Скрытые миры

      Инори рассматривала себя в зеркало и хмурилась. Что-то было очень не так, но она не до конца понимала, что именно. Она отдернула подол платья и нахмурилась еще сильнее.       На ней было простое желтое летнее платье. Белый бант опоясывал талию, пышная ткань юбки кружила вокруг. Девочка медленно моргнула и повернулась вокруг себя, старясь не отрывать взгляд от зеркала. Платье словно бы распушилось и сделалось отчего-то очень забавным. Инори, будто сама не веря, издала тихий и безликий смешок.       Она не была уверена, почему решила таки надеть это платье. Сегодня не был какой-то особенный день или что-то такое. Нет. Просто вчера она, перелезая через забор, зацепилась за гвоздь и порвала свою последнюю кофту. Обычно Инори попросила бы Касуми и та купила бы ей новую одежду, но той сейчас нет в городе, так что пришлось использовать единственный оставшийся вариант — платье. Оно ей никогда не нравилось — слишком заметное, что сразу выделит ее из толпы и слишком яркое, что слепило глаза ей самой.       Инори вздохнула, переводя взгляд на улицу за окном. Сегодня было солнечно. Она ненавидела солнце. Ей больше по душе было небо, затянутое тучами. Или дождь. Только главное, чтобы без грозы, ведь грозы она боялась до чертиков. Как гремели раскаты грома, она тут же пряталась где-нибудь, затыкала уши и зажмуривала глаза. А если была дома, то лезла под ванну или под кровать. Там казалось намного безопаснее.       Инори поджала губы, оглядываясь в поисках своей сумки. Она совсем забыла, куда ее пихнула вчера, так что теперь придется провести все оставшееся утро в поисках.       Девочка тяжело вздохнула и опять бросила взгляд в зеркало. Что-то не так. И теперь она уверена — дело точно не в платье. Но вот только в чем проблема, она так понять и не могла.       Пятнадцать минут у нее ушло, чтобы обнаружить рюкзак под раковиной. Еще несолько на то, чтобы криво завязать шнурки на своих красных поношенных кедах и вот она уже сбегает вниз по лестнице, вылетая из подъезда. Уроки начались двадцать минут назад, так что была возможность успеть к третьему или, на крйний случай, к четветому.       На улице было тепло и светло. Людей, как ни странно, было очень мало. Многие уже давно на работе или на учебе. Инори же мелькала меж теми немногими людьми, что были на улице, бредя в сторону школы. Солнце противно слепило глаза, а красный рюкзак тяжело давил на спину и не давал сильно ускориться.       До школы быстрее было бы добираться на поезде — понадобилось бы всего двадцать минут, но у нее не было денег. Какое-то время Каччан покупал ей проездные, но после пятого потерянного за месяц смирился и дал ей спокойно ходить пешком.       Так что она спокойно и медленно шла, осматриваясь. Она ходила этим маршрутом уже четыре года, так что ничего интересного, понятное дело, не видела, но и занять себя в дороге особо было нечем. Так что она шла, считая проезжающие мимо машины. На двенадцатой она сбилась и решила считать окна верхних этажей домов.       Наконец, она завернула и пошла вдоль длинного и высокого школьного забора ко входу. Во дворе пусто. Прошмыгнула в школу, пролезая под турникетом, чтобы не будить спящую вахтершу и пошла к своему шкафчику. На первом этаже стояла гробовая тишина. Значит, сейчас шел урок.       Она открыла шкафчик, посмотрела внутрь, потом перевела взгляд на свою обувь и захлопнула дверцу. И так сойдет. По лужам не прыгала, грязи не нанесла. Не то чтобы на нее обратили внимание, приди она хоть вся в грязи, но может быть, полы за ней поручили бы мыть Танаке-сану, а заставлять бедного старичка убирать за ней она не собиралась.       Девочка, перепрыгивая через ступеньку, поднялась на второй этаж и подошла к нужному кабинету. Она не планировала сегодня там надолго задерживаться, где-то только на два урока, а с дополнительных она все равно уходила всегда, и этот день не был исключением.       Инори резко дергает ручку двери и заходит в класс. Многие дети бросают на нее ехидные взгляды, другие смеются с чего-то, чего она сама не понимает. Учитель на мгновение замирает с мелом в руке, после чего продолжает писать, не обращая на нее внимания.       Она идет по проходу и, закинув рюкзак под стол, ложится на парту. Она рассматривает цветущие деревья за окном, стараясь не обращать внимание на одноклассников.       Первый для нее урок закончился через полчаса после того, как она пришла. Инори выбежала в коридор одна из первых и, не сбавляя шаг, выскочила на улицу. Ей хотелось поскорее увидеть Хао. Обычно в такие дни, когда она была очень напряжена, с ней рядом находилась Касуми, но сейчас та была в Токио. Выступала вместе с симфоническим оркестром. Так что она бежала к корпусу старших к Хаото. Она никогда раньше не была там. Только старшая приходила к ней, а она сама — никогда.       Только на полпути туда она увидела Шинсо. Хаото шла в направлении детского крыла, рассматривая дорожку под ногами, и они чуть не столкнулись друг с другом. Только в последний момент девушка успела остановить Инори, поймав за плечи.       — Хей, малыш, куда так бежишь? — С усмешкой спросила она.       Инори, все еще потрясенное тем, что они чуть не столкнулись, молча пялилась в ответ.       — Ладно, ладно, можешь не отвечать, — Хао уже привыкла к тому, что скорее говорит сама с собой, чем с девочкой. Девушка обвила плечи Инори и повела ее обратно к корпусу для младших. — Ну что, где шаталась первые несколько уроков? Я думала, что уж сегодня ты будешь с самого утра, а тут такое... Но, впрочем, неважно. Главное, так это то, что я должна тебе кое-что показать. Тебе сто процентов понравится! На тебе, кстати, сегодня просто прекрасное платье. Выглядишь необычно, но очень классно.       Продолжая говорить, Хаото довела младшую до крыльца и они вместе присели.       — Серьезная мелкая ведь не в городе, да? Я слышала, она уехала на неделю. Тебе, наверное, обидно, что ее нет с тобой в такой важынй день.       