Секреты естества

После того, как на острове Авалон Мерлин идентифицировал его, как принца, жизнь Артура осталась прежней, к большому удивлению мальчика. Как бы да, понятно, что отношение к нему со стороны Мерлина не изменилось, так как хитрый дед с самого начала знал, кто перед ним. Но, дав Артуру понять, что всё знает, он не рассказал никому, даже Гаюсу. Это вызывало у мальчика целый рой вопросов. В свете событий ему, к тому же, рассказали, что во время того, как он бродил по подземельям Кецхеральского замка, на аудиенцию к Великому волшебнику приезжал король Утер. Разумеется, не просто так, а чтобы испросить у него за сына. Когда услышал об этом, Артур обеспокоенно спросил: — Он знает, где я? Мерлин покачал головой: — Он не знает, где ты, потому и пришёл за помощью. Артур вздохнул с явным облегчением, и Мерлин, озадаченно взглянув на него, поднял бровь. Мальчишка продолжил, как ни в чём не бывало, прибираться в спальне. Какое-то время они молчали. Затем Мерлин вздохнул громче обычного, привлекая к себе внимание, и завёл песню: — Утер неоднократно жаловался мне в письмах, что, мол, потерял сон. Каждую ночь на него нисходят видения тех мест, где ты можешь обитать в ту или иную минуту. Очнувшись, он чуть ли не в ночной сорочке отправляется в церковь и часами просит Господа о помощи. — О, он такой, — закатил глаза Артур, взбивая подушку. — Излишне суеверен, как и всегда. Тут Мерлин и вовсе округлил глаза. — Ты сейчас веру в Иисуса Христа назвал суеверием? Артур осёкся, только что поняв, как нехорошо, на самом деле, сказал. — Эм, я немного неправильно выразился, — начал он. — Я имел в виду, что отец слишком ревностно верует. То есть ему может привидеться неприятный сон, и он тут же бежит в церковь, вместо того, чтобы немного остыть. — А тебе самому не жалко его? — у Мерлина в глазах читалось, что интересуется он не из сострадания к коллеге-королю, а чисто ради забавы. — Обычно принцы ведь не пропадают просто так. Даже если отбросить нервозность и параноидальные черты характера твоего отца, легко предположить худшее, когда речь идёт о единственном наследнике престола. — Пхах, про единственного наследника престола ты преувеличиваешь, — усмехнулся Артур и одарил волшебника таким игривым взглядом, что тот на мгновение застыл. — Это не то, чтобы непоправимая проблема. — Да ну, брось, — махнул рукой Мерлин, догадавшись, о чём он. — В твоём возрасте нельзя рассуждать столь цинично. — Я не циничный. Просто это логично. — Если хочешь совсем логично, то завести нового наследника не так просто, как ты думаешь. Во-первых, нужно найти подходящую женщину. Негоже производить наследника короны от кого попало. Есть, конечно, любовь, но, честно говоря, твоего отца, преследуемого воспоминаниями о военных потерях и твоей матери, очаровать может только колдовство. Найдя же подходящую невесту, нужно сделать так, чтобы она вышла за него замуж. Это несложно, учитывая, что он король. Однако ему почти сорок. Мужское здоровье может подвести его. К тому же не каждая женщина может родить именно мальчика. Мужчина сам может быть предрасположен к рождению девочек. В этом деле не понять, пока не попробуешь. К тому же и роды — процесс, в котором далеко не всегда приходится надеяться на успех. Плод может погибнуть по самым разным причинам. Я могу ещё долго перечислять, но, думаю, основную мысль ты понял: лучше иметь наследника, чем вовсе без него. — И это я циничный? — у Артура его исповедь вызвала смех. — Ты себя слышал? — Мне можно, — закатив глаза, отмахнулся Мерлин. — В конце концов, я уже старый и немощный. Мальчик поднял бровь. Мерлин был стариком, тут не поспорить. Однако про немощного он явно слукавил. Отец Артура казался более слабым, чем этот дед, без устали носящийся по замку, гонимый разными делами, и скачущий на лошади так, словно родился в седле. Насколько ему удалось узнать за время проживания здесь, король также хорошо орудовал посохом и мог дать отпор человеку, вооружённому мечом. На сами мечи он время не тратил, так как при нём всегда была магия. Посох же мог помочь ему в сотворении некоторых заклинаний. К тому же, по мнению Артура, Мерлин двигался весьма грациозно и плавно. Он видел немощных людей. И так они не выглядят! Он покачал головой. Затем немного подумал и сказал следующее: — В любом случае, зачем кому-то просто убивать наследника престола? Наследника какой-либо богатой семьи, которая очень хотела бы его возвращения домой целым и невредимым. Кто вообще так делает? Ясно, как день, что, если б меня кто-то похитил, этот везунчик дал бы отцу знать. — Ну, а если бы тебя загрызли дикие животные? Артур внимательно посмотрел на него, отложив подушку в сторону. Старик же пожал плечами: — Что? — Он приходил к тебе за помощью, верно? — Ну, да. — И какого рода помощи он ожидал? Отец не слишком привечает магию, а благодаря плохой репутации волшебников, изгнанных из Кецхераля и поселившихся в Камелоте, не верит в разного рода третьи глаза и предвидения. Он хотел, чтобы ты отправил поисковые отряды? — Он уже отправил свои, целые кучи рыцарей, каких хватило бы на каждый дом в его королевстве. Я сказал, что с моей стороны делать то же самое бессмысленно, — Мерлин покачал головой. — Зато я предложил ему то, что мог бы сделать только волшебник, вроде меня. Я пообещал сходить в один из наших храмов и переговорить с богами на счёт тебя. — Переговорить, — цокнул Артур, всё ещё не до конца привыкший к таким взаимоотношениям между богом и верующим. — И что, правда сходил