«Девушка»-ромашка

      Сюэ Ян:       В голове стучало молотом — громко, оглушительно громко, так, что не осталось ни единой мысли. Сердце тоже стучало — торопливо, колотило всё быстрей и быстрей — а потом ухало и, казалось, билось о рёбра и подскакивало к глотке.       Было жарко. Так жарко, что едва по силам было дышать: хватать урывками, быстрыми, резкими глотками холодный, напоённый запахами — а оттого и вкусом — диких трав воздух: сухой, пряный и горький… он щекотал и царапал нёбо…       А может быть, дышать было трудно оттого, что он, Сюэ Ян, не хотел отпускать больше чем на мгновение свою… своего сладкого Синчэня, его сахарные, его медовые губы? — Дрожащие, открытые, они встречали каждое прикосновение: языком, губами, кончиками пальцев, на которых язык этой сладкой сучки тотчас же оставлял свои горячие и влажные отметины, тихими похожими на всхлипы стонами…       От этих стонов всё тело ныло и пылало…

***

      Сяо Синчэнь:       Сюэ Ян целовал жадно, целовал горячо и Сяо Синчэнь, вмиг забыв все свои страхи и не находя в себе ни капли смущения, жадно и горячо ему отвечал. А осмелев, уже сам ловил губами, прикусывал и посасывал чужие губы — без стыда, как умел, как приходило в голову…       Раненая рука обнимала мальчишку за шею, а здоровая гладила по плечам — ещё осторожно, не давая себе полной воли: мнилось разгоравшееся внутри пламя, стоит коснуться сильней, сожжёт без остатка…       Скользила на шумно и резко вздымавшуюся грудь и возвращалась…       Коснулась подушечками пальцев спины — Сюэ Ян коротко застонал…       Спустилась ниже и обвила за талию…       Чувствуя, что не может и не хочет больше терпеть, Сяо Синчэнь скользнул рукой ещё ниже и, обхватив мальчишку за бёдра, потащил к себе на колени.       Но тот заартачился и, слегка отстранившись, глухо хохотнул:       — Эй! Я так делаю…       И тотчас же, как тогда в публичном доме мадам Мэн от окрика: «Вон! Вон уйди!», будто окатило ледяной водой…       Пламя погасло, оставляя удушливый, рвущий глотку чад, а сердце заныло, тоскливо и обречённо: «Я опять всё испортил! Только теперь — поторопился…»       Сяо Синчэнь поспешно убрал руку.       Сюэ Ян подался вперёд и выдохнул ему прямо в губы:       — Ну?       — Прости.       — За… — мальчишка вновь отстранился — теперь резко, быстро — и резко и почти зло бросил, — И что ты сделал?       Почудилось, воздух дрожит точно перед грозой…       — Я… не буду больше… раз тебе…       — ЧТО?       — Не нра…       Сюэ Ян замер — чёрный силуэт на фоне почти чёрного неба, только что такой родной, а теперь — такой далёкий, дальше Аппалачей — лишь было слышно, как втянул носом воздух…       — То есть… не хочется… — горло скребло, губы деревенели, каждое слово давалось Сяо Синчэню с трудом, — н-н-н… н-на коленки…       Сюэ Ян рявкнул так, что впору было подпрыгнуть:       — Полудурок! — сгрёб Сяо Синчэня в охапку и, уткнувшись лицом в шею, прошипел, а его горячее дыхание волнами растекалось по коже, сочилось сквозь неё, вновь воспламеняя нутро, — Напугал… Да… да у меня чуть… Сердце чуть, сучье блядство, со страху не высралось! Я уж думал…       — Что? — обеими руками Сяо Синчэнь обнял его на талию. Прижал к себе что было силы — собственное сердце, казалось, слышит, чувствует стук чужого… родного… — Нет-нет… Ян-Ян, нет!       — Думал, скажешь опять… — дыхание мальчишки лизнуло мочку уха, — опять чушь эту… «Желание… пройдёт»… Не скажешь?       Сяо Синчэнь быстро повернул голову:       — Не скажу, — и поцеловал — наугад. Попал в кончик носа — мальчишка фыркнул, — Никогда больше так не скажу!       — И… славно…       Ответить не вышло: Сюэ Ян увлёк поцелуем — долгим, нежным и всё равно горячим, прожигавшим от губ и кончика языка до затылка, до сердца и паха — а потом, коротко хохотнув, повалился на одеяло и утянул за собой.       — Ян… Ян…       — Рука… твоя?..       — Нормаль…       С новым смешком Сюэ Ян подмял Сяо Синчэня под себя и вгрызся губами ему в шею у самого уха — по всему телу прошла дрожь, а между ног кольнуло таким томлением, что оставалось только сдавленно охнуть.       В ухо порывисто выдохнули:       — Нравится?       Хватило сил промычать, задыхаясь восторгом:       — Ян-Ян…       — Что? — мочку, прикусив, потянули, но стоило Сяо Синчэню тихо застонать, зубки разжались, а по завитку, влажно щекоча, скользнул язык, — М-м-м, моя сладкая…       — Ян-Ян…       — Что?.. Сладкая… су…       Сяо Синчэнь запустил уже дрожавшие от вожделения пальцы мальчишке в волосы и легонько потянул от себя. Сюэ Ян покорно отстранился — и тотчас же впился Сяо Синчэню в губы, жарко и властно пробираясь в рот вёртким языком, а его колено также властно раздвинуло Сяо Синчэню ноги и упёрлось в самое чувствительное место…       Ледяными иглами кольнули страх и смущение, но исступлённое желание растопило их почти без остатка. Сердце зашлось как сумасшедшее, губы разорвал стон: глухой, грубый, тяжёлый — Сяо Синчэнь, задыхаясь, потёрся об это колено.       Сюэ Ян отозвался сдавленным рыком:       — Ах, ты ж-ж… сучка!.. — прижался сильней и крепче — его желание, будоража, заставляя изнывать всё больше, давило на бедро…       — Ян… — Сяо Синчэнь торопливыми, неспособными вместить всю распиравшую страсть, поцелуями спустился мальчишке от подбородка до рвано вздрагивавшего кадыка, — мальчик… мой…       — Сладкая… — Сюэ Ян приподнялся, его ладонь легла Сяо Синчэню на пояс, — сука…       При мысли, что всё — знать бы ещё, какое «всё»: сам миг упоения или что-то из того, что учебник по срамным болезням называл «противоестественными делами», а наставник, стыдливо, «ходить другими дорогами» — может случиться вот так сразу, запросто, в груди защекотало.       Ноги сами собой разъехались шире и тут же сошлись, обнимая чужое колено.       Раненая рука зарывалась мальчишке в волосы, ласкаясь об их жёсткий шёлк, а здоровая потянула верхнюю пуговицу на рубашке, расстегнула, потянула вторую… третью…       Но Сюэ Ян медлил…       — Ян-Ян… я… нехорошо что-то? — мальчишка судорожно выдохнул, Сяо Синчэнь, кусая губы — лёгкая боль помогала собрать мысли — оставил в покое его рубашку и осторожно обнял за плечи, — Или ты… боишься?..       — Чего б? — нарочито громкое фырканье и дрожь под пальцами выдали храбрившегося с головой, — Что у тебя там, особенное что-то? Я вот, когда щупал, не нащупал…       — Нет.       — Ну вот и…       — Ян-Ян… я… мне тоже страшно…       Сюэ Ян в ответ только перхнулся — испугавшись, что от столь прямого объяснения мальчишка попросту сбежит, Сяо Синчэнь обнял крепче и продолжал, чувствуя, что и собственный голос предательски рвётся:       — Особенно… — сердце тряслось точно заячий хвост, — вдруг… тебе не понравится… со мной… И я тоже… я тоже никогда не был с другим мужчиной!..       Повисла тишина.       Сюэ Ян, тряхнув головой, сбросил с затылка руку Сяо Синчэня. В голосе зазвенела дрожь совсем иного рода:       — М-да? А твой кузен? Шериф?       Не зная обидеться на это или рассмеяться, Сяо Синчэнь попытался потрепать мальчишку по щеке.       Тот увернулся:       — Скажешь, и с ним никогда?..       — Никогда и ничего!       