«Девушка»-ромашка

      Мэн Яо:       Встреча, случившаяся в приграничном городе, была, во-первых, неожиданной и неприятной, а во-вторых — не была встречей.       Добравшись до городка, Мэн Яо отослал своего подручного к салуну — такой же, как половина здешних жилищ, холщовой палатке — разжиться, выпивкой и новостями у его хозяина, старика-негра, полжизни между плантациями в Атланте и честным бизнесом держателя питейного заведения проведшего в розыске как и надлежало беглому рабу. Сам же мистер Мэн, отчасти с той же целью, отчасти — с целью сугубо практической отправился в местную гостиницу.       На крыльце которой влетел в господина в грязно-сером пончо и надвинутой на глаза шляпе. Господин выругался себе под нос и лишь тогда по голосу и манерам Мэн Яо признал в нём хозяина этой гостиницы…       — Мистер Фэн?       Мистер Фэн вздрогнул, бросил на Мэн Яо затравленный взгляд и бросился было с крыльца…       — Мистер Фэн!..       Тот наконец внял и остановился, но ответил совершенно нелюбезно: подскочил обратно к мистеру Мэн и зашипел:       — Замолкни!.. Что вам нужно?..       — Я думал у вас комнату…       Мистер Фэн шумно выдохнул. Как показалось Мэн Яо — с явным облегчением:       — А это… Да берите любую! — и он снова попытался броситься прочь! Не сказав ни слова о деньгах! И столько же — о том, что платить за «номера» всегда полагалось вперёд!       — Мистер Фэ…       Лицо хозяина гостиницы перекосило разом злостью и страхом. Первое Мэн Яо нашёл вполне возможным отнести к собственной крикливой персоне. Но не второе!       — Мистер… — мистер Фэн опять дёрнулся в сторону — пришлось поймать его за полу накидки, — Да стойте же вы! Или я… Да куда же вы бежите? Тут у вас что-то случилось? Объяснитесь же, какого дья… — мистер Фэн попытался вырваться, но не преуспел. И лишь тогда наконец остановился. Покрутил головой озираясь. Наклонился к Мэн Яо и просипел тихо — голос его, как послышалось последнему, дрожал:       — Мистер… э-э-э…       — Мэн!       — Да! Что вам нужно?.. Только комнату?..       — Да…       — ТАК БЕРИТЕ ЛЮБУЮ! — мистер Фэн дёрнул своё пончо, вырвался из рук мистера Мэна и в мгновение ока слетел с крыльца и исчез за своей гостиницей!       Первой мыслью Мэн Яо было броситься следом, догнать и докопаться всё же до истины: поведение мистера Фэна, его внезапное и поспешное бегство из гостиницы, которая больше десятка лет была ему и домом, и доходом, и любезным делом и детищем, должно было иметь под собой очень серьёзную причину! Второй — броситься в саму гостиницу: возможно, именно там причина и была, и скоро сыскалась бы! Но последовал мистер Мэн третьей: чинно и благородно отошёл от гостиницы, точно и не имел на неё сегодня никаких видов, степенно, почти прогулочным шагом обошёл вырытый напротив колодец, точно размышляя, не испить ли свежей водицы, и так же чинно и почти прогулкой направился к салуну: что бы ни вышло нынче у мистера Фэна, у мистера Мэн Яо не было ни времени, ни желания иметь к этому касательство!       

