Между огнем и туманом

      Все, что Мелина помнила о своей матери — это длинные светлые волосы. Ни лицо, ни цвет глаз, ни улыбка, ни фигура, ни тембр голоса, ни манера общения — ничего не вспоминалось, вместо этого осталась только лишь щемящая пустота, к которой Мелина постепенно привыкла. Но она фрагментарно помнила свою смерть — как обуявший ее тело огонь обугливает кожу, и девушка захлебывается своим криком, переходящим в вой. И следующее же воспоминание — Мелина приходит в себя, медленно открывает глаза и видит качающиеся ветви Древа Эрд, усеянные пышной, ослепляющей золотой листвой. Она чувствует, будто ее мать снова с ней разговаривает, но не слышит ее голоса — это приходит на уровне ощущений.       «Сожги Древо Эрд… Это твоя судьба», — услышала тогда Мелина, и эти слова словно въелись в ее сознание.       При встрече с Оливией Мелина иногда пыталась узнать, помнит ли загадочная Погасшая что-то о своем прошлом. И, если Мелина помнила хоть какие-то обрывки о своей жизни, то Оливия не помнила ровным счетом ничего — ни своей смерти, ни своей прошлой жизни и кем она была, ни родителей, ни друзей или семьи — ни-че-го. Знала только, что она Погасшая, и у нее есть цель и предназначение, как и у множества других Погасших — дойти до Древа Эрд, восстановить Кольцо Элдена и стать Повелителем Элдена.       Отсутствие воспоминаний о прошлом и общее предназначение, так хорошо друг друга дополняющее, вот что поначалу объединяло Мелину и Оливию, до тех пор пока они по-настоящему не привязались друг к другу.       «Идиллия» в их отношениях продолжалась ровно до того момента, пока Погасшая не решилась на предательство. После того, как она узнала правду про то, что именно может сжечь шипы на Древе Эрд. Это стало понятно сразу — Оливия практически перестала разговаривать и было видно, что она постоянно о чем-то думает, что какая-то мысль не дает ей покоя. Мелина догадывалась, что замышляет Погасшая, и несколько раз она пыталась поговорить с ней, стараясь отговорить ее от любой идеи, связанной с Безумным Пламенем.       — Забудь это, — настойчиво, раз за разом, повторяла Мелина. — Не ищи Безумное Пламя, оставь его.       Но Оливия смотрела на нее с пустым выражением лица, и Мелина понимала, что ее слова бесполезны, они падают, словно камни в темный колодец — вроде слышно звук, но потом наступает тишина.       — Я понимаю, этот мир разрушен, и жизнь погрязла в отчаянии и мучениях, — чуть ли не взмолилась девушка, чувствуя, как предательски дрожит голос. — Но жизнь продолжается. А то, что ты ищешь, это всепожирающий хаос, и в первую очередь он поглотит тебя и все, что тебе дорого.       — Дело не в мире, — всего лишь отмахнулась от нее Оливия.       Поняв, что уговоры и мольбы не действуют, Мелина пыталась угрожать.       — Моя мать дала мне это предназначение, — тихо произнесла девушка, — Но сейчас я действую по своей воле. Я никому не позволю отобрать свое предназначение, даже тебе.       Но ответом был лишь взгляд нехорошо сощурившихся болотного цвета глаз.       Незадолго до события, которое перечеркнуло все, Мелина увидела Погасшую в Круглом столе. Она стояла, облокотившись о стенку, скрестив руки и снова напряженно о чем-то размышляла, гипнотизируя взглядом источник Благодати, от которого в разные стороны распространялся теплый свет.       Мелина предприняла очередную попытку отговорить Погасшую от чего бы она не замышляла и подошла ближе.       — Я всего лишь хочу… — начала было говорить девушка, но Оливия, взглянув на нее и не дослушав, быстро сделала несколько шагов навстречу и резко прижала Мелину к себе, чуть ли не вцепившись. От такого неожиданного проявления чувств Мелина даже не знала, что сказать, лишь осторожно положила руки на спину Оливии и вдруг поняла, как та лихорадочно дрожит — это чувствовалось даже под слоем стальных доспехов.       Наконец Оливия отстранилась и, все еще держа Мелину за плечи, почти неслышно сказала:       — Я не позволю тебе это сделать, — и с этими словами она быстро вышла из комнаты, скрывшись за высокими деревянными дверями.       Мелина долго не могла найти Погасшую — она слишком быстро уходила от источников Благодати, рядом с которыми Мелина, будучи бестелесным призраком, могла материализоваться. Но она знала, куда та отправилась.       Оливию она нашла глубоко в подземельях Столицы — в запретной их части, которую так сильно старались скрыть от любых посторонних. Эта часть была поражена хаосом — невидимым, ползущим, давящим и обжигающим.       Погасшая сидела рядом с очередным источником Благодати, столь сильно контрастирующим с темнотой вокруг. Вдалеке, зажатая между каменными стенами, виднелась темная дверь, испещренная огненно-красными полосами. И Мелина знала, что за этой дверью заперт сам Хаос, как дикий зверь, жаждущий крови.       Мелина незамедлительно появилась рядом с Погасшей, вскочившей от неожиданности на ноги.       — Ливи, пожалуйста, давай поговорим, — снова взмолилась девушка и осторожно схватила Оливию за запястье. Погасшая вздрогнула и удивленно посмотрела на Мелину, после чего резко выдернула свою руку и быстрым шагом удалилась от девушки, ни разу не обернувшись. Мелина проводила ее взглядом, не имея возможности пройти за ней и ненавидя себя за то, что она является просто призраком.       Она решила ждать — сама не зная, чего. Но если Оливия решит пойти обратно — она обязательно пройдет мимо этого источника Благодати, а это значит нужно просто подождать, в конце-концов это не проблема для призрака. Мелина содрогнулась, понимая, как сильно она боится того, что вместо Оливии выйдет из-за двери обратно в Междуземье.       Минуты ожидания тянулись, словно часы. И Мелина видела, что еще один человек ждет Погасшую — молодая слепая девушка со светлыми волосами, завязанными в хвост. Покорно сложив руки, всем своим видом она демонстрировала кротость и смирение. В этот момент, издали смотря на нее, Мелина ненавидела Хиетту и мечтала подойти и расправиться с ней. И жалела, что не сделала этого раньше. Ведь это Хиетта столкнула её Погасшую с правильного пути, утянув на дно.       Наконец, вдали раздались тихие шаркающие шаги. Мелина, у которой от волнения перехватило дыхание, взглянула на Оливию, появившуюся из темноты подземелья. И когда она ее увидела, то что-то внутри нее словно бы оборвалось. Девушка медленно шла, еле переставляя ноги и держась за голову. Затем Оливия оперлась на сырую стену, и пытаясь отдышаться и тихо простонала что-то. И тут Мелина увидела их. Все тело Оливии ниже шеи покрывали огромные красные ожоги, черные по краям, где обуглившаяся ткань граничила со светлой кожей. Как будто Оливию схватила и сжала огромная трехпалая рука. Мелина почувствовала тяжелый, мутный и тошнотворный запах обгоревшей плоти, несмотря на то, что ее призрачное тело было неспособно на физиологические ощущения.       Погасшая подошла к своим вещам, сваленным в кучу и практически рухнула на пол рядом с ними. Мелине безмерно захотелось подойти ближе и дотронуться до нее, она даже протянула бестелесную руку навстречу Оливии, и девушка, словно бы почувствовав ее невидимое присутствие, взглянула в ее сторону, и в этот момент Мелина увидела ее глаза — и содрогнулась, отдернув руку. Вместо привычного зеленого цвета девушка увидела желто-оранжевый огонь, расползающийся по радужкам и белкам. Даже зрачков не было видно — вместо них были лишь черные всполохи теней. Лицо Ливи стало совсем чужим в этот момент. Так и не заметив Мелину, Оливия отвернулась и наконец сама увидела изменения, которые с ней произошли. Она провела пальцами по ожогам, скривившись от боли, затем потерла глаза и, взяв клинок в руки, попыталась рассмотреть свое отражение на блестящей поверхности оружия. Увидев себя, она вздрогнула и чуть не выронила меч.       Мелина ощутила, как комок отчаяния подступает к её горлу, и она поспешила телепортироваться подальше из этого проклятого места.       С тех самых пор она изредка наблюдала за Оливией, продолжившей свой путь. Отчаяние Мелины только усиливалось, когда она стала замечать, как стремительно меняется её Погасшая, с которой она провела так много времени. То, как она двигалась, разговаривала, вела себя в поединке — все говорило о том, что Оливия прикоснулась к Безумному Пламени, и оно пробралось слишком глубоко в её душу. К ожогам прибавились новые способности — каждый раз, когда очередной противник падал на землю, изгибаясь и хватаясь за голову, на душе у Мелины становилось гадко, и еще более гадко, когда она понимала, что Оливия получает больное и извращенное удовольствие от жестоких убийств.       — Наши пути с тобой расходятся, — зло произнесла Мелина, стоя перед Оливией возле каменного горнила, за которым возвышалось Древо Эрд с вечно-золотой кроной.       Она понимала, что хочет сделать Погасшая, и, смотря на её желтые глаза, на её кривую ухмылку, Мелине от ярости хотелось отхлестать ее по щекам.       — Прощай, мой компаньон, — максимально холодно добавила Мелина.       Ей хотелось выкрикнуть «Как же сильно я тебя ненавижу!», но она промолчала, чувствуя только дрожь от кипящей злости внутри.       Она уже уходила, как услышала слова, сказанные хриплым голосом и которые почти не было слышно из-за шума ветра, дующего с гор:       — Я спасу тебя.       Пожар на Древе Эрд было видно со всех концов Междуземья: столб яркого пламени, света и искр, летящих во все стороны вместе с пеплом, засыпающим все вокруг. C дерева, некогда столь величественного и могущественного, с шумом летели ветки, с головокружительной скоростью падая вниз.       До Мелины долетели остатки серого пепла, который она машинально поймала и растерла в тонких пальцах.       Горящее Древо Эрд.       «Это твоя судьба»       Светлые локоны.       Наваждение.

