовства, дабы не вывести всё из-под контроля, в каждом государстве были свои ограничения и запреты. Сейчас также есть подобное, но в те времена всё изучение магии строилось на них. Однако, дабы не ограничивать потенциальные таланты, была группа разных существ, которые по общему совету королей и под чётким контролем могли свободно изучать магию при условии не использовать её во зло. — Самый явным примером для тебя будет Морс, — добавил Дискорд, смотря на Твайлайт. — Мы о нём говорили сегодня. Издевательство над трупами не приветствовалось нигде, но благодаря его так называемым «успехам» ему было дозволено делать это по своему усмотрению. — Но это не значит, что за этими существами не следили, — продолжила Селестия. — Контроль над ними был сильнее, чем над кем-либо, дабы они не использовали изучаемые знания против кого-либо. Аварус - это гиппогриф, а Фортис - грифон. Оба они состояли в этой организации Исследователей. — О, дайте угадаю, — влезла Рейнбоу Деш. — Они сделали что-то плохое, и поэтому вся эта делегация распалась? — Нет, вовсе не так, — опровергнул та. — Однажды один единорог-исследователь с чёрным сердцем направил свою магию против королевы киринов, уничтожив её. Стар Свирл смог остановить этого единорога, отправив его в Тартар, где позже он и скончался. Но именно после первого использования их знаний для жестоких и эгоистичных целей всё покатилось, как снежный ком. Кентавр, состоящий в Исследователях, вернувшись на родину, похитил одного единорога, и, как уже Твайлайт знает, почти все исследования Морса оказались бесполезны. Организация распалась, теперь у них не было столь большого простора изучения магии. — Но при чем здесь эти двое? — всё ждала их пегас. — Ни при чем. Просто как одни из участников Исследователей, они оставались одними из сильнейших существ в мире. — Но ведь они… — не поняла кое-чего Твайлайт. — Я не понимаю: разве грифоны владеют магией? А гиппогрифы? Почему они там? — Но разобраться в магии можно всегда, а также подстроить её работу под себя. Магия не принадлежит одной из наций: она принадлежит всем. — Да-а-а, — протянул Дискорд постучал одной лапой об другую. — Фортис мог бы снести этот замок просто один раз стукнув по нему. — Ой, только не надо тут пугать и завышать кого-то, — попросила Рарити. — Ну, я хотел сказать «просто чихнув на него», но подумал, что это уже слишком. — Дискорд, не пугай здесь никого, о Фортисе давно ничего не слышно, — попросила Луна. — Всё, что осталось от этой организации - это Сендак в темнице королевства кентавров. — Слышала фразу: скептикам нужна правда на бумаге? — Он наколдовал перо с ручкой и быстро написал что-то. — Это про меня. — Вау, у тебя просто ужасный почерк! — сразу оказалась возле него Пинки, забрав тот листочек, и показав его всем.    Буквы были едва разборчивые, разной величины и строчки, где они шли, косились то вниз, то вверх. На самом деле сейчас это кое-что дало всем, хоть Дискорд не осознавал этого. Специально ли сделала это Пинки или нет, но она продемонстрировала им ещё одно доказательство, что он не связан со сводками: почерк там был до миллиметра выведен ровно и чётко, а это было диаметрально противоположно тому, что они видели сейчас. — Поэтому ты всегда присылаешь письма с текстом вырезанных букв? —поинтересовалась тихо Флаттершай. — Чтобы что-то разобрать можно было? — Возможно, — многозначно ответил он. — Но это такой ужасный почерк, — не унималась Пинки. — Так разбросано всё. — Дискорд - воплощение раздора, хаоса, всякого отсутствия гармонии, — протянул он к ней одну лапу. — Пинки Пай - лучший организатор вечеринок в Понивиле! — бодро пожала она её. — Приятно познакомиться. — Взаимно, — они отпустили друг друга. — А зачем мы познакомились? — Я подумал, что мы не сделали это при первой встрече, так что: лучше поздно, чем никогда, — вновь убрал он лапы за голову. — А, ну тогда да, логично, — приняла она его отговорку за истину.    