Из любви к тебе

***

Последующие несколько месяцев пролетели для двух мечников, обитающих на Одинокой горе, как один день. Они оба усердно тренировались, оттачивая своё мастерство, и однажды Томиока даже умудрился похвалить своего ученика. Наверное, отчасти этому способствовало то, что юноша не мельтешил у него перед глазами, не путался под ногами и больше не задавал неудобных вопросов. Их дни проходили в пыли, поту и постоянной концентрации дыхания, которая Тао так и не далась даже спустя недели тренировок, а вечера оба охотника на демонов проводили каждый в своей комнате. На самом деле, сам Гию никогда бы не сказал что-то подобное вслух, но он очень ценил тот факт, что Юки не лез в его личную жизнь и уважал его границы. Однажды, когда в один из дней Юки добирался лёгкой трусцой до ближайшего колодца, чтобы набрать воды, к нему с небес (в самом буквальном смысле) спустился ворон. Его ворон, которого он не видел с тех самых пор, как покинул город и направился в сторону дома Томиоки. «Интересно, где ты пропадал всё это время?», подумал Юки, наблюдая за тем, как белоснежная птица пикирует на него на довольно высокой скорости. Юноша ещё успел прикинуть когда и каким образом эта сумасшедшая птица собирается тормозить, и спустя секунду понял, что посадочной полосой вновь послужит его собственная голова. Приземляясь на макушку своего хозяина, ворон вырвал несколько прядей волос из головы Юки, и тот подумал о том, что с такой птицей он в скором времени рискует остаться лысым. - Ай! Сумасшедший! – Громко возмутился парень, пытаясь словить ворона и усадить его к себе на плечо. Тот снова и снова выскальзывал из чужих пальцев так ловко, будто готовился к этому целую воронью жизнь. – Где ты пропадал? Несмотря на то, что охотник почти сразу сменил гнев на милость, ворон отмалчивался, поудобнее устраиваясь на чужой макушке. Его острые когти больно царапали нежную кожу на голове, поэтому всю дорогу до колодца и обратно Тао морщился и пытался согнать назойливую птицу на плечо. Когда Юки увидел на финальном отборе белоснежного ворона с красными, как лесная клюква, глазами, он почему-то сразу понял, что этот экземпляр предназначен судьбой именно ему. Осознание того, что помимо ангельской внешности птица имеет совершенно дурной характер, пришло к нему не сразу. Парень пытался дать пернатому имя, однако тот упорно игнорировал любую попытку хоть как-то себя назвать. Тао вообще не слышал, что его ворон когда-либо говорил, поэтому в один момент решил, что птица просто глухая, однако тем знаменательным днём пернатый сильно его удивил. - СЕВЕР!! – Заорал ворон во всю глотку, хлопая крыльями. – ИДИТЕ НА СЕВЕР!!! Юки, который в тот момент уже подходил к дому, дёрнулся и пролил ледяную воду из ведёр прямо себе на ноги, намочив сразу и носки и штаны. Он уже открыл рот, чтобы выругаться, как вдруг заметил, что из сарайчика для дров неспешной походкой выходит его наставник с чем-то массивным в руках, напоминающем своим видом очередное орудие для их тренировочных пыток. Тем временем, птица на голове юноши и не думала успокаиваться. «Дурной какой, специально ждал, когда я приду домой, чтобы донести задание до Томиоки!», подумал Юки, стараясь выглядеть максимально невозмутимо, хотя даже Гию с приличного расстояния наверняка заметил, что его подопечный заметно помрачнел. - ИДИТЕ НА СЕВЕР, ЛЕНИВЫЕ ИДИОТЫ!! - Э-Э-ЭЙ! – Испуганно заорал Тао в ответ птице, едва удержавшись от того, чтобы не бросить вёдра с водой на землю и не дать ему хорошей затрещины. – Т-ТЫ С УМА СОШЁЛ?? ЭТО ЖЕ ХАШИРА! Наблюдая за покрасневшим Юки и его совершенно бессовестным питомцем, Томиока тяжело вздохнул. Он не любил громкие звуки и слишком уж беспокойные ситуации, однако получил и то и другое буквально за несколько секунд. Несмотря на опасения мальчишки, столп воды совершенно не обратил внимание на ругательство, вылетевшее изо рта ворона. Мужчина даже задумался о том, что действительно довольное долгое время не получал заданий от Оякаты-сама, словно лидер истребителей знал о том, что Гию вынужден присматривать за юным мечником. Пока его подопечный, стараясь не проливать воды зря, бегал до бочки и обратно, пытаясь прогнать собственного ворона куда подальше, Гию отнёс нечто, действительно являющееся частью их предстоящей тренировки, в центр площадки. Странный предмет, напоминающий грубо сколоченную деревянную фигуру человека. Предполагалось, что на ней Юки под присмотром наставника будет отрабатывать удары, развивая навык дыхания воды, однако на ближайшие несколько дней о тренировках придётся забыть. Видимо, настал тот самый момент, которого Томиока боялся больше всего: для Тао пришло время практики. - П-Простите, Томиока-сан! – Возникший словно из ниоткуда юный мечник низко поклонился мужчине. Ворон с его головы уже улетел в неизвестном направлении, но Юки, очевидно, всё ещё было стыдно за своего питомца. Лицо и уши парня заметно покраснели, и такой румянец на его, по обыкновению бледном лице смотрелся особенно контрастно. - Не учи его хорошим манерам. – Словно прочитав мысли парня, проговорил Гию. Сейчас белоснежная птица Тао – самая последняя вещь, которая могла бы его беспокоить. – Это всё равно бесполезно. Птица всегда говорит, что думает. Молодой мечник с удивлением и восторгом глянул на столпа воды, в очередной раз восхищаясь чужой проницательностью. Иногда ему казалось, что наставник мог читать его мысли и совершенно непринуждённо отвечать на них вслух. Томиока, в свою очередь был готов поклясться в том, что каждый раз, когда он ловил на себе восторженный взгляд Юки, он замечал в глазах своего подопечного крохотные звёздочки, которые сияли куда ярче тех, что выступают на ночном небе. - Понятно. – Пробормотал Юки куда-то себе под нос. На самом деле, его распирало от вопросов о предстоящем задании. Как это будет? Они пойдут вместе или ему необходимо отправиться в путь в одиночестве? Считает ли Томиока, что он действительно готов к своему первому заданию? Украдкой Юки ещё раз взглянул на наставника. Тот выглядел более задумчивым и погружённым в своим мысли, чем обычно, и это не могло не встревожить юношу. Гию нахмурился и смотрел куда-то за горизонт, возможно даже, он смотрел на север, но Тао не мог знать этого наверняка. За пару-тройку месяцев жизни с таким необычным человеком, он понял несколько вещей, и одной из них было: «не мешать наставнику думать, когда он хмурится». Они так и стояли вдвоём, глядя в одну сторону, хотя каждый из них размышлял о своём. Солнце уже перевалило за воображаемую линию полудня, которую Юки мысленно чертил на небосводе, чтобы лучше ориентироваться во времени, и медленно ползло в сторону заката. На северо-западе сгущались тёмные дождевые тучи. Неудивительно, ведь в октябре и должен регулярно идти дождь, и хотя в данный момент всё было тихо и спокойно, Томиока был уверен: ночью может начаться самая настоящая гроза. Наконец, он повернулся на Тао, лицо его слегка прояснилось, но взгляд по-прежнему оставался холодным как лёд. - Собирайся. Выступаем через пятнадцать минут.