Инори не особо понимала, о каком дне идет речь, но просто слушала болтовню старшей и постепенно успокаивалась. Она согласилась на поход в то "совершенно офигенное, тебе понравится, отвечаю" место и они разошлись.       Инори просидела на еще двух занятиях, стараясь быть терпеливой. Ей очень захотелось узнать, что приготовила Хаото и вообще, в честь чего подарок. Давно ей не бывало так сильно любопытно!       Она с нетерпением сбежала с лестницы, как отзвенел звонок с последнего урока, и выскочила на крыльцо. Даже не стала притворяться, что переобувалась и не заглянула в шкафчик.       Хао уже была у школьных ворот. Она подождала, пока младшая подбежит к ней и махнула приветственно рукой. Инори нетерпеливо сжала лямки рюкзака, висящего у нее за спиной, и подпрыгнула на носочках. Шинсо хлопнула ее по плечу и пошла налево, показывая идти за ней.       — Ну что ж, не будем медлить. — Весело сказала она и они двинулись в сторону станции.       Некоторое время Хаото выжидала недалеко от кассы. Вскоре, завидев подходящий к платформе поезд, она, не стесняясь совершенно никого, перепрыгнула через турникет, обязывая младшую сделать то же самое. Охрана, понятное дело, сразу заметила их и несолько сотрудников выскочили буквально из ниоткуда. Инори пыталась не потерять в толпе быстро мелькающую фиолетовую макушку, быстро петляя среди других людей. Сзади раздавался строгий голос, близость которого заставляла Нори ускоряться:       — Стойте! А ну стойте, кому говорят!       Она увидела, как Хао легко прыгнула на заднюю подножку поезда, уже готового ехать, и сама, немного запыхавшись, успела влететь следом. Заботливая рука притянула ближе у нагретому на солнце металлу поезда, а ее потная ладонь с трудом нашарила ручку с внешней стороны вагона и ухватилась покрепче. Находиться на столь быстром поезде было страшно, но она услышала, как едва держащаяся за ручку Хаото начинает смеяться и вытягивать руку на встречу ветру, и обещает сама себе не жмурить глаза.       Они выходят минут через пятнадцать. Поезд несколько раз останавливается, но, что странно, служба безопасности с их первой станции никого не предупредила и их ни разу не пытаются поймать, так что они благополучно прибывают туда, куда направлялись.       Хаото еще совсем недолго ведет ее по каким-то незнакомым улицам, прежде чем, легонько сжав ее ладонь, завернула куда-то в переулок и остановилась. Она указала на стену по правую сторону от них.       — Видишь дверь?       Инори моргнула. Нет, она конечно не была образчиком внимания и сосредоточенности, но..       Она бросила смущенный, и даже слегка возмущенный взгляд на свою подругу. Та коротко, но весело рассмеялась.       — Прости-прости, но я просто обязана была это спросить. — Хаото повела девочку за руку прямо к серой железной двери. Она последний раз оглянулась на свою маленькую спутницу, после чего распахнула дверь в неизвестность и потянула ее за собой.       Инори моргнула и недоуменно оглянулась. Это был... Лес. Стало вдруг жарко-жарко и при этом очень влажно, так что она на секунду даже порадовалась, что была одета в легкое платье. Их окружали огромные деревья, с жутко странными по форме листьями, каких она раньше никогда не видела. Кора у этих деревьев тоже была странная — горизонтальная, а не вертикальная, как обычно. Не японские совсем деревья.       Трава, высокая и густая, очень насыщенного зеленого цвета, доходила им повыше колен. Где-то вдали чирикали птички.       Инори в шоке оглянулась. Двери не было. За ними был такой же густой лес, как и перед ними.       Она задрала голову в попытке разглядеть потолок, но сквозь густые деревья ничего не увидела.       В панике она развернулась к Хаото, боясь, что и ее тоже тут нет, но потом почувствовала чужую руку, все еще сжимающую ее собственную и увидела теплые глаза.       — Где мы? — Шепотом спросила Инори, будто боясь развеять иллюзию.       Хаото пожала плечами.       — Не знаю. Похоже на Амазонию, но... — Она с подозрением проследила за пролетающим мимо светящимися нечто, что на комара не было похоже даже отдаленно, — я бы не была так в этом уверена.       — Почему... — Она запнулась, не зная, как сформулировать вопрос.       — Почему я притащила тебя сюда? — И не дожидаясь подтверждения продолжила, пойдя в левую сторону. — Да черт его знает. Просто увидела однажды это местечко и сразу подумала — я обязана привести тебя сюда. — Увидев недоверчивый взгляд младшей, которая поспешила за ней, она улыбнулась. — Тебе понравится. Кстати, — ее губы расплылись в хитрой ухмылке, — никаких изменений не заметила?       Инори моргнула. Оглянулась.       — Нет. Все джунгли кругом. — Пожала плечами она.       — Да нет, глупышка. Посмотри же на нашу одежду!       Инори оглянулась на свою спутницу, идущую сбоку. До этого была ее обычная форма — школьные брюки, рубашка и пиджак, в котором она ходила даже несмотря на сильную жару, но теперь на ней были длинные плотные черные штаны, белая футболка, поверх которой камуфляжной раскаски кофта и военные сапоги. Она выглядела как охотник, что подтвердила ее игривая ухмылка и спрятанный за поясом под курткой нож, который она ей продемонстрировала.       Нори опустила взгляд на свой собственный наряд. Как и у Хао, это была ее же одежда, только измененная. Юбка превратилась в шорты, а верх от стал походить на простую майку. Только цвет оставался все тем же — желтым. Карманов у нее не было, зато на груди болтался бинокль, а через плечо была перекинута сумка. Ни ее рюкзака, ни вещей Хао не было.       — Только ты осторожно, от меня ни ногой, — привлекла ее внимание Хаото, — в таком месте не только разное зверье, но и дикие племена обитают. Это я тебе как опытная охотница говорю!       Инори скептическим взглядом окинула старшую.       — Если ты не забыла, ты никакая ни охотница. То как ты одета ничего не меняет.       Хаото притворилась оскорбленной и отвернулась. Инори вздохнула и поспешила за ней.       Дорога почти вся заросла травой и кустарниками, которые Хао безжалостно разрезала ножом и отбрасывала в сторону. Они едва продирались сквозь дикие и густые заросли. Все ноги девочки были исцарапаны и покусаны какой-то неизвестной мошкарой, а вокруг кружили странные светящиеся бабочки и летающие гусеницы.       