Но Сюэ Ян упрямо хмыкнул:       — Так я и… Ищи олуха!.. — поводя плечами, высвободился из объятий и, выпрямившись, сел. Верхом Сяо Синчэню на ногу… — Что я, по-твоему, дурак совсем?..       «И как мне его убедить? Ну почему ему нет покоя от семьи кузена: то мисс Цзян мне сосватает, то самого мистера Вэя!.. Даже странно, что он мистера Цзяна обошёл своим вниманием…» — тут пришлось закусить губу, чтобы не хихикнуть. Однако дельного ответа всё равно не было…       Мальчишка, выждав ещё немного, злобно цыкнул:       — Ну?       Сяо Синчэнь пожал плечами:       — Нет.       А что надо было сказать? Ничто так не распаляет подозрения, как оправдания! Да и с какой стати?..       Именно это: «Да с какой стати?.. И не ты ли просил девушек у мадам Мэн? А теперь… И не стыдно!..» — почти сорвалось с губ, но Сюэ Ян опередил:       — А с кем было?       Спрашивал он с вызовом — в этот раз Сяо Синчэня опередила обида:       — С помощниками!       — С кем?       — С помощниками. — зло повторил Сяо Синчэнь. И слегка пошевелил ногой, заставляя мальчишку негромко не то застонать, не то вскрикнуть, — Кузена Вэя. Их, кажется, пятеро… нет, семеро… Нет! Десять человек!       — Десять? — растерянным эхом отозвался Сюэ Ян.       — Да!       — Брешешь!       — Ну не все за раз же!..       Мальчишка засопел.       Сопел он долго, то и дело — зажглись звёзды, а может, уже глаза привыкли, но небо казалось иссеро-синим и не прятало тёмную фигуру — дёргая себя за ворот или ероша волосы. Но не уходил. Даже слезать с чужой ноги не торопился…       — Десять…       — Да.       Сюэ Ян шумно вдохнул и выпалил:       — Ну и что! А я… я тебя ещё даже не знал тогда!.. И вообще… ты…       — Что — я?       — Ты… — голос делался тише, говор — медленней, — горячая сучка… Конечно… как тебе не трахаться?..       «Он так говорит, — напомнил себе Сяо Синчэнь, — когда боится… волнуется… боится собственного волнения…»       — Страшно?       Сюэ Ян потупился. Чудилось, подними он голову, и сквозь ночной полумрак будет видно, как лицо заливает краска. Сяо Синчэнь, потянувшись, погладил ему коленку:       — Ян-Ян…       — Да! Страш… — выдохнул мальчишка. И поспешил прибавить, — Этих десятерых я всё равно тебе прощаю!       Это могло бы быть дурно: «Прощаю!» — А кто тут просил твоего прощения? — кабы не было слишком смешно. И… даже мило. На первый раз…       — Мальчик мой… — Сяо Синчэнь протянул мальчишке ладонь — тот покорно вложил свою, — Дурачок ты мой…       «Дурачок» попытался вскочить — «горячая сучка», которой, так уж и быть, его высочайшим соизволением было дозволено трахаться… хоть с десятерыми… ну, почти так… не выпуская его руки, поймала и ногами за ногу.       После ещё пары попыток освободиться — несильных дёрганий ногой — Сюэ Ян признал поражение:       — Ладно уж… — и тоскливо фыркнул, — Что, скажешь, я — полудурок?       — Скажу, — Сяо Синчэнь притянул его к себе и обнял второй рукой за талию, — что раз мы оба слегка робеем…       — Оба? — в голосе мальчишки ещё слышалось недоверие.       — Оба.       — Да ну?       — Да. И раз так… Можно подождать… с какими-то вещами… сколько нужно… Пока мы оба не захотим. Не решимся…       Сюэ Ян снова хмыкнул — заметно веселей:       — Ну раз уж оба… Ха! — быстро нагнулся, — А вот с этим? — поцеловал и опять отстранился.       — А с этим… — Сяо Синчэнь подался вперёд и припал губами к его губам…       Губы мальчишки дрогнули… вместе с ними для Сяо Синчэня дрогнул весь мир от земли до неба… замерли… приоткрылись и ответили: мгновение — медленно, ласково, осторожно… а потом — жадно и горячо…