Fate/Second Magus Killer

Короткая передышка между освобождением и предстоящей кровавой жатвой была наполнена поистине жутким безмолвием. Каждый из убийц готовился к тому, чтобы предать это капище Страшному суду. Одни проверяли оружие, другие возносили молитвы Аллаху, а третьи безмолвно созерцали город, что словно безумный змей из легенд начал пробуждаться с рокотом, что вселял в их сердца подлинный ужас. Широ стоял в стороне от своих «братьев», лишь отдалённо представляя, что сейчас творится у них на душе. Ему не раз доводилось видеть подобные кошмары, видеть, как люди падают настолько низко, что теряют человеческий облик. Отравляя свою душу скверной, они готовы были творить всё что угодно для удовлетворения своих страстей. Разум твердил, что ему не стоит воспринимать всё это так эмоционально, но его душа отказывалась занимать столь пассивную позицию. Однако на фоне этого он не мог не ощутить всей болезненной иронии судьбы… Его «братья», большинство из которых с радостью всадило бы ему кинжал между лопаток и не моргнуло бы глазом… сейчас они стояли рядом с ним, словно разделяя его чувства в незримом союзе их душ. Больно. Невыносимо. Мерзко. Их души горят праведным гневом, ибо нет прощения и оправдания тому, что они видели в этом аду. Они знали, что эти глупые… богомерзкие трупоеды будут пытаться оправдать случившееся своим горем и отчаянием. Однако любая подобная попытка вымолить прощение была заранее обречена на провал. Их жалкое, бессмысленное существование не могло быть оправдано даже самым искренним раскаянием. Жители Тикрита были тем, в чём мир не нуждался, а значит, они должны были быть уничтожены. — Не убоимся смерти… – мрачно изрёк Широ, подходя к краю уступа и бросая последний взгляд на город. Он чувствовал, как души стоявших позади него ангелов смерти окутались мрачным саваном, а их глаза загорелись праведным гневом. Их уже не волновали оправдания и причины, которые стояли за событиями в этом проклятом городе. С его жителями не будут церемониться. Они не заслуживают искупления - только смерти. — …ибо шагаем в тени её, – мрачным хором вторили ему его братья.

Клянемся, живым не уйти никому…

***

Парные клинки, не так давно ставшие его новым оружием, всё ещё были непривычны ему, в отличие от тех же пистолетов. И всё же… в ту ночь они сослужили ему великолепную службу. Вступив в город, Широ невольно вспомнил свои первые тренировки с этими клинками. Отвести удар в сторону, изогнуть кисть, нанести колющий удар прямо в сердце… Эмия в точности повторил все движения, услышав грохот падающего тела трупоеда. В следующее мгновение лезвие Каншо взметнулось навстречу выбегавшему из арочного прохода мужчине с топором в руках, с лёгкостью рассекая рукоять и с хрустом разламывая его шейные позвонки. Широ буквально прорубал себе дорогу ко дворцу эмира, и с каждой улицей, с каждой подворотней ему казалось, что толпа алчущих человеческой крови безумцев лишь растёт. Ассасин пытался увидеть в их лицах сожаление, раскаяние, хоть какую-то эмоцию, которая заставила бы его понять, как обычные люди могли пасть так низко. Но ответа не было. Не было никакого раскаяния во взглядах каннибалов. И с каждым новым трупом Эмия всё яснее осознавал, что никогда не сможет их понять. Выгадав момент между чередой нападений, он остановился, дабы нанести руны на очередной дом, который спустя мгновение вспыхнул, подобно хорошо промасленному факелу. Пламя быстро перекинулось на соседние дома, стремясь сжечь это капище со всеми его обитателями. Он повторял это действие каждые несколько улиц, из-за чего город позади него уже начал полыхать, источая чудовищный жар, запах гари и сожжённого мяса. Найти дворец эмира оказалось несложно, хотя бы потому, что чем больше он приближался к нему, тем больше становилось желающих отправить его к праотцам. Вид города становился всё отвратнее. Улицы Тикрита были залиты кровью и завалены телами его жителей, некоторые из которых истошно кричали, моля о помощи. Широ даже не находил нужным добивать раненных - даже если им каким-то чудом удастся выбраться из этого пылающего ада, они не смогут выжить в пустыне без воды и еды… если эти твари ещё были способны питаться как люди…

