Пепел на зеркале

ГЛАВА 11. Поворот на Восток 16 апреля 1992 года Марсель, бульвар Либерасьон, 3, апартаменты братьев Колонна — Хорошо. Мы ждем тебя к завтраку. — Анхель нажал кнопку отбоя на телефонной трубке, вернул ее на базу и обернулся к Руди, сидящему у барной стойки в ожидании кофе: — Все в порядке, самолет приземлился полчаса назад. Вито в пути и скоро будет дома. Договаривая, он не смог скрыть своего облегчения от полученных известий, и халиф его сердца, конечно же, это заметил: — Так, мне надоело! — Что именно? — Анхель прекрасно понимал — что, но предпочел взять тон будничной беспечности. Склонившись над даллой, (1) где медленно нагревалась арабика с пряностями, он сделал вид, что полностью поглощен процессом варки священного утреннего напитка. — Твой обмен шифровками с моим братцем! — Какими еще шифровками, Руди, ну что ты… -Такими! Вы оба еще с вечера воскресенья ведете себя, как заговорщики! — Никакого заговора нет, любимый. Тебе кажется. — Нет, мне не кажется! Не пытайся навести на меня свои чары, джинн, я не поддамся! — заявил Руди, но Анхель только улыбнулся еще нежней: — Мой повелитель, дозволь мне закончить с кофе, и тогда я постараюсь утолить твое любопытство… — Так уж и быть, дозволяю! — снова не устояв перед искушением принять роль восточного владыки, милостиво согласился Руди и жадно потянул носом: аромат кофе был поистине божественным. Сладковато-пряная острота кардамона и корицы, смешиваясь с терпкой горчинкой идеально обжаренных и мелко смолотых зерен, ласкали обоняние и дразнили аппетит. В семье Колонна царил настоящий культ кофе, столь естественный для итальянцев, и Руди, верный своим корням, в детстве начинал день с капучино, а став взрослым — с двойного эспрессо… Каких только сортов и способов варки не перепробовал за тридцать лет! — но ни один из них не мог даже близко сравниться с тем, что готовил для него Анхель. Джинн вроде бы использовал самые обычные предметы: арабику высшего сорта, средней или темной обжарки, мягкую воду, набор пряностей… вкус получался разным, в зависимости от пожеланий Руди, но всегда — восхитительным, с идеальной крепостью и нужной пропорцией горечи и сладости. Ольга уже третий год тщетно пыталась вызнать у Анхеля его личные кофейные и чайные рецепты, но он хранил тайну строже египетского сфинкса, так что экономке ничего не оставалось, как смириться. Завтрак, приготовленный ею на сегодня, терпеливо ждал своего часа на двух фарфоровых блюдах, накрытых прозрачными колпаками, и в хлебной корзинке, сплетенной из золотистой соломки. Руди мысленно бил себя по рукам, чтобы не покушаться раньше времени на теплые круассаны и хрустящие брускетты, поданные с нежным творожным сыром, свежим салатом, вялеными томатами и розовыми ломтиками лосося. Лосось соблазнял не только его: под ногами уже вовсю крутились оба четвероногих члена семейства Колонна-Штальберг. Бодрый серый полосатик Мистер Марчелло вспрыгнул на колени Руди и нахально примеривался пролезть на барную стойку, поближе к закрытому крышкой блюдечку, где лежало рыбное угощение, нарезанное Ольгой специально для кошек. Белоснежная и пушистая старушка Августина привлекала внимание своего человека тем, что кротко и просительно взмякивала снизу, а ее голубые глазищи смотрели прямо в душу… — Подождите еще десять минут. — Анхель не оборачивался, но точно знал, что происходит у него за спиной, и на всякий случай предостерег и мужа, и котов от разбойных действий. — Как! Еще целых десять минут?! — Всего десять минут, хабиб. Я думаю, Вито как раз успеет добраться домой… — Ах вот в чем твой коварный замысел! Хочешь дождаться подкрепления! — протянул Руди и подозрительно покачал головой. — Нет, вы определенно сговорились и что-то затеяли, пока меня не было во Франции! — Мои замыслы прозрачны, как море в солнечный день, и открыты перед тобой, словно книга перед чтецом… молю Всевышнего, чтобы тень твоих сомнений рассеялась. Руди немедленно возразил: — Не впутывай Всевышнего! Он не поможет сомнению развеяться, пока ты сам не соизволишь открыть рот и поведать, о чем это вы с Вито секретничали вчера в ночи! — как назло, ему в самых ярких красках припомнилось, что накануне он весь