Между огнем и туманом

      В поисках информации о призрачном пламени, Селлен потеряла всякую надежду найти хоть что-то в библиотеках Лейнделла. Столько книг — и ни одной на нужную тему. Отчасти это было закономерно — про призрачное пламя известно было исчерпывающе мало, особенно про времена до Марики.       Разглядывая библиотечные полки в Лейнделле, Селлен с плохо скрываемой тоской вспомнила, о том, как много книг хранилось в библиотеке Академи во времена её обучения книг. Пустые полки в секции «иные заклинания и привороты» были словно немой ответ, — как будто эти книги специально вынесли.       Отчаявшись найти книги про призрачное пламя в библиотеке, Селлен решила попытать счастья у странствующих торговцев, ведь у них всегда можно было найти редкие вещицы. Первым делом волшебница заглянула в магазинчик Кале.       Дверь, ведущая в магазин, скрипнула, а Селлен обвела взглядом окутанное полумраком помещение и, завидев за прилавком его владельца, громко поздоровалась. Кале, сидевший, сутулившись, за столом и напевающий какую-то тихую мелодию, встрепенулся и поздоровался в ответ, подслеповато прищуривая глаза.       — Чем могу помочь? — негромко спросил он.       — Есть ли у вас книги о призрачном пламени? — прямо спросила волшебница и подошла ближе.       Кале склонился над листом пергамента на столе и долго изучал его в свете лампы, отбрасывающей подрагивающие тени. Длинный палец торговца быстро водил по строкам в поисках нужного словосочетания. Селлен рассматривала полки с товарами, практически машинально запоминая магические вещи, лежащие на полках.       — Золотой порядок повелел забыть о старых религиях. Похоже, что в новую эпоху нравы стремительно меняются. Люди вспоминают о старых верованиях. Мне кажется, у меня есть то, что вам нужно, — наконец сказал торговец. Некоторое время Кале сосредоточенно искал что-то на полках, затем выудил оттуда весьма потрепанную книгу с истершимися названиям. У книги был черный, потрескавшийся переплет.       — Призрачное пламя, верно? Вас интересует запретная магия? — сказал Кале, осторожно протягивая книгу Селлен, которая тут же с нескрываемым энтузиазмом перелистнула несколько страниц.       И уже по первым страницам стало понятно, что это то, что она так долго искала. Волшебница почувствовала, что инстинктивно слишком сильно сжала книгу, понимая, что вот оно.       — Да, — Селлен даже не расслышала свой голос со стороны, полностью поглощенная изучением книги. — Лучше и не придумаешь.

***

      Оливии даже не пришлось искать Селлен ⁠⁠⁠⁠— та её сама нашла, вихрем вылетев ей навстречу в одном из коридоров.  ⁠⁠⁠⁠— Я знаю... ⁠⁠⁠⁠— начала было говорить волшебница, но т⁠⁠ут же замолчала, заметив её напряженный вид.  ⁠⁠⁠⁠— Я как раз тебя искала, мне нужно с тобой поговорить, ⁠⁠⁠⁠— прервала её Погасшая, сжимая в кармане мантии несколько писем из Академии. Реннала охотно пошла на сотрудничество и предоставила ей абсолютно всю информацию насчет сотрудников Академии.  Едва дверь в покои Селлен закрылась за их спинами, как Оливия под удивленным взглядом волшебницы тут же проверила замки и закрыла окна, тщательно осмотрев все углы. А затем, скрестив руки на груди, спросила:  ⁠⁠⁠⁠— Селлен, объяснись немедленно, откуда у тебя этот посох, и какой такой “посол” заходил к тебе. Я не желаю больше слушать эту чушь про секреты.  Волшебница удивленно на неё взглянула, явно не ожидая такого вопроса в лоб. Камень на висящем за её спиной посохе едва заметно мерцал, переливаясь в лучах света от Древа Эрд. Именно сейчас Оливия заметила, насколько инородно и чуждо он выглядит, словно бы поглощающий весь свет.       ⁠⁠⁠⁠— Я все объясню, ⁠⁠⁠⁠— сразу же проговорила Селлен, явно не желая провоцировать конфликт. ⁠⁠⁠⁠— Но кто сказал тебе про посла?       ⁠⁠⁠⁠— Как ты и сказала, у всех свои секреты, ⁠⁠⁠⁠— едко ответила ей Оливия. ⁠⁠⁠⁠— Я вся внимание.       ⁠⁠⁠⁠— Это обычные академические волнения, ⁠⁠⁠⁠— вздохнула Селлен и примирительно подняла руки. ⁠⁠⁠⁠— Да, ко мне заходил какой-то карианский посол в маске. Он не представился. Сказал, что в Академии опять замышляют революцию. Но они там каждую неделю что-то замышляют! Академия не была бы Академией, если бы в ней не было этих междуусобиц. Сначала они замышляют революцию, а потом все вместе пьют чай в виварии. Когда я там преподавала, ко мне каждую неделю кто-нибудь заходил с подобными предложениями! Меня эти внутренние разборки академиков не волнуют. — Взгляд Селлен стал отстраненным, она явно вспоминала свое время в Озерной Лиурнии. ⁠⁠⁠⁠— А то ты не знаешь, что они все грызутся между собой, как стая крыс! ⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠       «Выходит, Хиетта говорила правду...Этот посол действительно заходил к Селлен⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠» ⁠⁠⁠⁠— мысль о том, что она была права, вызвала горькое смятение.       — Какие у этого посла были отличительные приметы? Маску он не снимал, имени не сказал, но быть может, тебе что-то запомнилось?       ⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠— Да... ⁠⁠⁠⁠— взгляд Селлен скользнул на пол, точно она пыталась восстановить в памяти всю хронологию событий. ⁠⁠⁠⁠— Он сильно хромал. На самом деле это странно, потому что магией можно залечить практически любые раны и дефекты внешности.       На этих словах ожоги на теле начали зудеть, и Погасшая с трудом отвлеклась от навязчивых воспоминаний.       ⁠⁠⁠⁠— Не любые, ⁠⁠⁠⁠— сказала она. ⁠⁠⁠⁠— Но это не важно. Этот человек с завидной частотой появляется в Лейнделле. И каждое его появление так или иначе связано с магией смерти.       Оливия замолчала, размышляя, можно ли Селлен доверять информацию. За прошедшую неделю она наконец собрала всю картину воедино. Несколько жителей города видели карианского посла. Он появлялся на кладбище под предлогом ремонта магических печатей ⁠⁠⁠⁠— аккурат перед нападением Птицы Смерти. Даже Родерика, нервно заламывая руки, призналась, что он к ней тоже приходил. Всегда в маске, никогда не называл своего имени. Но самое главное, что удалось выяснить...  ⁠⁠⁠⁠— Ты в курсе, что никакого такого карианского посла в Академии не существует? ⁠⁠⁠⁠— с этими словами Погасшая достала из кармана мантии несколько сложенных листов бумаги и потрясла ими в воздухе. Взгляд Селлен неотрывно следил за ними. ⁠⁠⁠⁠— Мы проверили всех действующих и бывших сотрудников Академии, даже отправили туда разведчиков под видом учеников, но итог один и тот же ⁠⁠⁠⁠— ни про какого “посла” в Академии и знать не знают. Или скрывают это, но слишком много факторов сходится. А теперь выясняется, что именно он отдал тебе посох, который, вот так сюрприз, связан с призрачным пламенем. Ты ничего не хочешь мне сказать?       ⁠⁠⁠⁠Оливия протянула вперед руку, указав взглядом на посох. Селлен осторожно вложила артефакт ей в ладонь, не проронив ни слова. Древко на ощупь оказалось холодным, и у Погасшей почему-то снова возникла ассоциация с беззвездной ночью. Точно такое же ощущение, которое было, когда она держала в руках корни смерти, которые скармливала Маликету по его просьбе.       — У меня есть все подозрения, что этот человек организовал нападение на Лейнделл, или, во всяком случае, один из соучастников, ⁠⁠⁠⁠— Оливия разглядывала янтарь на навершии артефакта. На миг ей показалось, что это глаз живого существа. ⁠⁠⁠⁠— Теперь его ищут по всему Междуземью, но он как сквозь землю провалился. ⁠⁠⁠⁠      — Я не знала. Но, в любом случае, я хочу оставить этот посох себе, ⁠⁠⁠⁠— помедлив, ответила ей Селлен. ⁠⁠⁠⁠— Его нужно изучить. ⁠⁠⁠⁠      — Эта вещь опасна, ⁠⁠⁠⁠— возразила ей Оливия. ⁠⁠⁠⁠ ⁠⁠⁠⁠      — Поэтому только я могу с ним справиться, ⁠⁠⁠⁠— Селлен неотрывно смотрела на янтарь. Его оранжевые отблески отражались в ее зрачках. ⁠⁠⁠⁠— Оливия, я прекрасно знаю, что ты никому в Академии не доверяешь, и в жизни не отдашь им артефакт. Ты сама прекрасно знаешь, что я тебе нужна.       Погасшая не знала, что возразить. Селлен нашла прекрасный аргумент.       Почувствовав, что инициатива диалога теперь в её руках, волшебница продолжила:       ⁠⁠⁠⁠— Мои таланты незаменимы, ⁠⁠⁠⁠— Селлен улыбнулась краешком губ. Она чувствовала свою правоту. ⁠⁠⁠⁠— Если хочешь, давай отдадим этот посох академикам или уничтожим, но что-то мне подсказывает, что в глубине души тебе бы хотелось, чтобы он остался у меня. В этом посохе заключена невероятная мощь, которая может нам помочь. Такими вещами не разбрасываются.       ⁠⁠⁠⁠— Я просто не хочу, чтобы ты опять во что-нибудь влипла.       ⁠⁠⁠⁠— Само собой. Ошибки прошлого остались в прошлом и больше не повторятся, ⁠⁠⁠⁠— кивнула Селлен и тут же торопливо добавила, явно желая сменить тему разговора ⁠⁠— Кстати, о тайнах. У меня для тебя есть хорошие новости. Я знаю, как расшифровать дневник.              Погасшая удивленно на нее взглянула. Она ожидала всего, но не таких слов. Прежде, чем Погасшая успела что-либо ответить, Селлен также продолжила горячей скороговоркой, понизив голос:       — Давай пока не будем про это никому рассказывать.       — Почему это?       — Я подозреваю, что… — волшебница обернулась, еще раз взглянув на запертую дверь, и затем перешла на едва различимый шепот. — Другие… А если быть точнее, — Мелина может сделать неправильные выводы. Сначала нужно разобраться самим. Тем более мы не знаем, что мы найдем.       Оливии пришлось нехотя согласиться. В покоях Погасшей девушки положили дневник Марики и купленную у Кале книгу на стол. Книги лежали рядом друг с другом, и обе они имели очень похожий черный переплет.       — Что ты нашла, Селлен?              — Я нашла ответы на все наши вопросы, Оливия. Тебе нужен этот стол? — поинтересовалась Селлен, указав посохом на стол. Ее глаза блестели от возбуждения, которое бывает только у настоящих исследователей, увлеченных своим делом и которые вплотную подобрались к разгадке.       — Подожди, что ты собралась делать…       Но Селлен лишь легко взмахнула посохом, который тут же изверг из себя серое, похожее на дым, пламя, мгновенно поглотившее стол. Волшебница вновь взмахнула посохом, и огонь тут же погас, не оставив после себя ничего, кроме пепла. В комнате стало ощутимо холоднее, несмотря на то, что в окно били яркие лучи солнца. Оливия с немым вопросом уставилась на Селлен. Волшебница, как ни в чем не бывало, с видом победителя вытащила из кучи пепла две книги. Их обложки переливались голубоватыми искрами.       — Рукописи не горят… — пробормотала Оливия — Что все это значит, Селлен?       — Так еретики золотого порядка прятали священные книги. А если ты хочешь, чтобы никто не смог прочитать твой дневник — зашифруй его магией, которую сама же запретила, а всех практикующих — повесила вдоль дороги, — произнесла Селлен со странным воодушевлением. — Просто ещё одна ложь Золотого Порядка.       — Тебе не кажется, что ты увлеклась? ⁠⁠⁠⁠— Погасшей совсем не нравился взгляд Селлен.       — Я куплю тебе новый стол, ⁠⁠⁠⁠— фыркнула волшебница, явно ожидавшая того, что Оливия с энтузиазмом к ней присоединится.       — Я не об этом. Призрачное пламя — оружие слуг смерти. И ты зачем-то пыталась сжечь Фию призрачным пламенем, не кажется ли тебе…       Селлен скрестила руки на груди, принимая защитную позу:       — Даже не начинай. Те- Кто-Живут-В-Смерти и мечами пользуются, и посохами, и арбалетами, так что же нам теперь сражаться с ними голыми руками?       — Неужели ты забыла, каково это — быть могильным камнем? ⁠⁠⁠⁠— В этот момент идея отдать посох академикам оказалась не такой уж и плохой. Ей совершенно не нравилось, что Селлен вновь увлеклась запретными искусствами.       — К чему ты клонишь, Повелительница Пламени? ⁠⁠⁠⁠— парировала Селлен, выразительно приподняв брови. ⁠⁠⁠⁠— Я знаю, оно хочет сломать иглу. И что тогда?       — Дело вообще не в этом и… ⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠⁠— замялась Погасшая, не найдясь с ответом. ⁠⁠⁠⁠— Ладно, туше. Просто будь осторожна, хорошо?       — Я предельно осторожна, ⁠⁠⁠⁠— сказала Селлен с такой интонацией, словно озвучивала очевидный для всех факт. ⁠⁠⁠⁠— Приступим к чтению, моя ученица?       Оливия тяжело вздохнула:       — Я попрошу слуг убраться и принести другой стол.

***

      За чтением дневника Марики, девушки даже не заметили, как пролетело время — солнце за плотной масляной пеленой облаков уже медленно клонилось к горизонту, окутывая все темнотой. Вскоре отпали последние сомнения в том, что найденная дневник принадлежала кому-то ещё, кроме Марики — с первых строчек становилось понятно, что это написала Вечная Королева. Первую треть книги занимали бытовые заметки и краткие описания приемов при дворе и докладов, и при этом, в дневнике не было ни намека на важные события. В какой-то момент девушкам стало казаться, что все их старания тщетны, и что никакой ценной информации дневник не содержит.       Селлен перевернула страницу и вновь погрузилась в чтение.       «…Я решила, что необходимо исследовать саму суть Великой Воли и Золотого Порядка»       Селлен и Оливия переглянулись.       — А вот с этого момента уже становится интересно, — волшебница озвучила вслух мысль, витавшую в воздухе.       «На первом этапе я обнаружила, что Кольцо Элдена не является неделимым, из него можно извлекать отдельные части в виде рун, а также, как я предполагаю, вводить новые компоненты… Я целиком и полностью сфокусирована на Руне Предначертанной Смерти. Сама её суть — это загадка»       — И вновь все сводится к Руне Смерти.       — Если бы её не трогали, то, наверное, ничего никогда бы и не произошло.       «Я смогла сфокусировать всю силу Руны Предначертанной Смерти в одном человеке. Она — моя плоть и кровь. Про неё пока знает только Маликет, и это должно оставаться тайной»       — То есть ей было мало извлечь Руну, она еще и запечатала её внутри человека, — изумилась Погасшая. — Неужели это про…?       — Про полубога, которого потом будут называть Сумеречноокая Королева, — закончила Селлен и добавила. — Но мне интересно, как это у нее получилось?       — В Кольце есть Руна Нерожденных. — пожала плечами Оливия, снова сверясь с текстом. — Реналла при помощи этой Руны могла превращать людей в неодушевленные предметы. Возможности Кольца Элдена воистину безграничны.       «Она становится слишком сильной. Она объединилась с существами, называющими себя Апостолы Божественной Кожи. Теперь её существование это угроза Междуземью и Золотому Порядку. Я жалею, что дала ей жизнь.»       Шелест переворачиваемых страниц в тяжелой тишине комнаты прозвучал оглушительно громко.       «Я приказала Маликету за ней отправиться. Он поначалу не хотел, но вскоре старый пес сам осознал, что иного выхода нет. "       «Маликет её убил.»       Оливия многое повидала за всю свою жизнь, и все равно от этих строчек, написанных множество лет назад, её пробрало. В сознании непроизвольно всплыли образы, увиденные в сфере Святой Трины. Судя мрачному выражению лица Селлен, она думала о том же самом. Разрозненные кусочки мозаики складывались в единое целое, пусть даже без прямых на то указаний.       «Так много времени прошло. О ней все забыли, кроме меня. Маликету же я стерла память — груз вины был слишком силен для него. Я прекрасно слышала, как он истошно выл по ночам».       Ответ висел в воздухе.       — А Мелина же ничего про себя не помнит, так ведь?       — Нет, — вздохнула Погасшая. — Но, как видишь, ей могли стереть память так же, как и Маликету.       «Я вернулась к изучению Великой Воли и Золотого Порядка. Чем дольше я его изучаю, тем тревожнее мои предположения. Я не должна была проходить сквозь божественные врата. Я не должна была слушать эту тварь. Все это было ошибкой. Я не могу писать. Зверь наблюдает.»       Оливия перевернула страницу и внимательно всмотрелась в сшивку книги. Следующие страницы были выдраны. Погасшая удивленно присвистнула, осторожно проведя пальцем по торчавшим остаткам пергамента.       — А ведь я находила пепел в её кабинете, — пробормотала она. — Она могла просто сжечь эти страницы.       — Рукописи все-таки горят. Если сжечь их обычным огнем.       «Годфри начинает догадываться. Великая Воля (?) требует, чтобы я от него избавилась. Я лишила его и его людей Благодати и изгнала их из Междуземья. Они теперь зовутся Погасшими.»       — И это произошло сразу после того, как Годфри убил последнего врага Золотого Порядка. Какая замечательная награда! — саркастически сказала Оливия.       — Интересно, почему Марика поставила знак вопроса после слов «Великая Воля»?       — Понятия не имею. Давай читать дальше.       «Сегодня произошло то, что я не могла себе представить в своих самых худших кошмарах. Этой ночью убили Годвина. В его же покоях. Его обнаружили утром… Он был убит ударом в спину, и его спина. Изуродована. И в ранах будто что-то растет»       «Маления сразу же присоединилась к поискам убийц. Микелла до сих пор осматривает тело, он пытаеся вернуть Годвина к жизни, и мне больно смотреть на его отчаянные попытки. Фортиссакс безутешна. Мы с трудом увели её оттуда, но она все равно вернулась.»       Оливия попыталась представить себе эту сцену — как Фортиссакс все время находилась рядом с Годвином, может быть даже пыталась лечить его драконьей магией, сделать хоть что-нибудь — но все было тщетно. Со временем Фортисакс пропиталась проклятьем смерти, и, несмотря на колоссальные стойкость и выдержку драконьего организма, Фортиссакс постепенно слабела. Прорастающие шипы отламывали прочную и некогда столь красивую чешую, обнажая спрятанную под ней золотую плоть, прорастали даже из глаз. В таком виде и застала её Оливия — внутри слишком реалистичного сна (сна ли?), в который она провалилась, едва дотронувшись до Фии. И такой же она предстала в своей призрачной форме перед «отрядом самооубийц» во время битвы за столицу.       