Божественный холод

Снег всё хрустел и хрустел, прогибаясь под твёрдой подошвой и постоянно пытаясь утянуть идущего поглубже в себя. Изо рта в разные стороны разлетались неизбежные клубочки пара. Дыхание было усложнено особенностями атмосферы: воздух был слишком сухой, из-за чего в некоторых местах начали трескаться горящие губы, которые постоянно безуспешно пытались увлажнить языком, а за ними иссохлись и носоглотка с глазами, что вызвало неприятное жжение и непроизвольные слёзы. Подобные прогулочки на километры вперёд всегда нравились юноше, потому что по пути он так или иначе встречал кучу приключений на пятую точку: то на данж какой-нибудь наткнётся, где получит по щам от здешних потревоженных монстров, то человек подбежит и помощи попросит, то, вообще, странности необъяснимые начнут твориться. А сейчас… отстой какой-то. Никаких деток-сироток, потерявших ножки и ручки; никаких бабушек, которым срочно надо помочь перейти дорогу; или уточек, что вот-вот задавит машина. Просто снег. Обычный, белый, по ощущениям больше смахивающий на соль, что старательно выедает слизистые. А ещё и идти так долго! Ведь пока через эти насыпи проберёшься — уже на лет так двадцать постареешь. Парень предпочёл бы вместо такой прогулки просто телепортироваться на нужное место, но, к сожалению, было две причины, почему он не мог этого сделать. Первая, более очевидная, — он ещё не поставил там точку телепортации, ведь местность абсолютно не изведана, а вторая — он даже не знал, куда, собственно говоря, идёт. Было ясно одно: то, к чему он так спешит, находится капец как далеко, потому что, даже потратив огромное количество энергии на продвижение, он будто совсем и не приблизился (хотя, может, это просто была иллюзия или последствие лёгкой усталости). Чем дольше юноша шагал, тем больше злился, что попал в такие далёкие края, и тем больше цель казалась спасением от суровой природы этого места. «Наконец-то!» — пронеслось в голове, когда впереди замаячило хоть что-то помимо искрящегося бельма и столба пара (который, что очень странно, не переставал подниматься в небо всё то время, пока парень ругался сам про себя). И это что-то было ну очень похоже на обычное согнувшееся чёрное дерево, одиноко стоящее посреди поля. «Серьёзно? Что это вообще такое?» — юноша не переставал шагать вперёд, пытаясь вглядеться. Идти почему-то стало ещё сложнее, чем до этого. «Это чей-то труп? Хотя как труп может стоять… Или это живое что-то? Может, обелиск? Строение, растение? Нифига отсюда не вижу», — приближаясь, парень заметил, что эта фигура будто бы становилась меньше, но не придал этому значения. Потом, где-то вдалеке, за одинокой фигурой вырисовались другие, напоминающие дома. И тогда у парня проснулось второе дыхание! «Реально деревня что ли? Да я сорвал куш!» — он буквально побежал навстречу неопознанным объектам и… упал! Вместе с горою снега начал скатываться вниз по высокому склону, на который всё это время забирался. Вот и нашёл он замечательных приключений на свою не менее замечательную пятую точку. В воздухе разнёсся крик, сопровождаемый типичной для юноши руганью. В скольжении он случайно закрутился, начиная вертеться на спине. Выглядело это со стороны так, будто школьник плохо разместился на ледянке, пока скатывался с горки во дворе, и теперь проверял свой вестибулярный аппарат на прочность. Как назло, на склоне был почти чистый лёд, из-за чего тело только ускорялось, разгоняясь до невиданных скоростей. А накидка постепенно теряла свою прочность, протираясь. Последний оборот. Парень зажмурил глаза, и его отшвырнуло в очередной сугроб. Везёт же ему, что