день тщетно пытался дозвониться брату, и только ближе к вечеру получил от него невразумительное сообщение на автоответчик. Позже, почти уже ночью, Руди вышел из ванной — и застал Анхеля говорящим с Вито по телефону… тогда он попытался перехватить трубку, чтобы лично высказать Прилипале все, что думает о его исчезновении с радаров, но услышал только короткие гудки. Объяснение Анхеля по этому поводу тоже было невразумительным и совершенно не устроило Руди, просто он чувствовал себя чересчур уставшим для долгих бесед и отложил разбирательство на утро. Утро наступило, однако Анхель по-прежнему не спешил прояснить ситуацию и ответить на вопрос, почему Вито из аэропорта снова предпочел позвонить ему, а не родному брату… «За дурака меня держат!» — коготь самого настоящего гнева царапнул сердце Руди. Он встал, подошел вплотную к любовнику и требовательно проговорил: — Хватит притворяться и прятаться от меня за кофейником! Пусть руки твои заняты, но рот — свободен! — Я не прячусь… в чем ты меня обвиняешь? — Анхель вздохнул и слегка повернул голову, так что его светлые локоны, пока еще не упрятанные под канзаши, коснулись щеки Руди. Это был запрещенный, но действенный прием. Гнев в груди тут же испарился, уступив место не менее горячему чувству: «Мой бог, как же я люблю тебя!..» Страсть и желание нарастали давно — все время, пока Руди со своего места неотрывно следил за тем, как Самум легко передвигается в пространстве, окруженный сиянием утреннего солнца. Длинные лучи цвета красного золота путались в бледно-золотых прядях волос, скользили по белоснежной рубашке и почти прозрачной шелковой ткани домашних штанов. Руди отчаянно завидовал этим лучам и сам желал превратиться в яркий весенний свет, бесстыдно ласкающий прекрасное тело. Теперь же у него появился повод превратить желание в действие. Стать ненадолго самим богом Солнца, или дерзким смертным, рискнувшим вкусить любви джинна. — Ты сейчас же выдашь мне все секреты! — тихо прорычал он, железными руками обхватил гибкий стан возлюбленного и притянул в страстные объятия. Чувствуя, что Самум тает и млеет от его прикосновений, и скоро полностью утратит волю к сопротивлению, Руди решил не торопиться и вкрадчиво спросил: — Так ты откроешь мне свои тайны?.. — Да, хабиб… да… — сбивчиво прошептал Анхель, не совсем понимая, о чем его спрашивают с такой настойчивостью — впрочем, и Руди успел позабыть, что хочет узнать. Он несколько раз жадно поцеловал своего джинна в теплую шею, медленно развернул лицом к себе и поймал губами его губы… Позади что-то тяжело упало на пол с дребезжащим звуком, затем раздался звон разбитого фарфора. Любовники, увлеченные друг другом, не обратили на это никакого внимания. Не прекращая целовать гуляма, халиф вслепую нащупал завязку его штанов, а рука гуляма уверена развязала на повелителе пояс халата… …Вито, вошедший на кухню пару минут спустя, застал картину, достойную эксцентрической комедии для взрослых. Двое полуголых мужчин страстно целовались и откровенно ласкали друг друга возле окна; посередине на полу валялись осколки чашки и сброшенная со стола металлическая крышка, а здоровенный серый кот, сидя на столе, с утробным урчанием пожирал красную рыбу. Одна лишь старушка Августина оставалась не при деле. Она уже не могла сама вспрыгнуть на нужную высоту, чтобы добраться до рыбы, но зато первой отреагировала на появление своего главного человека. Немедленно подбежала к «папочке», уперлась ему в колено тонкими передними лапками и начала громко жаловаться на Мистера Марчелло, в одиночку уплетавшего угощение, предназначенное и ей тоже. — Вижу, детка, только ты мне и рада! — констатировал Вито, бережно подхватил кошку и посадил на барную стойку, рядом с серым грабителем и вожделенным лососем. Сделав это доброе дело, он громко кашлянул, топнул ногой и без всякого смущения обратился к влюбленной паре: — Кхм! Прошу прощения, что прерываю вашу идиллию, но ты, братец, сам жаждал видеть меня на собрании! Так вот: я решительно отказываюсь ехать в офис, не отведав лучшего арабского кофе в Марселе! Анхель вздрогнул от неожиданности и обернулся: — О… Вито, разве можно так подкрадываться! — Черт возьми! Прилипала! — Руди, для