Инори смахнула пот со лба и схватилась за дерево, останавливались, чтобы отдышаться. Потом облокотилась о него и медленно съехала вниз, осев в траву. Жарко было неимоверно. Хорошо, что хоть климат был влажным, иначе они бы тут и этих пары часов не выжили.       — Хао, — устало позвала она. — Давай привал.       Старшая начала бурчать, все еще разделывая куст, вставший у них на пути, но значительно замедлилась.       Инори полезла в сумку, надеясь найти там то, чего сейчас хотелось больше всего. Она с восторгом вытряхнула оттуда бутылку с водой и стала быстро пить.       — Хей! А мне хоть чуть-чуть оставишь? — Откуда-то издали крикнула Хао.       Нори отдернула бутылку и потрясла ее. Осталось совсем немного на самом донышке, что явно не тянуло даже на один полный глоток. Ей стало очень стыдно. Она просто шла все это время, а Хаото расчищала им путь. Как она могла не подумать о том, чтобы оставить немного воды?       Инори встала и заозиралась. Хаото все еще была впереди, так что она должна была быстро найти где-то воды. Девочка завернула за дерево и тут же наткнулась на куст. Точно. Тут же все заросло, так что она не могла уйти далеко.       Она стала пробираться сквозь колючие кусты, разрывая их своими руками. Она слышала шум воды. Река или что-то такое же быстротечное было рядом, ей нужно было просто добраться туда как можно скорее, Хао даже и не заметит.       Девочка, наконец, достигла реки. Она открыла крышку бутылки и склонилась к воде. Набрав немного, она решила также брызнуть на порезы, которых за весь путь и за последние пять минут особенно она заработала огромное множество.       Только она облила коленки водой, все еще сжимая в руках бутылку, как откуда-то сзади, откуда она пришла, послышался шорох. Она встала на ноги и обернулась.       — Хао? — Неуверенно окликнула она.       Тишина была ей ответом.       Инори уже отвернулась обратно к речке, приседая к воде и решив, что ей показалось, как послышался громкий, слегка ломкий голос, кричащий что-то на незнакомом ей языке.       Она едва успела встать на ноги, как по голове ударило что-то тяжелое и Нори рухнула назамь.

***

      Она очнулась от тихих матов у себя за спиной. Инори резко дернулась и открыла глаза.       — Твари ебанные. Убью. Закопаю этих блядских дебилов. — Шептал голос где-то позади. Резко, сильно ее испугав, он повысился до невозможности. — ГДЕ ОНА БЛЯДЬ?!       Она ничего не увидела, когда открыла глаза. Было темно. Или у нее были завязаны глаза, она не была уверена. Инори могла только слышать звуки вокруг. Тихое пение птиц, какое она слышала еще на протяжении всего этого похода. Треск костра неподалеку. Шуршание ветвей наверху.       Но самым громким звуком среди всего были голоса. Они кричали что-то на незнакомом языке, срывая голос. Язык этот был странным — некоторые слова будто обрывались посередине, а тон их речи то повышался, то понижался.       — Где она, я спрашиваю, чмо недоразвитое?! — Продолжал надрываться голос, который она до сих пор не могла распознать.       Инори дернулась еще раз, но ее руки были заведены назад и вывернуты под неудобным углом. Спиной она чувствовала жесткую кору дерева. Значит, связана. И до нее наконец начало доходить, что это был за голос.       — Хао, — шепетом позвала она, но ей казалось, что девушка ничего не услышит. Но она услышала. Сначала замолчала. Потом выдохнула.       — Боже, Инори, ты здесь. — В голосе ее слышалось сильное облегчение. — Ты тоже связана? Ничего не видишь?       Инори тоже почувствовала облегчение. Она с радостью закивала, но потом поняла, что Хаото ее, вероятно, тоже не видит и отозвалась уже вслух:       — Ага. Глаза завязаны.       Голоса стали громче и девочка поежилась. Она призналась:       — Мне страшно, Хао. Мне кажется, они хотят нас съесть.       Какое-то время девушка не отвечала. Потом послышался тяжелый вздох и она успокаивающе сказала:       — Ничего. Я нас вытащу. Как я поняла, это дикари в полном неадеквате. Болтают на своем долбоебическом, а сами ни на японском, ни на английском ни хера не втыкают. Они даже нож не вытащили у меня из ножен, так что мне надо просто попытаться освободить хотя бы одну руку, а потом я уже срежу веревки и высвобожу нас.       А вот сумки и бинокля у Инори не было, их аборигены догадались забрать. Не такие уж они идиоты, какими их каждые две секунды называет старшая.       Какое-то время они сидели, пока Хаото активно пыталась высвободиться. По непрекращающимся матам было понятно, что получается у нее не очень.       Где-то впереди девочки послышались тихие шаги. Она вздрогнула и даже не успела ничего сказать подруге, когда ее лица коснулась чужая ладонь. Только это было не просто жесткое прикосновение. Да, ладонь была грубой и вся в мозолях, но она была очень маленькой, даже крошечной. Почему то это звставило ее остановится.       Ладошка осторожно ощупывает ее лицо и проходит по скуле. Потом она задевает что-то, что, по видимому, закрывал ей глаза и осторожно стягивает это. На секунду ее полностью ослепляет. Но, проморгавшись, она видит перед собой личико. Это девчушка лет четырех-шести. Сложно определить, ведь лицо у нее взрослое, а вот рост совсем маленький. Живот у нее сильно выпяченый, как у любого маленького дикаря на картинке. Она вся черная от загара, с полными губами и широким носом. Глаза у нее тоже очень темные, почти черные. Круглые щеки и широкий лоб размалеваны черно-красным, то-ли кровью с грязью, то-ли еще чем-то. Из одежды на ней только зеленая набедренная повязка, сделанная из сплетения лиан и листьев, а волосы туго стянуты на затылке.       Она немного отстраняется, рассматривая лицо Инори целиком и странно дергает пальцами. Она вдруг открывает рот, собираясь, видно, что-то сказать, но духу у нее не хватает и она смыкает губы и молчит.       Пока девочка мнется перед ней, пытаясь что-то сказать, Инори переводит взгляд туда, где теперь более четко слышаться крики. Там происходит не поддающееся ее пониманию нечто.       