***

Убранные рисовые поля походили на огромные кривые зеркала. Они тянулись вдоль всего пути, и иногда особенно сильный порыв ветра доносил до лица охотников мелкие капли воды. В это время суток на просёлочной дороге, ведущей от одного крупного города к другому было пустынно и совершенно безлюдно. Когда Юки и Гию спустились с Одинокого холма и вышли с узенькой тропинки, теряющейся в густой траве, к широкой дороге, позади них остался лес, который окружал холм, подступая к домику столпа со всех сторон, а впереди куда глаз хватало простирались лишь бесконечные поля риса. По-настоящему осенний, если не сказать «практически зимний», ветер пронизывал до костей, и даже с несколькими слоями тёплой одежды Тао быстро продрог и старался дышать глубоко и ровно, чтобы согреть себя изнутри. Томиоку, казалось, такие приземлённые вещи не волновали. С того самого времени, как оба охотника покинули домик на вершине холма, и до настоящего момента, Гию не проронил ни слова. «Этот демон наверняка будет сильнее тех, что были на отборе.», размышлял юноша, быстро перебирая ногами, стараясь поспевать за своим загадочным учителем. Теперь у него было достаточно времени для того, чтобы всё обдумать. «Как я смогу справиться с ним, до конца не владея дыханием? Захочет ли Томиока-сан пойти со мной в бой или… может, он думает, что я уже готов?». Мальчишка боялся взглянуть в лицо хашира, словно опасаясь увидеть в нём ответ на свой последний вопрос. Каким бы он ни был – отрицательным или положительным – это в любом случае не добавило бы Юки уверенности. Было страшно осознавать, что на севере его ждала неизвестность. «Все ли хашира, уже рождённые талантливыми, изначально не боялись сражаться с демонами?». Поясная сумка из выбеленной кожи, в которую Тао сложил весь нехитрый скарб на ближайшие несколько дней, при каждом шаге хлопала его по бедру, но несмотря на это неудобство, юноша наотрез отказался от рюкзака, когда у него была возможность выбора снаряжения. «Боялся ли Томиока, когда шёл на своё первое задание?». Он вспомнил грозный взгляд тёмно-синих глаз столпа воды, и на его лице впервые за несколько часов проступила слабая улыбка. Юки еще ни разу не доводилось видеть своего наставника в деле, однако он был уверен в том, что человек с такой несгибаемой решимостью во взгляде совершенно ничего не страшился. Только Гию знал о своих страхах. Только он помнил то отвратительное липкое чувство, когда страх и ужас комом встали поперёк горла, не давая вдохнуть. Он помнил тот день и час, когда взглянул единственному другу в глаза в последний раз прежде, чем рука демона размозжила голову Сабито в кашу из мозгов и костей. Он помнил, как отмывал чужое пёстрое хаори, ощущая внутри лишь оглушающую пустоту, и сейчас все эти чувства разом смешались у него в груди, и от этого делалось дурно. Кто говорил о том, что Томиока Гию совершенно холоден как внутри так и снаружи, абсолютно не мог себе представить, что таится за маской его безразличия. Сейчас он не мог сказать наверняка, что заставляло его переживать за глупого мальчишку, семенящего рядом: ответственность перед обязательством, данным учителю, или же страх потерять кого-то, к кому совсем немного, но уже успел привыкнуть. Последнее он упорно отказывался принимать. Когда солнечный диск коснулся горизонта, Тао умудрился немного перекусить, хотя до недавнего времени был абсолютно уверен, что не сможет впихнуть в себя ни крошки. Онигири с какой-то очень уж солёной рыбой вернули мальчику интерес к жизни, и тот понемногу стал замечать, что происходит вокруг. Он упустил тот момент, когда с одной стороны рисовые поля сменились вначале зарослями густых кустарников, а затем пролеском, которому вскоре предстояло перейти в густой лиственный лес, тёмный и по-особенному мрачный в сгущающихся сумерках. Согласно его внутренним ощущениям, они всё время двигались строго на север, а это означало, что логово демона уже совсем близко. «Неудивительно, если он обитает прямо в этом лесу», подумал Тао, непроизвольно потянувшись рукой к клинку. Он обхватил пальцами рукоять, убедившись, что его оружие всё еще на месте и готово противостоять ночной твари, и это немного его успокоило. На самом деле, его пугала не столько предстоящая встреча с демоном, сколько молчание наставника и напряжение, которое нарастало между ними каждую минуту. Юки казалось, что он попал в центр бескрайнего океана, где на него надвигается шторм, сметающий всё на своём пути. И посреди этого океана он барахтается совершенно один. «Неужели он так ничего и не скажет? Хоть какое-нибудь маленькое наставление было бы сейчас настоящим спасательным кругом! Что-то простое и очевидное, вроде «Не забывай о дыхании» или «Следи за всем, что происходит вокруг»…» Но Томиока молчал. Они шли и шли, и от волнения Тао казалось, что эта дорога никогда не кончится и ни к чему их не приведёт, и они так и будут просто идти вперёд в кромешной тьме и полном молчании. Наконец, впереди замаячил крохотный огонёк. Сперва Тао подумал, что это мог быть одинокий путник, бредущий вечером по своим делам, но он быстро отбросил эту несуразную мысль, когда понял, что огонёк не двигается им навстречу. Разгадка оказалась куда проще: подножие тропинки, ведущей к воротам храма, было украшено красивыми стеклянными фонарями. Несмотря на то, что летняя пора давно прошла, Юки заметил на каменных ступеньках несколько венков со свежими цветами. Видимо жители ближайшей деревни или города таким образом пытались задобрить духа этого леса. «Наверное, здесь и пропадают люди.», догадался Томиока, оборачиваясь через плечо на своего подопечного впервые за очень долгое время. Тао поймал его взгляд и понимающе кивнул. Ветер поднял с дороги горсть сухих листьев и швырнул их прямо в красиво мерцающие фонарики, на аккуратно сплетённые венки из живых цветов, на каменные ступени, уходящие во тьму леса. Порыв ветра ударил Юки в спину, и тот ощутил нарастающий приступ тревоги. Гию остановился, вглядываясь в черноту. Казалось, эти крохотные фонарики – единственное, что отделяет мир нормального от мира, в котором люди пропадают в лесах, будучи сожранными безжалостными, бесчувственными тварями. По плечам охотника, остановившегося рядом со своим наставником, пробежали стайки мурашек. - Иди. – Заговорил Гию впервые после того, как они покинули дом. Он был серьёзен, и на его лице не дрогнул ни один мускул. – Убей демона или умри сам. Юки вздрогнул и хотел было взглянуть на своего наставника, чтобы просить у него поддержки или совета, но вовремя удержал себя в руках. Краем глаза он заметил, как Томиока сам повернулся к нему, и взгляд его был тягучим, словно мёд и горьким, будто полынь. Он уже видел такой однажды: в тот самый день, когда Юки и столп воды впервые разговорились на откровенные темы после изнурительной пробежки. «Этого недостаточно», сказал ему Гию тогда, и Юки отлично понял, что он имел ввиду. Когда впервые сталкиваешься лицом к лицу с неизбежным, начинаешь понимать, что простых тренировок действительно недостаточно. Но как бы ни было страшно и холодно, отступать было нельзя. Мысли, наполнявшие белокурую голову, разом исчезли, и Тао ощутил внезапный прилив решимости. «Никто кроме меня не сделает мою работу», подумал он, не глядя отстёгивая поясную сумку. Она с тихим возмущённым стуком рухнула на прибитую землю, подняв в воздух облако густой дорожной пыли. «Томиока-сан прав! Я либо стану полноправным истребителем демонов, либо умру. Но если мне суждено погибнуть, я погибну в бою, и не стану больше прятаться и убегать!». Гию разглядел в чужих глазах стальную решимость, и тут же отшатнулся от подопечного, не желая больше смотреть на это юное, не обременённое шрамами и болью лицо. Тао даже не взглянул на мужчину. Он сделал шаг навстречу каменным ступеням, и с этого момента остался совершенно один.