***

             Вэй Усянь:       Уже провожая взглядом верхового с караваном, Вэй Усянь вдруг поймал себя на том, что-то и в верховом, и в караване кажется ему смутно знакомым…       Пригляделся — и готов был почти поклясться, что где-то видел вороного, шедшего в связке лошадей последним…       Но когда и где? Первой мелькнула мысль о недобитых Вэнях… Но нет, те ездили в основном на гнедых! Потом о вэньском упыре, по душу которого сейчас и держали путь. Но того последний раз видели на белой кобыле… Среди тех головорезов и отребья, на кого незадолго до отъезда шериф Вэй получил листовки от штата и соседних округов, тоже не удалось вспомнить никого, у кого в приметах была бы «вороная лошадь»…И всё же… На душе сделалось неспокойно: что, если казавшийся знакомым конь принадлежал не врагу?..       Едва мелькнула эту мысль, шериф Вэй окликнул помощников и велел двоим догнать верхового: на вороном, очень похожем статью, ездил он сам! И на вороных же — половина его людей, в основном те, что когда-то были приятелями и товарищами по детским играм в «Доме меж озёр», а когда «старший братец Вэй» принял должность шерифа — решили служить порядку и спокойствию под его началом!              Караванщик оказался не рад интересу к своей персоне: сперва попытался прибавить ходу, а потом принялся грозить нагнавшим его револьвером. Когда он неуклюже выхватил оружие левой рукой, Вэй Усянь мысленно поклялся, что и этот человек манерами ему знаком! Пришлось пришпорить!       Известными шерифу Вэю оказались оба: и караванщик, долговязый, с вытянутым лицом и недобрыми, бегающими глазёнками — как раз он-то и привёз новость, что кровавого вэньского упыря видели на юге в приграничье, а потом отправился показать туда дорогу Шестому Названому Брату; и вороной жеребец — по белым носкам на задних ногах. А когда конь обернулся мордой к самому шерифу, потянул ноздрями воздух, тряхнул гривой и коротко заржал, не осталось последних сомнений: именно на этом жеребце и уехал Шестой!       И так, перед Вэй Усянем были конь Шестого и проводник Шестого, но самого Шестого не было! О том, почему так вышло, конь, естественно и к сожалению, рассказать ничего не мог, а вот проводник…       На вопрос, куда же он держит путь, долговязый захлопал глазами:       — Так ведь к вам, шериф Вэй!       — Ко мне?       — Да!       — И зачем же?       — Так… Ваш… Помощник ваш послал! По пути заехать!       — Послал тебя? — звучало смешно: при Шестом оставалось двое баунти хантеров, с чего бы ему было отправить к шерифу не их, а лишь взятую ненадолго в помощь сомнительную шваль?       Долговязый повёл челюстью:       — Так я… раненый ведь! — он приподнял правую руку с перевязанной кистью.       Это могло оказаться причиной. Хоть и не было в характере Шестого: он не любил бесчестный люд и старался вести дел их помощью как можно меньше, справедливо полагая, что горбуна под силу исправить лишь могиле.       — А где же он сам?       — Так… Да на границе! Оттуда к вам и послал!       Шериф Вэй хмыкнул. Это должно было звучать и как «Ясно, продолжай!», и как «Да ну?» — и одинаково могло и ободрить правдивого продолжить рассказ, и смутить лжеца.       Долговязый не смутился:       — Сказал, не нужен я больше ему. Помощник ваш. Он к границе поедет, а я поеду на север со своим делом — так и к вам заехать!       — Вот, значит, как…       Долговязый кивнул:       — Так.       — И зачем же он на границу поехал?       — Так следом. За ублюдком-Сюэ! Тот к дикарям — и ваш за ним!..       Всё ещё выходило складно. И на шерифа долговязый глядел исподлобья, но глаз не отводя… Всё, кроме…       — И на чём же он поехал?       — Кто?       — Как же кто? Помощник мой! — вот тут в лице долговязый отребья что-то дрогнуло.       И Вэй Усянь впился в него глазами.       А когда перехватил взгляд, кивнул на вороного:       — Так на чём же он поехал?       

