Маленький человек в доме рассвета дьявола

Нет, я говорю что есть хорошие алкаши, есть алкаши плохие

Хороший алкаш, он веселится. Плохой алкаш нарывается на драку

Хороший алкаш живет настоящим,

а вот плохой алкаш не выбирается из прошлого

© Бесстыжие

То, что испытывал к ворвавшемуся внезапно Конраду каждый присутствующий в комнате, сложно описать. Некая смесь раздражения и смятения вперемешку с щепоткой насмешки и долей гнева. Никто не был рад видеть его. Раньше парень тоже вызывал к себе не самые приятные эмоции, все пытались относится к нему с пониманием и сарказмом, делая скидку на возраст и особенность характера, но сейчас юный Конни превзошел все ожидания. — Конрад, ты в своем уме? — первой подала голос его сестра. — Какая вечеринка? Блондин уже хотел ответить ей «самая крутая на которой ты была, сестренка», но ему не дал сказать Алекс. Решил поддакивать. — Слушай, если тебе охота нажраться, иди вылакай все остатки пива в холодильнике! — Да, и не мешай тут взрослым людям делом заниматься! — неожиданно согласилась с ним журналистка. — Например, спасением твоей же задницы! Вот это объединение! «Враг моего врага — мой друг» на лицо. А эти двое и не замечают, что нашли новую биту для битья в лице невинного парня. Скажи такое в тройном размере другому человеку, он бы тут же свалил в свою комнату плакать. Но не матерый на смешки в свою сторону Конрад: блондин стоит и принимает в себя все матюки и язвительные комментарии как супермен пули. И от этого бесит всех еще больше. Почему Конрад так делает? Потому что знает, что прав. Сколько бы не было этих тварей в лесах и как бы близко эти «взрослые» не подошли к решению всех проблем, все они, глубоко в душе, хотят расслабиться, хотя бы на секунду, на диване в компании пива и чипсов. Просто боятся себе в этом признаться — надо поддерживать статус ответственных и жертвующих! Тем временем, четверка из Рейчел, Салима, Сэм и Джейсона все еще пытается прорваться через толпу из комнаты. И вроде как Кинг делает шаг за порог, но ее останавливает подошедший на крик Крис. Рейчел надеется, что блондин уведет другого блондина, что вернет спорящих Алекса и Кейт друг к другу, а им позволит наконец спустится вниз. Но не тут-то было. — Эй, народ! Вы так кричите, что своим воплем сами привлечете к нам монстров, — затыкает всех разом Хартли, говоря поверх их возмущений. Алекс стоит и хватает ртом воздух, вот-вот задохнется от возмущения. А Кейт только сейчас обратила внимание, что Кристофер — один из самых высоких людей в их компании, выше только Ник и Энтони. — Ага, а потом нас обвинят во всех проблемах, — согласился с ним Конрад, все еще с ухмылкой глядя в сторону собравшихся. На лице — ни грамма страха или стыда. — Вы себя-то слышите? Скорее друг другу глотки перегрызете, чем до вас вампиры и вендиго доберутся. В ответ на это — дополнительная порция ругательств в сторону брата Джулии. Сама же Джулия стоит и в очередной раз краснеет где-то на отшибе. Не привыкать, все как всегда, через пару минут попытается вывести Конни из комнаты, пока ему губу не разбили, чтобы он наконец заткнулся. Она чувствует мягкую руку на своем плече и, оборачиваясь, видит Флисс. Девушка смотрит на нее с пониманием и блондинка принимает это как поддержку ее неблагодарной судьбы: вечно испытывать стыд за брада. Но полинезийка говорит другое. — Он прав. Джулия ее не понимает, строит бровки домиком. Неужели лишилась единственной тут опоры в лице разумной Флисс? Ответить на ее вопрос решается стоящий рядом Ник, который наблюдает как за девушками, Джулией и Флисс, так и за парнями, Конрадом и Крисом, а еще за всеми оставшимися. В том числе, и за пытающейся сбежать из этого ада четверки в лице Рейчел, Салима, Сэм и Джейсона. Последним человеком, которого тут понимал сержант, был Конрад. До недавнего момента. Ник думал, что осознает мотивы каждого здесь быть. Он тут ради помощи своей девушке Кейт узнать правду. Кейт ради расследования всего произошедшего, которое потом выльется в статью, обличающую тех, кто скрывал от всего мира правду, и обеляющую ее саму. Эрик ради очередных погонов покруче, их дадут за открытие в области биологии, химии... хер знает, чем он сейчас занимается в ЦРУ, но явно с этого что-то поимеет. Может Целус за эти пять лет починил и сейчас на них снова испытывает? Рейчел ради тех же погонов, а еще ради очищения от грехов. Ник Рейчел знает, ее гложет свершенное и случившееся, это ее шанс сделать что-то хорошее миру. Пусть и не самыми хорошими способами. Джейсон хочет закончить начатое. Как это так, не всех ублюдков тогда перебили? Сейчас настреляется вдоволь и поедет домой, в очередной раз, героем. Этакий инопланетный бесплатный тир. Салим занимается всем этим из чистых побуждений. У иракца всегда мораль стояла выше каких-то земных наслаждений, типа огромной зарплаты, всеобщего признания или мягкого кресла. Такие люди — редкость на земле. Уедь он завтра домой, все их планы порушатся. Можно идти и копать себе могилу. Саманта, как и Кристофер, хочет спасти друга. И, если удастся, остальной мир. Энтони сам не до конца понимает что тут делает, но через действия себя выдает: исповедаться, исправить ошибки свои и своих нерадивых родных, помочь там, где может. Мог бы просто позволить им взять ключи и забить, но нет же, вернулся, вызвался. Алекс просто хочет домой. Без вопросов, но с наименьшими потерями. Джулия тоже, но без потери парня. Флисс идти некуда, она просто пытается плыть по течению, не натыкаясь на камни. Так часто делают капитаны, когда сходят с маршрута и просто дрейфуют в открытом море, пытаясь найти новый ориентир. Главное — не сдаться, не остановиться. Брэд искренне хочет помочь. Появился шанс показать, чего он стоит, и парень, с неизменной скромностью и желанием спрятаться в своей скорлупе, превозмогает это желание и потихоньку вылупляется. Это дорогого стоит. А что хочет Конрад? Зачем он здесь? До сей поры, Нику казалось, что он просто держится рядом с сестрой. Ждет, пока ее парень решит все вопросы и они вместе поедут домой. Но нет. Конрад яснее всех здесь собравшихся видит проблемы и, главное, пути их решения. Не как победить монстров вокруг. Как победить их внутри себя. — Он прав, — повторяет сержант Кей слова Флисс, только громче и всем остальным. Тут же ловит совсем непонимающий и слегка осуждающий взгляд Кейт со стороны, старается не обращать внимание. — Мы тут все друг друга ненавидим. Команда у нас не слажена... да что там, ее вообще нет! Будь вы все офицерами полиции, я бы вас даже в патруль по пустому полю не пустил, перебили бы друг друга кукурузой. И сам бы во главе этой шайки не встал. Каждый в комнате переглядывается, смотрит на соседа, в душе надеясь, что говорят не про него. Перебирают в голове оправдания. Кейт, например, хватается за мысль об идеальной статье под конец их приключения — интересно, продать ее Washington Post или Times? И плевать, что кому-то ее методы добычи информации кажутся оскорбительными, это ведь ради благого дела! Да? А Сэм смотрит на Криса и замечает, что синяк на его переносице от ее недавнего удара так и не зажил, и не планирует. Парню придется, по возвращению, сделать операцию по исправлению перегородки. Но ведь он заслужил этот удар! Да? — Но вот в чем проблема: у нас с вами, господа и дамы, нет выбора в какой команде быть, и нет времени выяснять отношения. Каждую ночь, ложась спать или идя патрулировать лес, мы рискуем не проснуться и не вернуться. Ник ловит себя на мысли, что себя и Кейт поставил в последнюю очередь в патруле — в конце всех остальных, в ночь со второго на третье июня. Оттягивает неизбежное? Или надеется, что эта ночь не наступит и они уедут из этого треклятого дома раньше? Да, и оттягивает, и надеется, а еще тупо хочет не проснуться как-то утром и увидеть вместо милой мордашки своей рыжули морду с жабрами вместо глаз на подушке. Ник уверен, что сам услышит знакомое щёлкание еще за километр. А услышит ли тот же Алекс? — Единственный вечер, который мы можем себе позволить на хоть какое-то сближение, это сегодня. Потому что мне надоело ложиться в кровать, зная, что ты, Джулия, можешь мне ночью нож в спину вонзить. Девушка раскрывает рот от удивления, но глаза еще шире. Мужчине лучше объясниться, а не то они выскочат из ее орбит. — А с чего это я? — срываясь на крик, спрашивает она его. — А с чего бы и не ты? — спокойно отвечает ей сержант. Блондинке нечего ответить. Но это ведь очевидно, что она не такая! Очевидно ведь? Всем? — Эти твари с каждым днем становятся все сильнее и сильнее. Пора бы и нам стать, — заканчивает Ник и, беря со стула рубашку, выходит первым из комнаты. Последнюю фразу он бросает уже в коридоре. — Кто со мной за пивом? Первым откликается Конрад, но ему предлагает остаться и подготовить все к посиделкам Флисс — сама вызывается помочь. А ей помочь вызывается Сэм, только после того, как переговорит с Салимом. Обещает, что это будет не долго, и отводит наконец иракца вниз, по пути что-то нашептывая ему на ухо. Смит-старший вынужден, под напором — он ведь не признается всем, что ему чертовски нравится идея затусить — вызваться поехать за пивом. Берет со собой свою девушку. Остальные обещают присоединиться к подготовке через пару минут. Все, кроме Рейчел и Джейсона, что стоят до сих пор в комнате и смотрят друг на друга, пока ребята уже вовсю обсуждают скорый вечер. — Вы что-то нашли с Сэм? — обеспокоенно спрашивает его девушка. — Ага. Кажется, очередное оружие против вампиров. Мисс Кинг облегченно кивает. Эти двое хорошо спелись. Как когда-то лейтенант американской армии с лейтенантом иракской армии. Колчеку удивительно везет на альтруистов, готовых спасти мир. — Отлично. Я для нас тоже подготовила «парашюты». Особо «мягкие» для ребят с корабля. Хотела сказать сегодня, но думаю завтра: ты их поучишь стрелять, на всякий случай, и я сообщу. Если захотят, смогут вечером спокойно уехать. Джейсон соглашается с офицером, посматривая в сторону зависших в коридоре Флисс и Конрада. Типичные ребята, ради которых он жопу рвал три года подряд. Такие не должны быть в зоне боевых действий. Без разницы, с террористами или монстрами. Хоть фотографируй их и помещай на буклеты: «Твоя мотивация вступить в армию США!». Оба спускаются вниз, к Салиму и Сэм. Хотят услышать от этих двоих, что все хорошо: они не ошиблись в своих предположениях, есть все шансы противостоять иноземным чудовищам и сейчас со спокойной душой можно пропустить по бутылке-двум пива. Подойдя, уже видят рядом с ними стоящих Брэда и Кейт. — Я думаю, что это, все-таки, галлюциноген. Мощный, такого в массах нет. Что-то по типу псилоцибина, только активирует он не серотонин в мозге, а адреналин. — Салим стоял во главе полукруга из Брэда, Кейт и Сэм с ужасно умным видом. — Дэйв Фишер пытался создать синтетическое вещество, которое бы активировало дополнительную выработку нейроэндокринных клеток мозгового вещества надпочечников. В таком состоянии, человек бы в секунду впадал в состояние «бей или беги». — Но зачем? — прерывает его размышления вслух Саманта. — Психиатры всего мира борются со стрессом и психотравмами, придумывают новые антидепрессанты, а тут задача сделать обратное! — Может он работал на кого-то? — выказывает свое предположение Кейт. — Кого-то, у кого цель была именно в этом. Запугать, ввести в кошмар, нагнать страху! Понимаю, это может звучать сейчас как бред, но... может этот галлюциноген имеет некую связь с биохимическим оружием? — Тогда уже закончилась вторая мировая...