***

Ветви деревьев, словно пасть голодного зверя, сомкнулись над головой мечника. Он не помнил, как оказался там, откуда уже не было видно ни дороги, ни Томиоки, ни даже фонариков, робко разгонявших ночную тьму. Ночь опустилась так быстро, что Тао даже не заметил этого, и теперь ему приходилось пробираться по лесу почти наощупь, передвигаясь максимально тихо, чтобы тот, кто прятался в этом неприветливом месте, не заметил его первым. Сразу бросился в глаза тот факт, что в лесном храме, куда он направлялся по тропинке, вымощенной камнем, как и в самом лесу было абсолютно тихо. Ночные звери, которые должны были кричать, выть и петь во тьме, словно разом покинули насиженные места. Единственными звуками, которые сопровождали Тао Юки всю дорогу до храма, были завывание ветра, едва различимый шелест листьев под ногами и мелодичное позвякивание колец на маске лисицы. Страха не было. Эмоции словно отключили, и теперь в голове юноши была лишь одна мысль: «Убей демона или умри». Тишину разрезал достаточно громкий звук, чтобы он мог заставить Тао вздрогнуть и напряжённо прислушаться. Звук повторился снова, а затем ещё и ещё, и мечник с облегчением выдохнул: начинался холодный осенний дождь. Он барабанил по сухим листьям, и этот звук в кромешной тишине и темноте показался мальчишке, доведённому до предела, оглушительно громким. «Но, хотя бы это не демон. Впрочем … как мне теперь его услышать? А если начнётся самый настоящий ливень, у меня не будет и шанса обнаружить демона первым!». Время поджимало, и Тао это понимал. В темноте он наткнулся на что-то твёрдое впереди себя и почти сразу понял, что это высокая ступенька. Юноша стоял у подножия самого храма. Он не мог видеть его целиком, только несколько ступеней и передние колонны, но был уверен, что это был самый обыкновенный лесной храм: четыре опоры и крыша, внутри небольшой алтарь для подношений и благовоний. Охотник прислушался, но за нарастающим шумом дождя невозможно было что-либо расслышать, так что парень не понимал, есть ли кто-то там, за храмом, где кончалась тропинка и начинались густые заросли кустарников. Где-то вдалеке послышались первые раскаты грома. Глупо было надеяться, что дождь стихнет в ближайшее время, давая возможность Юки завершить задание в нормальных условиях. Он поднялся по ступеням и вошёл в храм чтобы осмотреться. Красивая резная крыша укрыла его от непогоды, но под её сводом слышимость только ухудшилась. Юноша обогнул массивный каменный алтарь, на котором приметил несколько фруктов и овощей в поздней стадии разложения, а так же давно увядший букет тепличных цветов, что свидетельствовало о том, что в эту часть леса давно никто не заходил. Совершенно случайно мечник оперся о край алтаря и обнаружил, что его рука вляпалась во что-то мокрое и холодное. Любой человек на его месте от напряжения и концентрации на более важных вещах, даже не придал бы этому значения, но он заставил себя обратить внимание на свою ладонь. Прежде, чем Тао успел поднести руку к глазам и увидеть, в чём же на самом деле она испачкана, ему в нос ударил слабый запах металла. «Кровь!». Простая догадка, и довольно очевидная для его ситуации, но Юки всё равно ощутил, как сердце стало биться быстрее, а волосы на затылке поднялись дыбом. Встреча с демоном на холме, полном других мечников, это одно. Там эти твари, обычно, не живут дольше одного-двух Отборов, но здесь и сейчас Юки вдруг осознал, что может забрести в самое настоящее логово демона. Туда, где он питается. В квинтэссенцию человеческих страданий и ужаса. Мальчик заставил себя мельком взглянуть на то место, о которое он измарал руку, и обнаружил кровавые подтёки на полу и ступенях, которые спускались в лес с противоположной от входа в храм стороны. «Кого-то тащили волоком с правой стороны от храма. Он схватился за алтарь рукой, пытаясь сопротивляться, но ему не позволили.». Мысли одна за другой струились в сознании мечника. Он настолько погрузился в ситуацию, что практически мог видеть, как нечто тащило раненного человека через храм, словно бы сам Тао лично был здесь и всё видел воочию. Кровавые подтёки были видны и на уходящих в заросли колючего кустарника ступенях. Присмотревшись, охотник даже с большого расстояния смог заметить, что в тех местах, где тело тащили сквозь кусты, концы веток были грубо заломаны. Отрешённо глядя прямо перед собой, Юки последовал в ту сторону, куда демон уволок человека. «Кровь ещё не свернулась до конца, но уже охладела. Значит…». Парень ощутил, как задрожали пальцы рук, но не позволил себе сбавить темп ходьбы. Он шёл по совсем свежему следу, судя по всему, демон прошёл здесь пять или десять минут назад, не больше. Человек, которого он тащил через кусты, будто тряпичную куклу, мог быть ещё жив! Мысль об этом придала ему сил, и Тао крепко сжал пальцы в кулаки, чтобы дрожь в них не раздражала и не отвлекала его. Дождь усилился, и это словно подогнало юного мечника. Смахнув с волос накопившуюся влагу, он поспешил вперёд, стараясь не наступать на ветки и листья, которые могли выдать его присутствие, продираясь сквозь острые колючки, больно цеплявшие за лицо. Наконец, он выбежал на достаточно ровное и свободное от зарослей пространство, и тут же остановился, вглядываясь в темноту перед собой. Белоснежные волосы, так ярко выделяющиеся на фоне ночной тьмы, зашевелились на макушке парня, словно предупреждая об опасности. На расстоянии пары метров уже ничего нельзя было разглядеть, но Тао скорее почувствовал, чем увидел или услышал, что там, впереди кто-то был. Юки не подозревал о том, что прямо в эту минуту Томиока прятался от дождя под своим хаори, разрываясь между желанием не вмешиваться совсем и жгучим стремлением хотя бы быть рядом и наблюдать за боем со стороны. Неизвестность страшила и его, хотя по виду столпа и не скажешь, что его беспокоит хоть что-то. «Только будь живым к рассвету... Пожалуйста, будь живым.».

