Saudade

      У Минхо ушло почти полчаса на то, чтобы сосредоточить всю свою энергию на заклинании телепортации. Несмотря на то что люди думают, Маг не мог сотворить все заклинания одним щелчком пальцев. Для заклинаний такого уровня, как телепортация десяти человек одновременно, Минхо пришлось бы сжимать всю свою энергию, чтобы вложить ее в то, что он хотел сделать. Но когда он решил, что готов, он дал знать Арым, позволив ей дать ему координаты того места, куда она хотела попасть.       Минхо сложил руки перед собой и сделал успокаивающий вдох, чтобы успокоиться, но в этот момент он почувствовал руку на своей спине, и ему даже не нужно было оглядываться, чтобы понять, что его парень немного подбадривает его. Осторожно произнеся заклинание, зная, что если он будет слишком много бормотать, то они могут случайно оказаться в Тимбукту, Минхо медленно открыл портал, и в мерцающей пустоте заиграли манящие голубые и удивительные пурпурные оттенки. Большинство присутствующих в комнате уже видели нечто подобное, но для Сынмина и Чонина, недавно попавших в Сумеречный мир, это было нечто более чем удивительное. Маг услышал их вздохи и лишь усмехнулся, обернувшись, чтобы жестом позвать их вперед. — Ох, нет, после тебя, Минхо, — Оборотень слегка наклонился вперед, так как руки Гюхуна удобно лежали на его плечах, а лодыжки обхватывали его талию. Поездка на спине была единственным способом, которым Чан мог позволить ему встать с кресла; о ходьбе, по мнению волка и Арым, не могло быть и речи. — Ты говоришь это потому что ты вежливый, или потому что маленький альфа боится идти через портал? — Минхо поинтересовался с самой наглой ухмылкой, уже зная ответ. — Просто заткнись и иди, — прорычал Чан, чувствуя, как его шею обхватывают успокаивающие руки. Гюхун всегда использовал эту тактику, чтобы успокоить его внутреннего зверя, когда тот раздражался. Теперь, похоже, он делал это просто подсознательно.       Высунуть язык в сторону волка было не самым умным поступком, особенно когда Чан бросился на Минхо, заставив его вскрикнуть, а затем схватить Джисона за руку и буквально проскочить через портал.       Один за другим остальные вошли в портал, не зная, где окажутся по ту сторону. Вампир направил младшего к вихрю, так как знал, что тот немного нервничает из-за своего первого магического прыжка, но прежде чем он успел его успокоить, Сумеречный охотник развернулся и положил руку на его грудь. — Хэй, мне правда жаль, что я накричал на тебя. Я должен был понимать, что ты бы никогда не скрывал подобное от меня, если бы мог рассказать. Я знаю, как сильно ты меня любишь, как сильно ты обо мне заботишься и что ты сделаешь все, чтобы защитить меня, невзирая на обстоятельства. Я просто… после всего, что произошло между нами за последние несколько недель… я не знаю. — Нет, я понял, Минни, — Хёнджин утешил, положив свою руку на руку Сынмина. — Это не должно было довести до пострадавшего Гю, чтобы рассказать тебе. У тебя были все права знать об этом и твоя злость на ситуацию полностью оправдана. Я должен быть тем, кто извиняется.       Сынмин не мог сказать, кто прав в этой ситуации, но он знал, что доверял всем, кто скрывал от него этот секрет, и если они считали, что, скрывая от него, они могли бы обезопасить его на время, то он должен был признать, что они, скорее всего, были правы. — Эй, мы поговорим об этом позже, хорошо? Не думаю, что Мин сможет держать этот портал открытым еще дольше. Мы должны идти быстрее, — Хёнджин пообещал, поцеловав Сынмина в губы, и был благодарен, что тот ответил ему взаимностью и не отверг его ухаживания, как он опасался.       Переплетя руки, молодые люди обменялись быстрым взглядом, прежде чем нырнуть в портал.       Сынмин ожидал, что все будет как в кино: он шагнет в портал, и его закружит внутри него, перевернет с ног на голову и вывернет наизнанку, пока не вышвырнет на другую сторону, и он не упадет на задницу с высоты десяти футов. Возможно, он ошибался. Очень сильно.       Достаточно было сделать один шаг в портал, чтобы оказаться на другой стороне. Все произошло мгновенно, Сынмин ничего не почувствовал. Он словно моргнул, и все его окружение изменилось: из замкнутого зала для совещаний, который еще мгновение назад был таким удушающим, он превратился в великолепный пышный и внушительный лес, деревья которого тянулись к небу, едва различимому среди листвы.       Сумеречный охотник едва успел перевести дух и по-настоящему вникнуть в окружающую обстановку, как портал захлопнулся за ним. Оглянувшись назад и увидев перед собой лишь просторы богатого и чувственного леса, Сынмин невольно восхитился способностями и магией Минхо. Если бы каждый мог мгновенно телепортироваться куда угодно, подумал Сынмин, мир стал бы намного проще. Но вот следующий побочный эффект заставил Сынмина осознать, что в таком случае все быстро перегорят.       