Гость

Осаму проснулся рано утром – в двенадцать. И при этом, проснувшись практически в полдень, он чувствовал себя так, будто поспал где-то часа три от силы. Вообще, он не помнил, во сколько приехал домой, но помнил, что был достаточно пьян, о чем сейчас говорила неприятная ноющая головная боль. В глаза бил белый свет с улицы. Сегодня было на удивление светло, но не солнечно. Присев, он глянул в окно, расположенное на стене рядом с кроватью, и принялся вглядываться в окружение. Небо всё так же застилала белая дымка облаков, а по улицам ходили тепло одетые прохожие. Протерев глаза, Осаму нашел в себе силы встать с кровати. Это действительно давалось ему очень тяжело, ведь ноги ужасно болели после вчерашних танцев. Он вообще страдал от боли во всем теле – так здорово он вчера наплясался. Поднявшись, он подошел к умывальнику, ополаскивая лицо и вытирая его полотенцем; затем у шкафа накинул на себя домашний халат и вышел из комнаты, спускаясь вниз. В прихожей и зале он никого не встретил, поэтому направился в столовую, где и обнаружил дядю. Тот сидел на стуле уже в костюме и как ни в чем не бывало пил чай, почитывая свежую газету. Когда Дазай зашел в столовую, Огай обратил на него внимание, приветствуя: - Доброе утро, Осаму. Как спалось? – в голосе его чувствовалось нечто язвительное. - Отвратительно, - ответил ему парень, а затем отодвинул один из стульев, усаживаясь на него и хватаясь за голову. – Чувствую себя просто… ужасно. - Ты вчера здорово напился, Осаму. Надеюсь, тебе стыдно. - Я ничего не помню… - Понимаю. В общем-то ничего такого страшного не случилось, разве что ты приставал ко всем попадающимся нам на пути дамам и предлагал им двойное самоубийство. Даже миссис Бенедикт досталось. - Что?! – он шокировано посмотрел на Мори. – Она же старуха! - Вот-вот… - доктор тем не менее говорил это с серьезным лицом. Он отпил немного чая, а затем тяжело вздохнул и продолжил разговор. – Но больше всего мне жалко Чую. - Боже! Что я сделал?! – понимая, что он мог на пьяную голову вытворить нечто компрометирующее, Дазай действительно начал волноваться. - Ты всё лез к нему с объятиями, говорил, что хочешь подружиться… и всё в таком духе. - Какой ужас! Как я вообще мог сказать нечто подобное?! Тем более ему! – парень схватился за голову, готовый уже рвать на себе волосы. - Сам удивляюсь. Ну, да ладно. Накахара тоже изрядно напился, поэтому сомневаюсь, что он что-то вспомнит. Сам герцог напился на приеме? Дазаю вдруг резко стало лучше. Он даже и не представлял, каким может быть Чуя, будучи пьяным? Что он может вытворить? А вдруг он уже что-то странное вытворил, и парень это пропустил, или же просто не запомнил? Осаму даже и не знал, что подумать. От себя он подобного ожидал, а вот от Накахары… - Боюсь представить, что он вытворял… - юноша как бы пытался склонить к рассказу Огая. - Да так… ругался на тебя, верещал, потом вы о чем-то разговаривали. Я так и не понял ничего из вашей пьяной речи. Ну… дело не дошло до драки – и то хорошо. - Серьезно? Мы даже не подрались? Удивительно. - Да. В общем, советую тебе скорее пить чай и собираться, потому что сегодня у нас обед у мисс Митчелл. Гин! - Да? - девушка выглянула из кухни. – Доброе утро, господин Дазай. - Доброе утро, - приветствовал её юноша. - Вам подать чай? - Несомненно, - затем Осаму снова обратился к дяде: - Это… та самая? - Да. Маргарет Митчелл – это та самая девушка, которую они с Накахарой тогда спасли от вампиров во время представления. Дядя навещал её в больнице, но та не могла толком ничего рассказать из-за плохого самочувствия, да и в обществе врачей и сестер милосердия нормального разговора не получилось бы, поэтому они договорились, что Маргарет пригласит их к себе после выписки. Так и случилось. - Надеюсь, что это ненадолго, у меня вечером встреча, - решил предупредить Дазай Огая. Удивительно, но юноша и сам не понимал, как из всей той вчерашней пьяной неразберихи он смог запомнить его разговор с Фёдором и то, как тот назначил ему встречу сегодня. - Правда? Куда собираешься? - В гости к одному из студентов нашего факультета, - врал ему Дазай, - а что? У тебя на меня были какие-то планы? - Нет, никаких. Разве что я хотел сводить тебя к Уиллсам. - Это еще для чего? - Как это для чего, Осаму? Ты очень понравился их дочке – мисс Хелен. Честно говоря, я удивлен тому, как ты, будучи полнейшим оболтусом, умудряешься произвести на кого-то положительное впечатление. Мори наконец-то отложил газету и, сделав очередной глоток чая, осушил чашку, отставляя её на край стола. - Это что, похвала? – усмехнулся юноша, а затем в столовую зашла Гин и поставила перед парнем чашку с чаем и блюдце с печеньями. - Угощайтесь, я сама испекла сегодня утром, - хвасталась та. - Большое спасибо, Гин, - парень улыбнулся и откусил немного печенья, а затем, когда экономка, забрав грязную посуду, покинула комнату, доктор продолжил: - Нет, не похвала, Осаму, просто констатация факта. Леди Хелен – очень хорошая партия для тебя. Не стоит упускать возможности встречи с Уиллсами. - Мне не понравилась эта мисс Уиллс. Она… какая-то ветреная. - Я тоже так считаю, но… у тебя есть еще кто-то на примете? «Есть, но мужского пола», - подумал Дазай, но озвучивать, конечно, не стал. - Ну, есть множество других кандидатур, которые я еще… не рассматривал. - В общем, нет, - Огай поднялся со своего места, а затем зашел за спину юноши и потрепал его по голове. – Раз у тебя сегодня уже назначена встреча – я тебя прощаю и схожу сам. Но мы будем обязаны потом их у себя принять, поэтому тут ты уже не отвертишься. - Да-да, я всё понял, можешь не нагнетать, пожалуйста? - Я пошел переодеваться, и ты тоже поторопись. - Дай мне хотя бы в себя прийти… у тебя есть что-нибудь от головы? - Глянь в смотровой. Мори отправился наверх собираться к мисс Митчелл, а Осаму, наконец-то допив свой чай, кое-как смог доползти до смотровой. В этой комнате Огай принимал у себя пациентов. Тут всё было примерно так же, как в любом другом кабинете врача: белая плитка на стенах и полу, несколько шкафов с различными книгами и препаратами, стол, кушетка для осмотра пациентов, расположенная за ширмой, и несколько белых халатов, висевших в углу комнаты. Дазай подошел к одному из шкафов, осматривая баночки с порошками и читая описание содержимого в них. Взгляд то и дело цеплялся за самые различные вещества, и тут в голову парню пришла мысль о том, что некоторые из них в большой дозе могут очень губительно сказаться на организме… даже смертельно. Осаму еще несколько лет назад предпринимал попытку умереть с помощью этих порошков, вот только тогда он ничего не смыслил в химии и смешал безвредные по своим свойствам лекарства. Мори, конечно, это обнаружил и запретил ему совать свой нос в его кабинет, но сейчас, когда Дазай уже взрослее, да и сам занимается медициной, надобности в этом больше нет. Однако Огай не знает о том, что Осаму часто приходит сюда, смотрит на препараты и думает, думает… всё размышляет о том, стоит ли оно того. Предполагает, какой мучительной будет смерть, какой исход ждет его в дальнейшем, как скоро обнаружит его тело дядя, и как он потом будет жить без него… Дазай мечтает умереть, но каждый раз не решается. Несмотря на плохие познания в фармакологии, он знает формулу смерти, знает, как оставить минимум шансов на спасение. Но он не хочет оставлять Мори одного. Его жизнь и так не сахар, а то, как дядя оберегает его, говорит о многом. Что, если Огай не выдержит и отправится за ним?.. Закончив свои размышления, Осаму быстро нашел нужное лекарство от головной боли. Он отсыпал немного средства в платок, а затем, вернувшись в столовую, развел его в стакане воды, выпивая затем. Честно говоря, он не знал, что лучше: терпеть головную боль или этот отвратительный горький привкус на протяжении минут десяти, потому что горечь въедалась в язык так, что даже два и три стакана воды не могли вымыть эту мерзость. И самое неприятное в этой ситуации