Дикари прыгают вокруг костра, размахивая руками. Некоторые из них не подходят близко к костру, в основном дети, только прямо таких маленьких, как та девочка, что стоит перед ней, там нет. Все они возрастом от десяти и старше. И хоть они не входят в круг, они тоже орут, надрывая глотки, тот странный мотив, что нарастает вокруг уже какое-то время на этой небольшой поляне. Она с внутренним ужасом отвернулась и вновь вперилась взглядом в девочку. Та все еще нервно бегает глазами из стороны в сторону, а пальцы у нее всë еще подергиваться.       Хаото продолжает дергать веревки, тихо ругаясь, и кажется не замечает нового члена компании.       А девочка до сих пор так и не набралась смелости сказать что-либо, продолжая открывать рот в попытке что-то сказать. Потом она неуверенно подходит к Инори, осторожно поднимая руку к ее лицу. Она вновь трогает ее щеки, лоб, скулы, нос, но теперь очень хорошо видна неуверенность в движениях.       Потом она осторожо опускает ладонь ей на плечо и медленно съезжает к запястью, где веревка с силой стягивает руки Инори и приковывает ее к дереву.       Девочка неуверенно заглянула ей в глаза, будто ища там что-то. И видно нашла, так как протянула и вторую руку к веревке, после чего с силой дернула узел. Когда Инори резко дернулась, чтобы прижать поврежденное запястье к груди, аборигенка отскочила в страхе и быстро развернулась, пробежав куда-то в сторону густых зарослей. Инори не стала ее окликать. Она осторожно огляделась, убедившись, что никто не смотрит, и попыталась повторить тот трюк, что проделал с перевязью ребенок. Получилось у нее далеко не сразу, но попытки с третьей узел ослаб, после чего она легко его сбросила.       Инори тихо проползла за дерево, к которому ее привязали, и проползла его вокруг. Хаото, как она и поняла по расположению ее голоса, была привязана к тому же огромному дереву, что и она, только с другой стороны. Хао сильно вздрогнула, когда Нори полезла ей под кофту, пытаясь нащупать нож за поясом.       — Боже мой, — возмущается Хао все еще с завязанными глазами, — ты ебнутая что-ли? Сказала бы хоть, что это ты, я чуть не сдохла от страха.       Инори только улыбается, разрезая веревки ножом. Хаото с облегченным вздохом срывает повязку с глаз и насмешливо замечает, поднимаясь:       — Ты, знаешь ли, могла первым делом сама сдернуть повязку.       Инори только отмахивается и они вместе ныряют в лес, который окружают всю полянку со всех сторон.       Девочка шепотом рассказала о странной девочке, которая освободила ее, о ее странном внешнем виде и движениях, что Хаото комментирует с не присущим ей обычно оптимизмом:       — Значит, для диких придурков не все потерянно.       Они с каждой минутой отдалялись все дальше и дальше от дикарей, даже не особо торопясь. Обе заметили, что аборигены вообще не смотрели на них то время, что они были связаны. Ну, или по крайней мере то время, что обе были без повязок. Еще долгое время они слышали громкие крики, но они не приближались, так что они не торопились.       Когда они прорвались как можно дальше, продолжая разрубать листья и лианы на пути, то услышали шум воды. Обе напряглись, вспоминая, как в прошлый раз на них напали около реки. Хотя где точно поймали Хао она не знала, но та явно пошла за Инори, когда та долго не возвращалась.       Резко выдохнув, Хаото протянула руку и сжала локоть младшей. Сначала хотела схватить Инори за запястье, но почти сразу вспомнила о синяках, которые там остались после веревки, и передумала.       Шинсо подошла к завесе лиан между деревьями, откуда слышался самый громкий шум воды и резко отдернула ее.       Шум леса затих. Птицы перестали голосить, гул воды оборвался, и даже трава пропала под ногами.       Инори резко обернулась, как сделала это буквально часов пять-шесть назад. Но джунглей за ними не было. Была только очень темная стена. Нори обернулась обратно, но понятнее не стало. Они стояли в очень тёмной комнате, где из освещения был только тусклый дневной свет из окна. Казалось, что вся комната была завешена коврами по стенам, а весь пол также был ими покрыт.       Хаото сразу начала резво крутиться, обходя эту небольшую комнатку по периметру. А вот Инори не решается пойти осматриваться, некоторое время напряженно стоя на том же месте. Она вздыхает, наконец находя взглядом Хао и спрашивает у девушки, стоящей около старого пыльного зеркала:       — Хао, где мы все-таки? — Когда та открывает рот, чтобы ответить, она перебивает. — Нет, я не спрашиваю, где мы конкретно сейчас с тобой находимся. Я уже поняла, что ты сама не знаешь. Я имею в виду... Как мы попадаем в эти места? Что это была за волшебная дверь?       Девушка вздохнула, растерянно растрепывая свои волосы. Она выглядела по-новому, не так, как в джунглях. На ней была странная длинная черная мантия в пол, под которой, когда та поднимает руку, чтобы зарыться рукой в волосы, видно приличный костюм — белая рубашка, черные галстук, брюки и туфли. Она будто в своей же школьной форме, только более дорогого кроя.       Хаото тяжело вздыхает и наконец начинает говорить:       — Я даже сама толком не могу сказать, что это за дверь. Сначала я оказалась у нее совершенно случайно, зашла и просто офигела с тех мест, где мне удалось побывать. Всегда было по разному. Разные места и разное время нахождения в них. Вернувшись, я хотела сводить туда кое-кого, но этот человек не смог увидеть дверь. Мне уж подумалось, что я обкуренная и это были галюны, но когда я выхватила рандомного похожего, чтобы проверить свою теорию, тот дверь увидел. Видимо, система попадания сюда идет по какой-то выборке. — Она немного помолчала. — Вот я и решилась показать это место тебе. Тебе вообще давно надо было встряску устроить. — Хаото усмехается и подходит к двери, берясь за ручку. Потом оборачивается. — Так и будешь тут стоять?       Инори спешит следом.       