которого в объятиях Анхеля переставал существовать весь прочий мир, был вынужден прерваться на самом интересном месте и не счел нужным скрыть свою досаду по этому поводу: — Тебя стучать не учили?! — Учили, и что? Да если б я по стене кувалдой долбил, ты бы и то не услышал! Глухарь на току! — Слон в посудной лавке! — не остался в долгу старший брат. Анхель, как всегда в подобных ситуациях, поддержал Руди и укоризненно заметил: — У меня чуть сердце в живот не упало! — Не ври! — отмахнулся Вито. — Сердце у него… Скорее вы меня до инфаркта доведете, вашими телячьими нежностями! — он демонстративно приложил руку к груди, уселся на стул, поближе к накрытому завтраку. Пока любовники, отвернувшись к окну, приводили себя в порядок, он продолжал выговаривать обоим: — Ведете себя как подростки! Как вам еще не надоело, за три-то года! Боже, что за бардак вы здесь устроили! Вам не стыдно задавать Ольге столько лишней работы? — Это всего лишь чашка. Я сам сейчас уберу, — миролюбиво заметил Анхель. — Нашел перед кем оправдываться! Мы у себя дома! — Руди резко запахнул халат, завязал пояс, и, все еще сердясь на брата за бестактность, но все же обрадованный его появлением, подошел поздороваться. Братья расцеловались. Анхель быстро убрал с пола осколки и снова занялся кофе, как раз настоявшимся для подачи. Руди занял свое привычное место и проворчал: — Ты мог бы воспользоваться домофоном, если по телефону позвонить не судьба! Сколько раз я тебя просил не вваливаться к нам без предупреждения! — Прости, братец, все никак не могу привыкнуть, что по твоей милости теперь проживаю этажом выше! — сердито парировал Вито, вовсе не собиравшийся сносить упреки, пусть и вполне им заслуженные. За прошедшие два года большая холостяцкая квартира братьев Колонна на бульваре Либерасьон претерпела изменения, хоть и не столь радикальные, как парижские апартаменты на Елисейских полях. Когда Эдгар Штальберг был официально признан живым и восстановлен судом во всех правах, в том числе и наследственных, то стал весьма богатым человеком. Первым его решением было купить собственную квартиру в том же доме, где жили братья Колонна — и где он сам тайно жил на правах постоянного любовника Руди. Это оказалось нелегкой задачей, так как никто из жильцов не планировал переезжать, плюс, надо было сохранить полную конфиденциальность. Вот тогда Вито заявил, что «готов принести себя в жертву», и в самом деле пришел на помощь другу и брату. Поскольку он был в давнем фаворе у соседки сверху, оперной дивы бальзаковского возраста, то сумел соблазнить ее быстрой и чрезвычайно выгодной продажей. Примадонна поупиралась для виду, но, узрев сумму, указанную в предварительном договоре, оставила капризы и заключила сделку с Эдгаром Штальбергом. После этого была произведена рокировка: Энджи и Руди остались на третьем этаже, а Вито перебрался на четвертый. Для удобства обе квартиры соединила потайная лестница, смонтированная в одной из гардеробных комнат. Вито очень гордился блестящим исполнением роли посредника, и, хотя его собственная жизнь стала намного комфортнее после переезда, иногда позволял себе напомнить, кому Руди и Энджи обязаны нынешним спокойствием и сохранением интимной тайны. Вот и сейчас не удержал на языке ехидное замечание: — Пока вы тут милуетесь, я вынужден пробираться в свою бывшую квартиру по тайной лестнице, как вор! А у родного братца даже ничего не дрогнет… — Между прочим, тебя никто не выгонял! — возмутился Руди. — Ты сам настаивал на переезде! Замечание было справедливым, но Колонна-младший и бровью не повел: — Да, да, конечно, я настаивал… но признай, что у меня на то есть серьезные причины, не зависящие от моего желания! Каждый раз, когда речь заходила «об этих самых причинах», веселый и легкомысленный Вито, обожавший жизнь во всех ее проявлениях, превращался в занудного католического ханжу, едва ли не хуже старика Бенито, папаши Соньи. Во всем, что касалось обычных любовных похождений, Вито был сторонником максимальной свободы и разнообразия. В свое время он распутничал даже больше, чем Руди, и охотно посещал вместе с ним самые злачные места Марселя и Лазурного берега. Многие ночные кабаре и