то, что эти порошки не всегда помогали, поэтому, возможно, все мучения Осаму сейчас зря. Пытаясь не думать об этом, парень вернулся наверх, дабы переодеться. Хоть они и собирались в гости к даме, юноша не видел смысла в том, чтобы пышно наряжаться. Он просто оделся в обычный серый повседневный костюм, подобрал себе достойный платок на шею, причесался и сделал вывод, что выглядит он ужасно потрепанно после вчерашней ночи. И ладно… пускай Маргарет увидит его в таком состоянии, но, если вечером он с таким же серым опухшим лицом пойдет на встречу с вампиром… это будет не очень хорошо для его невозмутимого имиджа. Хотя кто знает, может, Фёдор уже видел его вчера в том… ужасном пьяном состоянии?.. Осаму очень надеялся, что нет. Поняв, что сделать с собой он ничего не может, парень спустился вниз. Мори давал какие-то поручения Гин, уже завязывая шарф поверх ворота пальто. На голове его уже была привычная шляпа-цилиндр. Дазай тоже поспешил скорее надеть пальто, так как не хотел задерживаться. Собравшись, они попрощались с мисс Акутагавой, и та закрыла за ними дверь. Мужчины нашли извозчика, сели в экипаж и поехали по назначенному адресу. Осаму немного волновался, так как не знал, о чем они будут говорить с той девушкой. Он представляет, в каких сейчас она растерянных чувствах, ведь сам факт существования вампиров кого угодно повергнет в шок, а тут несчастную даму еще и похитили, и чуть не убили. Жутко. Ехали они молча, периодически только задавая какие-то банальные вопросы друг другу, мол взял ли Огай деньги, ключи и прочее. Доктор поинтересовался у юноши по поводу головной боли. Она и правда слегка притупилась, но не прошла окончательно. По крайней мере, Дазай уже не думал о том, как сильно у него раскалывается голова. Теперь мысли его были о другом. Он вспоминал вчерашний вечер. То, как кружился с дамами в танце, ту самую «леди Элис», грациозного Чую, от каждого движения и слова которого сердце Осаму начинало биться чаще. И, конечно, он вспоминал Фёдора. То, как они вели беседу в саду, как интересовались друг другом. Это… было неожиданно приятно и необычно. Дазай не знает, как описать те чувства, которые возникли у него во время общения с этим вампиром. Чувство глубокого уважения к этой персоне, доля страха, волнения, но и… очень странной, чуть ли не родной близости. Возникало странное ощущение, будто бы это его дальний родственник, о появлении которого мечтает, наверное, каждый сирота. Но, конечно, внешне они были непохожи, да и происхождения у них тоже были совершенно разные, ну и… разница в возрасте слишком большая. Однако Дазая эти странные чувства не покидали. «Где мы могли с ним встретиться раньше?..» - всё думал юноша. У него, конечно, была одна догадка, но он очень сильно в ней сомневался. Наконец-то они подъехали к дому Маргарет. Это был обычный квартирный дом недалеко от центра – небольшой, но и не маленький. Ажурный фасад, маленькие темные окна, высокая и мокрая от дождя лесенка, ведущая к немного обшарпанной деревянной двери со слегка проржавевшими металлическими вставками. Мужчины вышли из экипажа и поднялись по лестнице. Огай постучал в дверь, и спустя минуту на пороге оказалась пухлощекая рыжеволосая девочка-горничная лет пятнадцати. У нее были красивые и большие зеленые глаза, две длинные косички и милая челка. Одета она была достаточно бедно и немного неопрятно, однако она не казалась голодающей. Что характерно – у нее был очень строгий взгляд, и она не располагала к себе так, как это делала та же Гин. - Добрый день. Извините за беспокойство, я – Огай Мори, а это мой воспитанник – Осаму Дазай. Мы пришли навестить мисс Митчелл. Она дома? - Дома, - недовольно ответила девушка, рассматривая и недоверчиво оценивая гостей, а затем, как бы вспомнив об этикете, поприветствовала их: - Добрый день, - а затем её тон слегка смягчился: - Госпожа предупреждала о вашем визите. Проходите. Она отошла с порога, шире открывая дверь и впуская мужчин. Те разделись и вручили ей свою верхнюю одежду, которую та потом расположила в холе на крючках. Внутри дом выглядел богаче, чем снаружи: в глаза бросалось множество картин-пейзажей, стены были светлые с красивыми узорами розовых цветов. Паркет блестел так, будто бы был совершенно новым, а мебель – только что купленной. На шторах, мебели, обоях не было ни единой заплатки, в отличии от платья горничной. Столики и шкафчики были слегка припорошены пылью, но это не бросалось в глаза, ведь в целом было достаточно чисто. - Проходите в зал, - сказала им горничная, и мужчины двинулись прямо по коридору, куда та указала – в белую деревянную дверь с ажурным витражным стеклом. Осаму невольно задумался о её стоимости. - Люси! – послышался голос из зала. – Гости пришли? - Д-да, госпожа… Она было хотела побежать к ней в зал, однако мисс Митчелл сама распахнула дверь и оказалась в проеме. Выглядела она гораздо лучше – волосы её были убраны в аккуратную прическу, одета она была в красивое платье цвета морской волны. - Доктор Мори, как я рада вас видеть! – восторженно приветствовала она. - Я тоже рад видеть вас в добром здравии, Мисс Митчелл. - О, а это, должно быть, мой спаситель, - она хитро улыбнулась, переводя свой взгляд на Дазая. – Если бы не вы, молодой человек, всё было бы кончено. Но… какое-то грустное приветствие! Проходите! Девушка впустила их в зал, по середине которого располагался большой обеденный стол с белой вышитой скатертью. Еды было не то, чтобы очень много: если судить по запаху, - грибной суп, холодные закуски в виде мяса, белой рыбы, свежих овощей, салат из свеклы, с капустой и некоторые виды солений. Гости вымыли руки в умывальнике, а затем сразу же расположились на маленьких мягких стульчиках напротив своих тарелок. Госпожа села во главе стола, Огай сел справа, а рядом с ним – подальше – Осаму, который, несмотря на перекус дома, сейчас был на грани голодной смерти и сдерживался, чтобы не налететь на еду. - Люси! – окликнула Маргарет свою прислугу. Та, судя по всему, где-то задержалась. – Иди сюда! - Бегу! – отвечала ей девушка из коридора. - Пожалуйста, - хозяйка указала на расположенные на столе бутылки с вином, бренди и виски. – Чего изволите выпить? Слышала, вы вчера были на балу, так что немного алкоголя с утра будет только на пользу. - Благодарю, мисс Митчелл. Мне бренди, пожалуйста, - ответил ей Мори, а затем девочка Люси плеснула ему немного алкоголя в бокал. - А вам? – поинтересовалась горничная у Осаму, придерживая бутылку. - А?.. – Дазай не сразу понял, какой ему задали вопрос. – Мне?.. Ну, давайте лучше вина. - Красное, белое? Южное розовое? - уточняла Люси. - Р-розовое?.. Девушка приняла его вопрос, как утверждение, поэтому открыла бутылку и налила немного вина в бокал. Оно было действительно нежно-розового оттенка. Того же вина себе попросила налить и мисс Митчелл, а затем они подняли бокалы и выпили. - Изящный напиток, - прокомментировал вино Дазай. На вкус оно было ближе к шампанскому – такое же сладкое, но не такое игристое. У юноши возникло странное ощущение, будто бы он только что выпил нектар из волшебной нежной розы с полей какой-нибудь сказочной страны. - Да, такое редко можно найти в обычной винной лавке, ха-ха, - улыбалась хозяйка. – Итак… расскажите мне про бал! Господин Фицджеральд настаивал на том, чтобы я осталась дома, так как моё состояние еще очень… нестабильное. - Как обидно, что вы пропустили такое событие, - сказал Мори, хотя в его словах только глупый мог не расслышать тон сарказма, ведь балы – это крайне утомительные мероприятия, и Маргарет, должно быть, очень рада тому, что ей разрешили туда не приходить на этот раз. – В этот раз господин Фицджеральд воистину разгулялся. - Да, я в курсе. Мы с ним хорошие знакомые, - поясняла девушка, отпивая еще немного вина. - Правда? Не подумал бы, - удивился Огай. - Да, он являлся коллегой моего покойного батюшки. Эта квартира досталась мне от него. Одной очень тяжело управляться со всем, однако господин