— возражает ей подошедшая Рейчел. — Но были и другие войны! — отражает ее аргумент журналистка. — Вы же сами охотились за подобным оружием! И Никки говорил, что у ЦРУ были мысли насчет использования добытых веществ из пещер... — «Никки» не все тебе говорил, — язвит в ответ ей Рейчел, делая шаг вперед навстречу. Кейт же с места не сдвигается, продолжает смотреть девушке в глаза. Обе совсем не замечают стоящего между ними Джейсона. — А вдруг Кейт права? — подает голос сзади Брэд. — В штольне мы нашли дневники некой Агнес, которая рассказывает про Вундерваффе. — Вундер-что? — переспрашивает его Колчек, посматривая в сторону девушек: надеется их заинтересовать любой мелочью, чтобы перестали друг на друга таращится и отвлеклись. Иначе придется разнимать через секунду. — Вундерваффе. «Чудо-оружие», название секретных немецких разработок во вторую мировую, которые превосходили все возможности тогдашнего времени. Например, «Капитан Америка» — несбывшаяся вундерваффе из комиксов. Хотя, кто теперь знает. Может и он был? — Брэд, что ты имеешь ввиду? — понимая, как парень может уйти в глубокие дебри своего безграничного разума, его возвращает к реальности Сэм. Джош такой же. Был. И есть. Смиту-младшему удалось привлечь к себе внимание двух противостоящих друг другу женщин: Кейт и Рейчел друг от друга не отошли, но уже смотрят на него, а не на соперницу напротив. Соперницу ли? И за что соперничают? — Дэйв может и не успел сотворить «чудо-оружие» во время самой кровавой войны, но были и другие войны. И другие люди, которые были заинтересованы в подобном галлюциногене. Брэд Смит все больше походил на научного консультанта, к которому пришла бы за интервью Кейт Уайлдер. Кто знает, может их еще сведет судьба в поисках другой правды? Но разоблачающую статью об инопланетных тварях они теперь точно вместе напишут — это в голове в себе помечает журналистка. — Бросьте. Вы все думаете, что ЦРУ, КГБ, ООН и Бог знает кто еще гонялись за пилюлями из жидкости вампиров? — закатывает глаза Рейчел. Она проигрывает в этой секундной стычке с Кейт, делая первой шаг назад к Салиму, но не готова проиграть и в этом споре. — У нас есть только один шанс это проверить, — размеренно отвечает ей Осман и в тот же момент перекидывает свой взгляд с блондинки на блондина, стоящего позади нее. Все собравшиеся смотрят в ту же сторону. Эрик Кинг стоит спиной к их полукругу, стоит всего в паре метров от них, рядом со входной дверью, и что-то обсуждает с Энтони. Оба собираются на ночную вылазку, ничего не обычного. Только их «великую тусовку» пропустят, но этому никто не огорчен: придут под ее конец, как всегда и приходят старперы. Толстый намек, адресованный Рейчел, перебивает пришедший Ник, а за ним и подошедшая Джулия. Первый напоминает Кейт о поездке за едой и алкоголем, вторая просит Рейчел поехать с ними, мол «парни будут сидеть впереди и обсуждать свое мужское, а мы втроем, девчонками, объединимся и точно не забудем купить все нужное». Эта женская компания настораживает офицера ЦРУ, особенно с наличием в ней Кейт Уайлдер, но она смотрит на Ника, который верит в «силу объединения», и тяжело вздыхает. Затем кивает. Джулия улыбается, не забыла, как пару дней назад Рейчел успокаивала ее на лестнице, ведущей на чердак, и рада, что сегодня выпал шанс еще пообщаться. Не замечает, как Рейчел кивает также в сторону Салима, Джейсона и Сэм, обещая тем самым попробовать поговорить с Эриком на предмет возможных использований ЦРУ веществ, связанных с вампирами. Кейт же, попросив у всех минуту ожидания, быстро бежит наверх в комнату, из которой возвращается уже с книгой. С тем самым первым дневником некой Агнес: если Брэд прав и в деле имеет место быть рассказы про некую Вундерваффе, стоит погрузиться в написанное неизвестной девушки. Заодно, отвлечет себя от вынужденного сближения с Рейчел, против Джулии она ничего против не имела. Остальные разбредаются. Флисс утаскивает Брэда и Сэм помочь ей и Конни в украшении дома. На кухне уже вовсю орудует Крис, пытается найти как минимум десять стаканов, а лучше двенадцать, достает все тарелки, что находит. Одну из них случайно разбивает, все четверо обещают ничего не говорить хозяину дома. Салим Осман, воспользовавшись моментом, пока и Джейсона не утащили, приглашает парня к себе в комнату. Закрывает за собой дверь. — У меня к тебе есть один деликатный вопрос. Не пойми меня не правильно, я бы никогда не пришел к тебе с ним в любой другой ситуации. Колчек настораживается. Давно не видел Салима таким напряженным. Гонит негативные мысли о Зейне прочь, случись чего — иракца тут давно бы не было. Осман вытаскивает из кармана грязный пакетик, который когда-то был белым, и кладет на стол. На столе лишь сигареты Энтони, которые он выкуривает тут немыслимыми пачками в день, и чемодан Эрика. Не такой большой, чтобы спрятать там что-то внушительное, поэтому никто о его содержимом не переживает. — Что это? — не дожидаясь объяснений, спрашивает лейтенант. — Нашел в штольне вместе с книгами. В одной из книг. Остальным еще не показывал. Салим смотрит на мешочек с опаской. Он предательски напоминает ему о днях, когда иракец подобное нашел также в книге, но у сына в комнате. Как подумал сначала тоже, что ошибся. А потом — сто раз пожалел, что не выкинул эту дрянь сразу. Язык не поворачивается спросить, губы немеют, так и просят сигарету меж зубов. Морпех будто читает его мысли и первым притрагивается к неизвестному. — И что ты думаешь? — риторически спрашивает его Колчек. — Наркота? — Не знаю. Никогда такую раньше не видел. «Может, видел ты?» непроизнесенное в голове скачет по углам и отскакивает каждый раз с более резкой силой, пытаясь пробить кору упертого джентльмена и выскочить наружу. Джейсона уговаривать не надо. И проговаривать то, что и так висит в воздухе, тоже. Мужчина просто берет содержимое и высыпает себе на руку, чуть-чуть. Слегка присматривается, водит пальцем по розовым кристалликам, и в следующую секунду, подведя ладонь к носу, вдыхает содержимое, запрокинув голову. Салим успевает лишь шагнуть вперед, но поздно: Колчек возвращает свою дурную, блять, бошку на место, широко раскрыв глаза. У Салима они распахнуты шире, от возмущения. Тупой идиот! Не Джейсон, а он, что не проговорил! Вдруг это очередная дрянь от вампира и парня сейчас так накроет, что он тут всех перебьет! Салима же накрывает тревожная волна, словно он вновь вдохнул того вещества из пробирки. А Джейсон незначительно отвечает ему, то ли не видя, то ли не придавая внимания испуганному лицу иракца. — Не, это не мет. Или что ты там уже надумал. И вряд ли вообще наркотик. Осману хочется ругаться и бить безмозглого морпеха, но решает оставить этот момент на потом. Не время. Сейчас важнее спросить. — Ты что-нибудь чувствуешь? — Салим превращается в доктора, смотрит на зрачки «внезапно испытуемого», на реакцию, движения... вроде ничего такого, нюхнул бы Колчек перца и то как-нибудь среагировал. А тут... — Нет, совсем ничего. У меня быстрая усвояемость, сразу бы вставило. Салим Осман рад и огорчен одновременно. Он надеялся, что эта розовая смесь даст ответы, даст надежду. В итоге, она дала больше — уверенность в том, что с Джейсоном ничего плохого не случится. *** Первые звуки не то попсы, не то рэпа, начинают раздаваться в шесть часов вечера. За своеобразным пультом в виде сконструированной колонки из пластиковой бутылки стоит Конрад и пытается «нагнать шуму». Крис и Брэд, повесив последние самодельные гирлянды из пробок и найденных в подвале лампочек, отходят подальше, чтобы заценить вид: выглядит красиво, гирлянда светиться, пусть и не ярко, придавая особую атмосферу гостиной с зажжённым камином. Теперь они будто сидят не в стремном доисторическом доме со своими призраками внутри, а в ретро-лагере у костра. На диване и креслах максимально найденное количество подушек, парни притащили даже со своих кроватей, на столиках аккуратно сложены пледы. Романтично, пиздец! Тем временем, Флисс и Сэм докладывают последние тарелки с привезенными вкусностями на стол и начинают всех подзывать к камину. В ассортименте несколько ящиков пива, светлого и темного, вина, красного и белого, пару бутылок виски. Из еды стандартно пицца и снеки. Ник Кей обещает себе, что как только вернется домой, сразу же сядет на диету. Приехавшая Рейчел отводит Саманту в сторону без лишних намеков, только с одним: помочь открыть привезенное пиво. Несколько ящиков они ставят в холодильник, три других — на стол. Блондинка постарше старается смотреть на любимое светлое, но глаза предательски сверкают в сторону щебечущей у меловой доски парочки. Ника и Кейт. Кусает губы, стараясь не ассоциировать себя ни с Ником, ни с Эриком пять лет назад: откуда вообще такие мысли? Они в разной ситуации и претензий друг к другу не имеют. Правда же? — Удалось что-то выяснить? — спрашивает ее как бы невзначай Сэм, также