«Девушка»-ромашка

      Мэн Яо:       — Готово?       — Да, мистер Цзинь.       Цзинь Гуаншань поднялся с дивана, подошёл и бесцеремонно забрал только что законченное письмо к членам совета округа из рук Мэн Яо. Быстро пробежал глазами и с холодным, но удовлетворённым кивком вернул.       — Хорошо. А что со списками?       Мэн Яо опустил взгляд: отец, до этого сидевший напротив стола, не мог не видеть, что за списки с «Обсчёта», принесённого шерифом Вэем, он ещё не брался.       — Я сейчас этим займусь, мистер Цзинь.       Уголки губ Цзинь Гуаншаня едва уловимо изогнулись, меж бровей мелькнула морщинка, но тотчас же породистое лицо разгладилось — он ничего не сказал…       Мэн Яо успел переписать «Обсчёт» трижды, когда тихий шорох заставил отвлечься. Отец, вновь восседавший на диване, барабанил пальцами по колену.       — Что такое, мистер Цзинь?       Цзинь Гуаншань кивнул на столик в другом углу кабинета: на графин с бурбоном. Дождался пока сын нальёт и подаст виски, покрутил в ладони, поднёс к лицу — и, даже не пригубив, опустил руку. На лбу, возле переносицы опять залегла морщина…       Немного выждав, Мэн Яо решился нарушить тишину:       — Вы полагаете, с этим отчётом и советом нам… — морщинка стала глубже, — с советом стоит действовать иначе?       — Полагаю…       Вышла ещё пауза. Монотонно-нервная.       Наконец Цзинь Гуаншань опять поднёс к губам стакан, залпом опустошил и не сразу, покраснев лицом, с усилием проглотил выпивку.       — Полагаю… Кху! К дьяволу пока совет! Есть дело поважней! — брошено это было зло и Мэн Яо осмелился лишь вопросительно поднять брови. Отец, скривив губы сильней, точно сплюнул, — Проклятые денверцы!       От сердца отлегло:       — Я вас слушаю, мистер Цзинь…       Выйдя на улицу — торопясь нанести визиты денверским гостям — Мэн Яо у самых дверей столкнулся с надёжным человеком.       Тот — усталый и потный, значит, только с дороги — быстро кивнул:       — Мистер Мэн!       Мэн Яо кивнул в ответ и впился глазами в чужое лицо, силясь прочесть, что за вести привёз надёжный. Поджатая нижняя губа заставила невольно поёжится.       — Мне нужно в гостиницу. Прошу, составьте мне компанию.       — Да, мистер Мэн.       В молчании они прошли с десяток шагов.       — Что матушка?       Надёжный человек нахмурился и ответил не сразу, видно было, что подбирал слова:       — В большом волнении.       — Из-за последнего письма?       — Нет.       Сердце неприятно ускорило свой бег.       — Что-то случилось?       Кивок — в груди у Мэн Яо кольнуло. Наверное, что-то дрогнуло и в его лице, потому, что надёжный быстро, отрывисто проговорил:       — Мадам жива и здорова.       — Но… — после такого обнадёживающего начала должно было быть какое-то «но»!       — У неё были гости…       Жизнь давно приучила Мэн Яо, что она та ещё сука и насмешница. Потому он не спросил:       — Сюэ Ян. — надёжный человек опять кивнул, — Расскажите мне всё…       От услышанного: убитый вышибала, девушка с порезанным лицом, деньги, неуплаченные ни за ванну и ужин, ни двум красоткам за ночь, и главное: в ответ на всегдашнее радушие — развороченная комната матушки и безобразная ложь и угрозы ей самой — в висках застучала кровь. Сжались кулаки:       — Мерзавец! — но когда разжались, оставляя в ладонях ноющую боль и следы ногтей, Мэн Яо знал, чувствуя каждый мускул своего лица, что на нём было обычное: вежливое, с лёгкой ноткой участия — выражение. Губы тронула слабая улыбка, обращённая к надёжному человеку, — По этому мерзавцу давно плачет виселица — надеюсь, она плачет не зря и скоро его дождётся. Но не будем пока больше об этом отребье… Прошу, дождитесь меня: у меня одно небольшое дело в гостинице…       Сейчас… пока… были другие заботы, но случившегося… случившегося с матушкой никак нельзя было спускать! «Настанет день, когда…» — мысленно сказал себе Мэн Яо…       Гостиница помещалась над салуном — без всяких шуток, шикарным: резные двери-крылья, резная же и покрытая лаком так, что сверкала точно скверно, но любовно огранённый рубин, барная стойка во всю стену, пара широких зеркал за ней, чистые, хоть и грубого хлопка салфетки на столах, изрядно побитая всяческой мошкарой, но зато рогатая оленья голова на стене, хрустальные подвески на люстре и хрусталь бутылок в баре. Возле барной стойки Мэн Яо приметил пару людей Цзинь Гуаншаня, сдержанно кивнул им и поднялся наверх.       