И всё же Твайлайт это не убедило в плане его почерка в сводках. Это же Дискорд - он может придумать себе хоть тысячу почерков. Может быть, он знает о том, что у них есть сводки, и поменял его сразу? Его нельзя просто списывать со счетов, до этого дня Твайлайт даже не думала, что он знает самого Стар Свирла Бородатого, а тут на листках бумаги сводок Первого драконикуса целый клад из магии стоит. — По крайней мере, мой почерк не хуже, чем у Свирла, — словно специально сказал драконикус, чтобы вздёрнуть сознание Твайлайт. — Но сейчас не о нём. В общем, удачи вам одолеть Грогара. Я понаблюдаю за этим. — Ты серьёзно? — наконец спросил его Шайнинг Армор. — Грогар владеет магией раздора, как и ты. И сейчас, когда вновь нужна твоя помощь, ты сваливаешь всё на других? — Смотри по-другому: я полностью уверен в них, без малейших колебаний. — Драконикус телепортировался прямо к нему. — Или же ты хочешь сказать, что ты не веришь в свою младшую сестрёнку? Как это больно. Поддержка родных для вас, пони, очень ведь важна, а ты так пренебрегаешь ей. Ай-яй-яй… — Много ли сам ты в этом понимаешь? Родных у тебя нет. — Ах, да, думай дальше. — Он телепортировался назад, присев в ту же позу, убегая от вопроса с ухмылкой. — На это мне сложно ответить что-то членораздельное. — Ты просто не хочешь ничего делать, а ждёшь, пока это сделают другие, — констатировал факт Шайнинг Армор. — У тебя, правда, хватает совести, чтобы заставлять других идти в опасное сражение, пока ты сидишь на месте? — А-а-а, ну-у… — украдкой драконикус глянул на Селестию всего на секунду, а потом закрыл свои глаза, словно желая уснуть. — Да, это как раз по мне.    Видно было, как это разозлило брата Твайлайт, но Каденс остановила его поток, поставив вперёд своё крыло. Она понимала его, но также и понимала, что ничего сделать не смогла бы. Тогда Шайнинг Армор выдохнул, осознавая, что обговорить следует не это. — Хорошо, делай, что хочешь. Пока Сомбра находится в Кантерлоте, можно не волноваться о его нападении на Кристальную Империю, — он начал идти вдоль стола. — Мы усилим разведку территорий и в случае чего немедленно доложим о любой опасности. Также мы…    На него резко и громко вылетело конфетти из какого-то угла, отчего он прервался, зажмурившись. Серпантин застрял в прядях его гривы, и единорог неодобрительно посмотрел в сторону на того, с кем ранее вёл диалог. Дискорд же раздвинул лапы в жесте сдавания. — Клянусь хаосом: это был не я. — Это одна из моих спрятанных пушек с конфетти! — подпрыгнула Пинки на месте. — Поздравляю, ты нашёл её!    Она оказалась рядом с Шайнинг Армором за долю секунды со своей собственной пушкой, сделав из неё ещё один выстрел в единорога. Далее она сказала что-то про то, что, если он найдет больше всех, то она сделает торт на его заказ, но эту часть все решили упустить.    Незаметно для всех Дискорд исчез: у него, видимо, нашлись дела поважнее. Особо сильно на него и не рассчитывали, особенно после истории с Тиреком, хотя они так и не спросили у него, куда именно Сомбра звал его. Как и не спросили о сводках, Твайлайт хотела поговорить с ним о записях, но он ушел так внезапно для всех, словно его тут и не было все это время. — Ах, я хотела расспросить его о записях, — призналась пони вслух остальным, поднимая сводки в воздух, указывая на черную обложку копытом. — Ну, и о Стар Свирле. — Прости Твайлайт, но в Кристальной Империи не нашлось ни одного упоминания о Первом драконикусе, — сообщила ей Каденс. — Я понимаю. Хоть у меня и были надежды на Империю, ведь их библиотека сравнима с Кантерлотской и в ней есть более древние сведения, но теперь я думаю, что нигде более упоминания Первого драконикуса встретить не получится, кроме как в этой книге. — С печальным вздохом она положила сводки на стол. — Заклинание из этого переплета могущественны и опасны, в не тех копытах они могут стать серьезной угрозой: если он это понимал, то я глубоко уважаю его решение спрятать эту книгу. — Ты рассуждаешь прямо как Стар Свирл, — подметила Селестия. — Но кто мог подкинуть ее тебе? — Я не знаю, слишком много всего произошло в последние дни. — Твайлайт решила расспросить о терзающем ее у других: — Вы не говорили, что Дискорд близко знал Стар Свирла, одного из самых величайших волшебников.    