Искры, связанные небом

В ангаре царил лёгкий полумрак. На улице вечерело. Свет в ангаре был приглушен, а двери — намертво закрыты. Лишь несколько переносных прожекторов освещали пространство вокруг. Освещали самолёт, чьи двигатели работали на холостом ходу. Освещали вскрытый ящик почти в половину человеческого роста, в котором лежало сложное техническое оборудование. Освещали мёртвого безголового робота. И девушку, которая сидела на потёртом стуле, оперевшись локтем на верстак и вертя в свободной руке гаечный ключ. С момента дерзкой операции по добыче компонентов для ремонта минуло уже около трёх часов. Всё это время и Кэтти, и Скандалист молчали. Девушка переводила взгляд то на оборудование, то на самолёт, то на мёртвого свипа, и думала о том, как она до такого докатилась. Сейчас, когда послебоевой стресс от увиденного наконец схлынул, девушка в полной мере осознала, ВО ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ она ввязалась. Соучастие в краже военного груза. Нападение на военный конвой с использованием третьей стороны. Жертвы, к которым привели действия её приятеля-десептикона. Всё это выглядело далеко не радужно. Кэтти смачно выругалась, и её брань сопровождалась хмыканьем Скандалиста. — Повторяешься, моя дорогая землянка. - произнес он. Ангар снова погрузился в тишину, нарушаемую лишь мягким шипением систем охлаждения десептикона. Кэтти бездумно крутила в руках гаечный ключ, глядя на оборудование и остатки мёртвого свипа, которого ей предстояло вскрывать. На экране открытого ноутбука, стоящего на столе, развернулась спроецированная Скандалистом схема. Схема интеграции в системы самолёта блока трансформации. - Ты так и будешь сидеть, созерцая стену? - услышала девушка сквозь свои мысли ехидный металлический голос. - У нас впереди много работы. - Я думаю. - ответила Джой, даже не повернувшись к авиатору. Тяжело вздохнув, она поднялась со своего места и подошла к безголовому корпусу мёртвого свипа, прокручивая в голове недавние события. Вспышки лазеров, взрывы военных машин, чьи-то смерти... И тот свип, что сейчас лежал перед ней. Которого Скандалист уничтожил без какого бы то ни было намёка на жалость или хотя бы сомнения. И её разговор со Скандалистом. «- Ты обещал никого не убивать! - возмущалась она, пока они летели до самолётного ангара. - Я обещал не причинять вреда людям и не нападать на конвой. И я сдержал слово. - ответил Скандалист спокойно, и лишь под конец добавил с ноткой ехидства в голосе. - Свипы в сделку не входили. - И ты считаешь такое отношение нормальным?! - Кэтти была глубоко возмущена. - Всего лишь указываю тебе на некоторые юридические тонкости нашего соглашения. - с нескрываемой иронией отвечал ей Скандалист. - Как вообще так можно? Как можно так спокойно убивать живых, разумных существ?! - Это война, землянка. — уже без намёка на иронию ответил ей тогда Скандалист. — После первой сотни деактивированных мехов к этому привыкаешь. После второй — учишься получать от этого удовольствие. — А после третьей? — спросила Кэтти. — Перестаёшь считать. — ответил Скандалист.» До ангара они после этого разговора летели в молчании. — Ты слишком много думаешь. — снова выдернул девушку из раздумий Скандалист. — Знаешь, если бы я столько думал каждый раз, когда надо заниматься делом, то не дожил бы до этого дня. Меня бы просто разобрали на запчасти, пока я стою и думаю, что мне делать. И, честно говоря, глядя на тебя, я сомневаюсь, что доживу до того момента, когда ты наконец решишь, будешь ли ты мне помогать или нет. — Это уже не просто «помогать»! — воскликнула Кэтти, швырнув гаечный ключ, который с лязгом отскочил от корпуса свипа, оставив на нём едва заметную вмятину. — Это значит дать тебе возможность снова убивать! — Возможно. — в голосе Скандалиста поубавилось иронии. — Но подумай вот о чём. Если бы я не убил его, то он убил бы тебя. И тогда я бы застрял в этой оболочке на неопределённо долгий срок. Мне этого не хочется так же, как тебе не хочется умирать. А тебе же не хочется, верно? Кэтти чуть заметно кивнула. — К тому же, ты участвовала в этой операции вместе со мной. — продолжал Скандалист. — И если бы этот свип выжил и не сумел тебя уничтожить... Если бы я его отпустил... Он бы доложил Гальватрону о предателе и связавшейся с ним землянке. И тогда по твою и мою Искры прибыла бы целая орда десептиконов, которые бы непременно тебя убили. Но даже если забыть про этот факт, то если кто-то из людей, которых ты меня так опрометчиво попросила пощадить, увидел тебя, то теперь тебя будут искать. Или сообщат о тебе своим дружкам-автоботам. Как не крути, но именно я твой единственный шанс выжить при любом раскладе. И для этого я должен быть полноценным. Улавливаешь? — «Проклятый манипулятор...» — думала Кэтти. — «Нет, ну каков подлец!» Однако вслух ничего не говорила. Хоть её чувства и протестовали против этого, умом она понимала, что этот десептикон прав. Сейчас их выживание зависит друг от друга. И к тому же, как не крути, он всё-таки спас ей жизнь, хотя его противник, вообще-то, был вооружен. Вдохнув поглубже, чтобы собраться с мыслями, Кэтти подошла к мертвому свипу, ещё раз оглядев его безжизненный, лишенный красок грязно-серый корпус. — Ладно. — произнесла она, даже не взглянув на схему на экране ноутбука, которая уже порядком намазолила девушке глаза. — Где этот блок? — Там же, где и всегда, моя дорогая землянка. — ответил Скандалист, и в его голос вернулось прежнее ехидство. — Никуда не убежал. И затем добавил уже куда серьёзнее. — Поосторожнее с ним. Я не знаю, какие изменения мог внести в систему Юникрон. — Юникрон? — переспросила Кэтти. — Потом расскажу. — ответил самолёт. — Просто держи в голове, что этот блок может быть опасен. И будь осторожна. — Ну, спасибо, утешил. Успокоил ты меня... — вздохнула Кэтти и принялась отвинчивать от корпуса свипа первую бронепластину. Скандалист молча наблюдал за тем, как девушка работает. Его закрылки трепетали от предвкушения того, что он скоро снова станет тем, кем был когда-то. Честно говоря, он думал, что после случившегося будет больше трудностей в том, чтобы убедить эту землянку. Однако он нашел правильные рычаги давления. Но надо признать, что в ней что-то есть. Она почти такая же упрямая, как и он сам. И, честно говоря, было даже интересно, как долго они ещё смогут выносить друг друга. Наконец Кэтти, по пояс скрывшаяся в корпусе свипа, высунулась наружу. В руках у неё был сложный блок, в котором единственными узнаваемыми Кэтти частями были микросхемы и платы. Всё остальное выглядело довольно необычным. Футуристичным. Космическим. И вдобавок, это почувствовала даже сама Джой, от этого блока исходила какая-то гнетущая, тяжелая аура. Как будто сырая космическая энергия. Нечто... зловещее. — Да! Это он! — воскликнул Скандалист. — Быстрее установи его. — Ты уверен? — спросила Кэтти. — Он какой-то жуткий. — Уверен. — ответил десептикон, секунду помедлив. — Устанавливай его, землянка. Об остальном я сам позабочусь. Кэтти открыла щиток на корпусе реактивного самолёта и стала подключать блок трансформации туда, где его на своих чертежах поместил Скандалист. Когда наконец был подсоединен последний контакт, мощная ударная волна отбросила Кэтти и её инструменты в сторону. Скандалист закричал. По корпусу самолёта стали расползаться чёрные прожилки. — Скандалист! — воскликнула Кэтти. Она спешно рылась вокруг в поисках чего-то, что могло бы быть полезным, но совершенно не представляла, что происходит и что ей делать. Она могла лишь наблюдать за тем, как чёрная энергия, подобно венам, расползается по корпусу её самолёта, в котором находилась Искра незадачливого десептикона. — Прочь! — прогрохотал, словно рёв двигателей, голос авиатора, и Кэтти отпрянула. — Прочь из моего процессора, ты, кусок металлолома! Самолёт задрожал так, что, казалось, развалится на части. Яркая вспышка алого света разошлась от корпуса реактивного самолёта по всему ангару вместе с ударной волной, опрокидывающей всё, что не было привинчено намертво. И