***

Наконец, спустя ещё несколько десятков трупов, он добрался до своей цели. Дворец эмира был прямо перед ним. Широ остановился перед распахнутыми настежь воротами, мысленно готовясь ко всему, что может приготовить для него виновник этого кошмара. Эмия позволил себе мимолётно оглянуться, чтобы понаблюдать за делами рук своих. Город уже полыхал со всех сторон, а густой чёрный дым заполнил всё небо и окутал улицы, которые оглашались адской какофонией огня и человеческих криков. Глядя на представшую картину, Широ не мог не подумать о том, что перед ним предстала сама Преисподняя. Отбросив эту мысль, он шагнул сквозь ворота, отметив очень странную деталь: его никто не встречал. Учитывая, какие горы трупов он оставил на подходе к дворцу, Эмия уже готов был встретить здесь целую армию, но… никого не было. Словно эмир не ожидал, что до его дворца вообще кто-то сможет добраться. С одной стороны это существенно облегчало задачу, ведь теперь он мог полностью сосредоточиться на главной цели, не тратя время на толпу безумцев, но с другой… его интуиция буквально кричала, что настолько лёгкое проникновение в логово врага не сулило ему ничего хорошего. Дороже всего стоит то, что ничего не стоило… Эта фраза как нельзя лучше описывала ход его мыслей. Внутренние помещения были тихими и пустыми, даже чересчур. Словно весь дворец был оторван от той кошмарной реальности, что разворачивалась за его стенами. Это могло бы стать намёком на то, что эмир сбежал, почувствовав угрозу, но Эмия чувствовал, что он никуда не делся, а лишь затаился в тенях, ожидая его. Каждый его шаг эхом разносился по огромным залам, перемежаясь со звуком падающих капель, который казался слишком громким в подобной тишине. Широ осторожно брёл по окутанному мраком дворцу, напряжённо оглядывая помещение за помещением, пытаясь отделаться от мысли, что слышит голоса. Тихий неразборчивый шёпот десятков голосов резко сменялся душераздирающими криками, от которых кровь буквально стыла в жилах. Красок в эту мрачную картину добавляли следы засохшей крови, которая местами складывалась в странные символы, значение которых он не знал. Чуть в стороне от таких мест Широ находил человеческие кости, на многих из которых, как ему казалось, он видел следы зубов. Так он и брёл по дворцу, выступая единственным зрителем этой жуткой картины. Спустя несколько минут блужданий он оказался перед высокими дверями, что должны были вести в тронный зал или его местной подобие. Не тратя больше ни секунды, Эмия широко распахнул двери, смело вступив внутрь. Стоило ему открыть двери, как в нос ему тут же ударил удушающий смрад гнили, смешанный с запахом крови и каких-то тошнотворных благовоний. Тронный зал был практически полностью покрыт кровью, либо засохшей, либо ещё свежей, отчего Широ ощутил мерзкий металлический привкус на губах. С потолка и стен свисали массивные цепи, на которых, словно туши на бойне, были подвешены трупы. Некоторые из них уже успели начать гнить, а с некоторых всё ещё капала свежая кровь. Эмия словно снова очутился на той человеческой бойне, и валявшиеся тут и там человечески кости лишь укрепляли его в этой мысли, но внимание его привлекло нечто иное… На другом конце зала восседал виновник и источник всего этого кошмара. Эмир Аль-Бакр. Вот только Широ хватило и мимолётного взгляда, чтобы понять, что перед ним сидел вовсе не человек. Он был довольно молод, слишком молод для эмира. На вид Широ не дал бы ему больше тридцати, хотя он сильно сомневался, что к сидящему перед ним существу вообще можно применять человеческие мерки. Вся кожа бывшего эмира была чёрной, как смоль, а тело испещряли странные золотые татуировки, что странно пульсировали и светились в темноте. Его волосы были не менее темны, но словно были сотканы из дыма, что сильно контрастировало с его пылающими глазами. Из его локтей, плеч и ключицы торчали костяные наросты в виде шипов, что придавало ему ещё более потусторонний вид. — О… а вот и ты… – насмешливо протянул эмир, лениво растянувшись на троне. — Ты не эмир, – произнёс Широ, окинув его мрачным взглядом. — Может да, а может и нет. Кто я на самом деле? Сложно сказать. Ты затронул весьма глубокий и неоднозначный философский вопрос, – ощерившись саблезубой улыбкой, ответило нечто. – Опустим это, ведь куда важнее, что ты наконец-то добрался сюда и знаешь… я искренне рад нашей встрече. — Да неужели? Не могу сказать того же. — Я предельно честен, – словно и не заметив пренебрежительный тон ассасина, сказал эмир. – Я рад, ведь именно благодаря тебе последнее желание этих людей наконец-то исполнилось! О… они такие несчастные существа… даже когда их изначальное желание было исполнено, они вновь стали мучаться и страдать! Страдание породило ещё больше мук и горестей! Бесконечный порочный круг, который смог разорвать только ты! – безумный хохот заполнил помещение, сотрясая стены. – Поистине прекрасное зрелище! — Демон, – буквально выплюнул это слово Широ. – Полагаю, я не должен быть удивлён… — Ох, что это за слово-то такое мерзкое… «демон»… – с неприязнью повторил эмир. – Вы, люди, такие смешные создания. Для вас хаос и порядок - это разные вещи… вы стремитесь объять необъятное, предать всему форму, при этом боясь и ненавидя то, что не вписывается в привычную вам картину мира. Всё делите на чёрное и белое, доброе и злое. Вы словно дети, что придумывают простенькие правила игры в этом большом и страшном мире. Кричите о благородстве, добродетели и ответственности… но с какой же лёгкостью вы готовы переложить всё это на плечи других?.. — Да что мерзость вроде тебя вообще может знать о людях? – прервав его тираду, произнёс Широ. — Мерзость? Мерзость?! Ха-ха-ха… – тронный зал вновь огласил противный хохот демона, который даже и не попытался оскорбиться. – Какая любопытная точка зрения… «Что я могу знать о людях»? Гораздо больше, чем может показаться. Ты ведь и сам прекрасно знаешь, как рождаются мне подобные, верно? Я не более чем порождение грехов этого города… Всё, чего они желали, так это выживания, и цена спасения не имела для них никакого значения! Жители Тикрита просто хотели жить. Имеешь ли ты право судить их за это? Ты зовёшь меня монстром… мерзостью. Значит ли это, что все эти люди… все люди в мире, что просто хотят жить, являются в твоих глазах такой же мерзостью? — Думаешь, меня это волнует? Не сравнивай всех людей и тех, кто породил тебя. Эти трупоеды, кровососы, маги… для меня вы все одинаковы, – глухим голосом произнёс Эмия, вынимая клинки из ножен. – И ваш итог тоже будет един… вы всего лишь монстры, которых… — Оставь красивые речи для твоих собратьев, что сейчас сжигают этот город. Мы-то оба знаем, что ты отличаешься от них, – снова ощерившись, перебил его демон. – Ты зовёшь меня монстром, но… так ли сильно ты отличаешься от меня? Или то, что ты уничтожаешь нам подобных, делает тебя более человечным? Не обольщайся… для всех, кто окружает тебя, даже для своих «братьев» ты всегда будешь лишь инструментом, монстром на привязи, чью ярость можно направить в нужное русло. — Ты ничего обо мне не знаешь, мусор, – огрызнулся Широ, почувствовав на себе прожигающий взгляд демона. — Да неужели? Не ты ли только что сказал, что тебя не волную ни я, ни этот город, ни любой иной сброд, что ты так упорно пытаешься уничтожить? Если это так, скажи, чья рука направила твой клинок именно сюда? Или ты хочешь сказать, что стремление отчистить этот город от порождений тьмы проистекает из твоих собственных желаний? Если бы ты смог получить желаемое в обход Тикрита… обратил бы ты сюда свой взор или прошёл бы мимо?.. — Все демоны такие разговорчивые или ты какой-то особенный? — Уходишь от ответа… я так и думал… впрочем, я и так вижу его в твоих глазах… ты сомневаешься… — Знаешь, меня уже начинает забавлять твоя разговорчивость, – издав тихий смешок, проронил Широ. – Ты пытаешься заговорить меня до смерти или тебе стало настолько скучно, что ты решил устроить театр одного актёра? Ты ведь уже раз сто мог попытаться убить меня, вместо того чтобы говорить всё это, но знаешь, в чём загвоздка?.. – хоть лицо ассасина было скрыто маской, демон буквально почувствовал, как его губы изогнулись в усмешке. – Ты ведь просто боишься меня, не так ли?.. Мерзкий металлический звон мгновенно наполнил зал, после чего подвешенные тела рухнули на пол, словно спелые яблоки, заливая пол кровью и гнилью. Широ с лёгкостью увернулся от одного из таких, когда помещение буквально залило огромным потоком пламени, что сжигало всё на своём пути. Однако на том месте, где стоял Эмия, огонь начал закручиваться и сжиматься, постепенно исчезая в никуда. Поток пламени ослаб, демонстрируя демону ассасина, над вытянутой рукой которого пламя послушно исчезало. — Ну давай, мразь, – усмехнувшись, произнёс он, скидывая подгоревший плащ и вынимая из ножен второй клинок. – Или это всё, что у тебя есть?

