Новый Эдем

Монетка упала. — Девочка моя, — выдохнул Дерен ей в губы, прежде чем они снова соединились в поцелуе. От ее признания сердце на секунду остановилось, как сломанные часы, зависшие в вечности, а после поскакало с двойным усердием, нагоняя расписание. Хизер пылала в его руках, будто огонь из ее глаз распространился по всему ее телу подобно лесному пожару. Вслепую Дерен нашарил колесико громкости на панели пип-боя и выкрутил его на минимум. У них осталась только тишина, нарушаемая тихим гудением работающего холодильника и их собственным тяжелым дыханием друг другу в лица. Тени свечей прыгали на их щеках голодными призраками. Руки девушки аккуратно скользнули выше, обняв парня за шею. На задний план вдруг ушли и усталость, и печаль, и давящая атмосфера дома — были лишь они с Дереном вдвоём в целом мире. Ладонью проведя по гладким светлым волосам, Хизер отстранилась, носом осторожно ткнувшись в горячую шею Путника, вдыхая такой знакомый аромат близкого человека. — Ты не представляешь, как я скучала по тебе все эти годы… — прошептала она, пока на лице горел слабый румянец. Он просто замер, размеренно вдыхая запах орхидеи, что казалось, только усилился за эти годы, и уже не пытался договориться со своим неспокойным сердцем. Прислушался к ненавязвому щебетанию ночной пташки и шороху древесных крон за окном. — Я тоже скучал, Хизер, — шепнул Дерен, убаюкивающе поглаживая ее по каштановым волосам, будто успокаивал ребенка. — Черт, да я просто как тень ходил. Никогда не думал, что буду мечтать вернуться на каторгу — там хотя бы выматывали так, что голова и вовсе отключалась. Не хотелось вспоминать шахты и приступы — в моменте, когда Хизер была рядом, все эти ужасы казались незначительными. Дерен готов был стоять с ней так вечность — в полутьме и тишине, посреди просторной кухни. Обнимать, пока не погаснут алые свечи, оплывая на темное серебро резного подсвечника и заляпывая белую скатерть. Края приталенной юбки ее лазурного платья касались его колен, и уже от одного этого он безумно, нестерпимо хотел ее, но боялся обидеть даже одним неосторожным прикосновением, намекавшим на свои желания. Мягко поцеловав Дерена в шею, Хизер осторожно опустила его воротник ниже, слабо улыбнувшись, и погладив парня по груди. Время сейчас было опасное, и каждый день мог стать последним… Именно поэтому она хотела провести каждый свой миг рядом с парнем, которого любила больше всего на свете. И сейчас жар в раскалённом теле требовал большего. Однако она понимала, что для самого Путника всё, вероятно, могло идти слишком быстро, поэтому девушка заглянула в его глаза с немым вопросом, хотел ли он продолжить этот вечер вместе, или ещё было рано. Теперь, когда между ними все было расставлено по местам, одного лишь полувзгляда в янтарные глаза оказалось достаточно, чтобы Дерен понял ее явное желание. Уже напористо он встретился с ее губами всем сердцем, коснулся пальцем подбородка. Хизер издала тихий, сочный звук, которого Дерен раньше никогда не слышал. Просто она позволяла ему все, чего он хотел. И это было как праздник, который никогда не заканчивается. Подхватив ее на руки, такую легкую без своей формы и невидимых шипов, Форд усадил Хизер на несервированный край огромного кухонного стола и развел ее ноги, устроившись между ними. Запустив пальцы в корни ее волос на затылке, аккуратно потянул их назад, заставляя откинуть голову и открыть ему беззащитную тонкую шею. Он впился в нее губами, стараясь не оставлять на коже ни одного сухого участка, и услышал резкий выдох, вырвавшийся из ее груди. Удивительно податливая, Хизер позволила ему и это. Дерен запустил руку под подол ее платья и нежно гладил внешнюю сторону ее бедра, продолжая находить губами чувствительные места на ее шее. Казалось, что прямо за стеной может взорваться хоть ядерная ракета, не это не заставит их остановиться. Руки девушки слегка дрожали, сжимая крепкие плечи Дерена. Ощущать чужие губы на шее и ключице, чувствовать прикосновения к тонкой коже — всё это только сильнее распаляло горящее внутри пламя, заставляя выгибать спину, стараясь всем телом прижаться к парню. — Дерен… — на выдохе простонала она, пальцами слегка смяв ткань футболки Путника. Хизер чувствовала, что даже дышать вдруг стало тяжело — ничего подобного она не испытывала последние пять лет, и оттого чувствовалось приятное волнение, когда девушка позволяла парню делать с собой всё, что он только хотел. В ответ он мурлыкнул что-то нечленораздельное и подтянул ее ближе к краю, позволяя ей ощутить его возбуждение внутренней стороной бедер. Касание его загрубевших от работы с металлом пальцев было мягче перышка, когда Дерен стянул обе бретельки платья Хизер, обнажая грудь. Водил языком по аккуратным темным соскам, пока она опиралась