«Девушка»-ромашка

      Цзян Яньли:       Мисс Яньли поёжилась и обняла себя за плечи — Лань Сичэнь покачал головой:       — А-Ли, я вас напугал? Расстроил?.. Простите…       — Да, это всё… Простите вы меня, господин Лань: за то, что из-за меня вы… вы вспомнили всё это и за то, что… я не зная, подберу ли правильные слова… Мои… Наши родители: у меня младший брат… братья! Я очень их люблю… Родители трудно ладили: папа был почти всегда спокоен, но всегда верен собственным решениям, а мама прямая и тоже очень решительная — им было нелегко… Но… Простите, я хочу думать, что они всё-таки были… — голос дрогнул. Цзян Яньли часто заморгала, но слёзы всё равно покатились, — бывали счастливы друг с другом. Хочу надеяться… Простите… Я… я сейчас чувствую, что я раньше совсем не думала об этом, и теперь… я хочу надеяться… Простите…       Цзян Яньли быстро утёрла слёзы — Лань Сичэнь потянулся к ней и положил ладонь ей на плечо:       — Простите.       — Простите вы меня: мне очень жаль. Очень жаль, что с вашей матерью случилось всё это… И очень жаль, что у неё и у вас, её сыновей, было так мало времени вместе…       Пальцы Лань Сичэня сжали плечо девушки крепче:       — Спасибо, А-Ли… И… всё же простите, что я вас расстроил…       Они дождались первого луча зари.       Когда стены и пол кабинета, и стол и стулья сделались серыми, и возможно стало хорошо различать лица друг друга, Лань Сичэнь поднялся:       — Я… я немного посплю. А вы, А-Ли, прошу, не ложитесь: если брат проснётся, разбудите меня. Я не знаю, зачем брат пошёл на конюшню. Он был расстроен. Хотел ли он лишь немного победокурить, чтобы унять свою печаль или… Не хочу, чтобы он оставался пока без присмотра.       — Хорошо, господин Лань.       Он ушёл в спальню, проверил спящего брата, лёг на другую кровать и очень скоро тоже заснул.       Было время ещё раз попытаться сбегать к загону и отыскать свёрток и одеяло, но мисс Цзян после всего услышанного не сочла возможным: Лань Ванцзи и правда мог вот-вот проснуться… Проснуться и…       Обошлось: едва как следует рассвело, пришла пара солдат и громким стуком у входной двери они разбудили Лань Сичэня — тот, увидев бодрствовавшую Цзян Яньли, поблагодарил её и отпустил спать…       Обошлось дважды: оставленный свёрток нашли тем же утром, но мисс Яньли не заподозрили к нему причастной. В полдень, когда девушка проснулась, Лань Сичэнь вернул ей и А-И одеяло с извинениями за то, что «мой брат забрал его».       Лампа так и стояла на столе в «кабинете» покорёженная и без стекла — выходило, запасного не было…       К вечеру через А-И девушка узнала, что в загоне, который отворил Лань Ванцзи, было полдесятка лошадей, а найти удалось только одну, а в конюшне некоторые животные были так перепуганы, что со страха покусали друг друга…       Самого младшего господина Лань в первый день мисс Цзян не видела.       На второй он, державшийся более отстраненно, чем обычно, подошел, когда девушка по воле одной из «бабушек» чистила бобы, а А-И «помогал», беспрестанно угощаясь. Подошёл и произнёс ровно и тихо:       — Простите меня: я напугал вас и забрал ваше одеяло. — и замер, глядя точно насквозь через них обоих. И только мочки его ушей покраснели удивительно ярко…       А-И захлопал глазами, а Цзян Яньли поспешно ответила:       — Простите, если мы вас… чем-то смутили.       Уши Лань Ванцзи заалели ещё сильней. Но он лишь кивнул, насколько обычно мог сдержано и учтиво, и обронил, уже разворачиваясь, чтобы уйти:       — Не смутили…       Рассказ Лань Сичэня не только заставил проникнуться участием к нему и его семье, но всколыхнул воспоминания о собственной: об отце, о матери… о братьях… Оторванная от родного дома и родных людей несколько месяцев, мисс Цзян научилась не унимать, но словно не замечать щемившую грудь тоску. Не привыкла к разлуке, но привыкла жить с нею, принимая каждодневным, но пока неистребимым злом сродни жестокости природы: полуденной жаре, ветрам, несущим и кидающим в глаза песок, или холодным ночам…       История господина Лань и его родных, их бед и потерь, разлук и надежд, и то, с каким сожалением он говорил, и беспокойство о брате, которое он не мог скрыть, отозвались в душе, пробудили тревогу и…       …и не только: спустя три дня солдаты чудом отыскали вторую из разбежавшихся лошадей — а Цзян Яньли призналась себе, что после ночного разговора в сердце теплится надежда: господин Лань казался всё более достойным человеком, человеком любящим и дорожившим семьёй… «Возможно, — спрашивала себя девушка, — узнав истинную историю «А-Ли», он сжалится?»       