Как и сказал Джисон, он тут же подхватил Минхо, как только у того подкосились ноги. Маг слегка покачнулся, глаза его на мгновение закатились, и он со всего размаху опустился на руки ожидающего его Сумеречного охотника. — Воу, все нормально, Мин, я поймал тебя, — Джисон обхватил его за шею, пока Минхо то и дело терял сознание. — Прости, Сони, — Маг захныкал, пытаясь встать на ноги, чтобы снять вес со своего парня, но снова упал, и Хёнджин подбежал к нему и помог Джисону поднять Минхо.       Арым заверила всех, что Минхо вернется к полноценной работе, как только отдохнет и восстановит силы, и все знали, что Минхо не стал бы делать ничего подобного, если бы не смог оправиться. Сейчас же, зная, что за Магом присматривают, они понимали, что до сих пор не знают, зачем Арым привела их всех в случайный лес. — Отлично, Мам, зачем ты заставила Мина телепортировать нас в середину целого ничего? — Чанбин поинтересовался, обернувшись, чтобы посмотреть на женщину, которая вздохнула из-за его слишком драматичного поведения. — Ты собираешься убить всех нас? Вот зачем ты нас сюда привела. Чтобы никто не услышал наших криков. Ты осознаешь, что это девять против одного? — Тише, — Арым выругалась, потрепав Чанбина по плечу. — Прежде всего, причина, по которой я попросила Минхо перенести нас именно в это место, очень конкретная. У кого-нибудь есть идеи, почему? — Воздух здесь, — Феликс прошептал, его глаза сияли удивительным изумрудным светом, когда он оглядывал окрестности. — Он заполнен магией.       Чанбин повернулся и уставился на Фейри, на мгновение потерявшись в его глазах, но быстро вернулся к реальности, когда начал оглядывать окрестности, пытаясь найти хоть какие-то признаки, подтверждающие теорию Феликса. Разумеется, сам он не умел пользоваться магией, и никаких признаков, указывающих на то, что Феликс имел в виду, у Сумеречного охотника не было. — Феликс прав. Место насквозь пропитано магической энергией. Я лишь не могу сказать, откуда она исходит, — Минхо прошептал, положив голову на плечо Джисона, которого все еще удерживал в вертикальном положении.       В подтверждение своих слов Минхо поднял в воздух палец и пустил вокруг него искру, на которую тут же отреагировала остальная магия в воздухе. Как по цепной реакции, одна искра света появилась рядом с головой Джисона, другая — на его носу. Не успели они опомниться, как их окружили сотни маленьких светящихся шаров. Джисон уже собирался отругать Мага, думая, что тот использует какое-то заклинание, но тот пообещал, что просто показывает всем, как магия уже присутствует в воздухе, и от этого он, к всеобщему удовольствию, с каждой секундой чувствует себя все более омоложенным. — И Чанбин, мой дорогой, если я и отвела вас сюда по какой-то лукавой причине, ты уверен, что это будет девять против одного?       По смелому тону Арым Чанбин понял, что его первые наблюдения за окружающей обстановкой были не такими уж точными, как он предполагал, особенно когда заметил, что два волка рядом с ним навострили уши, кончики которых подергивались и поворачивались во все стороны. — Здесь есть и другие, — Чонин фыркнул, вздернув нос от незнакомых запахов, которые не исходили ни от кого из их группы.       Чан, похоже, тоже уловил, что они не одни: глаза его метнулись в любой темный угол леса, где кто-то мог скрывать свое присутствие, а пальцы сжались вокруг бедер Гюхуна, словно он был готов броситься прочь и уберечь раненого Сумеречного охотника, если того потребует ситуация. — Да, есть. Это просто я! Вы можете выйти!       Под крики Арым все приготовились к встрече с приближающейся группой, которая все еще пряталась в тени. В мгновение ока шесть фигур спустились с деревьев, грациозно приземлившись на лесную землю с поднятыми капюшонами и луками в руках, чтобы направить оружие на растерянную группу, которая не могла ничего сделать, кроме как поднять руки в ответ на суровое приветствие. Тот, что стоял ближе всех к Арым, опустил капюшон, его голубые волосы красиво спадали на заостренные уши, а глубокие зеленые глаза смотрели на группу, прежде чем повернуться к Арым, мерцающие фиолетовые крылья бились о его спину. — Фейри? — Гюхун спросил тихо, достаточно громко, чтобы Чан услышал, но он знал, что все пришли к такому же выводу.       Оторвав взгляд от потрясающего красавца, направлявшегося к Арым, все заметили, что остальные пять фигур тоже начали открывать им свои лица. У всех были такие же зелёные глаза, которые всегда ассоциировались у них с Феликсом и магией, которой он обладал, и все они были поразительно привлекательны на вид. — Дикие Фейри, — Феликс поправил, слегка прижавшись к спине Чанбина, ведь он никогда раньше не сталкивался с Дикими Фейри: всю жизнь ему твердили, что Дикие Фейри ниже тех, кого можно встретить при дворе Королевы, поскольку они решили не жить под ее властью. Он знал, что на данном этапе Королева Благих скорее промывала ему мозги, поскольку никто из окружающих его людей не реагировал резко на то, что они оказались Дикими Фейри. — Имя? — сказал парень-Фейри с суровой гримасой. — Со Арым, — мягко ответила женщина. — Номер идентификации? — 4419. — Ваше кодовое слово? — Чанбин.       