***

(Gravity of you - Starset)

— Кха-а-а… – прохрипел стражник, падая на землю с рассечённой шеей. Ханам устало стряхнул с меча кровь и, словно не видя трепыхавшегося в предсмертных судорогах трупоеда, просто переступил через него. Он уже давно сбился со счёта, сколько жизней ему пришлось отнять за эту ночь, но по ощущениям это было больше, чем за всю его жизнь. — Этот город проклят… – со вздохом произнёс ассасин. С самого начала это задание пошло не так, как должно было. С момента прибытия его не покидало ощущение, что в Тикрите что-то было не так. Этот город… он был похож на живой организм, тогда как они были болезнью, что вторглась в его пределы. Не прошло и двух суток, как на их убежище напали посередь ночи. Разумеется, они дали достойный отпор, отправив в могилу множество нападавших, но в итоге их попросту задавили числом. Ханам ожидал, что их казнят на месте, но вопреки этой мысли их взяли живыми, после чего обвинили в подготовке покушения на эмира и бросили в темницу, оставив ассасинов в ожидании скорой расправы. Вот тогда-то и вскрылась вся ужасная правда об этом городе. Даже сейчас Ханам отказывался верить тому, что он увидел в ту ночь. Эти монстры… пожирали трупы, нисколько не стесняясь пленников и делая это с таким тошнотворным удовольствием, что некоторых его собратьев вывернуло наизнанку. Чего скрывать… наблюдая это зрелище, Ханам чувствовал, что едва не лишился рассудка. Он не боялся смерти, ассасин лишился этого страха ещё в юности, привыкнув, что бояться должны его, но в тот день он впервые осознал, что такое подлинный ужас. От мгновенной расправы их спас лишь приказ самого эмира, который пожелал лично «разобраться» с непрошеными гостями. И что-то ему подсказывало, что их ожидает куда более страшная участь, если за них решил взяться тот, кто ответственен за весь этот кошмар. Тогда-то и появился Рашид… Ханам до сих пор не знал, как относится к появлению этого человека. Милость Аллаха или ирония судьбы? Убийца его братьев, человек, чуть не убивший даи и дравшийся с Наставником, человек, которому поручались самые кровавые и безнадёжные задания, с которых он из раза в раз возвращался живым. Он не соврал, когда сказал, что Рашид был последним, кого он ожидал увидеть в качестве своего спасителя. Ханам бы скорее поверил, что Всевышний обрушит на эту клоаку огненный дождь, чтобы огнём очистить мир от этой мерзости, чем в то, что Рашид явится спасти их. Они никогда не были ни друзьями, ни даже собратьями, ибо никто в ордене не допускал даже мысли о том, чтобы завязать с Рашидом хотя бы подобие отношений. Он словно неупокоенный дух бродил по Аламуту, общаясь с остальными исключительно по делу, после чего сразу же исчезал. Словно ему самому было глубоко плевать, как относятся к нему остальные. Словно всё, что не он - не существует. И тут он возник из ниоткуда, спасая их и возглавляя в очищении этого проклятого города. План Рашида был настолько прост, насколько безжалостен. Было очевидно, что им не под силу истребить всё население города даже за несколько дней резни, а значит, им всего лишь нужно было убедиться, что эти безумцы не смогут выжить даже после их ухода. Именно с этой целью они устроили как можно больше пожаров, дабы от города не осталось ничего. В первую очередь ассасины позаботились об амбарах с зерном и прочих жизненно важных точках, в то время как несколько членов их отряда планомерно отравляли все колодцы в городе. Когда с этим будет покончено, уже будет неважно, сколько людоедов останется в живых - без еды и воды они либо передохнут, либо пожрут друг друга. Ханама устраивали оба варианта… Несмотря на сопротивление обезумевших людоедов, план был практически исполнен: оставалось поджечь ещё несколько зданий, после чего отряд должен был собраться и покинуть это проклятое место. Однако главного действующего лица до сих пор не было. Ханам не сильно беспокоился на счёт живучести Рашида, но уйти в неведении относительного его судьбы и судьбы эмира он тоже не мог. Если главная цель - убийство эмира - не будет достигнута, то им будет проще кинуться в огонь, чем вернуться к Наставнику без головы Аль-Бакра. — Мы закончили, Ханам, – окликнул его один из подошедших братьев. — Хорошо, значит, наша работа здесь почти закончена. — Рашид так и не объявился? — Нет, и это начинает меня беспокоить. — Я бы не рассчитывал на его возвращение, – пренебрежительно заметил Карим, один из тех, кто до сих пор косо смотрел на их спасителя. – Учитывая, что он пошёл в центр города, его наверняка зарубили эти шакалы. — Хочешь сказать, что человека, который смог победить столько наших братьев и чуть не убил даи, смогла остановить орава обезумевших крестьян? – с иронией поинтересовался Ханам. – Не знал, что ты столь высокого мнения о своих братьях, Карим. Ассасин явно стушевался и отвёл взгляд, не пытаясь оспорить эту насмешку. Вместо него голос подал другой убийца: — Даже если он жив, что ты предлагаешь делать, Ханам? Искать его там? Мы ведь даже не знаем, добрался ли он до дворца эми… Его слова прервал чудовищный грохот, сотрясший весь город. Ассасины мигом обернулись на его источник, коим оказался дворец эмира, который теперь полыхал как свеча. — Думаю, теперь мы знаем, где следует его искать… – мрачно изрёк Ханам.

