Невозможный мироходец и его немного странная подруга

Эреми стояла перед артефактом, ощущая, как его сила будто бы притягивает её, одновременно обжигая своей суровой энергией. Она взглянула на Мумина, но на его лице читалось лишь безразличие и лёгкая тень ожидания. Он словно ждал, готова ли она к дальнейшему шагу. Секунды тянулись медленно. Эреми чувствовала, что это её шанс доказать свою приверженность — и что каждое её движение, каждый взгляд здесь будут оценены. — Если ты действительно готова познать силу, — голос Мумина эхом разнёсся по тёмной комнате, — то придётся пройти ещё одно испытание. Это не только проверка твоей верности, но и твоей способности использовать знание и разум. — Он пристально посмотрел на неё. — Прими это или уходи, но, запомни, второго шанса не будет. Эреми молча кивнула, пытаясь подавить все эмоции. Она уже знала, что эта встреча потребует от неё полной отдачи. Снова собрав всё своё мужество, она шагнула ближе к артефакту, прикоснулась к нему, чувствуя, как тёплая и холодная волна энергии пронзила её до костей. Мумин начал произносить древнее заклинание, и она ощутила, как её сознание словно растворяется в этом странном, пугающем и бескрайнем потоке. Внезапно окружающий мир изменился. Эреми оказалась на пустынном песчаном плато, окружённом скалами, над которым бушевала чёрная буря. Рядом не было ни Мумина, ни артефакта, только неясный силуэт вдали, приближающийся к ней. Когда фигура подошла ближе, она увидела в его чертах собственного отражения. Но это была не совсем она: её взгляд был холоден, а улыбка — жестока. Эреми поняла, что ей предстоит сразиться с самой собой — с той тенью, что хранилась глубоко внутри, ожидая момента для выхода. — Ты думаешь, что достойна этой силы? — с издёвкой сказала её тень, отбрасывая плащ, под которым открылись длинные ножи. — Твоя слабость в твоей привязанности. Ты слишком много сомневаешься и слишком много чувствуешь. Как ты собираешься стать одной из златолицих, если даже не готова отказаться от собственной жизни? Эреми отступила на шаг, но не из страха, а чтобы выиграть время для ответа. Она уже видела подобные иллюзии и понимала, что победа здесь заключается не только в физической силе. — Возможно, у меня есть привязанности, — ответила она, вынимая собственные кинжалы, — но это не делает меня слабой. Это даёт мне причину бороться. Тень с презрением усмехнулась, затем резко бросилась вперёд, метнув кинжал. Эреми отскочила в сторону, стараясь не терять контроля над своими эмоциями. Она понимала, что любые колебания только сделают её слабее. Их бой был стремительным, каждый удар был точным и выверенным. Но тень, казалось, знала каждое её движение наперёд, каждый поворот головы. Эреми начала ощущать, что её силы иссякают, но она не могла позволить себе остановиться. В один из моментов затишья, когда обе замерли, готовясь к очередной атаке, Эреми осознала, что секрет победы скрыт не в победе над тенью, а в её принятии. Она вспомнила слова Ольги и свою цель. Её миссия заключалась не в слепом подчинении или уничтожении своих слабостей, а в том, чтобы использовать их как источник силы.

//Flashbacks//

— Что мне нужно сделать? Разве помощь извне не требует вмешательства высших сил и готовности замарать руки ради успеха? — спросила Эреми, стоя напротив девушки, которая выглядела её точной копией. Та была одета в фиолетовые и чёрные одежды и, казалось, не проявляла ни малейшего интереса к разговору, продолжая читать книгу. — Ты знаешь, что такое софизм? — неожиданно спросила девушка, поднимая на неё свои необычные синие глаза и внимательно наблюдая за её реакцией. — Формально кажущееся правильным, но на деле ложное умозаключение. Преднамеренное использование неверных посылок. Но при чём тут это? — спросила озадаченная копия. Оригинал тяжело вздохнула, растворила книгу и встала, медленно подходя к своей собеседнице. — Ты внушила себе, что знаешь, что правильно, а что нет. Иными словами, ты бессознательно создала для себя ограничения, — спокойно ответила она, меряя шагами пустоту вокруг. — Перестань это делать — и тогда все двери для тебя откроются. — Подумай над этим как-нибудь на досуге, — добавила она напоследок, покидая сознание копии.

//End flashbacks//

Эреми медленно опустила свои кинжалы. — Ты — часть меня, — сказала она, глядя прямо в глаза тени. — Я принимаю тебя и принимаю свою слабость. Это то, что делает меня сильной. На мгновение тень замерла, её лицо исказилось удивлением и, возможно, даже уважением. Затем она растворилась, исчезая в потоке тьмы. Буря начала стихать, а пространство вокруг вновь преобразилось, возвращая её в комнату. Когда Эреми открыла глаза, она увидела, что Мумин всё это время стоял напротив и наблюдал за ней. Его выражение теперь изменилось: в его взгляде светилось нечто, напоминающее уважение. — Не многие могут пройти это испытание, — медленно произнёс он, словно проверяя каждое слово. — Ты приняла свою слабость, а не боролась с ней. Это и есть истинная сила. Эреми молчала, ощущая, что не готова к словам. Она только кивнула, а в груди всё ещё билось чувство освобождения. — Однако, — продолжил Мумин, — одно испытание ещё не делает тебя частью То’ифэтун. Прежде чем решать, достойна ли ты, я должен убедиться, что ты готова пожертвовать всем ради служения Хэтентепу. Ты должна принести клятву, которая свяжет твою жизнь с волей наших богов. Он протянул руку, и в его ладони появилась чаша с тёмной, почти чёрной жидкостью. — Выпей это, и клятва станет частью тебя. Если ты солжёшь или предашь нас, яд обратит тебя в прах. Но если ты действительно верна, он откроет тебе мудрость, недоступную никому другому. Эреми понимала, что эта чаша — последний шаг, и отступать уже поздно. Она закрыла глаза, взяла чашу и сделала глоток, чувствуя, как горькая жидкость разливается внутри неё, обжигая, но в то же время придавая ей силу. Когда она вновь открыла глаза, Мумин кивнул, принимая её решение. — Добро пожаловать, Эреми, — сказал он, и впервые в его голосе прозвучало одобрение. — Теперь ты — одна из нас.