Комнаты гостиницы были под стать роскоши салуна: добротная, не гнилая и не расшатанная мебель, струганный и покрашенный пол, половики на нём и занавески на окнах и даже свежее, почти не залёжанное прежними постояльцами постельное бельё.       В одной из них Мэн Яо и нашёл мистера Си Лу. Лихорадочно возбуждённого и одетого по-дорожному. На кровати стоял раскрытый саквояж, а на полу — небольшой сундук.       — Здравствуйте, мистер Си! — мистер Си покосился, но ничего не ответил — Мэн Яо вошёл в комнату и прикрыл за собой дверь, — Давно вас не видел… Вы куда-то собираетесь?       Денверец с неохотой обернулся к нему вполоборота и процедил:       — Не держите меня за дурака, мистер Мэн Яо…       Мэн Яо вскинул руки и постарался придать своему лицу изумлённое и несколько обиженное выражение: «Как вы могли так обо мне подумать!»       Мистер Си снова недовольно зыркнул, скривился, но ни слова не говоря вернулся к своим делам: распахнул шкаф, сгрёб с полки смену белья и швырнул их сундук. С другой взял какие-то бумаги…       — Что случилось, мистер Си?       Плечо денверца дёрнулось. Он повторил, теперь злее и резче:       — Не держите меня за дурака, мистер Мэн Яо!..       — Да что вы хотите этим сказать?       Мистер Си опять повернул голову — стойко Мэн Яо принял его яростный взгляд.       — Хотите сказать… — мистер Си достал из шкафа приличную сорочку, аккуратно — насколько позволили трясущиеся пальцы — сложил её и отправил за бельём. Потом закрыл и запер сундук и повернулся к Мэн Яо, — хотите сказать… А где вы были последние дни, мистер Мэн Яо?       Теперь он смотрел внимательно и цепко. Мэн Яо медленно, точно виноватый школяр перед учителем, опустил голову:       — Вы же, уверен, сами знаете всю эту скверную историю: сын мистера Цзиня… увы, недальновидный молодой человек, праздный и вздорный, потому-то отец не подпускает его к своим серьёзным делам… решил погеройствовать. Говорят… между нами говоря: мистер Цзинь не хотел бы это слышать — болтают промеж прислуги… он то ли что-то не поделил с шерифом Вэем, то ли решил-таки покрасоваться перед отцом… одним словом, отвратительная история: дурная голова ногам покоя не даёт! Он решил, с позволения сказать, отличиться, вовлёк это предприятия мистера Цзяна — названного брата шерифа…       Мистер Си, сверкнув глазами, перебил. Сухо и твёрдо, чеканя каждое слово:       — Мне плевать с чего эта история началась — важно, чем она кончилась!       Мэн Яо удручённо покачал головой, всё ещё не поднимая глаз:       — Никто не мог предвидеть…       — Я вам уже сказал, — тон денверца никак не изменился, — мне плевать!       — И что же вы собираетесь делать? — щёлкнула застёжка саквояжа, — Мистер Си?       Мэн Яо поднял взгляд, встретился глазами с денверцем — тот раздражённо дёрнул головой:       — Я уезжаю! В том дерьме, каким всё обернулось, я барахтаться больше не желаю!       — Но…       — Я всё сказал, мистер Мэн Яо!       Мэн Яо легко скользнул перед ним и загородил собою дверь:       — Но всё же…       — Отойдите, мистер Мэн Яо!       — И всё же, извольте объясниться!       — Объясниться? — лицо мистера Си вспыхнуло и исказилось раздражённой гримасой, но он — с явным усилием: сжав кулаки и скрипнув зубами — взял себя в руки, — Что ж, извольте, мистер Мэн Яо! Эта чёртова дорога — сплошные убытки! Вы знаете, во сколько уже вышло её строительство? И во сколько — содержание того участка, что уже построен?       