***

Дождь, наконец, хлынул сплошной стеной, критически снижая видимость в ночи до нуля. Вода хлынула в глаза мечника, стекая с его волос и лба, и Тао, рывком смахнув лишнюю влагу с лица, изо всех сил попытался проморгаться. Он заслонил левой рукой лицо, а правой схватился за рукоять клинка, вцепившись взглядом в ту сторону, где, как он предполагал, сидел демон. Дождь смывал запах крови и страха, даже запах демона теперь едва можно было различить, однако парень всё равно смог уловить его. Это был запах сточной канавы и гнили, отвратительнее чем любой запах, который мечник когда-либо ощущал, и от него тут же захотелось освободить желудок. «Дыхание!», напомнил самому себе Тао, цепляясь за рукоять, как за спасательный круг. «Не забывай дышать, хотя и не хочется вдыхать этот смрад!». - Ну привет, малыш… Вначале Юки подумал, что ему показалось. Низкий, вкрадчивый шёпот, будто шелест осенней листвы под ногами, проникал словно бы в само сознание юноши, минуя уши. Охотник даже не смог бы определить, женский то голос или мужской, но сам тон и то, с каким наслаждением демон произносил каждое слово, заставило его вмиг покрыться мурашками и бороться с желанием развернуться и убежать прочь из этого проклятого леса. Несмотря на то, о чём он только что напомнил себе, Тао совсем позабыл дышать, замерев перед неизвестным, как кролик замирает перед удавом. Огромный неприветливый лес, ледяной дождь, густая тьма, в которой утопает всё вокруг и этот голос… словно у довольного толстого кота, обожравшегося сметаны. Молния яркой вспышкой разрезает чёрное небо, и мечник пугается, вздрагивая всем телом, едва не подпрыгнув. Он тут же выхватывает меч из ножен, становясь в стойку, однако то, что именно он видит в то короткое мгновение перед собой, заставляет его колени затрястись, а глаза распахнуться от ужаса. Всего на короткий миг вспышка озаряет поляну с утоптанной травой, кривые стволы и ветви деревьев, демона, который сидит к охотнику спиной. Его голова, будто голова совы, повёрнута на сто восемьдесят градусов. Но даже не эта неестественная поза приводит Тао в ужас, и осознание того, что рот у ночной твари весь перепачкан кровью, что влажно поблёскивает в свете молнии, тоже не так страшно, как то, что он успевает заметить лишь краем глаза. Вся поляна залита кровью. Кое-где на ветках деревьев Юки успевает заметить что-то длинное и совсем неестественное для образа обычного леса, и спустя мгновение к нему приходит осознание. Это не просто место убийства…это настоящая бойня и мясная лавка в одном флаконе. То, что в начале он принял за обрывки одежды – размотанные кишки и части тел тех несчастных, кого монстр затащил к себе в логово и выпотрошил, словно свинью на рынке. К такому его не готовили. Нельзя даже приблизительно словами описать то, что видишь воочию, когда сталкиваешься с кошмаром лично. От нахлынувшего напряжения, Юки подаётся вперед, опираясь свободной рукой о ствол ближайшего дерева, и его ужин тут же оказывается исторгнут на насквозь промокшую траву и корни деревьев. Он не отводит взгляда от того места, на котором увидел демона минуту назад, и, вытирая рот рукавом хаори, слышит тихий журчащий смех. - Хи-хи… бедный мальчик. Юки готов поклясться чем угодно, что демон издаёт эти странные звуки, не раскрывая рта, хотя не может знать этого наверняка. - Ты заблудился? Парень замер, не в силах пошевелиться. Все его чувства обострились настолько, что теперь Юки смог расслышать сквозь шум дождя тихое чавканье и отвратительные хлюпающие звуки. Он бы расстался с содержимым желудка ещё раз, если бы не был абсолютно уверен в том, что там уже ничего не осталось. Тварь на поляне не переставала тихонько посмеиваться, отделяя мясо от костей и медленно поглощая его, словно смакуя момент. Демон не торопился, не двигался с места и не спешил атаковать. «Он не видит во мне угрозы», соображает юноша, понимая, что сам он не моргал уже слишком давно. «Сыт и доволен, и поэтому не нападает.». Вот, что поднимает из глубин его души то самое чувство, которое люди зовут праведным гневом. Осознание того, что демон настолько обожрался, что ведёт себя совершенно расслабленно даже в присутствии охотника. Ничего не стесняется и не боится, будто знает о том, что Юки в любой момент сам может стать одним из его блюд на этом ужасном шведском столе. - Хочешь, я отведу тебя к маме? - Заткнись! – Тао не узнаёт собственного голоса. Будто кричит кто-то ещё, но точно не он. – Замолчи сейчас же!! Ответом ему служит тихий смех и какое-то странное шебуршание. Что-то подсказывает Юки, что это тяжёлая туша впереди начинает медленно ворочаться и перемещаться, не то устраиваясь поудобнее, не то передвигаясь поближе к мечнику, находящемуся с краю поляны. Всё вокруг вновь озаряется яркой вспышкой. «Не смотри по сторонам!», лихорадочно шепчет подсознание. «Только вперёд, на эту тварь!». Однако то, что юноша видит там, ничуть не лучше разорванных в клочья тел, разбросанных по поляне. Если тот человек, которого демон уволок последним, и был ещё жив тогда, когда Юки шёл по следу, то сейчас не было никаких шансов на то, что мечник сможет его спасти. Голова у бездыханного тела отсутствовала. Это был мужчина, вернее то, что от него осталось. Демон действительно издавал звуки непривычным для людей способом. В его шее, покрытой отслаивающимися струпьями, виднелся разрез, очень отдалённо напоминающий рот. Из этой отвратительной дыры раздавался тихий шелестящий смех, прекращающийся лишь тогда, когда тварь отправляла в неё очередной шматок мяса. - Странно… я не звал гостей, но… - Пожалуйста, помогите!! Казалось, что более леденящую кровь ситуацию было сложно себе представить, однако когда Тао услышал этот короткий, но отчаянный крик о помощи, он явственно ощутил, как что-то внутри него оборвалось и ухнуло вниз. Голос принадлежал ребёнку, и тот был всё ещё жив. «Ну же, шевелись, сделай хоть что-нибудь!». Парню хотелось крикнуть ребёнку в ответ, что всё будет хорошо, и он