ради меня в храм? — Идиот, что ли? — нахмурился Мерлин. — Не неси чепухи. Зачем мне это делать, если ты и без того у меня под присмотром? — Ну, а что ты сказал ему? — Что сходил, — старик кивнул без какого-либо стеснения. — И что старые боги якобы поведали мне, будто ты вернёшься домой не раньше Самайна. — Что? — Артур невольно расстроился. — То есть мне придётся возвратиться домой после Самайна? — А чего ты ожидал? Ты же не можешь вечно оставаться здесь, — он взмахнул руками. — Утера скоро охватит безумие. Мне не нужен сумасшедший союзник! По этой причине Самайна ждали все, кроме Артура. Не то, чтобы он прямо не хотел вернуться домой, просто он рассчитывал сделать это попозже. Несмотря на отношение других слуг, ему здесь нравилось. Это место было необычным, со своими чудными обычаями, и разительно отличалось от того, к чему он привык. Того жалкого месяца, что он пробыл здесь, было решительно мало для того, чтобы начать скучать по дому! — Отчего ты так убиваешься? — пытался приободрить его Мерлин. — Ты же не навсегда уезжаешь. Убеди Утера в том, что с тобой всё в порядке, ты жив и здоров, а потом езжай на все четыре стороны. — Ага, конечно, — насупился Артур. — Так он прямо взял и отпустил меня! — Ну, придумаешь что-нибудь. Или я сам приеду, — сказав это, он задумался, а затем добавил: — Только сделай, пожалуйста, вид, что и ноги твоей здесь не было. — А как я, по-твоему, объясню, где пропадал все эти дни? — Тут тебе переживать не о чем, — Мерлин легкомысленно махнул рукой. — Не думаю, что твоего отца сложно одурачить. Артур закатил глаза: — Да за кого ты его принимаешь? Мерлин же пожал плечами: — Уважаю твои сыновьи чувства, но ты ведь и сам понимаешь, что я прав. Когда ожидаемое многими утро праздника наступило, Артур проснулся раньше обычного. Сам Гаюс пришёл в комнату, в которой спали слуги, и потряс его за плечо. Спросонья бедолага не сразу понял, что происходит, но, увидев, кто пришёл его навестить, сразу сел на кровати, точно в простынях спрятался зверёк и вгрызся в его бедро. — Д-драгна гросна! — от шока он заговорил на гойдельском. — Гросна дра, Джо, — важно кивнул Гаюс, а затем поморщился: — Только не кричи так громко. Остальные же спят. Артур сонно потёр глаза. — А меня тогда для чего разбудили? — Тебе нужно встать пораньше, чтобы помочь королю при приготовлениях, — говорил он тихо, а его лица толком не было видно в утренних сумерках, отчего создавалось впечатление, что с ним говорит сама тьма. — Умойся, поешь и сразу отправляйся в покои к Его Величеству. — Мерлину... — он моргнул, — нужна помощь? Гаюс нахмурился и лишь кивнул, не сказав ни слова. Артур тихо извинился и встал с постели. По традициям волшебников их короля можно было звать только тронным именем. А тем, что было дано ему при рождении, могут называть только люди, которым сам король дал дозволение. Это ещё одна причина, по которой Артур многих раздражал. Ему дали такое разрешение. И никто не понимал, почему. Сам мальчик с недавних пор уверился, что эта преференция досталась ему, как жениху. Хотя Мерлин, кажется, вовсе не относился к нему, как к таковому. "С другой стороны, он же не сумасшедший" — пожал плечами Артур. — "Кто в здравом уме будет видеть в ребёнке жениха?" Мерлин стоял посреди комнаты в белых штанах и в чёрном халате, который был слабо затянут — между краями ворота хорошо виднелась бледная костлявая грудь. "А может, про немощность это он не зря" — подумал Артур, глядя на него. — О, ты вовремя, — до этого сосредоточенно глядевший на одежду, раскиданную по кровати, Мерлин приободрился. — Помоги мне выбрать одеяние. Артур скептически взглянул на кровать. Вот у человека есть гардеробная, пусть и небольшая. Но уютная! Зачем он раскидывает одежду по кровати? — Ну, как? — Мерлин посмотрел на него даже с какой-то надеждой. Артур страдальчески вздохнул. Мерлин выбрал три наряда разных цветов. Традиционный мужской костюм волшебников представлял собой длинное, до самых пят, платье, полностью закрытое. Допускались разрезы ниже колена для удобства. В остальном фасон мог отличаться. Например, Гаюс всегда носил свободные вещи, похожие на балахон, в то время как Мерлин предпочитал что-то больше по фигуре. Дети и вовсе носили кафтаны длинною до колена. Первый костюм, представленный на кровати, был красного цвета. Ворот его был прямым, как и узкие рукава, которые наверняка бы облегали руку. К нему прилагался кожаный ремень, а для того, чтобы он не смотрелся невзрачным, ткань была расшита серебряным узором. На взгляд Артура, такой бордовый цвет выглядел тусклым, когда его надевал Мерлин, пусть зауженный крой "юбки" и подчёркивал его стройную фигуру. Второе было зелёное, тоже простое с серебряным узором, но интереснее за счёт подворотов ткани на рукавах и нарядной оторочки по краям разрезов, что были по бокам и сопровождали каждый его наряд, дабы королю было удобно ездить на лошади. На спинке платья были серебряные пуговицы, каждую из которых украшал небольшой драгоценный камень белого цвета. Последнее платье, синее, отличалось пышными плечами, переходящими в трубчатый, узкий рукав. На горлышке линия кроя плавно обрывалась к середине, и путь её завершала золотая пуговица. На этом наряде они были спереди. На талии был корсет на тёмно-синих лентах. Именно на него Артур и указал: — Вот это выглядит наиболее нарядным. — Что ж, правду ты говоришь, — задумчиво изрёк Мерлин. Артур закатил глаза. Этот старик такая модница! Этим он напоминал ему Моргану. А она, на минуточку, двенадцатилетняя