Из любви к тебе

***

Томиока привык работать один. По правде говоря, даже его становление хашира не облегчило ему путь к пониманию других людей, и уж тем более не помогло ему лучше ладить с окружающими. Он не любил собрания столпов, предпочитая отмалчиваться и стоять чуть поодаль от остальных, не очень-то был в восторге от совместных миссий и… никогда не брал учеников. Нет, это вовсе не потому, что Гию боялся ответственности. Просто он был уверен, что мечник, а особенно крайне бестолковый и неопытный, будет лишь путаться под ногами и утомлять столпа воды своими бесконечными расспросами. Вот встретил он достойного, как ему самому показалось, человека – Тандзиро Камадо - и сразу отправил его к Урокодаки на обучение, хотя на момент их встречи и сам был уже достаточно опытным мечником. В письме он не стал вдаваться в подробности, почему не захотел обучить Тандзиро самостоятельно, потому что был уверен: учитель и так всё поймёт. У него, у Томиоки, слишком много забот и без учеников. Кроме того, Саконджи было известно, насколько Гию недолюбливает компанию других людей (а вернее, как говорил сам учитель «другими словами, ценит уединённость и покой»), поэтому Томиока был крайне удивлён и обескуражен, когда одним прекрасным летним вечером получил с вороном письмо от Урокодаки. В нём, помимо извинений за беспокойство и тёплого приветствия от учителя, значилось следующее: «…прошу тебя взять его под свой надзор, Гию. Он уже прошёл Финальный отбор и получил свой клинок Ничирин, и я не требую от тебя невозможного. Присмотри за ним. Слишком много юных мечников погибает в последнее время, и эти потери нам ни к чему. Грядут тяжелые времена. Мальчик не доставит много хлопот. Его зовут Тао Юки, ты сразу узнаешь его по хаори. Никаких возражений! Я уже послал его к тебе. Прояви терпение. Урокодаки Саконжди.» «Как будто у меня есть выбор», с досадой подумал Томиока, сворачивая письмо в его изначальное состояние. Теперь он думал только о том, как бы не расстроить своего уважаемого учителя и где взять сил, чтобы оправдать его надежды. О том, что ему в самом деле предстояла встреча с первым на его пути учеником, Гию старался не думать вовсе. Конечно, он бы мог посоветоваться с другим столпом, который уже имел опыт наставничества. К примеру, с тем же Кёджуро или… нет, к Шинобу идти ему категорически не хотелось. Да и спрашивать такие простые вещи ему было…стыдно. Лучше он как-нибудь сам перебьётся. Вспомнит, как и чему его учил Урокодаки, помедитирует у какого-нибудь красивого прудика с разноцветными карпами, чтобы не прибить ученика в первый же день или поразмышляет над грядущим во время очередной изматывающей тренировки. «В крайнем случае, я всегда могу скормить его демону и сказать, что мальчик погиб, героически пытаясь спасти людей», мрачно подумал парень, нарезая очередной круг вокруг небольшого холма, на вершине которого он жил. Конечно, эти мысли навсегда останутся просто мыслями, и Томиока понимал, что ни в коем случае не вытворит ничего подобного, однако прошло уже два дня с тех пор, как он получил от учителя письмо, а обещанного Тао Юки так и не было ни слышно, ни видно. У юного столпа уже начинали зарождаться весьма пессимистичные мысли. «Может, он заблудился где-нибудь по дороге? Искать его ещё потом…» Но юный Тао не заблудился. Ворон чётко обозначил ему ориентир дома Томиоки, которому он и следовал. Просто в пути он наткнулся на крохотный городок, в котором купил швейный набор и мешок риса, а также по настоянию хозяина бакалейной лавки, остался у него на ночлег. Честно говоря, это было как раз кстати: парень шёл уже сутки почти без перерыва, и сон под тёплым одеялом придал ему сил и освежил внешний вид. Всё-таки, перед наставником нужно было предстать в подобающем состоянии. И пока последний с замиранием сердца раз за разом прокручивал в голове их предстоящую встречу, Тао беззаботно спал на полу дома бакалейщика, раскинув руки и ноги в разные стороны, словно морская звезда на пляже.