на стол дрожащими руками и прерывисто вдыхала, будто забыв, как это делается на практике. Фиолетовое на плече, зеленое и желтое по бокам — почти все цвета радуги украшали хрупкое тело, и Дерен пытался исцелить его прикосновениями и поцелуями. Надеялся, что тепло его дыхания согревает не только ее, но ее и душу. — Ты доверяешь мне? — жадно прохрипел он, беря обеими руками ее лицо и заглядывая в полуприкрытые глаза. — Да, — на выдохе прошептала девушка, когда их взгляды встретились. Глаза Дерена будто бы изменились: если при первой встрече там был лишь холодный серый металл, то теперь будто бы виделись искры от пламени, горящего глубоко в сердце. Ладонью лейтенант провела по волосам парня, что казались ей похожими на весеннюю траву, такую же длинную и шелковистую. В комнате вдруг стало очень душно, словно бы весь воздух накалился до предела. — Тогда ложись. Ее полностью расслабленное тело было доверено Дерену от ступней до макушки, и это возбуждало его сильнее всего, так как он знал, какой жесткой и холодной она может быть. Едва она оказалась на спине, он отогнул подол ее платья наверх, и стянул нижнее нижнее белье, устроив ее ноги у себя на плечах. Оставляя дорожку из поцелуев на ее промокшем от пота впалом животе, Дерен спускался все ниже, будто рисовал губами направление и готовил девушку к тому, чего он был уверен, никогда не делал ее муж. Но Форд знал несколько вещей, которые помогут девушке чувствовать себя королевой. Он добрался до самого чувствительного места между ее разведенных ног, ощутив там жар и готовность к любому исходу этой ночи. Убедился, что все делает правильно, слыша тихие стоны и царапанье ногтями по столешнице. Расточал внимание между ее ног, пользуясь пальцами и языком, пока не извлек все звуки, которые хотел услышать, и сам испытывал невероятный восторг от ее удовольствия. Хизер не была уверена, что могла предвидеть подобные действия от Дерена — это сбивало с толку, как резкое изменение тактики противника на поле боя. С губ сорвался негромкий стон, когда язык парня коснулся самого чувствительного места внизу, вынуждая девушку выгибаться в спине, запрокидывая голову назад. Дышать вдруг стало совсем тяжело, словно бы грудь непроизвольно сдавило, заставляя рёбра трещать, а сердце биться в неистовом темпе. Мягкие движения языка заставляли Хизер кусать губы, едва сдерживая очередной стон. Руки слегка дрожали, когда ногти царапали дорогое дерево, из которого был вырезан стол. — Дерен… — негромко позвала она сдавленным голосом. — Давай перейдём в спальню?.. Дерен поспешно поднял голову, откидывая со лба растрепанные волосы и ощущая на губах вкус Хизер, что не поддавался никакому описанию. Выпрямившись, он помог ей подняться и ласково провел ладонью по линии ее челюсти. — Всё хорошо? Кивнув, девушка свела ноги и неловко отвела взгляд. Её грудь медленно вздымалась от тяжёлого, немного прерывистого дыхания. — Да, просто… Я хочу видеть твои глаза, — приглушённым голосом сказала Хизер, посмотрев на Дерена и положив ладонь на его краснеющую щёку. — Иди ко мне, — тихо улыбнулся Дерен и взял девушку на руки, чтобы ей не пришлось ступать босыми ногами по холодному полу. Она была легкой и горячей, как в лихорадке, и мелко дрожала от волнения, цепляясь за ворот его футболки. Когда она была так близко, его влечение превращалось в дикое наваждение, поэтому он порой забывал, что у нее почти не было опыта в интимной близости. Слишком торопил события и пугал ее, но вот самого Дерена такие сложности больше не страшили. Если они выживут, у них будет все время мира, чтобы научиться понимать желания друг друга по одному лишь вздоху. Шагнув на порог спальни, Дерен заметил орхидею, бурно цветущую на комоде. А ведь он помнил ее совсем крохой — цветок помещался у него под курткой. Странно было осознавать, что хрупкое растение, прошло все те же испытания, что они, но выжило и окрепло. Форд был уверен, что Хизер разобьет горшок и растопчет орхидею после его ухода, но он недооценил насколько сильно она уже тогда любила его. Спальня смущала: строгая, пафосная и холодная, как красивая золотая клетка. Кровать, на которой его любимая девушка провела пять несчастных лет с ненавидимым мужчиной, служила очередным упреком Дерену и только подпитывала его чувство вины. — Ты уверена? — спросил он у Хизер. — После Нормана эта комната… Не хочу, чтобы ты вспоминала все это, когда будешь тут со мной. Хизер взглянула на парня, понимая, что в чём-то он был прав… Это комната служила одним большим напоминаем о тяжёлых годах без любви, понимания и страсти, без всего того, что без остатка отдавал ей Дерен. И всё же, ей хотелось верить, что если кто и мог исправить напряжение, стоявшее в комнате, так это был Одинокий Путник, гроза Столичной пустоши и тот, кто