вокруг были не каменные пики, а именно снег… Такой добренький и хороший снежок. — А-а-а! Спасибо, снежок, спасибо, никогда не забуду твоей помощи и больше на тебя жаловаться не буду, — парень провернул попытку обнять снег в порыве эмоций, но тот ловко высыпался из рук. «Чёрт, надо же. Я всё это время поднимался в гору и даже не заметил этого из-за того, что всё вокруг одинаковое. Бляха, как же я испугался», — он лёг на спину, поднимая глаза, спрятанные за очками в небо, выдыхая согревшийся в лёгких воздух. «Вот это мне повезло. Ещё и накидку не сломал окончательно. Но надо будет потом ещё что-нибудь поудобнее создать. Курточку, может быть, свитер там… И чтобы прочности побольше было. А поверх… надену зачарованную броню и вообще буду неубиваемым. Никакие монстры меня не ранят. Даже бицуху пробить не смогут!» — юноша невольно рассмеялся, предвкушая своё преимущество в бою и прикрыл веки, на секунду расслабляясь. Стоило бы поскорее сколотить или украсть где-нибудь кровать, чтобы отдохнуть и пропустить ночь, которая уже, видимо, скоро была готова наступить парню на лицо и выпустить в мир своих самых ужасных созданий. «Рота, подъём». Юноша быстро вскочил на ноги, отряхнулся и взглянул туда, откуда шёл пар. Ни фигуры, ни пара. «Оно убежало? Ну и пофиг. Хотя бы домики остались», — домики, к слову, теперь были куда ближе и идти до них оставалось буквально километр. «За дело!» — с новой волной сил парень быстро достиг места, куда направлялся всё это время. Теперь перед глазами разложилась весьма нетипичная для этого места картина. Невысокие домики, похожие на обычные деревенские, но сложенные из тёмного дерева с обработанным булыжником, крыши которых были совсем не заметны под белыми насыпями, тонущими в темнеющем небе. Они выглядели так, будто за ними давно никто не ухаживал, да и людей нигде не наблюдалось; однако же, по скромным наблюдениям юноши, внезапно представившего себя детективом, тропа, протоптанная сквозь всё поселение, была свежей. «Может, все сидят по домам?» — обойдя что-то, по форме напоминающее грядку, парень беспардонно ворвался в один из домиков, даже не постучавшись и не постаравшись проверить через окошко, есть ли кто там (вторая грубость могла бы быть объяснена тем, что все окна напрочь покрылись толстым слоем инея, словно тонировкой, а вот первая — чистая привычка). — Здравствуйте? — в доме было абсолютно пусто. Ни человека, ни коровы-переростка, ни даже тараканов. Пусто и темно. А ещё пыльно. Паренёк почти сразу же чихнул, ведь, вступив за порог, он поднял на вид многовековой слой пыли в воздух. — Блин, и тут никого, — пробубнил он под раскрасневшийся нос, утирая его рукавом толстовки и стараясь в полнейшем хаосе разглядеть хоть что-то полезное. Среди разбросанного мусора в виде скомканных бумажек, открытой на столе книги с нечитаемым текстом и тарелки, валяющейся на полу и поросшей плесенью столетий пять назад, он смог разглядеть сундук. А сундуки он любил. (Поправочка: не сундуки, а хороший лут в них). Улыбнувшись находке, он сделал ещё пару шагов вперёд и приподнял крышку, с любопытством заглядывая внутрь. «Какой-то меч… В карман. Остатки факелов? В карман… Ну а что? Мало ли пригодится. О! Одежда! Не придётся долго мёрзнуть. В карман. Так-так-так… Ожерелье с амулетом? Интересно, какие баффы оно даёт? В карман без раздумий. И какие-то книги. Из них же можно будет сделать книжные полки для стола зачарований! Всё в карман! Нельзя так просто добру пропадать!» — успешно свалив всё, что лежало в сундуке, в свой бездонный карман, как последний клептоман, парень потёр руки и ещё раз огляделся. «Может быть, переночевать