***

             Мэн Яо:       У салуна всё и прояснилось: в город аккурат сегодня утром пожаловал «гость»! И к обеду переполошил всех и вся совершенно!       В город пожаловал шериф Вэй Усянь! На заре на дороге за городом он и его люди задержали и приволокли в город человека, которого сейчас обвиняли в мародёрстве. Сам пойманный уже во всём сознался — это было не ново: выколачивать правду из отребья помощники мистера Вэя умели преотлично! — и лишь молил о снисхождении, отчего его можно было заподозрить или прежде слишком удачливым, или большим дураком. Оставив этого человека под надзором своих людей, шериф Вэй отправился поискать городского главу: очевидно, справиться, нет ли у того во владениях свободной виселицы… Человеком, так неудачно попавшимся шерифу в руки, оказался мистер Бо Мянь по прозвищу Длинный, большой приятель, а называя вещи истинными именами — подельник мистера Фэна… Что объясняло стремительное бегство последнего…       На всякий случай Мэн Яо полюбопытствовал у хозяина салуна:       — Так кого же всё-таки ограбили?       Тот почесал седые бакенбарды:       — Ась? Да из-под шерифской вши коня спёрли!       — Коня? А говорят «мародёрство»?       — Ась? Да пристрелили вошь сперва! Потом коня спёрли!       — Длинный Бо?       — Ась? Нет! Да!       — Да? Так да или нет?       — Ась? Нет! Да! Говорю же!       — Так да или?..       В разговор вмешался толстый хмурый мексиканец:       — Так сказали ж тебе: «Нет! Да!» Да — Длинный у сивых этих коня спёр! За то и вздёрнут его!..       — А «Нет!» — застрелил, выходит, не он?       — Ну так сказали же тебе!       — А…       — Так Сюэ Ян застрелил, говорят!       Происходящее делалось в глазах Мэн Яо всё запутаннее и дурнее. Теперь помимо дорогих соседей и лично мистера Цинь Цанъе и мисс Цинь Су, добрых и деловых людей, проклятого Шепчущего Бизона с его дикарским племенем и томагавком здесь, в приграничье и его делах оказались вдруг неугомонный шериф Вэй и неблагодарная тварь Сюэ Ян… Про последнего Мэн Яо мельком про себя отметил, что прежде с ним бывали то недорезанная Вэнями и людьми отца девка, то, как писала матушка, какой-то «молодой доктор», а сейчас ни о каких спутниках не обмолвились. Возможно, не знали. Возможно, их не было…       Мексиканец между тем продолжал:       — Да, не везёт… За него за дохлого четыре сотни обещают, а он не дохнет — других дохлит…       Пришлось уточнить:       — За кого обещают? Кто?       — Так шерифские и обещают! За Сюэ!       «Так не по его ли душу, — подумал Мэн Яо, — явился шериф Вэй? Это нужно выяснить. И если «да» — поддержать нашего доброго шерифа в его благих начинаниях, а если «нет» — аккуратно просветить… Что бы из это не вышло — всё выйдет на пользу: если повезёт, любезный шериф избавить нас с отцом и матушкой от этой сволочи, и в любом случае — избавит от своей докучливой персоны на… Скоро выборы главы округа — так не будет ли шериф Вэй так любезен отсутствовать в «Доме меж озёр» и в родном городе в эти дни?.. Более того, если его названый братец мистер Цзян всё ещё ищет где-то в прериях господ Вэнь… а новостей об ином не было!.. то возможно, даже если мисс Цзян всё же каким-то чудом осталась жива и сумела ускользнуть во время индейского набега… и каким-то новым чудо сможет вернуться домой… совершенно некому будет признать её возвращение!..»       Эта мысль — первая с тех пор, как стало ясно, что мисс Цзян Яньли нет среди трупов на ферме Цзинь Гуаншаня — обнадёживала. Ибо где бы ни была сейчас мисс Цзян и куда бы ни направлялась, её братья точно не были в родном доме, и до их возвращения в целом городе не было никого, кто мог бы не то что почитаться законом её защитником и полноправным представителем, но даже озаботиться признанием перед достойными людьми, что эта мисс — и есть давно пропавшая мисс Цзян Яньли! Нет-нет, конечно же достойные люди — или хотя бы кто-нибудь из них — могли бы озаботится этим признанием и сами… А могли бы — и на порог не пустить подозрительную девицу, объявившую себя сестрой богатого землевладельца и названой сестрой шерифа аккурат тогда, когда оба эти господина так кстати изволили отсутствовать! Конечно, были ещё слуги и внешнее сходство. Но некоторых из первых можно было подкупить, а второму — противопоставить слухи. Например, о нескольких ловких леди, что недавно побывали в соседних округах или, возможно, штатах, всякий раз назывались потерянными и счастливо нашедшимися дочерями, сёстрами или племянницами состоятельных людей и сперва радовали «родню» своим обретением, а после — печалили новым исчезновением: собственным и золотых и серебряных долларов, а кое-где и фамильных драгоценностей — и в итоге оказались, если верить запискам маршалов, леди одной-единственной, но ловкой чрезвычайно: служителям закона пока так и не удалось её схватить!       