посматривая по сторонам. Не подслушивают ли их другие. Вечно тревожный Брэд, например, или не менее тревожный, в последнее время, Крис. — В теории Брэда есть смысл, — отвечает ей девушка, доставая еще холодное пиво. — Я видела, как она что-то показывала Нику на заправке. Надо узнать что именно. «Она». Имя журналистки офицер ЦРУ с прекрасной памятью отказывается запоминать. — Может отложить до завтра? — предлагает Гиддингс. — Ник прав, всем надо расслабиться. — Думаешь она после похмелья все как на блюдечке выдаст? — усмехается Кинг. — Лучше «работать на опережение»: сейчас пару глотков сделает и можно подсылать того же Брэда расспросить. У него самого уже «мозги чешутся» раскрыть наконец тайну происхождения этих веществ. Теперь усмехается Сэм. Делает она это неумело, не вполголоса, как опытная Рейчел, и совсем не скрывая последовавшую за ухмылкой гримасу. — Что такое? — спрашивает ее тут же офицер. Еще не хватало с единственной тут адекватной девушкой поссориться: из соседки получился бы не плохой военный, она в меру сообразительная, физически развита, исполнительна. Пара годков в военной академии и год в офисе — Сэм станет отличной версией... Рейчел? Снова дурные мысли! Еще хуже предыдущих. То ли от стресса вокруг, то ли от запаха алкоголя, на свет проступают подавленные идеи о прекрасном будущем с медалькой за отвагу, которую Рейчел Кинг сначала повесила у себя в кабинете, а потом выкинула на свалку вместе с обручальным кольцом. Зачем ей это? Саманте. Себя перебарывать, на горло наступать, и не только себе... Она не похожа на любителя пострелять в мнимого врага, хотя они только завтра проверят ее навыки. Своевольная, упрямая, со своим внутренним сводом правил и моральных принципов. Такой нрав придется ломать, с хрустом, ни один врач потом не восстановит. Саманта Гиддингс выглядела как лучшая версия Рейчел Кинг в молодые годы... версия, которой Рейчел так и не стала, хотя отчаянно хотела. — Брэд Смит не военный из ЦРУ, чтобы информацию выбивать. Оставь эти грязные методы другим. Другим? Это кому, другим? Себе, что ли? Этого вслух Рейчел не говорит. Научилась держать язык за зубами когда надо. Чего она сейчас добьется конфликтом с Сэм? Ведь та не понимает. И хорошо, что не понимает. — Никто и ничего не будет выбивать, — старается, как можно спокойнее, говорить Рейчел. — Сэм, мы вам не враги. Но это война, самая настоящая. Между нами и этими тварями. Нужно быть жестче, если надо — даже с родными. Теперь и Сэм кусает губу. Ей пока держать язык за зубами дается тяжело, но она старается. Даже через проступившую на нижней губе кровь, находит ответ. — «Противоположность гневу — не спокойствие, а сочувствие», — выдает Саманта с пафосным видом и оставляет девушку наедине с нефильтрованным. Рейчел тяжело вздыхает. Офицеру ЦРУ остается лишь взять первое попавшееся пиво со стола и, приложив его к краю стола, открыть и усесться рядом с не унимающемся Конрадом на кресло. Стоящий за ее креслом Брэд никак не решается: не пиво взять, ни даже чипсинку со стола стащить. Стоит и мнется, не может найти себе места. Смотрит на всех собравшихся и снова ощущает себя подростком, которого пригласили на вечеринку только из-за брата, и теперь оставили в стороне. Все общаются друг с другом, смеются, чокаются, а он... пиво так и не полюбил, от пиццы уже изжога проступает, да и как-то не весело. Думал, что будет весело, сразу же. В голове просчитывает план побега, как сольется с тусовки и сбежит читать найденные книжки. Это сейчас куда интереснее. Хотя, если он прямо сейчас ливанет, никто же и не заметит. Чаще всего взгляд он бросает на Криса. Как такой же парень в очках стоит и общается, но теперь не с ним, как пять минут назад, украшая пространство, а с Алексом и Джулией. Нет, он не такой же как Брэд, они абсолютно разные. Кристоферу ничего не стоит первым заговорить, подойти, настроиться на общую волну, поймать ее наконец и балансировать как настоящий серфер. Такому не учат ни в школе, ни в университете, ни даже в интернете. В тебе этот дар либо есть, либо его нет. И вот Хартли что-то говорит, и Джулия покатывается со смеху. А за ней и Алекс. В следующую секунду, девушка берет блондина за плечо и шутит в ответ, уже Крис смеется. Все втроем ловят кайф в моменте. И совсем не видят, как их взглядом прожигает парень напротив, совсем рядышком. Робко стоящий прямо посередине комнаты. Которого никто так и не замечает. Подошедший Ник просит Брэда отойти. А точнее пройти к кухонной тумбе, на которой стоит пиво. Он берет два, себе и сзади идущему Джейсону. Темное, как оба любят. Открывает рукой, всегда мастерски это делает, и, бросив шуточный тост «чтоб хуй стоял, и деньги были», бьется бутылками с лейтенантом. Как прежде, пять лет назад, в вечно душном Ираке. Будто и не было этих пять лет. — Ты кстати не говорил, что тебе нравятся рыжие, — пытаясь восполнить потерянный объем подъебок сержанта, выпалил Джейсон. — Мне кажется, я другой критерий ставлю на первое место при выборе девушек. — Какой же? Любовь к доминированию? — Не. Другое, — сержант делает глоток и утоляет не только жажду, но и интерес Колчека. — Неравнодушие. Это первое, что меня зацепило в Рейчел. Ей было не все равно: на команду, на работу... на эту чертову войну, в конце концов. В это сложно поверить, но Кейт такая же: вечно порывается защитить кого-то, восстановить справедливость. — Хах. Как-будто она в этом мире есть, — комментирует про себя, но в слух, Джейсон. Ник не спорит. В его жизни, явно есть. Он старается ее вокруг себя построить. Быть справедливым к родным и близким, к потерпевшим, которые приходят в участок. Ко всем, к кому удастся. Всех не спасти, но попытаться всегда можно. Оба продолжают смотреть на Кейт, к которой подошел чутка отдохнувший Салим, параллельно делясь другими новостями друг от друге. Журналистка же сразу заваливает новой информацией иракца, что-то про важные доводы и открытия этой Агнес, чей дневник она «проглотила залпом» в поездке за провизией. Пока не ловит в ответ поднятую ладонь. Замолкает. — Хочешь, чтобы я твоему парню пожаловался? Сегодня мы отдыхаем, — размеренно, как и всегда, говорит ей мужчина. И Кейт извиняется. В очередной раз за день. — Я ценю твое любопытство. Правда, я и сам такой же. Но с возрастом понял, что вокруг слишком много интересных и занятных вещей. А жизнь — всего лишь одна. — Это что, очередная «восточная мудрость»? — М? — Ник говорил, что ты любитель «выдать что-то многозначительное с вершины своего насыщенного опыта». — Вот это он выдал! — рассмеялся иракец, попивая аккуратно свой виски. Он скучал по родному Араку, местной иракской водке. И по Ираку скучал. Но никак не по современному, только по погребенному песками времени. Оторваться от настраивания музыки Конрада заставляют две вещи. Первая, это резко сорвавшийся с места Брэд, на которого блондин то ли дело поглядывал — авось наклюкается сегодня и раскроется в полной мере. Но тот решил, по всей видимости, сбежать на чердак, на всех скоростях уже поднимался по лестнице. А вторая, это четко разделившиеся на группы люди: Ник попивал пиво со своим другом по службе Джейсоном, Салим наливал виски вовсю улыбающейся Кейт, с которой сегодня уже сблизился в походе в лес, Джулия и Алекс что-то шептали на ухо наперегонки уже пунцовому Крису, Рейчел и Сэм так и вовсе сидели в телефонах друг напротив друга. Так не пойдет! Мало того, что они все стоят как манекены в рекламе майонеза, так еще и с теми, кого хорошо знают. Задача была другом! В объединении! А значит надо, как в школе, сгруппировать тех, кто друг с другом меньше всего контактирует! Если бы все в комнате хотя бы на секунду замолчали, то услышали, как в голове блондина зашевелились нейронные связи. Начался активный мозговой процесс. Пусть парень и не был «семь пядей во лбу», но людей читал великолепно. Кто там с кем конфликтует? Кто вообще не здоровается? Джулия и Ник, кажется, только сегодня впервые пообщались. А Крис и Джейсон? Явно какое-то напряжение, еще с дневного допроса. Так они далеко не уедут, и вампиры с вендиго сожрут их, даже не прожевав! Конрад не уверен, жрут ли монстры, на самом деле, людей, но точно уверен, что у него есть только один вечер, чтобы этих «взрослых и ответственных» сплотить. Как? Превратив их на пару часов в детей! — Так! Эй! Народ! Всем внимание! — кричит он как оглашенный. Все сразу поворачиваются к парню, не с только явным желанием, сколько подсознательно. Как на любой чей-то крик. И только стоящая за кухонной стойкой Флисс смотрит на парня с искренним интересом. Ведь в ее голове впервые промелькнула мысль. «Забавный такой, бегает вокруг всех, копошиться, а в глазах — маленькие яркие огоньки. Интересно. Может он не так плох, каким пытается себя выставить?» — Во-первых, спасибо всем, что наконец все мы собрались, — начать Конрад решает с приятного. Так папа учил, так действуют для построения доверия. Правда, говорил он ему это в контексте проведения переговоров с первыми лицами, а не проведения пьянок. Но Конрад разницы не видит. — Особая благодарность Нику, что нас здесь всех собрал. И что привез много пиццы и пива! Все собравшиеся справедливо посмотрели в сторону сержанта и поддержали первый тост. Даже вернувшийся на шум Брэд, который где-то успел отхватить себе... виски? Парень, ну ты с огнем играешь! — Я вижу, как вы уже потихоньку начали расслабляться, за это отдельный респект! Но лично мне бы хотелось как-то, вы знаете, ближе вас всех узнать. Вот например, я ничего не знаю о Брэде! Ну правда: парень со мной по заколдованному кораблю бегал, а я даже не в курсе, что ты, чувак, предпочитаешь виски! Да, Конрад эмпат, но сочувствие у него хромает. Он не просекает фишку как Смиту-младшему сейчас «поперек горла встало» это внимание к своей персоне. Доходить начинает, когда стакан в руке Брэда начинает предательски дрожать. С пивом это было не так заметно. Исправляется. — Давайте все вместе сыграем в игру! В «Я никогда не...». Мы в нее еще хотели на корабле сыграть, но пираты предложили другую. Догонялки! Ха-ха-ха! Шутку мало кто заценивает. Только Алекс, от которого уже посмеивается и Крис с рядом стоящим Ником. Подошедшая к «местному тамаде» Флисс предлагает