Безымянный

      Сяо по камню шёл бесшумно. Его плечи не двигались, ткани одежды казались неимоверно тяжёлыми. Под ниткой бус шарф повис безвольно и утратил шёлковый блеск, поблëк, стал похожим на мешковину. Люмин отвернулась от его спины, не найдя в ней никакого спокойствия, переглянулась с Паймон. Паймон, насупившись, тоже смотрела вперёд, и из них троих Люмин ощущала как будто большую растерянность.       Определённо, Люмин ждала чего-то важного. Ей думалось, и травы пригнутся, и ветра затихнут, и звери замолчат, лишь бы небожители, наконец, расщедрились на слова и на действия, но, увы, с жизнью это разнилось довольно сильно. Солнце давно зашло за город, хотя новый дворец Нин Гуан ещё блестел красным закатным золотом. На нём дрожали, разрываясь просветами, рыжие проекции облаков, а на земле под ним ползла громадная тень, и чем дальше утекало в море солнце, тем длиннее тень становилась. Море рыжее, дорожка на нём серебристая, как зеркало — без кораблей пустое и похожее как будто на лужу. Слишком голую — ни листа не плывёт на ней, и ни доски не плывёт в море. Совершенно безобразную неподвижную лужу без всякого волнения и жизни. Жизнь существующая и наблюдающая безжизненных мест по естественным причинам сторонится. На них неприятно смотреть. Вдвойне неприятно, что закон безжизненности не удалось вычислить — и он вроде как и не был законом, но от бездействия будто бы стал. Корабли стёрлись из памяти — а их присутствие в воображении, словно на зеркальной глади они всё-таки нарисованы были, ощущалось чьей-то злой штукой.       Первым стало слышно, как пререкались цапли. Творец Гор явно не соглашался и даже как-то пятился от Хранителя Облаков. Вероятно, Хранитель была слишком настойчива, и шквал её аргументов в споре шансов ему не оставил. Творец отвечал ей очень редко и неровно — так же неровно, как начинались её, по всей видимости, предположения о чëм-то, а потом она расходилась голосом, и сначала начинала сыпаться критика, а потом и вовсе гнев. Гань Юй в отдалении сидела на ступенях и клонилась тяжёлой головой к коленям. Рядом с ней стояла Кэ Цин с каким-то списком, что-то спрашивала, что-то в списке вычëркивала. Чуть поодаль, стоя в совершённом одиночестве на самом краю открытой площадки дворца, в долину смотрел Чжун Ли, явно не погружённый ни в чьи заботы — скорее, неглубоко ушедший в себя, а может, просто высматривающий на земле под Дворцом приглашённых к собранию.       Сяо поклонился Мадам Пин — она первой попалась ему на глаза, потому как словно вытекла из воздуха, едва он сделал шаг на пути к центру площадки в сторону господина, но к его удивлению шла она, наоборот, ко входу во Дворец, и поманила рукой. Он обернулся, заметив, что ступени, крытая терраса и уличные диваны на ней полным-полны других адептов, которых он сразу и не увидел. Это грозное воинство сидело в молчании— они и прежде не говорили ни слова, все, кроме птиц, а с его появлением перестали даже двигаться и хоть как-то шуметь. Смотрели они сквозь него. Его спина не могла скрыть Люмин, и все взгляды, словно избегая его, оказались на ней, и на себе она ощутила какой-то мрачный вес ещё не возложенных ожиданий.       Позади прошелестела юбкой Кэ Цин, уходя куда-то вглубь Дворца. Гань Юй повела Люмин к ступеням и пристроила на летней плетёной скамье. Сяо отказался сесть, прижался спиной к стене позади себя и скрестил на груди руки. Игнорируя общее настроение, он уставился в стремительно темнеющие облака и не мог сложить ни одной вразумительной мысли. С другой стороны, он и не пытался найти в ком-то поддержку. Заочно чувствуя себя виноватым в невесть чëм, он ещё пытался как-то свыкнуться и прикинуть, как до того вообще дошло. Его слегка раздражало, что Люмин вздохнула, покосившись, и он услышал — как и сам себя начал раздражать, что зацепился из всех именно за её вздох. При всём… Ей не понять.       Паймон, на него обернувшись, что-то ей шепнула, и Люмин пожала плечами. Сама, впрочем, оборачиваться не стала, и тем избавила от старательного игнорирования этого мешающего внимания. Глаза упрямо смотрели в сторону моря и считали в нём волны.       