Они оказываются на оживленной улице. По обе стороны ее разные лавки или шатры, которые стоят впритык к домам. Кажется, что у этой вечной прямой улицы нет поворотов и существует только два направления — вперед и назад. Торговцы в шатрах пытаются продать каждому встречному очень странные товары. Инори даже показалось, что она видела плавающиеся в банке глаза и кости на веревочке, но она не была в этом до конца уверена. Вокруг также много хрустальных шаров и разных листьев, а многие в шатрах занимаются не торговлей, а рассматривают ладони других людей, с закрытыми глазами водят перед их лицом иди делают такие же странные вещи. Люди вокруг ходят в той же одежде, что и Хаото, или, по крайней мере, в близкой по стилю. Мантии, накидки, плащи и все в таком духе. Инори о свой плащ постоянно спотыкается и путается, едва ли не падая на землю. Хаото каждые несколько секунд приходится ловить ее за шиворот. Через еще десять минут движения вперед она угрожает понести ее на руках, как младенца, если она и дальше собирается путаться в собственных ногах.       Хаото, кажется, уже нашла себе компанию. Как только она увидела, что у одного из домов сидит на бочках и играет в карты на деньги какая-то компания подозрительно выглядящих мужчин она сразу тащит Инори в том направлении.       Один из громил с огромным изумлением пялится на совсем юную девочку, что просто подошла к их компании и села на одно из свободных мест в кругу. За ней послушно плелась малюсенькая девочка, что встала за спиной своей спутницы и скромно держала голову опущенной, перебирая пальцами края своей темно-синей накидки.       — Во что играем? — На лице у девушки растянулась хищная ухмылка, а глаза хитро сощурились.       Один из его товарищей по игре ехидно ответил, даже найдя в себе силы оторваться от партии:       — А что, захотелось проиграть последние деньги?       Девушка делано удивленно вскинула брови:       — Да нет, захотелось подзаработать немного. А что, это так странно? У вас так не принято? Простите уж, мы тут проездом, — она машет на одной рукой за свою спину, показывая на девочку.       Другой игрок отозвался глубоким басом:       — Проездом? Это откуда вы такие приехали?       — Не думаю, что ты знаешь это место. Оно очень далеко. Очень, — подчеркивает она последнее слово.       — Ну хорошо, — тот мужчина, что самым первым вступил в диалог, продолжил, — и как вас зовут?       — Хаото.       Имя удивляет некоторых из игроков, они хмыкают, поднимают брови, бормочут что-то себе под нос.       — Кастелло, — почти снисходительно бросает мужчина. Никто другой не стремится назвать свое имя. — А твоя спутница что, язык свой продала? Как ее имя?       Некоторые заливаются лающим смехом. Даже из палаток по бокам слышатся скромные смешки.       — Твоя компания, кажется, тоже не особо стремится знакомиться. — Парирует Хаото.       Кастелло усмехается, откидываясь на спинку кресла. Оно тут единственное такое — кресло, все остальные заняли бревна, бочки, табуретки, а некоторые даже покидали на землю свои накидки и плащи и уселись вокруг небольльших столов. И это несмотря на то, что свободные места были и за более менее нормальными столами.       — И что же вас привело в самую дыру мира? — Расслабленно спрашивает он.       Хаото скрещивает руки на груди и легкомысленно отвечает, закатив глаза:       — Мы тут проездом, а не навсегда, умник. А приехали мы.. По работе.       — Вы? По работе? — Взгляд у него подозрительный, а голос — скептический. — Без обед, девочка, но вы двое не похожи на людей рабочих. Тем более она, — кивок подбородком в сторону Инори, которая испуганно отвела взгляд, который до этого в какой-то момент подняла.       — А она и не работает, — сужает глаза Хао, — она моя.. — она замолкает, подбирая слово, при этом щелкая пальцами, — ученица, вот.       Вокруг раздается смех.       — Она? Ученица твоя? — Завывал от смеха один из молоденьких парней за соседним столом. — И чему, скажи на милость, ты ее учишь?       — Гадать на таро, — с ехидством отвечает Хаото, чувствуя себя немного задетой. Инори позади нее сжимает руки на ее плаще и прижимается со спины.       Смех смолкает и взрослые смущенно переглядываются. Стоит тишина. Кто-то неловко покашливает, но на этом все. Только толпа людей, двигающихся по этому длинному рынку не умолкает, продолжая свое равномерное гудение.       — Так ты.. Гадалка? — Почти благоговейно спрашивает Кастелло.       Хаото гасит удивление на лице, понимая, что ее язвительную шутку восприняли всерьез, но быстро подстраивается.       — Я? — Она высокомерно фыркает, закатывая глаза. — Я круче, чем какая-то глупая гадалка-мошенница, каких тут навалом.       — Ты пифия? — С широко раскрытыми глазами спрашивает все тот же парень за соседним столом.       Хаото подавляет порыв спросить, что это за хрень такая, и отвечает:       — Ага. Пифия. А она, — широкий жест в сторону все еще молчащей Инори, которая вцепилась сзади в ее черную дорогую мантию, — мое подмастерье.       Теперь взгляды восхищенные перемещаются на девочку, отчего та сжимается и пытается спрятаться за Хао еще больше.       — Умеешь гадать по руке? — Азартно спрашивает парень за соседним столиком, придвигая свою табуретку поближе.       — Да раз плюнуть! — Таким же голосом отвечает она, повернувшись к уже вытянувшему руку парню. Она берет его за запястье одной рукой, второй надавив на пальцы, тем самым раскрывая ладонь. Она делает такое сосредоточенное и уверенное лицо, что Инори сама начитает верить в способности Хаото предсказывать будущее.       Пока девушка водит по линиям на ладони пальцем, второй рукой все еще держа его запястье перед своим лицом, одни нетерпеливо подаются вперед, а другие вытягивают головы со своих мест, пытаясь увидеть хоть что-нибудь. Наконец, Хаото начинает говорить. Голос она специально понижает, делая его задумчивым и знающим:       — Ну, тут все очень просто. Вижу, что недавно с тобой приключилось горе какое. То-ли мамка скончалась, то ли любимая, но это женщина стопроцентно. — Парень после этих слов шумно втягивает воздух носом и напуганно смотрит на нее, но руку вырвать не пытается. — Хотя нет, вру, это была жена твоя. Точно не мать. Все еще траур по этому человеку носишь, горюешь. Но вижу я, что у тебя еще не все потеряно, не закапывайся в землю раньше времени. Вижу, что счастлив ты будешь, будет у тебя другая жена и двое детей: Сара и Дон. Только не медли, счастье ждет тебя буквально за углом. — После этого она отпускает его запястье и дружественным жестом похлопывает его по плечу. — Не горюй, Джеффри.       