гей-бары хранили его «маленькие грязные секреты», как он сам называл свои особые увлечения; но едва речь заходила о семье и браке, Витторио Колонна вспоминал, что он добропорядочный католик. В его душе жило твердое убеждение, что брак — это освященный церковью союз мужчины и женщины, и ничто иное! Ему стоило большого труда примириться с тем, что Руди считает иначе и почти открыто живет с мужчиной. Пусть Эдгар и был во всех отношениях достойным человеком, красивым как бог — с точки зрения Вито, это вовсе не означало, что можно поступать наперекор традициям и всей родне! — Тааак, Прилипала, ты опять за свое? — А когда я говорил что-то иное? — Вито пожал плечами. — Все и так боятся сказать тебе хоть слово поперек, но я твой брат, я — Колонна, и буду говорить, что думаю! Руди едва не попался на крючок, но вовремя осознал опасность и уклонился от бесполезного спора. Сейчас ему вообще было не до морализаторства, поскольку эрекция, вызванная поцелуями и бесстыдными ласками Самума, сохранялась и все настойчивей требовала разрядки… Он медленно выдохнул, отвернулся от брата и немного смущенно проговорил, обращаясь к золотоволосому виновнику своих сладких мучений: — Подожди наливать мне кофе. Рука Анхеля замерла над чашкой, плечи застыли: — Почему? Он как раз идеальной температуры… — Не сомневаюсь, что так и есть, но это мне нужно слегка… эээ… остыть. Я отлучусь на пару минут. — Хорошо, хабиб… — Анхель опустил голову, пряча улыбку, а Вито по-идиотски хихикнул: — Прими жаропонижающее! Оно есть в аптечке, в ванной! Руди покраснел до ушей и огрызнулся: — Тебя забыл спросить! — он встал, подхватил на руки Марчелло, сыто развалившегося поперек барной стойки, и прикрылся им как щитом: — Пойду отнесу этого разбойника в гостиную, на сиесту. Секретничайте на здоровье, заговорщики! Подслушивать вас не стану. **** Как только Руди вышел, Вито вмиг сбросил маску беспечности, вскочил со стула, схватил Анхеля за плечи, хорошенько встряхнул и воскликнул: — Энджи! Прости меня, Энджи! Я болван, я кретин… но все-таки это судьба! Определенно судьба! — Я ничего не понимаю, но охотно прощаю тебя, — освободившись от захвата, спокойно ответил Анхель. — Объясни, пожалуйста, что судьбоносного случилось с тобой за два дня? Мне нелегко было разгадывать твои телефонные шифровки и прикрывать тебя перед Руди! Вместо того, чтобы внять просьбе и сразу же дать более внятные пояснения, Вито, пылая от восторга, продолжил изливать душу: — Ты себе не представляешь, как я себя бранил, когда увязался шпионить за тобой, но тем более не представляешь, как я сейчас рад этому! Спасибо тебе, Энджи, спасибо, что представил меня Мунире! Я никогда раньше не встречал такой красавицы! «Ах вот оно что… Мунира!» — Анхель никак не ожидал подобного ответа и снова ощутил себя бойцом на ринге, по-глупому пропустившим удар. Из сумбурных переговоров с Вито по телефону он понял только, что тот застрял в Париже из-за какой-то женщины, но почему-то предположил, что речь идет о ветреной Элизе, в очередной раз решившей вернуться к оставленному жениху. Последнее, о чем он мог подумать — что Колонна-младший с первого взгляда увлечется вдовой Амира. Увлечется до такой степени, что напрочь позабудет обо всех запланированных делах и встречах. Решив для начала получше разобраться в ситуации, Анхель достал с полки ручную мельницу для пряностей, чтобы приготовить смесь из муската и кардамона, и как можно беспечнее спросил: — Значит, это из-за мадам Нахди ты в таком… возбужденном состоянии? — Ну а из-за кого же еще! Ты ведь меня с ней познакомил в Люксембургском саду, а не с Джейн Биркин! (2) — Лучше бы с Джейн… — вздохнул Анхель и не покривил душой. Мысленно он проклинал себя и свою злосчастную судьбу за то, что вообще согласился на встречу с Мунирой, и, сам того не желая, втравил в эту историю еще и Вито — который понятия не имел, кем была респектабельная мадам Нахди в своей прошлой жизни. — Нет, не лучше! Не нужна мне никакая Джейн… и вообще, твои слова как-то странно звучат… что ты имеешь против Муниры? — Ничего. Просто ты раньше никогда не увлекался восточными женщинами… — Все когда-то случается первый раз! Тебе ли не знать… — Вито описал