Послышался стук каблуков. Кэ Цин придержала дверь, пропустив вперёд Нин Гуан, и та села в кресле, в сумерках бледная, как рисовая мука. Сяо посмотрел, как маленькое горнило трубки, горя во мраке угольком, отдаёт в воздух кольцо дыма, и то раздаёт небу свои белизну и плотность. Лёгкий вечерний ветер сдул этот дым в сторону, и у него подщипало чувствительные глаза. — Все собрались? — позвонила в колокольчик Гань Юй, призывая к тишине и вниманию. — Давайте начнём.       Люмин скосила глаза — одинокая фигура в пиджаке так и стояла вдали. Потом глянула из-за плеча на Сяо, но он никакой заинтересованности происходящим вообще не выразил и ни на кого не смотрел, продолжая упрямо щуриться в небо. — Сперва я бы хотел знать, что, собственно, такого? — Владыка Лун лёг у стола, подогнув обе пары ног, но его ветвистые рога всё равно возвышались над всеми. — Не лезьте в море, и проблем не будет. — Голод с вами не согласен, почтенный, — нигде не дрогнул голос Нин Гуан. Она удостоила взглядом каждого из собравшихся, никому не уделив ни мига больше положенного, и опять продолжила изучать список Кэ Цин, чем и была занята только что.       Гань Юй, сидевшая ближе всех, чувствуя, как в спину ей негодующе бьётся оленье дыхание, положила ему ладонь на резные рыжие ноздри раньше, чем он бы презрительно фыркнул. Люмин обернулась на него, прежде полагая, что всем новогодним чудесам смертные были обязаны именно Владыке Лун, а значит, он в их судьбе был бы заинтересован побольше прочих, но тот выглядел как будто непреклонным и желающим поспорить. Приглядевшись, она вдруг поняла, что он устал. Что-то в его облике это выдало — и даже если видела она его по обыкновению раз в год, как раз на праздник, пока его гарцующий по облакам танец на землю сыпал догорающие обрывки чудес, сейчас она смотрела и на клочковатую, на груди длинную и свалянную комками шерсть, и на рыжие, потрескавшиеся до корок и запавшие в измождëнную морду ноздри, и на глаза, в усталости бесконечно глубокие, как бесконечно глубок безводный колодец в период спада.       Ей вдруг расхотелось с кем-то из них спорить — а они только-только начали, и, как бы прежде ни выбивались из сил, рождая для смертных чудеса плодородия, Адепты всё же старались обсуждать с Нин Гуан всё постепенно и мирно, не уходя к повышенным тонам. Что-то в них было как будто обречëнное — словно бы Адепты ничто без людей, и Люмин, как тайная богиня чужих от неё ожиданий, сочувствовала им и принимала их безвольную ярость на положение дел, как нечто себе близкое и естественное. Бог — ничто без веры. Адепт — не бог, и веры тут должно быть вдвое больше, потому как Бог самим своим названием говорит, что над человеком находится, а полубог, небожитель, адепт — и все другие слова, какими их тут называют — как будто обязан человека чтить, потому что происходит от него. От смертного желания и смертного тела, даром что их потом отринешь, усмотрев в духовном аскетизме ценности куда большие, чем может предложить человечество. Что ж, пусть. В таком случае, пренебрежение человечеством кощунственно.       Люмин очнулась — Гань Юй осторожно потревожила за локоть, лишь бы не теряла ясный взгляд. Люмин извинилась кивком и продолжила слушать, надеясь, что не упустила ничего важного.       Нин Гуан интересовалась сроками. Восстановление торговли при условии, что море станет безопаснее, требовало время. Даже сама новость о безопасности требовала время — и ведь прямо сейчас кто-то покидал Ли Юэ пешком, ведя под узцы мулов, гружёных ремесленным скарбом, чтобы осесть где-то дальше, за пределами этой когда-то благодатной страны, где милость Бога Контрактов будто бы обещала, что убыточна жизнь не станет. Где-то плуг бороздил горную землю, уже выдохшуюся, сопротивляющуюся новым боронам, не желающую отдавать спрятанную в недрах жизнь на нужды людей. Где-то люди становились не нужны, потому что прежде гребли вёслами воду и травили паруса. Где-то начинали говорить, что в Инадзуме даже под гнётом сëгуна жилось как будто бы лучше. Для кого-то жестокие песчаные бури на пути в Сумеру стали последним пристанищем. Кто-то даже горы Разлома преодолеть не сумел. На всё нужно время. Сколько времени нужно, когда проблема даже не решилась? И что с Адептов взять? И так сбились с ног.       