Фицджеральд мне помогает, как в делах, так и в быту. К тому же он познакомил меня с одним потрясающим человеком. Но… полно разговоров, закусывайте. Все принялись за еду, одна мисс Митчелл не торопилась есть. Вид у неё был несколько удрученный, несмотря на достаточно положительную манеру общения. В её глазах можно было увидеть некоторую долю глубокой, черной печали, которая растворялась в зрачках. - Люси, - подозвала она горничную. – Не могла бы ты разлить суп по тарелкам и оставить меня наедине с гостями? Та подошла к столу и ответила: - Конечно. И девушка выполнила её просьбу, угостив всех супом, а затем покидая столовую и, видимо, возвращаясь к своим делам. - Отлично… итак, не буду больше вас томить, доктор Мори. Я знаю, что вы не про бал пришли со мной разговаривать, - внезапно Маргарет переменилась. Выражение лица её стало холодным и серьезным, она перестала изображать из себя милую дурочку, какой пытается казаться практически каждая женщина знатного слоя общества. - Извините, Маргарет, если вам тяжело об этом говорить, то… - Нет, я всё прекрасно понимаю. Вам нужно знать – я отвечу, - голос её был твердым, однако Осаму казалось, что она вот-вот сорвется. – Меня похитили. Чудовища, - она опустила глаза, посмотрев в тарелку с супом, а затем сглотнула и продолжила: - Кровососы. Огай тяжело вздохнул. Он и сам не знал, как подвести к этой теме, да так, чтобы не вызвать приступ паники у пережившей шок дамы. - Это были вампиры, мисс. - Вампиры?.. – тихо сказала она с ужасом в голосе. Девушка посмотрела в глаза доктору и дрожащим голосом спросила: - Почему?.. Почему они похитили именно меня? - Я не знаю. Возможно, это получилось… случайно. Вы оказались случайной жертвой, как это обычно и бывает. - Вы так думаете? - Я в этом уверен. - Ха… это чудовищно. То есть буквально ни один человек в этом городе не в безопасности? Любой встречный на улице может оказаться монстром? Мори выдержал паузу и сделал глоток бренди, а затем всё-таки честно ей признался: - Да. Она прикрыла распахнувшийся в ужасе рот рукой, глаза её покраснели, а сама она слегка задрожала. - Они… снова меня похитят? - Сомневаюсь, мы уже перебили половину из той шайки. - Перебили?.. - Да. Вы же не думаете, что всё это идет на самотёк? Наша организация занимается тем, что предотвращает подобные нападения и убивает вампиров. Но да, к сожалению, мы малочисленны и не можем уследить за всем, однако… как вы можете помнить, Дазай и господин Накахара вас спасли из той передряги. И, если понадобится, они придут снова. - Да?.. Я очень вам благодарна, - искренне произнесла девушка, посмотрев на Осаму. – Честно говоря, я не помню, чтобы когда-либо в жизни так сильно чего-то боялась. Ведь я и правда могла… умереть тогда. Спасибо, - она протянула руку, дотрагиваясь до руки Дазая, и слегка улыбнулась. - И всё-таки вы можете вспомнить что-нибудь из разговоров ваших похитителей? – спрашивал Огай, обращая внимание девушки на себя. – Что угодно. - Дайте подумать… Я была в таком шоке, что практически ничего не помню. Когда меня позвали в тот ящик, я куда-то провалилась под сцену, где меня схватили и привязали. Они говорили о том, что их ждет пир после представления. Ах да, они говорили что-то о том конферансье, что он их предводитель и… собирается задержаться в городе. - Да, об этом я в курсе, - тихо прошептал Осаму. – Они еще говорили что-то? - Говорили, что скучают по родине и… что им надо найти какое-то… место, где они смогут спокойно жить?.. Что-то в этом роде. - Они не говорили о том, что это место – деревня Футил? – спрашивал Огай. - Ах! Точно же! Как хорошо, что вы спросили, - она даже ожила, продолжая рассказ, - Они говорили, что в Футиле им не рады и что им некуда больше податься, поэтому они хотели бы найти себе отдельное убежище. В нашей стране. - Почему им не рады в Футиле? – удивлялся Дазай. - Не припомню… вроде бы им не нравится местный барон, или что-то вроде того? Честно, это всё, что я запомнила. - Понятно, большое спасибо, мисс Митчелл. Это было важно для нас, - поблагодарил её доктор за рассказ. - Большое спасибо вам, что помогли мне. Вы, доктор, и отец Натаниэль мне так помогаете. - Вы хорошо с ним знакомы, я полагаю? – спрашивал Мори. - О, да. Мы хорошие друзья. Я часто прихожу на его проповеди, он чудесный, хоть и немного своеобразный человек. Достаточно серьезный и… характерный. - Должно быть, вы говорили с ним о том, что пережили? - Да, он откуда-то узнал о том, во что я вляпалась, и пришел ко мне в больницу. Я была так приятно удивлена, а на этой неделе нам удалось поговорить об этом наедине, и он рассказал, что является членом вашего общества. С ним я буду чувствовать себя под защитой, - она так радостно об этом говорила, что, казалось, имеет даже какие-то планы на святого отца. - Что ж, надеюсь, что так и будет, - прокомментировал это Огай. Они пообедали, поговорили и выпили чаю. В целом провели самый обыкновенный обеденный прием, в дальнейшем пытаясь в беседе не затрагивать эту не самую приятную тему. Девушка не прекращала благодарить доктора и Осаму, а тот не переставал делать ей комплименты. Затем они попрощались, и гости наконец-то покинули её дом, выходя на улицу. - Удивительно, - прошептал Мори, когда они шагали по улице в сторону стоянки извозчика. - Что? - Я не говорил Натаниэлю о ней, - сказал Огай. – Ты же с ним не знаком, верно? - Со святым отцом? Нет. - Кто тогда мог ему сказать? - Продолжаешь подозревать его в связи с вампирами? – усмехался Дазай. – Не слишком ли аморально для служителя церкви? - Честно говоря, я сейчас ни в чем не уверен. Думаю, что самый лучший вариант – это расспросить членов ордена, а затем уже его. - Может, кто-то из общих знакомых сказал ему, что Маргарет в больнице, а он, увидев её, понял, что послужило причиной? – предположил Осаму. - Возможно, но… ты и сам понимаешь, что это маловероятно. - Понимаю, но пытаюсь думать положительнее. Может, просто расспросить кого-то из наших? - Можно. Или же сразу к нему? - А где его церковь? - В Картнее. - Тогда не сегодня. Пока мы туда доедем – полдня пройдет, - Осаму расстроился, и вот они наконец-то подошли к транспорту, останавливаясь и осматриваясь по сторонам. – Куда дальше? - Я бы хотел навестить Хироцу. Если хочешь, можешь со мной. - Было бы здорово. Может, он что-то знает о проделках Натаниэля. Господа сели в карету и поехали в сторону библиотеки, проезжая по громким улицам города. Близился декабрь, и на улице уже было достаточно прохладно. Утром, когда Дазай только просыпался, он видел, как трава за окном покрывалась тонким слоем инея, а в воздухе витал густой морозный воздух, щекотавший ноздри. Пару раз, отсиживаясь дома, юноша наблюдал первый снег, однако это всё еще не было полноценным снегопадом. Преимущественно за окном шел дождь, тарабаня по стеклу грустными серыми каплями и расползаясь холодной водой по подоконникам, крыше и дорожкам. Осаму любил такую погоду, но его совершенно не радовала мысль о скором наступлении зимы, ведь утром в темную холодную пору вставать совсем неохота. Вот и сейчас резкие капли дождя били по крыше брички, в которой они ехали. Плечи извозчика слегка уже покрывались влагой, как и большая старая шляпа. Но, казалось, ему не привыкать к такому. Лучше уж такая погода, чем ливень и гром. По улице проезжали и другие извозчики. Пару раз Мори здоровался с кем-то из проезжающих мимо. Дамы в темных платьях и в прелестных шляпках, прикрывшись зонтиком, шли под ручку с мужьями и подругами, заходили в магазинчики, общались с прохожими. Стук колес и топот туфель отдавались эхом в снова разболевшейся голове Дазая. Окружение сливалось в серую и печальную бесформенную кашу. Он вроде бы и видел кричащие деревянные вывески, каменные фасады, грязные окна, мокрые дорожки и плесневые стены с подтеками. Видел лица смеющихся дам, серьезных мужчин и озорных детей, бегающих по лужам. Он слышал лай собак, шелест крыльев голубей и белесое облачное небо, нависшее над