тут, а потом полутать и другие дома? Было бы неплохо передохнуть», — в самом углу небольшого помещения стояла двойная кровать, что была наполовину расстелена, будто бы кто-то забыл её застелить перед тем, как уйти. Подойдя к ней, юноша с агрессией встряхнул одеяло, ещё пару раз умудряясь чихнуть, а после побил руками матрас и подушку. «Конечно, это не то, что я себе представлял, но и так сойдёт. Один пережитый спокойно день в копилочку. Завтра надо хорошо постараться», — понятие этого юноши о «спокойном» было крайне размытое. Он решил больше ни о чём не задумываться и просто поспать, пока есть такая возможность. Завалившись на кровать прямо в одежде и натянув на размякшее тело одеяло, он прикрыл глаза, заснув крепким, непробудным, качественным сном настоящего трудяги. * «М-м-м, ещё пять минуточек...» — парень чуть приоткрыл одно веко, представляя, что рядом стоит высокая женская фигура, треплющая его по волосам своей нежной рукой и шепчущая о надобности пробуждения для того, чтобы отправиться на учёбу, но оказалось, что он и сам стоял, а не лежал в кровати. — Что?! — он оглянулся вокруг в полнейшем ужасе. Ни кровати, ни помещения, ни даже снега. Наоборот, красноватый камень под ногами пытался обжечь ступни, а рядом виднелось озеро бурлящей лавы, готовой сварить юношу заживо. — Это… Ад? Но как?! Я же даже порталов никаких не построил ещё! Тем более, я просто спал… И где мои вещи? — в пространстве не было ни одного предмета, только повесившаяся мышь, да и то не целиком. — Бляха-муха. Что тут вообще происходит? — и внезапно в задумавшуюся фигуру с характерным плачем пальнул гаст. — Етить твою налево! Это что такое?! — как настоящий профи, юноша при помощи грубой, истерзанной белыми полосами ладони отразил снаряд обратно в этого же гаста, тем самым заставив того самоуничтожиться. «И что же мне теперь делать?» — он оглянулся вновь, стараясь зацепиться взглядом хоть за одну подсказочку, но ничто не намекало на то, что это какой-то пранк, вышедший из-под контроля. Обычный Незер с теми же свинозомби, адскими наростами, покоящимся в стенах кварцем и светокамнем, обыденно свисающим с потолка. «Это слишком сложно для меня… Надо заново подумать… Я зашёл в тот дом, забрал вещи, лёг на кровать и оказался тут… Может, кровать была проклята?! И все жители оказались в Аду и умерли тут, поэтому деревня заброшена?! Да нет, бред какой-то. Тогда бы там, на полу, не лежала тарелка. Кто-то же явно покушать себе готовил, а не в кровати лежал. Или притянуто за уши? Хм-м-м», — сощурив голубые глаза и сделав такое лицо, будто он размышляет об очень важных и серьёзных вещах, юноша хлопнул себя по лбу: «Это сон! Вроде бы. Я ж на кровати был. Значит, сон. Надо просто подождать, пока я проснусь», — и вот парень уже свободно улыбался, шагая вперёд и спрыгивая с высоких холмов, чтобы пройтись и осмотреться. Прыг-прыг-прыг. Он был похож на ассасина, который ходит по верёвке, ведь одна ошибка стоила бы ему жизни: настолько он не боялся этого сна. И эта одна ошибка случилась. На тонком выступе он запнулся и полетел спиной вниз в самой что ни на есть спокойной позе, ведь знал, что во сне боли не ощущают, и если он умрёт здесь, то, скорее всего, просто проснётся. Но эта мысль была абсолютно ошибочна. Критически ошибочна. Только соприкоснувшись позвоночником с твёрдой землёй, юноша ощутил нервный импульс, проходящий по каждому позвонку, въедающийся в спинной мозг и быстро посещающий головной мозг. Парень упал, буквально расшибившись в лепёшку. Он слышал, как хрустели его лопатки и трескались позвонки; видел, как из-под кожи вырываются поломанные ключицы