всем рассесться и усесться наконец хоть куда-то Конраду, оставив импровизированную колонку со включенным инди. Решает объяснить правила. А то парень сейчас придумает много чего лишнего. — Игра называется «Я никогда не...». В чем смысл: каждый наливает себе по стакану чего-нибудь крепкого. Пока — и пиво сгодится. Дальше каждый, по очереди, говорит чего никогда в своей жизни не делал. Например, «Я никогда не прыгал с парашютом»... — О, я прыгал! — поднимает руку Крис, прекрасно зная правила этой игры, но решивший выпендриться. Вряд ли этот вопрос снова повторят во время раунда, но пусть все знают, какой он крутой! С парашютом прыгал! Ничего не боится! — Молодец, можешь за это выпить! И загнуть палец! Каждый, кто когда-то прыгал с парашютом или совершал другое действие, которое скажет следующий человек по кругу, должен выпить и загнуть палец. Победителем игры будет тот, у кого в конце круга окажется меньше всего загнутых пальцев... — Но мне кажется, надо сделать по-другому! — все-таки «вставил свои три копейки» Конрад. — Победителем будет тот, кто больше всех выпьет! Также веселее! И круче: значит, у человека интересная жизнь! На удивление, это была не самая плохая идея из всех, что парень озвучивал. Поэтому остальные, еще раз пройдясь по правилам, синхронно кивают в сторону блондина, предоставляя ему «право первой ночи». — Ну ладно, — усевшись поудобнее на журнальный столик, Конрад проникновенно поднимает глаза вверх и утыкается в потолок, пытаясь найти там интересную вещь. Которую точно бы делал каждый присутствующий! Задачи нет всех напоить, лишь слегка расслабить. — Я никогда не... залезал в чужой телефон! — Врешь! — тут же парирует ему сестра. — Было! — Руками Бетти Харрис это не считается! Она сама подозревала парня в измене, я лишь сказал, что «посмотрел бы на ее месте его переписки». Джулия крючит рожицу брату, пытаясь в последний раз вербально заставить его придумать другое действие. Но парень непреклонен! И его сестра страдальчески выпивает стакан белого вина, стараясь не смотреть в глаза Алексу. Вместе с ней пьет Кейт, Ник, Рейчел и Сэм. На последнюю с явной усмешкой смотрит Крис. — Моя очередь, — пытаясь не сбавлять темп, говорит Флисс. — Стой! А может мы будем рассказывать почему и как это делали? Ну те, кто спалились! Так же интереснее! — В моем случае ничего интересно нет, — тут же оправдывается сержант полиции. — Это было по работе. — Искал телефонного мошенника? — спрашивает его иракец. — Почти. Пытался вычислить, кто шлет мне смс-ки с угрозами. — Да, я помню это, — утверждает Кейт. — В итоге выяснилось, что это был другой сержант. Его уволили. — Какой ужас, — комментирует Джулия, радуясь, что полицейский взял удар на себя. Первое действие не такое интересное, поэтому ход переходит к полинезийке. А та, наученная горьким опытом общения с клиентами, долго не думает. — Я никогда не спала с клиентом или коллегой. — Но вы же тогда..., — начинает Алекс, показывая пальцем в сторону Конрада и девушки. — Что? — Ничего не было! — защищает честь Дюбуа блондин. Может и было. Но явно не тогда на корабле. В этот раз выпивает Ник, Рейчел и Алекс. — Это с кем ты в больнице спал? — неожиданно нападает на своего парня Джулия. Не то с юмором, не то с явной угрозой. — Это еще до тебя было. Медсестра. Ничего серьезного. Девушка обещает себе, по прибытию домой, поспрашивать знакомых действительно ли «ничего серьезного». А смотрящие друг на друга в этот момент военные выдыхают, что их не запалили. Интересно, будь с ними сегодня Эрик, выпил бы ли? Очередь Сэм. — Я никогда не принимала наркотики. — Что? Даже траву? — спрашивает ее Конрад. В ответ получает ухмылку со сложенными руками на груди, Саманта откидывается на диван и окидывает взглядом всех присутствующих. Кто же выпьет? Стакан ко рту преподносит все тот же Ник, Кейт, Алекс, Рейчел, Джулия, Конрад и Джейсон. На последнего Саманта смотрит особо пристально, но тут же меняет направление глаз на следующего в очереди, как только Колчек переводит взгляд с бутылки на нее саму. — Подожди, — прерывает начавшего говорить иракца Флисс. — А история? Кто смелый? Ник Кей прорывается посмотреть на «воскресшего из мертвых» друга. Тот явно сейчас сожалеет, что оказался в текущей компании. Надо было ему попроситься вместо Эрика на прогулку в лесу, Кинг явно бы тут всех уделал своей скукотой, резко переходящей в высокопарные выебоны на пьяную голову. Они уже играли в такую игру, в армии. И Джейсон ни раз пил, когда кто-то говорил: «я никогда не принимал наркотики». Как ножом по кровоточащему сердцу. Но он никогда не рассказывал историй. Надо спасать положение. — Я могу! — вызывается Конрад. И Ник глубоко выдыхает. Не придется говорить о своем тяжелом детстве и отрочестве. У Конрада с наркотой явно истории повеселее. — Это было в начале обучения. Парни из «Каппа Каппа Кам», это наше бостонское братство, притащили траву откуда-то из Индии. И раскурили, прямо в первый день! — А ты и рад подмазаться, — решил подколоть его Крис. — Они меня сами пригласили! Спроси Джулию, она пошла со мной. — Только на час! — поспешила оправдаться девушка. — Я сразу поняла, что они не только траву притащили, и сразу же свалила! — Ага, с Тоддом Ричи в обнимку! — мысли изо рта брата Джулии выплескиваются быстрее, чем он их успевает переварить. За что и получает подушкой по лицу. — В общем, мы знатно тогда накурились! И не только! И пошли кадрить девочек. В эту секунду он и сам пожалел, что вызвался рассказывать эту постыдную байку. Справа, совсем рядом, сидела Флисс, и слушала его упорнее всех. Надо ее как-то побыстрее напоить, чтобы завтра девушка не помнила всех историй, что парень сегодня нарасскажет. — Но пройти в женскую общагу было не так-то просто! Там сидела просто злющая охранница. Охранник-женщина! Которой явно в тот день не помешало тоже покурить. — Ты что, переспал с охранником? — поспешил с выводами Ник. Уже на этой минуте, вокруг раздались смешки. Собравшиеся потихоньку распивали свое налитое, не забывая подливать еще, чтобы продолжить игру. — Не я, мой друган! Все ради красивых первокурсниц, отважный парень! Пока он ее обхаживал... прикиньте, даже цветы не пришлось дарить! Так вот, пока он с ней там это самое, мы поднялись на второй этаж и стали ломиться во все двери. Даже в закрытые! — О боже, — закатила глаза Джулия, явно предвкушая очередное испытание стыда за своего брата. — В итоге, нам открыли такие цыпочки! Они прям сошли с журнала «Playboy». То ли это был исторический, то ли экономический факультет... — А ты на каком был? — спрашивает его Саманта. — Я на «Рекламе и связах с общественностью». Был, и сейчас есть, просто в академическом отпуске нахожусь. Себя ищу... так вот, я не помню откуда они там взялись, я их даже потом не видел... или не помнил, без разницы. Короче! Они сошли буквально с небес! — Так значит ты переспал с Тарой Бэнкс? — снова нетерпеливо спросил его Ник. — Во-первых, брат, она уже не «ангел» Victoria’s Secret. А во-вторых, нет. Нам все испортил Дуглас Найт, мой кореш и сосед. Он взял и наблевал от паленой травы прямо на одну из этих цыпочек. И они нас выгнали! В поддержку облома парня простонали все остальные парни в комнате. Даже Брэд, стараясь показывать, что он «в теме». Victoria’s Secret... это же бренд свадебных платьев, верно? — Я никогда не делал татуировку или пирсинг, — отвечает Салим, как только все закончили сочувствовать парню, сам чуть не выпив содержимое стакана. Всегда хотел что-то себе набить, вот только руки не доходили. Пьют Флисс, Кейт, Рейчел, Ник, Джейсон и Сэм. И Дюбуа, не дождавшись, пока все отодвинуться от стаканов, указывает в сторону Гиддингс. — Ты! Рассказывай: когда и при каких обстоятельствах! Что и где набила! Ты явно не из-за сережек в ушах выпила! Саманта открывает рот, чтобы возразить — сама-то ты, Флисс, вряд ли только на руке и ноге имеешь татушки — но встречает «тяжелую артиллерию» в виде возбужденного Криса, который кричит «Я знаю эту историю! Расскажи! Расскажи!». Блондинке ничего не остается как поставить стакан с виски на стол и начать рассказывать. — Хорошо. Я и моя лучшая подруга Ханна, мы пошли в тату-салон рядом с моим домом. Это была ее идея, но Ханна боялась, что родители ее запалят и не разрешат, они очень консервативные. С нами должна была пойти Бэт, ее младшая сестра, но она в последний момент отказалась. — Это вы выполняли какой-то «список вещей, которые нужно сделать до восемнадцати»? — спросила ее Джулия. — Типа «лишиться девственности»? — Нет. Ханна была влюблена в нашего друга Майка. Безответно. И всячески пыталась привлечь его внимание. Даже когда он встречался с другой нашей подругой, Эмили. Как-то у меня в гостях она взяла журнал, где был тест на совместимость. Там было написано, что Ханна должна сделать что-то вызывающее, типа сбежать из дома или сделать тату. Второе было менее жуткое. Она не хотела идти в салон одна и я пошла с ней. А в салоне она не решалась сесть в кресло и я решила поддержать ее и села в соседнее. — И что вы набили? — спросила Джулия. — И где? — спросил вдогонку Брэд. Саманта улыбается и вместо ответа оголяет живот. Под левой грудью, прямо на ребрах, красовался черный минималистичный узор в виде бабочки, летящей вверх в сторону солнечного сплетения. — Это какой-то жук? — бесцеремонно спрашивает ее Конрад, стараясь не смотреть выше оголенного. — Бабочка. Ханна долго думала, что набить. И когда прочитала Рэя Брэдбери, «И грянул гром», узнала про «Эффект бабочки»... — «Каждое действие имеет последствие», — договаривает за нее Салим. — Именно, — подтверждает Сэм. — «Даже незначительное событие может кардинально изменить твою жизнь. Или чужую». Ханна видела в этом смысл, она всегда была рациональной и ответственной за то, что делала. Саманта переводит взгляд на застывшего в ее сторону Криса. — И ждала этого от других. В комнате повисло молчание. Кристофер в мгновение пожалел, что не поднял руку, как смелый Конрад, и не вызвался самому рассказать историю. Историю Сэм или свою, выдуманную, не важно, сейчас хоть ржавым гвоздем готов себе нос проколоть, лишь бы отмотать время назад и не дать Сэм заговорить о Ханне. Вот тебе и последствие. Гробовая тишина. Которую аккуратно нарушает Кейт. — Я никогда не встречалась с двумя парнями одновременно. Да что же такое! Рейчел явно собрались сегодня опоить. Или опорочить, не понятно что хуже. Первое плавно перетекает во второе. И вот женщина пристально наблюдает за тем, кто первый решится преподнести стакан ко рту. — А с девушками считается? — спрашивает задорно Конрад. — Да хоть с вампирами! — отвечает за Кейт Ник. Очередная волна смеха. И никто не замечает, как в след за Конрадом и Флисс выпивает Рейчел. — О-хо-хо, я чего-то не знаю? — спросил сидящую рядом девушку Конрад. Пока в этом раунде, он выпил всего два раза, но казалось, что парень поддал еще во время подготовки к вечеринке. — Конрад, мы не встречаемся. — Вы не встречаетесь? — удивленным тоном спрашивает ее Кейт. — Нет, — отвечает за Флисс Конрад. — Мы просто любим друг друга и умрет вместе в один день. От оргазма! — Кажется ты, братец, умрешь гораздо раньше. — Расскажи развратную историю! — буквально потребовал от полинезийки иракец. Так неожиданно взбудоражено! Сидящая Рейчел уже было подумала, что мужчина пьет вне своей очереди, но возражать не стала. Интересно какой Салим пьяный. Курит как паровоз? Со всеми обнимается? Поет восточные песни? — Она не развратная! Но очень поучительная: не стоит мешать сок с дешевой водкой. Даже если на большее нет денег. — Это были «лихие двадцать» Флисс Дюбуа? Сегодня один, завтра второй?