При взгляде на Фию, худую блондинку с постоянно опущенными вниз уголками губ, отчего его лицо все время сохраняло выражение неуловимой светлой печали, трудно было даже помыслить о том, что на самом деле эта хрупкая девушка — могущественный лич-дракон. Она все время носила черную мантию с капюшоном, пребывая в вечном трауре по своему возлюбленному? Её называли спутницей мертвых, её не любили прислужники Золотого Порядка, считая не более, чем ведьмой, само существование которой оскверняет суть Золотого Порядка. Возможно, и сама Фия не понимала кто она на самом, являясь человеческой формой Фортиссакс, потерявшей память в бесконечной борьбе с проклятьем смерти.       Но теперь Фия была мертва. И даже её дух был уничтожен.       Пробуждающийся Годвин неосознанно искал Фию. А может быть и осознанно.       Но насколько справедливо говорить о сознании применительно к живому трупу?       «Убийц было несколько. Некоторых из них поймали, когда они пытались сбежать из Лейнделла. Они убили его кусками Руны Предначертанной Смерти, которую каким-то образом выкрали у Маликета. К ним применялись самые жесткие методы допроса, но они не говорят правды, даже если им выдрать глаза или отрезать пальцы. Одна из них на допросе с издевкой обратилась ко мне на одном из диалектов нуменов. Почему некогда приютивший меня народ так отнесся ко мне? За что они возненавидели меня?»       «Сегодня Ренналу вызывали на допрос. Она сочла это оскорблением и сказала, что у её дочь похитили. Спросила, неужели мне мало того, что я и так сделала с её семьей…»       Следующая часть текста была старательно зачеркнута и неразличима.       — Печальная ирония в том, что Ранни это убийство и организовала, — сказала Оливия. — Похоже, ей не нет никакого дела до Корня Смерти, растущего из Годвина.       Долгое время Оливия работала вместе с Рожером — магом, который исследовал Тех-Кто-Живет в Смерти. Его тяга к знаниям завела его слишком далеко — в подвалы Штормового Замка, где он и лишился ног, будучи пронзенным Корнем Смерти. Но даже тогда, страдая от боли, парализованный и прикованный к креслу, Рожер не сдался и все равно продолжил свою работу. Корень Смерти поразил его тело, но не душу и разум. Его сила духа всегда впечатляла Погасшую, и не только её. И уже перед своей смертью Рожер разгадал тайну Ночи Черных Ножей и то, кто же все это спланировал — это оказалась Ранни, сводная сестра Годвина, дочь Ренналы. В стремлении разгадать её мотивы и продолжить дело Рожера Погасшая устроилась в услужение Ранни и ей удалось многое узнать. Она видела сожженное тело Ранни, на спине которой была вырезана такая же метка Смерти, как и на спине Годвина. Погасшая хорошо помнила, как этой меткой, выглядевшей как изогнутая сороконожка с длинными лапами, сильно заинтересовалась Фия.       — Ранни хотела избавиться от влияния Великой Воли, о последствиях она не задумывалась, — продолжила Погасшая. — Поэтому она и уничтожила свою плоть. Но в своем случае она «подстраховалась» и подготовила для себя запасное кукольное тело, чтобы переселить туда свою душу. А вот у Годвина никакой «подстраховки» не было и быть не могло.       — Но ты ведь с ней «дружила» с Ранни одно время? До меня доходили интересные слухи — уточнила Селлен.       Все думали, что Ранни исчезла. Её башня в Карианском особняке пустовала, не было её следов и где-то в Академии.       Технически, так оно и было.       