девочка! Далее Артур осознал, что, похоже, никогда прежде не присутствовал при одевании короля. Мерлин окончательно развязал еле болтающийся пояс халата, который потом бросил на кровать. К большому раздражению Артура. — У тебя есть гардероб! — завопил он, схватил бедную тонкую ткань и буквально затолкал в положенное место. — Столь юный, а уже такой ворчливый, — покачал головой Мерлин, развязывая корсет и расстёгивая пуговицы. Артур хотел было возмутиться, но задумался: он ведь никогда не видел Мерлина без одежды. Старик сам одевался и раздевался, а в купальне ему не требовалась помощь. Оказалось, дед был крайне подтянут. Тонкая кожа на теле раздевшегося по пояс Мерлина шла морщинами, стоило ему хоть немного шевельнуться, и обтягивала его до предела. Он был худым, но вовсе не тощим. Наоборот, было видно мышцы. Казалось, у него нет ни одного лишнего жира, и он весь переплавился в мускулы. "Абсурд" — первое, о чём подумал Артур, глядя на него. — "Разве глубокий старик может так выглядеть?" В любом случае, он был стройным, а вовсе не немощным! Особенно учитывая то, что он справляется без посторонней помощи со всеми повседневными задачами, кроме уборки. Его отцу было под сорок, и слуги всюду таскались за ним! Когда умирающий от старости нацепил костюм, Артур помог ему зашнуровать корсет. Одевшись, Мерлин сел на стул и попросил: — Не заплетёшь мне косу? — Конечно. У Мерлина были длинные, до самых бёдер, волосы, которые он никогда не стриг. Не понятно, с чем это могло бы быть связано. Молодые волшебники регулярно стриглись, а вот старики предпочитали отращивать. У Гаюса были всего-то до лопаток. Артур полагал, что они у него просто дальше не росли. Иногда Мерлин обходился распущенными волосами, а порой Артур делал ему толстую косу — мало того, что длинные, они были ещё и густые, как у юноши. Ни тебе возрастных морщин, ни слабости или выпадения. Сегодня, в честь праздника, Артур украсил его причёску небольшими заколками, похожими на булавки и представляющими собой серебряный стержень, завершающийся жемчужиной. Когда стержни прячутся в причёске, в конечном итоге кажется, будто в волосах Его Величества застыли капельки росы. Закончив Артур заглянул в его лицо и спросил: — Тебе накрасить ногти? Мерлин улыбнулся ему и кивнул. Артур тут же подошёл к столику, в котором лежала краска, и спросил: — Тебе чёрную или, может быть, синюю? — Под цвет одежды. Ещё одна странная особенность быта волшебников заключалась в том, что они красили ногти. Никто не знает, зачем кто-то начал это делать, но теперь это чисто для красоты. Пока Артур красил ногти, Мерлин посвящал его в подробности проведения праздника. Тот был немного всё же недоволен и ворчал, и Мерлин пытался обрадовать его предстоящим весельем или даже подарками. — И поешь задарма чего-нибудь, ну? Артур поднял бровь. — Ты правда думаешь, что это будет привлекательно для кого-то, вроде меня? Мерлин чуть опустил голову и пробормотал: — Ну, а почему бы и нет? Артур покачал головой. Кажется, Мерлин в его возрасте был бы очень рад. Будучи, по сути, его приближённым, Артур спрашивал короля, был ли он из какого-нибудь знатного рода друидов, которые и дали ему основы знаний о магии? В конце концов, он считается сильнейшим волшебником своего времени, гением, придумавшим и освоившим способ жить долго. — Нет, — вопреки ожидаемому, качал головой Великий волшебник. — Моя мать так и вовсе была обычной женщиной, не волшебницей. Отец был сильным волшебником, но не друидом. Кажется, он не особо скрывал своё происхождение и открыто делился тем, кем были его родители. Тогда почему в народе строят легенды о том, что за люди окружали будущего короля? — Но как ты тогда, ну, научился быть друидом? Насколько я понял, для того, чтобы стать друидом, нужно много знать и уметь недоступного обычному волшебнику, пусть и способному. — Обычно да, ты прав, — задумчиво ответил Мерлин. — Однако, как оказалось, есть ещё один способ. — И им ты воспользовался? Что это за способ? — Старые боги сами выбрали меня, — просто ответил Мерлин. — Так разве бывает? — неуверенно пробормотал Артур. — Как это произошло? — Я скитался, — туманно ответил он. — И в один из таких дней мне явилась трёхликая богиня земли и власти, какая посетила Его Величество Гвидиона. Как и тогда, мне было сказано прибыть на остров Авалон. Боги охоты уводили с моего пути опасных для жизни диких животных, боги дождей не трогали мой костёр, а воды Английского канала были милостивы ко мне по велению богов морей и океанов. А дальше ты знаешь, что было. — Ты нырнул в воды, омывающие Авалон? — Да. Тогда они и научили меня всему, что было необходимо. — Почему они выбрали тебя? Твоё восхождение они тоже увидели в неясном будущем? — В моём случае всё было не так, как с тобой и мечом, — усмехнулся Мерлин. — Скорее, даже наоборот. — Это как? — Старые боги увидели окончательное истребление магии в ближайшем будущем. Если б волшебники окончательно сгинули, а наши знания были забыты, исполнился бы страшный сон Старых богов. Они бы сгинули во тьме веков. Им нужно было что-то делать, дабы выжить, и это один из редких случаев, когда боги вмешались в судьбу людей, решив перекроить грядущее. — И они как-то поняли, что ты лучше прочих сможешь справиться с этим? Мерлин покачал головой: — Я не знаю. У меня был очень непростой период в жизни. Мне неизвестно, почему из всех людей они выбрали меня, — он неожиданно улыбнулся так нежно, что Артур замер: — Но я счастлив, что смог сделать всё