гражданами города угрожающей бледной дымкой, сквозь которую изредка пробивался свет чего-то, отдаленно напоминающего солнечные лучи. Осаму и не помнит, когда он в последний раз видел солнце в этом мокром и вечно больном городе. От этого транса его разбудил звон часов на главной площади, где как раз и находилась библиотека. - Приехали, - хриплым старческим голосом сказал им извозчик, и Мори протянул ему деньжат за поездку: - Благодарю, - сказал доктор и ступил на мокрую каменную кладку дорожки. Осаму спустился за ним, потирая виски. Огай обратил на это внимание. – Всё еще болит? - Немного, - ответил юноша, хоть это и было ложью. Они двинулись к большим деревянным дверям библиотеки. - Может, тебе сегодня лучше никуда не ехать? – предложил доктор. – Какое может быть веселье, если ты болен? - Я и так почти никуда не хожу, дядя. Ну уж нет, я должен быть. - Как знаешь, - отвечал он. Мужчины уже поднялись по лестнице, и Мори открыл дверь, пропуская вперед юношу. – Ты же сам знаешь, что для тебя лучше. - Ох… не начинай… Они поприветствовали одну из библиотекарш на входе, а затем сразу же проследовали к Хироцу, однако на месте его, к сожалению, не оказалось. Вместо него в кабинете ожидал его заместитель – Тачихара Мичизу. - Добрый день, босс, - поприветствовал его парень. Он всё еще выглядел также небрежно. Видимо, этого парня тоже подобрали с улицы. - Рюро у себя? – спрашивал Огай у юноши, но тот отрицательно покачал головой, доставая из кармана папиросу и закуривая. Он сидел за столом в прихожей, закинув ноги на стол и читал газету. - К сожалению, нет. Старика срочно вызвали в столицу на какую-то научную конференцию. Он разве не рассказывал? - Нет, наверное, не успел, - ответил Мори. Он явно призадумался, а вот Дазай вдруг кое-что вспомнил: - А-а-а… точно. Это моя вина, дядя, хе-хе! – заулыбался парень. – Он просил передать тебе, что будет отсутствовать, но я… забыл. Огай укоризненно посмотрел на него, однако не стал отчитывать юношу при коллеге, ограничившись строгим взглядом и не менее грозным молчанием. - Понятно, - сказал он на выдохе. – Тачихара, ты случаем не знаешь, кто-либо общался с отцом Натаниэлем по поводу покушения на жизнь Маргарет Митчелл? - Кого? – он оторвал взгляд от журнала, непонимающе смотря на начальника. – А-а-а… той девушки? Без понятия. Я сам лично не говорил никому, старик тоже об этом шибко не думал. - Что ж, - Мори снова сверкнул глазами и злобно посмотрел на Осаму, - получается, что мы зря сюда приехали. Да, Дазай? - Получается, что так, - тот хотел бы сейчас то ли провалиться под землю, то ли истерично рассмеяться во весь голос, так как его очень забавляло, когда дядя вот так на него смотрит. – Значит, едем обратно? - Думаю, что Уиллсы простят мне, если я приеду немного раньше назначенного. Тебе нужно домой? - Я бы остался тут ненадолго, - сказал Осаму. – Почитаю что-нибудь. - Было бы здорово, если это окажется научной литературой, - они двинулись по направлению к выходу из кабинета. – Ты всё-таки пропустил очень много материала в университете. - Не спорю, однако я добросовестно учился и дома. И даже переписал все конспекты. - Верю-верю… Они молча спустились вниз по огромной лестнице, и Мори кротко кивнул ему, когда собирался покидать библиотеку: - Не загуливайся сильно. - Постараюсь. Конечно, Дазай решил не читать научную литературу. Ему её и так хватало в жизни. Вместо этого он, как обычно, читал что-то более легкое и интересное. Честно говоря, нынешнее чтиво его не особо увлекло, так как настроения читать не было. Он постоянно отвлекался на свои личные мысли. Всё думал о том, что ждет его сегодняшним вечером. Почему-то дурное предчувствие его не отпускало. Еще бы… Он ведь идет на встречу с вампиром. Время близилось к восьми. Осаму положил книгу на место и покинул стены своей любимой библиотеки, потихоньку направляясь домой. Чувствовал он себя уже лучше, чем с утра, однако теперь к его состоянию добавилась некая дрожь и страх перед неизвестностью. Такое чувство возникает, когда идешь на какую-то по-настоящему важную встречу или на свидание, которого долго ждал. Сам Дазай и не знает, к чему относится данный случай. Он сел в омнибус, который проезжал мимо его дома. Честно говоря, он заволновался, что опоздает, ведь часы показывали ему без пятнадцати восемь, когда он был только в двух кварталах от лечебницы, тем не менее, он все-таки успел доехать и даже переодеться в более презентабельный наряд: официальный костюм с бабочкой и начищенные до блеска туфли. В пять минут девятого он выглянул в окно и заметил подозрительного вида закрытую карету у своего дома. Какой-то полный мужчина курил трубку, прислонившись к стенке транспорта и заглядывая в окна лечебницы. Дазай поспешил выбежать из своей комнаты и спустился вниз. Накинув черное пальто на свои плечи, он вышел из дома, попрощавшись с Гин, и многозначительно посмотрел на этого мужчину в меховом капюшоне. Тот не удосужился поприветствовать его, а сразу же открыл дверь в салон. Осаму, ничего не спрашивая, сел внутрь. - Добрый вечер, господин Дазай, - послышался знакомый и такой ласковый голос Фёдора. Парень сел напротив вампира, и сейчас он видел, как глаза его сверкают малиновым светом в ночи. На нем была черная шляпа-котелок и черное пальто с меховым воротником. Выражение лица его было очень довольным. – Не думал, что вы всё-таки рискнете поехать со мной. - Как я мог проигнорировать такое приглашение? – Дазай тоже заулыбался. – Всё-таки я никогда не был в казино, было бы здорово попробовать что-то… новенькое. - Не сомневаюсь, вы не пожалеете. И вот карета наконец-то тронулась. Послышался стук лошадиных копыт и колес по каменной кладке дороги. За окном по непроницаемо-темной улице расползся густой белый туман, за которым вообще было трудно что-либо разглядеть. Фёдор решил прервать молчание: - Что вы наврали своему дядюшке? – спрашивал Достоевский. - Да так… что иду на встречу с друзьями. - Почему не озвучили ему истинную цель своей прогулки? – продолжал свои расспросы вампир, но Осаму понимал, что тот просто хочет подловить его. - Думаю, вы и так знаете. Он бы не отпустил меня. - А если бы отпустил? Разве ваша цель – это прогулка или отдых? – он наклонился к Осаму и сказал ему полушепотом: - Вы ведь следите за мной. Анализируете. Хотите понять, что я могу предложить вам, а вы мне. Разве не так? - Возможно, ха, - Дазай не выдержал и усмехнулся. Он никогда и не пытался это скрыть, ведь Фёдор наверняка уже знает о его связях с Шибусавой. – И всё-таки вы меня подпускаете. Неужели вам совсем нечего бояться, господин Достоевский? - А вам? Вам не страшно? - А должно быть? Тут уже сам Фёдор посмеялся. Смех у него был высокий и звонкий, довольно приятный для ушей, но какой-то неестественный: - Ха-ха-ха! Посмотрим, - тут он выглянул в окно, а затем открыл дверь кареты. Осаму и глазом не успел моргнуть, как перед ним очутился другой представитель темного мира – его заказ. Напротив него сидел очень высокий мужчина с белым гримом на лице, в белой шутовской одежде и с белой косой на плече. Рядом с Фёдором он в принципе казался белым пятном на фоне вечно черного города. Он узнал его – это конферансье, фокусник и явный шут в одном лице – Николай Гоголь, которого он пообещал убить. Вот и отличная возможность. - Ага-а-а! Веселитесь тут? Признавайтесь, никто даже и не думал увидеть тут меня? Правда-правда? Фёдор! – он посмотрел на вампира, сидящего рядом. – Почему ты так внезапно ушел и меня не позвал?! Мы же едем к твоему драгоценному чаду, разве нет? - Да, - коротко ответил ему тот. - И что ж ты, зная, как я его обожаю, решил оставить меня в стороне?! Мы же будем играть, а не я ли самый известный в мире карточный шулер, ха-ха-ха! - Потому-то я тебя и не позвал. Потому что ты мошенник, да и не хочу создавать проблем своему протеже твоим присутствием, Коля. - Как грубо, Фёдор! Как грубо! – тут он взглянул на Дазая. – А, малыш-вор! Рад снова посмотреть тебе в