— пытается подъебать теперь и ее Джулия. Сама-то только под водкой с соком и расскажет про свои похождения. — Нет, у нас был тройничок. И я с ними обоими, на тот момент, встречалась. А они не знали. Гул в сторону Флисс заглушает любую музыку, любой комментарий, похабный и не очень. Гудят в основном девушки, а парни неистово хохочут. Каждый в этом комнате хотя бы раз мечтал о таком «приключении». Один лишь Конрад, любитель подобных извращений иногда по выходным, сделал для себя вывод, что Флисс он бы не хотел ни с кем делить. Даже если к их «шалостям» захочет присоединиться другая красотка. Та же Сэм, например. Темный и белый шоколад, вот это комбо! Следующий на очереди Брэд. Парень долго собирается с мыслями, а точнее выбирает самую жгучую из всех, что есть в черепной коробке. Надо сказать что-то забористое, чтобы в его сторону тоже погугукали. Бедный парень, так хочется признания даже в таких мелочах! — Я никогда не изменял, — говорит Смит-младший и поднимает подбородок вверх. Вот это удачная тема: выставляет его эдаким джентльменом, но с опытом. Сидящий напротив Алекс борется с желанием пошутить «Это потому изменять некому было?», подошедшая к горлу отрыжка прекрасно справляется с задачей и парень подносит кулак ко рту. Никто не видит, как правой рукой Брэд теребит в кармане брюк нечто твердое. Нечто розовое, что сверкает во тьме. Что он нашел в комнате Ника и Кейт. Что они, пусть еще и не догадываются, принесли сегодня вместе с книгами из штольни. И что неожиданно странно придает вечно забитому парню... уверенности? Сил? Спокойствия? Больше и ярче, чем любой алкоголь. Пьют Алекс, Конрад, Крис, Рейчел, Ник, Салим, Кейт, Джейсон. Без капли стеснения, все тут взрослые со своими ошибками. Но посматривают в сторону самого младшего, кто выпил. На Криса. — Хотите услышать жести? — с игривым оскалом, посматривает Хартли на собравшихся. Сейчас-то он сделает их всех! — Это произошло совсем недавно! Я сам в шоке, что смог такое совершить! — Я что, слышу в твоем голосе гордость? — сузив глаза, спрашивает Флисс. — Отнюдь, совсем нет. Но, в свое оправдание скажу, что мне не оставили выбора. И то, это как посмотреть: может это не измена вовсе! — Чувак, только не говори что... — начинает было Конрад, с ходу считав по последней фразе, что имеет ввиду Хартли. — Да, именно это! — Вы о чем? — спрашивает невинно Джулия. Вызывается все объяснить ее парень, на свой страх и риск. — Я могу ошибаться, но мне кажется Крис хочет сказать, что во время отношений посещал места не столь культурные, сколь... — О, там все было очень культурно! — явно гордясь этим, перебивает его сам Крис. Смеется. — Проститутки? — спрашивает его нахально Брэд. Неужели Крис из таких? — Нет! Нет! Никакого секса за деньги! Это же фу! Просто особое заведение... там еще массажи делают. — О боже, — протягивает рядом сидящая Рейчел, закрыв глаза руками. Вот это молодежь сейчас отрывается! Можно не продолжать, все и так уже все поняли. Кроме Брэда, который все еще сидит и смотрит на парня. Так были проститутки или нет? И кроме Сэм, которой не так интересно куда действительно Крис, как интересно почему он не расскажет правду? Как изменил своему первому парню с Эшли, боясь, что все вокруг узнают о его ориентации. Сэм не знала, пока сама Эшли ей не рассказала. А она еще и топила за их отношения... На дворе 2008-ой год, да и Хартли явно не чурается ни парней, ни девушек. Какая разница какого пола человек? Важнее ведь все равно сам человек! Пытаясь поскорее забыть об этом факте, на сцену выходит мисс Кинг. — Я никогда не занималась сексом с первым встречным, — говорит она спокойно, открывая второе пиво. Теперь пьют Алекс, Конрад, Ник, Джейсон и Флисс. Развратники! Офицерша пинает локтем в бок рядом сидящего Колчека. Да так, что морпех проливает поднесенное ко рту пиво на пол. Матерится и смотрит, поджав губы, на вечную командиршу. А та в ответ говорит глазами: «давай, не расскажешь сейчас как просто склеил девочку в баре, потом спросят с еще чего похуже!». Лейтенант слегка приоткрывает лицо, вечно закрытое кепкой, мотнув головой влево. Все вокруг пристально смотрят на него, пристальнее, чем на всех остальных, кто был в очереди на откровения. Джейсон Колчек — личность загадочная. Сегодня спокойно в уголке сидит, завтра тебе нож под ребро вонзит. Другой возможности узнать о его тайнах не будет, нахуй пошлет и не поперхнется. Да и интересно, как военные справляются с «нуждой» на войне. — Я не помню с кем и когда это было. Но было несколько раз, ничего серьезного, — отмахивается он от собравшихся, снова поднося бутылку ко рту. — А где? — с жутко любопытным видом, бесстыдно поддавшись вперед, спрашивает Конни. — В основном в баре, пару раз на вечеринках. — С женщинами или..., — ухмыльнувшись, отправила вдогонку вопрос Флисс. — Только с женщинами! — А в армейке? Неожиданный вопрос прилетает от Ника. Сколько раз сам не спрашивал Колчека, тот ни разу ему нормально не отвечал. Спрашивал Мервина, тому только повод дай покичиться подвигами. Спрашивал Джоуи и получал в ответ историю, с которую ловил стыд. А вот Джейсон всегда отшучивался... и не поймешь, правду он говорит или пиздит. — В армейке не было. — Ни разу? — Ни разу. Ник хмурится. — А я думал, вы с Клариссой... — Что? — вопросительно смотрит на него лейтенант. Решил в шлюхи меня записать, сержант? — Ничего, — теперь отшучивается Ник, тянется за очередной бутылкой. Смотрит в сторону Рейчел, которая дерзко кивает ему в ответ. Открыв пиво, Ник достает из кармана рубашки десятку и протягивает в сторону офицера ЦРУ. Каждое их действие провожает обжигающим взглядом Кейт. — Я никогда не имитировал оргазм, — бросает в воздух Джейсон и садится поглубже в диван, чтобы больше не трогали. Раз они уже и затронули эту тему... горит сарай, гори и хата. Колчеку почему-то вдруг стало плевать, что про него подумают, как бы и раньше не особо парило, а сейчас... какое-то странное ощущение умиротворения внутри. Какой смысл что-то скрывать, если завтра они могут проснуться с разорванными от острых клыков глотками? — Вот это ход! — восхищается им, рукоплеская Дюбуа и, до неприличия развязно допивая свою бутылку пива, наливает себе виски. Сидящий сзади нее Конрад надеется, что подступившие вдруг мысли его подводят. — А зачем это делать? — спрашивает он. — Не легче ли сказать партнеру так как есть? Выпивающие за девушкой Алекс, Джулия, Сэм, Рейчел, Салим, Ник и Кейт с ним не согласны. Пьют все, кроме самого Джейсона, Брэда, Криса и Конрада. — Иногда не хочется разрушать сложившуюся идиллию, — объясняет ему, как ребенку, Джулия. — Да? А может у тебя, сестренка, есть история на этот счет? Ну вот зачем он это делает? Четвертый, а то и пятый, раз за день ее подставляет! Алекс старается не смущать свою девушку, но ему жутко интересно. В голове прокручивает все их моменты близости: вроде не было такого, как он помнит. Но кто знает наверняка этих женщин? — Это было только один раз, — хмуро отвечает блондинка. — Еще в колледже, я спешила на экзамен и хотела поскорее «закончить». Такой ответ Алекса Смита устраивает. Даже если такое было и с ним, оправдание принимается: иногда бывает десяти секунд хватает, чтобы... а иногда и по два часа лежишь стараешься впустую. И не понятно до конца что хуже. — Я никогда не присылал голые фото кому-либо. Клянусь, пытался, но никак! — вкидывает следующим Ник. Быстро подсчитывает загнутые пальцы и понимает, что пока лидирует. Вряд ли сейчас кто-то вырвется вперед него. Только если... Рейчел? Осушают в очередной раз стаканы Алекс, Джулия, Конрад, Рейчел и Кейт. — Как-то несправедливо выходит, брат, — комментирует Смит-старший. — У тебя получается в телефоне фото сексуальной Кейт есть, а у нее твоих нет. — Боже мой! Я прям представила как Ник позирует, — неприкрыто ничем бесстыже вываливает свой смех Рейчел, которая загнула уже седьмой палец и допила пятую бутылку пива. Шестую. Журналистка прокусывает верхнюю губу от такой грубости, еще и под напором странных взглядов со стороны: Кристофер смотрит на нее вопросительно, Саманта, догадываясь, в чем проблема, с сочувствием. И решается. — Моя история. И, спешу отметить, я считаю отправку нюдсов своей второй половинке — верхом доверия! Итак, 2000-й год, я учусь в университете. Мы с моим бывшим парнем жили в одном общежитии и тогда не было навороченных телефонов, чтобы отправлять в хорошем качестве снимки. Не было даже ММС. Все друг другу подкладывали анекдоты и смешные картинки в книжки или тетрадки. Ну а девочки, естественно, голые фотки себя. — Да, блин! Я помню, моя старшая сестра рассказывала, что так делала, — решает поддержать девушку Крис. — И что тогда в моде были игральные карты с полуголыми девицами. — А еще с Саддамом Хусейном! — неожиданно для всех, но