Парень сидит все так же на своем месте, ошеломленный. Потом в трепете говорит:       — Ох, ребят... — Все затаивают дыхание. — Правда все это! Жена моя бедненькая, три недели назад от тифа скончалась! — Воскликнул Джеффри, порывисто вскакивая с места. Он, кажется, готов кинуться на Хао с объятьями от подаренной ею надежды, но самопровозглашенная пифия вскидывает ладони в предупреждающем жесте:       — Попрошу без рук. — Стальным голосом говорит она. Тот кивает, едва не роняя уже съехавшую с макушки шляпу, а потом и вовсе кланяется едва ли не в ноги опешившей Хаото, буквально вывернув карманы и все их содержимое на колени девушки, где оказалась куча мятых бумажек, монет и пара салфеток, после чего сломя голову несется куда-то, расталкивая всех столпившихся у него на пути. Видимо, побежал искать свою будущую жену. Инори задаётся вопросом, не принял ли он фразу про счастье за углом буквально, ведь вся эта вселенная кажется одной длинной улицей, идущей бесконечно прямо. Она надеялась, тот понял подтекст.       Тем временем все, толкаясь, протягивают к Хаото руки и деньги, в надежде получить предсказание. Та с радостью начинает набивать цену, беря только те купюры, на которых циферок побольше и начинает вещать. Даже к Инори лезут, прося и ей предсказать что-нибудь, и та лишь тихо шепчет добрые пожелания, но даже это народ, кажется, считает предсказанием и начинает одаривать ее разными вещами, да деньгами.       Позже, когда на эту странную страну гадалок начинают опускаться сумерки, а люди как-то слишком поспешно сворачиваются и разбегаются по своим лавкам и шатрам, Хаото и Инори неспешно идут по улице. Хао с радостью пересчитывает монеты, распихивая купюры по карманам, а Инори плетется чуть позади, таща за собой кучу хлама. Вся ее шея обвешана кучей бус и платков, руки буквально в тысяче браслетов и разных фенечек, и даже на голову напялен чей-то добротный цилиндр ярко-красного цвета. Она волочит по земле за собой несколько холщовых мешков, в которые напихана куча всякого хлама. Чужие плащи; ботинки; позолоченные вилки и ложки; гадальные карты, сильно потрепанные временем; даже самовар кто-то отдал, лишь бы услышать хорошее слово.       — Вот идиоты, — весело говорит Хао, продолжая пересчитывать монеты, — поверили в такую откровенную хуйню.       Инори, остановившаяся, чтобы отдышаться, устало утирает лоб ладонью и с появившемся неожиданно любопытством спрашивает:       — Я понимаю, как ты делала это со всеми. Говорила то, что они хотели услышать. Но... Как же ты смогла обмануть этого...— Она хмурится, пытаясь вспомнить имя. — ... Джека?       — А, этого. — Та также самодовольно, как делала уже не раз за вечер, ухмыляется. — Это элементарно, Ватсон. То, что он в трауре, говорила его одежда и внешний вид. Да, может показаться, что все они сплошь в черных маниях и накидках, но под ними у всех одежда разная. Только у него одного все черное, даже носки. Вид у него помятый: неаккуратная щетина, гнездо на башке, темные синяки под глазами. Но он не пьет и не употребляет, поверь, так бы я сразу поняла, так что его вид к этому не имеет никакого отношения. Одежда тоже не нищенская, обычная: средний рабочий класс. Значит, не бомж и не алкаш. Значит, горе. Тут все просто. На шее у него болтается кольцо. Женское, совсем тонкое. Но у него самого кольца нет, значит, оно чье-то. Сначала подумала, что кольцо либо матери, либо жены. Вариант с сестрой я отмел сразу — тогда скорее бы ее муж таскал кольцо, но уж точно не брат. Тогда осталось два варианта. Только потом я пригляделась и увидела, что на безымянном пальце левой руки у него довольно широкий участок не загорелой кожи. Как только сразу не увидела? Тогда стало ясно, что свое кольцо у него было, но носить он его перестал — больно было жену вспоминать, но он слишком сентиментален для того, чтобы перестать таскать с собой ее кольцо. Все просто. — Она пожимает плечами, не видя благоговейный взгляд Инори, который упирается ей в спину.       — Вау, — тихо прошептала девочка, что на этот раз сама Хаото услышала и расплылась в довольной улыбке, немного покраснев. Она надеялась, что мелкая этого не увидит. — Стой, а как же имена его будущих детей? Ты же это просто выдумала, так ведь?       — Ага, — расслабленно ответила девушка, распихивая монеты по многочисленным карманам мантии. — А это, мой юный неофит, называется самоисполняющееся пророчество. Это означает, что когда придет время и у него родятся дети, то он вспомнит меня и сам назовет своего ребенка так, как я ему и сказала.       Инори задумалась.       — А если вторым у него родится тоже мальчик, а ты дала имена мальчика и девочки. Он же поймет, что это обман.       Хаото наконец оборачивается к своей спутнице, ухмыльнувшись:       — Наверное ты забыла, но нас на тот момент здесь уже не будет.       Какое-то время они двигаются молча, но у Инори так и остался один нерешенный вопрос:       — Но его имя, Хао. Как ты его угадала?       — А вот это, — она опять оборачивается и дарит ей загадочную улыбку, — пусть останется секретом.       Только через пять минут у Инори наконец возникает уже давно напрашивающийся вопрос:       — Подожди, а куда мы идём? — Она смущенно оглядывается. Как ни странно, но на улицах нет ни души и это при том, что солнце ещё до конца не село.       — Не знаю, — пожимает плечами девушка, — может быть тут будет новый переход? А если нет, нам надо где-то переждать ночь. — Потом она продолжает бурчать себе под нос. — Блин, ну надо было найти такую упоротую вселенную? Это же насколько обкуренным надо быть, чтобы придумать сделать одну бесконечную улицу на всю вселенную. Капец какой-то...       