Мэн Яо покачал головой:       — Нет.       — Нет?       — Нет, мистер Си.       — А что от самих штатов и от федералов в этом деле нет сейчас никакой поддержки, вы знаете, мистер Мэн Яо? Что субсидии на строительство дорог в полдесятке штатов — и прежде всего именно в тех, где ещё имело бы смысл что-нибудь построить — уже не первый год отменены?       О последнем Мэн Яо был осведомлён, но не был уверен, что сейчас этим стоило хвалиться: возможно, даже скорей всего, мистер Си спросил, рассчитывая на сочувствие к своей тяжкой доле, а в планы мистера Мэна проникаться к нему участием, пусть даже показным, сейчас никак не входило. Но и играть в полное неведение было бы нынче смешно. И подозрительно.       — Я слышал об этом в общих чертах, мистер Си. Понимаю, вам приходится несладко…       — Несладко? — повторил денверец. Пару мгновений он сверлил взглядом Мэн Яо, смотревшего в ответ со всей сердечностью и наивностью, на какие был способен, а потом взорвался, — Несладко?! Да дело — дрянь, мистер Мэн Яо! Этот участок на границе штата — проклятое место! Знаете, со сколькими округами мы вели переговоры? С тремя! С тремя, мистер Мэн Яо! И в каждом… В каждом творилось чёрт знает что! В каждом, мистер Мэн Яо! Не иначе, у вас весь штат проклят!       — Но… — отстоять честь штата Мэн Яо не рвался — нужно было делать вид, что возражаешь, чтобы не дать чужому негодованию остыть.       — Но?! Помилуйте, какое «но», мистер Мэн Яо! Мы пытались решить это проклятое дело почти год! Год с дорогой через один из этих чёртовых приграничных округов! В наше-то прогрессивное время, мистер Мэн Яо! Здесь, на Среднем Западе, а не на Востоке с его формализмом!..       — Я понимаю, но…       — Да чёрта с два вы понимаете, мистер Мэн Яо! Вы знаете хотя бы, сколько стоят эти чёртовы шпалы? Это — дерево, мистер Мэн Яо! Здесь! Прямое, ровное, крепкое дерево!.. Здесь много прямых, ровных, крепких деревьев? А рельсы? Это — сталь, мистер Мэн Яо! Здесь, в ваших чёртовых краях много где плавят отличную сталь?.. Это всё нужно привезти, мистер Мэн Яо! Пусть частично — по той дороге, что уже есть, но дальше-то — подводами!.. А рабочие? А инструмент?!       — Но…       — К чёрту, мистер Мэн Яо! Сперва всё это: новая ветка с Востока на Запад, от Абилина и до полдороги в Техас — казалось отличной идеей! Мы с Дун Лу получили на это дело полный карт-бланш! И дело шло! Но у границы застопорилось! А это расходы, мистер Мэн Яо! Расходы на то, чтобы эта чёртова дорога — то, что уже построено — не развалилась и её не растащило всякое хитрое сволочьё!.. Пока стало понятно, что со скотами из *** — речь зашла об округе севернее — не договориться — в своей жадности мать родную оберут — мы изрядно поиздержались, мистер Мэн Яо! И руководство в Денвере, знаете ли, было этому совершенно не радо! Вечно строчило гневные бумажонки, а мы и так справлялись, как могли! Но чем дальше… Представьте себе, мистер Мэн Яо, когда это дело в очередной раз стреножилось, я вложил в него собственные средства! Мои личные! Наследство! А в итоге… Эта сделка с мистером Вэнь Жоханем была последним шансом! Он отдавал землю только за долю в будущей дороге! Только за долю и ни цента сверху!       Мистер Си остановился, перевёл дух и продолжал спокойнее, но злее:       — У меня нет больше возможности для ещё хоть одной отсрочки в этом деле, мистер Мэн Яо! Ни для единой!.. Мы извели много времени, мистер Мэн Яо! И много денег! Всё, что только было возможно! Если не взяться за это дело прямо сейчас… Если в ближайший, от силы, месяц хотя бы объявить о нём… Чья это теперь земля, мистер Мэн Яо?       — Полагаю… — Мэн Яо пожал плечами. На сей раз его неуверенность почти не была игрой, — полагаю, мы в любом случаем можем ещё всё устроить, мистер Си. С одной стороны, мистер Вэнь Чао, насколько мне известно, жив — он ещё может вступить в права отца и взяться за это дело. С другой стороны, если он не пожелает или не сможет, мистер Цзинь, когда изберётся главой совета округа, а это, вне всякого сомнения, вопрос только времени, может добиться через совет изъятия этой земли в пользу округа и тогда…       — И сколько же, по-вашему, это займёт? — Мэн Яо развёл руками. Совершенно, абсолютно искренне, — Не знаете.       — Месяц… Два… К зиме, вне всякого сомнения, если не всё, то многое уже будет решено…       — К зиме — это не месяц и не два! — мысленно Мэн Яо поддакнул: к началу зимы выходило почти три, — И вы не можете сказать ничего определённого!..       — Но, мистер Си…       — Я вам уже сказал: если не взяться прямо сейчас… К тому же…       — Что «К тому же»?       — К тому же, как вы верно сказали, есть ещё недальновидные и вздорные люди, наподобие молодого мистера Цзиня, Цзинь Цзысюаня. И, насколько я сумел понять, таким людям благоволит ваш местный шериф!..       Мэн Яо опустил голову, пряча невольную улыбку: кому-кому, а молодому мистеру Цзиню благоволение шерифа Вэя могло только сниться. Но мистер Си этого не знал и расценил по-своему.       — Вот видите, мистер Мэн Яо — вам нечего возразить! Потому — кончено! Я… мы с мистером Дуном вложили в это дело, всё что могли, но — пора признать и подсчитывать убытки! Мы уезжаем, мистер Мэн Яо! Мне как никому жаль, что дело повернулось именно так…       Мэн Яо кивнул, изображая понимание. Но поспешил уточнить:       — А мистер Дун? Он полностью согласен?       — А что он может возразить? Наше дело, мистер Мэн Яо, увы, в очень скверном состоянии!.. Я бы сказал — даже хуже…       Мэн Яо ещё раз кивнул и, не сводя с мистера Си глаз, произнёс тихо, но уверенно, старательно взвешивая каждое слово:       — Я думаю, мистер Си, мы… я и мистер Цзинь, могли бы вам помочь… — денверец уставился на него с недоверием, — Нет-нет, увы, не вашему делу с дорогой, но лично вам…       Мистера Дун Лу Мэн Яо и надёжный человек нашли в борделе: в игровой комнате за карточным столом, без единой девушки рядом, в компании пары таких же завзятых игроков и бутылки бурбона. Раскланялись со всеми тремя, и Мэн Яо любезно попросил оставить их с денверцем.       — Что вы хотели, мистер Мэн?       — Вы с мистером Си уезжаете?       Мистер Дун недовольно скривился:       — Ну и?       — Тогда у меня к вам дело, мистер Дун! — Мэн Яо опустился рядом с ним на диван и вытащил из внутреннего кармана и положил на стол бумагу.       — Что это?       — Как что, мистер Дун? Это — ваша долговая расписка. Вы, может быть, слегка подзабыли за всеми заботами, но вы порой проигрывали… здесь, в этой комнате… а ещё в салуне… и, кажется, вы ещё у кого-то из здешних, будучи приглашённым на ужин играли… в фараон…       Нижняя губа мистера Дуна дёрнулась:       — И что?       Мэн Яо всплеснул руками:       — Как же, мистер Дун! Вы уезжаете. Вернётесь ли сюда — неизвестно. Где вас потом искать — тоже нельзя сказать наверняка. Время платить по долговым, мистер Дун! Тем более: карточные долги — долги чести… — губы денверца скривились, точно его хватил мозговой удар, — Я взял на себя заботу, мистер Дун, выкупить все ваши расписки — вам нет нужды бегать по всему городу, чтобы по ним заплатить. Расплатитесь сейчас со мной — и вы полностью в расчёте.       — И сколько там?       — Почти пять тысяч… Прошу прощения, мистер Дун! Четыре тысячи семьсот девяносто восемь долларом семнадцать центов.       Мистер Дун с деланным удивлением покачал головой:       — Вот ведь… Вы обязаны дать мне отыграться, мистер Мэн!       — Сожалею, мистер Дун…       — Но…       — Нет! Тем более, если мне не изменяет память, вы уже дважды пытались отыграться у меня!       