***

Томиока действительно узнал ученика Урокодаки с первого взгляда: небесно-голубое хаори, украшенное причудливыми облаками и маска лиса – белая с прищуренными красными глазами. Уши маски украшали стальные кольца-серьги. По три с каждой стороны. Мальчик носил её на бок, так что при взгляде в профиль казалось, будто хитрые глазки лисицы непрестанно наблюдают за всем, что происходит вокруг. Серёжки едва слышно позвякивали в такт ходьбы юноши. Оказалось, что от города до хижины Гию идти всего четыре часа, так что Тао решил выйти с первыми лучами солнца и, совершив легкую пробежку, успеть к наставнику до того, как солнечный диск целиком взойдёт из-за горизонта. Он и так достаточно задержался. Утро выдалось на редкость прохладным и туманным, поэтому солнце быстро превратилось в крохотный проблеск света, едва заметный сквозь плотную сизую завесу. Капли утренней росы стекали по стеблям травы, собираясь на широких листьях растений, названий которых Юки не знал, в небольшие лужицы. Их ровная зеркальная гладь казалось, отражала в себе целый мир. - Ты опоздал на десять часов. Холодный, не терпящий возражений тон, ледяной взгляд, пробирающий до костей, разноцветное двойное хаори… Юноша остановился и с удивлением уставился на мечника напротив. Он слегка запыхался, пока бежал вверх по склону, несмотря на то, что пытался контролировать своё дыхание, так что приоткрыл рот, в попытках отдышаться, и от этого выглядел ещё более комично-удивлённым. - Т-Томиока-сан!? – Тао скорее горячо выражал столпу своё приветствие, чем спрашивал, но интонация его возгласа всё равно приняла вопросительную окраску. Хотя какие могут быть вопросы в данной ситуации. Никаких сомнений: юноша стоял напротив хашира воды… одного из девятерых самых сильных охотников на демонов. От Гию исходила аура уверенности и силы, и Юки даже потерялся на мгновение, судорожно соображая, что ему всё-таки лучше сделать: оправдываться перед мечником или же, дабы не ударить в грязь лицом просто признать свою ошибку и поучиться на ней. - Простите! – В итоге коротко воскликнул он, низко кланяясь наставнику, который, помимо внешнего хладнокровия ещё излучал всеобъемлющую ауру раздражения и нетерпения. Кажется, этим немногословным ответом, хашира остался вполне доволен. - Забудь о том, что можешь спокойно отсыпаться ночью. – Произнес Томиока, нахмурившись и отвернувшись от Юки, будто бы он уже насмотрелся на него на месяц вперёд. – Твой враг никогда не спит. Никогда не стареет и не болеет. Тао замер, обомлев от ещё большего удивления. Кажется, он даже забыл, что надо дышать. «Как он узнал!? Откуда он знает, как я провёл ночь? Или… это просто наставление, и оно не связано с моим опозданием?». От столпа можно было ожидать чего угодно, даже чтения чужих мыслей. Слишком много вопросов роилось в этой маленькой белокурой голове, однако её обладатель скорее подсознательно понял, что такими глупостями Томиоку лучше не морочить. Даже со спины Гию выглядел так, словно всё его существо выражало одну мысль: Спросишь что-нибудь тупое, и до демонов ты не доживешь. Пока Юки маялся с раздирающими сознание вопросами и пытался справиться с нахлынувшим волнением, старший мечник невозмутимой походкой направился обратно к дому. Юноше ничего не оставалось кроме как догнать наставника и бодрым шагом семенить чуть поодаль. Кажется, некоторым вопросам так и суждено было остаться незаданными.