забрал её сердце. — Тогда заставь меня забыть, — прошептала она со слабой улыбкой, краснея немного сильнее. Ладонь коснулась бледной шеи Дерена, а губы оставили горячий поцелуй на его мягкой щеке. Хотелось стереть из памяти Нормана, и все те пять лет жизни, которые она провела с ним — но тёмную краску можно перекрыть лишь несколькими слоями светлой… А значит, стоило начинать пытаться строить новую жизнь уже сейчас. Она была слишком взрослой для этой подростковой улыбки, на которую просто невозможно было не ответить. В своих руках Дерен держал ту самую бескостную героиню своих мечтаний, нежную и в то же время сложную, как цветок на комоде, с которым он ее ассоциировал. — Забудешь, — утвердительно кивнул он, источая полную уверенность, и бережно усадил Хизер на кровать. Избавившись от одежды, они оба оказались на плотных простынях, которые приятно холодили разгоряченную кожу. Дерену было плевать, кто был здесь до него, пускай даже этот напыщенный толсторог, что звался мужем Хизер. В какой-то степени он даже завидовал Норману: тому был подарен шанс провести с ней пять долгих лет. И тут же злорадно подмечал, что за столь долгий срок полковнику так не удалось заменить Путника. Он позволял рукам Хизер скользить по своем телу, касаясь старых шрамов, которых прибавилось с момента их последней близости. Казалось, что она пытается понять их происхождение, прочитать какие-то истории в каждом из них, но Дерен не хотел вспоминать. От их прерывистого дыхания и разгоряченных тел холодная спальня постепенно согревалась, становясь уютной. Сегодня Форд намеревался дойти до конца и вывезти ее на вершину — дать ей ощущения, которые она вряд ли испытывала, по крайней мере, с мужчиной. Долгое время они стояли на коленях, плотно вжимаясь друг в друга телами и расточая ласку, но потом Дерен почувствовал, как мягкая ладошка Хизер легонько давит на его плечо, заставляя откинуться на подушки. Голова закружилась от удовольствия при мысли, что она взяла инициативу на себя, и он безоговорочно подчинился приказу своего командира, легко и с радостью отдавая ей полную власть над собой. — Смелее, мой лейтенант, — подбодрил Дерен, томно улыбаясь. Все, что угодно, лишь бы она стала раскованнее. — Терпение порой щедро вознаграждается, кадет, — негромко ответила Хизер, устроившись на бёдрах парня и слегка потеревшись о его пах, словно бы намеренно распаляя Путника ещё сильнее. Но больше тянуть не хотелось — руками аккуратно опираясь о крепкую грудь Дерена, девушка неспеша, стараясь быть как можно аккуратнее, опустилась на стоявший член, негромко простонав. Не было и намёка на боль, как когда весь процесс вёл Норман, ведь теперь страсть раскаляла комнату, отчего дышать вдруг стало трудно, как будто вокруг них было поле боя, на котором витал лёгкий туман войны из пороха и фосфора. Хотя тело отчаянно требовало большего, первые её движения бёдрами вверх-вниз оказались плавными, ведь было бы грехом не растянуть столь приятный, чувственный момент. Прикусив губу, выгибаясь в спине, Хизер тихонько замычала, когда, наконец, начала понемногу ускоряться, чувствуя, как скользит внутри влажных стенок член Дерена, заставляя её почти забывать обо всём, даже о дыхании, которое было прерывистым и горячим. — За такую награду я готов служить тебе вечно, — сдавленно прохрипел Дерен, проводя руками по ее выпирающим ребрам к животу с неизгладимым шрамом, напоминавшим о прежних временах. Смахивал холодный пот с напряженных бедер, плотно прижатых к его талии. Тело Хизер было полностью открыто его взору и прикосновениям, она двигалась все быстрее, играла по своим правилам. Проникновение в этой позе было очень глубоким, и Дерен не знал, что заводит его больше: ощущения внутри нее, прекрасный вид на ее шею, ключицы и грудь или раскрепощенность, с которой она объезжала его, будто непокорного жеребца. Имея над ним полную власть, Хизер явно чувствовала свою уверенность в себе и забыла про свою смущенную улыбку — сейчас это была улыбка страстной, поглощенной удовольствием женщины. Форд был не из тех мужчин, которые позволяли себе просто лежать и получать наслаждение, поэтому он взял ее руки в свои и позволил ей опереться на них, переплетая пальцы. Волосы Хизер обрамляли лицо, делая ее похожей на на роковую красотку из довоенного кино. Их взгляды встретились — расплавленное золото и серебро, кипящее в нагретом добела котле. Внизу живота становилось всё жарче, и девушка едва сдерживала свои тихие стоны удовольствия. Хизер смотрела в глаза Дерена, и ей казалось, что ещё никогда прежде они не были настолько красивыми, сияющими в полумраке спальни огоньками. Крепче сжимая пальцы Путника дрожащими ладонями, лейтенант чувствовала, что подходит к пику — движения её бёдер стали быстрее и резче, такими, что