очередной круг по кухне, снова подхватил на руки Августину и от избытка чувств влепил горячий поцелуй в розовый кошачий нос: — Я кому угодно заявлю, что Мунира — восхитительная женщина, небесное создание! Просто огонь, чистый восторг! Так что я теперь твой должник! Проси, что хочешь, я все исполню для тебя, мой друг! Все, что в моих силах! — Для начала просто объясни, за что ты мне так благодарен?.. — Анхель начал подозревать худшее, но все еще надеялся, что ошибается. — Если бы не ты, у меня не случилось бы самого чудесного свидания и самого крышесносного секса в жизни! — Подожди, подожди, остынь немного… Я ничего не понимаю… Ты… у тебя… ты что, уже умудрился переспать с ней?! — Да! Да!!! — Оххх, кус ом мак… (3) — Ох, Энджи, я не понимаю твои арабские словечки, но я до сих пор под впечатлением! Сейчас все расскажу тебе в красках! — Не надо! — Ой, да ладно, нечего тут строить из себя святую невинность! Слушай! Начну с того, что я повел ее на ужин в «Ритц»! — О Всевышний! Зачем же туда?! — А куда, по-твоему, я должен был пригласить ее — в «Фигиг» или кебабную на Северном вокзале? — вскипел от возмущения Вито. — Конечно, я выбрал «Л’Эспадон»! (4) — И она спокойно приняла твое приглашение? — Разумеется! Хотя… — Вито на секунду задумался и потер лоб. — Знаешь, может и стоило пригласить ее в местечко попроще и поуютнее… Я еще в начале ужина заметил, что Мунире как будто неловко, и потом она смущалась, теряла нить разговора… а пару раз взглянула на меня так, словно призрак увидела! — Может, ее тревожили призраки лобстеров, сваренных заживо?.. — мрачно усмехнулся Анхель. — Да ну тебя! Наверное, ее просто подавляла атмосфера… там же все громоздкое, пышное, по принципу «и побольше золота», не то, что у нас в Марселе, в «Маленькой Ницце»! Точно! Все дело в этом, а то я уже испугался, что растерял весь свой шарм, раз женщины перестали находить меня неотразимым! — Не волнуйся. Твой шарм полностью при тебе. — Ну, раз это говоришь ты, значит, я могу не волноваться! Слушай, что было потом! — Вито, пощади мою скромность и доброе имя этой дамы… — Анхель сделал еще одну попытку уклониться от крайне неприятного разговора, но Вито было не остановить: — Нет уж! Ты меня с ней познакомил, можно сказать, свел… и теперь просто обязан выслушать эту историю до конца! Итак, в тот вечер у нас никакого продолжения не было, я только проводил ее домой — и с отчаяния сделал еще один заход. Позвал ее на свидание… куда бы ты думал? — Боюсь представить. — В Диснейленд! Думал соригинальничать и хотя бы рассмешить ее напоследок… — Ты сумасшедший. — Хочешь сказать — дурак? — хмыкнул Вито. — Да, согласен, но Господь снова доказал, что любит дураков! Потому что она вдруг взяла и… согласилась! И вот там, на пиратском корабле, во мраке карибской ночи, я буквально взял ее на абордаж! Оооо, мы чуть шлюпку не опрокинули, так жарко стало! Если бы ты знал, какие у нее груди… я только дотронулся — и почти что кончил прямо там! И знаешь, она тоже была недалека… — Я больше не могу это слушать… — Анхель почувствовал, что лицо у него пошло красными пятнами, и с трудом подавил желание закрыться руками. У него мелькнула слабая надежда, что Вито, разочарованный неудачным ухаживанием за принцессой, просто-напросто выдумал свою историю. Он не стал лукавить и задал прямой вопрос: — Скажи честно — ты меня разыгрываешь? — Вот еще! С какой стати? Наоборот, я с тобой делюсь, как с братом! О, кстати о моем грозном братце… — Вито оглянулся на дверь, боясь, что Руди неожиданно появится в проеме и уже его застанет врасплох, понизил голос и напомнил: — Энджи, наш уговор в силе! Я поделился только с тобой, обещай, что не выдашь Акуле мой горяченький секрет! Он пока ничего не должен знать о моем новом увлечении… Договорились? — Вито, я тебя не выдам, но послушай меня… — начал было Анхель, но Вито снова нырнул в волну сладостных воспоминаний и возобновил свой рассказ на грани приличия: — Нет, сейчас будет самое интересное, дослушай же! Едва мы с Мунирой выбрались из парка, она сама, не поверишь, сама меня стала соблазнять на продолжение! Я, конечно, сразу сдался в плен… прямо как Одиссей Цирцее! — так что мы с моей царицей прыгнули в колесницу