когда Кэтти наконец проморгалась и поднялась на ноги, она увидела, как чёрные прожилки, отслаиваясь, поднимаются в воздух, словно кусочки сожжённой бумаги. — Ты в порядке? — взволнованно спросила девушка. Скандалист ответил не сразу. Вентиляционные системы самолёта жадно прогоняли воздух, и девушка готова была поклясться, что десептикон часто и тяжело дышит. Хотя, разумеется, жителям Кибертрона не требовался воздух для существования. Однако сильный стресс, разумеется, часто приводил к перегреву внутренних систем робота, подобно тому, как людей в стрессовой ситуации бросает в пот. И прогон воздуха был наиболее частым способом охлаждения внутренних компонентов. — Буду... — с трудом произнес он. — Буду в порядке... — Что это было? — с трудом выдавила из себя вопрос Кэтти. — Что случилось? — Юникрон случился. — дрожащим голосом ответил Скандалист. — Мне стоит начинать бояться? — осторожно спросила девушка. — Не сейчас, по крайней мере. — отозвался авиатор. — Его сила здесь минимальна. — Что ты имеешь в виду? — Мы далеко от Кибертрона, Кэтти. — ответил Скандалист. — Очень далеко. А от Юникрона осталась лишь голова, что подобно вашей Луне кружит вокруг моего родного мира. К тому же один блок — это не целый корпус. Было не трудно выбить Юникрона из моих систем и отсечь его воздействие. — Да уж, от скромности ты не умрёшь. — сказала девушка. — Мне кажется, что он просто не потянул твоё непомерно огромное самомнение. Скандалист засмеялся. Не смотря на колкий подтекст, шутка пришлась ему по нраву. — Жаль только, — произнес десептикон, — что придётся всё-таки пустить свипа на переплавку. Ну да ладно. С ржавого бота хоть трансформационный блок. — С паршивой овцы хоть шерсти клок. — вставила Кэтти, моментально находя аналог кибертронской поговорки в земном лексиконе. — Иногда я удивляюсь, как много общего у культуры наших видов. — ответил Скандалист. — И что теперь? — спросила Кэтти, возвращаясь к прежней теме. — Ты... можешь трансформироваться? — Да. — произнес кибертронец. — Трепещи же, моя дорогая землянка, ибо ты будешь первой, кто засвидетельствует мое возвращение. Встречай великого и неподражаемого Скандалиста во всём его великолепии. Трансформация! Кэтти с замиранием сердца смотрела за тем, как то, что недавно было её серебряно-белым гоночным реактивным самолётом, превращается в нечто иное. Вспышки красной энергии распространились по корпусу, выжигая старую краску и формируя новый узор. Красно-синие линии исполосовали белый корпус её самолёта. С тихим жужжанием и щелчками пришли в движение детали. Целые сегменты корпуса и внутренних частей смещались со своего места, стыкуясь с другими и перестраивая себя. То, что совсем недавно было самолётом, на её глазах ТРАНСФОРМИРОВАЛОСЬ. С шипением и жужжанием части машины собирались в ноги, у которых в районе ступней, там, где у человека находятся пятки или каблуки, расположились реактивные двигатели. «Ноги» меха имели ходовую небесно-голубого цвета, а затем переходили в белый. Сформировались функциональные руки, краска на которых была нанесена так, словно их хозяин носил голубые перчатки по локоть. Кабина пилота передвинулась на грудь, прямо в центр. Так же на широкой груди красовались две турбинные камеры. Сам корпус имел красно-белый цвет. Крылья с алыми полосами передвинулись куда-то за спину. А затем выдвинулась и голова трансформера. Чёрный шлемоподобный каркас напоминал лётный шлем пилота или шлем мотоциклиста. А лицевая пластина, так похожая на человеческое лицо, имела серебряный цвет и резко контрастирующую с ним алую оптику. Пожалуй, будь он человеком, он бы был высоким, крепко сложенным широкоплечим брюнетом. Думая об этом, Кэтти поняла, что нашла бы его весьма симпатичным. Скандалист распрямился во весь свой десятиметровый рост и... Послышалось громкое «Бздынь!», а на потолочной балке ангара образовалась приличных размеров вмятина. — Я буду жаловаться на риелторскую фирму. — возмущенно бурчал Скандалист, потирая шлем. — Здесь неоправданно низкие потолки. — Да уж, появился ты эффектно. — засмеялась девушка, глядя на представшего перед ней трансформера. — Тогда, может быть, перестанешь таращиться и падёшь ниц? — ухмыльнулся десептикон. — Разве что от смеха, когда ты врежешься головой в дверной косяк. — ответила Кэтти. Пригнув голову, Скандалит сделал несколько неуверенных шагов. Это было так непривычно — после трёх месяцев простоя в примитивной земной технике, снова ходить на своих собственных сервоприводах. Но выгодным отличием кибертронцев от белковых было то, что привычка не влияет на работоспособность. И уже через несколько шагов движениям Скандалиста вернулась прежняя уверенность. Авиатор приблизился к мёртвому свипу и, подцепив края у того места, где Кэтти отвинтила бронепластину, чтобы достать блок трансформации, несколькими чёткими движениями вскрыл корпус порождённого Юникроном бота. Беглого взгляда на нутро деактивированного свипа было достаточно. — Как я и думал. — недовольным голосом произнес Скандалист. — Каждая деталь испорчена вмешательством Юникрона. Тут только в переплавку на новые запчасти. — Ты серьёзно? — спросила Кэтти. В её понимании вот так просто переплавить мёртвого свипа — было тем же самым, что пустить мёртвого человека на удобрения вместо того, чтобы похоронить по устоявшимся обычаям. — Да. — кивнул Скандалист. — По крайней мере, у меня появится достаточно качественного металла для запчастей. — Но разве вы не хороните своих мёртвых? — спросила девушка. — Мы — живые машины. — снисходительно объяснил Скандалист. — Квинтессоны создавали нас, как рабов и солдат. В нас нет плоти. Только провода и металл. А наша родная планета изначально была фабрикой космических размеров. Я помню, когда однажды мы, десептиконы, смогли транспортировать Кибертрон к Земле, он был почти в два раза больше, чем ваша Луна. Думаю, ты понимаешь, что на искусственной планете не принято хоронить мёртвых так, как у вас на Земле. Наши имена и деяния заносят в архив. Наших героев увековечивают в статуях и памятных табличках. А наши корпуса переплавляют и используют в производстве. — Это... — Джой запнулась. — Это же... — Может, для тебя это звучит ужасно, но для роботов это — вполне нормальное явление. Тем более, наши карты памяти не уничтожаются даже после нашей деактивации. Они хранятся и используются, если в них возникает необходимость. Скандалист подобрал лучевую винтовку свипа и стал развинчивать корпус. — Слава реальности, хотя бы тут всё нормально. — произнес он, снова собирая оружие и закрепляя его на магнитных захватах на своём манипуляторе. — Вооружён. И очень опасен. На лице авиатора снова возникла ехидная ухмылка. Но неожиданно десептикон насторожился. Он резко повернул свою голову в сторону ангарных ворот, направляя на них свою новую пушку. — В чём дело? — обеспокоенно спросила Кэтти. — Скажи, ты заказывала ракетный экспресс до Марса? — с мрачной иронией ответил Скандалист. — Нет, а что? — То, что к нам что-то приближается. И, судя по показателям моих систем слежения, это шаттл, не меньше. — Этот шаттл близко? — поинтересовалась девушка. — Не очень. — ответил ей десептикон. — Но быстро приближается. Думаю, успею. Скандалист подошел к ящику с энерго-силовым конвертером и аккуратно достал содержимое. Его оптика заинтересованно зажглась и из неё ударили два красных световых луча, мгновенно разделившихся на мелкую сетку, которая тут же прошлась по конвертеру. Скандалист задумчиво повертел прибор в манипуляторах, сканируя его под разными углами. — Хммм... Неплохо... Интересно... Свежо... Оригинально. — бурчал он себе под нос, а затем резко повысил голос. — О! А вот это вообще наглость! Нет, ну надо же было такое придумать! Не думал, что эти тупые автоботы могут до такого додуматься. Ладно, моя прелесть... Иди к папочке. Купол кабины пилота на груди Скандалиста откинулся, открывая взгляду Кэтти сложную электронную начинку. Что-то из этого она отлично знала, так как сама модифицировала свой самолёт, ставший вместилищем искры десептикона, под