крепко стоявший член входил почти на всю длину, сильнее тёрся о влажные стенки влагалища, заставляя почти задыхаться от удовольствия. Из лёгких выбивало весь воздух, а перед глазами замерцали блёклые звёздочки. Согнутые ноги Хизер дрожали, а руки тряслись, когда по телу пронеслась волна неизвестного доселе наслаждения, заставляя закатить глаза и громко простонать, выгнувшись в спине и замерев. Оргазм накрыл Дерена одновременно с Хизер — горячие толчки ворвались в нее, создавая ощущение локального взрыва ядерного мини-заряда. Их сцепленные руки вытянулись в диагональную линию, когда девушка откинулась назад, и ее имя прозвучало в ответном стоне Дерена. Все еще находясь внутри нее, он чувствовал затухающую пульсацию. Симулировать такой оргазм не смогла бы даже очень опытная женщина — сегодня они оба достигли редкой, удивительной синхронизации. После спуска с вершины американских горок наступило приятное расслабление, и сердце постепенно успокаивалось. Дерен потянул девушку к себе и крепко обнял, утыкаясь щекой в ее пылающий лоб — Это было… что-то невероятное, — шепнул он, снимая ее руку со своей груди и целуя каждый палец в отдельности. Хизер устроилась под боком у Путника и, прикрыв глаза, тяжело дышала, чувствуя, как приятное тепло растекается по телу вместе с затихающими волнами удовольствия после настоящего шторма чувств. — Да, — негромко прохрипела девушка в ответ, слабо улыбнувшись, после чего аккуратно потёрлась носом о красную щёку Дерена. Лёжа рядом с ним, чувствуя, с каким бешеным ритмом в унисон бьются их сердца, Хизер поняла — она никогда никого так не любила, и не полюбит, как этого простоватого блондина, что словно широкой кистью раскрашивал её пепельно-серую жизнь в другие, яркие и насыщенные цвета. — Я люблю тебя, — едва слышно прошептала она, положив руку на медленно вздымающуюся грудь парня, пальцами ощущая его сердцебиение. Сердце дрогнуло от теплоты в ее голосе. — И я люблю тебя, Хизер. Засыпая, Дерен обнимал такую беззащитную и доверчивую в его руках Хизер, медленно проваливался в черную мглу снов и осознавал, что спустя все эти годы скитаний нашел свое место и больше не желал быть Путником. Его сердце принадлежало ей с первого дня встречи и безраздельно, и он готов был следовать за ней, куда бы она ни направилась, потому что там и был его дом. И тогда Дерен Форд принял одно из самых важных в своей жизни решений.

***

Дерен проснулся раньше Хизер и бесшумно оделся, стараясь не потревожить ее чуткий сон — лейтенанту и так приходилось постоянно жертвовать сном ради работы. Сегодня ей придется обойтись без его фирменного завтрака, но Форд считал это малой ценой, если ему удастся реализовать задуманное. Не удержавшись, Дерен оторвал один из желтых стикеров, которые Хизер использовала для пометок на важных документах, и нацарапал ей милую записочку, прикрепив ее к ножке лампы с ее стороны кровати. Как влюбленный подросток, ей богу, но Дерену нравилось быть с ней таким: чем-то светлым в тумане войны. Музыкантом, играющим на скрипке, пока горит Рим. Подхватив с вешалки куртку, Форд вышел из одной из тех крошечных квартирок, что раньше предоставлялись преподавателям университета «Волт-Тек», а теперь — офицерам Анклава, расквартированным в Моргантауне. Помещения стилизизовались под убежище, поэтому ощущал себя здесь Дерен странно — вроде как дома, но в то же время совсем нет. На посту охраны у выхода дежурные смерили его высокомерными взглядами, но не остановили: уже привыкли к технику-выскочке, что вечно околачивается рядом с лейтенантом. Дерен беспечно улыбнулся им и вышел на улицу. Лучи солнца, решившего все-таки благословить Моргантаун своим присутствием впервые за две недели их с Хизер жизни здесь, ощущались холодными. Осень перевалила за середину, и деревья стремительно лысели, а по ночам столбик термометра уже изредка падал ниже ноля. Форд поежился, поднял воротник куртки повыше и зашагал дальше, хрустя корочками льда на лужицах и наслаждаясь тишиной и спокойствием утра. С тех пор как город стал линией фронта покой ему только снился, и уже через час на его улицах начнется привычная армейская суета. Машинист намывал шваброй серый поезд монорельсовой дороги, готовясь к первому рейсу в аэропорт Моргантауна. Ветер легко доносил по чистому воздуху гудение винтокрылов оттуда. Другая техника, автобусы, частные автомобили и внедорожники заполонили всю площадь вокруг университета «Волт-Тек», памятник москоту волт-бою в тоге и лавровом венке смотрел на всё это и задорно улыбался. Подавляя зевок, Дерен сориентировался по карте пип-боя. Надеялся, что Делория не пошлет его куда подальше в половину шестого-то утра, но никому другому, а тем более криворуким армейским парикмахерам, которым впору собак стричь, доверить свои