и помчались в ближайший дворец… то есть, в отель! — А золотую колесницу везли гепарды. Поставь здесь точку, пожалуйста… я и так впечатлен сверх меры. — Еще скажи, что возбудился от моего рассказа! Такая женщина, как Мунира, способна и голубого обратить на путь истинный! — Не в моем случае. — А я бы не удивился! Ух, святые негодники, я уже и сам весь горю…. опять загорелся, стоило вспомнить подробности! Мы с ней набросились друг на друга, едва вошли в номер, и потом не вылезали из постели несколько часов! Это было невероятно, потрясающе, превосходно! Натуральная сказка, тысяча вторая ночь! Боги сошли с ума! У меня запас резинок кончился, представляешь?! Только нас это не остановило! Перепробовали все, на что хватило фантазии, а у меня она богатая, ты знаешь! Оказалось, что и у нее тоже! Я такого секс-марафона даже с Элизой не переживал! Божественна, она совершенно божественна, просто богиня секса! Египетская… ммм… кто там у них отвечает за красоту, страсть и радость, не помнишь? Изида? — Хатхор… (5) — Вот! Хатхор… надо запомнить, а лучше записать! — Вито достал карманный блокнот и быстро занес в него имя египетской богини. — Готово! Так и назову ее в следующий раз! Она ведь ученая дама, должна знать мифологию собственного народа! Ей это польстит, как думаешь? — Думаю, что нет… — Вот тебе раз! Почему? — Египетская мифология никакого отношения не имеет к арабской культуре. А Хатхор — это корова… Вито сперва опешил, потом захохотал в голос и шутливо погрозил Анхелю: — Ох, спасибо, что предупредил! Вот вышла бы неловкость! Получил бы от Муниры пощечину вместо поцелуя! Ну и как тебе мое приключение, а? Эй, Энджи, что с лицом? Ты как будто уксуса хлебнул! Анхель при всем желании не смог бы в двух словах объяснить свои переживания, но, к счастью, возвратился Руди. Он был уже одет по-офисному, только без галстука, и суровым тоном капитана, вышедшего на мостик, призвал команду к порядку: — Так, парни! Кончайте шептаться, пьем кофе, едим круассаны и — по машинам! У нас в запасе ровно пятнадцать минут! Вито покладисто отдал честь старшему по рангу, но за спиной брата сделал Анхелю «масонский знак», давая понять, что поведал еще далеко не все, и непременно вернется к пикантной теме при первом же удобном случае. **** Марсель, бульвар Дюнкерк, 20 офис «Круизной компании Колонна-Штальберг» — Итак, я подвожу итог нашему совещанию! — Родольфо обвел троих собеседников тяжелым взглядом, подмечая реакцию каждого на озвученный им план, и с нажимом продолжил: — Лайнер «Роза Каира» фрахтуется лично мной, Родольфо Колонной, для первого в мире круизного экологического бизнес-тура в направлении Ближнего Востока. Это не обсуждается. Примерное число основных участников — экологов, ученых, представителей Комитета, потенциальных инвесторов, спонсоров, прессы — около трехсот человек. Точное количество определим в течение месяца, оно зависит еще и от партнеров по Ближнему Востоку. Теперь о сроках. Старт круиза запланирован на середину сентября нынешнего года, примерное окончание — в начале октября. Это требует уточнения по длительности переходов с учетом сезона и времени стоянок в каждом порту. Окончательный график и навигационный план нужно утвердить не позднее первых чисел июня, после согласования со всеми портами. Эдгар, это твоя задача! — Руди посмотрел на Анхеля и, заметив, как плотно сжались его губы и каким холодным и упрямым стало выражение лица, решил сразу прояснить ситуацию: — У тебя есть вопросы по этой части? — Нет. Я хочу сказать, что при протяженности маршрута в девять с лишним тысяч морских миль, да еще со стоянками во всех портах, названные тобой сроки совершенно нереальны. — Прекрасно. Твоя задача — сделать их реальными! — отрезал Колонна и продолжил свою речь: — Как я уже сказал, маршрут «Розы Каира» пройдет через восемь портов: Марсель, Генуя, Мессина, Ираклион, Александрия, Хургада, Джидда и финальная точка — Дубай. Обратно движемся по тем же точкам до Александрии, далее через Ла Гулетт в Марсель. Длительные стоянки будут только в Генуе, Александрии и Дубае. Там же, в Дубае, заканчивается деловая часть тура, и на обратном пути для пассажиров, оставшихся на борту, предусматривается