Получив ответы на свои вопросы, Фейри, казалось, расслабился, благодарно улыбнулся и жестом приказал остальным опустить оружие. — Добро пожаловать обратно, Арым. Прошло несколько дней с нашей последней встречи. — Я была занята семейными делами, Рэйвн, — Арым улыбнулась, похлопала юношу по плечу и помахала рукой остальным пяти мужчинам, стоявшим позади него, когда они ответили на ее приветствие. Их суровые хмурые лица сменились яркими улыбками, в которых не было ничего, кроме радости от того, что они снова видят старую подругу. — И я вижу, что ты привела с собой несколько друзей в этот раз, — Рэйвн заметил, что все взгляды обращены к группе молодых людей, которые еще не поняли, что, черт возьми, происходит. — Новые рекруты, надеюсь.       С каждой фразой в этом секретном разговоре Чанбин и остальные все больше терялись в догадках: что происходит, зачем Арым привела их сюда, почему Дикие Фейри охраняют случайный участок леса, почему существуют кодовые слова, идентификационные номера, сомнения и подозрения. Для чего, черт возьми, они могли стать новыми «рекрутами». — Рекруты? Для чего, Мам? — Чанбин хмыкнул, никогда не думая, что за всю свою жизнь ему придется иметь дело с таким количеством секретов за столь короткий промежуток времени. — Кстати, она пришла сегодня? — Арым спросила Фейри, полностью проигнорировав вопрос Чанбина, что только усилило его разочарование. — О, да, около двух часов назад. А что? — поинтересовался Рэйвн. — Не мог бы ты привести ее сюда на мгновение? Я думаю, нам нужно поговорить, прежде чем я действительно заведу их внутрь.       Покачав головой, Рэйвн подчинился, повернулся на пятках и зашагал в сторону лесных просторов. Остальные не могли понять, куда он идет и кого собирается привести, но когда он остановился в десяти шагах от них, глядя прямо перед собой, до них начало доходить, что имели в виду Феликс и Минхо, когда говорили, что воздух полон чистой магии.       Фейри вытянул руку, выставив ладонь перед собой, и начал исчезать в воздухе, за ним последовали и остальные части его тела, исчезая понемногу за невидимой стеной, пока он не скрылся из виду. Вскоре за ним последовали остальные пятеро Фейри, охранявшие Рэйвна, и один за другим исчезли за завесой, а остальные юноши стояли, ошеломленные и еще более растерянные, чем прежде. — Гламур? — Хёнджин согласился с тем, что, возможно, он и не смог бы его обнаружить, но если Феликс и Минхо, владеющие магией, не смогли определить, что перед ними гламур, то это должно быть что-то особенное. — Да, тот, что нанесен на всю эту область такой мощной магией от множества разных людей, почти невозможно кому-либо в мире обнаружить, чтобы убедиться, что он сохранит наш секрет в тайне, — объяснила Арым с язвительной ухмылочкой, подчеркнувшей ее губы. — Не позаботишься рассказать нам, что вы пытаетесь сохранить в тайне?       Они знали, что она собирается это сделать, ведь именно поэтому она привела их всех сюда, но напряжение превышало все возможные пределы. Казалось, Арым не собирается ничего говорить, пока не появится тот, кого она ждала. К счастью, прошло не так уж много времени, прежде чем кто-то шагнул сквозь чары, и она, легко подпрыгивая, полетела к Арым с распростертыми руками. — Арым! Ты верну—       Улыбка на ее лице тут же исчезла, и на смену ей пришло благоговение: она остановилась на месте, поправляя серебряное ожерелье на шее и складывая золотые крылья за спиной. — Мама?! — Феликс закричал, и эхо разнеслось по огромному безлюдному лесу.       Перед ними стояла красивая и явно шокированная Калли, она посмотрела на группу молодых людей, а затем на Арым, и щеки ее окрашивал робкий оттенок смущения. — Так, ты решила наконец-то рассказать им? — Фейри улыбнулась, поигрывая рукавом платья с цветочным узором. — Подумала, что настало время привести их сюда, — Арым пожала плечами. — Хорошо! Хватит! Простите за отсутствие манер, но вы двое начинаете объясняться сейчас же, потому что мне плохо и тошно от того, что я в полном неведении по поводу всего этого! По поводу того, что никто в этой чёртовой семейке ничего мне не рассказывает! Где мы? Кто эти Фэйри? Почему гламур тут установлен так, что абсолютно никто из нас его не видит? Почему мать Феликса тут? Вы расскажете нам, какого черта тут происходит, и вы расскажете это сейчас, дамочки!       Честно говоря, Джисон был единственным в Академии, кого не посвящали ни в какие секреты, хранимые его приемными родителями и братьями. Ему не рассказали о том, откуда Арым все эти годы знала о существовании Объекта, и о том, почему у него забрали родителей. Ему не рассказали о причинах разрыва Гюхуна и Чана, а вот Чанбину рассказали. Ему не сказали, что в воспоминаниях Сынмина был обнаружен блок, хотя юноша и сам знал об этом, как и его нынешний парень. Ему не рассказали о тайной миссии, которую организовали его друзья после того, как узнали, что было в письме Джихуна. Джисон остался в стороне, и он не собирался больше мириться с тем, что его исключат из очередного глупого секрета, так как Калли и Арым говорили на кодовом языке прямо перед ними, и обе женщины смотрели на него широко раскрытыми глазами после его маленькой вспышки. — О-окей, Сони. Успокойся. Я сейчас расскажу тебе, хорошо? Хоть и не могу перестать слегка радоваться тому, что меня назвали дамочкой, — Арым захихикала и подняла руки вверх, защищаясь, когда Джисон фыркнул носом. — Привет, Горошинка, ты в порядке? — щебетала Калли, нежно целуя Феликса в висок и прижимая его к себе. — Матушка, что ты тут делаешь? Что происходит? Это тут ты пропадала последние две недели?       