Новый год в Европе

Прибытия самолета ожидали сейчас все. До Романо первым дошли вести о том, что чета Америки и России направляется в Турин на всех порах. Еще раньше ему довелось узнать о прибытии Германии, отчего итальянец нехило разозлился. Не хватало принимать у себя в стране гостей, когда вокруг происходит столько всего нехорошего. В очередной раз Романо надавал тумаков младшему брату, после чего приготовился встречать гостей. Анна тем временем не могла усидеть на самолетном кресле. Ее норовило пойти прогуляться, дабы сбить нарастающую тревогу. След сына потерян, у них на хвосте враги, да еще и Италия не радует хорошими новостями. Альфред уже не обращал внимания на страхи супруги, изредка отвечал на короткие звонки и думал, как поступить дальше. Очевидно, что вся Италия вскоре будет нашпигована его и людьми России под завязку, но без понимания, где вообще искать сына все было бесполезно.

***

- Accidenti a te!, Феличиано, эта встреча будет на твоей половине. Возьми уже чертов телефон и позвони России сейчас же! - Уа-а-а! Я не могу! Госпожа Россия же сейчас очень печальна, а вдруг она расстроиться еще сильнее, когда узнает, что попасть в Турин нет возможности? - Тогда я расстрою тебя как vecchio pianoforte polveroso e senza valore proveniente dall'Austria! Феличиано завыл еще сильнее. Парочка тумаков от старшего брата не принесла никаких результатов. Наконец на все наплевав, Романо выхватывает у брата телефон и скоро набирает до ужаса знакомый номер. При этом руки у него трясись явно не от гнева.

***

- Алло, да, говорите? Романо набрал воздуха в грудь. Такие жесты переставали нравиться Анне все сильнее и сильнее. - Signora Russia, buon volo... - Не сглазь. Давай ближе к делу. Глаз итальянца задергался. Когда же проблемы и истекающие из них последствия будут обходить его многострадальную страну стороной. - Хочу предупредить вас кое о чем. Вы же направляетесь полным ходом в Турин, так ведь? - ему лишь коротко угукнули. - Mi affretto ad avvisarti, сейчас аэропортгорода не может принимать входящие составы по причине... - он запнулся. Надежда оставалась на младшего брата, может он хоть придумает отмазку. Но тот продолжал мелко дрожать и бормотать про себя молитвы. "Чертов идиот! И все приходиться делать самому!" - Ну, Романо, что случилось? - Да-да, я на связи, - он вымучено улыбнулся. - Mi dispiace. Из-за технических ошибок на дисплее уведомления входящих перелетов, - тут Романо уже понесло, - программа зависла и не может корректно определить летящее судно, - он запнулся. - Поэтому приземлиться вам придется в другом месте. Анна прищурилась. - И где же? Тут Романо говорить стало тяжело. Да, если они прибудут как можно скорее, все может быть встанет на круги своя, но видеть злобную и вместе с тем расстроенную Россию хотелось меньше всего. Это все равно что впускать к себе в дом медведицу, потерявшую медвежат. Его мысли очень скоро прервала крепкая хватка на запястье. Ловкими, отточенными годами и тренировками движениями, телефон забрали из рук. Опомниться Южный Италия не успел, как его долгую и тревожную речь продолжил так ненавистный ему человек. Голубые глаза его блеснули сталью. - Hallo, hier ist Ludwig...Ja, tut mir leid, dass ich das Gespräch unterbrochen habe. Turin kann Ihr Flugzeug nicht annehmen, fahren Sie nach Mailand, wir warten hier auf Sie. Его кажется перебили; недолгая тирада закончилась, на удивление, весьма мягкими словами немца: - Anna, ich weiß nicht, wie es ihm geht, wir können nur auf unsere Besonnenheit hoffen. Он вдруг нахмурился, свободная рука сжалась так крепко, что костяшки. казалось, вот-вот треснут. Он лишь прорычал: -...Ich werde das nicht zulassen. Россия отключилась. Кажется, приглашение в Милан можно считать удачным. Северный Италия радостно заулыбался и уже хотел было кинуться обниматься к старому приятелю, как Германия так грозно посмотрел на него, что даже мысль об этом показалась для итальянца самоубийственной. Сколько бы Романо не считал брата глупым, родственная солидарность взыграла в нем. Он тут же накинулся на немца с обвинениями, ибо постоять за честь семьи для Южного Италии было святым долгом. - А ты на него так не зыркай! Чего, уже хозяином