***

— Ха-ха-ха… знаешь, для человека ты весьма неплохо держишься! – язвительно рассмеялся демон, ловко орудуя огромной цепью, которая раз за разом врезалась в стены зала, пытаясь задеть Широ. – Но как долго ты сможешь продержаться?! Эмия ничего не ответил, принимая очередной удар на лезвие Бакуи. Цепь с мерзким скрежетом высекала из лезвия искры, словно пытаясь переломить клинок надвое, но к его чести, оружие осталось невредимо. «Time Alter: Double Accelerate!» – мысленно скомандовал ассасин, чувствуя, как время вокруг стало замедляться, позволяя ему поднырнуть под цепью и подобраться достаточно близко, чтобы он мог нанести удар. Однако ускорение не давало ему какого-то существенного преимущества в бою с этим противником - лишь выравнивало шансы, да и то не полностью. Доказательством тому были несколько ран, что зияли на его теле. Несмертельно, даже неопасно, но это вовсе не значило, что они не имели эффекта. Уклонившись от очередного удара, Широ почувствовал, как воздух вокруг него пришёл в движение, начав закручиваться в воздушную воронку. Переведя взгляд, он увидел, что в руке демона образовался миниатюрный песчаный торнадо, от которого исходили мощные потоки воздуха, из-за которых обломки каменной кладки и стекла начали бешено вращаться по залу. Эмия едва успел прикрыть глаза, когда весь этот мусорный пассат обрушился на него, едва не сбив с ног. Лишь укрепив их до предела, ассасин смог выстоять, хотя пол под ним едва не просел от такого давления. Но даже устояв, он ни капли не облегчил своё положение - осколки камней и стекла, закручиваясь с бешеной скоростью, оставляли на его теле множество ран, а прикрыться от них не было никакой возможности. Добавить к этому и сам песок, который фактически сдирал кожу с непрекрытых участков, и ситуация становилась максимально отвратительной. Не добавляло оптимизма и то, что дышать с каждой секундой становилось всё труднее. «Надо что-то делать, пока он меня не освежевал на месте!» – судорожно подумал Широ, пытаясь найти способ вырваться из этой воздушной ямы. Впрочем, времени на обдумывание плана у него не было, поскольку змеевидная цепь, словно живая, с характерным звоном прорвалась сквозь вихрь, промелькнув в сантиметре от его шеи. Эмии удалось увернуться лишь по чистой случайности, когда он изготовился совершить отчаянный рывок из центра вихря. По странной иронии судьбы, цепь появилась очень вовремя. Словно почувствовав, что она прошла мимо цели, цепь магическим образом метнулась обратно, чем и воспользовался Широ, использовав её как подобие трамплина. Схватившись за металлические звенья, Эмия укрепил конечности и оттолкнулся от пола, покидая центр вихря. С наслаждением вырвавшись из этого песчаного вихря, Широ в считанные секунды оказался перед ошеломлённым демоном, после чего, используя трёхкратное ускорение, нанёс двойной удар в грудь эмира. Змеевидная цепь, словно почуяв угрозу, извернулась в попытке защитить хозяина, но в этот раз время оказалось на стороне ассасина. Пары выигранных секунд оказалось достаточно, чтобы лезвия клинков вонзились в тело демона, проливая на пол поток чёрно-алого ихора. Но добить врага Эмия не успел - цепь изогнулась, пытаясь ударить его, из-за чего ассасин был вынужден отступить. Пока что в этой битве ни у кого из них не было существенного преимущества. Широ успел получить несколько ран, довольно болезненных, но далеко не смертельных. С ранами, что он только что нанёс демону, было примерно то же самое, хоть и не совсем. Постепенно они регенерировали, но гораздо медленнее, чем когда он сумел поразить эмира несколькими метательными ножами. Кроме того юноша не мог не заметить болезненное выражение на лице демона, когда клинки вонзились в его тело. Похоже, что Каншо и Бакуя были каким-то образом зачарованы для борьбы с такими, как он. Демон и сам это осознал, поскольку большинство атак били именно по клинкам, а не по самому Эмии. — Восхитительно! У тебя нет ни единого шанса победить, но ты всё равно встаёшь и продолжаешь сражаться! – оскалившись, хохотал демон, обмотав цепь вокруг руки. – И ради чего?! Ради этой кучки тараканов или твоих «братьев», что с удовольствием будут смотреть на твой остывающий труп?! Думаешь, твоя жизнь хоть что-то для них значит? Ты нужен им лишь для того, чтобы убить меня, а после тебя выкинут как сломанную игрушку! Знаешь почему?.. Да потому что зиме никогда не стать летом, так же как люди никогда не смогут измениться! Ты удивишься, как легко они способны отречься от всего, во что они с таким жаром верили! Все эти принципы, вера и мораль… всё это пустые слова, сказанные в разгар бури и забываемые в ясную погоду! Они будут говорить о высоких идеалах, пока мир будет позволять им это делать! А ты прикрываешься этими словами, хотя тебе просто нравится убивать… ты ничем не отличаешься от меня! — Замолчи уже, сил нет терпеть твою вонь, – прохрипел Широ, до боли в руках сжимая клинки. — Человечишка… – цокнув языком, произнёс демон, в голосе которого впервые мелькнуло нечто, похожее на злобу. Его глаза яростно вспыхнули, а руки затряслись. – Хорош уже выпендриваться, мусор! Широ не успел и глазом моргнуть, как цепь вновь рванулась к нему, а его рука уже привычно взметнулась, блокируя удар. Но не успел он обрадоваться этому, как перед ним возник демон, что нанёс ему молниеносный удар в грудь. Кулак с лёгкостью пробил лёгкий доспех, дробя рёбра и причиняя адскую боль. Если бы он ударил чуть левее, там, где находилось его сердце, ассасин был бы уже мёртв. — Ты выглядишь таким уверенным, хотя едва остаёшься в сознании… – елейным голосом прошипел демон, держа ассасина за горло. – Ты либо глупец, либо ещё больший безумец, чем я о тебе думал… На это Эмия лишь что-то неразборчиво прохрипел, сплёвывая кровь. — Что? — Надо было… – губы Широ изогнулись в болезненной ухмылке, после чего его глаза вспыхнули потусторонним светом. – …по голове! Рука, всё ещё сжимающая Каншо, взметнулась, и эмир слишком поздно осознал свою ошибку. Лезвие с лёгкостью рассекло предплечье демона, вызвав у того ни на что непохожий стон агонии. Пользуясь моментом, Эмия пнул его под дых, отбросив назад, что позволило ему освободиться. Тяжело дыша, он упал на землю, в то время как рука демона медленно обратилась в ничто. Мистические глаза позволили ему нанести демону серьёзную и, что главное, незаживающую рану. Однако это ход обошёлся ему очень дорого: из-за удара прямо в лёгкое он с трудом мог дышать, а осколки рёбер причиняли настолько нестерпимую боль, что перед глазами плыли красные круги, и ассасин с трудом удерживал себя в сознании. Почувствовав внутри себя Авалон, Широ направил в него прану, надеясь хотя бы немного смягчить урон от столь опрометчивого действия. Да, без Артура он не мог действовать в полную силу, но это вовсе не значило, что он был бесполезен. При должном обращении, осторожности и, естественно, мане, он мог стать великолепным средством для исцеления травм. Хотя экспериментировать с таким могущественным артефактом посередь боя было полным безумием, Эмия нисколько не усомнился в своих действиях, поскольку давно пересёк чёрту, когда можно было обойтись меньшим. Волна приятного тепла от исцеления вперемешку с жжением от напряжения магических цепей наполнила его тело, принеся долгожданное облегчение. Он почувствовал, что дышать становится немного легче, а рана на груди стала медленно, но верно затягиваться. Он выиграл себе немного времени, пусть и совсем немного, но гораздо больше, чем у него было минутой назад. С трудом поднявшись на ноги, ассасин взглянул на своего врага. — Ублюдок… – прорычал демон, держась за обрубок конечности, с которой капал ихор. – Думаешь, это хоть что-то изменило? Да я и одной рукой оставлю от тебя одни воспоминания! Быстрее, чем Широ успел заметить, демон вытянул вперёд оставшуюся руку и с силой сжал её. Эмия едва не упал на колени, почувствовав, как сердце судорожно вздрогнуло, начав наливаться болью, словно его сжимала невидимая рука. Но прежде чем он успел придумать хоть какую-то меру противодействия, что-то невидимое и резкое промелькнуло в воздухе и врезалось в ноги ассасина. Широ почувствовал, как раскололись коленные чашечки, после чего он с воплем рухнул на пол. — Пусть всё горит вокруг тебя! – яростно проревел демон, обрушивая на него огненный шквал. Защититься от этой атаки не было никакой возможности, из-за чего Эмия ощутил всю тяжесть этого заклинания. Широ почувствовал себя так, словно на него рухнул раскалённый кузнечный молот, отчего пол под ним разломился, отправляя его в долгое падение, сопровождаемое хрустом ломаемых костей…