***

Легкий прохладный ветерок качнул занавеску из циновки, от чего помещение, в котором жил и спал Томиока, наполнилось мягким приятным шелестом. В какой-то степени эти звуки успокаивали, однако в голове молодого мужчины не переставали возникать образы, один за другим. Он сидел на полу, устланном татами, скрестив ноги и выпрямив спину, и неспешно потягивал из самой обыкновенной глиняной пиалы горячий зелёный чай. Глаза столпа благородного синего оттенка, глубокого, как сам океан, казалось, смотрели в никуда. Обычное состояние Гию, по которому едва ли можно было понять о намерениях парня. В соседней комнате кряхтел Тао, готовясь ко сну. Томиока заставил его самостоятельно собирать и устанавливать перегородки, и весь вечер юноша провёл в бесконечных попытках аккуратно установить раздвижные стены. Так, чтобы нравилось самому Томиоке. Деревянные конструкции были достаточно тяжёлыми, а рост новоиспечённого мечника едва ли дотягивал до полутора метров, поэтому Гию с каменным лицом наблюдал за тем, как раз за разом его подопечный роняет деревянную перегородку себе на голову или на ногу. Впрочем, целеустремлённостью и стойкостью, с которой Юки переносил болезненные удары судьбы, парень таки смог порадовать наставника, и Томиока благосклонно разрешил ему приготовить ужин на двоих. В качестве отдыха. Тао не возражал. Учитель Урокодаки достаточное время кидал его об землю, о растущие неподалёку деревья и заросли бамбука, о стены небольшого сарайчика для дров, так что к синякам и занозам юноша уже успел привыкнуть. Он не знал, сталкивал ли учитель ещё кого-то из своих учеников с вершины водопада, однако усвоил на всю жизнь: этот урок был самым неприятным и страшным. Несмотря на болезненный вид, Юки Тао оказался достаточно крепким орешком, чтобы пройти Финальное испытание, чем его учитель несказанно гордился. Так что передвинуть пару-тройку деревянных перегородок было вполне ему по силам. «Странно, что большую часть дня он молчал», вдруг подумал Гию, делая очередной глоток живительного напитка. «Ожидал больше трескотни от мечника, едва прошедшего отбор.». И всё равно делить жилище с кем-то ещё было странно и неуютно. Томиока и так редко возвращался сюда, поэтому домик на вершине холма подальше от чужих глаз мог служить последним островком спасительного одиночества. Наконец, в соседней комнате стало тихо. Пока его подопечный был ещё слишком неопытным, он издавал слишком много лишних звуков, и как только Гию прислушался, он различил, как Юки едва слышно сопит во сне, совершенно не контролируя дыхание. По правде говоря, Томиоку это раздражало. Однако, он изрядно удивился, обнаружив, что новый сосед по дому раздражает его куда меньше, чем он предполагал изначально. Не задающий лишних вопросов и усердно исполняющий любой приказ юноша выглядел слишком старательным для того, кого хотелось тыкать носом в любую оплошность. Но Гию всё равно тыкал. Их знакомство началось с упрёка, и хашира воды ничуть об этом не жалел. Именно из-за его дотошности и педантизма Тао передвигал эти несчастные перегородки как минимум по пятнадцать раз каждую. Может, он и не будет наставником, о котором можно мечтать, как тот же Ренкогу или та же Шинобу Кочо, но по крайней мере, он постарается исполнить просьбу своего учителя в лучшем виде. Глубоко вздохнув, впервые за день перебивая полную концентрацию дыхания, Гию поставил пустую пиалку на небольшой столик. Он был таким низким, что пользоваться им можно было только сидя на полу. Синие глаза столпа внимательно оглядели комнату, в которой не было ничего, кроме расстеленного футона и уже упомянутого крохотного чайного столика, и остановились на смежной стене с комнатой Тао. Мужчина не сомневался, что Юки крепко спит, хотя ещё утром хашира сообщил ему, что спокойно поспать ночью – роскошь, которую охотник на демонов не может себе позволить. «Разбудить его посреди ночи, что-ли?» вполне всерьёз задумался Томиока, однако, несмотря на его недавнее обещание, оба мечника всё-таки проспали до самого утра.