в нашем доме себя возомнил? Будешь строить из себя фиг знает кого, я тебе так накостыляю, век ни твое правительство, ни твой братец не сыщут. Если бы взглядом можно было резать и убивать, Романо давно бы лежал мертвым. Храбрости Южному Италии было не занимать, а потому даже такое устрашающее зрелище, хотя и заставило его ноги слегка затрястись, не произвело столь убийственного впечатления. Людвиг же, на удивление сумевший удержать бурлящий в нем гнев, продолжил в той же интонации, что и последнюю реплику в разговоре с Анной. - По вашей вине мы упустили Александра из вида, - он медленно наступал на Романо. - В вашей стране с преступниками твориться черт знает что. Вам было доверено важное задание, а вы его провалили, - голос Людвига дрожал словно львиный рык. - И при всем при этом ты смеешь еще угрожать мне. Угрожать, когда от вашей бестолковости на волоске находиться жизнь двух людей? Романо теперь не чувствовал себя в безопасности. Последний раз, когда Германия говорил такой интонацией, были времена настолько отвратительные, жестокие и ужасающие, что итальянец всеми силами стремился истребить их из памяти. Не хватало видеть этот испепеляющий взгляд еще раз. Только черный китель дорисовать осталось. - Ну то что в этом мы был и Северный Италия, спорить трудно. Скажи мне лучше, чем так мы обязаны перед этим Алехандро, что за его жизнь ты печешься. Риторический вопрос встретил молниеносный ответ. Романо тут же был схвачен за грудки, а грубый и весьма емкий ответ дал разгадку на все терзающие итальянца вопросы: - Denn Ihr Leben hängt von seinem Leben ab!

***

- Только прошу тебя, - Альфред устало выдохнул, - никаких криков и истерик. Нам еще с ними работать. - Можешь не переживать, за это время слез и криков для новых скандалов не осталось совсем. Они подошли к оговоренному месту. Это было красивое розовое здание. Фасад венчал треугольный фронтон, разукрашенный мраморными тонкими узорами. Две колоны стояли на высоком крыльце и были отточены настолько гладко, что найти хоть каких-то недостатков отделки было невозможно. В прихожей их встретил приятный молодой человек и провел их до назначенного кабинета. В коридорах то тут, то там попадались старые постаменты и шкафчики. Большой круговой зал в вышину до десятка метров, объединял два этажа здания; широкий балкончик на втором этаже, с которого можно было увидеть все, что происходило в прихожей и на входах в левое и правое крыло. Единственное примечательное у этого балкона - следы мозаики на его фасаде и красивая штукатурка на стенах, немного выцветшая от света, но все еще презентабельная. Отсюда на из давно приметил Людвиг. Когда пара приближалась к балкону по лестнице он вышел встретить их. Лишь коротко кивнув молодому пареньку, что тот может идти, он вежливо поздоровался со странами. Америка также мелко кивнул, а Россия долго поглядела на немца, что также не остался в стороне. Не желая больше продолжать затянувшееся приветствие, он сказал: "Vorwärts" и проводил страны до кабинета, где уже расположились братья итальянцы. После последнего разговора Романо так и не оправился; на Людвига смотрел неприветливо, но уже не проявлял бывшей гневливости. Его брат же умиротворенно напевал себе песенку под нос, и только неискушенный в общении с ними человек может предположить, что все хорошо. На деле Феличиано уже успел выпить совсем немного алкоголя, чтоб хоть ненадолго привести природную трусость в забвение. Появление Германии вывело его из оцепенения; песенка сменилась испуганным "Ве-е-е", а взгляд метался туда-сюда. - Hello everyone, - спешно бросил Америка и присел на кресло слева, закидывая ногу на ногу. Анна же молча проследовала на рядом стоящее кресло, не спуская изучающего взгляда с итальянцев. Наступила короткая тишина. Ее прервал Людвиг уверенным кашлем, вставая между четырьмя креслами, возглавляя это небольшое собрание. - Итак, думаю всем прекрасно стало ясно, ради чего все здесь собрались... - Германия, давай без официальностей, дело идет на считанные минуты. Альфред недовольно глянул на супругу. Романо нахмурился и уставился себе под ноги, Феличиано продолжал делать вид, что его тут нет. - Was auch immer. Александр потерян, это факт. Никому из наших информаторов найти его не удалось. Тем не менее, мы располагаем рядом фактов, позволяющих нам сделать весьма нехорошие выводы. Альфред тут же выпрямился. - Хотелось бы мне знать, что это за факты такие. И какими выводами мы располагаем. А то мне начинает казаться, что все вокруг давно все знают, а от нас намеренно что-то скрывают. - Что же, сброшу пелену неизвестности, - Людвиг жестом указал одному из итальянцев начать говорить. Взгляды России и Америки метнулись на них. - Ве-е-е, - Феличиано нервно улыбнулся, нервно перебирая пальцами. - По правде сказать, signori e signora, я не могу найти слов...