развлекательная программа соответствующего качества. Диего, это в первую очередь на тебе, помимо помощи оргкомитетам семинаров и конференций. — Можешь за это не волноваться! — чрезвычайно довольный оборотом событий, Диего с энтузиазмом подтвердил свою полную вовлеченность в проект, задуманный Руди. — Одними научными лекциями, танцами и соревнованиями по петанку в круизе не обойдешься, так что будут у нас и концерты, и цирковые представления, и кабаре-шоу не хуже, чем в «Лидо»! — Хорошо, я на тебя рассчитываю… Покажи мне примерную программу через неделю. Вито, за тобой, как всегда, вопросы питания и гостиничный сервис. — Ну разумеется, за кем же еще… Очевидно, что в поездке такого уровня пассажиры вправе рассчитывать на что-то получше, чем гамаки и морские сухари, размоченные в роме! — усмехнулся Вито: идея брата казалась ему столь же безумной, сколь и привлекательной, и он чувствовал полную готовность принять участие в этой авантюре. — Как же удачно вышло, что я еще в прошлом году заключил контракт с Акселем, и теперь шеф-повар на «Розе Каира» — лучший ученик Робюшона! (6) — Не сомневаюсь, что ты все учел и справишься, так что кухня будет работать без перебоев, во всех ресторанах на борту! — одобрил Родольфа и повернулся к своей помощнице: — Во время круиза и особенно после его завершения необходимо обеспечить и проконтролировать максимально подробное и адекватное освещение в прессе. Полагаю, это и так всем понятно, но начинать работу с прессой нужно уже сейчас, прямо с сегодняшнего дня. Эмили, свяжитесь с нашим пресс-центром, пусть подготовят предварительный релиз для «Фигаро», «Франс Суар» и «Ле Пти Паризьен». Это для начала. — Хорошо, патрон. — Эмили скрупулезно зафиксировала распоряжение и ничем не выдала свой шок от кратно возросшего объема работы на ближайшие месяцы. — Так… я сказал все, что считаю нужным на данном этапе! — Руди закрыл папку с документами и вновь обратился к компаньонам: — Если у вас остались вопросы, предлагаю задать их сейчас, и закончим на сегодня. Следующая встреча через неделю, здесь же, в одиннадцать утра. — Пока все исчерпывающе ясно, босс! — заявил Диего, взглянул на часы, давно показывающие время обеда, и бодрым тоном предложил: — А давайте отметим столь грандиозное начинание! Витторио, как насчет собраться сегодня вечером у тебя в «Парадиз»? Нет возражений? — Насчет ужина в «Парадиз» — я всегда «за», но только не на Страстной неделе. Давайте отложим до следующего четверга! — внес Вито встречное предложение и посмотрел на Родольфо, ожидая, что тот наконец-то отпустит их из кабинета. — У меня есть вопрос. — негромко сказал Эдгар. — Я слушаю. — Колонна внутренне напрягся, он слишком хорошо знал эту интонацию. Надежда на то, что его красноречие и горячие споры в течение двух с лишним часов не оставили Штальбергу никаких поводов для возражений, начала таять. — Поскольку ты фактически выступаешь заказчиком круиза, оплачивающим расходы из личных средств, и речь идет о разовом фрахте подходящего лайнера, зачем тебе «Роза Каира»? Позволь заметить, что это довольно старое судно, комфортабельное и надежное, но никак не роскошное, по нынешним высоким стандартам, и мало приспособленное к тем задачам, о которых ты говорил. — Предлагаешь мне зафрахтовать «Калипсо»? (7) — Нет, — Эдгар проигнорировал шутку как неуместную и повторил свой вопрос: — Я хочу знать, почему твой выбор пал на «Розу Каира»? Мы перекроим все планы, отзовем у туроператоров наши предложения, остановим продажу туров на август и всю осень… допустим. Вместо сентябрьских и октябрьских круизов для молодоженов и семей с детьми у нас будет всего один затянутый бизнес-тур с экологической подоплекой. При этом всему персоналу «Круизной компании» придется работать на износ, и это не считая расходов на привлечение дополнительных сотрудников. Ты покроешь издержки, но мы ничего не заработаем. Получается бульон из-под яиц. Допустим и это, но… что мы выиграем, в конце концов? — Персидский залив. — Что?.. — Эдгар слегка побледнел, и Родольфо, поняв, что передавил, хотел сейчас же пояснить свою мысль, но ему помешал Диего, который раздраженно вмешался в диалог: — Ну зачем ты прикидываешься