больше всего для Криса, усмехается в ответ Колчек. И продолжает дальше потягивать пивко, как ни в чем не бывало — Чуваки, я как-нибудь вам покажу свою ретро-коллекцию! — обещает им Конрад, игриво показывая пальчиком у виска. — Ну так вот! В один из вечеров я нафоткалась на весь семестр вперед, — возвращает себе слово Уайлдер. — И потом подкладывала в разное время в разные книжки и учебники парню свои фотки. А он возьми и сдай одну из них в библиотеку, так и не проверив! — Емае! — реагирует Джулия. И все остальные. Алекс хватается за голову, явно что-то похожее в его жизни было, Конрад про себя вспоминает свой казус по этой теме, а Рейчел делает вид, что ничего не слышала. И что сама однажды чуть было не спалила свою интрижку с Ником, когда оставила у его кровати свое белье. Как его тогда в живых оставил весь корпус морпехов, одному только Богу было известно: Ник и слова не проронил. — Я никогда не воровал, — ставит звонко пустую бутылку на пол Алекс и потирает ладошки. Вскрывайтесь, шалуны. Вскрываются по итогу те, кто делал это из надобности: Салим, Джейсон и Флисс. Остальным, Джулии, Конраду, Сэм и Рейчел, которые делали это по дурости в глубоком детстве, совестно даже глоток делать. Ну что? Теперь не так весело вспоминать сворованные сережки из дешманского магазина, да, «золотая девочка» Джулия? — У нас в Ираке тогда это было обычным делом, — не спрашивая ни у кого ни разрешения, ни жалости к себе, говорит Салим. — Никто не называл это даже «воровством». Хотя на востоке, за такое руки отрубают... но моя мать спокойно отдавала наш урожай соседям, а я, пусть и не без стыда, брал у них иногда хлеб без разрешения. Буквально, только что испеченный хлеб, им за километром пахло, было тяжело устоять. Никто из собравшихся не осуждает, а в лице сидящей напротив Флисс мужчина читает понимание. Тоже имели место быть сворованные булки в темноте у незнакомцев, которые спасли тогда ни одну жизнь. Алекс Смит, глядя на эти переглядки, жалеет, что не придумал что сказать получше. Вроде как единственным тут бедным себя считает, и в эмоциональном, и в физическом смысле, совсем не обращая внимание на потрепанную куртку морпеха рядом или на осточертевшие уже визуально шорты Флисс, которые она носит. Одни, каждый день. И отказывается от помощи той же Джулии, которая взяла с собой в поездку чуть ли не весь гардероб. У них с Флисс почти одинаковый размер одежды! А еще спокойно бы кофты той же Саманты налезли. Да, ему до уровня эмпатии Конрада явно далеко. — А я никогда и ни с кем не дралась, — пытается переключить внимание на себя Джулия. — Если что, монстры и происходящее на войне — не считается! Алекс взглядом благодарит девушку за поддержку и запускает новую волну выпивающих: он, Конрад, Брэд, Сэм, Крис, Рейчел, Ник, Салим, Джейсон и Флисс. Не пьет только Кейт и сама Джулия. Конрад уже хочет спросить Смита-младшего, где он и когда успел, но на сцену вновь вырывается Рейчел Кинг. Кейт уже свою историю рассказала, пора и ей! — Это было в восьмидесятых, я тогда посещала курсы по подготовке к поступлению в военную академию. И была единственной девчонкой. Не только в группе, но и на всем потоке. Какой-то щенок из богатой семьи решил, что будет забавно развесить мои вещи по всему корпусу. Лифчики, трусы... в ход пошло все. А я не могла ничего сделать. — У этого «щенка» фамилия была случайно не Кинг? — улыбаясь, спрашивает Ник Кей. — Нет, у него бы духа на такое не хватило, — улыбается ему в ответ Рейчел. Вставший ни к месту комок в горле, «Альфа-сука» проглатывает с холодным пивом. — Мои родители — они сами военные и всю жизнь меня учили терпеть и подчиняться. Как подобает настоящему солдату. Но я хотела стать не просто солдатом, а лицом, принимающим важные решения. А такой человек не может спускать подобное в свою сторону. Даже в семнадцать лет. Три сидящие в гостиной феминистки, Флисс, Сэм и даже Кейт, с застывшим дыханием наблюдали за разворачивающейся историей Рейчел, искреннее надеясь на хороший финал. — Я дождалась, пока все уснут и устроила «темную» этому мальчику прямо у него в комнате. Ничего с собой не брала и не использовала, только кулаки. Никто из его соседей и шага в мою сторону тогда не сделал, просто молча наблюдали, не вставая с кроватей. А потом растрепали всему корпусу, какая отбитая с ними учится девочка. И что к ней лучше не подходить. — Вот это зарождение «Альфа-суки», — подытожил ее рассказ Джейсон Колчек, кидая респект девушке одним лишь взглядом. Понятным только им обоим. — Ну а я никогда не попадал в полицию, — закончил первый раунд Крис, разведя руками и сложив их обратно в крест. Даже странно, сколько они всякой фигни с Майком и Джошем делали, а их ни разу не заметали! Последними делают глоток Алекс, Брэд, Сэм, Ник, Салим, Джейсон. — Ну парень, пришла наконец твоя очередь! — торжественно чокается с уже нисколько не смущающимся Брэдом Конрад, передавая ему слово. Чему старший брат никак не рад. Во-первых, с детства не любит, когда внимание уделяют не ему, а Брэду. Во-вторых, причина, по которой Брэд оказался в полицейском участке, связана непосредственно с ним. — История очень простая, — зачем-то снова принижает себя Брэд. Чертова привычка. — Я ставил в гараже всякие эксперименты, и полиция решила, что я там варил что-то запрещённое. Вот и замели! — Оооо, — протягивает не то уважительно, не то восхищенно, Конрад, и его подхватывают остальные. «В темном омуте черти водятся», а этот очкарик не так прост как кажется! — Так и что ты там варил? — Да ничего! — Признавайся! — кричит вдогонку Флисс. — Ничего не варил! Я вообще по части химии слабоват. Делал какой-то школьный проект и увлекся. — И в результате, чуть не спалил весь дом! — заканчивает за него Алекс и ловит в ответ снова гнетущие взгляды со всех сторон. Ну вот надо было ему вставить свою реплику! Уже даже похуистически настроенный к почти всем Джейсон просек фишку, что старший младшего не любит. И всячески это демонстрирует! А Брэд тщательно подошел к истории. Сгладил ее, аккуратно ответив на вопросы. И выбрал не ту, в которой родной брат напился и впервые опоил Брэда, за что последнего потом копы на несколько суток за решетку посадили, а другую — в которой он главный герой и виновник всех бед. А не Алекс! — Ну ладно, с кем не бывает, — сглаживает, как может, углы Конрад, встав наконец с насиженного места. — Пришло время подводить итоги, а потом — второй раунд! Вам ведь всем понравилось? Сил ни у кого на второй заход не осталось, но даже уже сопящий в подушку Ник согласился. Организатор вечеринки попросил пару минут на сбор результатов и подготовку подарка победителю и увел в подвал Флисс. А та и не сопротивлялась — спасибо долго простаивающему в погребе Дэйва Фишера виски! Хотя чувство ответственности за пустяковое дело, искренний, на коленках продуманный, порыв сделать что-то хорошее безвозмездно, опьяняет капитаншу куда больше в Конраде. На прежних местах остаются немногие. Кейт, аккуратно устроившись на плече у дремлющего Ника, с упоением смотрела как догорают угольки в камине, ни о чем думая. Вот вообще ни о чем! Давно такого не было. Несколько раз она, по заветам врачей, пыталась медитировать, чтобы меньше переживать из-за работы и ситуации вокруг. Но долго сидеть на месте, представляя перед собой буквально ничего, пустую стену, не получалось. И тут вдруг ноги, залитые свинцом, отказываются куда-либо идти, спешить, а руки соглашаются только обнять своего вечно теплого и упругого парня — кажется, под его мышцами днем находятся стальные прутья, а ночью клубки ваты — и пару раз выдохнуть ему в шею. Алекс, который еще в первый день поисков нашел гитару в подвале, наконец принес ее из комнаты и спросил кто умеет играть. Вызвался Крис, но не сам, а за свою подругу, мирно сидящую на диване и что-то обсуждающую с Джулией. Смиту-старшему лишних подтверждений не надо, он забирает у блондинки свою девушку и дает взамен музыкальный инструмент: в его руках он как-то странно смотрится, Алекс даже не уверен, что правильно его держал, не слишком ли сильно давил на струны? — Я знаю только грустные песни, — пытается отказаться Сэм и вручить возможность повыебываться кому-то другому. Поет она тоже не как дива, самой не нравится порой переслушивать записи с диктофона. — Давай грустные! — поддерживает ее словом и делом — через мягкое прикосновение к плечу — Джулия. — В них есть своя магия! Мне вот нравится смотреть как поют Селин Дион из «Титаника». — Эти аккорды я не знаю... — Да пой что есть! — подключается и рядом садится Алекс. — Если еще кого-то тут до слез доведешь, я тебе свой приз за актерское мастерство передарю! Стоит пылится у меня в общаге. — Да! Да! Он один раз читал стихи со сцены в весеннем конкурсе и от его выступления все в зале навзрыд рыдали! Пока Джулия рассказывает как парню удалось довести до проникновенных комплиментов не только жюри, но и всех дам бостонского медицинского, а Алекс вспоминает сам стих, Саманта начинает перебирает пальцами струны. Слегка расстроенная гитара, но ничего страшного. В этом тоже есть свой шарм. Инструмент в руках она не держала с прошлого лета, а до этого каждые выходные проводила с ним в обнимку. Даже спала. Разучивала песни на дни рождения, пыталась писать свои, репетировала выступления, например перед в очередной раз разочаровавшейся в Майке Эмили, которую тот пытался задобрить всяческими способами, под конец их отношений фантазии и наглости хватило вытащить в ночи подругу детства на другой конец города и фальшиво спеть «I Was Made for Lovin' You» группы Kiss. Сэм казалось, что от четырех лет непрерывной практики, кончики пальцев навсегда останутся холодными, перекрыв доступ крови. Мягкие подушки долго просили вновь боли и ощущения на себе карбоновых прутьев, как мышцы просят трения при движении после долгого отсутствия спорта, как душа просит хоть каких-то позитивных событий в жизни, теплого кофе по утрам или мороженое среди ночи, после трех месяцев постоянного пребывания в логове монстра, засевшего глубоко внутри. И ему не выйти, и тебе его не покинуть. Наконец нащупывает знакомые ноты на грифе и, пару раз проиграв припев, решается сопроводить бренчание своим хриплым голосом.