Сошлись на том, что препятствовать желанию покинуть жилища никто не должен. Следует сосредоточиться на тех, кто пожелает остаться. — К сожалению, это не превентивные меры, — вздохнула Нин Гуан, завершая споры, — но как есть. Теперь об экстренных решениях.       На Сяо никто не посмотрел, но он напрягся сам собой. Он хотел, чтоб всё обсудили естественно, но тут Люмин встряла, и он поморщился, не желая её вообще здесь видеть — в свидетелях его скорого обвинения. — Никаких свидетелей с моря, верно? — Верно. Связь с «Алькором» и штатом моих агентов утеряна. Простым слухам нет смысла верить, но общее в них прослеживается. Суеверия — это одно, общие показания — другое. Однако ни один из свидетелей странного тумана, который все описывают как непроглядный, в нём непосредственно не был. Те суда, что в него угодили, по тем же свидетельским показаниям исчезли бесследно. При этом шторм, как все знают, с туманом не сопряжён, однако волны стоят сильные, но погода совершенно безветренная. — Будто бы море кто-то руками бьёт, да?       Нин Гуан кивнула, одобрительно посмотрев на Паймон. — Пора снарядить экспедицию и узнать, чьи это руки, и руки ли это вообще. — Предлагаете мне? — севшим голосом отозвалась Люмин. — Не предлагаю, прошу, — мягко ответила Нин Гуан. — Ты вправе сама решить, брать ли на себя очередную ношу. — Как тут отказаться… А что с ним?       Сяо очень не хотел, чтоб спросила именно она, но почему-то ничуть не удивился, что так и получилось. — Якша?.. Да, точно. Якша. Это только теория. — Вы что-то скрываете от меня? — наконец, выдавил из себя Сяо. — Скажите прямо. — Спроси у него, — качнула Нин Гуан трубкой в сторону Архонта, так и не соизволившего отвернуться от панорамы города внизу.       Сяо тут же сделал шаг от стены, но застыл на месте, и вся его решимость стекла с плеч куда-то вниз, под ботинки, и расползлась по стыкам плит. Чжун Ли медленно побрёл в их сторону, кажется, дождавшись момента, когда понадобится именно он. — Приветствую, господа, — ответил он на начавшиеся поклоны, — не нужно.       Садиться он не стал и остановился возле поднявшегося на ноги Владыки Лун, отряхивающего бока. Сяо сразу ощутил по колебаниям аур, как Люмин испытала к нему неприязнь, потому как встал господин практически рядом с ней, и, долго моргнув, сквозь тьму помолился, лишь бы она не начала с ним спорить и не настроила всех против себя. Свой личный счёт с кем-то он пережил бы куда легче. Тем не менее, она слушала — даже внимательнее, чем сам Сяо. — Теорий не так уж много. Морских божеств долгие годы ничто не тревожило, да и сферой их влияния было и будет море как можно дальше от людей — и от других Архонтов. Однако, гм, вряд ли тут дело только в них, или в Архонтах, или в отсутствии оного в Ли Юэ. Месть Оссиала или его супруги нельзя исключать, но только в случае, если у них была на неё возможность. — Они же запечатаны. — Верно. Вероятно, взялась сила, способная их из плена вытащить. Если это вообще они, а не кто-то иной. — А Сяо?..       Он поджал губы, а потом неожиданно всё же посмотрел на Сяо, который уже, кажется, поверил, что на него не взглянут и неприятные новости скажут в воздух, но ошибся и теперь как будто не знал, куда деться. — Это только предположение. Четверо мертвы, в том числе гидро Якша. Разложение Архонтов никуда не делось, и, если на земле и в воздухе последний из Якш может ему противостоять, то о море теперь никто не заботится. Подозреваю, что скверны там скопилось достаточно, чтобы она сумела натворить бед. — Но он же не виноват! — встряла Люмин. — Я и не обвинял его ни в чем, — прикрыл Чжун Ли глаза, сдержав улыбку — он подозревал, что где-то она что-то под руку обязательно вякнет, и ничуть тому не удивился и даже как-то порадовался, что предположение не обмануло. Возможно, не обмануло тогда и предположение серьёзное — как раз то, которое сейчас и обсуждали. — И что тогда делать? — Как уже сказала госпожа Нин Гуан, для начала мы снарядим экспедицию, — отозвалась Кэ Цин, забрав список и бегло окинув его. — Средства на неё уже выделены. Среди её задач в первую очередь разведовательная и розыскная. Не верится, что такой опытный капитан как Бэй Доу с её боевым опытом не смогла хотя бы уйти от опасности. Нужно надеяться на лучшее, но, к сожалению, на данный момент мы полагаем, что