Обида, прозвучавшая в голосе Феликса, была очевидна для всех окружающих. Большинство из них знали причину, поскольку Фейри мучительно размышлял о том, чем занималась его мать последние две недели, как она была не слишком откровенна с ним по поводу своей деятельности. Однако только сейчас до Калли дошло, что ее действия так повлияли на него, и она увидел, как надулись его губы. — Ох, мой дорогой. Я вижу, что ты расстроен. Прости, что врала тебе о том, куда собираюсь и чем буду заниматься, но я не могла тебе этого раскрыть. Арым сказала, что мне нужно скрывать это от тебя, пока не придет время. — И что же именно ты делала? — поинтересовался Феликс. — Позвольте показать вам.       Взяв мать за руку, Феликс позволил повести себя вперед: Арым возглавляла группу, а остальные юноши следовали позади. Никому из них еще не доводилось испытывать подобное: пройти сквозь гламур, скрывающий нечто настолько хорошо, что его невозможно обнаружить, под защитой группы диких Фейри, которые вышли и снова заняли свои защитные позиции, когда остальные начали проходить сквозь гламур.       Как и в случае с порталом, проход через гламур был мгновенным: все они оказались по ту сторону и ошеломленно замолчали, увидев, что перед ними лежит. — Какого черта…       Это был лес, похожий на тот, в котором они только что были, только на довольно большом участке деревья были вырублены, и на их месте осталось лишь зеленое поле. Однако оно не было голым: на колышущейся траве стояло более двадцати палаток, разных по размеру, а самая большая, бледно-бежевая, находилась в глубине участка. Хотя и этого было бы достаточно, чтобы у них отпала челюсть, на самом деле группу молодых людей потрясло количество людей, находившихся в барьере гламура. Не обращая внимания на то, сколько человек находилось в самих палатках, Гюхун решил, что здесь должно быть не менее семидесяти человек, бродящих по территории, которую он мог назвать лагерем. Одни собирались за столами и, похоже, строили планы на старых картах и бухгалтерских книгах, рисуя и обводя что-то, чего Чан не мог разобрать. Кто-то ужинал вместе, звенел бокалами и громко смеялся, показывая, что очень рад быть здесь. Другие выходили из замеченных ранее палаток, зевая и простирая руки к небу. И именно последнее наблюдение заставило Гюхуна наконец обрести голос, потерянный при первом же взгляде на это место. — Они все Нежить, — пробормотал юноша, достаточно громко, чтобы Арым услышала, и женщина с гордой улыбкой встала прямо перед группой. — Добро пожаловать в нашу группу, мальчики. Или, если точнее, думаю… добро пожаловать в Мятеж.       Гюхун не удержался и слегка покачал головой: его нос коснулся затылка Чана, так и оставшись лежать на его спине, не ожидая, что из ее уст вырвется нечто подобное. Он считал, что все идет как по маслу, когда собрал Чана, Хёнджина и Минхо для расследования деятельности Клэйва, но, узнав, что Арым уже двенадцать лет знает об этом и два года ведет расследование, он понял, что это не просто его открытие. Но, судя по тому, что он понял из слов Арым, их операция была очень маломасштабной по сравнению с тем, что устроила сама Арым. — Мятеж? Что это значит? — С каждым здесь я работала и строила отношения последние десять лет. И да, как Гюхун уже остроумно подметил, все они Нежить и люди, которым я доверю любой секрет. Все тут в курсе, что произошло со мной десять лет назад и, в продолжение этому, знают об Объекте и что там было. Со многими я дружу долгие годы, других могу только с недавнего времени назвать своими компаньонами.       Сумеречная охотница перевела взгляд налево и легонько погладила Калли по голове: Фейри лучезарно улыбнулась, услышав, как кто-то называет ее своим другом после долгих лет изоляции в царстве Фейри от своего народа. — Мы теперь работаем вместе, чтобы попытаться найти новый Объект, остановить операции Клэйва и привлечь к судебной ответственности тех, кто в этом замешан.       Арым, очевидно, ожидала немедленного ответа на свою довольно важную новость, и хотя она ждала, все, что она получила, — это отвисшие челюсти, широко раскрытые глаза молчаливых молодых людей, уставившихся на нее. Ожидая, пока они разберутся с информацией, обе женщины покачивались на пятках, слегка подпрыгивая, когда Чан наконец нарушил тишину. — Погоди! Ты сказала, что поведала обо всем этом только родителям Джисона и Сынмина! — крикнул он, не обвиняя, а удивляясь. — Разве?       