и как фонтаном хлещет из прорванной артерии светлая кровь. Ощущал, как в мозг впиваются осколки черепа, как всё перед глазами темнеет, как по кровеносным сосудам распространяется отвратительная, рвущая сознание боль. Больно. Было так больно, как никогда не было. Боль проникает под ногти как игла: она пронзает каждую частицу тела, оставляя за собой сквозные дыры; она дерёт кожу, раздирает её до кровавого месива, превращая юношу в бесформенную кашу, что-то бессмысленное, не имеющее ни единой живой частицы. Больно… Кожа постепенно желтела, последние капли холодного пота стекали со лба, а глаза так и застыли с сильно распахнутыми ресницами в совсем не естественном, кукольном положении. И даже когда он умер, боль всё равно преследовала его, пытаясь убить и трясущуюся душу: «Так… больно. Невозможно… дышать», – видимо, это падение было не самым лучшим решением. Из чёрного цвет перед глазами плавно перетёк в тёмно-красный, а после коричневый и остановился на сером. Больно. Парень резко принял сидячее положение в кровати, хватаясь за горло и сжимая его. Прямо перед глазами витали маленькие чёрные частички дыма, очень быстро растворившиеся в тёплой комнате. «Я жив? Это… был всего лишь глупый сон. Один глупый сон», — руки дрожали, продолжая с силой, до белого стягивания в сухожилиях, сжимать шею. «Это же сон? Это был просто сон. Обычный сон. Все же хоть раз умирали во снах? Да? Это нормально! Абсолютно нормально! Ничего… страшного», — парень зажмурился, активно работая лёгкими. Глаза резко начало жечь. «Что это за сон такой… Сука… Почему? Почему я будто… умер по-настоящему?» — с губ сорвался сдержанный выдох: руки от бессилия свалились на бёдра. «Я… не хочу. Я не хочу. Я не хочу этого… Это слишком больно. Я не хочу умирать. Просто не хочу это чувствовать. Почему? Больно. Всё ещё больно. Всё ещё чувствую… Моя спина… Пожалуйста, пусть это прекратится. Пусть просто перестанет истязать меня… Я не хочу. Я просто хочу жить!» — пальцы сложились на горящих глазах, захватывая кое-как уложенную после сна чёлку между первых фаланг и чуть ли не вырывая их. «Пусть это прекратится, пусть это прекратится, пусть это прекратится. Почему именно я? Просто… Почему? Не хочу. Не хочу вспоминать… Хватит. Хватит, я говорю! Хватит надо мной издеваться! Просто… Хватит!» — парень начал дышать умеренно, пытаясь успокоиться и остановить заполняющие голову отвратительные воспоминания. Он просто должен забыть это. Просто быстро взять и забыть. «Чёрт, перестань! Я не умер! Я всё ещё жив! Прямо тут! В кровати! Я не падал по-настоящему. Всё это был лишь сон. Сейчас не время. Перестань об этом думать! Пора… просыпаться», — где-то в голове разнёсся звук колокольчика, и юноша убрал руки от лица, бездумно глядя на истерзанные ладони. Всё будет хорошо. Всё всегда было и будет хорошо. «Точно. Пора вставать», — руки оттолкнули своего хозяина от края кровати, и он поднялся на ноги, вытирая со штанов прилипшую на них грязь. На удивление, в комнате было достаточно тепло, хотя на ночь юноша её и не грел, надеясь, что накидка и одеяло сделают своё дело. Вновь чихнув и выругавшись на грязь, он заглянул в своё пространство, доставая оттуда все оставшиеся стейки и закидывая их в единственную на всю дом печь, а для растопки наложил досок, которые получил ещё в самом начале своего путешествия. Руки больше не тряслись. «Надо бы рассмотреть амулет», — достав достаточно грубую подвеску, вылитую из серебра, юноша пригляделся. Глаз-алмаз увидел в нём пользу: «Морозостойкость», — руки поспешили быстренько нацепить подвеску на шею, и как только застёжка щёлкнула, от металла начал исходить