Another head hangs lowly

Child is slowly taken

And the violence caused such silence

Who are we mistaken

Сидящие рядом Джулия, Алекс и Крис замолкают, к их вниманию к внезапному музыкальному номеру присоединяются и Кейт, и сидящая в телефоне Рейчел. Но на долгое фокусирование молодую парочку не хватает, они возвращаются к обсуждению комичных и вечно выебистых историй из своей жизни, завлекая в слушателей всех, кого видят. Делают они это тактично, вполголоса, чтобы музыка Сэм была фоном, но оставалась примечательной. Вот кто искреннее хочет победить во втором раунде сегодняшней игры! Они же же в двух шагах от победы были в первом, искреннее в этом уверены. За кухонной стойкой за их ребячеством и, казалось бы, покинутом навсегда чувством сплочения наблюдает Салим. Ник молодец, что позволил им всем расслабиться на одну ночь, дал спокойно насладиться без спешки едой и напитками, поговорить друг с другом, в конце концов! И вот Сэм, закрытая после случившегося, пусть и не без стеснения, но раскрывается через очередной свой талант в компании настороженно настроенного против нее, и всех остальных, Алекса, а Джулия вовлекает в важные и неважные разговоры испуганного всем вокруг Криса, помогая ему перестать верить в эту свою слабость. Хоть на секунду. Пусть рассказывает и о прыжках с парашютом, и о любовных похождениях — такие косяки, как секундный ступор, имеют жесткие последствия, например в виде вечного шрама на лице красивой девушки. А вот приятные мелочи, типа помощи с утра на кухне Джулии, которая пытается сделать на старой плите блинчики, или поддержка малознакомых людей тупыми анекдотами — такой отпечаток никогда невидим, но всегда ощутим. — А я думал, ты уже в кроватке храпишь, — новая порция подколов перепадает и на старого иракца от вечно молодого лейтенанта. Колчек одним движением руки открывает очередное светлое и встает рядом с Салимом, упираясь о тумбу. — Зейн говорил, ты дома «рай для детей» сделал: обложил все что можно подушками и довольный пускаешь в них слюни. И в правда довольный Салим хихикает от его комментария, а еще от того как удивительно быстро сблизились его сын, нетерпимый до определенного момента к американцам, с самим американцем, нетерпимым до определенного момента к иракцам. Джейсон заменил ему старшего брата, сильно помог влиться в англоязычную, сравнительно молодую среду — знаний самого Салима хватило лишь на базовые вещи. А вот где одежду хорошую и стильную купить, в какую парикмахерскую сходить подстричься, чтоб не обкорнали, какой бренд кроссовок взять... до Джейсона, Зейн мог лишь мечтать о комиксах, или сам рисовать на картонке, а тут дорвался, прикупил себе на первую зарплату большой книжный шкаф и заставил его, самыми редкими, дорогими, цветастыми. Самыми ценными, конечно, были самые первые, подаренные от самого морпеха. Первое хорошее воспоминание Салима в новой жизни — когда Зейн вернулся с гулянки по городу вместе с Колчеком и двумя ящиками всякой всячины, типа чипсов, попкорна, газировки и ярких буклетов, которые теперь стоят наперебой с учебниками по мифологии. Тщетно пытался донести отцу разницу между большим зеленым монстром, внутри которого сидит ученый, и скандинавским богом с рогами, потом плюнул и принялся испытывать на старике странные вкусы жаренной картошки: с луком, сыром, шоколадом — какие он только тогда не купил! Был искреннее счастлив, как самый настоящий ребенок. Каким и должен быть ребенок, каким всегда хотел видеть его Салим Осман. — Это привычка, — бесполезно оправдывается он перед морпехом, махая в его сторону рукой. — Ты же был у меня дома в Ираке: ковры, пледы, мягкие стулья, еще раз ковры. — Да. Жаль, что его пришлось сжечь по отъезду. Хороший был дом, крепкий. — Ты же говорил, что «в руинах такие места смотрятся куда лучше», — теперь очередь подкалывать иракца. — Не дома, — поправляет его лейтенант, запивая проступающие мысли холодным пивом. Пусть проступают, их не обязательно озвучивать — Салим умело читает его, а Джейсон спокойно позволяет. Но только ему. — На самом деле, мне так немножко спокойнее, — решает объяснить подробнее Осман. В отличие от него, Джейсону до чтений мыслей как Конраду до погон — даже пустых — американец сообразительный, знания впитывает как губка, но выдранные с корнем остатки эмпатии не компенсируешь новыми посаженными семенами. Земля мертвая. — Мне не нравится прислоняться к холодной стене, представляя, что я снова в Ираке. Там приходилось спать где попало, и дома стены тоже были холодными. Очень холодными. Мужчина смотрит вперед, а впереди сидящие на таких же мягких диванах и подушках ребята, на лицах которых заразительные улыбки. И лишь слова, звонко вылетающие из уст девушки, отражают его невысказанное вслух.

But you see it's not me

It's not my family

In your head, in your head they are fighting

— Согласен, — говорит ему Джейсон, смотря туда же. На Сэм. — Я вообще перестал видеть сны после пещер. И это хорошо. Наверное. — Я нет. Вечно просыпаюсь ночью от приходящих кошмаров. — Твари все же залезли тебе в голову? Салим молча вздыхает. Крутит в руке пустой стакан, борясь с желанием себе подлить. На сегодня, хватит. Раньше, выпивка была верным другом, что утешит в ночи и отгонит мысли. Свои и чужие. Но со временем сама стала врагом, против которого пули не работают. Только если себе в голову. — У меня рядом с кроватью всегда нож, — делится Колчек. — Чтобы, если что, и во сне их захреначить. — Хорошая идея, — ухмыляется иракец. — Я бегу, куда глаза глядят. По длинным, нескончаемым, темными коридорам. — И как? Удается сбежать? Сглатывает накопившуюся слюну. — Не знаю. Всегда просыпаюсь в момент, когда вампир хватает меня, разворачивает к себе и замахивается. Мужчина превозмогает себя, старается не моргать лишний раз, ведь в темноте властвует воображение, наперегонки с воспоминаниями, которые не забыть. Надо все-таки себе подлить, расслабления ради, чтобы просто заснуть. Салим не понимал, как другие справляются: как Ник до сих пор держит в руках оружие, как Рейчел ходит по тем же нескончаемым темным коридорам, как Эрик общается с теми, кто его когда-то допрашивал, как Джейсон не утонул в очередной зависимости. В чем был их секрет? Секрет был прост. Они не справлялись. Никто из них. Ник носил с собой пистолет с холостыми патронами, Рейчел отсиживалась в офисе, отправляя вместо себя других на смерть, Эрик засунул свою гордость куда поглубже, а Джейсон снова подсел. — Правда в последний раз, когда мне снился кошмар, меня спасли. Двое солдат, американских. Ну, или мне так показалось, во сне они говорили по-английски. А точнее шутили: какие-то очень похабные шуточки, тоже хороший способ справиться с монстрами. — Еще бы. Хоть какую-то запомнил? — Ага. Рассказать? — Валяй! — Тогда слушай: «у твоей мамки такая дыра, что в ней как-то потеряла команда спелеологов»! Ха-ха-ха, как тупо и смешно! Салим смеется, покатывается со смеху, глядя на морпеха, ожидает взаимную реакцию. А ему не смешно. Он даже шутки не слышит, содержание отдается звоном в ушах, а на лице то ли страх, то ли его кто-то хорошенько ударил во время выступления Османа. — Что такое, Джейсон? Не смешно? Смешно. Просто оборжаться можно! — Это ты сам придумал? — Нет, ты что. Я про такое не шучу, ты же знаешь. Да. Джейсон знает. И от этого еще больше страшно.