драгоценные волосы Форд не решался. Жаль было расставаться с золотой гривой, но он хотел выглядеть соответственно тому, кем собирался стать, если выяснится, что он каким-то чудом прошел тест. Как будто бы от прически результат станет лучше, хмыкнул он про себя. За спиной послышались чьи-то негромкие шаги, но Дерен не обернулся, не желая подставлять шею ветру. Шаги стали громче, догоняя его. — Дерен! — позвал знакомый женский голосок, все-таки заставляя его повернуть голову и тепло улыбнуться старой подруге. Вид у Дороти был такой же, как и всегда: слегка неопрятный, с торчащими вьющимися волосами и не до конца застёгнутым комбинезоном. Разве что рукава теперь она не закатывала, ведь даже в её куртке, накинутой сверху, было довольно прохладно. После той встречи со старейшиной в баре её не отпускал страх, и даже стало казаться, что теперь за ней внимательно следили. Может, это было делом времени, когда к ней домой пришли бы рыцари, чтобы найти запрятанную трудовую книжку и другие анклавовские документы, и тогда, хочет она или нет, её бы заставили рассказать всё, что она знает, а потом, возможно, завербовали бы. «Анклав, конечно, далеко не идеален, но лучше уж звёзды, чем шестерёнки», — повторяла она себе, когда небрежно пихала документы и вещи в походный рюкзак, после чего во время пересменки караула смогла улизнуть в лес, а оттуда, следуя вдоль 97 трассы, стараясь никому не попадаться на глаза, добралась до Моргантауна, увидев не лучшую картину — куча беженцев, таких же, как она, армия, укрепляющая линию обороны, и напряжение, чёрной тучей висевшее над городом. Благо, в какой-то момент идя по улице она заметила знакомое лицо — Дерен торопливо направлялся в сторону центра, старательно пряча нос от порывов промозглого ветра. Догнав парня, Дороти радостно заулыбалась: хоть какой-то просвет надежды в этом океане отчаяния, внезапно разлившемся в Вирджинии. — А я-то боялась, что тебя ещё в тот день прижали где-нибудь! Сонливость как рукой сняло, и Форд кинулся обнимать девушку, с укором напоминая себе, что слишком мало беспокоился о ней, пока разбирался со своими делами на юге. Кажется, она была в норме. Такие как Дороти всегда выглядели так, будто у них все в порядке, даже если это было не совсем правдой. Виду у бывшей садовницы был уставший и слегка растрепанный, но в последнее время все кругом такими были. — Прости, что не нашел способ связаться с тобой, — Форд виновато положил ладонь на затылок. — Как ты? Что ты здесь делаешь? — Всё нормально, решила вот устроить внеплановый переезд, — рассмеялась Дороти, отмахнувшись. — Ты лучше сам расскажи, как здесь оказался. Совсем на тебя не похоже: лезешь в гущу событий. Девушка прищурилась, заметив, что и выглядел Дерен иначе, чем обычно, словно наконец-то был в приподнятом настроении, каким Дороти его не видела уже… Пожалуй, все три года, что он жил в Прикетте. Ей не нужно было пояснять, что за «внеплановый переезд» ей пришлось устроить — таких как она тут был полный лагерь. Дерен сочувственно глянул на подругу, догадываясь, что ей не очень хочется это обсуждать. — Прогуляешься со мной? Жутко тороплюсь. Дороти охотно кивнула, и они оба пошли по сонной улочке, укутанной в плотный туман. В редких окнах уже зажигался свет — просыпались жители, оказавшиеся достаточно смелыми, чтобы остаться в городе, внезапно оказавшимся пограничным. — Тот лейтенант, из-за которого тебе пришлось завешать плакатами весь бар — это была Хизер. Брови подруги поползли вверх от удивления. Она была единственным в мире человеком, знавшим печальную историю любви Одинокого Путника и дочери полковника Отема — барменша вытащила это из Форда в один из холодных зимних дней, бесцельно проведенных в баре. Глаза Дороти загорелись интересом, и она ухмыльнулась, желая узнать все подробности, потому что история обещала быть действительно интересной. — Значит, не зря я тогда оставила вас в баре наедине? — с усмешкой спросила девушка, разглядывая лицо Дерена. В отличие от неё, парень совсем не выглядел сонным, скорее наоборот, бодрым и целеустремлённым. — Не зря, — согласился Форд. — Знаешь, та орхидея, которую я купил у тебя, когда мы познакомились. Она все это время была у нее. Похоже, все это время у них с Хизер был ангел-хранитель, который и сам наверняка не подозревал, какую важную роль сыграл в их отношениях. Нужно было найти какой-то способ выразить Дороти благодарность. Что как не новая прическа позволит девушке чувствовать себя лучше? Он коротко пересказал подруге содержание последних трех недель: как чуть все снова не испортил, но Хизер отказалась отпускать его, пока он сам не понял, что хочет остаться с ней навсегда. Как они медленно и по битому стеклу шагали навстречу друг другу, исцеляя рану за раной, и до сих пор не прекращали