глаза! - Не могу сказать, что это взаимно, ха-ха! – улыбнулся тот. - Ха-ха-ха! Какой наглец! Ты мне нравишься! Люблю тех, кто ничего не боится, а ты, судя по всему, вообще не имеешь страха. Проникнуть в моё логово, украсть мою жертву, да еще и перебить половину моих людей! Вот это перформанс! Вот это я понимаю, угар! Никогда прежде я не вел такой интересной игры, но… ты же не надеешься, что всё будет так просто, верно? - Хочешь заключить со мной сделку? – решил вдруг предложить ему Осаму. - О-о-о! Как грязно! Мне нравится! Но… не в твоем случае. На этот раз я выберу другой путь, более беспощадный, кровавый и… забавный. Я, пожалуй, отомщу тебе. - Удачи с этим, - ответил Дазай. В голосе его слышалась насмешка, и Гоголя это только больше раззадорило. - Так что, Фёдор, поможешь мне напугать нашего мальчика? Его лицо действительно такое, что в нем будто бы нет и капли страха! - Согласен. Уж очень он серьезный, - тут Достоевский даже заулыбался. – Скажите, Дазай, чего вы боитесь больше всего на свете? - Я?.. – он крепко призадумался. Честно говоря, Осаму вообще не был уверен, что боится чего-то в этой жизни. Хотя… в ту ночь он здорово испугался. – Наверное, чего-то неизвестного. - О, неизвестность! – воскликнул Гоголь. – Неизвестность пугает больше всего. Вот просыпаешься ты утром пьяный, смотришь по сторонам, а вокруг – неизвестность! Неизвестно, где ты, где твоя одежда, что это за женщина рядом… неизвестно, почему она голая и такая страшная. Неизвестно, сколько денег ты на нее потратил, и сколько потратил на выпивку. Страшно? Еще бы! А ведь неизвестно и то, какой букет болезней она принесла! Аха-ха-ха-ха! - Кхм! Это отвратительно, Николай, - прокомментировал Фёдор. - Зато жизненно! Ха-ха-ха-ха! - Ну, в вашем, Николай, случае - да, - добавил Осаму, вызывая легкое раздражение на лице шута. Фёдор и Дазай переглянулись, улыбнувшись друг другу. Оба понимали, что сидят в карете с конченным идиотом и, что самое страшное, будут сидеть с ним весь остаток вечера, ведь прогнать его теперь будет сложно. Видимо, Достоевский не хотел его брать, но тот всё равно увязался за ним. Осаму выглянул в окно, с ужасом осознавая, что находится на отшибе города, где-то в трущобах, где когда-то проводил своё детство. Это место сейчас казалось ему совершенно иным, однако взгляд то и дело цеплялся за знакомые выбитые окна, скрипучие двери, грязные улицы со странными надписями, накаляканными белой краской шпаной и прочими хулиганами на старых, кирпичных стенах, поросших мхом и плесенью. Да, он помнит эти места. Помнит кривые оградки, запах сырости, блевотины и чувство страха. Помнит, как прятался от бандитов за тем углом покосившегося дома, деревянный фасад которого полностью сгнил, и наружу выглянули обшарпанные, побитые кирпичные блоки. Люди же вроде бы и не поменялись. Да, он уже не помнит их по именам, однако это всё те же больные туберкулезные шлюхи, прислонившиеся к проржавевшим трубам и курящие дешевый табак. Поверх легкого рваного платья поеденная молью шуба или же плащ. Грязные туфли и вызывающий рвотный рефлекс макияж на побитом жизнью лице – всё это представительницы низшего слоя общества. За тем же углом опирается лбом о грязную стену мужчина, пытающийся помочиться. Он пьян и шатается из стороны в сторону, из-за чего моча разлетается брызгами во все стороны. Проходящий мимо мужчина тоже получил свою порцию на и так пыльные и грязные штанины, поэтому пьяный вандал был схвачен за грудки и прижат к стене, получая затем смачный удар по лицу. М-да… романтика ночной дороги… Карета поехала дальше. Федор о чем-то беседовал с Николаем, но их беседа сейчас Дазая совершенно не интересовала. Он продолжал вглядываться в это ужасное и такое ностальгическое окружение. Но тут они заехали в более приличный район. Каменной дороги здесь всё еще не было, однако в некоторых местах уже горели огни, да и дома были не такие старые. Да, они всё еще были покосившиеся, где-то за заколоченными деревянными окнами горел желтый свет. Кто-то на улице вдалеке что-то жег, и, видимо, это частое явление, так как впереди виднелся практически полностью сгоревший дом. Слышался пьяный, прокуренный смех женщин и мужчин, битые бутылки, запах гари и плесени. Но вот карета остановилась рядом с одним из деревянных домов, относительно целых. Все окна и двери его были заколочены, но внутри, видимо, кто-то был, так как горел свет. А еще сбоку от этого здания была проложена узкая каменная улочка, ведущая куда-то во дворы. - Мы что, приехали? – поинтересовался Осаму. - Да, - тихо ответил Фёдор, и вот полный кучер уже отворил им дверь, чтобы господа покинули экипаж. Достоевский поспешил выйти, следом за ним вылетел из кареты и Николай, вдыхая мерзкий уличный воздух и восклицая на всю улицу: - Ну что за красота! М-м-м! – он раскинул руки и покружился. Люди вокруг сразу же обратили на него внимание. – Что за чудесный запах! Что за чудное местечко! А какие приветливые лица! Матерый мужчина, сидящий на стуле рядом с фонарем и потягивающий папиросу, смачно сплюнул с крайне недовольным выражением лица. Николай заметил это, посмотрел на него и, конечно, не удержался: - Мой друг, что за кислая мина? Улыбнитесь! Ведь сегодня такая чудесная ночь! - Пошел на хер, - спокойно хриплым голосом ответил ему мужчина с таким же недовольным лицом. - И вам всего хорошего, мой друг! – воскликнул Гоголь и побежал, словно балерина, по каменной улочке во дворы. - Придурок… - сам себе под нос пробубнил мужчина. Дазай тоже покинул транспорт, обратив внимание на то, с каким недовольным лицом на него посмотрел сопровождавший их мужчина. Судя по всему, он совершенно не был доволен тем, что с его господами сегодня гуляет человек. - Припаркуй карету, - сказал ему Фёдор. - Да, господин, - противным голосом ответил ему тот и вернулся на свое место, хватаясь за поводья и трогая. Фёдор же посмотрел ласково на Дазая, хватаясь обеими руками за его предплечье. Осаму повернул голову и приметил, как близко сейчас к нему его худое бледное лицо, и как ярко горят его малиновые глаза в темноте. Он сейчас мог рассмотреть каждую черточку, каждый лучик на радужке его неестественных глаз, но тут они начали потихоньку тухнуть, становясь снова мутного лилового цвета. - Ну что, пошли? – с улыбкой спросил у него вампир, и Дазай неуверенно ему кивнул. Достоевский, не отпуская его плеча, повел юношу туда же, куда ускакал и Гоголь. Честно говоря, Осаму чувствовал себя неуютно в этом месте, хоть его и успокаивало то, что он в сопровождении двух вампиров. Так. Стоп. Его успокаивает тот факт, что он гуляет по ночным трущобам с вампирами? А это нормально вообще? Дазай решил на этом не зацикливаться и просто пошел туда, куда его повели. Они вышли в грязный двор какого-то квартала, где толпа молодежи жгла какие-то старые деревянные доски, пили и плясали под отвратительную и халтурную игру на скрипке одного из гуляк. Они выглядели уже приличнее, чем остальные жители этого квартала. Тут Фёдор повел его куда-то направо, и он увидел вход в подвал, у которого сидел довольно грозного вида человек с ружьем. Заметив Достоевского, угрюмый мужчина заулыбался: - Маэстро! Добро пожаловать! – весело молвил тот и отворил перед ними дверь. - Благодарю, - ответил Фёдор и проследовал внутрь помещения. Внутри всё было относительно так же: холодно, сыро и пахло канализацией. Голые мокрые каменные стены и прогнивший деревянный пол буквально танцевал под их скрипучими шагами. Достоевский не отпускал руку Осаму, всё так же контролируя его передвижения. Пройдя чуть дальше, Дазай услышал уже более изящные звуки музыки и громкий гул человеческих голосов. Вампир резко свернул налево, утягивая за собой и юношу, после чего тому открылся вид на большую тяжелую дверь, у которой сидел еще один мужчина. - Добрый вечер, барон. Приятно видеть вас сегодня вечером, - грубым, но учтивым голосом проговорил тот. У него был огромный шрам во всё лицо, а на руках красовалось множество татуировок