Когда Чан задумался об этом, Арым сказала, что, когда она узнала о том, что Клэйв делает в Объекте, она рассказала об этом только своим друзьям, а после этого ей не удалось узнать больше ничего. Но она никогда не говорила, что никому об этом не рассказывала. Подумав о том, как Арым сказала, что обратилась за помощью к людям, которые могли бы ей помочь, Чан понял, что именно это она и имела в виду. — После того как пропали первые несколько Жителей Нижнего Мира, я начала связываться со старыми друзьями, которые, как я знала, могли бы мне помочь. Разумеется, не желая, чтобы эта информация попала не к тем людям, все, с кем я связалась, были самой Нежитью. Все, о чем я их просила, — держать ухо востро и сообщать мне, если они услышат что-нибудь, что укажет нам верное направление. Мы работали своими маленькими группами, собирая информацию, но после того как на Гюхуна напали, тогда я подумала, что он может знать об Объекте, я поняла, что нам нужно собраться вместе и поделиться друг с другом своими знаниями, чтобы ускорить процесс. Я не хотела допустить, чтобы кто-то, кого я люблю, снова пострадал.       В душевных словах матери, пронизанных мучительной болью при мысли о том, что кто-то из ее детей может получить травму, Чан не мог не ухватиться за ноги Гюхуна, пытаясь притянуть его ближе, как бы это ни было невозможно в том положении, в котором они оказались. Но он был благодарен Арым за то, что она использовала свою боль как источник вдохновения и решимости, которые помогут не только ее семье, но и многим другим. — С помощью Магов и Диких Фейри мы разбили этот лагерь в глуши, вдали от любопытных глаз Академии, и наложили на него такой сильный гламур, что никто не сможет пробиться сквозь него. По периметру лагерь охраняют патрули, такие же, как Рэйвн и его группа.       Все они понимали, что в городе нет достаточно безопасного места, где могла бы собраться группа такого размера и не быть замеченной обитателями Академии. Гюхун, Чанбин и Джисон, проработав большую часть своей жизни Сумеречными охотниками, прекрасно знали, что у Клэйва очень много глаз и ушей по всему городу, и люди практически не могут уединиться, как бы сильно они этого не хотели. Но Арым была умна, она уже все продумала и организовала место, которое было так хорошо защищено, так хорошо охранялось, где-то за чертой города, что там они могли спокойно вести свои дела, не боясь быть пойманными. — Так, ты пытаешься сказать, что за две недели ты смогла собрать всех этих людей, поставить целую базу и буквально начать восстание против членов Клэйва в самовольной отлучке… и все сама? — Гюхун восхитился, лишь озвучив то, о чем все они думали. — Эм, да, вполне, я думаю, — по-обычному ответила Арым, как будто это не было таким уж и достижением. — Вау, ты реально крутейшая мама.       На тихое бормотание, которое, очевидно, никто не должен был слышать, все повернулись и посмотрели на Чонина, который смотрел на Арым не иначе как с полным восхищением и благоговением. Выйдя из оцепенения и осознав, что его действительно все слышат, Чонин попятился за Чана, натолкнувшись на Гюхуна, и издал тоненький скулеж, желая, чтобы земля проглотила его целиком. Однако вокруг не было ни одной души, которая бы не ворковала над его маленьким промахом, особенно Арым, которая выглядела так, будто только что получила лучший комплимент в своей жизни. — Я просто проигнорирую то, насколько это всё невероятно, и спрошу, зачем именно мы тут? — сказал Чанбин, пытаясь переключить внимание всех присутствующих на себя. — Я имею ввиду, судя по тому, что ты нам сказала, как мы вообще можем помочь, когда у тебя уже так много людей? Людей, которые исследовали это всё годами? Ты осознаешь, что четверо из нас тоже Сумеречные охотники. Что подумают люди, когда увидят нас здесь?       Не то чтобы он сомневался в Нежити, которым его мать решила довериться, но, если подумать, все собравшиеся в этом лагере делали все возможное, чтобы уничтожить морально разложившуюся группу Сумеречных охотников. Они доверяли Арым, потому что именно она все это затеяла, но что они могли подумать о Сумеречных охотниках, которых большинство из них никогда не встречали, даже если речь шла о мальчиках, которых Арым называла своими детьми, ничего не зная об их ценностях и мыслях по этому поводу. — Они подумают «наконец-то она решила рассказать им», потому что я говорила о своих мальчиках без остановки, как я отчаянно хотела видеть вас здесь со мной, чтобы не скрывать от вас и дальше что-либо.       Арым не раз говорила о том, что ненавидит скрывать от них что-то, и если она говорила об этом и тем, кто был здесь, Чанбин подумал, что, возможно, ему действительно не о чем беспокоиться, когда речь заходит о Нежити и о том, что они думают о них. — Они все знают о вас. Вам не нужно об этом волноваться. Как помощь, я получила от этой маленькой группы информации об Объекте больше, чем за десять лет самостоятельных поисков. Вы будете полезными, дорогой. Я знаю, что будете, — Арым вздохнула, прижавшись к лицу Чанбина, на котором в итоге появилась небольшая улыбка.       