«Девушка»-ромашка

      Цзян Яньли:       — Сестре?       Офицер кивнул.       «Сестре? Но… Выходит… он меня с кем-то спутал?..»       Индеец-офицер ошибался.       Мисс Цзян Яньли знала всех своих братьев: родного, названого и двоюродных — кузенов от тёток по материнской линии, некоторых их которых видела ещё в детстве, а о некоторых — лишь слышала от матушки или из писем — и могла поклясться, что ни об одном из них никогда не говорили, чтобы он когда-нибудь жил или служил на Индейской территории!       Индеец-офицер ошибся: мисс Цзян никак не могла быть его сестрой!       Или… это была хитрая, подлая ложь, чтобы усыпить бдительность несчастной, попавшей в его страшные краснокожие руки?.. Тогда, возможно, стоило принять предлагавшуюся игру? Принять, притвориться доверчивой и покорной, верящей тому, что назовут «братской» заботой? И, прячась за маской простодушия, постараться поскорее изыскать способ и возможность к побегу…       Но индеец-офицер мог и на самом деле обознаться! И по каким-то, лишь одному ему ведомым причинам, но совершенно искренне, принять мисс Яньли за свою родню! И вот тогда, если девушка решиться подтвердить сейчас это родство, а потом всё же вскроется ошибка… Лишь небесам ведомо, как поведёт себя тогда, что сделает, этот обходительный и выглядящий таким достойным — но всё же индеец! Не смывают ли такой краснокожие обман кровью?!..       Потому мисс Цзян тихо, но твёрдо ответила:       — Простите меня, мист… господин… господин офицер, но вы ошиблись!..       Индеец же внимательно, но без бесстыдства, ещё раз оглядел её с ног до головы, особенно задержавшись взглядом на лице, и произнёс по-прежнему мягко, но по-прежнему убеждённо:       — Мы не навредим нашей сестре. Никто здесь…       — Я… не ваша сестра… Простите…       Индеец…       …он поднял руку и будто написал в воздухе её портрет: обвёл пальцами овал лица, прочертил неторопливо линию носа, а двумя более резкими движениями-«мазками» обозначил скулы…       — Сестра, — улыбнулся Цзян Яньли как доброй знакомой! — Далёкая, но не спрячешь… Сестра по крови.       — По крови?       Индеец-офицер кивнул и показал, почти касаясь пальцами, на собственное лицо: лоб, а потом скулу:       — Кровь людей…       И мисс Яньли осторожно вслед за ним тоже потрогала свои скулы.       И нахмурилась, припоминая семейную историю, когда, заметив её жест, индеец снова кивнул:       — Да, ещё заметные… И край… линия волос. И брови…       — Брови?       — Брови… — собеседник немного замялся, — Тонкие брови…       И заставил мисс Цзян вновь терзаться вопросом: это всё же игра или она смутила благопристойного человека? Мисс Цзян знала, что её внешность не лишена некоторых изъянов…       — И редкие…       Индеец покачал головой:       — Простите, мисс. Знаю, у белых ценятся широкие брови…       Выглядел он… слегка сконфуженным — Цзян Яньли невольно прониклась к нему сочувствием:       — Однако мне, я полагаю, идут именно мои…       Взгляд индейца преисполнился благодарности. Он кивнул:       — Да! У вас нежное лицо… — и улыбнулся с такой теплотой, что мисс Яньли растеряла добрую половину опасений и недоверия…       Но тут же — вздрогнула поражённая внезапной догадкой!       Индеец, без сомнения, заметивший это, тоже встревожился:       — Мисс? Что такое?       Цзян Яньли отчаянно пыталась придумать ответ, который не мог бы, хотелось надеяться, разозлить краснокожего. Офицер — поглядывал на неё с всё большим беспокойством…       Не выдумав ничего, пришлось сказать правду:       — Вы… Простите. Вы… господин офицер… вы оставили… Вы позволили оставить меня здесь, потому что я — сестра по крови?..       Индеец кивнул и ответил с видимым облегчением:       — Да. Я увидел. К тому же, — он указал взглядом на платье мисс Цзян, — вы бедны. За вашу хозяйку, молодую госпожу, её семья, конечно, заплатит выкуп. Но за вас — нельзя быть уверенным. Знаю, есть хорошие бледнолицые люди, но… кто богат и добр к слугам — таких мало…       Всё разъяснилось: в бабушке мисс Цзян по материнской линии индейской крови была половина. Скорей всего, тоже по матери, но точно девушка не знала: ни бабушка, ни дед об этом не заговаривали, прислуга в их доме была вышколена и немногословна, да и по возрасту «милой малышке А-Ли» семейные тайны и подробности родословной были ещё неинтересны. Позднее никто из родителей тоже не поднимал с ней или с А-Чэном этой темы, а спросить самой уже «юная леди Яньли» полагала неприличным… Но сейчас кровь прадеда или прабабки спасла Цзян Яньли от плена в лапах дикарей… «Настоящих дикарей!» — поправилась девушка. Спасла ли от всякой дурной участи? На это оставалось лишь уповать…       Кровь и…       …и старое платье, отданное ей слугами мистера Цзиня…       Так вот почему индейцы — все! — так разглядывали наряд возницы: шляпку, пояс, пуговицы на лифе!.. Конечно, рядом с ней мисс Яньли, ещё и всклокоченная, в сильно измятом после возни с замком на двери своей «темницы» платье, выглядела совсем простушкой… Стоило ли удивляться, что её приняли за служанку?       