Сестры переглянулись, почувствовав на себе взгляды всех. Только они помнили своего учителя, пока он не исчез, но близко они его не знали. Он был хорошим и добрым единорогом, но в его жизнь они не были погружены. В основном, их понимание его было такое же, как и у всех, кто читал о нем из книг. — Он тоже мне ничего не рассказывал об этом, — прервала тишину Флаттершай. — Ничего, мы просто и сами не понимаем в каких они были отношениях, — ответила Луна. — Твайлайт, я не могу назвать этих двоих друзьями. — Не можете? — переспросила та. — Наш учитель рассказывал нам о нём, как о том, кто удивительно изменяет реальность вокруг себя, — продолжила Селестия. — Но когда мы встретили Дискорда, то он... Он произвел на нас очень негативное впечатление. — Негативное? — вновь поинтересовалась Твайлайт. — Ха! Это не удивительно, — воскликнула Рейнбоу Деш. — Это был Дискорд до исправления. — Тогда как такой, как Стар Свирл, мог с ним общаться? — задала принцесса Дружбы встречный вопрос. — Я не восхищаюсь всеми этими вашими магическими штучками. — Пегас опустилась на свободное место. — Но одно точно - это был еще несносный Дискорд. — Я бы поспорила, какой Дискорд несноснее, — ответила Эпплджек. — Его появление поразило нас, — продолжила Селестия. — Никто не видел драконикусов раньше, а его приход никто не уловил, кроме Стар Свирла. Но я думаю, что он…    Она не решилась договорить из-за неуверенности. Если всё не так, то она наговорит на своего учителя, но это было именно то, что они с сестрой понимали все эти годы. Именно поэтому Луна решила продолжить, набираясь с силами: — Мы думаем, что учителю была интересна лишь его магия и не более. Он говорил всегда только о ней, и то, как они говорили друг с другом, оставляло смешанное впечатление. Их вообще нельзя назвать друзьями, скорее просто знакомые. — Расскажите поподробней, — попросила Твайлайт. — Он не сразу создал хаос по всей стране? — Нет, на наше удивление, — ответила Селестия. — Но мы тогда виделись лишь однажды, пока он не занял место у власти.    Они рассказали, как увидели его, немного испугавшись, ведь подобное существо не встречали никогда. Он не был похож на себя сейчас: не был веселым, задорным или высокомерным. Хотя последнее в нем все же присутствовало. Он стоял от них за восемь шагов, не сводя взгляда, и почему-то создал напряжение одними глазами, с негативом и цинизмом смотрящими на них, хотя они еще ничего не сказали друг другу. — Простите, просто мы никогда не видели драконикусов, — взяла тогда слово старшая. — И за что вы извиняетесь? — спросил он вслед. — За молчание и, может быть, наше выражение на морде, — ответила она. — Они могли выглядеть неприлично по отношению к Вам. — Оставьте эти любезности у себя дома.    Селестия неловко посмеялась на это, но потом замолчала, оставив лишь натянутую улыбку, ведь это существо перед ними четко показало своим взглядом, что не пошутил. Сейчас это смотрится просто невообразимо: Дискорд вообще не шутит или колдует направо и налево, но именно такого они встретили в первый раз. — Мы не представились, — решила разрядить ситуацию Луна. — Меня зовут… — Я знаю кто вы такие, — отрезал он следом. — Я слышал об истории поднятия солнца и луны, как единороги с трудом поднимали светила. И я даже немного разочарован. — Я тебе аликорн что ли? — спросил встречно Свирл.    Тогда он был рядом с ними, поэтому сестрам не было столь страшно перед этим незнакомым для них существом, но из-за этого им было еще более неловко. — А они были аликорнами тогда? — продолжил с ним Дискорд диалог. — Нет, но это целые светила: для этого нужно много магии, и только талант к этому позволяет двигать их, — он указал копытами на их знаки отличия. — Да-да, талант в чем-то одном. Вы, пони, скучно живете, — ответил тот на это. — Когда мы получили наши метки, то сразу поняли, где наше место находится, — ответила на это Селестия. — Это не отменяет интереса в других сферах жизни: я люблю театральные выступления и магию. — Наш учитель много говорил о Вашей магии, — продолжила Луна, сделав два шага вперед. — Говорил, что она потрясающе сильно изменяет пространство, искажает реальность, ломает грани безумия. — Я не сомневался, - укоризненно отвел драконикус взгляд на Свирла    Он в ответ на тот выпад Луны сделал два шага назад, словно хотел держать их на расстоянии. Он был странный, не от мира сего. Сейчас сестры в душе иногда радуются, что он стал таким чудаковатым, потому