***

«Где я?.. Всё тело горит… а-а… точно… демон…» Рассеянный поток мыслей наконец соединился в один ясный образ. Демон обрушил на него огненный вихрь, проломив им пол тронного зала. Пережить такую атаку было невозможно, но он ещё дышал. И хоть он был способен мыслить, Широ чувствовал, что находится на грани смерти. «Знакомое чувство… ведь однажды… я уже умер…» Тогда, в Фуюки… он тоже оказался на краю. Он боялся… было больно… даже спустя столько лет эти воспоминания пробудили в нём небывалые чувства… Ненависть… ненависть к тому, кто посмел сделать это с ним. Всё остальное утратило для него смысл, словно растворившись в тумане… лишь проклятия и ненависть ярко горели в его разуме… «Непростительно… Непростительно… Непростительно!.. Почему я должен это терпеть? Почему я должен сносить всё это? Почему я должен сдерживаться?.. Почему я позволяю чему-то стоять на моём пути?! Я не хочу чувствовать боль… я не хочу сгореть заживо… я не хочу познать забвение… я не хочу умирать! Нет… слишком рано!.. Нет, я не умру… не сейчас…»…

***

— Должен признать, даже для человека ты чересчур упрям, – с насмешливой улыбкой произнёс демон, плавно опускаясь в провал. – Никогда не понимал, откуда в вас берётся это стремление бороться даже тогда, когда это теряет всякий смысл. Даже сейчас ты продолжаешь барахтаться, словно рыба, выброшенная на берег… — Ха… ха-ха-ха… До демона долетел странный, словно нечеловеческий, смех, что заставил его остановится. Ассасин, который должен был кануть в небытие, издевательски смеялся над ним, продолжая лежать на груде обломков. — Что смешного? Взгляд Широ был обращён к небесам, которые сейчас полыхали для него вездесущим пламенем. Этот огонь жёг его, но он продолжал смеяться и его смех был пропитан такой тяжестью, что эмир невольно задался вопросом о его истинных причинах. Свихнулся ли он от боли или же?.. Впрочем, хоть это и было странно, куда большая загадка крылась в другом. Эмия Широ должен был быть мёртв, ибо его раны были полностью несовместимы с жизнью. И этот факт породил в демоне какое-то странное чувство, которое заставило его повторить свой вопрос дрогнувшим голосом: — Я спрашиваю, что смешного?! — Жалкое зрелище… Услышав этот спокойный, на удивление твёрдый голос, демон вдруг напрягся всем телом. Словно Широ только что ответил на невысказанный вопрос… словно это был ответ на вопрос, который и сам Эмия задавал себе множество раз. — Не смей ставить нас в один ряд. Сил нет терпеть подобных тебе, чёртов лизоблюд, – прервав свой безумный смех, заявил ассасин. Стоило ему договорить, как пылающий кулак демона устремился к всё ещё лежавшему на земле Широ, но спустя мгновение… вторая рука демона отлетела обратно, отсечённая молниеносным контрударом убийцы магов. Действие столь же невозможное, сколь и стремительное, учитывая в каком состоянии должен был находиться Эмия. И всё же… он вновь поднялся на ноги, словно всех этих ран не существовало. Поднялся… продолжая смеяться. — Наивный, слабый, донельзя хрупкий… неудивительно, ведь тебя породили эти убогие отбросы, полные страха и глупости. Демон, рождённый из столь ничтожных чувств - не более чем слепленная из песка кукла, которую может сдуть малейший порыв ветра. — Ха-ха-ха… постой, что это?.. Как ты это сделал? Признайся, что ты только что сделал?! – вместо ожидаемой вспышки ярости, демон лишь маниакально рассмеялся, глядя на своего «ожившего» противника. — Ты такой смешной, словно ребёнок, – уже без смеха произнёс Широ, в голосе которого промелькнули оттенки дружелюбия, что совсем не вязались с недавними оскорблениями. Он был по-прежнему спокоен и нетороплив, и это делало его ещё более зловещим и пугающим, чем любой вопль ярости. – Смешно… ты так сильно презираешь людей, ненавидишь их, пытаешься уничтожить, но при этом полностью от них зависишь. Ты так сильно ненавидишь нас, но при этом без нас ты - ничто. Я ведь правильно заметил, да?.. — О чём ты?.. — Твои атаки, – губы Эмии изогнулись в улыбке. – Они ведь… стали слабее? Эти слова заставили демона вздрогнуть. Он и сам не понимал, почему первая его атака едва не испепелила Широ, а последняя лишь оставила на нём пару несерьёзных ожогов. Вся их битва, несмотря на её насыщенность, длилась считанные минуты, с каждой из которых он всё более и более слабел. И тот факт, что находящийся на грани смерти Широ так просто отсёк ему руку, был главным камнем в основе этой теории. И всё же… он не мог отделаться от мысли, что было что-то ещё. Нечто такое, что он продолжал упускать из виду… — Эти глупцы, жители Тикрита… их общее желание дало тебе жизнь, и до тех пор пока хоть один из них жив - ты не исчезнешь. Твоя попытка вселиться в тело эмира была предпринята лишь затем, чтобы обрести материальный якорь в этом мире, но… это и стало твоей главной уязвимостью, верно? – зловеще улыбаясь, уточнил ассасин. – Все эти раны - ничто для тебя, но контролировать этот мешок мяса с костями и удерживать существование становится для тебя всё труднее, особенно учитывая то, что ты - лишь жалкая подделка. К тому же, пока мы говорим, мои братья продолжают сокращать число этих опьяневших от крови безумцев… да ты ведь, небось, по швам трещишь? С губ Эмии вновь сорвался безумный смешок, за которым последовал первый неуверенный шаг, а за ним ещё один и ещё… — Но знаешь, полагаю, я должен быть благодарен тебе за всё это… – продолжил Широ, медленно приближаясь к демону. – Благодаря тебе я чувствую, что смог прикоснуться к чему-то очень важному… многие детали всё ещё ускользают от меня, но, полагаю, это можно считать победой… – его глаза вспыхнули потусторонним светом, а в руке вновь оказался Каншо. – Не стесняйся… прими мою благодарность. Произнося это, Широ продолжил продвигаться вперёд шаркающей, неуверенной походкой. Демон ясно осознавал, что Эмия должен был быть мёртв, но он никак не мог объяснить то, что этот ходячий труп продолжал надвигаться на него. — Что ж… так давай её сюда-а-а!!! В одно мгновение воздух вокруг Широ нагрелся, после чего вспыхнул, сжимаясь в кольцо. Температура была настолько адской, что от ассасина не должно было остаться и праха. Однако… ожидания демона снова не оправдались. Кольцо пламени треснуло, словно рассечённое незримым лезвием, а из получившегося рубца навстречу ему вырвался вполне живой Эмия. — Теперь я начинаю понимать, – сказал он то ли себе, то ли незримому наблюдателю. – Я вижу их… эти линии, эти точки… ха… ха-ха-ха… они повсюду!.. Они везде!.. Этот мир наполнен смертью! Змеевидная цепь неслышно оказалась позади него, после чего стремительно обернулась вокруг его руки, сжимая её и ломая кости. Если Широ и было больно, то он никак этого не показал, с улыбкой ударив лезвием по цепи, после чего она со звоном рухнула на землю, рассыпаясь на отдельные звенья. — Это бесполезно. Сколько ни атакуй - я не умру, – безразлично заметил Широ, даже не глядя на свою руку, которая мёртвым грузом болталась сбоку. – Пусть мы и похожи, это сходство ничего не значит. Я - это не ты! Если я не смогу одолеть кого-то вроде тебя, то это лишь будет означать, что я - ничто… Произнеся это, Эмия вновь сдвинулся с места. — Ты ошибся, когда сказал, что я люблю убивать. Я не упиваюсь насилием... – тихо сказал он, не обращаясь ни к кому конкретному. – Да и убивать мне не то чтобы нравится... Его жизнь не была наполнена радостями, а дорога позади была залита кровью и усеяна трупами. И он был более чем уверен, что впереди его будет ждать точно такая картина. Он будет с головы до пят покрыт чужой ненавистью и проклятиями, обременён