моряцкого происхождения. Он посмотрел на Дазая: - Этот малец с вами? - Да. Наш сегодняшний гость, - пояснил Достоевский, кротко глянув на Осаму и отпустив наконец-то его руку. – Хочу приучить молодежь к прекрасному. - Ха! Ваше дело, барон, - он встал, открывая ключом массивную дверь и распахивая её перед гостями. – Милости прошу, господа. Дазай на минуту остолбенел, когда перед ним отворились двери. Он чуть было не ослеп, углядев поразительно чистое, сверкающее тысячами огнями помещение, в котором играла чудесная музыка. Кто бы мог подумать, что в трущобах рядом с канализацией укрылось такое богатое и вполне себе приличное заведение, где множество людей явно благородного происхождения играют на крупные ставки? Осаму действительно раньше не бывал в игральных клубах, а в нелегальных тем более. А, судя по расположению этого места, это был именно такой клуб. Вокруг круглого стола сидело множество людей: они курили трубки, смеялись, потягивали спиртное, спорили о чем-то и делали ставки, превышающие весь бюджет Дазая в год во множество раз. Он почувствовал себя несколько неуютно в этом обществе, однако вот к ним подбежал какой-то малец со спиртными напитками на золотом подносе и предложил им выпить. - Я не буду, а вот мой спутник не откажется, хе-хе, - усмехнулся Достоевский, и Осаму молча взял бокал с виски, благодарно кивнув официанту. Тот испарился, и они двинулись дальше в зал. Дорогие люстры, сверкающие в блеске свечей над красивым белым потолком в обрамлении мраморного плинтуса, изображающего разные ажурные узоры, близкие к барокко. Алые стены с золоченой шелкографией, углы которых в продолжение плинтуса так же отсылали к античному стилю. На стенах красовалось множество картин, и все они были чем-то похожи по дизайну. Причем, если присмотреться, то можно понять, что некоторые портреты были нарисованы в этих стенах. На полу расположился большой восточный ковер поверх лакированного пола из темного дерева. Мебель вся была как на подбор: большие столы, мягкие стулья, диваны по бокам зала с красивыми восточными подушками. Посреди зала расположилась рулетка с большим игральным столом, за которым сидело множество людей. По сторонам – столы поменьше, где люди играли в покер. Около левой стены, - недалеко от входа, - была барная стойка, за которой стоял серьезный высокий бармен. Мужчина в потрепанной, но дорогой одежде сидел на стуле, уткнувшись лицом в стойку. Бармен подозвал к себе юношу, только-только отошедшего от них с Фёдором, и попросил его позвать охрану. Видимо, хочет вытурить этого человека из заведения. - Нравится? – спрашивал Достоевский, смотря на Дазая, пока тот рассматривал всё своё окружение. - Да… - тихо проговорил тот. – Я… я впервые в таких местах. - Я знал, что вам тут понравится, - он пошел вглубь зала. – Обычно я играю в рулетку, но сегодня сделаю исключение. Пойдем играть в покер, там не такие высокие ставки. - В покер? – Осаму был уверен до этого момента, однако сейчас он слегка заволновался. – Но… у меня нет столько денег… с собой, - решил он добавить, как бы показывая, что не такой уж бедный. Хоть он и понимал, что на лице у него всё написано. – Да и… я не умею. - Я сейчас всё объясню, - они расположились за маленьким столиком на двоих, и Фёдор попросил принести им бумажку и карандаш. Когда всё необходимое предоставили, вампир принялся там что-то писать. – Сейчас я напишу вам названия всех комбинаций, и что они обозначают. Задача такая – собрать самую крупную комбинацию среди всех участников. Конечно, победа преимущественно зависит от удачи. Сначала всем раздают по пять карт. Все участники по очереди сбрасывают ненужные и забирают еще карты из колоды, таким образом пытаясь добрать комбинацию. Если комбинация успешная, то можно повысить ставку – в таком случае все участники должны или доложить столько же, или спасовать. Самая маленькая комбинация – это пара, - он сделал соответствующую пометку на листе, - это когда вы собираете две карты одного ранга. Бывает также две пары, сет – три карты одного ранга. Выше уже стрит – это когда несколько карт собраны по ранговому порядку, без разницы какой масти, или же флеш – все карты в руке одной масти. Если нескольких участников собрали стрит или флеш, то выигрыш определяется по старшей карте. Дальше идет фулл-хаус – это когда у вас собран сет и пара. Каре – это четыре карты одного ранга, стрит-флеш говорит сам за себя – то есть, пять карт одной масти в последовательности возрастания. И самая большая комбинация – флеш-рояль – когда у вас в руке десятка, валет, дама, король и туз одной масти. Надеюсь, не надо объяснять, что если у вас есть джокер, то он может быть любой картой? - Нет, это я знаю, - тихо отвечал Дазай, пытаясь переварить это всё. – В общем, всё понятно. Вроде бы. - Это хорошо. Я всё расписал, - он отдал ему бумажку, - теперь всё зависит от вашей удачи. Осаму пробежался глазами по тексту, предоставленному Достоевским. Честно говоря, сначала он подумал не о том, что там написано, а о том, как. У Фёдора был очень изящный почерк, и даже написанные карандашом слова получались каллиграфически четкими и красивыми с множеством завитков. Не то, что его каракули… Он постарался запомнить всё, однако всё равно что-то ускользало от его ума. Пытаясь не заморачиваться, он просто спрятал листочек в карман пиджака и пошел за Фёдором, который уже с кем-то беседовал в сторонке. - Ах да, господин Дазай, это Сигма, - он указал на юношу, казалось, того же возраста, что и Осаму. – владелец этого заведения. И… один из нас. - Понятно, - Осаму протянул ему руку, - приятно познакомиться. У вас чудесное казино. Парень сглотнул и посмотрел немного испуганно на руку Дазая, затем нехотя её пожимая. Ладонь под перчаткой была очень худой и хрупкой, но хватка у него была, что надо. Сигма был немного ниже их с Достоевским и таким же худым. У него была довольно экстравагантная внешность – длинные волосы с челкой, одна сторона которых была белой, а вторая лиловой. Лицо его было поистине прелестным, а глаза такого же цвета, как и у Фёдора. На минуту Осаму показалось, что они также светятся малиновым светом. - Спасибо, - робко ответил тот. – Надеюсь, что времяпровождение тут будет приятным. Если у вас возникнут какие-то проблемы, то можете обратиться ко мне. - Конечно, - сказал Дазай и глянул на Достоевского, тот же внимательно смотрел на Сигму. - Надеюсь, у тебя всё хорошо? – спрашивал тот. - Да. - Гоголь у тебя в кабинете? - Да, - казалось, что парень чувствует себя неуютно в обществе Фёдора. - Хорошо. И тут Фёдор развернулся и пошел к одному из столов. Осаму бросил короткий взгляд на Сигму. Тот же посмотрел на него многозначительно и отвернулся, после чего Дазай услышал знакомый голос со стороны: - Господин Дазай, господин Достоевский! Как приятно видеть вас в таком месте! – восклицал какой-то мужчина за столом. Это был граф Браун – один из важных лиц города, чиновник. Он обратился к Осаму: – Не знал, что вы, юноша, гуляете по таким заведениям. - Барон предложил мне сходить сюда, и я не мог отказаться, - ответил тот, и присел за стол, Фёдор сел рядом с ним. За столом сидели еще незнакомые им мужчины. Один – высокий, худой в маленьких очках, второй – богатый мужчина с элегантной бородой, третий – рыжеволосый парень в довольно средней одежде, явно небогатый, возможно, кто-то из местных. Он очень сильно выделялся среди всех остальных. - Понятно, господин Достоевский тут заядлый игрок. В общем-то, как и я. Моя дочь Адель, кстати, очень вами впечатлена, господин Дазай. То и дело говорила о вас всё утро. - Правда? – Осаму это даже слегка заинтересовало, ведь эта девушка была единственной более-менее нормальной среди всех остальных дам на балу, хоть и была слегка маловата. - Честное слово! – граф Браун был широким человеком с большим животом, пуговицы на котором еле-еле сходились. У него была седая плешивая голова, однако глаза - добрые, да и вообще, он человек достаточно приветливый, жаль