она мертва. Если нет, в любом случае, нужно узнать причину этого тумана. Также Якша в любом случае должен присоединиться к экспедиции и поглотить всё, что накопилось в море — как минимум, в пределах территориальных вод Ли Юэ, включая залив и немного дальше для безопасности кораблей. Попробуем решить продовольственную проблему хотя бы так — возможно, часть рыбы вернётся, и хотя бы в залив рыбаки согласятся выйти. — Над настроением людей ещё придётся работать, — уныло вздохнула Гань Юй, до этого молчавшая и ощущающая себя бесполезной. Владыка Лун, устав, самый краешек морды примостил ей на колени, склонив слегка крупную голову набок, чтоб не задеть рогами, и она ласково и как-то обречённо гладила его ноздри, будто бы он был умирающим конём, а она — его удручëнной всадницей. — Что-нибудь придумаем, — нахмурилась Нин Гуан. — Смотря как подать новости. Теперь нам есть, что сказать. — Из очевидных проблем экспедиции только подготовка. Во-первых, у нас нет подходящей команды. На переговоры с другими регионами уходит драгоценное время… И, честно сказать, немногие готовы на такие дипломатические решения и вряд ли предоставят нам своих людей. Поэтому… Мы рассчитываем на тебя, Путешественница. На тебя и на твоих друзей, если быть точнее. — Я не могу отказаться, — тихо ответила Люмин, смотря в колени. — С недавних пор это мой дом. — Не подумай, что мы пользуемся этим, — опять мягко обратилась Нин Гуан. — Но ты достаточно смелая для такого, больше предложить некому. Кроме того, у меня есть сведения, что ты интересуешься морем. — Мореплаватель из меня никакой, — покачала головой Люмин, напрягшись. — Зато тяга к знаниям отменная. Научишься. Ты сможешь, мы верим в тебя. Все мы. Этот совет ради тебя и собирался. Тем более… Так ты сможешь помочь Сяо.       Паймон поправила на Люмин шарф, осторожно достав его из-под её ноги, заглянула снизу-вверх ей в глаза. — Соглашайся, — прошептала она. — Давай… Ты уже засиделась тут. Подвиги ждут! — Думаешь? А если я не смогу? — Тебе помогут. Смотри, сколько желающих. Будет ещё больше.       Люмин обернулась на Сяо, и все как будто разрешили им обмен чем-то личным, замедлились в движениях и переглянулись между собой, ожидая и надеясь. Люмин глянула вопросительно, чуть расстроенно, наивно, он на это поджал губы совсем так же, как поджимал недавно Моракс, а потом еле-еле кивнул ей, а Люмин кивнула ему. Уголки губ дрогнули то у него, то у неё, и как-то общая атмосфера перестала давить на плечи и быть слишком тяжёлым грузом. — Ладно. Хорошо. — Отнесись серьёзно, — улыбнулся Чжун Ли, ожидая, что она фыркнет. — Хорошо, — повторила она громче, проигнорировав издёвку. — Тогда подбор команды на тебе, некоторыми рекомендациями снабдим, но, уверена, у тебя есть свои мысли, кого позвать. В этом вопросе доверяем тебе. — А какой корабль? — А вот это уже вторая проблема, — нахмурилась Кэ Цин, перелистнув бумаги дальше. — Мы можем переоборудовать рыболовные или военные суда из оставшихся в гавани, но ни одно из них не отвечает требованиям, если в открытом море вам действительно придётся столкнуться с опасностями. Так же как и… Мы пока не придумали, как Якша сможет заниматься на корабле своей работой. Это значит так же подвергнуть вас опасности. Поэтому нам понадобится новый корабль, и на это, к сожалению, опять нужно время. — Для этого на совете присутствуют не только люди, но и Адепты, — Нин Гуан отложила, наконец, до тла прогоревшую трубку, и обратилась к ним. — Прошу вашей помощи, господа. — Не волнуйтесь, леди, — вытянулась Хранитель Облаков, — сделаем всё в лучшем виде. Такая работа выходит у меня тоньше и изящнее, чем неустанно поливать грядки. — Благодарю за содействие. А ты, Якша…       Сяо поднял лицо и стянул за ухо свалившуюся чёлку. — Не паникуй без повода. Ты хорошо делаешь свою работу, и впредь так же хорошо сделаешь, я не сомневаюсь. И ты не сомневайся. Понял?       Он кивнул, серьёзный. — Что ж, на этом собрание считаем закрытым.       Все начали расходиться, пока не осталась только Гань Юй с дремлющим у неё на коленях Владыкой Лун. На них долетал свет настенного фонаря, и иногда по ним пробегали тени, когда в фонарь бились большие мотыльки, невесть как взявшиеся на высоте Нефритового Дворца.