«Девушка»-ромашка

      Сяо Синчэнь:       — Ти-хо… — прошипел Сюэ Ян и, видя как белеет его лицо, Сяо Синчэнь тоже замер и обратился в слух. Чудилось, вечерний сумрак ничто не тревожило, но мальчишка побледнел сильней, правой рукой быстро извлёк из сапога револьвер и шёпотом велел, — Скорей! Собери всё, костёр потуши и присыпь, чтобы следов не было… И в штольню… Тряпьё там подними и жди меня… И тихо!..       Перемена в его настроении лучше всяких слов убедила, что дело, похоже, серьёзно и Сяо Синчэнь счёл самым верным не раздумывая и не переча повиноваться.       С костром вышло небыстро — перед выработкой почти не было песка, только мелкие и не очень камни, и чтобы разметать меж них затушенные угли и золу пришлось постараться — а потому едва Сяо Синчэнь, прижимая к себе и измятый сюртук, и котелок, в который догадался кинуть грязные бинты, дыша медленно и неглубоко, чтобы успокоить боль под рёбрами, привалился внутри к стене в надежде на недолгий отдых, позади раздалось цоканье. Юноша лишь от бессилья не бросился сразу прочь, но всё обошлось — это Сюэ Ян тянул за собой осёдланного крапчатого…       — Что там?       Мальчишка не ответил, только махнул рукой:       — Иди…       — Дальше?..       — Быстро… Молча… — и отвернулся к коню.       Осторожно, всё время почти касаясь плечом камня, Сяо Синчэнь продолжил путь. Стены почти растворились во мраке, но впереди что-то блеснуло, а ещё через полдесятка шагов под ногами захлюпала вода.       Сяо Синчэнь замешкался. Обернулся — конь стоял посреди выработки, а мальчишка, не выпуская из пальцев револьвера, вжимался в камни у входа…       Время тянулось невыносимо медленно, ожидание лишало последних сил…       Наконец, Сюэ Ян, крадучись, вышел…       Он долго не объявлялся… не выносимо долго… так долго, что Сяо Синчэнь успел — сделав несколько шагов от воды и схватившись за стену чтобы не лишиться чувств — сперва измучить себя вопросом: «Да где же он?..», затем — взмолиться, чтобы не вышло беды, а потом — почти решиться, что, что бы там ни было, нужно аккуратно взглянуть…       Сюэ Ян лёгкой тенью скользнул обратно, пробурчал:       — Спи ложись… — и принялся делать вид, что Сяо Синчэня не видит и не слышит, — …Так что ты шумишь? — хлопнул крапчатого по крупу, конь недовольно фыркнул, — Вот теперь здесь всю ночь и стой!..

***

      Сюэ Ян:       Ночь Сюэ Ян провёл, не позволив себе даже задремать. Хоть и облазил у входа в штольню каждую скалу, заглянул под каждый камень, было неспокойно. Пока совсем не стемнело, юноша ещё дважды подходил и осматривал коня — может, поранился или чем-то ещё не доволен? Но всё было благополучно и это только добавляло тревоги…       «А если и в самом деле, принесёт каких «гостей»? — спрашивал себя Сюэ Ян и передёргивал плечами, точно в шиворот сунули дохлую жабу, — Мало кто знает… я не знаю никого, кроме самого себя, кто знал бы как теперь дела в этой штольне… но так чтобы никто больше на всех Великих равнинах?.. Скорей уж я поверю, что об этом знает каждый второй! И если — вот это самое поганое! — «гости» всё-таки объявятся, укрыться здесь… здесь только сама штольня! Рядом ни пещер, ни трещин в скалах, ни ещё одной выработки… А если всё же понадеяться и пройти вниз сколько сможешь, то… я уже пытался — тьма и воды по грудь… — тут было бы честно ещё прибавить «было, когда я повернул назад…». Одним словом, загнать себя, случись какая опасность, под землю — тупость, а других укрытий нет…»       Этим невесёлым мыслям вторило чутьё, и юноша почти решил для себя, что стоит, не дожидаясь следующего вечера, как собирался раньше, тронуться в путь, как во мраке заворочались…       Крапчатый? Вот ведь сегодня беспокойная скотина!       Беспокойным оказался не конь — тот лишь сонно потыкался хозяину губами в ладонь…       — Хватит! Спи, сказал… — зашипел Сюэ Ян, но отродье не пожелало слушаться. Пришлось подойти, — Я тебе что говорил? «Услышу — пристрелю!» — и для острастки тряхнуть за плечо.       Отродье пискнуло, качнулось вперёд и коснулось лбом — жёсткие, спутанные волосы и точно объятая огнём кожа — ладони Сюэ Яна…       «Хуже?.. Или всё так и было? — откуда-то изнутри, из потаённых глубин собственной натуры выполз страх, липкий, тошнотворный ужас, и бездонная, полная отчаяния бездна распахнулась, оскалилась, приглашая в своё нутро… Как тогда… «А уж мы здесь потолкуем…» — Может, кажется?..»       Юноша быстро ощупал и пылающее лицо, и перевязанную руку…       «Что же делать?..»       — А-Ян…       — Что?       Но тихий голос только бесцветно повторял:       — А-Ян… А-Ян…       «Бредит…»       — Подожди…       В седельной сумке были ещё бинты. Намочив один из них, Сюэ Ян обтёр бедняге лицо и шею и поднёс к губам флягу:       — Пей… И спи…       — А-Ян… — не меньше половины воды пролилось на грудь и одежду, но может, так было и к лучшему… — Ян-Ян…       Было страшно. Очень.       Страшно стоять рядом, не зная, что теперь будет и сколько это продлится…       И ещё страшней — отойти…       Сюэ Ян сел рядом с бедолагой и помог привалиться к своему плечу… Тихий шепот, вновь и вновь звавший на ухо по имени, немного успокаивал — если есть силы шевелить губами… Да и хрипеть, прежде чем подохнуть, начнёт — точно услышишь…       Только когда над чёрными скалами выцвел тёмно-серый обрывок неба, юноша осторожно отодвинулся и поспешил собирать нехитрые пожитки…