Конечно же сомнения в личности девушки, что назовётся мисс Цзян — если такая девушка в конце концов вообще объявится — не продлятся долго: среди слуг или соседей непременно найдутся слишком совестливые. Но этого и не надо будет: будет довольно, чтобы они продлились до избрания отца: главе округа, опирающемуся на поддержку штата, большинство богатых соседей и имеющему долю в компании, что строит железные дороги — и могла бы, к пользе всех жителей, вопреки всем трудностям всё же построить дорогу и через вверенный ему округ — не составит труда осадить зарвавшихся фермера и местечкового законника и объяснить, что произошедшее заблуждение никак не чья-то злая воля, а лишь прискорбная игра случая!              Чрезмерного вмешательства мистера Мэна не потребовалось: уже вечером, вопреки своему обыкновению, никого не вздёрнув, шериф Вэй услал пару помощников на север, домой — об этом Мэн Яо за полдоллара узнал у местной девушки, к которой один из этих помощников оказался до того неравнодушен, что товарищам пришлось силой волочь его из её палатки, а сам с остальными своими людьми и Бо Мянем отправились на запад — это Мэн Яо видел собственными глазами. По всему выходило, что скоро возвращаться в «Дом меж озёр» мистер Вэй не планировал — иначе зачем было рисковать в прериях, разделяя людей?       Едва шерифские разъехались, Мэн Яо уже был у главы города и, кратко, но сердечно извинившись, что вырывает «отца города» из любезной компании стаканчика бурбона, спросил прямо: не хочет ли тот взять под свою руку гостиницу?       Глава страстно любил деньги, но страсть как не любил склоки между деловыми людьми, отчего деньги редко отвечали ему взаимностью. Вот и сейчас он сник и спросил кисло:       — Гостиница? Гостиница Фэна?       Мэн Яо кивнул:       — Совершенно верно. — и тут же прибавил, — Мистер Фэн уехал, бросив её! И не вернётся сюда!       — Не вернётся? Почему же?       — Потому что не захочет попасть в руки шерифу Вэю! Вы позволите мне сказать, что…       Всё решилось за полчаса, и к ночи на стене гостиницы, на колодце напротив неё, а потом и на каждом втором доме появилось по рукописному объявлению, гласившему, что за мистера Фэна, доставленного живым или мёртвым к мистеру Вэй Усяню, шерифу округа ***, последний готов платить двести долларов, а бывшую хозяйскую комнату в гостинице занял помощник главы города, любезно пустивший Мэн Яо и его человека на постой совершенно безвозмездно.       На следующее утро Мэн Яо ещё раз навестил городского главу. Похвалил того за мудрое решение, которое несомненно сбережёт благополучие всего города, клятвенно заверил, что мистер Фэн, как разумный человек, узнав, что его ищут законники, более не посмеет здесь объявиться, а если вдруг окажется не так уж умён и всё же сунется, то себе на беду: желающие заработать две сотни на его голове непременно найдутся! А когда это случиться — или если мистер Фэн не объявиться вовсе месяц-другой — гостиницу можно будет смело и «законно» признать бесхозной… Под конец разговора мистер Мэн аккуратно напомнил о той ничтожной услуге, которую просил в ответ: если в городе объявится шериф Вэй, кто-то из его людей или просто кто-то, похожий на законника, а также Бо Мянь или Сюэ Ян, сразу же, незамедлительно, послать к мистеру Мэну в дом мистера Цзинь Гуаншаня — имя последнего: солидного господина, было упомянуто как бы между делом — человека на хорошей лошади и с наказом не беречь эту лошадь в пути:       — Все издержки, что понесёт этот человек в дороге, будут покрыты! Я помню и ценю сделанное мне добро! И никогда не забываю о благодарности…              Спустя ещё двое суток Мэн Яо опять собрал любезных соседей мистера Цзиня за ужином у мистера Наня.       Принёс свои глубочайшие извинения за то, что вновь так скоро потревожил их своей скромной персоной, а затем объявил две новости. Во-первых, что в приграничье неспокойно, управы на дикарей нет, отчего дела достойных людей хиреют. И даже то, что совсем недавно через эти места проезжал достойнейший шериф Вэй не помогло делу: тот разъезжал, если верить людям, по каким-то своим делам и остался глух к толкам об индейской угрозе… Во-вторых, что мистер Мэн получил известие из столицы округа: к выборам уже почти всё готово! А значит мистер Мэн смеет надеяться уже через неделю встретить всех присутствующих в столице, а самое большее через три — вместе с ними поздравить с избранием нового главу округа!