Приняли и по-своему пожалели.       Но пожалели бы, попросил бы индеец-офицер оставить её здесь, если бы знал, кто она на самом деле: сестра одного из виднейших землевладельцев в своём округе? Названая сестра шерифа? Хозяйка дома, если не богатством, то землями и во многом — влиянием уступавшего в округе только всё той же семье Цзинь?.. — На этот вопрос мисс Цзян могла вообразить единственный ответ…       …индеец-офицер смотрел выжидающе.       Девушка пробормотала:       — Простите…       — Ничего. Как ваше имя?       — Я… А-Ли!       — Лань. Лань Сичэнь. Командир поселения. И форта. Или, если хотите, можете говорить «вождь»… — он ободряюще улыбнулся: шутил.       Цзян Яньли заставила себя тоже улыбнуться:       — Господин Лань Сичэнь…       — Можно и так. Как удобней… Вы, раз всё так вышло, пока останетесь здесь. У вас есть семья: родители, муж?.. Ох, простите, — господин Лань опять смутился, — вы мисс или…       — Мисс.       — Мисс… Возможно, ваша семья или семья вашей госпожи всё же будет вас искать… А пока здесь вы будете в безопасности: я сказал, никто здесь не навредит нашей сестре. Вы можете помогать моей семье по хозяйству… Вы раньше служили только молодой госпоже?..       Не зная, к чему он клонит мисс Яньли ответила осторожно:       — М-м-да… По большей части…       И господина Лань вполне устроил такой ответ:       — Значит, умеете чистить и штопать одежду. Вот и хорошо. Тогда пока доверю вам это дело, — он снова ободряюще улыбнулся, — А дальше… Не будем спешить, подождём… — и указал кивком в сторону горизонта, откуда за А-Ли мог бы явиться кто-то из «вашей семьи или семьи вашей госпожи». Мог бы, если бы хоть кто-нибудь знал, куда занесло несчастную девушку…       «Не самую несчастную!» — подсказал и упрекнул внутренний голос и вместе с раскаянием: бедная возница! Вот чья участь истинно достойна ужаса и сожаления! — в душе загорелась и надежда: красавица-возница была, вне всяких сомнений, из состоятельного семейства: платья, золоченая вуаль на шляпке, коляска на пару лошадей… Её хватятся! Обязательно хватятся! Должны хватиться родные и слуги! И тогда… Когда эту прекрасную девушку выкупят из индейского плена, возможно, она всё же вспомнит… и расскажет… расскажет хотя бы кому-нибудь, одному единственному человеку!.. расскажет и о другой девушке…       — Да, вы правы, подождём… — мисс… А-Ли склонилась перед господином Лань, стараясь сделать это точь-в-точь, как склонялись перед мисс Цзян её горничные, — Благодарю вас…       Но индеец замахал руками: «Нет-нет, не нужно!..»       Господин Лань велел Цзян Яньли следовать за собой.       Вдвоём они пересекли широкий не то двор, не то плац, и подошли к одному из глинобитных строений: девушка, исподтишка разглядывая статную фигуру офицера, его спокойные движения, добротный, хоть отнюдь не новый, суконный мундир — и лежавшие на спине тяжёлые чёрные косы, перевитые синими суконными же лентами, вновь и вновь спрашивала себя: и всё же, не совершает ли она ошибки, решив положиться на добрую волю этого человека?.. Возможно, было бы к лучшему и всё ещё не поздно попытаться бежать?..       Когда подошли к дому, дверь его внезапно распахнулась, и на улицу вышел второй индеец-офицер: так похожий на первого! Он переглянулся с первым, а потом посмотрел на мисс Цзян: пристально и, как показалось девушке, неодобрительно…       Господин Лань… Лань Сичэнь что-то долго говорил ему по-индейски — тот ответил коротко. Потом Лань Сичэнь повернулся к Цзян Яньли:       — Брат тоже рад, что вы можете устроиться у нас, — лицо его брата, однако, не выражало никакой радости. Как, впрочем, и недовольства. Чрезмерного недовольства… — Если у него будет для вас работа, он вам скажет…       Лицо второго офицера осталось бесстрастным, лишь губы слегка искривились:       — Я справлюсь сам. Ты знаешь…       — Но докучать лишними поручениями он не будет. Если у вас будет какая-то нужда, а меня не будет, обращайтесь к нему… — мисс Яньли бросила быстрый взгляд: второй офицер поджал губы — и мысленно взмолилась, чтобы такой нужды не вышло как можно дольше…       Второй офицер быстро распрощался на родном языке и пошёл прочь, а господин Лань Сичэнь открыл дверь глинобитного домишки и жестом пригласил мисс Цзян входить…