бесчисленными потерями и печалями, потому что таков был его путь, и он понимал это лучше, чем кто бы то ни было. — Но я больше не проиграю. Я вижу цель, что ждёт меня в конце пути, и никакой другой итог для меня неприемлем, – подводя черту под своей тирадой, Эмия крепко сжал рукоять Каншо, готовясь к последнему удару. – Поражений на моём пути больше не будет… — И ты называешь это победой?! – то ли шокированно, то ли с долей иронии спросил демон. – Гибель целого города со всеми его жителями? И ты ещё мнишь себя героем после это… Лезвие клинка пронзило его грудь ещё до того, как он успел закончить свой вопрос. Этот удар не должен был быть опасен для него, но прежде чем он успел злорадно улыбнуться, саму его суть пронзила вспышка нестерпимой боли. Боль эта была духовного рода, словно сама его сущность оказалась рассечённой на части одним беспощадным движением. Сущность, что и так таяла и слабела с каждым мигом, начала рассеиваться без остатка. — «Героем»? Что за вздор?.. – презрительно фыркнув, повторил Широ, загоняя лезвие поглубже. – Почему я вообще должен спасать других? В чём вообще смысл называть себя героем или злодеем? Всякий человек может перевалиться на другую сторону, и вчерашний праведник падёт в объятия греха, также как и грешник может начать искупать всё им содеянное. Не значит ли это, что само деление мира на два лагеря бессмысленно в своей основе? Неважно, как называет себя человек - он ничем не отличающееся от других дерьмо. Живым не уйдёт никто. Мой геноцид не пощадит никого… — Ха… ха-ха-ха… – демон хрипло и болезненно рассмеялся, чувствуя приближающийся конец. – Ты ведь понимаешь, верно? Ты не менее хрупок, чем я… стоит тебе сойти с этого пути… стоит твоей веры в этот путь хоть немного пошатнуться, и ты потеряешь всё… ха… ха-ха-ха… такой как ты, никогда не сможет найти покой в этом мире! Такова твоя суть… ха-ха… — Какая же ты безобразная мразь… – с отвращением произнёс Широ, выпуская клинок из рук и отступая назад. – Вот поэтому я и ненавижу мистицизм… Тело демона окончательно развеялось, а клинок, застрявший в его груди, громко звеня, упал на пол, после чего следом за ним упал и Эмия. — Всё кончено… – прохрипел он, кашляя кровью и судорожно хватаясь за пылающую от боли грудь. – Я победил… Впрочем, в душе ассасин не чувствовал ликования по этому поводу, особенно в силу того, что его тело сейчас было одним огромным скоплением агонии. Тот факт, что ему удалось временно подавить чувство боли и закончить начатое, уничтожив эту дрянь, иначе как чудом было не назвать. Но не имело значения, как долго он оттягивал свою гибель… смерть всегда неумолима и неотвратима «Только глупый или смелый может отрицать очевидное…» Слова Хассана, сказанный им в день, когда Широ оказался на краю, сейчас прозвучали в его голове чересчур иронично. Тогда он мог счесть это за глупость, а так ли это сейчас?.. — Кха… нет… ещё нет… – стиснув зубы, Эмия попытался ещё раз подняться на ноги, которые буквально отказывались его слушаться. – Мне нельзя умирать… не здесь… ещё нет… В руках у него появился один из многочисленных мечей, добытых их за последние годы, но теперь ему пришлось играть роль костыля, ведь идти самостоятельно Широ уже был не в силах. Впрочем, даже так он не мог двигаться свободно, чувствуя, как каждый шаг отдаётся в его теле адской болью. Радости не добавляло и то, что ему приходилось постоянно вливать ману в рану на груди, чтобы не начать истекать кровью. Спустя всего несколько метров после начала этого рывка, его ноги подкосились, заставив его вновь распластаться по земле. — Проклятие… – прохрипел он, стараясь не прерывать поток маны, поддерживающий его раны. – Нельзя… мне нельзя здесь сдохнуть!.. Схватившись за один из каменных обломков, он начал медленно ползти вперёд, оставляя за собой кровавый след. С каждым разом двигаться было всё тяжелее, а предательские мысли о том, чтобы просто закрыть глаза и позволить себе отдохнуть становились всё более соблазнительными… А впрочем… даже если он сможет выползти из этого полыхающего могильника, что ждёт его дальше? На выходе его наверняка растерзают эти безмозглые каннибалы, для которых он станет лёгкой добычей. В таком состоянии он даже плюнуть в их сторону не сможет, а надеяться на их милость было нелепо до идиотизма. Или он что… станет надеяться на спасение? Ха! От кого? От его «братьев», что приняли его помощь от безысходности, но всё равно желали увидеть его остывающий труп? Да они скорее дружно станцуют на его костях, чем придут спасать его. Их цель была достигнута, а спасать его полутруп было не в их интересах, да и… ради чего? Да, он вызволил их, но лишь потому что ему нужна была их помощь, ни более того. Никаких высоких чувств - лишь холодный прагматизм. Надеяться на ответное спасение было максимально глупо. — Кха… к чёрту всё это… я не сдамся… – стиснув зубы, пробормотал Эмия, продолжая ползти к выходу. – Я не могу умереть… не такой у нас была сделка!.. «Ха… ха-ха-ха…» Низкий, утробный и до боли знакомый смех донёсся до ушей Широ, заставив его вздрогнуть. «Сделка, говоришь? Люблю сделки…» — Ты… – с ненавистью прошептал Эмия, прекрасно осознав, кому принадлежал этот голос. – Ты должен быть мёртв!.. «Также, как и ты… но ты до сих пор здесь, так почему бы и мне не опоздать на встречу с небытием? Ты воистину тот ещё упрямец, ха-ха-ха… даже неотвратимое забвение неспособно поколебать твою решимость…» — Заткнись и сдохни… «Терпение… моя жизнь угасает, как и твоя, и только я мог бы продлить её… Смирись, Эмия Широ… впусти меня!..» Ассасин опустил взгляд и прошептал нечто неслышное даже для него. «Хм?» — Чёрта с два… ты… спасёшь меня? Да не смеши… – губы Широ тронула болезненная ухмылка, словно слова демона действительно его рассмешили. – Теперь ты даже нереален - словно песчинка в эмпиреях, которая вскоре канет в ничто… ты даже себя спасти не можешь!.. Мне не нужна жизнь взаймы у подобного отброса, тем более подачки от кого-то вроде тебя… выбор, предложенный демоном, также лишён смысла, как и ваше поганое существование!.. «Ты… ты!.. Что ж… будь по-твоему… хочешь жить? Да будет так!» «Я проклял, демон побеждённый, мечты безумные твои! Останься ты один, надменный, один навечно во вселенной, без радостей, улыбки и любви!..» Неожиданно тело Широ пронзила невероятная боль, затмевающая всё, что было до этого. Всего пару секунд назад он испытывал предсмертную агонию, но то, что происходило с ним сейчас не шло ни в какое сравнение с той болью. «Не знай покоя в вечном бое, покуда не закроет смерть очей! Не знай покоя, сердцем воя, на лезвиях бесчисленных мечей!..» Каждая клетка его тела буквально сгорала, словно сама его душа оказалась в чистилище, выгорая изнутри и собираясь заново, лишь чтобы сгореть снова. Больно… невыносимо… словно саму его суть выгрызали чьи-то жуткие клыки. Однако его тело было неподвижно, а значит, боль эта была духовного характера… «Не знай покой в объятьях розы, покуда кружится душа твоя! Сгниют, рассыплются все грёзы, пока душа не останется одна!» Боль вытеснила и затмила всё, сведя Широ до мысленного повторения одной и той же мантры: «Ещё не всё… я не умру… не проиграю…» Лишь эта мысль осталась неизменной, отрицая весь внешний мир. Мгновение ярости замерло навеки, и ненависть осталась единственным напоминанием о его существовании. «Живи, и пусть каждая минута будет насыщена агонией, пусть твоя неизменность станет твоим проклятием! Вкуси отторжение мира, который ты отторгаешь сам! Живи, чтобы нести гибель всему, что стоит перед тобой… Живи, Эмия Широ!..»