***

Утро в доме Томиоки началось с тяжёлой тренировки. Точнее, с тренировки утро началось у Тао, в то время, как сам Гию, никуда не спеша, сварил себе рисовой похлёбки и наслаждался утончённым вкусом и приятно обжигающим горло теплом, наблюдая за тем, как его подопечный нарезает круги вокруг холма. Его пологий склон зарос густой порослью кустарника и дикой ягоды, поэтому светловолосая макушка Юки то появлялась, то вновь исчезала из виду. Смухлевать, пока Томиока не видит, не было ни единого шанса: слух столпа был настолько остёр, что мужчина замечал любую потерю концентрации, даже попытку задержать дыхание, чтобы воздух не так сильно обжигал лёгкие. Из-за того, что Юки три раза сжульничал, он получил три дополнительных часа к утренней пробежке, которая, к слову, должна была длиться всего сорок минут. К концу своей персональной пытки, когда солнце уже давно перешло из рассветного состояния в дневное и близилось к полуденному, мальчишка уже проклинал тот день и час, когда решил стать охотником на демонов. Однако, несмотря на растрепанный внешний вид ученика, его помятое хаори и взмокшие от натуги волосы, Томиока почувствовал, что вполне доволен тренировкой. Ему понравилось, как парнишка выполняет его требования, старательно и с усердием, и то, как Юки схватывал всё на лету тоже было достойно похвалы… впрочем, с последним Гию не спешил, сохраняя внешнюю отрешённость и хладнокровие. - Темп. – Коротко напомнил о занятии мужчина как раз в тот момент, когда клочок белоснежных волос Тао вновь промелькнул в просвете кустарников. – Иначе ещё час будешь круги наворачивать. Тао не оставалось ничего другого, кроме как стиснуть зубы, смахнуть тыльной стороной ладони капельки пота со лба и волос, и продолжить терзать свой несчастный организм, прибавив в скорости. Когда Томиока, наконец решил, что с Юки хватит, и пригласил того жестом бежать обратно к дому, последний едва держался на ногах и хромал на левую ногу. Боль в ступне казалось просто невыносимой, но больше всего мучений доставляли лёгкие, сердце, которое, казалось, вот-вот выпрыгнет изо рта и заживёт своей жизнью, и горло, в котором уже час как ощущался явственный привкус крови. - Неплохо. Я думал, ты свалишься после второго часа. – Учитель пронзительным взглядом окинул своего ученика с головы до ног. Да, такой вид ему нравился куда больше чем тот, в котором Тао пребывал при их встрече. Люди в таком виде не задают лишних вопросов: на подобное просто не хватает сил, если все они уходят лишь на то, чтобы не забывать дышать и пытаться удержаться на ногах. – Вода в беседке, отдохни, а потом марш в дом. «Наконец-то», только и успел подумать Юки. Ни слова после команды «отдохни» он уже не воспринял, и как только Томиока закончил говорить, рухнул на спину, сминая под собой густую траву и какие-то сиреневые цветочки. Мелкий камешек больно упёрся острой гранью прямо ему под лопатку, но юноша едва ли заметил это, пребывая в состоянии полного истощения сил. Глядя на практически безжизненное тело Юки, Томиока лишь коротко фыркнул, закатывая глаза. Если это кажется для него сложной тренировкой, как он собирается биться с демонами? У него силёнок-то хватит удержать в руках катану? Как этот парень вообще выжил на Финальном отборе? «Не забыл ли ты, Гию, как ТЫ сам выжил на Финальном отборе?» Этот голос он ненавидел. Голос, который всегда напоминал ему о его собственных ошибках, о его страхах и слабостях. Нет. Он не позволит быть слабым кому-то ещё! Если этот мелкий засранец едва не помер от обычного бега, что он может противопоставить демону в настоящей битве? Там, где нет права на ошибку. Там, где слабых просто съедают. - Вставай. Голос столпа резко приобрёл холодный оттенок, а сам Гию изменился в лице. От такой разительной перемены у Юки по затылку и задней стороне шеи пробежала стайка мурашек. Юноша не стал дожидаться того момента, когда у наставника кончится терпение. Кряхтя и дрожа всем телом, Тао поднялся обратно на ноги. Не успев получить должный отдых, его колени и поясница протяжно взвыли от боли и напряжения. Последняя, казалось, вот-вот лопнет, словно перетянутая тетива лука, и тогда Юки просто сложится пополам, как старая раскладушка. Томиока смотрел на него свысока, будто бы повидал уже всё на свете. Тонкая полоска, в которую сжались его губы, теперь походила на линию горизонта. Ту самую, у которой встречается небо с океаном. Тао