его руководством. А что-то, что появилось внутри после его трансформации в робота, Кэтти видела в первый раз. Скандалист же не терял времени даром. Отсоединив несколько трубок и кабелей, он подсоединил конвертер к своим системам и стал подключать кабели уже к нему. — Да-а-а-а! — в голосе Скандалиста звучал самый натуральный экстаз. — Я чувствую это! Я чувствую силу! — Что вообще делает этот конвертер? — поинтересовалась девушка. — И о чём ты говорил, когда заявил, что это наглость? — Я расскажу тебе позже, моя дорогая землянка. — усмехнулся Скандалист, снова поворачиваясь к воротам ангара. — Наш гость вот-вот прибудет. Тем временем на базе десептиконов было шумно. Очень шумно. Но при этом не многоботно. Большая часть носящих фиолетовый знак трансформеров предпочитали лишний раз не оказываться в поле зрения своего лидера. Они не по наслышке знали, на сколько и без того неуравновешенный Гальватрон может быть страшен в гневе. А лидер десептиконов был не просто в гневе. Он был в ярости после провала операции по захвату конвоя и увлечённо избивал командира свипов, Кнута, кроя его отборным матом. Самыми цензурными эпитетами были, пожалуй, «Ничтожество!» и «Одноядерный кретин!». — Ты потерял отличного бойца, потерял груз, за которым я тебя послал — И ОСМЕЛИВАЕШЬСЯ ПОКАЗАТЬСЯ МНЕ НА ОКУЛЯРЫ?!!! — орал Гальватрон, держа Кнута за шейные магистрали и приподнимая над металлическим полом базы. — Да тебе чайник припаять вместо головы — больше пользы будет!!! Спасение пришло, откуда не ожидалось. — Гальватрон. Гулкий, вибрирующий голос раздался в сознании лидера десептиконов, заставив того вздрогнуть. Не смотря на свои амбиции и ярость, Гальватрону хватало процессорных мощностей помнить о силе того, кто его создал, и бояться его. Даже сейчас, когда от Юникрона осталась лишь голова, его сила была несоизмеримо больше, чем совокупная мощь всех десептиконов, включая самого Гальватрона. — Да, мой повелитель? — отозвался фиолетовый вождь, непроизвольно разжимая хватку. Кнут с гулким звуком рухнул на пол и поспешил смыться с глаз долой, пока повелитель разговаривает с их хозяином. — Предатель, которого ты в своей жалкой гордыни считал мёртвым, жив. — снова прогудел голос Юникрона. — Предатель? — Гальватрону не понадобилось много времени, чтобы сложить два и два. — Скандалист! Так этот кусок ржавчины ещё жив?! — Снова жив. — Это не на долго! Неожиданно по телу Гальватрона прошлись электрические разряды и лидера десептиконов скрутило от нестерпимой боли. — Нет! — властно пророкотал Юникрон, и его голос заставил Гальватрона испуганно сделать несколько шагов назад, ближе к трону. — Этот трансформер... Он не просто предатель, Галватрон. Он может быть мне полезен. Доставь его ко мне. Живым. Громко вентилируя, Гальватрон, ослабленный электрическими разрядами и волей Юникрона, держался за подлокотник трона, благодаря все силы Вселенной за то, что никто из подчинённых не видит это мгновение его слабости перед их чудовищным покровителем. — Ты понял меня, Гальватрон? — Да, мой повелитель... — произнёс лидер десептиконов. — Я понял... — Приступай. Когда в сознании наконец-то стало тихо, Гальватрон устало опустился на свой трон. Несколько астросекунд он продолжал прогонять воздух по внутренним системам, а затем из динамиков коммлинка по базе разнесся привычный яростный вопль. — Шрапнель! Прыгун! Бомбомёт! Живо ко мне! Несколько десептиконов, занимающихся своими делами, подскочили на месте от неожиданности. Кто-то уронил ящик с оружием. На боевикона Фингала упало несколько заполненных энергокубов, которые тот увлечённо пересчитывал, думая, как свистнуть парочку из них так, чтоб не заметили другие десептиконы. А названная троица свипов пулей бросилась в тронный зал. — З-з-з-звали, лорд Га-а-а-альва-атрон? — прожужжал свип, который раньше имел альтформу жука-оленя. Даже после переформатирования привычка жужжать и тянуть звуки у Шрапнели никуда не делась, и это ужасно раздражало лидера десептиконов. — Отправляйтесь на Землю. Найдите Скандалиста. И притащите его сюда. Живым. Но... — на лицевой пластине лидера возникла жестокая ухмылка. — Не обязательно целым. — Но раз-з-з-зве вы не убили его, мой повелитель? Бз-з-з-з. — Делай, что сказано, безмозглое насекомое! — гаркнул Гальватрон, стреляя свипу под ноги из своей плазменной пушки. Взрыв отбросил Шрапнель на пару метров и товарищи поспешили поднять своего предводителя на ноги. — Но где нам его найти? — спросил свип-Бомбомёт. Мегатрон снова нажал кнопку коммуникатора. — Бархан! Связист, отличавшийся умением быстро ориентироваться в ситуации и понимать лидера с полуслова, вывел на экран монитора в тронном зале карту. — Информация: В данном секторе земных Соединённых Штатов Америки был зафиксирован кратковременный всплеск энергии высокой мощности. — рапортовал связист. — Больше тупых вопросов нет?! — пророкотал Гальватрон. — Тогда быстро за дело! Троицу свипов сдуло, будто ветром. Шагнув в «космический мост», свипы-инсектиконы поспешили на поиски Скандалиста. Тяжелый белый шаттл медленно скользил в густой пелене облаков, приближаясь к небольшому частному аэродрому на окраине небольшого провинциального города. Истребитель, а это был именно он, прокручивал в своих блоках памяти события нападения на конвой, произошедшего несколько часов назад. Бело-серебряный реактивный самолёт тащил на буксировочном тросе мёртвое тело свипа и какой-то ящик. И по характерной манере полёта Истребитель узнал Скандалиста, своего старого друга и коллегу. Перекрасился ли Скандалист специально для этой миссии или причина смены образа была в другом, Истребитель не знал. Но зато отлично знал, что ещё зафиксировали его оптические датчики. В кабине пилота сидел органик. Девушка с вьющимися тёмными волосами. Он не видел её лица. Лишь под углом, сзади и немного в профиль. Но этого было достаточно, чтобы задуматься. Скандалист был десептиконом и с презрением относился к органикам. Вспомнить хотя бы тот случай, когда он приказал Истребителю расстрелять пленных автоботов и их союзников-людей, Спайка и Факела. Истребитель отказался. И в тот день пути двух друзей разошлись навсегда. Но всё-таки факт был на лицо. Человек и десептикон работали вместе. И Истребитель решил повременить с выдачей местоположения Скандалиста автоботам. Сперва он сам поговорит со своим бывшим коллегой. Лично. А автоботам пока достаточно просто знать, что Скандалист вернулся. Шаттл плавно опустился возле ангара, в котором сенсоры Истребителя фиксировали сигнатуру десептикона, и трансформировался. — Добрый день. Есть кто-нибудь дома? — пробасил белый гигант, словно пытаясь пошутить. Земля слегка вздрогнула, когда тяжелый шаттл приземлился, и снаружи донеслись знакомые жужжаще-щёлкающие звуки, которые издают корпуса кибертронцев при трансформации. — Добрый день. Есть кто-нибудь дома? — услышал Скандалист знакомый голос, и стены ангара слегка задрожали от мощного автоботского баса. — «Ну кто бы сомневался.» — подумал десептикон. — «Истребитель. Только этот святоша мог так быстро меня вычислить.» — Открой ворота, Кэтти. — ухмыльнулся Скандалист, наводя на вход свою трофейную пушку. — Нехорошо заставлять гостей ждать. — Открыть? — переспросила Джой, удивлённо глядя на авиатора. — Ты серьёзно? Вы же мне пол-ангара разнесёте! — Хуже тут точно не станет. — отмахнулся десептикон. — К тому же я всегда могу снова приложить его отдохнуть. Десептикон ухмыльнулся, вспомнив, как в 1985 году по земному времени подстрелил своего бывшего друга за неподчинение приказу. И в неизменной нахальной ухмылке Скандалиста скользнула едва уловимая тень печали. Он потерял своего товарища на Земле во время сильной бури, миллионы лет назад, задолго до зарождения людей. Он искал его так долго. И нашел лишь случайно, вмороженным в арктический лёд, во время боевой операции десептиконов по добыче энергии. Он спас его, починил, реактивировал. Скандалист думал, что его друг всё поймёт. Но тот выбрал сторону врагов. Сторону этих лжецов-автоботов. И лишь память об их дружбе не