только, что имеет большую слабость к азартным играм, выпивке и, конечно, женщинам. – Эй! Мальчик, подлей мне еще виски! Я сегодня в ударе! – он приблизился к Осаму, шепча ему на ухо: - Мне сегодня чертовски везет, - а затем предложил уже громче. – Ну что, господа, сыграем ещё? Барон, вы с нами? - Позже, сейчас я хотел бы выступить в роли куратора для господина Дазая, если вы позволите, - ответил тот. – Могу раздать, если вы того заходите. - Я не против, - ответил рыжий парень. – Рано или поздно всем нужно учиться. Но предупреждаю, что мне тоже сегодня везет. - Да, мистер Твен, мы уже поняли, - ответил худощавый мужчина. – Я не против сыграть с новичком. - Да, это освежит нашу заплесневевшую компанию, ха-ха-ха! – рассмеялся бородач. Все были за присутствие Осаму за столом и Достоевский взял колоду, принимаясь тасовать. Они начали обсуждать ставки. Сошлись на двухста кронах. Фёдор сказал, чтобы Дазай не боялся ставить деньги, так как в случае чего заплатит за него. Все поставили по двести крон и объявили потолок в тысячу. Обычно за этим столом ставили более высокие суммы, но решили для вводной игры ограничить свой азарт. Фёдор раздал всем по пять карт и положил колоду на место, присаживаясь снова рядом с Осаму. Тот взял свои карты, начиная рассматривать получившуюся комбинацию. Барон придвинулся к нему ближе, тоже рассматривая карты. Худой мужчина сбросил две карты и взял еще две, в итоге всё-таки спасовав. Бородач тоже спасовал, сказав, что ему чуть-чуть не хватило. Остались мистер Браун, мистер Твен и Дазай. Твен сразу же добавил кроны до потолка, вызвав бурный шок у всех остальных. Осаму напрягся, однако Фёдор прошептал ему: - Не пасуй, - и добавил к ставке от Дазая. У него же картина была не столь радостная, но и не печальная. Он сбросил две карты, в надежде собрать стрит из джокера, девятки и десятки, однако вместо семи и восьми ему выпала еще одна девятка, поэтому за счет джокера у него получится только сет. Мистер Браун долго думал, в итоге сбросил три карты, добирая. На его лице отобразилось сущее удивление, и он быстренько добавил и свои кроны к ставке. Настало время вскрываться. Дазай вышел со своим сетом, у мистера Брауна к всеобщему удивлению оказался стрит от двух до шести. Но вот, когда вскрылся Твен… - Фулл-хаус, - сказал тот, открывая миру двух валетов и три двойки. – Ну вот, я снова выиграл! - Ай, молодчина, Твен. Я-то думал, что победа у меня в кармане! – воскликнул мистер Браун, пока юноша пододвигал к себе фишки. – Ну что, парень, суть ясна? – спрашивал тот у Осаму. - Да, это действительно затягивает, - улыбнулся тот, и тут Фёдор отодвинулся от него со словами. - Ну что, теперь и мне можно присоединиться, - сказал тот и подозвал мальчика-дилера, чтобы тот раздал им карты. Теперь поставили по сотне. Дазай немного напрягся, так как прекрасно знал, что Достоевский давно играет, и этот факт немного пугал его. Пока он сидел рядом и подсматривал за ним, ему было спокойнее. - Не бойтесь, я всё еще плачу за вас, - прошептал вампир, подмигивая Осаму, от чего тот даже слегка смутился и взял свои карты, когда дилер закончил раздачу. В этот раз у Дазая была не менее скупая ситуация. В его руке была только старшая карта, однако это не гарантировало ему проигрыша. Он решил сбросить две карты и взять еще. К его удивлению – ничего не поменялось, и он решил просто спасовать. Вместе с ним спасовал и Твен, а вот мистер Браун и Достоевский остались в игре, также, как и двое других мужчин. Когда настало время вскрываться, все начали красоваться своими достаточно выигрышными комбинациями: у мистера Брауна и худощавого были по две пары, причем у незнакомца карты были старше – королевы и тройки, что могло вполне себе гарантировать ему победу. У другого их соперника же была просто пара, достаточно низкая по рангу – четверки. Но вот настал момент вскрываться Достоевскому. - Стрит, - сказал он и бросил на стол пять карт, возрастающих от восьми до десяти, а также валетом и дамой. - Да еще и какой красивый! – воскликнул мистер Браун. – Поздравляю, господин Достоевский. - Благодарю, - улыбнулся тот своей невинной и одновременно хитрой лисьей улыбкой. – Продолжим? Дальнейший вечер был менее интересным, однако игра всё равно оставалась увлекательной. Большинство выигрышей были за Фёдором и Твеном, однако преимущественно вампир его обыгрывал. Дазай же тоже прочувствовал всю фишку этой игры, и даже начал выигрывать на небольших комбинациях, однако крупно ему никогда не везло. В какой-то момент Осаму перестал узнавать Фёдора – он совершенно поменялся. В его глазах заиграли искры чего-то безумного – азарт. Юноша бы никогда не подумал, что такой сдержанный и холодный человек, если его можно так назвать, на самом деле является настолько азартным, увлеченным игрой. И, что особенно заприметил Дазай, - Достоевского не столько волновала сумма выигрыша, сколько сам факт победы. Он играл ради удовольствия, ради того, чтобы насытить своё несколько больное естество. Возможно, он и не получает какого-то сильного удовольствия от покера, но он просто ничего не может поделать со своей зависимостью. В конце концов Осаму устал и шепнул своему спутнику, что отойдет, однако ему показалось, что Фёдор его даже и не слышал, настолько он был увлечен игрой. Дазай же отошел от игрального стола и подошел к бару, решив заказать себе выпить, однако его одиночество продолжалось недолго, и вскоре к нему подошел уже знакомый человек – владелец этого самого заведения. - Наскучила игра? – поинтересовался тот. - Немного. Вообще-то мне понравилось, но на первый раз слишком утомительно. У вас чудесное заведение. - Я рад, что вам понравилось, - улыбался тот. Вид у него был какой-то болезненный, и двуцветные волосы казались растрепанными и неухоженными, однако костюм его выдавал всё богатство владельца казино. – Может, пройдем в мой кабинет? Хочу с вами побеседовать, пока Фёдор занят игрой. Любой бы напрягся, услышав подобную просьбу, однако Дазай увидел в этом предложении возможность. Это именно то, ради чего он и отправился на эту опасную встречу – возможность получить информацию, а ей сейчас как раз и запахло в воздухе. Недолго думая, Осаму кивнул, и они проследовали направо – в коридор, оглядываясь на увлеченного игрой Фёдора, дабы тот не увидел, куда направился его спутник. Они дошли до самого конца коридора, и Сигма открыл тяжелую дверь, показывая проход куда-то во тьму. - Правда, я немного соврал. Мой кабинет слишком очевидное место для диалога, поэтому мы побеседуем в другом месте. Вы не против? - Нет, - Дазая это всё напрягало, однако любопытство было сильнее страха. - Отлично, - они вышли на сырую железную лестницу, в воздухе снова запахло сыростью и канализацией, вокруг была влага и темнота, среди которой можно было различить канализационные трубы. Свернув налево, они подошли к очередной двери, открывая её и заходя внутрь, где в дымном грязном помещении сидел мужчина. Он не сказал ни слова, лишь кивнул, заприметив Сигму, и просто пропустил их дальше по коридору. Чем дальше они двигались, тем гуще становился смог и тем тяжелее становилось голове. - Я владею не только подпольным игорным бизнесом, - говорил Сигма, спокойно шествуя по коридору, - но еще и подпольным клубом любителей… опиума. Теперь Осаму понял, почему ему стало слегка не по себе, а также прошла головная боль. Они оказывается зашли в его личный притон. - Вам, наверное, интересно, почему я вас сюда привел? - Ну… да, - отвечал Дазай. - Видите ли, этот запах, он… перебивает нюх. Фёдору и Гоголю будет трудно нас тут найти. Так что извините за всё это. Кстати, хотите попробовать опиум?.. Осаму задумался… А как к этому отнесется дядюшка, если узнает? Хотя… когда Дазай начал задумываться о том, что подумает Огай? Учитывая, сколько раз он приходил вдребезги пьяным домой… С другой стороны – в этой жизни нужно попробовать всё, в том числе и запретное. А запретный плод, как известно, очень сладок, уж