лишь на короткое мгновение встретился со столпом взглядами, и тут же отвел глаза, не выдерживая чужого напора. «Интересно, где я провинился?», мрачно подумал юноша, глядя куда-то себе под ноги, «Я ведь только второй день здесь, а Томиока-сан уже злится. Он словно бы терпеть меня не может». И словно в ответ на его мысли, Гию вновь заговорил: - Твое тело хрупкое и слабое. Твои руки я могу сломать одним своим взглядом. После четырёхчасовой пробежки у тебя дрожат колени и рот не закрывается! Наставник говорил об этом так, словно бы любой человек мог устроить лёгкую пробежку на четыре-пять часов, но даже несмотря на привкус обиды, Тао всё равно понял, почему он так говорит. Почему отчитывает его. - Может быть, ты и выжил на отборе. Всё равно! Это не показатель твоего мастерства! Грубые, но удивительно правдивые слова ранят больнее меча. «Зачем? Зачем вы это всё говорите? Я и так об этом знаю!». Наверное, Юки до сих пор держался, чтобы не заплакать только потому, что знал: слёзы будут очередным показателем его слабости. Конечно, ему бы хотелось, чтобы у него был понимающий и добрый учитель, который замечал бы его успехи, а не только тыкал носом в ошибки и недочёты, однако… достался, какой достался. Надо сказать спасибо, что кто-то вообще взялся за его обучение. Урокодаки и так долго размышлял над тем, брать такого малыша в охотники или ещё дать ему чутка подрасти. «Но я больше не вырасту!» взмолился тогда Тао, едва не плача, прямо как сейчас, «Пожалуйста, учитель Урокодаки! Возьмите меня на обучение!». «А сейчас ты ноешь!». Теперь уже парень злился на самого себя. «Значит, ты стараешься недостаточно, раз Томиока-сан только ругает тебя. Не хватит духу – так уходи! Освободи место для тех, кто будет способен стать истребителем.» - Ты думаешь, демон просто отправит тебя на штрафной круг, если ты замешкаешься? – Гию подошёл совсем близко к Тао, и тот вновь ощутил прилив уважения и страха. – Ты и пикнуть не успеешь, как твои внутренности будут прибирать другие охотники. - Я буду тренироваться каждый день изо всех сил! – Наконец, Юки не выдержал. Он нашел в себе силы взглянуть в чужие глаза, но не нашёл в них ничего, кроме холода и какой-то отрешённой грусти. Будто Томиока ещё при жизни его похоронил. - Этого недостаточно. Весь праведный гнев, весь запал, который был у Тао резко испарился. Разговор с наставником был коротким, но очень насыщенным. Оба успели и разозлиться и остыть. Гию понимал, что бесконечно унижать юного мечника – это не выход, и сумел вовремя подавить в себе желание накричать, ударить, выбить из Юки все его глупые стремления и амбиции. Ну почему? Почему учитель не мог найти для Гию подопечного постарше и посильнее? Почему теперь груз ответственности за чужую жизнь буквально придавливает его к земле? - Иногда даже большой физической подготовки бывает недостаточно. Знаешь, сколько великих мечников умерло в битве с демонами? – Вопрос был риторическим, и не дожидаясь какой-либо реакции от Тао, Томиока тут же ответил: - Сотни. Они были во много раз сильнее тебя, и всё равно проиграли. Иногда противник слишком силён. Повисла долгая пауза. Тишину нарушали лишь звуки природы, которая не умолкала ни на секунду, и свистящий звук, который вырывался изо рта Тао при каждом вдохе. То ли от резкой смены эмоций, то ли от долгой пробежки, голова у юноши шла кругом. Сейчас каждый думал о своём. Вообще-то, Гию не планировал откровенничать и объяснять мелкому подобные очевидные вещи, так что сейчас он всерьёз задумался о том, стоит ли вообще продолжать этот разговор. - Я знаю, что могу умереть. – Вдруг проговорил Юки. Несмотря на столь ужасные слова, от мальчика повеяло спокойствием и уверенностью. – Но… Томиока-сан, разве любой мечник, вступающий в бой с демоном не знает о том, что его может ждать смерть? Юноша наклонил голову чуть в бок, словно щенок, который не понимает, что происходит, и у мужчины аж рот от удивления приоткрылся. Тао не спорил и не возражал, да и не выглядел он так, словно не знает, о чём говорит. Его простой и очевидный вопрос застал Томиоку врасплох, так, что тот даже не сразу нашёлся, что ему ответить. Нуждается ли вообще этот вопрос в комментариях Гию, если оба они знают ответ на него? «Может, ты и вправду на что-то сгодишься», подумал он, разглядывая чужое лицо. Совсем ещё детские черты, как у Тандзиро когда-то. «Тоже казался слабаком, но сумел проявить