Инори слышит эти жалобы и радостно улыбается, чувствуя тепло в груди. Это, наверное, был лучший день в ее жизни. Только вот...       Улыбка ее немного тускнеет, превращаясь в грустную. Ни Касуми, ни Каччана не было с ней. Касуми выступала в Токио, куда с ней и поехал отец, у которого самого была какая-то важная конференция.       — Вот это я понимаю! — Слышит она восхищённый голос Хаото. Инори отвлекается от грустных мыслей и обращает внимание на подругу. Та смотрит на один из магазинов слева. Девочка переводит взгляд туда же, сразу цепляясь глазами за вывеску:       "ШИНСО: честные предсказания для всех".       — Ага, как же, — фыркает Хаото, рассматривая логотип. Вообще весь логотип выглядел очень мрачно, как и вся стилистика магазина. Витрины были занавешены черными плотными гардинами, дверь, как и ступеньки на небольшое крылечко были из черного дерева. Сделано все было довольно богато.       Хаото взбежала по ступенькам, крикнув:       — Давай, Нори, за мной! Сейчас мы узнаем, какая я богатая.       Инори на это улыбнулась и поспешила, стараясь не потерять по пути мешки. Она поднялась на крыльцо следом за старшей, рассматривая дверь. Черная, без всяких вычурностей, только вместо ручки двери был череп. Инори поежилась, а вот Хаото без всякой задней мысли схватилась за него и дернула. Удивительно, но дверь оказалась открыта. Они вместе прошли внутрь.       Обстановка была... Мягко говоря мрачной. Они оказались в небольшом магазинчике. Там была стойка, по которой Хаото легко проскользнула в зону для работников, сразу наклонившись и начав шарить где-то под ней. Видно, в поисках денег.       Инори огляделась. Ей более интересным казалось то, что продается в этом магазине, а не деньги.       Комнатка эта была совсем маленькая. В зоне для покупателей ничего не было, только выставленный на витрину скелет, который снаружи не был виден из-за занавеси. Те товары, что были выставлены на продажу находились за прилавком, на полках. Сразу было понятно, что это точно был бы магазин Шинсо, живи она в этом мире. Когда она стоит между покупателем и полкой никто даже не подумает руку протянуть для того, чтобы что-то украсть.       На полках стояли абсолютно разрозненные товары. На верхних полках была свалена куча старых и почти разваливающихся книг, а на полке ниже в банках плавали чьи-то пальцы. Инори сглотнула. Значит, ей не показалось, что на рынке продавали что-то подобное. И там были далеко не только пальцы. Там и печень, и глаза. Даже, кажется, сердце в самом углу мариновалось. Еще полкой ниже стояли какие-то приборы неизвестного назначения. Одни тикали, у других постоянно вращались стрелки или они меняли цвет.       Хаото, распихав найденную под стойкой прибыль по карманам, сама стала рассматривать товары. Она легко дотянулась до банки, которая для Инори казалась очень далекой, и прочла вслух этикетку:       — "Сердце оборотня. При употреблении становишься сильнее, чем был раньше в десять раз и лучше чуешь запахи". — Потом она, будто заранее зная, перевернула банку дном вверх и со смехом зачитала, — "Осторожно, сила длится 24 часа и вызывает ряд побочных эффектов: рвота, головная боль, бессонница. Продавец за недостатки товара ответственности не несет." Нет, ну магазин точно мой. Да еще и такая ересь — сердце оборотня, ага, как же.       Она поставила товар обратно на полку и наткнулась взглядом на дверь, оставшуюся единственной неизведанной между полок.       — Бросай это барахло тут и погнали смотреть, где будем сегодня спать. — Весело сказала она. Инори сразу же отпустила ручки мешков, которые тащила и с радостью поспешила к стойке. Хаото помогла ей залезть, но потом громко обронила. — Черт, чуть не забыла! Подожди секунду. — Она быстро перемахнуть через прилавок и подошла ко входной двери, запирая ее на щеколду. После она вернулась, помогая Инори слезть с другой стороны и они вместе зашли в следующую комнату.       Это оказалась простая гостиная. Ну, простой она была, если не считать того факта, что все было оформлено в мрачном готическом стиле. Прямо у стены напротив был камин, перед которым лежала большая черная шкура какого-то непонятного зверя, а около шкуры стояло два кресла с высокими спинками и небольшой кофейный столик перед ними. Больше в гостиной почти ничего не было — только пара жутковатых картин на стенах, да дверь и арка в другие помещения.       — Ну, стиль у меня из этого мира определенно отменный, — с ухмылкой отметила Хаото, проходя глубже в помещение. Инори сразу захлопнула за ними дверь, запирая и ее тоже. На всякий случай.       Хаото свернула в арку по правую стену от них и уже оттуда позвала:       — Оо, Нори, беги скорей сюда. Я знаю, чем мы сейчас займемся.       Инори нахмурилась, но покорно вздохнула и, скинув уже давно надоевшие мантию и цилиндр на кресло, быстро поспешила за Хаото. Она уже так устала, что хотела только упасть и спать столько, сколько это вообще возможно.       Арка вела на кухню. Кухня тоже была довольно простая. Плита, холодильник, шкафы и барная стойка. Ничего лишнего. Здесь, в отличие от гостиной, не было даже картин. Хаото уже шарила по шкафам, и, не отвлекаясь от своего занятия, сказала:       — Ты садись скорей, я сейчас зафигачу что-нибудь похавать и пойдем спать.       Инори спорить не стала и залезла на барный стул. Она положила голову на стол и слушала, как стучит нож, как течет вода из-под крана и как шуршат какие-то упаковки. Уже через какое-то время даже глаза у нее начали закрываться, но когда с отчётливым стуком перед ней упала тарелка, то резко выпрямилась и проморгалась.       Хаото мягко улыбнулась и еще ближе придвинула к ней тарелку и как-то слишком тихо для своего сегодня громкого голоса сказала:       — Давай, поешь немного, а потом можно будет и спать пойти.       Инори опустила взгляд на тарелку. Там было два небольших куска мяса и овощи. Когда она начала лениво ковыряться вилкой в тарелке, Хаото еще и поставила перед ней стакан с чем-то мутно желтым. Когда девочка подняла на нее подозрительный взгляд та закатила глаза:       — Ну не алкашка точно, поверь. И не отравлено. Сама на себе проверила, так что не боись, не помрешь. Кисленькое немного, и все.       