Живи, помня о смерти!..

***

— Ха! – обливаясь холодным потом и тяжело дыша, Широ едва ли не подскочил с кровати. Сердце бешено колотилось, грозя разорвать грудную клетку, а кровь в висках стучала, подобно отбойному молотку. «Стоп… почему я в кровати?..» Чувствуя невероятное головокружение и тошноту, Эмия с трудом повернул голову, пытаясь понять, где он сейчас находится. Знакомые каменные стены, знакомые жаровни и не менее знакомая кровать, на которой он сейчас лежал. Аламут… он снова оказался в Аламуте… — У меня какое-то отвратительное дежавю… – пробормотал он, держась за пульсирующую от боли голову. Тело по-прежнему отказывалось его слушаться, словно налившись свинцом. Правая рука в нескольких местах нещадно зудела, и Эмия с трудом удержался от стремления почесать её. Учитывая всё, что ему пришлось пережить, трогать места ранений было не самой лучшей идеей. Широ чуть повернул голову, взглянув на свою руку, которая была довольно плотно закрыта повязками, что источали терпкий аромат целебных трав вперемешку с едва уловимым запахом гниения. К удивлению Эмии открытые участки руки не были обожжены - скорее они выглядели так, словно начали гнить заживо. По спине мигом пробежал противный холодок. Если у него начнётся заражение крови, то ничем хорошим это не кончится, особенно в местных условиях. Впрочем… хоть он и чувствовал себя крайне мерзко, ярких симптомов заражения у него не было, но осторожность бы не помешала. Кое-как успокоив сердцебиение и расслабившись, Широ прислонился спиной к холодной стене и попытался восстановить картину произошедшего. Он прекрасно помнил, как пытался ползком выбраться из пылающего дворца эмира, а потом появился демон, которого уже не должно было существовать. Глаза Эмии вспыхнули знакомым мистическим огнём, и вся комната вмиг покрылась красными линиями. Стоило ему перерезать хотя бы одну из них и всё помещение бы рухнуло прямо на него. То же самое касалось и алых точек, скрывавшихся среди пульсирующей паутины линий. Каждое живое существо или объект в этом мире рождается с потенциальной возможностью умереть, и эти глаза позволяли ему видеть и реализовывать эти возможности. Алые точки - были апофеозом этой способности. Малейшее их повреждение должно было вызвать мгновенное разрушение объекта. Широ не мог точно сказать, откуда ему всё это известно. Это было нечто, что он знал на уровне инстинктов. Это было также естественно, как дышать. Именно так он смог убить демона в тот раз, лезвием Каншо разрубив алую точку на теле эмира. Но почему же он смог появится вновь?.. — Знаешь, я почему-то даже не удивлён тому, что ты пришёл в себя так скоро. Видимо, я уже успел примириться с тем, что в каком бы пекле ты не оказался, Азраэль не спешит прилетать по твою душу, – донёсся до него знакомый хрипловатый голос. Резко повернувшись (о чём он мгновенно пожалел, почувствовав вспышку боли в боку) Эмия увидел стоявшего в дверях Ханама, что смотрел на него с каким-то опасливым уважением. — У меня такое чувство, что мы это уже проходили… – болезненно улыбнувшись, пробормотал Широ. — Да, хотя должен признать, в этот раз желание убить тебя на месте у меня поубавилось, – тихо хмыкнув, произнёс Ханам. – Как ты себя чувствуешь? — Словно меня протащили волоком через все круги ада, – скривившись от боли, ответил Эмия. — Учитывая всё произошедшее, ты не так уж далёк от истины, – загадочно проронил ассасин, подходя к одной из жаровен. – Ты ничего не помнишь? — Хоть меня и настораживают такие вопросы, но… нет, – после недолгих раздумий ответил Широ, заметно напрягшийся от этой игры в угадайку. – По крайней мере, ничего, из того, что стоило бы помнить. — Да, в этом мы с тобой солидарны, – тихо произнёс Ханам, взмахнув рукой над пламенем и ловя искры кончиками пальцев. – Ты в состоянии идти? — В зависимости от цели… — Повелитель велел отвести тебя к нему, когда ты придёшь в себя и будешь в состоянии предстать перед ним, – уже более резким и официальным тоном уточнил ассасин. – Тебе требуется помощь? — Просто дай мне вещи и немного времени. Дальше я как-нибудь сам, – тяжело вздохнув, ответил Эмия. — Хорошо, тогда я буду ждать тебя в коридоре…