обязательно придёт на помощь, но эти слова застряли комом у него в горле. Ему вдруг стало невыносимо холодно. Настолько, что он перестал чувствовать пальцы рук и ног. Вспомнился наставник, который остался далеко позади, у кромки леса. Кажется, теперь их разделяла целая вечность. «Что бы вы сделали, Томиока-сан!? Как бы вы поступили!?». Тао понимал, что не нуждается в ответах на эти вопросы: он уже знает, как поступил бы Гию. Отбросил бы страх, ринулся в бой и за секунду одолел демона. «Но я не он. Мне никогда не достичь такого уровня. Зато я могу закончить эту бойню здесь и сейчас!». В очередной раз ударила молния. Она шарахнула настолько близко к поляне, что Тао буквально смог ощутить исходящую от нее энергию, а удар грома, что последовал вслед за яркой вспышкой, оглушил мечника. Яркий, ослепительно белый свет показал ему очередную картинку того, что происходило на поляне. Он не сразу понял, что увидел, но вот его мозг обработал информацию куда быстрее, чем к Тао пришло осознание происходящего. Демон схватил что-то крохотное, лежащее у его длинных тощих ног, и поднял это что-то над землёй, чтобы получше рассмотреть. Раздался пронзительный крик. - Как же ты мне надоел… – Злобно пробормотал демон. От его былой непринуждённости и расслабленности почти ничего не осталось. Словно в ответ ему вновь зазвучал высокий, срывающийся голос: - Помогите! Пожалуйста, помогите мне!! «Это ребёнок», в отчаянии подумал Тао. «Сейчас он откусит ему голову… и тогда я никого… совсем никого не смогу спасти. От меня нет никакого толку.» Внезапный порыв ярости потух так же неожиданно, как появился, не оставив и следа. Юноша вдруг понял, что помимо чавкающих звуков, тихого шелеста листвы и грохота дождя слышит едва уловимый тихий звук. Это стучат его собственные зубы друг о друга, потому что дрожит нижняя челюсть. От страха, ужаса и бессилия. Он ненавидит демона, ненавидит себя за слабость и за то, что не может двинуться с места. - Баю-баюшки баю… не ложися на краю… Ребёнок снова заливается криком. - Твой кошмар к тебе придёт… тебе ножки оторвёт. Видимо, демон действительно собирался претворить в жизнь строки из песни, которую придумал сам, потому что детский крик из просто высокого вдруг перешёл на фальцет. Тао услышал, как в мокрые листья падает тело, которое совсем недавно поедал демон. Он бросил добычу, чтобы ничего не мешало наслаждаться очередным свежим блюдом. Поляну вновь осветила вспышка. Охотник видел, как длинные тонкие, но очень сильные пальцы вцепились в ногу совсем ещё крошечного мальчика, а его тело обвили пальцы другой руки демона. Они напоминали длинные лианы или очень гибкие ветви плакучих деревьев. Он услышал, как что-то влажно хрустнуло. Услышал, как ребёнок захлебнулся криком. Услышал короткий и громкий щелчок. Его собственные челюсти, наконец, сомкнулись, и внезапно Юки понял, что сможет двинуться с места. Ему по силам поднять клинок, по силам вновь вдохнуть полную грудь ледяного воздуха. - Пусти. Он снова не признал собственный голос. С глубоким вздохом всё его тело пришло в движение, и мечник сорвался с места так быстро, что уже через мгновение оказался прямо напротив демона. Теперь он мог видеть его почти целиком, но рассматривать чудовище не было времени. «Дыхание воды. Первый стиль: Удар водной глади!» Быстрым и точным движением мечник отсёк обе руки чудовища: и ту, которая держала мальчика за ногу, и ту, в плену которой находилось его тело. Раненный, но живой ребёнок тут же упал вниз, и Юки поймал его на лету, одновременно с этим отскочив в сторону, уходя от атаки демона. Тот использовал длинные отростки на своем теле как тяжёлые и мощные хлысты, и один из них едва не снёс Тао голову. Юноша явственно ощутил, как он рассёк воздух с пронзительным свистом прямо у него над макушкой. Теперь, с ребёнком в руках он был гораздо более неповоротливым и медленным, и всё его существо обратилось в одну единственную мысль: «Он жив. Он не умрёт. Я этого не допущу!». Демон атаковал, не давая ни минуты на размышления и передышку. Теперь он молчал. Удары сыпались один за другим, и Тао пришлось стремительно отступать прочь, прыгая из стороны в сторону, прижимая к груди мальчика и ощущая, как бешено колотится его маленькое сердце. «Я не смогу сражаться с ним. Мне необходимо оставить его в безопасном месте и начать атаковать в полную силу!». Юноша понимал, что не сможет долго держать концентрацию дыхания: ещё десять минут, максимум пятнадцать, и он выбьется из сил. - Не бойся. – Мечник крепче прижал ребёнка к себе и вдруг отпустил его, аккуратно усаживая в траву. – Сиди здесь, я скоро. Он хотел сказать что-то ещё, но не успел: вовремя услышал звук и почувствовал вибрацию от приближающегося хлыста. Уклоняться было нельзя (демон мог попасть атакой в ребёнка, сидящего на земле позади охотника), поэтому Тао покрепче сжал в руках рукоять и, наконец, поднял клинок для атаки. Очередной удар разрезал длинный отросток тела демона на две части. Не задерживаясь на одном месте, юноша ринулся вперёд, взмахнув клинком и одним ударом освободив себе путь. Он очень быстро понял, что бежать по прямой крайне неэффективно, так как от некоторых прямых атак демона он сможет уклониться, не тратя сил и времени, чтобы их отбить. В его случае именно остатки сил и ритм дыхания, который ни в коем случае нельзя было сбивать, играли огромную роль. Юки почувствовал, что если перестанет поддерживать концентрацию, то просто замедлится, задохнётся и умрёт. Вопрос о том, как подобраться к демону достаточно близко для удара, стоял для мечника особенно остро. Ночная тварь не просто пыталась атаковать его, но ещё и отступала в лес, чтобы не дать возможность к себе подойти. «Плохо! Это очень плохо!». Тао лихорадочно соображал, что делать. В его голове созрел план, и он тут же, не давая себе сомневаться ни в чём, изменил тактику, пытаясь обогнуть демона по кривой, а не идти напрямую. Лесное чудовище прознало о его намерении и попыталось ударить не с