себя.» - Свободен. Иди в дом, приведи себя в порядок. Самообладание вновь вернулось к Томиоке, и всё вдруг стало на круги своя. Будто бы от того, что он выплеснул свои эмоции и опасения на кого-то ещё, ему самому стало легче. Хорошо, что Тао хватило ума не задавать миллион неудобных вопросов, на которых Гию не хотелось бы отвечать, хотя в их случае хватило и одного. «Даже не ответил на мой вопрос…», размышлял про себя юноша, глядя вслед уходящему столпу воды. «Неужели хашира действительно не переживают о подобных вещах? Просто бросаются в бой, потому что так нужно. Потому, что это их долг… какой силой духа надо обладать, чтобы забыть о том, что твои ноги и руки не восстанавливаются? Раны не затягиваются в мгновение ока. Неужели мечники такого уровня и правда забывают о том, что они смертны?». Это удивляло и восхищало одновременно. Наверное, простому человеку никогда не достичь уровня столпа. Талантливым мечником нужно родиться, и если потенциал не виден с рождения, то нет никакого смысла идти в охотники. Юноша присел в траву, на сей раз не падая в мягкий зелёный ковер плашмя, как в прошлый раз ( а так хотелось!), но сдержанно опустившись на колени. Резкое расслабление после трудной тренировки всегда опасно, так что какое-то время Тао провёл, приводя дыхание и мысли в порядок, и когда в груди перестало бешено колотиться сердце, а лёгкие перестали испускать негромкий свист при каждом выдохе, он позволил себе, наконец, выполнить поручение наставника. Впрочем, его отдых длился не долго. Томиока не позволил парнишке прохлаждаться просто так. Как только Тао умылся и переоделся, ему было велено взять в руки катану и идти из дома прочь, потому что до вечера ещё далеко, а тренировка закончится не скоро. Парень не возражал: разве он не для того полтора года своей жизни посвятил упорным тренировкам на Туманной горе, после чего умудрился выжить на Финальном отборе? Теперь остаётся только выкладываться на полную, чтобы оправдать ожидания обоих своих наставников. - Ц… Гию недовольно смерил взглядом мечника напротив. Тот держал в руках самый настоящий клинок Ничирин. Стойка, положение рук, хват за рукоять: всё это было практически безупречным, что называется «не прикопаешься», если бы не одно «но»… - У тебя даже клинок не окрасился. – В голосе наставника слышалось явное презрение, так что с Тао моментально слетела вся уверенность, и желание показать себя с лучшей стороны улетучилось, как дым. – О чем думал учитель Урокодаки, когда отправил тебя ко мне? Что я буду возиться с мальчишкой, который не умеет управляться с катаной!? Юноша перехватил меч, ощущая влагу, проступившую на ладонях. Он заметно нервничал. Они оба стояли на заднем дворе дома Томиоки, там, где была наиболее ровная площадка для занятий фехтованием. Здесь не было ничего, кроме пары мешков с неизвестным сыпучим содержимым, о предназначении которых Юки мог только догадываться. Так хотелось ответить что-то, чтобы защитить свою честь, но… к несчастью, наставник был прав: клинок Ничирин действительно остаётся в своём первоначальном цвете, если мечник, который взял его в руки, не обладает выдающимися навыками фехтования или же так и не овладел тем дыханием, которому его обучали. По правде говоря, с дыханием у юноши и вправду не сложилось. - Покажи замах. Короткий приказ Гию заставил Тао слегка расшевелиться: нельзя сдаваться так просто. Да, слова столпа грубые. Ими он словно пытается пошатнуть чужую решимость стать мечником во что бы то ни стало, но у Юки ещё есть шанс проявить себя. Он сможет показать, что сгодится на такое непростое ремесло, как охота на демонов. Пускай ему никогда не дотянуться до уровня Хашира, однако он может убивать и простых, низших демонов. Ведь их убийство так же спасает человеческие жизни. Юки замахивается, укрепляя стойку и напрягая ноги, демонстрируя высокий замах клинком для вертикального удара. Его взгляд устремлён вперед, как если бы перед ним была реальная цель для сражения, но краем глаза он всё же замечает: Томиока смотрит очень внимательно. Следит за каждым движением и вздохом. «Надо не забывать дышать. Длинные вдохи и короткие, резкие выдохи. Не забывать о концентрации». - Боковой удар. По голосу столпа нельзя понять, доволен ли он работой подопечного, так что Юки просто продолжает двигаться так, как его учили, не сбавляя темпа и не задерживаясь в одной позиции. Боковой удар справа – и лезвие катаны со