Вера Чанбина в мать позволила ему мгновенно поверить в ее слова, и, даже если его буквально пару часов назад бросили в это безумие, он хотел сделать все, что в его силах, чтобы хоть как-то помочь найти решение этой проблемы. — Я хочу, чтоб вы походили по округе и представились людям здесь. Большинство из них будут в курсе, кто вы такие, когда вы скажете свое имя, и даже вы можете кого-то из них узнать, — Арым жеманно хмыкнула, заставив всех, в основном жителей Нижнего мира в их группе, приподнять бровь. — Но сперва, я хочу привести вас к главной палатке и презентовать вас здешнему совету, хорошо?       По какой-то причине большинство считало, что Арым будет единственной ведущей совета, но, если хорошенько подумать, организовать и направить такое количество людей в одиночку было бы почти невозможно. «Почти» невозможно, потому что, скажем прямо, это была Арым. Но знать, что она настолько доверяет некоторым людям, что позволит им взять на себя столь важное дело, когда ее здесь не будет, заставляло их всех желать встречи с такими выдающимися людьми. — Нам сюда, любимые. Следуйте за мной!       Спустившись дальше в лагерь, молодые люди заметили, что на них смотрят бесчисленные взгляды, о чем-то смущенно перешептываются. Гюхун, не удержавшись, уткнулся головой в шею Чана и заскулил, напугав волка, но тот понял, что ему, вероятно, стыдно за свое нынешнее состояние: его выставили перед столькими благородными и могущественными жителями Нижнего Мира, сражающимися за такое невероятное дело, в его безразмерном свитере и пушистых медвежьих тапочках, закрепленных на спине альфы, и всем было очевидно, что он не в состоянии стоять самостоятельно.       Чан хотел было утешить его, но понял, что слова для Сумеречного охотника сейчас бессмысленны, и решил лишь сдвинуть голову набок и улечься на вороные волосы альфы, слегка прижавшись к нему и надеясь, что тот поймет, о чем идет речь.       В какой-то момент он задумался, не слишком ли много он общается, но за последние пару недель Чан понял, что больше не может отстраняться от Гюхуна ни на шаг: его волк постоянно скулил и подвывал, если он пытался сдерживаться. В конце концов, он просто сдался и сказал себе, что нужно просто идти на поводу у своих чувств, даже если это означало, что он возвращается к прежним отношениям с Гюхуном, и даже если он пока не хотел признавать это, в целом он чувствовал себя счастливее, когда позволял себе отпустить и просто дать своему волку то, что он хочет.       Феликс, находившийся по другую сторону от их группы, был похож на ребенка в магазине сладостей, наблюдая за обилием различных видов Нежити в лагере. И хотя все они его заинтересовали, он не мог не сосредоточиться на Диких Фейри, которые были разбросаны среди группы.       Так же он поступил и при появлении Рэйвна и других Диких Фейри, машинально бросившись за Чанбина, когда увидел тех, о ком Королева рассказывала ему всю жизнь, когда он служил ей, о том, какие они вероломные, коварные, злые, и он, не задумываясь, верил ей, как и все, кто был под ее началом. И он подумал, что она была права, когда все они с луками в руках обрушились на Арым, казалось, что они собираются причинить ей вред. Но Феликс тоже был готов: руки его засветились все более сильной магией на случай, если они выполнят свою угрозу и попытаются причинить вред женщине, которая была к нему так добра.       Однако он был благодарен, что никто не видел, как он это делает, поскольку Фейри, похоже, защищали только то, о чем их просила Арым, и, увидев свою мать, он понял, что нет причин бояться Диких Фейри, как он боялся всю свою жизнь. Тем не менее он все еще не знал, как они к нему отнесутся. Предполагаемые «добрые» Фейри, среди которых он провел всю свою жизнь, обращались с ним так, что он чувствовал себя недостойным находиться в их присутствии. Но как быть со «злыми», с которыми он никогда не пытался общаться, даже когда в его жилах текла их кровь?       Продолжая идти рядом с Чанбином, держась за его руку, словно только она удерживала его ноги на земле, Феликс набрался храбрости и сосредоточился на небольшой группе Фейри в нескольких шагах перед ним. Поймав взгляд одной молодой девушки, которая выглядела примерно одного с ним возраста, он со всей силой воли заставил себя улыбнуться и поклонился ей.       Если бы он сделал это с кем-то из измерения Фейри, они бы просто усмехнулись над ним и ушли, не уделив ему ни секунды своего внимания. Но эта юная Фейри с ярко-голубыми глазами и рубиновыми крыльями тут же ответила ему улыбкой и поклоном, заставив Феликса вздохнуть, когда они проходили мимо, а затем обрести искренне недоумевающую, но восторженную ухмылку, которую Чанбин не преминул заметить, но, определив причину, решил пока умолчать об этом.       Вскоре они добрались до самой большой палатки в лагере, Арым придержала дверь, чтобы они могли войти первыми, и многие сначала засомневались, но Чан, как это часто бывало, взял инициативу на себя и переступил импровизированный порог. Оказавшись внутри, он увидел еще четыре фигуры, собравшиеся вокруг стола с картой Сеула на его поверхности, и никто из них, казалось, не заметил, что к ним присоединилось еще несколько человек. Так было до тех пор, пока Арым не прочистила горло. — Ребят, вы вообще никак не осведомлены? — Арым вздрогнула, когда раздался писк маленькой женщины, стоявшей к ним спиной. Ее короткие каштановые волосы подпрыгнули, когда она повернулась, чтобы посмотреть на них и нахмуриться на Арым. — Мы не знали, что ты сегодня придешь! — прохрипела она, поймав взгляд Чана и нервно помахав ему рукой. — Приветик, Чан. Не ожидала увидеть тебя в таком месте. — Чжихё?! Ты часть всего этого?!       