нахлёстом, словно тяжёлой плетью, а колотым ударом, образовав из нескольких наростов подобие длинного и острого копья. Юки и сам не понял, как земля внезапно ушла у него из-под ног. Он поскользнулся на мокрой листве и траве, и упал на спину, вовремя спохватившись и приподняв голову, чтобы не удариться затылком и не сбить дыхание. Самодельное «копьё» демона рассекло воздух в том месте, где секундой назад находилась грудь Тао, и воткнулось в дерево, раскроив его напополам. - Ах ты маленькое ничтожество… - Теперь голос демона больше походил на истошный скрип старых, давно не смазанных ворот, чем на журчание ручья или шелест листьев. «Меня спасла глупость…», вдруг подумал мечник, и его глаза расширились от осознания того, что он действительно не успел среагировать на выпад демона, и, если бы не случайность, он, скорее всего, был бы уже мёртв. Недолго думая, парень глубоко вдохнул и рывком перевернулся на живот, группируясь и присаживаясь на корточки. Демон выдернул своё «копьё» из ствола несчастного дерева и уже готовился к новой атаке. На этот раз Юки не позволил ему застигнуть себя врасплох. Он хорошо учился на своих ошибках, ведь ценою их повторения на поле боя была смерть. Парень опередил чудовище, делая резкий выпад вперёд и ударом клинка отсекая сразу несколько длинных отростков, и это дало ему немного времени для манёвра. «Он должен быть финальным!», отчаянная мысль молнией промелькнула в голове мечника, и тот нахмурил белоснежные брови и покрепче сжал рукоять клинка. «Иначе я проиграю. Я уже чувствую, как в глазах начинает темнеть…». Но демон не устаёт, и Юки об этом помнит. Он уже регенерирует в тех местах, где клинок Ничирин отсёк ему конечности, а сил у мечника остаётся лишь на один стиль, не больше. «Какой же выбрать? Думай! Думай! ДУМАЙ!» - Дыхание воды! Третий стиль: Танец быстротечного потока!

***

- Хуже всех получается! – Гию грозно зыркнул на своего подопечного сверху вниз, заведя руки за спину. Иногда он напоминал Тао тюремного надзирателя, который только и ждёт, когда же заключённый, наконец, совершит ошибку. – Почему пятый и седмой стили получаются у тебя лучше второго и третьего? Третий вообще никуда не годится, вечно сбиваешься на середине. Ещё раз! Юки молча стискивает зубы. Пот градом льётся с его лица, капая на траву. Он раз за разом повторяет одно и то же, но понимает, что такая тренировка изматывает его настолько сильно, что к её концу он и первый стиль не в состоянии нормально выполнить. Всё дело в дыхании! Как всегда в нём. Он не может так долго дышать в таком быстром темпе, и всегда выдыхается на середине, что крайне нервирует Томиоку. Парень никогда не перечит ему, никогда не прекращает тренироваться без его отмашки об отдыхе, но иногда мысль о том, что он не годится именно для этого дыхания, возникает в его голове особенно чётко. «Может быть, я могу его модифицировать?», думает Тао перед сном, прикрывая глаза и обращаясь к тем мыслям, которые тревожили его целый день, но которые не было времени как следует обдумать. «Интересно, а так вообще можно? Кто-нибудь до меня делал подобное? Или это порицается, и надо использовать то, что есть…? Смогу ли я создать что-то своё, пусть и взяв за основу уже существующее дыхание, если у меня даже не хватает сил исполнить приём под руководством наставника?». На самом деле, эти мысли часто посещали его с тех самых пор, как он услышал удивление в голосе Гию, когда тот сказал, что не совсем понимает, почему клинок Тао не окрасился. Парень не пробовал изменять ни один из существующих стилей дыхания воды. Опасался реакции Томиоки на свою интерпретацию того, что и так доведено до совершенства. Иными словами, Юки всегда думал, что нужно бить именно так, и никак иначе, двигаться и дышать только так, как его учили, и поэтому старался не думать об экспериментах со стилем. Но в ту ночь рядом не было ни учителя Урокодаки, ни Томиоки, которые могли бы ругаться на юного мечника за вольности, а в то же время на кону стояла не только его собственная жизнь, но и жизнь спасённого ребёнка. Тао не мог его подвести. Ледяной дождь заливал глаза. Хаори и шерстяное кимоно под ним промокло до нитки и отяжелело, сильно сковывая движения, но Тао не позволил себе думать об этом. «Надо облегчить приём! Оставить силы на последний удар. Может быть, если я буду делать более быстрые и резкие замахи клинком, я смогу сберечь больше энергии?». Юноша, не останавливаясь, движется вперёд короткими, быстрыми рывками, стремительно сокращая расстояние между ним и демоном, косыми ударами катаны разрубая те плети, которые преграждают ему путь. Когда он, наконец, оказывается прямо напротив чудовища, перед глазами мечника уже начинают пульсировать разноцветные вспышки. «Давай же, ещё совсем немного!». Но шея демона высоко, чтобы достать до неё, не выходя из потока выбранного стиля, Тао нужно подпрыгнуть. На это нет ни времени, ни сил. Кажется, с классическим приёмом третьего стиля ему придётся попрощаться. Демон хочет отшатнуться назад, отступить, чтобы выиграть для себя ещё немного времени. Если только ему удастся уклониться от атаки этого глупого мальчишки, то он наверняка сможет его одолеть! Но Юки в очередной раз оказывается быстрее своего противника. Лезвие клинка со свистом рассекает воздух, разрубает грубую плоть и чересчур крепкие кости демона, словно раскалённый нож масло. Тело демона теперь разделено на две половины: меч охотника разрубил чудовище пополам. Парень разворачивается на триста шестьдесят градусов и бьёт снова, но на этот раз тяжёлая туша демона сползает с отрубленного основания, и клинок, направленный в то же место, что и при прошлом ударе, врезается в по-особенному жёсткую шею чудища. Врезается, входя в кожу и мышцы на несколько сантиметров, но не разрубает её. Охотнику не хватило совсем немного, чтобы довести дело до конца. Его тело скручено до предела, переставлять ноги в другую стойку уже поздно, и теперь Тао понимает свою ошибку, но не может отмотать