свистом рассекает воздух. Из-за низкого роста юноша метит выше собственной головы, чтобы дотянуться траекторией удара до того места, где у его воображаемого противника находится шея. Ноги пока неподвижны, замах и удар происходят за счёт движения корпуса и рук. - Блок. Внезапно Юки понимает, что боковое зрение подводит его: наставник исчезает, и парню хочется повернуть голову, чтобы отследить взглядом, куда же тот подевался, но времени на это у него не остаётся. Томиока возникает впереди так же неожиданно и быстро, как исчез секундой ранее, и Тао лишь успевает заметить, как прямо перед лицом сверкнул его синий клинок Ничирин. «Спокойно!», лихорадочно соображает юноша, отклоняясь чуть назад, чтобы избежать прямой атаки, но прежде, чем он успевает задуматься о том, что же ему сделать дальше, его руки делают короткий замах, и два клинка с пронзительным звоном встречаются, осыпая лицо юноши снопом белоснежных искр. В руки передаётся неприятное напряжение двух схлестнувшихся клинков, и от неожиданной вибрации Юки едва не выпускает меч из рук, во время сумев покрепче вцепиться в рукоять. - Ещё раз. Не дав ученику опомниться, Томиока замахивается и бьёт по другой траектории, менее предсказуемой, чем в прошлый удар. Это красивый высокий горизонтальный приём, который Юки решает не парировать: вместо того, чтобы встретить удар наставника клинком, парень резко уходит вниз, приседая на корточки, и ощущая, как поясница протяжно завывает от боли. «Надо же», думает Гию, наблюдая за тем, как его клинок отсекает несколько белоснежных прядей с чужой головы. «Интересно, насколько предсказуемым станет твой следующий ход?». «Надо придумать что-нибудь!» в то же самое время лихорадочно соображает юноша, «Иначе я потеряю концентрацию в ближайшее время. Не могу… так долго дышать!». Он решает пойти на отчаянный шаг: атаковать из низкого положения, чтобы его уклонение не сыграло Томиоке на руку. «Сейчас ты попробуешь ударить меня локтём в подбородок. Как скучно и предсказуемо». Хашира воды уверен: он знает все ходы этого мальчишки наперёд. Это не трудно, когда у тебя столь обширный боевой опыт за плечами, а твой противник едва научился держать в руках меч. Однако, ученику, наконец, удаётся его удивить: вместо того, чтобы пойти по самому лёгкому и очевидному пути, Юки выбирает более агрессивное наступление. Рука наставника уходит в сторону удара, и Тао пользуется этим, чтобы нанести высокий косой вертикальный удар снизу вверх из положения полуприседа. «Метит прямо в голову». Эта мысль промчалась в голове у Гию за доли секунды. Он удивлён, но по-прежнему не позволяет застигнуть себя врасплох. Его новый подопечный показывает неплохую скорость, но ему не тягаться со столпом воды. Томиока без особых трудностей уклоняется от лобовой атаки, разворачиваясь и уходя в сторону своего удара, а затем, прежде, чем Юки успевает хоть что-то предпринять, с силой бьёт ученика локтём в голову. Ярко-алая кровь орошает пыльную землю: Гию попадает прямо юноше в нос, и тот моментально выбывает из боя, теряя концентрацию в попытках вдохнуть и не захлебнуться при этом собственной кровью. Бой окончился быстро, но Томиока всё равно остаётся доволен: Юки мыслит не стандартно, выбирает не слишком очевидные варианты, неплохо держит удар. Значит, потенциал всё же есть, но тогда… - В чём же дело? – Мужчина словно задаёт вопрос самому себе, наблюдая за тем, как Тао хватается за нос, в попытках, видимо, удержать в себе кровь, рвущуюся наружу. Та, совершенно ничего не стесняясь, всё льётся и льётся, заливая собой чужие пальцы, относительно чистое хаори и землю под ногами юноши. – Почему он не окрасился? Ты даже продержался дольше одного удара. - Я не знаю. – Юки ощутимо гундосит, хотя и пытается говорить внятно. Голова у него идёт кругом, а перед глазами всё ещё пляшут разноцветные огоньки: последствия применения дыхания воды. – М-может, этого не достаточно, чтобы показать мастерство? Разумеется, под навыком владения катаной подразумевается несколько пунктов: правильность стойки, захват самого меча, точность ударов и правильность исполнения стилей, но одним из главных признаков умелого владения Ничирин является владение своим дыханием. От дыхания идёт сила мечника, скорость его движений, ловкость, концентрация на цели… Какой из него мечник, если Тао даже дышать нормально не в состоянии? Кстати, о дыхании. Удар в нос нарушил концентрацию, сбил