правильно. Почему-то эта фраза произвела на Артура неизгладимое впечатление. Ведь до той минуты Эмрис был для него кем-то, кто просто-напросто рождён королём. И всё. Этим объяснялись любые его достижения. Любые чудеса, которые тот совершил. И он ни разу не подумал о том, что этот прирождённый король мог сомневаться. Испытывать беспокойство или даже страх перед решающей битвой. Пусть и борясь за правое дело, не знать, устоит ли его народ, очень тяжело. На его плечах лежала ответственность за судьбу целого народа. Редкий человек мог бы выдержать давление такого рода груза. Наверное, потому Мерлин и ведёт себя столь беззаботно в замке. Всё самое сложное уже позади. Закончив с одеванием и причёской, они отправились по королевским делам. Обычно король занимается ими в одиночестве, но в столь важный день личному слуге следовало сопровождать его. Хоть по факту помощь Артура могла понадобиться Великому волшебнику лишь в каких-то совсем уж исключительных случаях. Старые боги не зря выбрали именно его — Мерлин был умелым и ловким во всём, что касалось магии, и за пределами покоев мог творить чудеса одной силой мысли. За всё то время, что пробыл здесь, Артур много раз видел, как люди колдуют, и для этого им всегда нужны были слова. Однако Мерлин знаменит в том числе и тем, что подобное было для него излишне. Когда на первых порах грандиозной компании по возвращению Кецхераля ему нужно было убедить людей, что он послан самими Старыми богами, будущий король творил заклинания, не произнося ни слова, и это многих убеждало. Они бродили по замку, гонимые мелкими делами, до самого обеда. Мерлин в основном занимался тем, что уточнял у различных чиновников, идут ли приготовления к тому или иному мероприятию, и как успешно продвигаются дела. Это было довольно скучно, и при этом приходилось всё это время проводить на ногах. Артур жутко устал и начинал думать, что никаких обещанных ему "поесть задарма" так и не случится. Благо к тому времени, когда Артур уже начал подозревать, что Самайн — худший праздник в истории, они вышли из замка. Во дворе их уже ждала свита и пара лошадей — одна белая, совершенно точно принадлежащая Мерлину, а другая бурая. Одним лёгким движением забравшись на свою кобылу, Мерлин бросил на Артура выразительный взгляд: — Что же ты стоишь, Джо? Полезай быстрее и помчали праздновать. — Оу, — Артур отчего-то не ожидал, что вторая лошадь предназначена ему. В отличие от небезызвестного немощного старика, Артуру стоило определённых усилий воссесть на одолженного ему жеребца. За этим наблюдали все решившие сопровождать короля на праздник высшие чиновники, включая Гаюса. У всех у них на лицах был написан скептицизм. Краснея под их красноречивыми взглядами, Артур радовался, что никто из этих уважаемых людей не знает о его истинном происхождении. В противном случае, ему было бы стыдно в два раза больше! Так, старики с безучастным лицом и красный, как рак, Артур направились в город. Чем ближе они были к его центру, тем чаще им попадались на пути толпы веселящегося народу. Праздничности придавало ещё и то, что примерно в это время дозревали плоды того странного вяжущего фрукта. Крупные и оранжевые, они были такими яркими на фоне полуопаших крон деревьев, что казалось, будто они горят, точно праздничные факелы. За то время, что провёл здесь, Артур узнал, что это — любимый фрукт Мерлина, но ещё не понял, чем вообще этому старику могла понравиться такая восхитительная гадость. Она была сладкой, но до чего неприятно было её есть. Каждый, кто встречал на улице их процессию, кланялся, а затем продолжал радостно приплясывать в ту сторону, куда они держали путь. Наконец, их компания прибыла к загадочному предмету, что возвышался над их головами прямо посреди улицы. То был гигантский котёл, выше всех домов в округе. Из его широкого горла, в которое одновременно могли полезть два, а то и три десятка людей, исходил пар, а запах, распространяемый им, моментально сводил живот голодной судорогой. — Что же там такое варится? — спросил Артур, хоть и был до этого скептически настроен к идее радоваться бесплатной еде. — Всё, что ты любишь больше всего, — ответил Мерлин, мечтательно принюхиваясь. — Этот волшебный котёл изобилует пищей в Самайн, и каждый, кто зачерпнёт из него, получит именно то, чего желал бы отведать. — И как давно он здесь стоит? Он сам собой появился? — В обычное время он хранится в скале недалеко от замка. Десятки волшебников поднимают его с помощью магии и несут на специально отведённую для него площадь. Когда в походных условиях отмечали Самайн, вместо большого котла мы символически ставили на огонь маленький, жестяной или глиняный, и варили в нём всё, что только могли найти. — Вот, почему ты был в таком восторге, когда говорил мне о легкодоступной пище, — понял Артур и внимательнее присмотрелся к волшебному сосуду. От самой земли к его жерлу тянулась длинная, на вид неустойчивая лестница. Каждый желающий брал чашку и поднимался, в то время как вокруг котла танцевали остальные и пели древнюю песню. Лишь одна из них сохранилась до сих дней и была весьма примечательна. Она всегда начиналась с одной и той же строчки, которую с гойдельского языка на валлийский можно перевести, как "По морям, да по лесам, да по степям сухим лежит мой путь". Исходя из этого, можно сделать вывод, что песня будет о путешествии. И главная её особенность заключается в том, что исполнители сами выбирают, что это будет за приключение. Чаще всего выбирают, разумеется, лихой