дураком? Ты же все прекрасно все понимаешь! Это золотой путь! Мы будем первой европейской круизной компанией, которая проложит дорогу на Ближний Восток! Первые поедим маклюбе (8) с тамошними шейхами и застолбим это направление! Шейхи получат богатеньких западных туристов и инвесторов, экологи — средства шейхов на очистку залива, ну а мы — лидерство на этом маршруте! Обставим нахальных итальяшек из «Коста»! (9) Разве этого мало? Не удостоив Диего своим вниманием, Эдгар продолжал смотреть на Родольфо. — Мне нужен этот проект. Мне нужна для него «Роза Каира». И мне нужен ты в этом проекте. — Руди выдержал прямой и вопрошающий взгляд Анхеля и повторил: — Мне нужен ты. Примечания: 1. Традиционный арабский кофейник, используемый на протяжении нескольких веков для варки и подачи арабского кофе «кахва», распространенного на территории стран Персидского залива, а также пряного и горького кофе халиджи, традиционно употребляемого во время мусульманский праздников, таких как Ураза-байрам и т.п. Приготовление кофе в далла представляет собой довольно длительный и неспешный ритуал. 2. Джейн Мэллори Биркин — англо-французская актриса, певица. Добилась международной известности и славы благодаря своему десятилетнему музыкальному и романтическому партнёрству с Сержем Генсбуром. В 1970-90-х годах сделала плодотворную карьеру в качестве актрисы в британском и французском кино. 3. Очень грубое выражение на арабском (не повторять!) — в смягченном варианте эквивалентно нашему «ой бля» или «еб твою мать». Выражает крайне негативные эмоции, в данном случае абсолютный шок Анхеля. 4. Л’Эспадон — культовый ресторан, основанный в 1955 году Чарльзом Ритцем. Расположен в отеле «Ритц». Название переводится как «Меч-рыба». Ресторан, вдохновленный легендарным первым шеф-поваром отеля Огюстом Эскофье, предлагает блюда «в традиционном французском кулинарном стиле с современными нотками». В описываемое время шеф-поваром был Ги Легей. 5. Хатхор (Атари) — главная богиня в древнеегипетской религии, игравшая самые разные роли. Как божество неба, она была матерью или супругой бога неба Гора и бога солнца Ра, и символической матерью их земных представителей, фараонов. Ее благотворная сторона олицетворяла музыку, танец, радость, любовь, сексуальность и материнскую заботу — египетскую концепцию женственности. Сохранились ее ранние символические изображения в виде коровы, львицы, кобры или платана, хотя в более поздний период она уже представлялась, как женщина в головном уборе из коровьих рогов и солнечного диска. 6. Жоэль Робюшон — французский шеф-повар и ресторатор. Видный представитель «новой кухни», автор кулинарных книг, основатель сети ресторанов для гурманов. Председатель гастрономического комитета энциклопедии Larousse gastronomique (с 1996 года). «Лучший работник Франции» (1976) в номинации «Кулинарное искусство», обладатель самой большой пальмовой ветви в истории кулинарного искусства, «шеф-повар года» (1985) и «шеф-повар столетия» по версии ресторанного справочника «Го и Мийо» (1990; наряду с Полем Бокюзом, Фреди Жирарде и Экартом Витцигманом), «лучший ресторатор мира» по версии газеты International Herald Tribune, обладатель первой звезды «Мишлен» (2016; наряду с Эжени Бразье, Марком Вейра, Аленом Дюкассом, Томасом Келлером). Рестораны сети Робюшона получили 32 звезды Мишлен. 7. «Калипсо» — на тот момент единственное в своем роде специально оборудованное судно для научных морских исследований, зафрахтованное океанографом Жаком-Ивом Кусто у ирландского миллиардера Томаса Лоэля Гиннеса за символическую сумму. Изначально «Калипсо» являлся минным тральщиком. 8. Маклюбе или Маклюба — традиционное блюдо Леванта, популярно в Саудовской Аравии, Бахрейне, Ираке, Иордании, Кувейте, Палестине, Сирии, Турции и Израиле. Состоит из мяса или курицы, обжаренных овощей и риса. Напоминает плов. Блюдо переворачивается перед тем, как его подают на стол, название в переводе означает «верх-низ». 9. Итальянская судоходная компания Costa Crociere — на тот момент крупнейшая судоходная круизная компания на Средиземном море, базировавшаяся в Генуе и имевшая парк в 12 судов. В 1991 году получила новейший круизный лайнер.