И честно отвечала: «Возможно. А возможно — отвезёт или велит своим солдатам отвести её к настоящим дикарям, а те — потребуют выкуп за сестру богатого господина Цзяна!»       Но надежда не угасала — почти неделю мисс Яньли взвешивала вероятность избавления и возможную опасность, преисполнялась веры в лучшее и вновь теряла её, повергала себя в отчаяние и опять собиралась с духом… размышляла, насколько издалека стоит начать разговор, как продолжить, когда посметь обратиться с просьбой… Может быть, нужно было посулить за помощь богатую награду? Больше возможного выкупа… Или всё же наоборот, таить своё происхождение до последнего? Может, сказать, что была прислугой в «Доме меж озёр»? Сказать, что там служит брат? Что братья — арендаторы землевладельца Цзяна? Или помощники… Но разве не было бы это подлостью после того, как Лань Сичэнь говорил с ней о своей семье столь честно и открыто?       Мысль как не солгать, но и не превратиться из почти вольной служанки в пленницу, за свободу которой найдут готовых платить хорошие деньги, пришла Цзян Яньли на четвёртый день. А на шестой девушка решилась…       После обеда она нашла Лань Сичэня в «кабинете».       Поклонилась:       — Господин Лань! — и лишь тогда заметила, что тот не один: Лань Ванцзи сидел на втором стуле у дальней стены, — Простите…       — Ничего страшного, А-Ли. Вы что-то хотели? Бабушка *** что-то передаёт?       — Да. Нет… Простите… Нет, госпожа *** мне ничего не поручала. Простите, я приду позже…       Лань Сичэнь остановил:       — Постойте. Вы всё же что-то хотели… — поймал взгляд, брошенный девушкой на младшего, — Ванцзи вас не смутит. Или… — он тоже посмотрел на брата.       Мисс Цзян поспешила развеять его тревоги:       — Нет-нет, я не собираюсь… не хочу никого смутить…       Лань Сичэнь успокоился и теперь глядел с любопытством, Лань Ванцзи — отвернулся, но не ушёл.       Сердце подпрыгнуло и заколотилось где-то в горле, мелькнула мысль: «И всё же… правильно ли я?..» — и тотчас же: «Если отступлюсь сейчас, потом — смогу ли опять решиться?..» — Цзян Яньли ещё раз поклонилась и, изо всех сил стараясь говорить и держаться ровно, начала:       — Господин Лань, я… я благодарна вам всем сердцем: вы… вы спасли меня. Спасли от опасностей и судьбы, о которых я боюсь даже помыслить… — голос, как ни пыталась совладать с собой, дрогнул, — Спасли совершенно бескорыстно. Вы пожалели меня и дали мне здесь, в вашем форте, кров и защиту. И ваше доброе участие. И благоволение людей, от которых очень многое здесь зависит… И вы были очень добры ко мне…       Мисс Цзян замялась, подбирая слова, Лань Сичэнь опять заволновался:       — Но я вас чем-то обидел?       — Нет! Нет-нет! Я безмерно благодарна вам и… — и дерзнула, — Я осмелюсь вас просить… Господин Лань, мои братья… один из моих братьев очень… очень уважаемый человек в нашем округе — если… если бы вы позволили… помогли мне вернуться домой… клянусь, благодарность моей семьи не будет иметь границ! Мы сделаем для вас всё, что будет в наших силах…       Господин Лань остановил её:       — Я понимаю, А-Ли. — он погрустнел и задумался, — Я понимаю, как вы скучаете по вашей семье, и если кто-то из ваших родных или кто-то от них приедет за вами, я буду очень рад и мои люди помогут вам собраться и собрать необходимое в дорогу. Но в том, о чём вы сейчас просите… Скажу вам честно, не знаю насколько я могу вам помочь… — помрачнел, — Вы же знаете… понимаете, что людям не рады по ту сторону границы: ни белые солдаты, ни законники… Отпустить же вас одну через прерии и тем более через ущелье… Вы… Как вы думаете, если у вас будет хорошая лошадь, тёплое одеяло, вода и провиант, вы сможете добраться одна?       Цзян Яньли честно ответила:       — Я не знаю. Но я… я готова попытаться.       — Вы умеете искать дорогу по солнцу и по звёздам?       — По звёздам нет.       — Не боитесь зверей?       Губы девушки тронула печальная улыбка:       — Зверей — уже нет.       — Умеете стрелять?       — Из револьвера.       — Если закончиться вода, знаете, как искать?       — Нет…       — Какие травы и корни можно есть?       — Н-н… Нет, наверное…       — Как справиться с лошадью, если понесёт?       — Знаю… Брат мне рассказывал… Хоть мне… пока не приходилось…       — Если встретите людей, таких как я и таких, как… как те, кто привёз вас сюда, знаете, что нужно сказать и сделать?       — Нет…       Лань Сичэнь покачал головой:       — Вам нужен провожатый. Отпустить вас одну… нет, я не возьмусь! Вы можете заблудиться, можете умереть от жажды, вам могут… Но… но и отпустить кого-то из моих людей… Я скажу вам честно, А-Ли: поехать с вами я бы мог их только попросить: если их схватят на той стороне, то могут… почти наверняка обвинят: назовут бродягами, ворами или… как это говорят, контрабанда?.. И мне будет трудно им помочь… Возможно, я ничего не смогу сделать… Поэтому, снова буду с вами честен, я не хочу никем из них рисковать…       Сердце мисс Цзян остановилось, а потом пустилось вскачь:       — Господин Лань, если… если дело в этом… в такой опасности… я обещаю вам, что никто, кто будет сопровождать меня, не будет ни в чём обвинён!       — Почему вы так уверены, А-Ли?       — Потому что мой брат — шериф!       Вопреки чаяниям мисс Яньли, Лань Сичэнь, услышав это, не вздохнул с облегчением — он как-то странно переглянулся с братом и переспросил:       — Шериф?       — Да. Шериф Вэй. Вы… вы, быть может, слышали о нём?       — Вэй? — господин Лань хмурился, — Что-то… Где? В каком округе?       — Вэй Усянь! В… Здесь, у границы — в округе ***!       — Давно?       — Уже почти два года!       Братья Лань вновь переглянулись. Потом младший смерил Цзян Яньли ледяным взглядом, а старший — настороженным.       Он встал и прошёлся по «кабинету» — девушка следила за ним с нараставшей тревогой.       — Господин Лань…       — Тогда, боюсь, я могу лишь предложить вам дождаться его или кого-то, кого он пошлёт за вами, здесь…       — Почему? — сорвалось губ.       — Потому что я… мы… — братья опять обменялись взглядами — Лань Ванцзи был мрачнее тучи, — стараемся не иметь дел с белыми законниками. Да, порой случается, что приходится, но… Простите, А-Ли, но после всего, что… что случилось с нашей семьёй… после Дороги слёз и… и всего, что было раньше…       Лань Ванцзи вскочил — брат обернулся к нему и быстро заговорил по-индейски. Младший, не меняясь в лице, выслушал, ответил коротко и раздражённо, и стремительно вышел. Входная дверь хлопнула так, мисс Цзян вздрогнула!       Лань Сичэнь устало потёр переносицу:       — А-Ли, это не ваша вина… Но по собственной воле, а не по нужде вести дела с законниками, не важно, шерифами или маршалами, или с солдатами с той стороны границы я буду только здесь, под стенами, а лучше в стенах своего форта. Простите — мы, люди, научены не верить штатам и людям, что служат штатам! И… — он не договорил и сделал вид, что и не собирался — Цзян Яньли заподозрила, что, возможно, была ещё причина.       Уже зная, что всё потеряно, девушка вступилась за названого брата:       — Мой брат… Господин Лань, мои братья — достойные люди! А шерифом А-Сянь стал совсем недавно! И никто из моих родных никогда не был причастен к переселению!       Лань Сичэнь вымученно кивнул:       — Я вам верю, А-Ли, наверное, ваша семья — хорошие люди. Тем более, вы из людей… Но… Я в ответе за моих солдат!       С того разговора минула половина недели: Лань Ванцзи держался с мисс Яньли надменней прежнего, Лань Сичэнь — сдержанно.       Но на четвёртый день господин Лань позвал девушку в «кабинет» и, глядя на погнутую лампу, сказал:       — А-Ли, мой брат едет к дяде… — мисс Цзян смутилась и не нашла, что ответить, — Наш дядя… Там где он служит, часто бывают белые люди и белые и люди с той стороны границы. Вы можете написать письмо вашему брату, я дам бумагу и чернила. Напишите, где вы и что вас согласны отпустить, если за вами приедут или пришлют кого-то. Обещаю, я и напишу, и передам через брата дяде — он найдёт тех, кто согласиться отвести ваше письмо через границу. Но лучше написать несколько писем…       Мисс Цзян удивлённо приподняла брови.       — Тогда хотя бы одно почти наверняка доберётся до вашего брата. А если нет — через какое-то время можно будет написать ещё… Это всё, что я сейчас могу для вас сделать…