мотив. Что-нибудь о бравом волшебнике-воине или хитром старце, наподобие Мерлина. Но иногда история полнилась драматических событий. Например, о волшебнике, отправившемся в долгий путь для того, чтобы отомстить за свою семью. Отлучение от дома и война оставили большой след в культуре и быте этого народа. С этой песней на устах волшебники шли в военные походы, таким образом оповещая врагов о скорой расправе. Традиция её исполнения тоже любопытна. Какой-то один человек пропевает начальную, всем известную строчку. Его спутники хором повторяют эти слова. Затем следующий член компании поёт, попадая в ритм и темп, заданный первой строкой, вторую, придумывая её самостоятельно, на ходу. Остальные, включая предыдущего исполнителя, хором повторяют его слова. Так рождается новая история. Через определённое количество строчек ритм сменялся, и песня преображалась. Не ясно только, был ли у неё конец. Мерлин спешился, его лошадь тут же подхватил взявшийся из ниоткуда слуга. Даже и не обратив на это внимания, старик выразительно посмотрел на Артура. Тот смутился и буркнул: — Чего? — Отчего ты до сих пор сидишь? Иди скорее черпай. — А что? — Артур поднял бровь. — Боишься, что когда я спохвачусь, уже ничего не останется? — Дурень, — Мерлин покачал головой. — До завтрашнего утра котёл не иссякнет. Артур пожал плечами: — У меня даже нет черпака. — Слезай и подойти ко мне. Я дам тебе его. Закатив глаза, Артур всё же сделал, как тот и велел. В душе у него зародилось подозрение, что старик хочет поскорее показать ему, насколько чудодейственен сей котёл, а главное, как хорош праздник в целом. Ни в чём из этого Артур не хотел убеждаться из чистого упрямства. Когда Артур подошёл к нему, Мерлин сорвал несколько веток с растущих тут и там по всей улице деревьев. Собрав их в небольшой хворост у себя в ладонях, он прошептал несколько слов, глаза вспыхнули золотом, и из веток выросла симпатичная чаша. — Держи. Артур с кислым лицом принял дар. Обернулся на лестницу. Увидел знакомых детей его возраста, радостно взбирающихся по ней. Затем снова посмотрел на Мерлина. Тот, решив, что мальчик ждёт его дозволения, благосклонно кивнул: — Ступай. Артур покачал головой. "Какой он иногда недалёкий" — было в его мыслях. Чтобы не расстраивать старика, он всё-таки поплёлся к котлу. Отважно схватившись за прутья, бывшие ступенями, и забравшись на высоту большую, чем собственный рост, он почувствовал покачивание. Внезапно вспомнилось всё, что говорил отец о его роли в будущем государства. Артуру, до этого спавшему спокойно, чтобы там с государством не происходило, в голову пришли даже слова служанки, просившей его не покидать дворец в связи с его положением. Придётся Моргане утешать опекуна, потерявшего сына из-за того, что тот лез по лестнице за вкусной едой... "Я погибну, как глупая крыса?" — нахмурился Артур, размышляя. — Да лезь ты уже давай! — услышал он, как на гойдельском кричат ему детские голоса. Он поглядел вниз, и заметил, наконец, что несколько знакомых ему слуг замка держат лестницу, вероятно, чтобы та не свалилась вместе с ним. "Нет же" — осадил себя Артур, привыкший к их часто грубому и неподобающему поведению. — "Они просто ждут своей очереди" Чтобы не выглядеть трусом в их глазах, Артур полез дальше, несмотря на желание спуститься. В конце концов, даже самая вкусная еда того не стоит, но репутация, всё же, совсем другое дело. Зачерпнув нечто, оказавшееся похлёбкой, он тут же полез обратно, да так торопился, что в один момент нога соскользнула со ступеньки. Когда летел вниз, голова опустела, и снова осознал себя в материальном мире Артур только по причине того, что полёт замедлился, а сам он спустя время оказался у Мерлина в руках. Пока всё это происходило, Артур, между прочим, практически видел перед собой горюющего отца, утешающую его Моргану и разводящего руками Мерлина. "Ну, Старые боги же не рассчитывали на то, что Ваш сын — придурок" — вероятно, что-то такое бы старик заявил. — Осторожно, — вместо этого сказал он и опустил Артура на землю. Содержимое чаши никуда не вылилось — Мерлин успел с помощью магии сохранить его недвижным. Артур посмотрел на это всё и решил, что теперь ему точно следует это попробовать. Как-никак, еда, ради которой он рисковал собственной жизнью. В общем, в мыслях его было достаточно иронии по этому поводу, однако он был готов забрать назад все свои измышления и высказывания, когда попробовал то, что предложил котёл. Вкус был столь ярким и совершенным, что ему захотелось снова взобраться к горлу котла, несмотря на все опасности. Однако его остановили мысли о том, что это может быть неприлично. Он уже получил порцию, в то время как есть люди, ждущие своего часа. Артур узнал о чудесных свойствах котла лишь недавно, но все местные жители ждали этого события без малого год. Приглядевшись к основанию котла, он обнаружил возле него собравшихся забраться на лестницу детей, что уже испили из него. "То есть, это нормально?" — подумал он и огляделся по сторонам в поисках Мерлина, чтобы спросить, однако того и след простыл. Зато со спины, откуда не ждали, к нему подошли другие слуги из дворца. Один из них похлопал его по спине. — Да ладно тебе, не бойся. Если хочешь, мы можем подержать лестницу, чтобы ты не упал. Артур отнёсся к его словам с большой опаской. В этом нет ничего удивительного, ведь многие дни ему приходилось терпеть от них много грубости и недоверия. И, похоже, это заметно, потому что другой мальчик нашёл нужным объясниться: — Ты прости