дала Скандалисту прикончить предателя. А теперь — он снова тут. Чего он хочет? Они теперь навсегда по разные стороны баррикад. — Хорошо. — кивнула Кэтти. — Но если захотите подраться — идите наружу. Девушка подошла к воротам и вдавила кнопку. Ангар медленно открылся. В дверном проёме стоял тот самый белый великан-автобот. Он был настолько огромен, что десятиметровый Скандалист доставал ему лишь до основания груди, если распрямится во весь свой немалый рост, чему, однако, немного мешал потолок ангара. В белом автоботе было не меньше пятнадцати метров роста, если судить на глаз. А может, и побольше. И сейчас автобота и десептикона ничто не отгораживало друг от друга, и они стояли лицом к лицу, а в грудь Истребителя смотрела лучевая винтовка Скандалиста. — Быстро же ты меня нашел. — сказал Скандалист. — Ты же сам много раз говорил: если хочешь что-то спрятать, положи на самом видном месте. — раздался звучный бас Истребителя. — Так что это было не сложно. — Итак, старина. — усмехнулся авиатор. — Если ты здесь, чтобы прикончить меня, то вынужден тебя расстроить. Я снова в силе. — Я здесь не затем, чтобы драться. — ответил Истребитель. — Пока что. — Угрожаешь? — нахмурился Скандалист. — Нет. — спокойно ответил белый автобот. — Предупреждаю от поспешных действий. Я пришел поговорить. — Ну извини, что не приглашаю для светской беседы. — хмыкнул десептикон. — Сам видишь, с местом тут не очень. — Не страшно. — пробасил шаттл. — Я и на улице постою. — Ладно. — снова стал серьёзным Скандалист. — Пошутили, и хватит. Говори, что тебе нужно. — Да вот, интересно стало, что это ты вдруг начал работать с белковыми. — Истребитель старался держать неформальный тон беседы. — Ты же презираешь органиков. А тут вдруг совершаешь налёт на военный конвой и берёшь с собой человека. С чего вдруг такая перемена настроения? — Ну почему сразу Скандалист? — усмехнулся десептикон, с трудом сдерживаясь, чтобы не встать в демонстративно обиженную позу. Уж больно забавной выходила ситуация. — Может, я просто выгуливал своего органика и абсолютно случайно оказался рядом с зоной боевых действий, когда на конвой напали десептиконы? — Эй! — возмутилась Кэтти. — Я тебе что, домашний питомец, что ли? — Ну ладно. — отмахнулся свободной рукой Скандалист. — Моего делового партнёра. — То есть ты хочешь сказать, — Истребитель перевёл взгляд на Кэтти, а потом снова на Скандалиста, — что ты и твой партнёр абсолютно случайно оказались рядом? — Ну да. — ухмыльнулся авиатор. — И абсолютно случайно на конвой напали десептиконы. И ты, будучи одним из них, вообще не причём. Скандалист выдал самую нахальную из своего арсенала ухмылок. — Совершенно. — не скрывая ехидства, ответил десептикон. — И совершенно случайно украл военное оборудование, прихватив по пути ещё и дохлого свипа. — Истребитель бросил взгляд на безголовый корпус мёртвого робота, несущий на себе следы грубого вскрытия. — Кстати, за такую работу Храповик бы у тебя ремонтную лицензию забрал, будь он сейчас жив. — Просто забрал кое-что, что нужно МНЕ. — ответил Скандалист с лёгким нажимом. — А ремонтной лицензии у меня никогда не было. — А дальше что? — нахмурился автобот. — Начнёшь собирать свою собственную армию? — Нет, спасибо. — в противовес старому другу, десептикон наоборот, лучился иронией и ехидством. — Хватит с меня и Боевиконов. Но знаешь, это ещё не вся история. — О чём ты? — насторожился Истребитель. — О, так ты пропустил брифинг? — засмеялся Скандалист. — На тебя не похоже. Опять засиживался допоздна в лаборатории? Истребитель молча смотрел на бывшего коллегу. — Ладно, я и так скажу. — смилостивился авиатор. — Этот твой конвой перевозил энерго-силовой конвертер. Знакомое название? Яркость оптики Истребителя усилилась, а металлические бровные щитки поползли вверх, отчего казалось, что голубые линзы автобота удивлённо расширились. — Это разработка Гонщика и нашей инженерной группы. — произнес шаттл. — О, конечно! — перебил его Скандалист, и Кэтти была готова поклясться, что к презрительному сарказму в голосе Скандалиста добавились нотки чего-то, похожего на оскорбленное достоинство. — Разработка «гениальных» автоботских инженеров. Но скажи мне, старина. Чертежи, по которым работали твои хваленые автоботы, ничего тебе не напомнили? Ха. По оптике вижу, напомнили. Что-то смутно знакомое, забытое за давностью лет, как наша дружба, верно? — Подожди! — удивлённо произнес Истребитель, приподнимая перед собой манипуляторы в характерном земном жесте «попридержи коней». — Ты хочешь сказать, что?.. — Именно! — воскликнул Скандалист, чуть отводя лазерную пушку в сторону, но тут же снова наставил её на грудь Истребителя. — Этот проект начал я! Ещё на Кибертроне, когда твои дружки-автоботы решили, что вся планета должна плясать под их дудку, а мы не заслуживаем даже элементарного уважения! — Тогда почему оставил чертежи? — спросил белый автобот, справившись, наконец, с чувством удивления. Теперь в его словах звучал чистый интерес. Истребителю явно хотелось разобраться в этой истории. — Потому, — с нажимом произнёс Скандалист, и в голосе авиатора проступили нотки агрессии, — что ваши «героические» автоботы захватили тот сектор, в котором располагалась моя лаборатория. — Наша лаборатория. — поправил его Истребитель. — Извини, эскимо, но на тот момент ты уже прохлаждался в арктических льдах. Так что лаборатория перешла ко мне. — зло усмехнулся Скандалист. — И из-за этих мерзких автоботов мы были вынуждены отступить. Мне пришлось перебазироваться. И я не успел эвакуировать все свои проекты. Автоботы забрали мои наработки и даже не удосужились разобраться, что попало к ним в руки! Просто закинули их в архив! А потом до них добрался твой приятель Гонщик и переделал всё на свой вкус! Эти чёртовы автоботы попросту украли моё изобретение! Под конец этой тирады авиатор натурально сорвался на крик и в его голосе было столько злобы и обиды, что даже Истребитель при своих габаритах сделал небольшой шаг назад. — Но ты не можешь отрицать, что это устройство могло принести пользу всем. — Истребитель попытался воззвать старого друга к его долгу учёного. — Ага. — Скандалист лишь презрительно хмыкнул. — Например, вашим драгоценным людишкам. А ты знаешь, как легко они всё портят. Доверить экспериментальный образец органикам? Да даже для десептикона, вроде меня, это — слишком! — Эй, Скандалист. — напомнила о себе Кэтти, хмуря брови. — Я вообще-то здесь. — Я... не имел в виду присутствующих. — нехотя выдавил из себя Скандалист что-то похожее на извинения. — Ладно. — кивнула Кэтти. — Замяли. Истребитель удивлённо вскинул бровь. Даже на Кибертроне вытянуть из Скандалиста извинения было сложнее, чем пролететь через выброс плазмы и не расплавиться. А тут он сам, практически без давления, ПОЧТИ извинился? Нет, с его коллегой явно что-то было не так. — «Ты сильно изменился, Скандалист.» — думал Истребитель. — «И я не знаю, к добру это или к худу. Чего ещё мне от тебя стоит ждать?» — Мы сделали это для того, чтобы дать людям шанс на самостоятельность. — попытался объяснить передачу конвертера землянам шаттл. — Чтобы они могли развивать свои технологии. — Просто слова. Просто автоботская ложь. — отрезал Скандалист. — Может, ты сам в это и веришь, но правда в том, что вы просто использовали людишек для того, чтобы проверить, выдержит ли устройство нагрузку. Полевые испытания на подопытных крысах. Очень благородно для автоботов, не так ли? Истребитель ненадолго затих. Разумеется, он не верил словам десептикона. Как можно верить врагу? Но Скандалист когда-то был его другом и коллегой. А что, если он действительно прав? Что, если это действительно могло быть опасно для людей? — Пытаешься пристыдить автоботов? А ты, хочешь сказать, поступил бы иначе? Мы хотя бы действовали из лучших побуждений. — наконец сказал Истребитель. — Если бы я был вождём, Истребитель, — ответил Скандалист, — Эта глупая война закончилась бы несколько эонов назад. — Всё так же жаждешь власти, Скандалист. — Истребитель печально провенетелировал