время назад и всё исправить. - Хи-хи… Глупый мальчишка. Я знал, что тебе силёнок не хва – Но договорить он не успевает. Первое, что слышит демон – глухой, но достаточно громкий щелчок, и сразу за ним – хруст его собственных шейных позвонков. Он видит пелену боли в глазах своего противника, а за ней – неудержимое желание победить во что бы то ни стало. Сегодня не его день. Сегодня он проиграл. Голова злобного лесного духа с мокрым стуком падает в густую траву и поломанные ветки. Обезглавленное туловище заваливается на бок и в полёте до земли начинает рассыпаться чёрным пеплом, который почти сразу рассеивается, не оставляя после себя и следа. Обессилевший мечник падает на колени, подставляя лицо под холодный ливень, ощущая, как струи воды ручьями стекают по подбородку и шее вниз к груди. Он судорожно цепляется за рукоять меча обеими руками, совершенно не замечая, что левая выглядит совсем не так, как должна. Тао даже не смотрит на то, что осталось от демона, когда последнее напоминание о нём превращается в пыль. «Всё кончено», думает он, улыбаясь. Он не дышит ещё около минуты, а затем вдруг сгибается и заходится в протяжном, лающем кашле. Пачкает небесно-голубое хаори в крови, когда утирает его рукавом лицо. Он не сразу понимает, откуда взялась эта кровь, но для раздумий у Юки не хватает сил. Даже ощущая себя выжатым полностью, будто лимон, он всё равно вспоминает о том, что оставил позади себя ребёнка. Одного в тёмном, холодном лесу… Он наверняка очень напуган и ранен, как и сам мечник, а то и хуже. Пересиливая себя, делая всё неимоверно медленно, Тао бредёт назад к спасённому мальчику, чтобы сообщить о том, что его кошмар окончен. Демон, который, скорее всего, убил и съел его родителей, повержен, и ему больше нечего бояться. Но когда охотник, наконец, находит испуганного ребёнка в кустах неподалёку от того места, где он его оставил, слова путаются и ускользают от Тао, и тогда тот просто молча убирает в ножны клинок, берёт крохотное, дрожащее тело на руки, придерживая его одной рукой, и улыбается. Мальчик хватает его за шею, пряча лицо в складках чужого хаори, и они вместе выходят из леса на дорогу. Юки не стал искать ту же самую облагороженную тропинку, по которой он попал в логово демона, поэтому шёл наобум, просто *зная* куда нужно идти, и они с мальчиком вышли метрах в пятидесяти от входа в лесной храм. На дороге мечник заметил небольшой отряд какуши, примерно человек шесть – семь, и облегчённо вздохнул. Почти сразу Юки отыскал Томиоку взглядом в толпе, ощущая, как по телу бегут стайки мурашек. Это не сон. Он действительно смог! Он вернулся со своего первого серьёзного одиночного задания. Гию, в свою очередь, словно почувствовал на себе пронзительный взгляд подопечного. Мужчина повернул голову, и Тао вполне чётко смог разглядеть даже с большого расстояния, как его глаза широко распахнулись от удивления и неожиданности. Юноше вдруг захотелось подбежать к наставнику так же быстро, как совсем недавно он избегал стремительных атак демона, как бы показывая: «Смотрите, Томиока-сан! Я научился двигаться быстро, как вы и велели! Кажется, теперь я могу всё на свете!», однако его тело отказывалось слушаться. Он облизнул пересохшие губы и обнаружил во рту неприятный металлический привкус. Тао не знал, насколько серьёзно он ранен. Может быть, там просто несколько царапин на лице, а может, он уже на грани, и сейчас его отвезут в госпиталь, чтобы отпаивать противными настойками и штопать его сочащиеся кровью раны. «Не важно!». Тао перехватил свой живой груз поудобнее, крепче прижимая ребёнка к груди, и медленным шагом, чуть прихрамывая на правую ногу, направился навстречу Томиоке. «Не важно, насколько серьёзные раны! Никогда не жалей себя, если речь идёт о жизнях мирных людей! Как бы ни было больно и плохо… просто продолжай идти!». И он действительно продолжал идти вперёд до тех пор, пока несколько обеспокоенных какуши не окружили его со всех сторон. В их лицах он разглядел сочувствие, многие запыхались. Видимо, они бежали до мечника, чтобы скорее помочь ему. Эти люди вокруг него что-то говорили, но Тао настолько выбился из сил, что у него не просто кружилась голова, но и заложило уши от напряжения, так что он не смог разобрать ни слова. Наконец, кто-то попытался мягко забрать спасённого ребёнка у Тао из рук, однако тот не позволил никому приблизиться к малышу. - Не смей его трогать! – Прорычал он, отступая в сторону и отворачивая мальчика от толпы. - Тао, отдай ребёнка какуши. Они отнесут его в больницу. Голос Томиоки вывел юношу из болезненного состояния. Этот голос он распознает даже в бреду, даже если будет глухим и немощным. Кажется, даже если Тао умрёт, этот голос докричится до него и на тот свет. Отряд зачистки осторожно подходит обратно к мечнику. Очевидно, парень слегка не в себе, и ни у кого из них нет подходящего оружия, чтобы защититься от него в случае срыва, так что какуши проявляют максимальную аккуратность. Со второй попытки Тао всё же отдаёт ребёнка в чужие руки, и один из членов отряда тут же уносит его с собой, в то время как несколько других ребят уходят в лес, исчезая из виду. Двое из отряда остаются с мечниками. Они не подходят близко, а, скорее маячат поблизости на тот случай, если неотложно потребуется помощь. - Ты справился. Томиока беглым взглядом осматривает своего подопечного. На порванной одежде и царапинах на маске он даже не задерживается взглядом. Несколько порезов на лице и руках тоже не привлекают особого внимания хашира воды, а вот левая рука, повисшая безжизненной плетью, выглядит пугающе неестественно. Тао молчит, продолжая смотреть своему наставнику в лицо огромными, растерянными глазищами, и Гию на мгновение и сам теряется, будто не зная, что с ним делать, а затем подходит вплотную к мечнику, чтобы помочь ему после трудной схватки с демоном. - Ты будешь делать это сам. Иногда прямо во время боя. Запоминай, что я делаю, пригодится. С этими словами он крепко сжимает