нас за то, что были не слишком дружелюбны. — Да, — согласился тот, что подошёл к нему первым. — Не держи на нас зла. Поочерёдно бросив на них подозрительный взгляд, Артур на гойдельском языке задал резонный вопрос: — Его Величество что-то с вами сделал? — В смысле? — мальчишки как будто и правда не поняли, почему он предположил нечто подобное. — Почему вы извиняетесь передо мной? — Артур нахмурился. — Что побудило вас извиниться, хотя до этого вы строили против меня козни? — Не думай о себе слишком многого, мы не строили тебе козни, — возразила подошедшая к ним юная служанка. — Мы просто тебя недолюбливали, как и любого наглого иностранца, занявшего должность, вожделенную многими, при этом не могущего и два слова связать на языке нашего королевства. "То есть для того, чтобы заслужить их доверие, нужно было всего лишь выучить их язык?" — наконец-то понял Артур. И несмотря на то, что у него был ужасный акцент, знания позволяли ему взаимодействовать с окружающими. Он мог понимать, что ему говорят, и криво объясниться. Это всё было ему необходимо в месте, где на валлийском говорит всего горстка людей. В любом случае, Артур не стал пытать их слишком долго. Их тоже можно понять, наверно. И извинения — довольно сильный шаг с их стороны. Под уговорами ребят он всё-таки решился залезть на лестницу, пусть это и было несколько самонадеянно для человека, до конца не уверенного в искренности побуждений окружающих. Однако всё прошло без проблем, и он снова испил из котла вкуснейшей похлёбки. Третий раз он лезть уже не стал, ибо каким бы вкусным не было варево, оно бы уже в него не влезло. На этом его праздничные веселья не закончились. Он помогал держать лестницу для других ребят. Вокруг него дети всячески подбадривали того, кто лез, и невольно Артур сам начал делать то же самое. Когда надоело стоять у лестницы, они присоединились к пляскам и песням, что не утихали от начала и до самой ночи. На этот раз в честь праздника песня была про славного охотника, ищущего в лесу разные средства пропитания и в процессе попадающего в различные ситуации. Когда основательно потемнело, народ стал потихоньку расходиться. Конечно, большая часть людей направилась в королевские купальни. — О, Джо, вот ты где, — Гаюс остановил его как раз на пути ровно в противоположную сторону от купален. — Его Величество сейчас принимает ванну. Убедись, что у него есть сменная одежда. — Что? — Артур возмущённо сдвинул брови к переносице. — А если её не будет, то что тогда? Мне придётся отправиться за ней во дворец, а затем тащиться обратно? — С чего ты взял? Запасная одежда может быть в королевской гардеробной. Она находится рядом с его резервуаром. Но если не будет и там, то... Ну а чего ты хотел? — старик неожиданно возмущённо взмахнул руками. — Такова участь слуги, ничего не поделаешь. Это твоя работа. Давай, не ёрничай и поскорее выполняй. — Почему бы ему просто магией не призвать к себе одежду? Зачем мне-то жизнь усложнять? — Чем ты таким сильно занят, что не можешь принести одежду для Его Величества? — старик сощурил глаза, словно пытаясь заглянуть внутрь мальчишки. — Магия не так работает, мальчик мой. Нельзя притянуть к себе предмет, которого не видишь! — Так а смысл притягивать предмет, который видишь, если можно просто подойти и взять его? — Не разглагольствуй, — отрезал Гаюс. — Лучше поспеши выполнить свои обязанности. Глядишь, может, и перестанешь задавать вопросы по поводу того, что к тебе предвзято относятся! На это заявление Артур смертельно обиделся и затаил злобу. Поначалу ему было грустно от того, что ему приходится уходить как раз тогда, когда отношения с окружающими немного наладились. Но теперь он мечтал о том дне, когда этот старик узнает, кто он такой на самом деле! Королевские купальни были своеобразным местечком. Не считая королевского замка, они являлись самым большим сооружением в городе. Каждый вечер сюда стекались огромные толпы народу. В обычные дни расходились все затемно. Внутри было множество помещений, перемещаться между которыми можно было с помощью каменного коридора, образовывавшего собой огромный квадрат. Все комнаты, представляющие собой либо купальни с горячими бассейнами, либо раздевалки, находились по краям этого квадрата. В центре же его располагалась святая святых — королевский резервуар. Он был внушительных размеров и предназначался только для одной персоны. Мерлин любил принимать ванну в одиночестве. Только слугам разрешалось входить, однако Артур никогда там не был ввиду чрезвычайной самостоятельности Его Величества. "Ещё бы, раз ты можешь двигать любые видимые предметы" — завистливо подумал Артур, ища королевскую гардеробную. Если расспрашивать о её местоположении незнакомых посторонних людей, можно наткнуться на опаску и недоверие. Начинаются вопросы, самый первый из которых "А зачем странному мальчику, нечленораздельно говорящему на гойдельском, знать, где находится гардеробная Его Величества?". Поэтому он разыскал людей, ответственных за порядок в купальнях, представился им и попросил помочь. Те сначала посмотрели на него с сомнением. Они никак не были связаны с замком, поэтому даже не знали, что Его Величество решил завести себе личного слугу. Наконец, один из них ответил: — В ту гардеробную, о которой ты просишь, можно пройти только из королевского резервуара. У Артура потихоньку начинал дёргаться глаз. Почему все комнаты, предназначенные для использования Мерлином, построены столь неудобным образом? То в библиотеку можно пройти