Мистер Дун поджал губы.       — Тогда вам придётся обождать, мистер Мэн! Сейчас я немного не при деньгах…       Но Мэн Яо перебил:       — Простите, мистер Дун, но я вам уже сказал об этом: нельзя сказать наверняка, где вас потом искать! Поэтому, я, к сожалению, вынужден отклонить ваше предложение и жду оплаты сейчас…       На скулах и шее денверца дёрнулись желваки, а мгновение спустя его рука почти вцепилась Мэн Яо в горло — надёжный человек перехватил и сжал запястье так, что мистер Дун вскрикнул.       Мэн Яо спокойно повторил:       — Я жду оплаты сейчас, мистер Дун. — и кивнул надёжному человеку, разрешая отпустить чужую руку, — Так и никак по-другому.       Мистер Дун сверкнул глазами, но снова попытаться накинуться с кулаками не посмел:       — А я вам повторяю, что у меня нет сейчас денег!       — Тогда мне придётся послать за шерифом и попросить проводить вас под долговой арест! А вы ещё и пытались драться… Пока будете под присмотром, вы сможете написать семье или знакомым, чтобы они выслали вам требуемую сумму… — денверец опять сверкнул глазами, — Главное — не затягивать с этим: тюрьма у нас невелика, а «постояльцев», усилиями нашего резвого шерифа, всегда в достатке, и поскольку повешенье вам всё-таки не грозит, занимать место вы можете долго. Наш шериф этого не любит — скорей всего, вас постараются как можно скорей осудить и отправить на восток или в тюрьму штата — её как раз, говорят, вот-вот достроят новую. Это, между нами говоря, не так уж плохо: там и камеры должны быть пошире и даже кормить, говорят, иногда пытаются прилично. Одно плохо — дорога: пешком, в кандалах… Или вы могли бы…       — Мог бы что?       — Давайте говорить начистоту, мистер Дун? У вас есть деньги…       — У меня нет сейчас таких денег!       Делая вид, что не замечает впившийся в него остервенелый взгляд, Мэн Яо наклонился ближе:       — Почему же? У вас ведь есть… ваша доля! В Денвер Пасифик Рейлроуд…       Оставив мистера Дуна под присмотром надёжного человека в холле дома семьи Цзинь, Мэн Яо поспешил на поиски отца и нашёл того в кабинете в обществе смазливой горничной. Пришлось какое-то время обождать под дверью, чтобы эта особа, прежде чем скользнула вон, успела поправить нижние юбки и застегнуть платье на груди…       — Какие-то новости? — Цзинь Гуаншаню тоже приходилось справляться с пуговицами. На брюках, — Ты мог просто сказать!       Мэн Яо сделал вид, что не заметил раздражения в его голосе:       — Мистер Цзинь, мистер Дун сейчас в холле и готов вас видеть, а мистер Си заглянет чуть позже: я посчитал, что будет лучше, если они придут порознь…       Отец недовольно приподнял брови:       — И что ты предлагаешь мне с ними делать? Я попросил тебя разобраться с этим делом, а всё что ты сумел устроить — уговорил этих двоих явиться ко мне? Зачем?       — Ну что вы, мистер Цзинь! Всё уже почти устроилось: наши денверские гости, обдумав сложившуюся ситуацию, справедливо рассудили, что самый верный способ для каждого них лично не остаться банкротом — продать свою долю — или её часть — в Пасифик Рейлроуд. А вы, как человек достойный, уважаемый и состоятельный, вне всякого сомнения — первый, кому они предложат их купить! Да, цена… немала, но доля в такой компании — это доля во всех её дорогах! И в доходе с них. Так что, мистер Цзинь, даже если дорога через наш округ и вовсе никогда не будет построена, без денег со стальных коней и без тех возможностей, что ещё может дать в будущем такая «конюшня» вы не останетесь! Ах да, я уже послал за секретарём совета и нотариусом…       Брови Цзинь Гуаншаня взметнулись выше, на лице не осталось ничего, кроме безмерного, граничащего с неверием, удивления — Мэн Яо ощутил, как запылали щёки и опустил голову, пряча румянец: слишком много трепета внушала сыновьему сердцу эта невысказанная похвала.