работать над этим. — В общем, мы теперь вместе, — подытожил он рассказ. Дороти тихо присвистнула: в этот раз Дерен превзошёл сам себя, раз смог восстановить отношения, которые, как он сам говорил раньше, «разрушил до основания». — Завоевать сердце лейтенанта Анклава… Да ты тот ещё ловелас, — рассмеялась Дороти, слегка хлопнув Дерена по спине. — Она наверное очень дорожила орхидеей… Эти цветы ужасно капризные. Я успела в свое время с ними намучаться в Рэйвен-Рок. Их дружный смех непривычно громко разнесся по улице, и ветер подхватил его, закручивая сухие листья вокруг их ног. С Дороти Дерену всегда было легко — пожалуй, только эта девушка стала тем самым ростком крохотного деревца, растущего на краю скалы и не давшего ему упасть в бездонную пропасть депрессии. — Я вас познакомлю, — предложил Дерен, заворачивая на улицу, застроенную частными лавочками, чьи окна и двери еще закрывали антивандальные ролл-ставни. — Когда все закончится. Это «когда все закончится» он повторял себе каждый раз, когда строил планы, хотя и понимал, что все еще только начинается. И невидимая черная туча, нависшая над их с Хизер счастьем, сгущалась все больше по мере того, как Братство теснило Анклав, медленно но верно осаживая Вирджинию. Он знал, что на одной любви далеко не уедешь — она не спасла их в Столичной Пустоши. Поэтому он втайне от Хизер сдавал все эти тесты, проходил обследования, тщательно скрывая свои приступы от комиссии, а теперь вот, в качестве завершающего штриха, расставался с волосами. Просто он хотел ей соответствовать, встать с ней рядом на поле битвы и быть достойным ее в мирное время. — Значит, осталось только дождаться, когда Анклав возьмётся за голову и наконец-то перейдёт в наступление, — хмыкнула Дороти, рассматривая ещё спящий Моргантаун, который, казалось, и не спешил просыпаться несмотря на войну, разгорающуюся совсем рядом. Заметив, как Дерен вновь ушёл в мысли, Дороти улыбнулась и легонько толкнула его локтем в бок. — Эй, чур на свадьбе мне самый большой кусок торта! Сердце пропустило удар после этой, казалось бы, безобидной шутки. Не то чтобы Дерен всерьез задумывался об этом, но стал замечать за собой, что стал чаще обращать внимания на магазины в поисках ювелирных, и вспоминать довоенные фильмы, в которых сюжет заканчивался свадьбой. Несмотря на гору работы и тяжелую обстановку у них с Хизер был свой отдельный мир, куда они ненадолго сбегали от проблем и где все было хорошо. Последние две недели были прекрасными, и все же, еще слишком рано. Фортуна коварна и обязательно заберет все и разом, если будешь слишком эксплуатировать ее благосклонность. — Договорились, Дор, — Дерен приобнял ее за плечо, подмечая крутящийся спиральный бело-сине-красный столбик парикмахерской, поскрипывают на ветру. Над зеленым фасадом красовалась фанерная вывеска, где кто-то от руки намалевал красной краской название «Стильный змей» «Все такой же выпендрежник», — усмехнулся про себя Форд, громко стучась в дверь. — Так и зачем тебе сюда? На свидание собрался прихорошиться? — с усмешкой спросила Дороти, рассматривая не самую помпезную вывеску, какую можно было найти в Вирджинии. Скорее, выглядело это место как заведение, о котором догадываться могли лишь местные. Странно, с учётом того, что Дерен едва ли когда-то посещал Моргантаун. Внутри послышался какой-то шорох и возня, когда Дерен настойчиво постучался во второй раз, а затем раздались шаги и какое-то сонное ворчание. — Если бы, — вздохнул Дерен, глядя в отражении стеклянной двери на свой конский хвост, перекинутый через плечо. Он поднял руку, чтобы постучать в третий раз, но дверь открылась. Сонный Буч стоял на пороге с недовольным видом, но свою сложную прическу уже успел привести в порядок и налакировать так, что она бликовала в лучах взошедшего солнца. — Эй, мы вообще-то работаем с… — начал он и вдруг узнал Дерен. — Форд, это ты? — Здарова, Делория. Два бывших члена банды «Туннельных змей» обнялись, похлопывая друг друга по спине. Дерен давно потерял свою кожанку, но Буч ее сохранил — та висела в парикмахерском зале, приколоченная к стене. — Я думал ты… — начал Делория и осекся. — Слухи разные ходили, в общем. Но я рад, что ты еще живой, дружище. Внешне парень почти не изменился, разве что морщинки тонкими стрелочками расходились с уголков светло-карих глаз. Как и многие повстанцы, не желая оставаться в Убежище 101, он уехал в Вирджинию вместе с войсками Анклава. Вояк в основном интересовали те резиденты, кто умел работать со сложной техникой, так что парикмахер-раздолбай не совсем им подходил, но Буч всегда находил способ пролезть в любую дыру, так что уговорил анклавовцев взять и себя тоже. Как ни странно, но в Моргантауне он прижился — стриг жен военных, местных жителей и даже их