Осаму точно это знает. - Я думаю, что от одной трубки хуже не будет, - ответил ему юноша. - Я тоже так считаю. Они зашли в небольшой зал, где за стойкой сидела полуголая девушка-азиатка. - О-о-о, маэстро Сигма, - сладко проговорила она с акцентом. – Я так рада вас видеть. У нас новый гость? – она глянула на Осаму, хитро улыбаясь. - Да, приготовь ему всё, что требуется. - Как вы пожелаете, - она встала и подошла к небольшому шкафчику, доставая один из богато украшенных наборов для курения, а затем подозвала какую-то также вульгарно одетую женщину и попросила сопроводить гостей в свободную комнату, устроив там для них всё. Дазай и Сигма смиренно последовали за дамой. Парень не мог не восторгаться её прекрасными формами, однако он не был любитель легкомысленных дам, по крайней мере таких, чья профессия – это торговать собой и работать в притонах прислугой. - Хотите её? – спросил Сигма. – Если что, я могу оплатить. - Нет, спасибо, я сегодня не в таком… кхм… настроении. - Что ж… Они наконец-то зашли в свободную комнату и уселись на мягкий диван с шелковыми подушками. Внутри комнаты всё было куда более краше, чем снаружи – красивые обои с шелкографией в азиатском стиле, милые шкафчики с различными украшениями, вроде сервиза или статуэток. Тут было действительно уютно, и всё располагало к чему-то спокойному и откровенному. Как и на всём этаже, в этой комнате стояла такая же дымка, словно серое туманное полотно, закрывающее обзор на действительность. И правда, в этом тумане было сложно различить пятна плесени на обоях, полинявшие ковры, рваные шторы, прикрывающие потрескавшиеся стены и запах кислоты, слабо ощущающийся за ароматом благовоний и опиумного дыма. - Располагайтесь, - пригласила их девушка. – Чай? Виски? Бренди? - Не откажусь от виски, - сказал ей Осаму. - И принеси хороший, - добавил Сигма и протянул ей купюру. Та довольно улыбнулась и спрятала бумажку в корсет: - Будет сделано, господа, - она слегка присела в книксене и покинула помещение, оставляя мужчин наедине. Дазай нехотя посмотрел на Сигму. Честно говоря, в нем было очень сложно различить вампира. Он казался намного человечнее даже по своему поведению, в отличии от Достоевского, Гоголя и уж тем более Шибусавы. - Так… зачем вы меня сюда позвали? – спросил его Осаму, решая наконец прервать тишину. Тот явно о чем-то глубоко задумался, но, услышав голос юноши, повернулся и ответил: - Да, кхм, извини, - он поправил ворот рубашки, пытаясь ослабить галстук. – Давай перейдем на «ты». Я не люблю подобных церемоний с людьми, не являющихся моими непосредственными клиентами. - А я не клиент? - Нет, ты – гость. Гость моего… - он осекся, осознав, что сболтнул лишнего. – Гость Фёдора. - Хм… - Осаму еще раз осмотрелся, примечая неприятные детали окружения, которые не сразу бросались в глаза. – Это заведение принадлежит господину Достоевскому? - Формально – нет, однако он купил это заведение мне. - Как это… благородно. - Я тоже так думаю, - в этих словах было что-то очень глубокое и печальное, будто он понимал всё благородство поступка Фёдора, однако не верил в его искренность. – Извини, что приходится проводить беседу в подобном заведении, но это правда необходимо. - Понимаю… В дверь постучались, и внутрь зашла другая девушка с подносом, на котором были курительные принадлежности и алкоголь. Спустя минуту она удалилась, а Сигма принялся заправлять трубку и раскуривать. Осаму внимательно за всем наблюдал, не понимая всех действий. - Затянись, - сказал хозяин этого заведения, протягивая трубку Дазаю. – Только несильно, а то может стать плохо. - Понял. Дазай сделал одну затяжку и практически сразу же ощутил, как все мышцы его тела расслабляются под воздействием странного ощущения – будто бы мозг резко что-то защекотало, заставляя забыть о напряжении. Он затянулся еще раз и почувствовал странное облегчение, будто вся тяжесть прожитых дней внезапно ушла и растворилась в этом тумане, оставляя лишь легкую тяжесть в области лба, будто чья-то ладонь пытается надавить ему на голову, предлагая лечь. На лице его заиграла легкая улыбка и парень прилег на подушки, запрокидывая голову и прикрывая глаза. - Хорошо? – улыбнулся Сигма. - Да… - Отлично. Могу я поговорить с тобой немного… по-другому? - М? – Осаму лениво повернул голову и увидел, как вампир снимает перчатку и протягивает к нему руку. - Не бойся, ничего опасного. Осаму сделал еще одну затяжку, и на него нахлынула новая волна расслабления. В это время Сигма дотронулся до его руки своей, и тут в мыслях Дазая возник очень странный факт, которого раньше он то ли не замечал, то ли не думал о нем, то ли и правда никогда не знал. Он четко уловил ту мысль, то именно Сигма рисовал портреты вампиров в той книге. И Фёдор был одной из его ранних работ. - Так это… ты?.. – будто сам у себя спрашивал Осаму, пытаясь разобраться в спутанных мыслях, образовавшихся в голове. - Что?.. Что ты увидел? – Сигма явно заволновался. - Это ты автор всех портретов, но… Это значит, - он вернулся в сидячее положение, а ведь юноша даже не понял, каким таким образом сполз на пол, - ты знаешь… знаешь наш орден? Ты с ними сотрудничаешь? - Молчи. Молчи. Молчи! – крикнул на него тот. – Это… это временно, и… Я не знаю. Я… прости. Прости, если бы я знал… Он схватился за голову, явно пугаясь какой-то мысли. Дазаю же было очень сложно понять, что именно сейчас происходит, однако расслабление потихоньку начало уходить. - Что? – негодовал Осаму. - Я… я обменялся с тобой информацией через касание. Я увидел, увидел… что… Черт! Он вдруг подскочил со своего места. – Тебе надо бежать. Он наклонился к Дазаю, который сейчас очень плохо осознавал себя, и ему очень хотелось бы продолжить тут лежать, однако Сигма отобрал у него трубку и легко поднял на ноги, ухватившись за плечо парня. - Почему? Куда? - Потому что ты – мой последний шанс. Я увидел, что делает доктор Мори. Сыворотку от вампиризма на основе твоей крови, - он говорил это очень тихо, что Осаму с трудом мог расслышать его слова. – Если у него получится, то это мой шанс исцелиться! - Ты не хочешь быть… вампиром?.. – удивлялся этому факту Дазай. - Быть вынужденным скрываться в этой помойке и пить кровь людей? Это очень тяжело. Да, не хочу, - он потянул его за руку в сторону выхода. - Эй, постой! А почему сейчас? Я себя еще… странно чувствую. - Если ты не уйдешь сейчас, то есть риск, что Фёдор и Николай найдут тебя, а они тебя не просто в карты пригласили поиграть. - Ты хочешь сказать, что… я тут в качестве основного блюда? - Да что ты? Только что дошло? – он открыл дверь, пропуская Осаму. – Пойдем, я покажу выход. Они какое-то время тебя не учуют из-за опиума. - Стой… подожди. Нет. - Что? - Закрой дверь. Тот немного подождал, а затем все-таки закрыл дверь, недовольно смотря на Осаму. Тот же вернулся на подушки к своему недокуренному опиуму. - Ты извини, - сказал Осаму, закуривая, - но я остаюсь. - Что?.. - Я остаюсь. - Ты… ты идиот?! Ты не понимаешь, что они тебя убьют?! - Ты в этом так уверен? - Абсолютно. - Ну… тогда посмотрим, кто кого, - он разлегся на подушках и тихо засмеялся. – Я сюда тоже не просто в карты пришел играть. - Чего ты?.. Чего ты добиваешься? - Да так. Секрет фирмы. Но! Больше я себя трогать не дам. Меньше знаешь – крепче спишь. Дальнейшие воспоминания из головы Осаму практически полностью были стерты. Он помнит, как о чем-то спорил к Сигмой, как девушки-служанки хохотали на весь коридор, а кто-то за стенкой очень громко и грязно ругался. Помнит рисунок ковра, уплывающий из-под его ног, и прохладу. Помнит темное небо и снежинки, падающие на сырую темную каменную кладку города. Но лишь одно воспоминание отразилось в его голове очень четко: меняющийся пейзаж за окном, стук колес, тряска и смех знакомых ему вампиров. - Где я?.. – спрашивал юноша. - В карете, ха-ха-ха! – громко и звонко отвечал ему Гоголь. - Я… еду домой? Рядом с ним усмехался и Фёдор: – Боюсь, что домой вы попадете нескоро, господин Дазай.