Пак Чжихё, на год старше Чана и один из вожаков стаи, которого он знал еще по Сеулу. Для постороннего человека Чжихё не представляла особой угрозы. Ее стая была сравнительно небольшой, всего около пятнадцати особей, и по какой-то причине она не разрешала мужчинам присоединяться к ней, но всегда направляла их к тем, кто, как она знала, позаботится о них. Почему так, Чан не знал, но в этом не было ничего необычного, поскольку он знал, что есть те, кто чувствует себя более комфортно в подобной обстановке, и Чжихё была рада предоставить им такую возможность. Она была добрым и бескорыстным альфой для тех, кто находился под ее опекой, и всегда старалась решать проблемы словами, а не звериными боями, и поэтому те, кто не беспокоился о том, что Чжихё представляет для них угрозу, были не так уж и сильны.       А Чан? Он не был настолько глуп. Он знал, что Чжихё так же сильна и свирепа, как и любой другой альфа, особенно когда дело касалось членов ее стаи. Если кто-то попытается причинить им вред, она без колебаний спустит с них кожу живьем, но, разумеется, тайно, чтобы никто не смог возложить на нее вину.       В конце концов, однажды это уже случилось.       Единственная причина, по которой она никогда не заявляла о своей власти открыто, — это безопасность ее стаи, которая всегда была на высоте. Чан дружил с ней много лет, но ни на секунду не думал, что она окажется в подобном месте, а если подумать, то она была идеальным кандидатом для этого. Никто не видел в ней угрозы, в том числе и Сумеречные охотники, которые никогда бы не догадались, что она планирует переворот, и со стороны Арым это был очень умный ход — втянуть ее в такое дело. Не говоря уже о том, что Чжихё умела надирать задницы, и Чан знал это не понаслышке. — Йеп, и я делаю ставку, что ты этого вообще не ожидал. Тебе нужно быть чуть более внимательным к твоему окружению, — женская альфа хихикнула. — Прямо как и ты, когда испустила тот писклявый крик.       И Чан знал, что за это замечание ему, скорее всего, приложили бы по заднице, если бы Гюхун не прижимался к его спине, наблюдая за всем этим, но, похоже, Чжихё знала, как пострадал Сумеречный охотник, и не хотела рисковать, чтобы случайно не причинить ему боль. Она просто послала Чану взгляд, чтобы показать ему, что он заплатит за это позже. — И как я не рассмотрел тебя как часть всего этого? Вся твоя группа состоит из разных видов Нежити, — Хёнджин вздохнул, глядя на Джэ, который нагло ухмылялся ему в ответ. — Я не знаю, Хёнджинни. Думал я, что ты будешь достаточно умен, чтобы понять подобное.       Учитывая, что Джэ сам был Вампиром, а в его семье было два Оборотня, один Маг и Дикий Фейри, для Хёнджина было загадкой, почему он раньше не подумал о том, что он может быть частью Мятежа. У них было бы много информации, поступающей с разных сторон, не говоря уже о том, что они могли бы путешествовать по всему миру, где им заблагорассудится, и это не показалось бы подозрительным, ведь они постоянно находились в туре. — Привет, Сынминни, приятно увидеть тебя вновь! — Джэ помахал рукой Сумеречному охотнику, который все еще оставался немного ошеломленным присутствием Джэ, несмотря на то, что уже встречался с ним лицом к лицу.       Третьим лицом был тот, на ком Минхо сосредоточил свое внимание, но не мог понять, откуда он его знает. Судя по всему, это был Маг из Америки по имени Эрик, который прилетел в Корею сразу после того, как его позвала Арым. На вид он был на несколько лет старше их всех, но сказать об этом было трудно, поскольку он, несомненно, перестал стареть в двадцать лет, как и Минхо. Темно-каштановые волосы, повторяющие его глаза, были уложены на лбу, а на губах играла более чем приветливая улыбка.       Прошло еще несколько секунд, прежде чем Минхо понял, откуда он знает этого человека: он был Верховным Магом Нью-Йорка, назначенным на эту должность только в прошлом году, когда его предшественник ушел на пенсию, и на данный момент ему действительно было около ста пятидесяти лет. На вопрос, не заметно ли, что он уже не в Нью-Йорке, Эрик ответил, что взял отпуск на пару недель, попросив близкого коллегу подменить его, пока он будет решать этот вопрос и помогать старой подруге, такой как Арым. Минхо поприветствовал его с большим уважением, которое тут же вернулось к нему, но Эрик сказал всем, что в таких формальностях нет необходимости: в этом месте они все находятся на равных.       Четвертое лицо было незнакомо всем: женщина, на вид лет тридцати или около того, потрясающей красоты, явно Дикая Фейри с великолепными коралловыми крыльями, сложенными на спине. Она милостиво поклонилась, когда Арым представила ее, и все узнали, что ее зовут Боа и что она одна из Диких Фейри, которые помогают тем, кто был изгнан из измерения Фейри, найти все, что им может понадобиться, а также помогают им приспособиться к новому образу жизни, как это сделала ее бабушка много лет назад, когда она была молодой.       