собачек. — Живой, как видишь, — улыбнулся Форд. — Знакомься, это моя подруга Дороти. Дороти, это Буч. — Привет-привет, — улыбнулась девушка, помахав ладонью новому знакомому, после чего глянула на Дерена. — Эй, да ты всех знакомых в Моргантауне собираешь! Не лучшее, конечно, место, чтобы собраться большой компанией, когда совсем рядом анклавовцы собирают армию, гонят военную технику и укрепляют оборонительные линии, но было вообще чудом, что Дороти смогла отыскать Путника здесь, учитывая, сколько сейчас народа оказалось в городе. Дружок Дерена чем-то был похож на него — может, манерой общения, а может… Впрочем, видок у него был забавный: лакированная причёска, напоминающая Дороти стиль Элвиса Пресли, сонный вид и задорная улыбка. На мгновение они даже пересеклись взглядами, поняв, что оба рассматривают друг друга с некоторым интересом. Рассмотрев новую знакомую чуть дольше обычного Буч театрально схватился за сердце. — Дороти, я надеюсь, что ты врач. Потому что от твоей красоты у меня перехватило дыхание. Удивлённо подняв брови, смотря на попытки Буча делать комплименты, Дороти тихо рассмеялась, смахнув пряди волос с лица. — Может быть, сначала прихорошишь нашего ловеласа, а потом уже на чашку кофе пригласишь, парень? — хитро спросила девушка, кивнув на стоявшего рядом Дерена, что едва держался, дабы не закатить глаза. — И это МЕНЯ ты называешь ловеласом? — фальшиво обиделся Форд, заходя порог следом за Бучем, который не сводил с Дороти глаз. Вообще они оба себя таковыми считали в юности, но только если Дерен действительно часто получал желаемое, то Делория в основном получал по морде. Комнатка салона была совсем крошечной, и все в ней выглядело вычурно, как в довоенные годы: красно-черный пол, два алых парикмахерских кресла, стоящие напротив больших зеркал, бочка сушилки для волос и куча потрепанных журналов и каталогов причесок на самый притязательный вкус. — Мне нужна услуга, Делория, — Дерен плюхнулся в кресло, глядя на свое отражение. Пожалуй, годы, каторга и радиация все-таки слегка попортили его смазливое лицо, хотя оно оставалось привлекательным. Впрочим, Дерен давно не обращал внимания ни на бледность, ни на худобу, ни на ранние морщинки на лбу — не стал после Очистителя гулем и ладно. — Все что угодно для тебя и твоей очаровательной подружки, дружище, — нависнув над ним совсем взбодрился Буч, и его отражение подмигнуло Дороти. — Подстриги меня, — одним движением Дерен распустил хвост и бросил эластичную резинку на стол, так как та больше не понадобится. — Коротко, но стильно, как ты умеешь. Только тебе я могу это доверить. Делория вооружился ножницами. — Что, совсем коротко? — удивился он и округлил светло-карие глаза, получив утвердительный кивок. — Но ты ж так дорожил своей шевелюрой. — Дорожил, — согласился Путник. — Но как-то не по уставу ходить с таким патлами, когда вступаешь в Анклав. От этого уверенного заявления ножницы вывалились у Буча из рук. Дороти, доселе разглядывавшая скромное убранство небольшой парикмахерской, изумлённо уставилась на Дерена, не веря своим ушам. Столько лет этот парень ворчал на Анклав, морщась от каждого агитационного плаката, наклеенного на стене или заборе, и вот теперь он без единой нотки сомнения заявлял, что вступал в ряды тех, кто ещё недавно отправил его на каторгу. Впрочем, осознание причины тоже пришло быстро — наверняка это лейтенант, покорившая сердце парня, теперь убедила его стать частью Анклава и покорить Братство Стали. — Эй-эй, Форд, ты уверен? — спросила она, подходя немного ближе, смотря на отражение Путника в тщательно протёртом зеркале. — Завещаешь свою жизнь Анклаву — потом не вернёшь, если только не выкинут. Дороти и сама прекрасно знала, какого это — она записалась в ряды специалистов, когда ей едва стукнуло семнадцать лет, и с тех пор ей не давали продыху почти ни дня. А наградой за усердный труд стало увольнение — в Вирджинии были специалисты классом выше, так что она не вписалась в их ряды, хотя всегда мечтала однажды получить работу в центре аграрных исследований Волт-Тек. — Режьте, доктор, — приказал Дерен зависшему в изумлении Бучу, и тот не без сожаления подцепил пальцами первые пряди. — Уверен, Дор. И нет, это не Хизер меня завербовала. Она вообще еще не знает. Самым тяжелым минусом этого решения, пожалуй, стала обрезка золотистых волос, и Дерен старался не смотреть, как они становятся короче. В остальном же он шел вперед напролом. — Хизер? — Буч отвлекся от стрижки. — Та красотка с хмурыми бровками, что приходила с тобой в Убежище 101? Ого, да ты зверюга, Форд! Дерен лишь усмехнулся. До сих пор не верилось, что ему почти удалось все провернуть: просто он занимался частными заказами по ремонту в техники в Моргантауне и случайно наткнулся на вывеску вербовочного