Инори вздохнула, но сделала глоток. Напиток был действительно кисловатым, но на вкус нельзя было точно сказать, что это такое. Зато он хорошо дополнял мясо, в котором было недостаточно специй. Не то чтобы Инори много ела мяса, просто это было каким-то совсем уж безвкусным. Через пару минут она заметила, что Хао просто сидит напротив нее и смотрит.       — Почему ты не ешь? — Тихо спросила она.       Та моргнула, отвлекаясь от каких-то своих мыслей и улыбнулась:       — Да я уже поела, пока ты тут спала.       Инори отнеслась к этому утверждению с подозрением, но настаивать на ответе не стала и съела еще немного овощей. Мяса в нее поместилось только полтора куска.       Когда она отодвинула тарелку и стакан, Хаото взяла их и понесла к раковине, на ходу бросая:       — Ты иди пока в комнату. Она там, за единственной другой дверью в гостиной.       Инори хотела уже сказать, что хотя бы посуду помыть хочет, ведь буквально ничего полезного не сделала, но была прервана раньше, чем начала говорить:       — Иди-иди. Умойся, зубы почисти и ложись спать. Я же вижу, как ты устала.       На это ей даже ответить нечего, так что девочка спрыгивает со стула и бредет в гостиную. Ее накидки и цилиндра на кресле нет, значит, Хаото уже успела ее куда-то унести.       Она проходит через комнату и открывает единственную оставшуюся неизведанной дверь и оказывается в спальне. Все было оборудовано так же, как и в гостиной, и на кухне, и в лавке. Просто и минималистично. Большая двухспальная кровать и шкаф с одеждой. Все. Окон, кстати, как заметила Инори, в доме нет вообще, не считая витрины магазина.       Девочка увидела еще одну дверь, для разнообразия открытую. Уже со своего места она видела ванную. Простой открытый душ, туалет и раковина с небольшим зеркалом.       Она спокойно умылась, почистила зубы и вернулась в спальню. Сначала хотела просто лечь и уснуть, но поняла, что слишком долго таскала на себе эту одежду и украшения, которые быстро стянула и стала искать в шкафу что-нибудь для себя. Как и ожидалось, ничего подходящего ей там не было. Только вещи на размер Хаото. Вздохнув, она выбрала свитер с длинными рукавами и, скинув все до трусов, нацепила его. Только сейчас она увидела, что было у нее под мантией. Это была простая черная юбка солнце, белая рубашка, черные носки и того же цвета туфли. Все это она кинула комом на кровать.       Она подняла руку для того, чтобы распахнуть дверь, уже даже положила ладонь на ручку, но замерла. Ей хотелось пойти и пожелать Хаото спокойной ночи, а еще лучше — утянуть старшую поспать вместе. Но она не хотела мешать девушке заниматься тем, чем бы она там не занималась. Поэтому Инори опустила руку, а потом развернулась и упала на постель. Она свернулась калачиком прямо поверх одеял, после чего почти мгновенно вырубилась.

***

      Она проснулась всего через несколько часов. По крайней мере, так ей показалось. Светильники, до этого горевшие в спальне, были уже погашены, но как только она открыла глаза, взгляд ее упирается в канделябр, стоящий на тумбочке, в котором горели все три свечи.       Инори попыталась сесть, но на нее что-то сильно давило. Она растерянно дернулась. После попыталась выпутаться из одеяла, в которое оказалась закутана. Она попыталась припомнить, залезала ли под него перед сном, но не могла выкопать такое в памяти.       Девочка села, наконец скинув тяжелое одеяло, которое, как оказалось, отлично грело, а вот теперь ей было очень холодно. Она поежилась и спустила ноги на пол. Оглянулась. На постели рядом с ней никого не было и та сторона была не тронута.       Инори встала, сжав края рукавов свитера и поспешила к дверям. Она опять запнулась, вспомнив, как мялась перед попыткой выхода в прошлый раз. На этот она не дала себе даже шанса засомневаться и вышла из комнаты.       В камине горел огонь. Инори прищурилась от быстрой перемены с полумрака спальни на вполне себе освещенное помещение. На одном из кресел сидела Хао. Она была уже совсем в другой одежде. Черная футболка и легкие домашние брюки, какие носят обычно богачи, даже когда дома. Девушка задумчиво смотрела на огонь, держа в одной руке бокал с чем-то ярко красным, но после того, как увидела, что у нее есть компания, устало улыбнулась и поставила напиток на кофейный столик.       — Ты чего не спишь? Еще ночь-полночь. — Спросила она негромко.       Инори неловко пожимает плечами и быстро проходит ближе, садясь на соседнее кресло. Она сразу принимает удобную позу — подгибает ноги под себя и прячет ладони под коленями. Девочка, на свой собственный взгляд, выглядит совсем не элегантно. Не то что Хаото. Та сидит так, будто на приеме у королевы. Даже скорее, будто она сама королева. Только спина у нее оставалась чуть сгорбленной.       Какое-то время они сидят молча: Хаото цедит вино, которое вновь взяла, а Инори прикрывает глаза и уже почти задремывает, когда девушка рядом ставит с отчётливым звуком бокал обратно.       — Ну что-ж, пора и мне попробовать поспать, а? — Спрашивает она. — Пойдем. Нечего в кресле бока отлеживать, иначе шея завтра болеть будет адски.       Инори мычит, но не спешит подниматься. Хаото вздыхает, но не так тяжело, чтобы принять это за усталость, после чего подходит и легко поднимает ее.       Девочка резко открывает глаза и хватается за плечи подруги, переводя взгляд на нее лицо. Она с небольшой улыбкой смотрит на нее, так что Инори резко передумывает обижаться. Та еще днем упомянула о том, чтобы понести ее, как младенца, но сейчас она чувствует себя так устало, что не собирается сопротивляться или обижаться.       Хаото несëт ее до спальни, где скидывает кулëм на кровать и сама падает рядом. Девушка укрывает их обеих одеялом, заворачиваясь еще и в плед, после чего прижимается к Инори. Та на мгновение морщит нос, чувствуя запах алкоголя, но несмотря на это сразу прижимается к старшей и они обе почти сразу засыпают, согретые кучей одеял и телами друг друга.