И вовсе не от ужаса! Нет-нет, можете быть в этом уверены, - он предупреждающее вскинул руки. - Однако я все же попрошу вас глубокого вдохнуть и выдохнуть, чтобы... - Италия, не тяни время, говори сразу, - сказала Анна. Растерянный Феличиано не мог теперь подобрать слов, ведь тянуть дальше времени ему не получиться. Нетерпение окружающих передавалось ощутимо по воздуху, особенно от Романо, которому уже нетерпелось как можно скорее избавиться от измучившего его чувства незавершенности. Скорее бы уже получить ожидаемые крики и негодования, чем пребывать в бесконечном ожидании. Он вспылил, вскочил с места и произнес: - Ой, все, дайте мне слово! - теперь центром внимания стал он. - Короче, мы в дерьме! Это я вам точно могу сказать. Я и мой непутевый братец видели вашего Алехандро на главной площади Турина. Он был не один, вместе с ним был этот piccolo, odioso Яцек! - Ве-е, братик, не выражайся так о маленьких детях! - Да замолчи ты! Маленькие детки – большие бедки! У них на хвосте был человек из группировки Corso nero, а значит дело отвратительно. - Погоди, - перебила его Анна. – Что еще за корсо? - Это сокращенное название породы бойцовской собаки - кане корсо, - ответил ей Германия. – Надо сказать, очень мощной. - Да хрен ты угадал, - прошипел на него Романо, - только ты тактично умолчал, что этими песиками на гладиаторских боях травили воинов ради забавы. Вот теперь сложите два плюс два и представьте, как могут поступить эти люди с Алехандро. Россия всем телом вздрогнула, но дрожь эта была едва уловимая и мимолетная. Вмиг вокруг стало прохладнее, а на губах ее постепенно расцветала очень нехорошая ухмылка. Альфред от нее не отставал. О приветливости парня теперь можно было сказать с большой натяжкой: глаза его стало почти не видно из-за отражающегося блеска в очках, и он не сулил ничего хорошего. Только Людвиг остался внешне спокоен. Он и продолжил допрос. - Стало быть, это местная преступная группировка также опасна, как и ее название? - Ну если тебе мало кошмара на дорогах, частого исчезновения людей средь бела дня и заказных убийств, то может и нет, - после чего шепотом произнес. – Они то уж точно не опаснее тебя. - Отставить паясничество! Сейчас не время для пустословия! – вскричал Людвиг, на что Романо еще сильнее напыжился. Теперь молчать он явно не был готов, но не от злости, а от желания сильнее подколоть. - Да не, я тебе только намекаю, что ты, - елейно бросил Южный Италия. - Ва-а-а! Ребята, хватит ругаться! – закричал Феличиано. - Думаю, собачка останется совсем без хвостика, если она продолжит скалить зубы, - загробно произнесла Россия Америка вспылил. Опять начало повторятся все то, что твориться на собраниях. Он готов был поступиться со своим обычным поведением ради безопасности сына, и в этом надеялся на то же от окружающих. Разочароваться ему пришлось, увы, очень быстро. Сквозь зубы, но вполне слышно, он сказал: - Угомонитесь, черт возьми. Мы здесь не ругаться собрались. Тут же Людвиг притих, но что-то у него промелькнуло, похожее на стыд и…негодование? От Анны это тоже не скрылось, она переглянулась между двумя мужчинами, что навострили взоры друг на друга, будто в этой переглядке стремились выяснить для себя нечто важное. Только итальянцы замолчали, хотя пыл Романо сдерживал не совсем охотно. - Спасибо большое, - сказал Альфред, отвлекаясь от Людвига. – Романо, как думаешь, Александр может находиться у людей это группировки? - Я…ну, - он впервые впал в полный ступор. Отвечать Германии было куда увлекательнее, чем рапортовать пред весьма недовольным американцем. – Ну