воздух. — Ты так погряз в своих амбициях, что даже не видишь того, что происходит вокруг. — И что же вокруг происходит? — презрительно спросил Скандалист, готовясь к тому, что белый гигант снова начнёт читать ему мораль. — Например, то, что Кибертрона больше нет. — произнес Истребитель. Скандалист изменился в лице, едва услышал эти слова. Его руки бессильно опустились и если бы лазерная пушка не была закреплена на магнитных захватах на манипуляторе десептикона, она бы непременно упала на пол. Словно получив лазерный луч в грудь, десептикон сделал пару шатких шагов назад, едва не споткнувшись о манипулятор распотрошенного свипа. — Что? — запинающимся голосом спросил Скандалист. — Что ты, феррофаг тебя задери, такое несёшь?! — То, что ты слышал. Кибертрона больше нет. По вине твоего любимого Гальватрона и Скорпонока, его нового заместителя. — Истребитель скорбно склонил голову. — Наш Кибертрон, наш прекрасный мир машин — мёртв. Полностью обесточен. Лишен энергии. Те, кто не нашли способа покинуть его, теперь мертвы. Сотни ботов просто погибли от энергетического истощения. Теперь это не более, чем плавающий во мгле космоса кусок безжизненного металла. — Как именно это произошло!? — воскликнул авиатор, подскакивая к Истребителю и хватая его за нагрудные бронепластины. — Говори! Сейчас же! — Не тряси меня! — возмущенно пробасил шаттл, с трудом отрывая от себя Скандалиста. — Я скажу. Скорпонок и его отряд атаковали центральный узел управления, святая святых. Место, где располагался Сигма-компьютер. И этот Скорпонок просто уничтожил его. Без Сигма-компьютера упровление всеми процессами на Кибертроне остановилось. То, что давало нам энергию, поддерживало в планете саму жизнь... Шаттл взглянул на медленно наливающуюся алым светом оптику десептикона. — В общем, не вдаваясь в патетику, после уничтожения управляющего центра, вся наша планета перестала функционировать. Все системы, все процессы — всё остановилось. Умерло. Погасло. Кибертрон полностью обесточен. Он вымер... — Я знал, что Гальватрон — псих... — произнес Скандалист, отпуская Истребителя и прижимаясь спиной к стене ангара, которая надрывно заскрежетала под тяжестью корпуса десептикона. — Но чтобы настолько... Позволить этому ведроголовому идиоту разрушить всё... — И это ещё одна причина, почему я здесь. — сказал Истребитель. — Не ввязывайся в неприятности. Ты и так привлек достаточно внимания. Не лезь в дела Гальватрона. — С чего бы вдруг? — хмыкнул Скандалист. — Могут пострадать люди. — ответил белый гигант. — И ты. — Забота? От тебя? Ха! — Если ты опять заиграешься, боюсь, тебе придётся иметь дело не только с автоботами. — Как мило. — Скандалист снова хмыкнул. — И ты думаешь, меня это напугает? Истребитель покачал головой. — Я лишь надеюсь, что в твоем процессоре осталось хоть немного здравого смысла. — пробасил великан. — Знаешь, Истребитель. — сказал Скандалист, и его кулаки сжались с такой силой, что по ангару разнесся скрежет мнущегося металла. — Ты поставил передо мной сложную дилемму. — И какую же? — спросил автобот. — Раньше у меня была простая и невинная цель — прикончить Гальватрона и получить контроль. Закончить войну. Но теперь, когда всплыл этот Скорпонок, я в сомнениях. — и без того ярко-красная оптика десептикона на миг вспыхнула ослепительным светом, когда под напором эмоций Скандалиста его окуляры выдали предельную яркость. — Передо мной стоит сложный моральный выбор, старый друг: кого из этих двух идиотов мне убить первым? — Поступай, как знаешь. — устало произнес белый гигант. — Всегда так делаю. — отозвался Скандалист. — Только не втягивай в это людей. — Уходи, Истребитель. Просто уходи. — неожиданно усталым голосом попросил Скандалист, сползая по стенке и усаживаясь на пол ангара, согнув ноги в коленях. — У меня нет желания слушать проповеди. — Тебе действительно лучше уйти. — к удивлению автобота поддержала авиатора девушка. — И... Он никогда это не скажет, но спасибо, что побеспокоился о нас. Особенно о нём. К удивлению Кэтти, реакции со стороны Скандалиста не последовало. Похоже, новость о гибели родной планеты подействовала на него сильнее, чем можно было ожидать. — Просто постарайтесь не попадать в неприятности слишком часто. — пробасил шаттл. Истребитель кивнул девушке и Скандалисту. Затем он трансформировался и взмыл в небо, в считанные секунды скрывшись за облаками. — Кибертрон... — тихо произнес авиатор. — Даже разорённый войной, это был наш дом. Место, дающее нам надежду. А теперь его больше нет. Эх... Великий Кибертрон, планета стальной луны... Почему, во имя Вселенной? Почему всё закончилось именно так? Клянусь всеми светилами, я прикончу этого подонка Скорпонока. А за ним — и Гальватрона. — Скандалист... — тихо произнесла Кэтти, подходя к десептикону и касаясь ладонью его манипулятора, в котором девушка легко могла уместиться почти целиком. — Кэтти? — казалось, десептикон только что заметил, что она здесь. — Ах, да. Я обещал рассказать тебе про конвертер, Юникрона и почему мы с автоботами воюем. Садись. Вечер будет долгим... Скандалист дождался, пока Кэтти найдëт, где сесть. А затем заговорил. На удивление, говорил он размеренно, спокойно и без привычного сарказма. Словно за разговором он пытался отвлечься. — Начну с простого. Почему мы с автоботами воюем. Началось всë давным-давно. Тогда даже меня ещë в проекте не было. На бескрайних просторах космоса существовала раса существ, называющих себя Квинтессоны. И однажды они для целей, ведомых лишь им, построили в одной из звëздных систем на границе своей империи планету-завод, управляемую и регулируемую автономным центральным компьютером, называемым Сигма-компьютер, что располагался в самом ядре механической планеты. На той планете производилось множество технологических приспособлений, но основным продуктом были мы, роботы. Позже, много эонов спустя, мы дадим планете имя — Кибертрон. Два вида роботов производилось на Кибертроне — роботы-рабочие для обслуживания производства и быта, и роботы-воины. Одни прислуживали квинтессонам или работали на их бесчисленных фабриках, а другие — захватывали для квинтессонов новые миры либо дрались на потеху публике. И вот однажды робот-солдат, гладиатор по имени Мегатрон решил, что натерпелся. Он объединил под своим знаменем роботов-солдат, освободил роботов-трудяг и дали они квинтессонам такого пинка, что те без всяких кораблей летели до самой окраины галактики и больше на Кибертрон не совались. А если совались, то мы грудью вставали на защиту своего мира и снова изгоняли захватчиков прочь. Время шло, роботы-рабочие создали сенат, города отстроили, инфраструктуры, а роботы-воины охраняли мир и покой на Кибертроне и защищали мирных граждан. И вроде было всё хорошо. Но в рядах армии росло недовольство тем, что всю грязную работу делали воины, а сливки теперь снимают роботы мирного профиля. Больше всех, традиционно, возмущался Мегатрон. Однажды он заявился в сенат и предъявил претензии — мол, "Как так? Мы топливо за вас проливали, мы Квинтессонов разбили, мы освободили Кибертрон, мы вас веками охраняли, а нам ни мест в сенате, ни городов в суверенитете, ни памятников на центральной площади!". На что ответили ему, что из солдата управленец херовый получится и больше пользы они на своем месте принесут. Другими словами, культурно послали. Сказать, что Мегатрон был в ярости — не сказать ничего. Опустив нецензурную брань, скажу, что под конец своей тирады он бросил "Тогда мы силой возьмëм то, что наше по праву!", а затем покинул здание сената, громко хлопнув дверью. И началась война между роботами-тружениками и роботами-воинами. Великая война. Долгая гражданская война, досуха истощившая Кибертрон и уже давно превратившаяся в войну за ресурсы, в которой мы сражаемся уже не за свободу, идеалы или признание, а банально за пропитание. За энергию. И эта война идëт уже миллионы лет. Так мы и разделились на знаки. Роботы-трудяги стали фракцией автоботов, а роботы-воины — фракцией десептиконов, ибо мы были обмануты и преданы