пункта и записался в добровольцы. Вышло спонтанно, и Форд не думал, что его вообще возьмут — с его-то криминальным прошлым и отсидкой в тюрьме. Однако Анклаву действительно нужны были молодые парни, способные держать плазменный карабин, а волонтерская деятельность Дерена в Графтон Стиле уже успела попасть в его личное дело и слегка сгладить углы. В итоге в перерывах между работы он жарился в бюрократическом аду и проходил все инстанции, чтобы в итоге добраться до финального теоретического теста, результаты которого будут опубликованы через час. И если он был не настолько идиот, каким порой себя считал, уже вечером он бы явился на порог Хизер в форме со звездами. — Надеюсь, ты уже выучил слова присяги, Дерен. И не забудь в конце сказать «боже, благослови Америку и храни Анклав», — хохотнула Дороти, наблюдая за тем, как длинные светлые локоны падают на кафельный пол. На самом деле, теперь она переживала за друга не меньше, чем когда он тонул в своей депрессии почти три года. Анклав бережно относился к своим солдатам… Солдатам, а не рекрутам, которым ни силовая броня, ни медали не были положены, только если не совершить что-то настолько геройское, что сам президент Эллиот Ричардсон застынет с открытым ртом. Буч старательно делал что-то аккуратное и красивое, остро заточенные ножницы то и дело смыкались, отрезая «львиную гриву», которой так дорожил Дерен. Дороти с немного грустной улыбкой заметила, что Путник становился всё меньше похож на себя. — Торжественно клянусь сохранять верность Соединенным Штатам Америки и Анклаву, верно служить им против любых врагов, подчиняться приказам президента Соединенных Штатов и назначенным вышестоящим офицерам в соответствии с военным законодательством, — оттарабанил Дерен на одном дыхании, пока Буч и Дороти глядели на него, разинув рты. Он повторял эту клятву пока чинил музыкальные автоматы в местных барах, пока чистил зубы и прижимал к себе Хизер перед сном. — Я готов, Дороти, — серьезно добавил он, видя стальной блеск в серых глазах в отражении. — Ее со дня на день отправят на линию огня. Я не вынесу, если не смогу быть рядом с ней. Однажды он уже потерял ее на долгих пять лет. Судьба всегда назначает плату за случайные встречи, удивительные совпадения или родственные души. Дерен знал, что его цена будет очень высока и не хотел сидеть в долгах. И если быть с Хизер означало служение Анклаву, боль, ранения и даже смерть, то пусть. — Что ж, вижу, отговаривать тебя бесполезно. Тогда хотя бы не лезь на рожон, ладно? Форма со звёздами на груди ещё никого от пуль не спасала, — вздохнула девушка в комбинезоне, наблюдая за тем, как Буч делал финальные штрихи, а затем немного отошёл, оценивая результат своей работы. Дороти должна была признать — стриг он весьма хорошо. Намного лучше, чем если бы Дерена выстригли машинкой почти под ноль на военном аванпосте. — Знаешь, а тебе даже идёт, — заметила девушка, улыбнувшись отражению блондина. — Знаю, — самодовольно ухмыльнулся Форд, вертя головой перед зеркалом, чтобы посмотреть на выбритые виски. Похоже, теперь он выглядел так же, как и ощущал себя. Повзрослевшим. Нашедшим баланс между юмором и серьезными целями. В меру строгий палубокс с легким хулиганистым вихром, который Буч не мог не оставить, прекрасно это подчеркивал. Стряхнув с куртки остатки белых прядей, Дерен пружинисто поднялся и сунул в руки Бучу приличную пачку долларов. — Нет, возьми, — он заставил Делорию принять оплату. — Здесь за меня и за Дороти. Он повернулся к девушке, даже улыбаясь как-то иначе. — Оторвись тут по полной. Но держи ухо востро с этим балбесом, ладно? — он шагнул к ней и дружески поцеловал в щеку. — И не вздумай волноваться за меня, Дор. Ты же знаешь, что я буду в порядке. Не дожидаясь ее ответа, Дерен вылетел из салона, так как пункт призыва должен был открыться уже через двадцать минут. Оставшись наедине с Дороти, Буч почесал затылок, копируя манеру Форда, а потом выдал девушке лучшую улыбку в своем арсенале. — А вот и деньги на кофе, — сверкнул он зубами, поднимая доллары повыше. — Я знаю тут одно неплохое местечко неподалеку. Как раз откроется, когда я сделаю из этих прелестных волос корону королевы. Что скажешь? Проследив взглядом за вылетевшим пулей из парикмахерской Дереном, Дороти скрестила руки на груди, покачав головой. Всё-таки этот парень точно найдёт себе кучу приключений на подстриженную голову. Вновь смахнув мешающиеся локоны с лица, девушка тихо хмыкнула. Что ж, она сама не стриглась уже как несколько лет, и в последнее время отросшие кудри начинали раздражать, ведь времени ухаживать за волосами у неё особо не было. — Ладно уж, мистер стилист, но сначала удиви меня, — ухмыльнулась Дороти, проходя и садясь в кресло, смотря на отражение засиявшего от счастья Буча.