ритм дыхания. Часть крови из-за беспорядочных и сумбурных вдохов попала прямо в дыхательные пути. Воздуха и так катастрофически не хватало, а теперь юноша и вовсе зашёлся в кашле, в попытках избавиться от инородной жидкости в лёгких. Мушки перед глазами превратились в яркие пульсирующие круги. Юки понял, что не может вдохнуть. Томиока понял, что мальчишка задыхается. «Сумеет ли он устоять на ногах?», размышляет Гию, хмуря брови и прищурив глаза, словно стервятник, который ждёт, пока его измождённая жертва рухнет на землю. Пока ситуация не критична, и помогать подопечному он не собирается. Юки же, в свою очередь, заботят только приземлённые вещи: например то, как выбраться из горячих объятий удушья. В конце-концов, ему удаётся прокашляться, однако к тому времени, как голова начинает проясняться, он обнаруживает себя стоящим на коленях на земле. Одна рука сжимает ткань хаори в районе груди, а вторая опирается о землю, но… какая же она странная на ощупь. - Вставай. Ты ничего не усвоил из того, чему тебя научил Урокодаки. – Силуэт Томиоки заслонил собою солнце. Наставник подошёл вплотную к Юки, и сейчас смотрел на него сверху вниз своим обыкновенным, ничего не выражающим взглядом. - Кое-чему… он меня всё-таки научил. – Юноша позволил себе улыбнуться, несмотря на то, что всё лицо у него было в крови и пыли. Просто он, наконец, понял, что за странную вещь он обнаружил на земле. Парень выровнялся, привставая на одно колено, и протянул правую руку вверх, к лицу Томиоки. Когда Юки разжал кулак, Гию заметно опешил, и гримаса раздражения спала с его лица, от чего улыбка его подопечного стала ещё шире и ярче: мальчишка держал на ладони аккуратно срезанные тёмные пряди. «Это что… мои волосы?». Мужчина завёл руку за голову и схватился за хвост, в который обычно собирал волосы, чтобы те не мешались в бою. Видимо, Тао успел заметить уклонение противника и изменил траекторию хода клинка, чтобы всё-таки задеть Томиоку. Удлиннил удар уже после того, как замах должен был быть завершён. Привстал повыше, чтобы дотянуться до противника, и поэтому получил не в макушку, а прямо в нос. - П-Простите. – Кровь всё ещё стекала из носа юноши и пузырилась на губах, когда тот пытался говорить. Несмотря на плачевный вид, Тао не переставал улыбаться. – Просто хотел довести дело до конца. «Ведь он знал, что получит в нос, верно?», подумал Гию, отворачиваясь от юноши, и анализируя всю их тренировку. «Если сумел уследить за моими движениями, наверняка понял, что я собираюсь ударить его в голову. И всё равно подставил самое уязвимое место. Не умеет держать дыхание, поэтому попытался хотябы окончить бой в ничью? Чтобы проиграть не так позорно?». - Учись дышать правильно, а не хвались тем, что отсёк мне волосы ценой собственного положения. – Отрезал Томиока, оборачиваясь через плечо на ещё сидящего на земле парня. Ему вдруг захотелось стереть эту улыбку с чужого лица, пускай она даже и была беззлобной и вполне искренней. – Дыхание воды. Первый стиль: Удар водной глади. Третий стиль: танец быстротечного потока. Вечером я приду, чтобы тебя проверить. Если мне не понравится твоё дыхание, будешь махать клинком до тех пор, пока руки не отвалятся. Мужчина не солгал: когда он вернулся, Тао действительно упорно тренировался, однако результат его тренировки не удовлетворил столпа воды. Он отпустил мальчика на отдых лишь тогда, когда тот во время очередного маха катаной завалился назад, больно ударившись головой о землю. Впрочем, сам Юки этого уже не почувствовал: он потерял сознание до того, как его макушка коснулась утрамбованной жесткой площадки. Томиоке пришлось занести его в дом. Он особо не заморачивался, поэтому, едва подняв мальца на крыльцо, Гию стащил его со своего плеча, схватил за шиворот хаори и волоком допёр до его комнаты. Пока расстилал футон, оставил Юки лежать на циновках. Ночь выдалась тёплой, так что юному мечнику не грозило простудиться и заболеть. Хашира воды изрядно удивился, когда заметил, что юноша не просто лежит без сознания: Тао спал, тихо посапывая во сне. Когда он умудрился перейти в сон, Томиока не знал, да и не особо хотел знать. Мужчина уложил подопечного на одеяла и вышел, прикрыв перегородкой выход из комнаты. Ему уже очень давно не приходилось ни о ком заботиться, и мысль о том, что от него в долгосрочной перспективе зависела чья-то жизнь и пугала и притягивала одновременно.

***