теми, кого защищали ценой собственных жизней. И ненавидим мы друг друга с той поры лютой ненавистью. Кэтти поёжилась. — «Бесконечная война. Война ради войны, питаемая ненавистью...» — подумала она. — «И они не знают, как её остановить...» — И знаешь, что самое смешное? — происзнес Скандалист, чуть склонив голову и пристально глядя на девушку. — Что? — спросила она. — Что нас вело в бой закомплексованное ничтожество. — слабо улыбнулся авиатор. — Не спорю. Мегатрон был неплох в начале. Он дал нам цель. Вдохновил. Повёл за собой. Но чем дольше мы с автоботами истребляли друг друга, тем больше росли его амбиции. Сперва он обещал нам признание и власть над Кибертроном. Потом захотел править им единолично. Потом решил, что захватит ещё и колонии трансформеров — другие миры, где обитали выходцы с Кибертрона. Затем колоний ему стало мало и он решил завоевать галактку. А потом и вовсе замахнулся на вселенную. И за всё это время — не смог захватить даже одну жалкую планету, на которой мы все были созданы. Его амбиции росли прямо пропорционально тому, как автоботы чистили ему глушитель. Мегатрон был дураком, который не видел дальше своего ржавого носа. Вижу врага — бью врага. Не вижу врага — значит его нет. Он не понимал, что для победы силы мало. Для победы и, тем более, для власти — нужны мозги, которых у него не было! Его действия приводили лишь к тому, что мы увязали в войне всё глубже и глубже, ненавидя друг друга всё сильнее. Ненависть — топливо этой войны. И закончиться всё может только уничтожением одной из сторон. Других путей больше нет... — Должен же быть путь... — тихо произнесла Кэтти. — Был небольшой шанс... И ради него я решил пойти по трупам. — кивнул Скандалист. — Шанс был в том, чтобы захватить власть и стать лидером десептиконов. Устранить Мегатрона. Устроить Прайму несчастный случай. Сфабриковать улики, обличающие Мегатрона. А потом принести преемнику Прайма голову бывшего лидера десептиконов на блюде. И договориться о перемирии. Удовлетворив свою месть, автоботы, скорее всего, стали бы сговорчивее. Да и новый лидер вряд ли будет таким же упёртым, как этот моралист Прайм. Эта война уже всех достала. Это у Мегатрона с Оптимусом Праймом это было личное. Не у нас, простых солдат. Кэтти, ошеломлённая признанием, смотрела на десептикона с неподдельным интересом. — Ты правда думал, что это могло сработать? — спросила она, голос её дрогнул. — Перемирие? С десептиконами? С Гальватроном? — Гальватрон — это отдельный разговор, — усмехнулся Скандалист, и в этот миг его глаза вспыхнули чуть ярче. — Эта проблема появилась после того, как я, как мне казалось, наконец-то избавился от Мегатрона. После штурма города автоботов он и ещё несколько наших... Скандалист на миг затих. Почему-то вспомнились лицевые пластины братьев, когда другие десептиконы выкидывали их в космос точно так же, как Скандалист выбросил из Астропоезда их бывшего лидера дрейфовать в космосе. Тогда он ничего не почувствовал. Даже по отношению к родной триаде. Он просто избавился от балласта. Ведь это был его триумф. Его победа. Отчего же он вспомнил об этом сейчас? И почему при этих мыслях такая дрожь в искре? — Несколько наших получили серьёзные повреждения. — собрался с мыслями Скандалист. — Так что мы просто выбросили их в космос. До сих пор с удовольствием вспоминаю выражение лица Мегатрона в тот момент, когда я вышвырнул его за борт. Десептикон усмехнулся, словно услышал старую, но всё ещё смешную шутку. — И вот здесь, моя дорогая землянка, — вернулось к Скандалисту его прежнее ехидство, — мы плавно подходим к тому, кто такой Юникрон. Но продолжить беседу им не дали. Раздался взрыв, ангар вздрогнул и начал осыпаться. Подчиняясь какому-то спонтанному импульсу, Скандалист, раньше, чем смог осмыслить свои действия, прыгнул вперёд, хватая девушку. Кабина на груди робота отъехала в сторону и внутри, закрывая внутренние механизмы, опустилась стальная перегородка с креслом и приборной панелью. Это была часть интерьера кабины в альтмоде. Закинув девушку внутрь, Скандалист захлопнул купол кабины. И в этот момент на него обвалился ангар. За несколько секунд до этого. Троица свипов идеальным клином скользила по небу. Они сканировали пространство на всех частотах и во всех вариантах. Они прочёсывали этот район уже почти час, но так ничего и не нашли. Им даже начало казаться, что Бархан решил над ними поиздеваться и дал левые данные. Хотя это было совершенно не в его характере. Все знали, что у связиста полностью отсутствует чувство юмора, как и эмоции в целом. Наконец, пролетая над небольшим аэродромом тот из свипов, что летел справа, резко повернул голову, уставившись на один из ангаров. — Я засёк его, Шрапнель. — сказал правый свип, обращаясь к центральному. — Тогда да-а-ава-а-ай поз-з-з-з-здороваемся, Бомбомёт. — прогудел центральный свип, по привычке жужжа и растягивая некоторые гласные. Два экс-инсектикона вскинули своё оружие и одновременно выстрелили разрывными снарядами по ангару. Третий свип тем временем отделился от группы и скрылся из виду. Грохот взрывов и падающих обломков слышно было, наверное, по всей округе. Из одного из зданий аэропорта выскочили несколько охранников, но, увидев, кто атаковал ангар, тут же бросили оружие и побежали прочь. Следом бросились немного численные сотрудники аэропорта, большая часть из которых находилась в диспетчерской вышке. Территория опустела в рекордно короткие сроки. Шрапнель и Бомбомёт приземлились около рухнувшего ангара и прислушались. Никакого намёка на движение или хоть какую-то активность не было, и свипы убрали оружие. — Мы достали его. — сказал один из свипов, чуть заметно пригибаясь и подходя к руинам ангара. — Да-а-а-а... Теперь дава-ай откопаем его-о-о и доз-з-з-зтавим к лорду Гальватрону. — прожужжал его напарник. — Да. Гальватрон наградит нас за работу. — кивнул Бомбомёт. — Он да-з-з-з-зт нам за это мно-о-ого эне-е-ергии... Бывшие инсектиконы принялись разгребать завал, желая поскорее добраться до заветной цели и получить свою награду. Дело спорилось быстро и уже через минуту стало видно подёргивающуюся ладонь манипулятора. — Он под этим куском. Помоги мне, Шрапель. — Сейчаз-з-з-з... Поднатужившись, свипы приподняли и опрокинули в другую сторону крупный кусок металлической крыши ангара и принялись сметать в стороны более мелкие обломки. Неожиданно гора мелкого мусора и обломков, которую они раскапывали, пришла в движение. Мелкие обломки ещё падали на землю, когда в грудь одного из свипов ударил лазерный заряд. К сожалению, выставить максимальную мощность Скандалист не успел. Да и не стал бы, даже если бы было время. Ведь если стрелять на полной мощности вплотную — можно запросто и себе обшивку попортить. Впрочем, заряда вполне хватило, чтобы свип отлетел на пару метров и рухнул на взлётную полосу, держась за оплавленные нагрудные бронепластины. — Бомбомёт! — воскликнул Шрапнель. Авиатор, воспользовавшись тем, что противник отвлёкся, подхватил лежащий кусок балки и выпрямился во весь рост. В следующее мгновение Шрапнель получил балкой, словно битой, мощный удар в челюсть и опрокинулся навзничь. — Шрапнель и Бомбомёт. — протянул Скандалист, пиная в бок предводителя бывших инсектиконов. Не смотря на то, что теперь они выглядели так же, как и остальные свипы, точными копиями Кнута, Скандалист узнал их сразу. По голосу, по привычкам, по повадкам. И, разумеется, по именам. — А где третий придурок? — Здесь, летучая крыса! — раздался мерзкий голос. С неба на Скандалиста пикировал третий свип. Прыгун, а это был именно он, провёл удар ногой в пике, метя Скандалисту точно в голову. Авиатор едва успел заблокировать атаку, но удар всё равно вышел мощным. Сервоприводы летуна подогнулись в коленях, а по асфальту пошла глубокая сеть трещин. Балка в манипуляторах Скандалиста прогнулась от удара и больше не годилась для драки. — А вот и ты, Прыгун. А я всё думал, когда же ты появишься? — ухмыльнулся Скандалист. — А чего не в спину, как ты любишь? Отбросив балку в сторону, летун