***

      Каждый раз, когда Мелина разговаривала с Оливией, в глубине её мыслей всегда мелькали эти воспоминания.       И сейчас, когда они сидели в покоях Повелительницы Элдена, Мелина не могла отделаться от этих навязчивых мыслей. Она взглянула на Погасшую, которая задумчиво смотрела куда-то далеко на крыши столицы, облокотившись руками на каменный подоконник. Налетавшие порывы ветра ерошили и без того растрепанную копну темно-красных волос, спускавшихся до худых плеч, закрытых мантией.       Повелительница Элдена. Погасшая, выполнившая свое предназначение. Но по-другому.       Мелина почувствовала укол злости.       — В общем, да. Плато Альтус. Там нежить. И озеро, — произнесла Оливия. — Причем она в той деревне, где нежити никогда раньше не бывало.       Мелина понимала, что Оливия что-то не договаривает.       — Я знаю, кто это, точнее, что это, — продолжила Повелительница Элдена, теперь уже сцепив руки за спиной, — Это Годвин.       Годвин, златоволосый и любимый первенец Королевы Марики, унаследовавший ее божественную сущность. И жестоким образом убитый в Ночь Черных Ножей.       — Но как? — Размышляя, Оливия запустила правую руку в волосы и стала закручивать их в завитушки.       От взгляда Мелины не укрылось и то, что левая рука Погасшей практически незаметно дрогнула. Из темно-синего рукава мантии торчал кусок белой повязки. Неужели она никогда её не снимает?       — Порченные корни Древа растут, — добавила Мелина и заметила, как Погасшая напряглась. — Похоронить Годвина у подножия Древа Эрд было фатальной ошибкой.       — Это значит, что нам нужно сжечь дерево, верно, Мелина? Прямо как в старые добрые времена… Ха-ха-ха… — чужим голосом сказала Оливия и медленно повернулась.       Мелине показалось, что она снова видит оранжево-желтое пламя в глазах Оливии.       — Оливия, давай не будем торопиться с выводами, — Мелина побарабанила пальцами по подлокотнику кресла, изо всех сил стараясь не выдавать своего беспокойства.       «Она назвала меня по имени…» — подумала Оливия. Желание сжечь это проклятое дерево пропало.       Теперь уже Погасшая изо всех сил старалась не выдавать своего волнения.       — Мы должны убить Годвина. Окончательно, — наконец мрачно сказала Оливия. — Иначе все Междуземье прорастет корнями смерти и заполонится нежитью.       Мелина некоторое время смотрела на Погасшую, но так и не смогла решиться подойти, взвешивая все «за» и «против». После произошедшего ей было тяжело находиться рядом с ней, но в то же время Мелина не могла предугадать, что сделает Оливия, которая однажды уже стала носительницей Безумного Пламени.       «Я должна держать её под присмотром» — подумала Мелина.       — Я хочу тебе помочь, — наконец произнесла она, но тут же добавила, нарочито подчеркнув, — Угроза Годвина Междуземью слишком серьезна.       — Неожиданно, — не скрывая удивленного тона, Оливия также озадаченно взглянула на Мелину, — Но спасибо. Я это ценю.       — Но имей в виду, — тут же резко добавила Мелина, сверля ее взглядом, — Это не потому, что я простила тебя. Упокоим Годвина и на этом все.       Оливия ничего не ответила, только дернула плечами.       — А пока я предлагаю сотрудничество, — с этими словами Мелина осторожно протянула руку Погасшей.