да, наверное, раз они гнались за ним. Может он где-то бегает еще по улицам Турина, а может нет. Вдруг его осенила скорая догадка. -Точно, lamiatestaèvuota, Алехандро же не один был. Вполне возможно, что след нам помогут отыскать его…воспитатели? И тут как гром среди ясного неба, с прихожей, а это достаточно далеко от места действия, послышались громкие крики, явно содержащие в себе еще и брань. Голос показался многим знакомым, но из-за толстых стен, глухие возгласы точно понять было трудно. Лишь по быстрым шажкам по лестнице России удалось опознать нервную поступь литовца, а тот самый голос принадлежал Польше. Как раз его она желала увидеть. Литва буквально вышиб дверь. Руки его часто дрожали, волосы были спутаны и явно долго не расчесывались, а мятая одежда и парочка не застегнутых пуговиц его старого зеленого пиджака говорили об одном: он сорвался с места и примчался сюда за считанные секунды. Сзади показалась белобрысая голова поляка, не более опрятного, но кажется более собранного. - Kur dingo Jacekas?! – закричал Торис пред всем собранием. Романо едва сдержал хохот, Северный Италия непонимающе наклонил голову. Германия готов был провалиться сквозь землю. - Знаешь, дорогой, я хотела вам обоим задать тот же вопрос, только имя будет другое, - обманчиво дружелюбно сказала Россия. Это немного отрезвило литовца. Он тут же присмирел, покрылся густым румянцем. Говорить дальше ему было немного стыдно, однако он ни на шаг не отступал, готовый вновь продолжить расспрос, как только Россия отведет от него пристальное внимание. На подмогу ему пришел Феликс: - Dzień dobry wszystkim. Я смотрю, у вас, типа, важное совещание. Что же, значит мы вовремя. Торис, ты типа, чего так нервничаешь, садись. - Ты издеваешься?! Мы Яцека потеряли! - Ну потеряли, и найдем. - У тебя воспитанник пропал! Какой потеряли и найдем! - Мне кажется, ты сейчас больше надеешься его не найти, чем найти, Лиет. Все это напоминало какой-то абсурд. Ссорящиеся Литва и Польша, Феличиано, чей интерес ко всему пропал так быстро, что он уже зачитывался очередным рецептом пасты в интернете. Еще больше Анна убедилась, что ждать адекватной помощи от воплощений не то что глупо – бессмысленно. Где-то там находиться ее сын, в лапах отпетых отморозков, а она выслуживают пререкания между неудавшимися семьянинами. - А ну прекратили оба! – крикнула Россия. – Это я должна спрашивать у вас, где мой сын! Яцек постоянно пропадает черт знает где, отыщется в любом случае. - Анна, прекрати, это уже слишком, - шепотом бросил Альфред. Прошлую стыдливость, а затем и гнев в сторону друга литовец позабыл. Нет, сейчас он готов был вступить в самую жестокую перебранку с Россией. Он готов был выдержать что угодно: упреки, обвинения, но никак не такие слова из ее уст. Для Ториса Яцек был как сын, а тут ему так легко заявляют, что ничего страшного в этой потере нет. - Отыщется? Отыщется?! Вот скажи то же самое по отношению к своему сыну! Это твой ребенок множество раз подвергал Яцека опасности, и не будь меня рядом, я лишился бы самого дорого для меня человека! Да, не смотри на меня так, спускать такие крамольные слова я не буду, верши ты даже мою судьбу самым непосредственным образом. Я уже знаю, о чем вы тут все говорите, но почему-то никто не хочет отыскать Яцека, а ведь самое время! Заупокойная месса «Кол-кол-кол» разнеслась по комнате. Это нисколько литовца не смущало, даже мелкая корочка инея, что осела на его рукавах, не придала ему хоть немного здравомыслия. Польша лишь схватился за голову и сокрушенно прошептал: «O głupcze» и мысленно успел похоронить друга. Следом за Россией поднялся Америка, крепко ухвативший ее за запястье. Без слов он приказывал усесться ей на место, но она только грубо вырвала руку. Атмосфера в комнате становилась совсем нехорошей. Людвиг хотел уже закричать в обычной мере и призвать всех к порядку, как его прервал совсем необычный рык Америки: - Shut your mouths you pathetic idiots! Я слишком долго позволял вам творить всякую ерунду, но теперь я не намерен терпеть! Что за содом вы тут устроили! Мы собрались здесь чтоб освободить Александра, и как видно, Яцека, а вы как обычно! То ты, - он указал пальцем на Анну, - устраиваешь истерики, а