With their tanks and their bombs

And their bombs and their guns

In your head, in your head they are cryin'

Остаются считанные минуты до возвращения недопарочки из подвала и Брэд Смит судорожно считает в уме сколько он загнул пальцев, стоя у входной двери. Уже сбился несколько раз со счета, вроде два или три. А все остальные видели? Вряд ли, только Конрад и Алекс обращали на него внимание. Особенно, на последнем утверждении... может, надо было соврать и пару раз лишних демонстративно загнуть? Тогда бы его запалили и попросили рассказать историю про то, как он занимался сексом с первой встречной или с коллегой. А такого Брэд точно никогда не делал! И не сделает! Оставалось надеется, что какая-нибудь воспитанная Саманта или никому и ничего не доказывающий Салим разделят с ним последнее место. И утешительный приз зрительских симпатий. Хотя, кому он тут может быть симпатичен? — Эй, ты чего тут один стоишь? — раздается голос за спиной. И парень мгновенно оборачивается. Перед ним стоит Крис с бутылкой пива и поднятой одной рукой из-за его внезапного разворота. Полегче, чувак, тебя никто не собирается бить! — Да я так, — отпирается Смит. — Думаю, не прогуляться ли на свежем воздухе? Ну знаешь, спирт внутри растрясти. — Ага, и приманить своим запахом неприглашенных! — решает подбодрить его и остановить парень. Никому не надо в этот вечер бегать искать пропавшего Брэда. Один раз он уже позволил остаться другу одному в лесу, в окружении неизвестного. Больше такого не повториться. — Да ладно, я их в два счета уделаю! — Уделаешь? — Ну да! — Чем? Этим? Крис указывает на кусок минерала, находящийся у Брэда в руке. Черт, так стушевался перед Хартли, что забыл его засунуть обратно в карман. Сейчас пойдет и всем расскажет, что Брэд Смит еще и вор! И когда эта находка вообще успела оказаться у него в руке? Минуту назад ведь была глубоко в джинсах! — А, это... да я... — Что это вообще? — Не знаю! Брэд и правда не знает. Не похоже на него, брать в руки непонятно что и таскаться целый вечер. Но розовый сверкающий камушек, даже при приглушенном свете в доме, манит. Не то своей красотой, не то еще чем-то... Смит лишь успевает понять, что где-то раньше подобное непонятное видел. — А я знаю, — говорит уверенно Крис, давая в свободную руку парня свою бутылку и забирая из другой минерал. — Это аметист. Зачем он тебе? Успокаивает? — Аметист? — переспрашивает очкарик напротив. — Ну да. «Вдовий камень», типа символ вечной любви и верности. Папа такой маме дарил на прошлый день рождения, в виде кулона, долго выбирал, ходил с ювелирщиками советовался... все уши мне про него прожужжал. У этого камня еще дохрена всяких лечебных свойств: помогает от похмелья, стрессов, даже кровь кислородом насыщает. Не удивлюсь, если и от рака лечит! Хотя, чего только продавцы не наговорят, лишь бы втюхать, да подороже! Сам Крис усмехается от своей же насмешки. И Брэд его подхватывает. Мало ему проблем, сейчас еще прибавятся — будут его еще считать помешанным на всякие там приметы и маркетинговые уловки. Брэд Смит умный! Хотя, кажется, что Крис умнее. Комплимент вслух он озвучить не успевает, их прерывает выпрыгнувший из подвала Конрад, который снова привлек всеобщее внимание к своей персоне. — Дамы и господа, мы готовы! Он уверенным шагом прошел обратно до камина, сзади него, неся что-то в руках под тканью, шла Флисс. Игриво поглядывая на остальных вокруг. Становится рядом с парнем на своеобразную сцену. — Итак, результаты первого тура! Скажу сразу, битва была не на жизнь, а на смерть! Да. Конраду далеко не только до погон, но и до речей уровня Джейсона Колчека. Или, хотя бы Ника Кея. Но он старается. — Начнем с конца, — Конни достает из заднего кармана шорт маленький листок, на котором, на обратной стороне, было что-то важное написано. Или неважное, парню интереснее сейчас вычитывать свои каракули. — Последнее место разделили наши целомудренные, но подающие надежды на веселую и яркую жизнь — Крис и Брэд! Поаплодируем! Оба парня в очках, как и стояли, так и стоят вместе. Моментально смотрят друг на друга и ловят искру. Брэд от невероятно красивого блондина в свете тусклых ламп, что они ранее сами понавесили, Крис от внезапно заулыбавшегося парня, который дико рад оказаться на последнем месте. С ним. — Два очка у каждого! За ними, идут обворожительные дамы, в компании настолько чарующего мужчины, что и мне самому порой тяжело устоять: Джулия, Флисс и Салим! Набрали по пять баллов каждый! Овации в сторону троих громкие, Алекс бьет изо всех сил в ладони, гордясь, что стоит между ними обоими — Джулией и Салимом. На Флисс он, как и раньше, не обращает внимание. — Дальше, идут... я сам, если честно, не ожидал, но самые рисковые и смелые люди в этой комнате. Как вы думаете, кто? — Ник? — Рейчел? — Но ведь Флисс уже была! — выкрикивает Сэм, посылая лучи любви в виде сложенного сердечка стоящей впереди девушке. В ответ — воздушный поцелуй от полинезийки! — Верно, Сэм. Но помимо нее, есть еще две дамы, с которыми я бы, не раздумывая, пошел в лес! Это Кетрин Уайлдер и Саманта Гиддингс! Шесть баллов! Журналистка не ожидает бурных аплодисментов в свою сторону, давно уже их не было. А подошедшая сзади к Сэм Рейчел чествует соседку ярче всех. — И наконец, призовые места. Я рад, если честно, разделить третье место с этими красавцами. Ведь я делю с ними еще и комнату! Алекс, Джейсон и Конрад — по семь баллов! Джулия кричит что есть мочи, сначала вдаль, потом в ухо своему парню! Алекс понимает, что подруге на сегодня хватит вина: одной рукой придерживает ее за талию, другую подает Джейсону для пожатия. — Мы подошли, дамы и господа, к самому главному! К первому месту! — Конрад, между цифрой один и три, еще есть два! — подъебывает его первее всех Брэд. И с его шутки наконец-то все вокруг гогочут. — Я знаю, брат, — показывает указательным в его направлении организатор вечера, подмигивая. — Но после объявления второго места, все сразу же узнают кто стал победителем. А я считаю, это не совсем справедливо. Поэтому... Парень поворачивается к Дюбуа и достает, осторожно, с ее закрытых тряпкой рук плохо видную всем плетенку коричневого цвета. — ... серебряному призеру мы приготовили тоже подарок! Авторский браслет из винных пробок, которые навечно впитали в себя приятный аромат этого вечера! Конрад демонстрирует изделие, как лот на аукционе, которое бы даже дети наспех и то аккуратнее сделали. Но выглядит мило. В самом стиле Конраде. — И я даже знаю, что человек, занявший второе место, по-особому ценит вино. Красное сладкое. — О боже, — подносит руки ко рту Кейт, спалившись. — Ник Кей, 9 баллов! Сержант, проснувшись от звонких хлопков в свою сторону, сначала подумал про нехорошее. Сработал инстинкт, который разбился о более приятную реальность, его в миг подняли с дивана подоспевшие Салим и Джейсон и буквально вытолкнули на сцену. Пытаясь проморгаться, полицейский также пытался устоять на месте, не свалившись обратно в соседнее кресло. А еще разглядеть что же ему такое на руку нацепили. — Давай, Ник! Речь! — дерет глотку его девушка, прекрасно поняв, кто же будет сегодня победителем. А точнее, победительницей. — Давай! Как сегодня толкнул! — подбадривает друга Колчек, явно гордый за него. Не зря учил перед аудитории выступать, такой монолог сегодня выдал, такие результаты принес! — Речь, — повторяет других Ник, кивая головой и все еще пытаясь собраться с мыслями. Уже не так сильно покачивает. Пытается разглядеть среди присутствующих одно единственное всегда успокаивающее лицо с глазами сочного каштана. Находит. А подходящие слова уже находятся сами. — Спасибо всем присутствующим за подаренный шанс. Не за этот прелестный браслет... хотя, он и правда прелестный. За шанс разделить этот вечер с вами. Кто знает, может он в нашей жизни последней. Но я чертовски рад провести последний вечер в своей жизни именно с вами, друзья! Да, теперь я могу смело называть вас так! Ура! — Ура! — кричат ему в ответ. Кто-то по-морпеховски, кто-то как получится. Но все кричат правдиво, громко, с максимально открытым в момент сердцем. Ник ощущает себя неловко от такой реакции, но ему впервые приятно от такой неловкости. Хочется, чтобы она никогда не заканчивалось. А еще больше хочется разделить ее кое с кем другим. Немного приглушает гул поднятой рукой. Показывает, что не закончил. — Спасибо и за такие громкие овации. Но я надеюсь, мы одарим ими помощнее настоящую королеву данного вечера. — Дамы и господа, — в третий раз не только в этот день, но и в этой жизни, повторяет Конрад. — Непревзойденный победитель и поистине королева данного вечера и всех нас, ее поданных, Рейчел Кинг! Окружавшие Рейчел, Саманта и Джейсон, отходят от нее в сторону, позволяя всем насладиться ее драматическим поклоном в правую и левую сторону. Мисс Кинг делает манерный шаг вперед, продолжая принимать аплодисменты в свою сторону. Вплоть до сцены, на которую встает прямо посередине. — И как любой королеве, ей полагается корона, — говорит Конрад и, наконец сняв таинственную мишуру с рук Флисс, показывает сначала Рейчел, а потом и всем остальным, сконструированную корону в виде пивных крышек. — Боже мой! Сколько же она стоит? — вскрикивает Джулия, поражаясь таланту своего брата. Впервые не то, что за последнее время, в принципе за всю жизнь, чем-то сносным ее порадовал. И даже не приложил и максимума усилий! — Она бесценна! — отвечает ей Флисс, наблюдая за тем, как Конрад протягивает блондинке приз. Рейчел, как подобает, встает на одно колено и преклоняет голову перед парнем, позволяя надеть на себя корону. После, аккуратно встает, придерживая ее за основание, и, выпрямляясь, одаривает всех белоснежной улыбкой. — За меня все сказал Ник, — заканчивает она непрекращающиеся овации, завтра точно у всех будут болеть руки. А им еще учиться стрелять! — Добавлю только, что королевство мое поистине самое великое! Рейчел Кинг благодарит всех в своей манере, но никому не обидно. Напротив, все рады войти в свою назначенную роль. И номера-два, который стоит тенью за спиной королевы и восхищается ею, как в старые добрые времена. И типичных парней, которые не упускают возможности повеселиться. И смелых девушек, которые в любую минуту поправят корону королеве. И тройки из двух очаровательных девушек и одного неповторимого мужчины, которые растопят сердце каждого. И даже лузеров, которые чувствуют себя сегодня победителями. — Кажется, она перестала быть «Альфа-сукой», — не переставая аплодировать, подмечает Сэм. — Это точно, — соглашается с ней Колчек. — Теперь она просто «Альфа». Саманта Гиддингс улыбается ему в ответ настолько сильно, что ее милые щечки вот-вот лопнут. Вернуть глаза на импровизированную сцену мешают глубокие до мурашек по спине глаза горячего шоколада, который Сэм так любит. Любит больше, чем мороженое по ночам и теплое кофе по утрам. Глаза смотрят на нее настолько пронзительно, что Сэм даже не чувствует, как их руки открытыми ладонями прикоснулись, и тут же отринули, стоило высокорослому парню, вовсю пахнувшим пивом, опрокинуть свои тяжелые руки на их плечи. — Ребята, тут так весело! И я даже придумал, как нам отомстить этому вонючке Эрике. Кто тут еще вонючка, можно поспорить. Но Ник никак не вызывает отторжения к себе. Посмотрев друг на друга снова, а потом и на Кея, Сэм и Джейсон вопросительно ждут от него подробностей. Пока за окном 2008 год впускает в себя первый день лета.