Но на самом деле последней её видела Оливия.       Это было после принятия Яростного Пламени. Мелина исчезла и не появлялась, хотя Оливия могла поклясться, что по-прежнему чувствует её невидимое присутствие рядом.       Ранни она обнаружила в туннелях под Собором Мануса Целеса. Ведьма довела личную вендетту до конца и уничтожила свои Два Пальца — и они лежали, искалеченные и окровавленные, как будто опираясь на земляную стену позади себя. Обнаженное и покрытое кровью кукольное тело Лунной Принцессы сидело прямо перед ними, раскидав пары рук и устало склонившись вперед. Неизвестно, как прошла эта битва, но, судя по безжизненному купольному телу Ранни, для нее все было кончено — и остатки её души окончательно покинули механическую оболочку. Одну руку Ранни как будто невзначай положила на колено, и этот жест выглядел особенно подозрительно. Как будто ведьма оставила напоследок предсмертное пожелание. Погасшая осмотрела пещеру, задержав взгляд на Двух Пальцах. Затем, пошарив в сумке, достала кольцо, которое она нашла в сундуке, стоящем в библиотеке Академии. Серебряное кольцо тяжело легло в ладонь. Кольцо было покрыто изящной вязью, в центр которой был вставлен камень, олицетворяющий Луну, божество, которому поклонялись члены карианской семьи. От украшения фонило холодной магической энергией космоса. На обратной стороне кольца были выгравированы слова, и Погасшая, зачитала их вслух:       — Кем бы ты ни был, оставь кольцо здесь. Одиночество за гранью ночи — всецело моё бремя.       Очевидно, что кольцо было обручальным, и от этой мысли в глубине души вскипело жгучее раздражение.       Языки пламени обжигали сетчатки глаз изнутри.       Почему-то вспомнилась Мелина.       Сколько воды уже утекло с тех пор, как они последний раз виделись?       Все это было в прошлой жизни.       — Раз её высочество снежная ведьма мечтает об одиночестве, это мы можем устроить, — прохладно произнесла Оливия.       Погасшая подошла к Ранни, припала на колено и надела на указательный палец куклы кольцо. По телу Лунной Принцессы забегали синие искры.       — Я приготовила для тебя сюрприз…       Оливия обеими руками сжала ладонь Ранни с надетым кольцом. Синие искры забегали по кукле быстрее и рядом с головой появился едва различимый призрак души Лунной Принцессы.       Кукла едва заметно покачала головой вправо-влево.       — Поздно, Ранни, слишком поздно! Прими это пламя в дар нашей «вечной» дружбы!       Погасшая сфокусировалась на энергии Яростного Пламени, которая тут же с мрачным удовольствием откликнулась на её желание. Кольцо, накрытое её ладонями вспыхнуло, обдав руки ледяной энергией, сопротивляясь магии чужого Внешнего Бога, но это продлилось недолго — и вот металл уже поддался и начал жалобно таять, сминаясь в единый ком. Даже камень не выдержал напора и громко треснул. Расплавленный металл растекался по руке Ранни, шипя и поднимая вверх клубы белого дыма. Кукольное тело постепенно втягивало в себя душу Ранни, заставляя призрака мучаться в агонии       Наконец, спустя несколько бесконечно долгих мгновений, металл застыл, а призрак Ранни запечатался в теле куклы.       Оливия убрала ладони. Её правая рука продолжала гореть красно-желтым огнем.       — Теперь ты снова стала единым целым. Если это тело погибнет, умрешь навсегда. Ранни, ты чудовище. Твоим грехам нет оправдания.       Удовлетворившись результатом работы, Оливия дунула на правую руку. Безумное пламя тут же погасло.       