только со второго этажа замка, то в гардероб есть возможность попасть только из самого резервуара. Ну неужели нельзя было сделать снаружи вход для слуг, чтобы таковой мог проверить наличие одежды, не тревожа купающегося? — Так сделано для того, чтобы было тяжело прокрасться в гардеробную и стащить что-то оттуда, — объяснил ему работник купальни. — В отсутствие Его Величества резервуар закрыт. А если он открыт, то и Его Величество там, а уже его никто не сможет победить в сражении. Артур всё ещё не понимал, почему тогда просто не поставить на дверь для слуг замок, но спорить больше не стал. Он было пошёл в сторону входа в резервуар, однако заметил, что двое работников, с которыми он разговаривал, двинулись следом. Артур остановился и подозрительно посмотрел на них. — Не стоит меня провожать, — закинул он удочку. — Я знаю, где вход в резервуар. — Малыш, все знают, где находится вход, — с нервной ухмылкой сообщил первый работник купальни. — Он такой большой, что, понимаешь ли, трудно пройти мимо. — Мы идём не совсем проводить тебя, — сообщил второй на случай, если Артур совсем тупой. — Слишком подозрительный ты для личного слуги короля. Говоришь с сильным акцентом, ты явно иностранец. — Даже если я что-то замышляю, хотя это не так, — последнее он выделил интонационно, чтобы вдруг не подумали чего, — вы же сами только что сказали, что, мол, Его Величество никому не уступит в сражении. — А ты что, сомневаешься?! — как-то даже разозлился тот. — Ни в коем случае. А вот на счёт вас я не уверен. — Да как ты смеешь, иностранец? Артур поднял бровь. Теперь у местных это обидная кличка или что? — Послушайте, если не верите мне, можете просто спросить у Его Величества. Работнички переглянулись, кивнули друг другу и впредь ни на шаг не отступали от ребёнка. Когда тот собрался открыть массивную дверь, которую и правда просто так не пропустишь, они отогнали его и сами со стуком вошли внутрь. Из коридора нельзя было распознать, говорит Мерлин что-то или нет, зато можно отчётливо слышать, как эти двое подозрительных мужчин рассказывают о нём. Тот явно что-то им ответил, потому что один из работничков высунул голову в коридор и спросил: — Как тебя зовут? — Джо, — сердито буркнул Артур, понимая, к чему это ведёт. Наконец, работники купальни решили оставить его в покое. Когда они уходили явно в смешанных чувствах из резервуара, Артур бросил им вслед: — Ненормальные. Те решили никак это не комментировать. Зайдя же самолично в резервуар, Артур еле сдержался, чтобы не раскрыть рот от удивления. Он, конечно, понимал, что размеры этого места многократно превышают габариты иных комнат, но знать об этом совсем не то, что находится здесь. Крестово-купольный свод возвышался над головой. Он был усеян мозаикой из поблёскивающих камений разных оттенков голубого и синего: от ультрамарина до цвета морской волны. Благодаря этому он напоминал небесный свод. Точно Атлант, его поддерживала система каменных колонн. Их структура была грубой, однако на вершине были искусно вырезаны женщины по пояс. Их руки держали арки, на которых покоился свод, а выражения их лиц были столь непоколебимы, что лишали зрителя возможности отвести взгляд. Пол был устлан белыми камнями, среди которых тёмно-синие кусочки мозаики обводили большой бассейн, образовывая геометрический орнамент. Непосредственно по краям бассейна пол имел выступ в толщину и высоту ступени, также покрытый мозаикой различных оттенков белого: от жемчужного до цвета остывшей золы. Сквозь прозрачную воду можно увидеть, что и дно бассейна покрыто мозаикой с неким узором, выложенным камушками насыщенного тёмно-синего цвета. Воды было по грудь взрослому мужчине — Мерлину, спокойно плавающему себе посреди бассейна. "А не многовато ли для одного костлявого старика?" — подумал Артур, глядя на это безобразие. — О, Артур, — воскликнул он так театрально, как будто не ожидал его здесь увидеть. — Что произошло? Артур рассказал ему, по сути, обо всём, что произошло после праздника. С того момента, когда Гаюс подошёл к нему, и до оскорбительного недоверия работников купальни. — И что нашло на Гаюса? — резюмировал он свой рассказ. Мерлин пожал плечами: — Наверно, он переживает, что я мог забыть распорядиться о пополнении гардероба из-за приготовлений к празднику. Артур нахмурился. — Он сказал, что, если в гардеробе ничего не будет, мне придётся побежать за одеждой в замок! — Он жёсткий человек, — Мерлин кивнул так, словно это было само собой разумеющимся. — Строгий. Он с юности такой. Пока ты в положении слуги, это может быть неприятно, но когда станешь королём, ты по достоинству оценишь таких, как он. Этими словами Артур уже заинтересовался. Он спросил: — Ты знаешь Гаюса с детства? — С юности, — поправил его Мерлин. — Когда он был подростком, мои года приближались к седьмому десятку. Артур задумался, а затем покачал головой. — Наверно, это тяжело, — изрёк он. Мерлин удивился: — Что именно? — Жить столь долго, — пояснил Артур. — Точнее, дольше, чем все остальные. Намного дольше. Даже если близкие тебе с детства люди не ушли из мира в результате несчастий, они всё равно истлели от старости, будь то взрослый или младенец. — О, не стоит беспокойства. Меня это не сильно коснулось. Большинство дорогих мне людей погибло прежде, чем я изучил секрет бессмертия. Артур не знал, как реагировать на подобные слова. Мерлин, полагая, что разговор окончен, продолжил нежиться в тёплой воде, и его маленький собеседник решил заняться тем, зачем и пришёл. Собственно, во