атаковал своего противника, нанося чётко выверенный удар справа в корпус. Впрочем, Прыгун легко уклонился и сам атаковал, нанеся удар правым сервоприводом в брюшную пластину бывшего первого заместителя десептиконов. Скандалист снова поставил блок, но всё равно отъехал на пару метров, пробуксовав ступнями по асфальту и оставляя на нём глубокие борозды. На манипуляторе авиатора осталась неприятно зудящая вмятина. — Ты списан в утиль, Скандалист. — усмехнулся Прыгун. — Юникрон дал мне новое тело! Я сильнее тебя! — С каких это пор жалкое существование в корпусе свипа является апгрейдом? Ах, да. До этого же ты был тараканом! — с издевкой в голосе произнес Скандалист, разминая металлические кулаки. Авиатор прекрасно знал, что сравнение кузнечика, который раньше являлся альтформой Прыгуна, с тараканом доводило инсектикона до точки кипения. — Но кое в чём ты прав, Прыгун. Кто-то сегодня точно отправится в утиль. И это буду не я! Кэтти судорожно вцепилась в поручни внутри кабины. Её сердце бешено колотилось, а на лбу выступила испарина, что было не удивительно. Одно дело — наблюдать за битвой гигантских роботов со стороны, а совсем другое — находиться в самом эпицентре, внутри одного из сражающихся. Снова тряхнуло и девушка больно ударилась о спинку кресла. Даже не смотря на то, что она была пристёгнута, каждый удар, которыми осыпали друг друга два трансформера, приводил к бешеной тряске, а грохот металла был таким громким, что ныли зубы. Хотелось натурально заткнуть уши и закрыть глаза. — Ну что, землянка? — раздался голос десептикона из внутренних динамиков. — Каково быть в самом эпицентре бури? — Как на «американских горках». Только с вероятностью летального исхода. — немного нервно отшутилась Кэтти. — Считай, что я подарил тебе уникальный опыт. — ответил Скандалист по внутренней связи, пригибаясь от очередного удара Прыгуна. — Не каждый человек может похвастаться тем, что участвовал в драке двух десептиконов и выжил. Скандалист контратаковал, нанося удар кулаком в брюшную пластину корпуса инсекто-свипа. Прыгун отступил на пару шагов, переводя дух, но тут же снова бросился на авиатора. От первых двух ударов Скандалист увернулся, но вот третий пришелся по корпусу. Хоть и на излёте, но всё-таки было неприятно. На броне десептикона появилась ещё одна вмятина. — Да уж, уникальный — это точно. — чуть дрожащим голосом ответила Кэтти. — У меня сейчас разрыв сердца от передоза адреналином случится. Взгляд Кэтти упал на Шрапнель. Предводитель инсектиконов, хотя теперь, скорее, инсектосвипов, наконец сумел подняться на ноги и наводил свой лазпистолет со встроенным гранатомётом точно на Скандалиста. — Осторожнее! Справа! Жужжалка сейчас выстрелит! — крикнула Кэтти. — Спасибо, землянка. — отозвался аваиатор, моментально отскакивая в сторону. — Со временем из тебя выйдет неплохой офицер-тактик. Тебе бы ещё нормальный корпус вместо этой органики — цены бы тебе не было. — Это всё, конечно, неплохо. — съязвила девушка, — но, может быть, начнёшь уже побеждать? Ты же говорил, что снова в форме. — Именно этим и занимаюсь. — ответил Скандалист. Десептикон вскинул лазерную пушку и выстрелил. Луч попал точно в подствольник лазпистолета Шрапнели. Граната внутри сдетонировала и оружие в манипуляторе свипа-инсектикона перестало существовать. Причем, вместе с оружием практически до локтевого сегмента перестал существовать и сам манипулятор Шрапнели. Уцелевшим манипулятором инсектикон зажал изорванный топливопровод и оголённую проводку. А затем ещё один выстрел ударил его в грудь точно там же, где недавно попал в Бомбомёта, и Шрапнель снова рухнул на асфальт, испуганно отползая задом, отталкиваясь сервоприводами от асфальта и бетона. — Правило номер один. — усмехнулся Скандалист. — Правильно соотноси силы. В этот момент Прыгун разорвал дистанцию и снова попытался нанести Скандалисту свой фирменный сокрушительный пинок. — Правило номер два. — подал голос инсекто-свип. — Дерись, а не болтай! Однако, вместо того, чтобы уклониться или поставить блок, как он обычно делал, Скандалист перехватил ногу Прыгуна и буквально притянул свипа к себе. — Правило номер три, тараканьи мозги. — злобно ухмыльнулся Скандалист, продолжая удерживать Прыгуна. — Никогда. Не. Недооценивай. Ветеранов. Каждое слово десептикон сопровождал мощным пинком по корпусу свипа, включая в момент удара свой реактивный двигатель в ступне. Металл гнулся и надрывно гудел от каждого такого пинка, а из сочленений на ноге Прыгуна водопадом сыпались искры. Наконец, после четвёртого реактивного удара Прыгун с диким криком отлетел на пару десятков метров, врезавшись в пустующую диспетчерскую вышку. Та выразила свой протест единственным доступным ей способом — рухнула на несчастного свипа, погребя его под собой. В манипуляторе Скандалиста остался оторванный до колена сервопривод Прыгуна. — Больше уже не попрыгаешь. — усмехнулся десептикон, отбрасывая оторванную конечность в сторону. — Ух ты... — подала голос Кэтти Джой, крепче вцепившись в подлокотники кресла. — Это было круто... И довольно жутко... — Должны же у меня в жизни быть маленькие радости, моя дорогая землянка. — ответил Скандалист, ухмыляясь. — Избиение инсектиконов — как раз одна из них. Из-под завала высунулся манипулятор Прыгуна и задергался, словно ища помощи. Так и не найдя её, он принялся на ощупь искать и отталкивать обломки, пытаясь выкопаться. А Скандалист тем временем, вальяжно, словно кот, нассавший в хозяйские тапки, направлялся к пытающемуся уползти Шрапенли. Проходя мимо Бомбомёта, Скандалист не отказал себе в удовольствии пнуть его в бок. Тот тихо охнул и приоткрыл оптику. Посмотрев на возвышающегося над ним авиатора и здраво оценив свои шансы, инесктикон решил, что самым разумным действием будет прикинуться оффнутым. — Знаешь, Бомбомёт. — хмыкнул Скандалист, снова пиная инсектикона, — Если бы все десептиконы дрались, как ты, мы бы давно выиграли войну. Автоботы просто передохли бы сами. От смеха. Гоготнув, Скандалист миновал старательно изображающего бесчувственное тело Бомбомёта и подошел к Шрапнели. Десептикон наступил предводителю инсектосвипов на нагрудную пластину и навел лазерную пушку на лицо своего противника, явно готовясь сделать последний выстрел. — З-з-з-з-скандалист! Пощади-и-и! — взмолился Шрапнель. — Назови мне хоть одну причину для этого. — мрачно произнес десептикон. — Я з-з-зделаю вз-з-з-сё, что скаж-ж-жешь... Только пощади! — Всё, говоришь? — на лицевой пластине Скандалиста расплылась мерзкая и довольно многообещающая улыбка. — Вот сейчас и проверим. Начнём с простого. Скажи «Дяденька, прости дурака». — Дяденька, прости дурака. — повторил Шрапнель. И тут же рядом с его головой расплавил асфальт лазерный луч. — С чувством, Шрапнель. — зловеще-нежно произнес Скандалист. — Больше раскаяния в голосе. — Дяденька, прос-з-з-зти-и-и-и дурака-а-а. — прожужжал Шрапнель гораздо более искренне. Он и в самом деле уже сожалел, что не нашел способа отмазаться от этой миссии. Винтовка, смотрящая в лицо, и изувеченный манипулятор явно не добавляли ему патриотического рвения и желания сражаться до победного конца. — Ладно. — кивнул Скандалист. — Сойдёт. А теперь задание посложнее. — Что ты ещё придумал? — спросила Кэтти по внутренней связи. Скандалист тихо цикнул, намекая ей замолчать и продолжить смотреть шоу, если ей так интересно. А затем бросил взгляд по очереди на Бомбомёта и на Шрапнеля. — «Гальватрон — ржавый придурок». Повторять всем. — Скандалист бросил взгляд на руины диспетчерской вышки, из-под которых всё ещё пытался выкопаться Прыгун. — Всем, кто в состоянии сказать хоть что-нибудь. Шрапнель и Бомбомёт, переставший изображать бесчувственное тело ещё на моменте извинения Шрапнели, переглянулись. Оба понимали, что их ждёт, если шеф об этом как-нибудь прознает. — Считаю до трёх. Раз... Два... Скандалист считал очень убедительно. Потому что раньше, чем он завершил слово «Два», Шрапнель и Бомбомёт, здраво рассудив, что Гальватрон там, а авиатор с лазерной пушкой — здесь, хором