левое запястье Тао одной рукой, а вторую кладёт ему на грудь в районе ключицы и затем аккуратно, но достаточно быстро тянет чужую руку на себя до характерного щелчка. Плечо встаёт на место, и мечник жмурится и тихо шипит от боли, замечая, однако, что после действий Гию ему становится значительно легче. - Спасибо… Томиока-сан. – Он говорит так тихо, что даже Томиока с его великолепным слухом приходится напрячься, чтобы разобрать, что он там вообще бормочет. Теперь парень уже не смотрит в лицо наставника, пряча глаза, словно стыдясь чего-то плохого. Он сам не замечает, как по его румяным от долгого напряжения щекам начинают течь слёзы. Дождь сбавил обороты, превращаясь в противную назойливую изморось. Небесная влага смешивается на щеках Тао со слезами, и тот морщит лицо, наконец, разразившись глухими, тяжёлыми рыданиями. Юноша утирает слёзы рукавами хаори, совсем как тот же ребёнок, которого он вытащил из леса, и Гию, в изумлении уставившийся на него, совершенно не представляет, что ему теперь делать. «Надо ведь… наверное, как-то подбодрить его…», размышляет он, моргая чаще обычного и хмуря брови от напряжения. «Никто не сообщал, что ученик будет плаксой!». - Хватит разводить сырость! – Наконец вылетает изо рта Гию. Возглас получается резким и грубым, и столп воды практически жалеет о том, что обходится так плохо с юношей, только что совершившим своё первое самостоятельное убийство демона, однако отступать уже поздно. – Ты выполнил мой приказ, спас человека от гибели, вернулся живым, так что прекрати сопли на кулак наматывать! Юки находит в себе силы взглянуть на Томиоку, но не видит его лица и того, что оно выражает на данный момент: глаза по-прежнему заливает нескончаемым потоком слёз. Он удивлён, и, как и всегда, старается исполнить просьбу наставника, и даже умудряется перестать дрожать и хлюпать носом, но вот солёный поток из глаз он никак не в силах остановить. Гию, заметив его старание даже в такой ситуации, вдруг смягчается, по-прежнему продолжая излучать ауру решимости и силы. - Живи и бейся так, чтобы ни учителю Урокодаки, ни мне никогда не было стыдно за тебя! Ты доказал, что чего-то стоишь, и мы верим в твой путь истребителя. Я верю. Дальние раскаты грома, словно эхо удаляющейся непогоды, вторили едва заметным вспышкам молний где-то за горизонтом. Гроза удалялась от охотников, не прекращая буйствовать и оставляя после себя мелкую морось и огромные лужи. Она утихла так же стремительно, как и началась. Вот и Тао перестал рыдать так же быстро, как начал, и даже слезы слегка поутихли, хотя по-прежнему продолжали катиться по его щекам. Он не верил своим ушам! Всю дорогу до этого места Томиока шёл не то, что бы не разговаривая со своим учеником, он даже ни разу не посмотрел на него, а теперь вдруг выдал такую длинную речь, полную… гордости? Облегчения? «Значит, он всё же переживал за меня?». Это лёгкая и радостная мысль крохотной птичкой забилась в сознании Тао. «Не просто так стоял и ждал, глядя себе под ноги, а правда… волновался.». Ну всё, теперь Гию было достаточно только улыбнуться до кучи, чтобы Юки окончательно удостоверился в том, что он давно потерял сознание или умер, и всё это просто ему чудится. Но его наставник продолжал сверлить лицо юноши своим привычным, спокойным, но требовательным взглядом, и юный мечник вновь ощутил прилив восторга и гордости за то, что имеет честь обучаться у такого удивительного человека. «Держится, несмотря ни на что. Даже если Томиока-сан сильно переживает, он никогда не покажет этого и не станет проявлять лишних эмоций!». Тао отвел взгляд от лица столпа воды, посчитав, что он уже и так достаточно долго пялится в чужие глаза. На его уставшем лице вновь появилась улыбка. - Я сделаю всё, чтобы оправдать ваши ожидания! – От слов парня ощутимо повеяло теплотой. – Эти слова очень важны для меня. - Идём. Если поспешишь, успеем домой до рассвета. – Казалось, Гию даже не удостоил горячую благодарность юноши своим вниманием, однако в глубине его души на эти слова всё же что-то отозвалось. Ему было приятно говорить с тем, кто всегда слушает его и благодарит от всего сердца даже за самую скупую похвалу. Юки ничуть не смутило то, что наставник никак не отреагировал на его благодарность. Он давно привык к тому, что Гию редко проявлял хоть какие-то эмоции, и его сегодняшняя речь, а также то, как он смотрел на мечника, когда впервые заметил его выходящим из леса, затмевали собой все грубости, которые были сказаны после его истерики. Томиока развернулся и неспешной походкой направился обратно к дому на Одинокой горе, а Тао, в свою очередь, замешкался немного, и ему пришлось догонять своего наставника, пыхтя и задыхаясь от натуги. Откуда только силы взялись? Они всё дальше и дальше уходили от ворот храма, который теперь, кажется, был безвозвратно осквернён демоном, от красивых фонариков, которые сильно врезались в память Юки, и от всего того кошмара, который им обоим пришлось испытать. Конечно, у Тао теперь болело всё тело, а в особенности повреждённая рука, и, несомненно, он пережил больше потрясений за эту ночь, чем Томиока, но и для него это задание оказалось настоящим испытанием. Он переживал за Тандзиро, особенно в тот момент, когда их с Незуко судьбу должны были решить на собрании хашира, однако Камадо не был с ним настолько близок. Не жил в одном доме со столпом воды, не готовил ему пищу, не тренировался вместе с Гию…в отличие от Юки, который имел гораздо более покладистый и тихий характер, и от того всё больше симпатизировал Томиоке с каждым днём. Сам того не желая, угрюмый и замкнутый мужчина умудрился впустить кого-то в свою жизнь. В свой тихий мир, и этот кто-то соблюдал тишину и не тревожил чужой покой, а сегодня едва не умер в сражении с демоном. Для Гию слишком сложно разобраться в собственных переживаниях, однако он знает абсолютно точно: если бы Тао умер этой ночью, больше столп воды никогда и никого к себе не подпустил. Даже на пушечный выстрел.