Подойдя к безжизненно сидящей Ранни, Погасшая рывком стащила её с постамента, на котором были Два Пальца. Кукольное тело оказалось довольно тяжелым. Из-под треснувшей фарфоровой кожи проглядывали металлические прутья.       — Твоя месть свершилась. Надеюсь, ты счастлива, — сказала Оливия, протащив Ранни в один из незаметных туннелей, оканчивавшихся тупиком. — Я никогда не позволю тебе привести своего Внешнего Бога в Междуземье, какие бы сладкие речи ты мне не говорила. У Междуземья другая судьба — все обратится в пепел.       Это стремление было настолько естественным, что Погасшая даже не обратила внимания на ужасающий смысл сказанного.       Не шевеля губами, кукла прошептала:       — Моя глупая, глупая Погасшая…. Могли бы вместе мы вселенною повелевать, но выбрала иной ты путь. Куда пропали из очей твоих, столь милые мне отражения звезд? Теперь я вижу в них лишь пламени безумного огонь. Ах… Как это больно и печально…       — Мне следовало убить тебя. Но ведь кто-то должен сообщить Темной Луне, что ей здесь не рады, верно?       Голова Ранни была опущена, а взгляд куклы смотрел вниз, на грязную лужу, в которую её положила Погасшая. И тем не менее, она улыбалась.       — Почему ты улыбаешься? — раздраженно спросила Оливия.       — Лишь стоило руке твоей жизнь братца моего Радана оборвать, как звезды на небесном полотне вновь обрели движения экстаз. И ждет меня теперь в конце пути моя судьба. А это значит, что встретиться с тобой вновь мне суждено, о Пламени Безумный Повелитель.       — Ошибаешься. Скоро звезды сгорят и погаснут. Навсегда.       — Я буду ждать, моя любимая Погасшая, я буду ждать…       Очнувшись от воспоминаний, как от наваждения, Оливия поняла, что Селлен все еще выжидающе на неё смотрит.       — Да, и мы с ней…не сошлись во взглядах на проблемы Междуземья, — уклончиво ответила Погасшая. — К тому же, я ей не доверяю.       Девушки продолжили чтение.       «Прошла неделя после убийства Годвина. Мне кажется, будто он не умер… Его тело, оно словно…живое. И оно изменяется. Я попыталась захоронить его в Корнях Древа Эрд. Я молилась, чтобы он ушел с миром, и чтобы эти метаморфозы прекратились. Маликет пытался добить его мечом с запечатанной руной Предначертанной Смерти, но не смог. Отчасти это и неудивительно, ведь от Руны отломали куски, и по-настоящему силой Руны Смерти полностью владела лишь та, которую я приказала убить столетия назад»       — То есть добить Годвина могут только Повелитель Безумного пламени и истинная владелица Руны Смерти, она же Сумеречноокая Королева, — задумалась Селлен. — Это не лишено смысла.       — Я ни разу не видела, чтобы Мелина использовала магию Предначертанной Смерти, — оборвала её Погасшая и поняла, что её слова звучат так, будто она защищает Мелину.       — Но мы видели её внутри сферы с Апостолами, — возразила волшебница.       «Оно отравляет корни. Оно отравило саму окружающую действительность. То, что растет из Годвина. Его тело больше непохоже на само себя»       «Зачем мне нужны силы, если я не смогла предотвратить это? Я не смогла уберечь самое дорогое, что у меня есть. При всей своей божественности. Как же мне противно это слово теперь»       «Я не должна была устанавливать Золотой Порядок. Нужно было остановить это сразу, как только я получила Кольцо»       «Я должна сделать это. Я знаю, что Великая Воля (?) не простит мне это. Я уже чувствую её гнев лишь от того, что она чувствует мои мысли, читает мои намерения. Но мне все равно, что со мной будет. Вся надежда ложится только на Погасших. Хотя я и сама в это уже не верю.       «Я должна разбить Кольцо.»