выкрикнули, пытаясь переорать друг друга: — Гальватрон — ржавый придурок! Скандалист захохотал. — Надо же, какая у Гальватрона прочная организация. Сколько преданности. — усмехнулся он. — Ну хорошо. А теперь вы, тараканчики, расскажете мне всё, что знаете о Скорпоноке. И помните. Чем больше вы мне расскажете, тем больше улучшится моё настроение. Может, оно даже улучшится настолько, что я не разнесу вам бошки. Повисло неловкое молчание. Шрапнель и Бомбомёт переглядывались между собой, а их оптика испуганно мерцала. Складывалось ощущение, что они не могут решить, кого боятся больше — Скандалиста, Гальватрона или Скорпонока. — Я начинаю терять терпение. — произнес Скандалист, сильнее надавливая сервоприводом на грудь Шрапнели. — Рассказывайте всё, что знаете о Скорпоноке. Живо! И если я услышу хоть одно «не знаю», я вырву вам голосовые модули, чтоб больше не слышать таких глупостей. — З-з-з-з-скорон-нок... — Шрапнель задёргался, нервно жужжа и заикаясь, чего раньше Скандалист за ним не замечал. Нет, у инсектикона всегда была дурацкая привычка жужжать. Но он никогда раньше не заикался. Даже когда находился на грани паники. — Это н-новый з-з-з-за-а-аместитель лорда Гальватрона... На лицевой пластине Скандалиста демонстративно медленно возникло выражение неподдельной скуки. — Вот это новость. — холодным тоном произнес авиатор, выписывая пушкой «восьмёрку» в опасной близости от лица инсекто-свипа. — Я аж чуть в оффлайн не выпал от восторга. Продолжай, «умник». Бомбомёт тем временем вертел головой по всем направлениям. Казалось, он ждёт, что вот-вот придёт подкрепление и им с Шрапнелем помогут. Но подкрепления не было. Помощи ждать не приходилось. Шрапнель умоляюще посмотрел на приятеля, и Бомбомёт нехотя, с явным, но более-менее сдерживаемым страхом продолжил рассказ товарища. — Он... Он очень силён. Его даже Боевиконы побаиваются. Пожалуй, он не на много слабее лорда Гальватрона. А может быть, даже сильнее. — А ещё он-н-н очень умён... Бззззз... — поддакнул Шрапнель. — Хитёр и коварен, как коз-з-з-змичез-з-ская з-з-з-змея. Скандалист нахмурился. Всё это он прекрасно знал по себе. Если у тебя нет силы, ума, хитрости и коварства, ты никогда не станешь первым замом повелителя десептиконов. Авиатор демонстративно погладил кончиками пальцев дуло лазерной пушки. — Просто потрясающе. — тоном, не предвещающим ничего хорошего, сказал он. — Хитёр, коварен и силён. Да вы просто кладезь полезной информации. А теперь — расскажите мне о чём-нибудь, чего я не знаю, пока я не начал разбирать вас по кусочкам вот этим вот лазером. — Подожди. — вскинул манипуляторы Бомбомёт. — Я кое-что знаю. Этот Скорпонок — не просто сильный бот. Он прибыл с планеты Мастер. — Мастер? — защитные щитки прикрыли оптику Скандалиста, оставляя лишь узкие щели, отчего получился характерный раздраженно-заинтересованный прищур. — Да. — подтвердил уже Шрапнель. — Это мез-з-з-з-зто, где из-з-зобрели технологию... Хэдмастерз-з-з-з... — Хэдмастерс... — словно пробуя слово на вкус, повторил Скандалист, а потом с силой надавил сервоприводом на грудные пластины Шрапнели, заставив инсекто-свипа закричать от боли. — Не смей использовать этот термин так, словно я знаю, о чём ты. Объясни! Подробно! — Это технология... — снова вклинился в разговор Бомбомёт. — Где мини-бот становится головой... А другой робот - телом. Вместе они... Они сильнее! Гораздо сильнее! Скандалист ухмыльнулся. Технология, делающая робота в разы сильнее... Такая концепция ему определённо нравилась. — Скорпонок был из-з-згнан с Мастера... — торопливо добавил Шрапнель. — З-з-за жез-з-з-стокие эксперименты и... Из-з-з-з-спользование технологии в корыс-з-з-стных целях... — Значит, это не просто ещё один накачанный идиот... — задумчиво произнёс Скандалист. — Продолжайте. Бомбомёт с мольбой во взгляде посмотрел на Шрапнеля, словно ища у того поддержки. Так и не найдя ничего, кроме страха, он произнёс: — У него есть партнёр. — Партнёр? — вопросительно приподнял бровь Скандалист. — Да-а-а... — закивал, словно болванчик, Шрапнель. — Органичез-з-з-зкий диктатор. Лорд З-з-зарак. — Тело-десептикон, голова-органик. — с привычным для него сарказмом в голосе сказал Скандалист. — Гениально. Продолжайте! — У него есть супер-крепость! — вставил свои пять кредитов Бомбомёт. — Огромная, как город... Она может... Трансформироваться... В... В гигантского скорпиона. — Да-а-а-а... — снова встрял Шрапнель. — И Скорпонок... Он её голова... — Замечательно. — презрительно усмехнулся Скандалист. — Органическая голова для роботизированной головы. Скоро он будет собирать головы со всего космоса, чтобы построить себе ещё одну голову. И чем он так напугал вас, что вы дрожите, как конденсаторы на морозе? — Он... Он не щадит никого! Даже своих... — едва не пища от ужаса, произнёс Шрапнель, от страха даже забыв про своё фирменное жужжание. — А ещё он... — добавил Бомбомёт. — Он единственный, кто может... Манипулировать Гальватроном... — Значит, наш славный вождь теперь просто жалкая марионетка. — губы Скандалиста расплылись в злой ухмылке. — Как трогательно. Ещё что-нибудь? — Он... Ез-з-з-з-сли кто-то его подводит... Он... — начал было говорить Шрапнель, но поперхнулся собственными словами, словно боясь продолжить. — Что он? — подогнал инсекто-свипа Скандалист. — Живо говори! — Он... Лично... Уничтожает. — наконец выдавил из себя Шрапнель. — Медленно. Больно. — Достаточно. — сказал Скандалист, убирая сервопривод с груди инсектикона и давая тому возможность уползти. Затем он повёл лазпушкой в сторону Бомбомёта и жестом приказал тому подползти к Шрапнели. Тот повиновался, спешно подползая к своему предводителю. Скандалист навел оружие на них обоих. — Вот что, тараканы. — произнёс Скандалист с расстановкой. — Если я узнаю, что вы что-то от меня утаили... Я вас найду. И тогда... Никто и ничто вас не спасёт. Даже ваш хвалёный Скорпонок. — Мы з-з-з-зсказали всё! — в ужасе воскликнул Шрапнель. — Всё до последнего байта! — подтвердил Бомбомёт. — Молодцы. — ухмыльнулся Скандалист. — Тогда катитесь отсюда, пока я добрый. Инсекто-свипы поднялись с асфальта, готовясь дать дёру, когда Скандалист повёл пушкой в сторону обрушенной диспетчерской, из которой уже примерно на треть успел выкопаться Прыгун. — И заберите с собой свой металлолом. — презрительно бросил авиатор. Инсектиконы тут же бросились откапывать товарища и вскоре вся покалеченная троица свипов уже, взмыв в небо, удалялась прочь. — И ты так просто их отпустишь? — спросила Кэтти, явно удивлённая неожиданным милосердием десептикона. Скандалист открыл кабину и посадил девушку на свой манипулятор. — Да. — сказал он, зло ухмыляясь. — Когда Гальватрон узнает об их провале, он с них три обшивки спустит. А он узнает. Бархан наверняка прослушивал их переговоры. А значит, слышал всё, что говорили они и я. И если он доложит о том, что они рассказали мне про Скорпонока, своему лидеру — им конец. Так что если мы их ещё увидим, то как минимум на одного десептикона в вопросе уничтожения этого ржавого придурка Скорпонока можно рассчитывать. — Скандалист, ты хитрая бестия. — произнесла Кэтти, не зная, восхищаться коварством десептикона или начинать его бояться. — Хитрая и жестокая бестия. — Хочешь жить — умей вертеться. — усмехнулся Скандалист. — Но нам придётся перебазироваться. Ангар, как ты заметила, стал ещё теснее, чем раньше. Кэтти покачала головой. — Я знаю одно место. — сказала она. — Закрытый сталелитейный завод в 15 километрах от города. Скандалист кивнул. Пересадив Кэтти на плечо, он подошел к руинам ангара, и, разгребя мусор, закинул на другое плечо тело мёртвого свипа, из которого они с Кэтти достали блок трансформации. Он твёрдо был намерен его переплавить и довести свои детали до оптимальных показателей. — Показывай дорогу, Кэтти Джой. Когда на аэродром прибыл отряд автоботов, Скандалиста уже и след простыл. Всё, что они нашли — это были лишь руины зданий, следы битвы да оторванная нога свипа. С этим скудным уловом они и вернулись в штаб, доложить Родемесу Прайму.