«Девушка»-ромашка

      Кто не знал банды Вэней?       Солидная земельная контора, когда-то честно торговавшая своим заступничеством и среди мелких фермеров, и среди крупных землевладельцев, при последнем своём хозяине, мистере Вэнь Жохане, совершенно лишилась былого доброго имени и превратилась в преступную шайку, бравшуюся за любое сомнительное предприятие и частенько самолично затевавшую не менее сомнительные дела, лишь бы только это сулило хоть малейшую выгоду. Перепродажа краденого скота, «ненавязчивое участие» к торговцам, вздумавшим продавать дешевле, чем их извечные конкуренты, преступники, удивительно вовремя сумевшие бежать из-под стражи, даже несколько ограблений почтовых дилижансов — ко многому случилось приложить руку этому почтенному семейству…       С годами аппетиты мистера Вэня росли, а принципы таяли, и под его начало, и под начало его сыновей, вслед за сомнительными типами, мечтавшими о лёгкой наживе, потянулись и подлецы и мерзавцы всех мастей, откровенные подонки, при случае не брезговавшие и убийством. Достойные люди и семейства всё чаще отказывались вести дела с семьёй Вэнь, но земельная контора не желала упускать прежних барышей…       Случился конфликт, прозванный даже «Войною с Солнцем». Несколько крупных усадьб было сожжено дотла, а их владельцы — убиты, прежде чем объединившимся и вынужденным взять в руки оружие землевладельцам удалось расправиться с большей частью подручных Старого Вэня, а его самого с семьёй и остатками верного сброда вынудить, бросив усадьбы и поля, бежать на запад.       И всё же сборища вэньского отребья ещё долго не давали покоя честным людям…

***

      Вэй Усянь:       В тот день мистер Вэй отправился навестить названую сестру — мисс Цзян Яньли — в родную усадьбу «Дом меж озёр». Он выехал позже, чем планировал, а из-за нагнавших его служебных дел — дел свежеиспечённого законника — ещё и задержался в пути, и когда достиг, наконец, знакомого с детства крыльца, его ждало столпотворение и горестная весть.       Поздним утром, мисс Яньли, переодевшись из утреннего платья в прогулочное, нежно-лиловое, украшенное витиеватыми узорами из тонкого серебряного шнурка, послала младшую горничную за зонтиком от солнца, сказав, что, как это у них обычно было заведено, пойдёт навстречу названому брату. Горничная ушла, а когда вернулась, хозяйки в комнате не было. Не оказалось её и в соседних. Зато на пороге возле приоткрытой главной двери лежал, как показалось девушке, без чувств, один из слуг. Справедливо рассудив, что добрая хозяйка, несомненно, бросилась за помощью, горничная решила пока остаться с несчастным. Позвала по имени, похлопала по щекам… потеряв терпение, попыталась потрясти «обморочного» и огласила весь дом истошным криком…       Сбежались люди.       Слуга был мёртв. Один-единственный удар — аккурат в печень!       Уже трясясь и завывая от страха, прислуга перерыла весь дом — мисс Цзян нигде не было…       Кинулись искать по округе. Один из встреченных мальчишек сказал, что видел поутру человека в чёрном, пешком шедшего к главному дому, тогда ему показалось, что это был сам мистер Вэй…       Ничего больше так и не найдя, вернулись к телу и только тогда приметили в кулаке у убитого какую-то бумажку. С трудом разжав уже похолодевшие пальцы, достали, развернули, и всё потонуло в новых, исполненных ужаса и отчаяния воплях — на клочке красовалось вэньское солнце…       Именно к этому моменту и подоспел мистер Вэй.       В том, кто же виновник случившегося, не могло быть никаких сомнений.       Тотчас же были организованы поиски, к которым примкнули все соседи, но несчастная мисс Цзян как в воду канула. Всё, что удалось доподлинно узнать — вечером того же дня на одной из окольных дорог видели мужчину в чёрном и женщину в лиловом, ехавших вдвоём на крапчатом жеребце и направлявшихся, судя по всему, на запад. Ни сыскать иных следов, ни узнать что-либо ещё о похитителе — по всему выходило, что он действовал один — так и не удалось…       Родной и названый братья — мистер Цзян и мистер Вэй — и жених — молодой мистер Цзинь — что называется, рыли носом сухую, почти красную землю окрестных прерий, но время шло, а дело не двигалось ни на шаг.       О Вэнях тоже с той поры долго не было ничего слышно.       Так долго, что злые языки стали поговаривать даже, что банда давным-давно ушла на юг или далеко на запад, а мисс Цзян попросту бежала с любовником…       И лишь когда была схвачена кучка отпетых вэньских головорезов, коих через пару дней надлежало просватать за вдову с деревянными ногами, вся эта история вновь дала о себе знать. Мистер Цзян получил мятый и грязный конверт, а в нём — не менее замызганный обрезок серебряного шнурка и короткую — всего два слова — написанную родной рукой записку…       Пойманные вместо виселицы отделались тюрьмой, а поиски мисс Яньли возобновились.       Увы — с прежним результатом!       Зато преступная шайка явно осмелела. О ней всё чаще стало слышно то тут, то там, а если кому-то из её прихвостней всё-таки случалось попасться в руки закона, теперь мистера Цзяна или мистера Вэя неизменно ждали дома мятые конверты…       Братья прибегли к отчаянному средству: попытались найти тех, кто смог бы проникнуть в банду — их самих люди и Старого Вэня, и его уцелевшего сына знали, увы, слишком хорошо…       Вызвалось полдюжины добровольцев. Лошадь одного вернулась почти сразу, вся в крови и без седока. Троих позже нашли удавленными. Голову пятого, уже изрядно изъеденную рыбой, небольшая речушка, петлявшая меж скалистых берегов, вынесла к броду… Что вышло с шестым, так и осталось неизвестным, но спустя месяц посреди ночи сгорел его дом, пламя не пощадило и некоторых домочадцев…       И всё же братья мисс Цзян предприняли ещё одну попытку…