***

Шагая по уже давно заученным коридорам вместе с Ханамом, Широ не мог не уловить какую-то странную атмосферу, что сопровождала их по пути. Всё это до боли напоминало его первый поход к Хассану, вот только в этот раз его встречали совершенно иными взглядами. Встреченный по пути ассасины замирали, глядя ему в спину, но вместо ненависти и пожеланий скорой и мучительной смерти он чувствовал в них… признание, уважение и… страх?.. «Какого чёрта тут произошло, пока я болтался без сознания?..» – удивлённо подумал он, стиснув зубы и продолжая шагать вперёд. Знакомые массивные двери отворились, вновь приглашая его в покои Старца с Горы. В помещении царила привычная полутьма, во многом благодаря успевшим наступить сумеркам. Сам Хассан стоял у широкого окна, устремив взгляд куда-то за горизонт. — Похоже, я не ошибся, отправив тебя туда, – его низкий, потусторонний голос огласил кабинет, эхом отражаясь от стен. – Эмир Аль-Бакр мёртв… — Как вы и приказывали, приговор был приведён в исполнение, – подтвердил Широ, кланяясь, насколько это позволяли раны. – Я… — Молчи, – резко перебил его Хассан, повернувшись к нему и медленно надвигаясь. – Я не давал тебе слова… Широ не успел и глазом моргнуть, как Старец с Горы оказался перед ним, буквально впившись в него своими горящими в полумраке глазами. На мгновение Эмии показалось, что он видит в центре этого пламени свою душу, что ожидала Страшного суда. Словно это пламя проникало в самые потаённые уголки его разума, что заставило его вздрогнуть. В любой другой ситуации он бы отвёл взгляд, лишь бы не испытывать это отвратительное чувство, но что-то подсказывало ему, что сейчас это стало бы его смертельной ошибкой. Он не знал, как долго длился этот безмолвный допрос, но в какой-то момент взгляд Хассана стал менее тяжёлым, и Широ показалось, что он услышал нечто похожее на вздох облегчения. — Немногие смогли бы пройти этот путь, не лишившись рассудка и не запятнав свою душу, – отстранённо произнёс он, отходя от Эмии. – Приятно осознавать, что ты один из них… — Вы знаете… – удивлённо произнёс Широ, не спрашивая - утверждая. — Естественно… иначе кто я, по-твоему? – с этими словами он слегка поднял руку, жестом поманив его за собой, после чего открыл неприметную дверь в одной из стен. Пройдя следом за ним, ассасин оказался на небольшой естественной террасе. – Ханам рассказал мне о том, что произошло в этом зачарованном городе… и о том, что ты спас жизни своих собратьев, что меня… удивило… — Я бы не смог справиться там в одиночку. Независимо от моих талантов, я не в состоянии всё делать сам, – признался Широ, с наслаждением подставляя лицо навстречу свежему горному ветру. – Да и потом… никто не заслуживает подобной участи… никто. — Вижу, произошедшее всё-таки оставило на тебе свой отпечаток, – задумчиво произнёс Хассан. – Это далеко не первый раз, когда ты видел грани человеческого безумия, но вместе тем… он отличает, я прав? — Я… я не раз видел, как низко могут пасть люди в погоне за своими желаниями. Они переступали через любые границы, для них не существовало никаких табу или запретов. Всё было подвластно достижению их абстрактных и нелепых целей… но… почему-то они никогда не вызывали во мне подобной ярости. Презрение, неприязнь, даже жалость… но я никогда по-настоящему не был на них зол… — Может, потому что глядя на них ты словно смотришь на своё отражение? Разве ты так сильно отличаешься от них? Твоя цель ведь тоже не раз заставляла тебя идти по трупам и переступать границы разумного. Или из-за того, что они потерпели крах, а ты ещё стоишь на ногах, ты смеешь мнить, что они отличаются от тебя? — Я… я не… – Широ замолчал, не зная, что на это ответить. Слова Хассана нельзя было оспорить, потому что он был целиком и полностью прав. – Что вы хотите от меня услышать?.. — Ничего. Мне не интерес твой ответ, хотя бы потому что ты сам не ведаешь о нём. Я лишь предложил тебе хоть ненадолго взглянуть на себя со стороны и увидеть последствия. Каждое наше действие даёт начало новому. Ты оказался в таком положении именно потому, что пренебрегаешь этой простой истиной. Ты уверен, что когда достигнешь своей цели, страшная цена за её достижение станет ничем. Какая нелепая наивность… – Хассан устремил свой взгляд на ночное небо. – Тебе известно, кто является истинным победителем, Рашид? — Тот, кто не сталкивается с последствиями? — Именно. Поэтому не стоит принимать везение за собственную непогрешимость. Они замолчали, думая о своём. Широ пытался переварить всё сказанное Хассаном, а Старец с Горы молчаливо взирал на горный пейзаж, словно и не замечая присутствия ассасина. — Я всё ещё не могу понять… – тихо проронил Эмия. Хассан слегка повернул голову, вопросительно взглянув на Широ. — Жители Тикрита… неужели они и вправду смогли породить эту мерзость, добровольно пав в объятия греха? – ассасин стиснул кулак здоровой руки так, что костяшки на ней побелели. – Неужели ради выживания они готовы были опуститься так низко? Готовы были жить, утратив человечность, продав душу дьяволу, который превратил их… в это? Старец с Горы лишь снисходительно фыркнул, закутывая свою фигуру в плащ. — Есть старая притча о бедном рыбаке, что однажды выловил волшебный кувшин с духом, что мог исполнять желания. Однако вместо того чтобы преданно служить ему, он едва не погубил рыбака, если бы тот хитростью не заманил его обратно в кувшин… – меланхолично поведал Саббах, не прекращая смотреть на Эмию. – Мораль этой истории состоит в том, что каждый должен полагаться только на себя, ибо дороже всего стоит то, что ничего не стоит. Не бывает чудес и дармовых милостей, как не бывает благородных духов из кувшина… — Не уверен, что понимаю, к чему эта мораль, – вздохнув в очередной раз, ответил Широ, обратив взгляд на звёздное небо. – И не уверен, что хочу понять… — Темна душа человеческая без здравого смысла… – покачал головой Хассан. – Справедливость не всегда торжествует, зато зло всегда возвращается и манит в свои объятия… – тяжёлая рука Старца опустилась на плечо Широ, поворачивая его к собеседнику. Пылающие глаза лидера ассасинов вновь впились в его душу. – Рашид, я полагаю, ты осознаёшь, что никто не должен знать о том, что на самом деле произошло в этом городе. Эта тайна сгорела вместе с Тикритом и его жителями. Оставим их чёрные души на суд Аллаха и продолжим наши труды… — Как скажите, повелитель, – впервые за этот разговор Эмия оказался с ним полностью солидарен. — Хорошо… – Старец отнял свою руку и вновь повернулся к горизонту. – Ступай, приведи своё тело и дух в порядок. Ты заслужил несколько дней отдохновения. Они пригодятся тебе, когда мы начнём… — «Начнём»? – удивлённо переспросил Широ. – Что начнём? — Как это «что»? – издав нечто, похожее на смешок, проронил Хассан и обернув к Эмии свой пылающий взгляд закончил. – Твоё обучение…