***

      Сяо Синчэнь:       Мальчишка растолкал в предрассветных сумерках.       Ощупал раненую руку от плеча до пальцев, когда взял ладонь Сяо Синчэня в свою — вздрогнул, но ничего не сказал. Сунул на колени флягу и завтрак и процедил: «Ешь…»       Конь ждал на улице.       Его хозяин приказал Сяо Синчэню:       — Давай в седло! — а поняв, что сесть верхом самому юноше сейчас не под силу, принялся помогать, на всякое ответное прикосновение недовольно фыркая и… заливаясь краской…       «Какой же он, всё-таки, ещё ребёнок… совсем мальчик!.. — и Сяо Синчэнь тотчас мысленно себя поправил, — Нет — юноша!.. Такой резкий, жестокий… порой — такой злой… и в тоже время… — мысль свернула куда-то не туда, а в груди защекотало, — заботливый… Иногда даже… — припомнилось, откуда торчали ушки у этой заботы, — Что же мне с ним делать?.. Возможно, после всего, что вышло… теперь, когда он подозревает, что я — из людей кузена Вэя… может быть, он ко мне охладеет?.. Уже охладел… почти… — в этот момент заботливый юноша, сопя, помогал сунуть ногу в стремя, — А если нет? Даже если «да», в любом случае, надо с ним объясниться… Поскорей… или всё же лучше…»       — А куда мы?..       Но Сюэ Ян не удостоил ответом. Подал поводья:       — Жди! Ещё воды сейчас наберу…       Видимо, на лице Сяо Синчэня слишком хорошо читалась изумление, потому, что мальчишка принялся кривиться:       — Что?..       — Не… ничего…       — Ну?       — Ты… — отвечать честно, конечно, было не лучшей идеей, но поумней ничего в голову, как назло, не пришло, — оставляешь… верхом…       Сюэ Ян понял правильно:       — Что, надеешься, что тут нашлись дураки опять тебе верить? — почернел лицом и… отошёл и, почти скалясь, приказал, — Езжай!       — Нет-нет, я не…       Но мальчишка рявкнул:       — Езжай, сказал! Ну, пошёл!..       Не желая злить его ещё больше, Сяо Синчэнь тихонько погладил коня по холке:       — Поедем?.. Иди… Но!       — Быстрей!       Крапчатый закосил на хозяина. Тот ему кивнул:       — Давай-давай, пошёл! — и опять зарычал, — Езжай! Быстро!       Сяо Синчэнь осторожно тронул поводья — конь, мотнув пару раз головой, неспешно зашагал…       — Быстрей!       Пришлось, также осторожно, пришпорить — копыт зацокали порезвей…       Сюэ Ян свистнул — крапчатый встал как вкопанный.       — Ясно? — мальчишка презрительно ощерился, — Вот и жди!..       Проводив его взглядом до выработки, Сяо Синчэнь не удержался от того, чтобы ещё раз не потрепать мягкую гриву:       — Он мне не верит… сердится… Думает, обижу…       Крапчатый топнул и затряс головой — почудилось, сказал бы, если б мог, что с хозяином на сей счёт он вполне единодушен…