***

      Цзян Яньли:       …под своды пещеры, служившей пристанищем банде Вэнь, въехало с десяток всадников на гнедых — почти все собственные лошади Вэней были, как давно успела заметить мисс Цзян Яньли, именно такой масти — и один из них стащил со своего коня и швырнул на каменный пол девушку в прежде, похоже, молочно-белом, а теперь рыжевато-сером от дорожной пыли, застёгнутом до самого горла, платье. Сверху на плечи несчастной была наброшена, непонятно каким чудом ещё оставшаяся при ней, когда-то белая косынка, заколотая дешёвой литой брошью, изображавшей цветок ромашки. Волосы, заплетенные на правую сторону в косу, едва доходившую до середины груди, тоже были изрядно присыпаны песком.       Девушка под поднявшийся свист и хохот осмелилась только сесть, сгорбилась, втянула голову в плечи и закрыла лицо руками.       — Эй, красотка!..       Сердце мисс Цзян заныло от жалости — простой наряд, угловатая, высокая, не слишком женственная фигура, манеры — всё выдавало в бедняжке простую батрачку или дочь мелкого фермера, на свою беду угодившую в лапы дурным людям.       — Какого демона здесь творится? — к толпе быстро подошла молодая, фигуристая женщина в карминно-алом платье, в глубокое декольте которого змеями сползали с белой шеи золотые и серебряные цепочки. В отсутствии местного главаря — Вэнь Чао — именно эта особа, делившая с ним ложе — Ван Линцзяо — заправляла всеми делами, — Какого, я спросила, хрена?.. Эй! — взгляд женщины мазнул, наконец, по причине шума и голос перешёл на визг, — Какого?!.. Кто из вас притащил сюда эту шлюху?!       Повисло молчание.       — Мисс…       Мисс Линцзяо отвесила осмелившемуся открыть рот пощёчину:       — Я сколько раз говорила!..       — Но ведь вы и говорили, мисс…       Женщина побелела:       — Я?! Я говорила тебе… вам всем, тащить сюда все встречных шаболд? — она снова замахнулась, но отвечавший ей человек увернулся.       — Вы сказали подыскать… — он ткнул пальцем в сторону мисс Цзян, — обслугу…       — Обслугу?       — Да, — и опять зашатался от зуботычины.       — А это, по-твоему, обслуга? А что, старух не осталось больше от самой Миссисипи и до самых Скалистых гор? Ты в каком борделе откопал эту дрянь?..       — Но мисс…       Мисс Ван Линцзяо, под гогот всех собравшихся, снова не поскупилась на пощёчину…       — Довольно, мисс! — бросил ещё один, постарше, — Вы думаете, доброму господину Чао будет дело до этой девки? Напрасно, мисс! Посмотрите на её рожу…       Ван Линцзяо обернулась к девушке:       — Покажи!       Та отняла от лица руки и робко, не осмеливаясь поднять глаз, задрала голову. Черты лица у неё были правильные, но, как это частенько случается у простонародья, тяжеловаты.       Мисс Линцзяо ухватилась было пальцами за подбородок, и отскочила с воплем:       — ЧТО ЭТО?!       — Родимое пятно… — пролепетала девушка.       — Родимое… — Ван Линцзяо, наконец, рассмеялась, — А и правда, вот уродина! Но…       Десятеро, что вернулись сегодня, опять зашлись и один, давясь хохотом, пояснил:       — У неё это пятно до самых коленок! Такое мерзкое зрелище! И у того, кто год не видел бабы, не встанет! Лысый Лю хотел было… — и он, широко ощерившись, любовно хлопнул стоявшего рядом по плешивому темени.       — Да?.. Задирай юбку!       Девушка, пряча в землю взгляд, покорно подняла подол, обнажая стоптанные башмаки и плотные кремовые чулки, подвязанные пониже коленей, а над ними такую же, как на правой щеке и шее, сине-бордовую кожу…       Мисс Линцзяо передёрнуло:       — Убери, дура! Фу, какая мерзость!..       Приятель Лысого Лю снова осклабился:       — Я же говорил, мисс…       После столь тщательного осмотра мисс Ван Линцзяо осталась, наконец, вполне довольна и, просветив несчастную, которую, может, из-за броши у неё на груди, может — из-за пугливой покорности, взялась именовать Янганьджу — «Ромашка», в её будущих — исключительно хозяйственных! И не вздумай, сука, попасться на глаза молодому мистеру Вэню! — обязанностях и отвесив, воспитания ради, хорошую затрещину, соизволила представить пленниц друг другу…       Поздним вечером, когда случилось ненадолго остаться наедине, мисс Яньли попыталась ободрить бедняжку, но девушка мягко перебила:       — Не беспокойтесь обо мне, мисс Цзян… — голос, тихий, но удивительно решительный, совершенно не вязался с примелькавшейся за день — то с ведром, то с охапкой хвороста в руках — понурой фигурой.       — Но…       — Мисс Цзян, послушайте, я… — голос сполз на шёпот, а сердце Яньли пропустило удар, — от вашего брата… Мисс Цзян, я увезу вас отсюда…