Феликс навострил уши, услышав, что женщина перед ним тоже была связана с измерением Фейри, и хотя сама она, возможно, никогда не знала этого места, бабушка, очевидно, рассказывала ей о тех бедах, через которые та прошла после потери дома. Он перевел взгляд на мать и понял, что она, очевидно, проводила время с этой женщиной, завела новых друзей среди Фейри и, возможно, получила помощь в адаптации к новой жизни, о которой он не был осведомлен. Он знал, что она не может рассказать ему об этом, потому что Арым попросила ее, но все равно было немного больно. — Как вы, наверное, уже догадались, это мои мальчики. Признаюсь, вынашивала я только одного, но остальные к этому моменту стали мне уже как мои дети, — излила душу Арым. — Больше, чем на сто пятьдесят лет старше тебя, Арым, — перебил Хёнджин. — Я на двадцать лет старше тебя, Арым, — Минхо нахамил, за что получил по затылку и взгляд, заставивший его выпрямиться. — Я имел ввиду, на тридцать лет старше…       Джисон не удержался и тихонько захихикал, когда его парень повелся на Арым с ее фирменным «маминым взглядом», благодаря которому каждый, кто смотрел в ее глаза, точно знал, что попал в беду. С тех пор как он вышел из зала заседаний, ему стало намного лучше: он смог вдохнуть свежий воздух в таком месте, как это. Головная боль все еще не прошла, но пока они не разберутся во всем этом, он был уверен, что она будет постоянной.       Арым рассказала нам о том, что произошло со всеми вами, и поведала новую информацию, которой вы нас снабдили, — Эрик улыбнулся, жестом приглашая всех пройти вперед, чтобы они могли удобно расположиться в комнате. — Добро пожаловать в Мятеж, ребятки. — Воу, погоди. Я еще не спросила их, хотят ли они присоединиться.       Казалось бы, глупый вопрос, если все они хотят участвовать в этом, но они знали, что Арым хочет обеспечить их безопасность и принять во внимание их чувства. Если они не хотят участвовать во всем, что она затеяла, то это их выбор. Их ждали бесчисленные опасности, если они присоединятся к этому сопротивлению. Если Гюхун, Чанбин, Джисон и Сынмин будут обнаружены Клэйвом, они могут потерять свои должности, их лишат рун, изгонят из Академии и вообще из всех мест, связанных с деятельностью Сумеречных охотников.       Если им повезет.       Если же нет — а Арым предчувствовала, что не повезет, — их могут казнить вместе с ней за государственную измену. Минхо, Чан и Хёнджин также потеряют свои посты и наверняка будут преданы смерти вместе с Феликсом и Чонином. Это было крайне рискованно, и Арым понимала, что, несмотря на то, что она называла их своими мальчиками, не все они окажутся под ее защитой с тем статусом, который они имели, если их обнаружат.       Но, пожалуй, бессмысленно было спрашивать их об этом. — Я за, — Гюхун крепко обнял Чана за шею, словно спрашивая, что он думает по этому поводу.       Альфа уже знал, что Гюхун без колебаний поможет делу, пусть даже его немного раздражала возможность того, что он снова пострадает, но Чан знал, что ничего не может с этим поделать. Разве что оставаться рядом с ним и делать то, что, как он знал, правильно. — Я тоже, — заявил альфа, чувствуя на своей шее улыбку Гюхуна. — Глупый вопрос, правда, — Джисон хмыкнул, а Минхо ответил «определенно», когда они оба подняли руки, чтобы сказать, что тоже заинтересованы в этом. — Я не позволю им улизнуть после всего того, что они сделали с Минни. — Я тоже, они заплатят за это.       Арым с усмешкой наблюдала за энтузиазмом Хёнджина и Чонина, защищавших Сынмина, который, казалось, тоже был очень рад решимости своего парня и лучшего друга, все трое подняли руки, чтобы присоединиться к ним. — Я бы тоже хотел помочь, — Феликс вздохнул, когда Чанбин положил одну руку ему на талию, а другую поднял в воздух, давая понять, что все девять человек готовы к этому. — Тогда отлично, — пропела Арым. — нам скоро нужно будет вернуться в Академию, чтобы не вызвать подозрений.       На это неожиданное заявление девять человек открыли рты, чтобы застонать о том, что не хотят возвращаться, но Арым подняла руку, чтобы заставить их замолчать, и это сработало, заставив остальных четырех лидеров Мятежа тихо захихикать, поскольку они слишком хорошо знали, какой огромной силой обладает Арым, даже когда она делает самый минимум. — Идите и познакомьтесь с остальными, как я и говорила. Мы можем организовать еще одно совещание через пару дней и вернуться сюда, чтобы побольше поболтать с другими. Но на сегодня достаточно. Идите, вы свободны.       Не раздумывая ни минуты, все девять молодых людей выскочили из палатки, желая посмотреть, что предлагает лагерь и есть ли в нем еще знакомые лица.       Глубоко вздохнув, Арым повернулась к Калли: Фейри лишь пожала плечами и лучезарно улыбнулась. — Ты правда ожидала, что они ответят что-то другое? — Нет, ни на единую секунду.