жёлтый свет, угаснувший за считанные секунды. «Замечательно! Теперь я вообще не буду ничего чувствовать, когда на улицу выйду! Да я просто куш сорвал!» — улыбнувшись находке, юноша вынул из печи горячие стейки, которые восполнили намного больше сытости, чем сырые, хотя вкус всё же был отвратный. «Самое время идти обыскивать остальные дома! Только печку сначала украду, хе-хе-хе. Простите, прошлые хозяева этого дома!» — и он вскопал печь деревянной киркой, перемещая ту в пространство. Дальше всё было предельно просто: шаг-шаг-шаг и хруст! Вот она — свежая улица. Вот только небо всё ещё сиреневое. «Бе», — юноша отправился к остальным домикам, но, к сожалению, в них не нашлось чего-то особенно ценного. Одежда, одежда, одежда, потом плесень, плесень, плесень (кажется, в этом мире только она одна была счастлива); после уже посуда, плохое, по сравнению с найденным мечом, оружие, расправленные кровати; где-то даже были кости — вот только чьи, понять было сложно: они чуть ли не полностью в труху превратились; потом безделушки, не имеющие никакой ценности (но путешественник прихватил — ну мало ли что случится? Некоторые в крафте используются!) и уже под самый конец удалось разыскать даже странную крысу. Или это была не крыса? Ну, в общем, грызуна. С синевато-белой шерстью и маской на лице, длиннющим хвостом, с которым он просто не мог двигаться и лежал посреди комнаты на холодных половицах, и острыми чёрными коготками. Вспоминая свой опыт с коровой переростком, парень не хотел подходить ближе, но заложенное в гены любопытство пересилило, и оказалось, что животное вполне живо, но двигаться никак не хочет, даже если его в бок железякой потыкать. Юноша вздохнул, потирая руки, и направился к последнему зданию. Оно, в отличие от маленьких домиков, казалось настоящим дворцом. Кажется, это было что-то наподобие церкви или, правда, чей-то личный замок. «Дорого-богато. Тут явно должно что-то быть, отвечаю», — юноша толкнул огромную, выделанную из качественного дерева дверь высотой примерно полтора эндермена за жестяную ручку. В воздухе раздался неприятный скрип заедающих петлей, которые успели, наверное, раз сто уже проржаветь. — Ау-у-у, есть кто-нибудь тут? — заорал на всю округу парень, уже не ожидая, что ему кто-то ответит, но всё же тепля надежду найти кого-нибудь разумного. Пусть это даже будет кучка снега в виде собаки. — Смертный, что осмелился вступить на мои земли, назови же своё имя! Лицо юноши приняло крайне… шокированную окраску. Да у него сегодня точно джекпот. Только вот обращаться к человеку словом «смертный» может только Бог, бессмертное существо или сумасшедший. Почему-то разум больше склонялся к последнему, ведь это место явно давно покинуто Богом, а какое бессмертное существо согласится провести свою жизнь в подобных трущобах? Брови слегка сползли к переносице, образуя там непонятливую складочку. Или это всё-таки какая-то церковь, и он реально потревожил Бога? Не верится что-то. — А куда я попал? Кто ты такой? — отвечать вопросом на вопрос сумасшедшего куда получше, чем потакать его безумию. — Я!.. Да как же ты можешь не знать, когда стоишь прямо перед моими владениями?! Я — полубог Ада, сын Агния, Люциус! — голос, доносящийся прямо в голове парниши, звучал торжественно и игриво, хотя в нём уже начинали прослеживаться нотки злости. — Не слышал про такого. — Лололошка, прекрати! Хватит притворяться! — тут перед глазами появилась чёрная дымка, посреди которой выцвела высокая, стройная фигура. — Откуда ты знаешь моё имя?.. — Это не смешно! Спустя столько лет встретились, а ты… Не понимаю я этот ваш глупый смертный юмор!