я потребовал от тебя если не сдержанности, то хотя бы тишины, то вы, - он вскинулся на братьев итальянцев, - ничего полезного не делаете, а только затягиваете нашу работу, а вот вы – направил взор на Литву и Польшу. – Ох, с вами у меня будет отдельный разговор. Клянусь пред всеми кто тут находиться и Богом, если с Александром что-нибудь случиться, вы пожалеете, что появились на свет! Последние упомянутые страны тут же притихли, Польша даже стало икаться. Никогда страны не видели Америку таким злым. Вот уж позитивный и добрый паренек; не зря говорят: в тихом омуте черти водятся. Таким обличением Анна была крайне задета, и хотя она понимала в глубине души правдивость слов Альфреда, она затаила тихую обиду. Еще одними внезапными гостями стали Франция и Англия. Вернее Франция влетел на всей скорости в кабинет, весь взъерошенный, как Литва, но еще более перепуганный. Где-то на лестнице, откровенно ругаясь, поднимался Артур, проклиная француза за столь быстрое передвижение. - Oh, Dieu merci, vousêtestouslà...oh, Ludwig,bonjour, - гаденько произнес последнюю фразу Германии француз, на что немец скрипнул зубами. Благо Франция вспомнил зачем он так быстро бежал сюда и затараторил. - У меня есть две новости. Одна хорошая, другая плохая. С какой начать? – не успел кто-то ответить, как Франциск перебил. – Хорошая – мы нашли Александра! Все мгновенно приободрились, даже хмурый Людвиг весь приподнялся. Нельзя было представить счастье Америки, России и Литвы, ведь последний из последних сил надеялся вместе с Александром найти Яцека. - Какое счастье! – улыбнулся Торис и тут же подскочил к Франции. – Ну же, говори, где он? Скажи что все хорошо и вот он стоит уже внизу в прихожей. - Я еще не договорил, - торопливо бросил Франция. - Où est ce paresseux! Просил же идти быстрее. С лестницы послышался полный презрения хриплый крик: - Заткнись, лягушатник! Нелегко, знаешь ли, подниматься с огромной сумкой в руках, пока ты опять ничего не делаешь. - Ладно, хватит ворчать, vieillard, у нас нет времени на пререкания. Потеряй мы хотя бы минуту и все будет очень-очень плохо. Англия мысленно и шепотом послал надоедливо француза сотни раз, после чего протиснулся в кабинет. В руках у него была широкая сумка с ноутбуком. Обвинения в слабости англичанина развеялись тут же, когда страны увидели это чудо техники – огромный и толстый монитор, старая клавиатура, как будто Артур раздобыл его прямиком из прошлого века. Альфред уже хотел предложил брату более модную замену, на что англичанин только фыркнул, разложил все как нужно, после чего выжидающе посмотрел на француза. - Ну, что ты там говорил? Скоро они должны связаться с нами? - В том то и дело, что скоро, а я тебя просил найти хороший ноутбук. А ты что принес? Это никуда не годиться! Что это за булыжник времен ледникового периода! У тебя не только стиль старомодный, но и техника? От возмущения Англия поперхнулся слюной, злобно кинулся на Францию, готовый набить наглецу лицо за столь неуважительное отношение к его доблестному старому Вилли, как ноутбук называл англичанин. - French idiot! Этот ноутбук переживет тебя сотни раз и всех, кто тут находиться! А доверять эту миссию твои поделкам я в жизни не собираюсь! - Да приди ты в себя; я отчетливо слышу, как он скрипит! - А твой ноутбук квакает! На мониторе появилось короткое окошко некой программы. Кружок загрузки недолго покрутился, прогружая взору зрителей просторную, богато украшенную комнату с рабочим столом, большими окнами по его бокам и бархатными красными шторами. Темно-зеленые обои и приглушенный свет придавали этому месту вид комнаты в старинном особняке. Настольная лампа резко загорелась, и все страны увидели черную фигурку кане-корсо на столе. Феличиано и Романо одновременно дернулись. Страны тут же принялись всматриваться в картинку на экране. Ничего не понимающий Литва обернулся к французу и резонно спросил: - Франция, что это? - А виносос вам ничего не сказал? – вместо него ответил Арту. Литва лишь отрицательно кивнул головой. Артур вздохнул, и обескуражил всех второй, плохой новостью: - Александра и Яцека похитили, а эта ерунда на экране, - он указал рукой на монитор, - их официальное обращение к нам.