что того, с кем они тогда познакомились, они предпочли бы не знать вовсе. — Если Ваша магия на такое способна, что даже сам Стар Свирл признает это, почему бы вам не стать Исследователем? — предложила Селестия. — Вы сможете свободно изучать любое волшебство и входить куда угодно. Вас будут уважать, восхищаться и равняться. Мы могли бы поговорить с Кайзаром, и… — Он уже… — хотел что-то сказать на это Свирл. — Тоже мне, свобода действий в магическом сообществе, — не дал ему договорить Дискорд, и столь холодные слова отпечатались в их памяти. — Всё это надо для контроля магии, глаза за такими наблюдают сильнее. Мне и так никто не был указ, куда идти и что делать, и, став одним из них, ничего не поменялось. Их магия отслеживается сильнее, чем у кого-либо, стоит лишь один раз совершить колдовство, и правящие каждой страны, состоящей в королевском совете, сразу узнают, на что или куда ты колдовал. Можно даже не изучать магию дальше: они лишь собирают в общую лодку тех, кто может устроить неприятности, тех, кто способен своей силой уничтожить целое государство. Также из-за нахождения разных созданий в этой группе получается регулировать внешние политические отношения. Такая система рушится лишь при одном неверном действии. И кому, как не мне, созданию из раздора, посеять эти семена? — Он шутит, — сразу сказал для них Свирл.    В это было сложно поверить, уж слишком серьезно он это говорил. Может быть, он сразу планировал тогда захватить власть? Но что же сделало его таким несносным и чудаковатым? Хоть они и виделись до той поры лишь один раз, но так сильно измениться, просто проведя немного лет здесь, в окружении пони? Он словно заимел совершенно другую личность. О нем более ничего не было слышно или видно, лишь потом он захватил в этих землях власть, однако помнил этот момент их первой встречи, прокомментировав это как весьма отвратительное поведение, а также уверив, что больше они его такого не увидят.    Оттого ли это, что он принял их сторону, но больше он ничего не сказал по этому поводу. Они списали это на его исправленность после второго каменного обращения, а также забыли про столь неудачную ситуацию в те времена. Единственное, что их возвращало в то воспоминание, - это загадочная жизнь их учителя, который бесследно исчез. Они предполагали, что его интересовала лишь магия Дискорда, не только по их поведению друг с другом, а также потому, что Стар Свирл в один момент начал реже о нем говорить, пока вовсе не перестал. Да и Дискорд до этого дня не особо упоминал об этом легендарном единороге, тогда сестры и посчитали, что они не были друзьями, дабы говорить друг о друге не в контексте магии. — Я даже не знаю, что думать, — призналась на такой рассказ Твайлайт. — Извините, но в это очень сложно поверить, — скептически отнеслась Эпплджек. — Он так никогда себя не ведет. — А может быть, это его брат-близнец по имени Дискорд, который потом умер, и тот, кого мы привыкли называть Дискорд, встал на его место, а на самом деле его зовут не Дискорд, а Герберт? — быстро рассказала свою очередную безумную теорию Пинки.    Была минута молчания, но потом все проигнорировали это предположение, ведь причин в нем не было: он не говорил об этом даже Флаттершай, а также, к чему ему была выгода заменять другого? Тем более, если верить сестрам, он помнил этот момент прекрасно и точно. А также помнил многое из тех времен, поэтому это точно не было связано с двойником, а то был он сам.    Этот рассказ не ответил на вопросы Твайлайт, а, скорее, увеличил их количество. Вариант решения проблемы был один - поговорить с самим драконикусом и сделать так, чтобы он не убежал раньше времени. Она подняла магией черную мягкую книгу, именуемую сводками. Среди всей этой кучи магии и формул ответа не было, но, лишь изучив их, аликорн могла бы понять Первого и, может быть, найти его. Ближайшие дни она планировала заниматься ими: осмотреть вдоль и поперек, проверить его улучшенные зелья и переводить его заклинания.    Она даже не могла и подумать, что у такого, как Первый, секреты будут не только в его личности, но и в собственных записях. Но лишь тот, кто подкинул ей эти записи, может рассказать об этих тайнах и об их авторе.