всём королевском резервуаре было всего две двери: большая в коридор и поменьше в гардеробную. Заглянув в последнюю, Артур выдохнул с облегчением. Одежда была на месте. Несмотря на то, что это, по сути, хорошо, вышел он недовольным. Заметив это выражение на его лице, Мерлин издал смешок и спросил: — Что, там всё-таки есть одежда? — Гаюс параноик, — буркнул Артур со злости и досады. Мерлин покачал головой. — Не говори так. В одном из мест прямо у бортика бассейна были золотые ручки неизвестного Артуру назначения. Мерлин подошёл, опёрся о них руками и подтянулся, используя их, как опору. Наблюдавший за этим нехитрым действием Артур был больше увлечён разглядыванием того, как длинные белые волосы плавно двигались в такт его движениям. Поэтому он вздрогнул, когда старик одним рывком вылез из воды, полагая, что тот будет полностью голым, чего лицезреть он был не намерен. Однако отворачиваться как-то странно и нетактично, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как продолжать смотреть в его сторону. Оттого и сердце Артура словно полегчало и опустилось, когда он понял, что старик всё это время был не совсем голышом. — Ты принимаешь ванну в штанах? Зачем? На нём действительно были белые штаны из свободной и лёгкой ткани. Она облегала его ноги и, конечно, просвечивала, но это было не сильно заметно, если специально не приглядываться. — Мне так удобнее всего, — коротко объяснил Мерлин, подходя к гардеробной, а уже оттуда добавил: — Во время военных действий бывало так, что враг нападал неожиданно. И многих убивали в процессе натягивания штанов. — Чем штаны помогут тебе? — поднял бровь Артур. — Даже если ты в штанах, на тебе по-прежнему нет обуви и верхней одежды. В таком случае, разве ты сильно отличаешься от полностью голого человека? — В любом случае, штаны много сложнее надевать, чем какую-либо иную часть гардероба, — пожал Мерлин плечами. — Глядишь, за время боя умудришься ловко одеться. Да и драться полностью нагим как-то странно. Тактично закрыв дверь, Мерлин переоделся в сухие штаны и свободный белый костюм поверх них. Как и у всей подобной одёжки волшебников, её длина достигала пола. Свободный крой делал фигуру Мерлина прямой, в рукавах ткань собиралась широкими складками при каждом движении. Шея была надёжно закрыта воротником-стойкой с жемчужными пуговицами, однако и он давал коже немного пространства, не прилегая полностью. С длинными белыми волосами, раскинувшимися по узким плечам, его образ казался уютным. Это был ночной вариант традиционного платья волшебников. Лёгкий, чтобы дышала кожа, и свободный, чтобы ничто не ограничило движения во время сна. Надев обувь, Мерлин задал риторический вопрос: — Ну что, пойдём? Всё огромное пространство резервуара освещалось шарами света, созданными при помощи магии и расставленными по всему периметру. Мерлин щёлкнул пальцами, и они исчезли. На следующий день после завтрака для него была приготовлена та же лошадь, что и тогда, когда они отправлялись на праздник. Вокруг лошади Мерлина было не видно. Артур не переживал из-за этого и решил наоборот, воспользоваться этим для того, чтобы забраться в седло и никому не показывать своей неумелости. Только он сделал это и выдохнул с облегчением, как его тут же испугал голос сзади: — Собираешься навестить родственников, Джо? Артур обернулся и увидел Гаюса. Затем подтвердил его слова: — Да, отец наверняка волнуется. Мерлин до конца не хотел раскрывать истинную личность Артура. Вероятно, он хотел столкнуться с реакцией общественности и, в частности, ближайшего окружения как можно позже. Гаюс поднял бровь: — Ты не отправлял ему весточку? — Э-э, — в случае с его отцом тут, конечно, отправишь, — не довелось. Старик покачал головой: — Вероятно, твой отец думает, что ты уже мёртв. — Это ещё почему? — И взрослым, умудрённым опытом людям бывает тяжело прокормиться, да настолько, что начинают кидаться на соседей и путников. Что уж говорить о ребёнке? Такой либо сам помрёт с голоду, либо станет добычей для тех, кому показались привлекательны его кожа да кости. Тебе повезло, что Его Величество подобрал тебя. Артуру было нечего добавить. Он начал было потихоньку молиться, чтобы Мерлин скорее пришёл или какое другое чудо спасло его, как к нему подлетел сокол. Птица имела необычный окрас: перья её были угольно-чёрными, без единого пёрышка иного цвета, а глазки горели золотом. Сокол сел на голову коню, развернулся в направлении Гаюса и громко гаркнул. — Не кричи на меня, — старик поморщился, а затем покачал головой: — Делать тебе, что ли, нечего? Отправляться в дальнюю дорогу с этим мальчишкой. Неужто нельзя было отрядить ему в помощь пару стражников? Артур уставился на него, как на сумасшедшего, а затем ткнул пальцем себе в грудь: — Это ты мне? — Конечно нет, дурень, — Гаюс нахмурился. — Я Мерлину. Тогда Артур повернулся к птице и вопросительно выгнул бровь: — Мерлин? Птица утвердительно гаркнула. Тут-то Артур и подивился. Вот это чудеса на свете бывают, да? И человек может обернуться птицей. Гаюс, посмотрев на всё это, благословил: — Ну что ж, удачной дороги. — В смысле? — опешил Артур и показал пальцем на сокола, которым обернулся Мерлин. — Он что, так и останется птицей? — По-твоему, я умею разговаривать с птицами? — старик посмотрел на него, как на идиота, и гаркнул: — Откуда я знаю?! Так, Артур отправился в долгий путь до Камелота. В помощь ему были лишь лошадь, сокол, а ещё лук со стрелами и кинжал. "М-да" — подумал он, — "будущее Камелота в опасности"